Ася Ливен
Чаги
– Я же вижу, тебя распирает, – устало улыбнулась Аня. – Только не читай ничего обидного и оскорбительного в его адрес. Не думаю, что хочу еще раз погружаться во все это.
– Здесь ничего такого нет – это посты из групп и фанатские отзывы. Еще пара-тройка сайтов, вполне лояльных. Вот, послушай: «Сегодня в социальных сетях просто лавина поздравлений, и группе, и персонально Дам Рёну. Ему пишут добрые пожелания и слова благодарности, а также выражают свою любовь через многочисленные подарки, отправленные в офис его официального агентства».
– Как это хорошо…
– Ты, похоже, в каком-то релаксе. Устала, что ли?
– Спать хочется. И устала. Слишком насыщенный день.
– Так ложись, я тебе почитаю сказки на ночь. Здесь много любопытного. – Настя захихикала, и это навело Аню на мысль, что выпитое за ужином вино еще не до конца выветрилось из Настиной головы. Возможно, поэтому подруга продолжала цитировать новости и поздравления из интернета, словно не было ничего необычного в том, что этим поздним летним вечером они обе ночуют в мансарде чужого дома и говорят о Дам Рёне.
Аня осторожно улеглась рядом с Илюшкой и с облегчением прикрыла глаза. А когда открыла их снова, невольно залюбовалась мягким теплым светом, освещающим их небольшую комнатку.
– Здесь так красиво и уютно, – сказала она. – Как будто я снова очутилась в Тихвине. Почему-то так напомнило наш старый дом, хотя там не было мансарды.
– Ты неисправимый романтик! – усмехнулась Настя. – Комната как комната. Но твоей впечатлительной натуре должно понравиться вот это… – И Настя рассказала, что гонконгский фанклуб 6BF высадил несколько деревьев, назвав свою акцию «SixGarden», а также собрал средства для рекламы в метро и поздравлений на плазменных билбордах Сеула.
– Группа уже несколько лет официально не существует, – отозвалась Аня. – Что они празднуют?
– Но ведь когда-то существовала и дебютировала. Это и празднуют. К тому же дебют группы – это дебют всех участников. Парней тоже поздравляют. Обычное дело. Хотя, думается мне, народ с радостью воспользовался случаем донести свои чувства до опального Лидера и всех его недоброжелателей.
На некоторое время Настя замолчала, и Аня начала погружаться в сон, но ее разбудил Настин голос:
– Ты должна это послушать! Ты не спишь?
– Нет, – отвечала Аня и повернулась на бок, чтобы лучше видеть подругу, чье лицо в мягком рассеянном свете торшера казалось более нежным и красивым, чем обычно. – Почитай.
– Ну, все не буду читать, здесь полно текста и сплошные восторги, все больше про Дам Рёна… Не перестаю удивляться тому, как они пишут! В этих описаниях его жизнь – все равно что готовый слезливый сериал для второго канала. Смешно, ей-богу! Как тебе такой пассаж? «В день юбилея группы 6BF мы хотим пожелать ее Лидеру спокойствия и безмятежности, чтобы он смог отпустить страдания и боль внутри себя. Ему нужно умиротворение хотя бы на пару минут, чтобы покой омыл его уставший дух». Или вот еще: «Ничто не способно передать его магическое воздействие на фанатов. Его бархатный голос с диапазоном в несколько октав наполняет сердца волшебством. Ничто не способно передать силу его killer smile. Но душа его такова, что он дарит только любовь и свет. Несмотря ни на что, он остается uncontrollable и unbroken8. Многие решили продолжить путь с ним, и это сделало его смелее и сильнее, способным противостоять новым ударам судьбы». Представляешь? И подобными панегириками забиты все соцсети. Я, конечно, с уважением отношусь к увлеченным людям, но такую экзальтацию понять не могу. Не для меня это. Хотя тот факт, что он барахтается, а не сложил лапки и потонул, заслуживает уважения. Тут сказать ничего не могу – молодец!
Настя посмотрела на Аню. Та лежала с закрытыми глазами, свернувшись калачиком, и, похоже, уже спала.
«Да, уж… – подумала Настя, разглядывая ее. – Неисповедимы пути. Как все это странно».
Она выключила свет и еще долго лежала в темноте, блуждая мыслями в лабиринтах своей памяти. Ей почему-то вспомнилось, как в классе четвертом Аня стояла на краю крыши детской горки, довольно высоко над землей, и собиралась прыгнуть. Внизу смеялись мальчишки-одноклассники и говорили, что она ни за что не прыгнет. Настя топталась поодаль и молча смотрела на бледное Анино лицо. Аня улыбнулась и прыгнула. Она подвернула ногу и сильно ушибла плечо. Вечером бабушке вызывали скорую, а Настю мама, ее спокойная, добрейшая мама, отругала так, что забыть это невозможно до сих пор.
«Странно, – уже сквозь сон думала Настя. – Прыгал ли Дам Рён в детстве с высоких горок?»
***
Памятная ночь, проведенная в уютной левашовской мансарде, словно сломала барьеры, которые прежде не позволяли подругам говорить об Илюшином отце. Теперь Настя могла упоминать его имя так же свободно, как имена их общих знакомых, и Аня не видела в этом ничего неловкого или раздражающего. Сама она никогда не задавала вопросов, но, доведись Насте сообщить ей какие-нибудь новости, слушала как ни в чем не бывало и чаще улыбалась, чем хмурилась.
В августе она действительно слетала с Илюшкой на море. Две недели они наслаждались абсолютным ничегонеделанием – только ели, плавали и нежились на пляже. Единственным событием этого блаженного отдыха стало Настино телефонное сообщение, короткое, но очень содержательное: «Мы женимся. Эх, повеселимся!»
Впрочем, за свою лапидарность Настя с лихвой отыгралась при личной встрече: едва Аня с Илюшкой, загорелые и утомленные дорогой, успели выйти в зал прилета и уж особенно когда уселись к Насте в машину, она расписала в красках, что Денис ее буквально ошеломил: были и кольцо, и букет, не было разве что преклоненного колена. «И слава богу! – заключила Настя, – а то бы я подумала, что с ним что-то не так».
С этой минуты Аня могла наблюдать, что Настю полностью поглотило предстоящее событие, намеченное на следующий год. Так же скоро и с большим удивлением она поняла, что подруга ее переживает грядущие перемены очень эмоционально. Настю то одолевали неуверенность и сомнения, то вдруг она начинала бояться, что Денис передумает и возьмет свои слова обратно. Аня, возможно впервые в жизни, оказалась в роли Настиной утешительницы. Впрочем, уверяла Настя, ее нервирует лишь сам предсвадебный ажиотаж, что до остального – стоит ли обращать внимание на расшалившиеся нервы?
Странное утешение для «расшалившихся нервов» Настя теперь находила в разговорах о далеком Анином возлюбленном. Аня никогда не прерывала ее, но, слушая очередную сплетню, почерпнутую на каких-то сайтах или в фанатских сообществах, только улыбалась и отмалчивалась.
Однажды Настя принесла новость, что давно обещанный новый полноформатный альбом, тизеры которого успели подогреть нетерпение фанатов, наконец увидел свет. В первые дни он показал рекордное число продаж и уже вторую неделю держится на верхних строчках каких-то музыкальных чартов.
– Я поражаюсь, – говорила Настя, – человек поет на корейском и японском, почти весь мир ни слова не понимает, а все равно продолжает скупать его диски и качает песни на телефоны. Где логика?
– Английский тоже не каждый знает, но народ же слушает всех этих… популярных исполнителей.
– Ну, ты сравнила!
– А в чем разница? У Илюши прекрасные песни и голос красивый. Людям все равно, на каком языке он поет. То, как он это делает, какую музыку пишет, – гораздо важнее.
– С тобой все понятно – смешно было ожидать объективности.
– А тебе не нравится?
– Я равнодушна к музыке в целом и ко всяким певцам в частности. Не понимаю людей, у которых наушники к голове приросли, – меня это раздражает… Кстати, насчет английского – я читала, что Дам Рён вообще редко на нем поет, по каким-то личным соображениям, но в новом альбоме целых две песни на английском, и самые ударные. Интересно, для кого он так расстарался?
Аня повернулась к Насте и посмотрела ей прямо в глаза:
– Что ты имеешь в виду?
– Может, эти песни тебе адресованы?
– Перестань.
– А ты что, даже мысли такой не допускаешь? С какой стати ему вдруг на английском петь?
– Ты насмотрелась ромкомов. Тебе все хочется каких-то волшебных превращений, – Аня усмехнулась. – В самом деле, Настя, перестань, на тебя это не похоже. Расстояние и время делают свое дело. Мне и раньше не на что было рассчитывать, а теперь… Думать об этом даже мне смешно. А тебе такие вещи говорить, – Аня покачала головой, – совсем не подходит.
Настя состроила недовольную гримаску и вздохнула:
– Замуж тебе надо.
– Сама попалась и другим желаешь?
– Тебе-то уж точно!
Несколько мгновений Настя молчала, поглядывая на Аню, потом сказала:
– Слушай, помнишь нашу новогоднюю вечеринку в ирландском пабе?
– Еще бы! А что?
– Ты сказала, что тебе понравилась атмосфера и люди были приятные.
– Ну, да. Спасибо тебе за приглашение, я давно никуда не выбиралась, а ваш корпоратив пришелся очень кстати.
– Не совсем корпоратив. Тогда новый зам представлялся, двери были для всех открыты…
– Ты это к чему?
– Помнишь того парня, который нас с тобой пивом угощал?
– Твоего коллегу? Как его… Олег, кажется?
– Он о тебе периодически спрашивает.
– Да ладно? – Аня очень удивилась. – С чего вдруг?
– Видать, понравилась.
– Ты шутишь?
– Нисколечко! Я такими вещами не шучу, тем более с тобой. Все думала – сказать или нет?
– Как-то неожиданно… А что он говорит?
– Наводил справки. Кто ты, с кем ты… ну, понимаешь.
Аня усмехнулась:
– И что ты ему рассказала?
– Сказала как есть – что ты не замужем, в декрете и одна воспитываешь сына.
– Этого оказалось достаточно, чтобы он отстал?
– Поверишь, нет. Мне даже показалось, он обрадовался.
– Чему? – изумилась Аня.
– Тому, что у тебя мужика нет! Разве непонятно?
– Вот сейчас совсем непонятно. Ты что, сватаешь мне своего коллегу?
Настя изобразила равнодушную гримасу.
– Дело твое, конечно, но тебе не мешало бы проветриться. Илюше скоро два года, вот отдашь его осенью в ясли, и займись уже собой, а то так за пеленками и сосками вся жизнь пройдет.
Аня засмеялась:
– Ты невозможный человек, Настя!
– А что такого? Ты не думай, я тебе абы кого предлагать не стала бы, я к нему присмотрелась и пришла к выводу, что он приличный, не дурак, не жадный и внешне вполне себе…
Аня с улыбкой качала головой.
– Он тесно сошелся с нашей компанией, и на этих выходных мы все идем в боулинг. Можно пригласить близких друзей. Я пойду с Денисом и с тобой.
– Со мной?
– Конечно, ты же мой близкий друг.
– Что за фантазии, Настя! Во-первых, я не играю в боулинг, а во-вторых, с кем я оставлю ребенка?
– С Ритой. Ей самой скоро рожать, пускай репетирует. Илюшка у тебя спокойный, хлопот никаких – покормит и спать положит.
– Это тебе так кажется. Я не думаю, что это хорошая идея.
– Я уже обо всем договорилась. И с Ритой, и Олегу сказала, что ты придешь.
Настя посмотрела на Аню смело, даже с некоторым вызовом.
– Ну, хорошо, – ответила Аня, – я пойду.
Настя растерялась от неожиданности.
– В самом деле?
– Да.
***
Накануне встречи Аня не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, вставала, подходила к Илюше и некоторое время сидела рядом с ним, глубоко задумавшись. Наконец, спустя несколько часов выматывающей бессонницы, она поплелась на кухню, сварила кофе, устроилась за столом и долго сидела так, по привычке грея руки о горячую чашку, и смотрела в окно на освещенный тусклыми фонарями снег.
В голове почему-то крутилась глупая песенка про лето, и Аня с удивлением подумала: куда, в самом деле, умчалось это лето? Короткое и по-питерски прохладное, оно оставило по себе лишь сожаления, а впереди ждало затяжное межсезонье – не то осень, не то зима, дождливая и промозглая с почти беспросветным полумраком, гнетущим город. Впрочем, январь в этом году выдался необыкновенно снежным. Снег шел по трое суток, погребая под рыхлыми сугробами городские дороги, крыши и припаркованные автомобили. Деревья в белом мареве снегопада выглядели как акварельные – их черные стволы и ветви под снежными шапками казались размыто-очерченными тонкой кистью художника. Небо висело низко, без какого-либо признака солнца. Даже днем плотные бледно-серые тучи, гонимые ветром, не оставляли никакой возможности увидеть хотя бы клочок небесной лазури, а вечером они наливались фиолетово-молочной тяжестью, и тогда все вокруг погружалось в плотные густые сумерки, в которых мягко и бесшумно падал снег.
Раньше у нее не находилось времени на любование такими мелочами. Торопясь от метро и выбираясь на короткие прогулки с Локи, Аня лишь изредка бросала взгляд на низкое, насыщенное красками небо или смахивала горячей ладонью с ограды пушистый снег. Позже все стало по-другому. Аня полюбила бродить по тропинкам зимнего парка, вглядываясь в умиротворяющие пейзажи. Ей нравился заснеженный город. Было что-то неизъяснимо прекрасное, почти мистическое в застывших подо льдом каналах, в покрытых снежным налетом домах, в окнах, которые днем казались до странного пустыми, а вечерами озарялись уютным теплым светом.
Неспешные прогулки с коляской давали возможность созерцать мир и даже в одиночестве не ощущать тревоги и уныния. Напротив, Анне казалось, будто, заговорённые этой снежной зимой, все чувства в ее душе стихли или, может быть, застыли. Однажды она подумала, что, будь мысли человека в действительности чем-то материальным, управляться с ними не составило бы труда. Их можно было бы менять, изымать и перекладывать, и мир, населенный разумными машинами, в конечном счете не такая уж утопическая идея. Как, в самом деле, было бы удобно отключать время от времени какие-нибудь утомительные функции, присущие человеческому существу. На мгновение она представила себя роботом – безмятежным и рациональным, с четко запрограммированными задачами и целями. И довольно скоро Аня пришла к заключению, что живет с не менее четкими установками. Стоящие перед ней цели и задачи были направлены на удовлетворение самых насущных потребностей и не оставляли места бесплодным измышлениям. Она научилась высоко ценить здравомыслие, с которым теперь подходила к выполнению обязательств по отношению к ребенку и самой себе. Ежедневная рутина дел превратилась в своего рода ритуал, который упорядочивал мысли, а чувства находили выход в нежной любви к сыну, в радости от его маленьких побед и достижений.
Временами Аня ловила на себе озадаченный Настин взгляд и, угадывая сомнения подруги, улыбалась в душе. Настю почти наверняка удивляло новое Анино состояние. Спокойная, уравновешенная, с легкой улыбкой на лице, она казалась человеком, чьи мысли и чувства находятся в удивительной гармонии. И Аня нисколько не стремилась развеять сложившееся впечатление. Она находила глубокое удовлетворение в этой незатейливой игре. Ей нравилось быть открытой, общительной, вовлеченной в общие дела. Приближение Настиной свадьбы – этого эпохального события – как-то постепенно и незаметно заполнило Анины дни беспокойной суетой. Она охотно отзывалась на все, в чем ей предлагалось поучаствовать: в обсуждении церемонии и банкетного меню, выборе украшения для ресторана и переговорах с представителями различных сервисов. Однажды, прихватив с собой Илюшку, она поехала с Настей на примерку платья и потратила по меньшей мере неделю на поиск в каталогах подходящего к нему букета.
Это была жизнь в неустанном движении. С удивлением Аня иногда ловила себя на том, что ей не хватает целого дня, чтобы переделать все намеченные дела и исчерпать все беседы. Вокруг нее все время были люди. Когда она не виделась с Настей, то встречалась со знакомыми мамочками по детской площадке, частенько устраивала кулинарные посиделки с соседкой, перенимая у словоохотливой старушки секреты приготовления вкусной и здоровой пищи, ходила в людные места, вечерами долго говорила по телефону. Порой, случайно вынырнув из суетной пены дней, Аня словно глядела на себя со стороны – деятельная, открытая, легкая на подъем, неунывающая и неизменно приветливая со всеми, с кем бы ни доводилось общаться, будь то старые друзья по работе или же хмурая, неулыбчивая регистраторша в детской поликлинике. Лишь иногда по утрам Аня ощущала непонятную усталость, а рассматривая себя в зеркале, замечала припухшие глаза. Но какие бы сны ни тревожили ее ночью, она никогда не помнила их.
Однако сегодня, в этот поздний час, душа ее была растревожена. Предстоящий день вместо волнующего ожидания сулил напряженную работу, требовал эмоционального отклика, для которого она не находила сил. Несколько раз Аня брала телефон, намереваясь написать Насте, что отказывается от этой глупой затеи со свиданием в боулинге, но так и не написала. Наконец ей стало холодно и неуютно сидеть на жестком стуле с остывшим кофе в руках. Она оставила кружку на столе и, ни о чем больше не думая, пошла спать.
***
Рита позвонила утром и сказала, что приедет к четырем часам. На изъявления благодарности коротко ответила, что мамочки должны помогать друг другу, и добавила, что рада возможности избавится хоть ненадолго от навязчивой заботы свекрови, которая в ожидании первого внука утомила ее чрезмерным беспокойством.
– Настя посмеивается, но ничего, посмотрю я на нее, когда придет ее очередь. Кстати, они пригласили тебя на свадьбу?
– Ты думаешь, мне удастся ее избежать? – улыбнулась Аня. – Но нет, они не приглашали. Насте даже не пришло это в голову, так что красивой открытки мне не досталось.
– Вот балда! Надо будет ей сказать.
– Не переживай, это такие мелочи. Если можешь, приезжай пораньше; расскажешь, как дела, как себя чувствуешь – давно не виделись.
– Хорошо, но лучше как-нибудь потом еще встретимся – не хочу, чтобы ты опоздала на встречу с Настасьиным протеже. Она мне этого не спустит.
– Она слишком оптимистично настроена.
– А ты его уже видела? – спросила Рита. – Как он тебе?
– Ничего.
– Энтузиазма в голосе не слышно.
– Нет, правда – симпатичный молодой мужик… такой, знаешь… деловой и холеный.
– О, звучит неплохо.
– Ну да… Если честно, мне не хочется ехать. Странно себя чувствую, будто к смотринам готовлюсь, специально ради него туда иду… Хотя ведь это так и есть, – Аня с досадой вздохнула.
– Да ладно тебе, сколько можно дома сидеть? Все одна да одна… Настя хорошо придумала – развлечешься, покидаешь шары, выпьешь пару бокалов. А если тебе насчет того мужика неловко, держись наших голубков, а там глядишь, вдруг он тебе понравится?
Рита приехала еще засветло и помогла Анне собраться. К ее удивлению, в этом вопросе девушка проявила упрямство и ни за что не захотела принарядиться – оставила в ушах скромные сережки, натянула голубой свитер и джинсы.
– Этот голубой цвет делает тебя еще бледнее, чем ты есть, – заметила Рита, придирчиво ее рассматривая.
– Не хочу ничего яркого.
– Ну, может, и правильно. Ты такая бледная и утонченная – девушка-загадка!
– Да?.. – пробормотала Аня, с кислой миной снова поворачиваясь к зеркалу. – Не очень-то мне хочется быть бледной и утонченной. Это совсем не то, что я чувствую.
К пяти назначенным часам Аня опоздала. Пока она доехала до клуба, разделась, сменила обувь и вошла в зал, было уже почти шесть. Настиных коллег она увидела сразу – компания обосновалась на двух первых дорожках.
– Что так поздно? – спросила Настя. До этого она очень эмоционально пыталась сбить все кегли одним ударом, а теперь потянула Аню за руку и усадила за стол.
– Пиво будешь? – спросил, подходя, Денис.
– Лучше для начала воды. Вижу, вы не скучаете.
– Настька развлекается, это точно. Но играть совсем не умеет. Мой совет: не стой рядом, когда она замахивается.
– Эй, я попросила бы! Ничего сложного тут нет, и у меня почти получается. Пойдем, покажу.
Аня с готовностью поднялась, а когда подошла к стойке с шарами, невольно притормозила. Она действительно никогда не играла в боулинг и даже не знала, как правильно брать шар. Настя заявила, что это легче легкого.
– Вообще-то здесь есть инструктор, специально для таких чайников, как вы.
Денис огляделся по сторонам, но не успел никого позвать, как Настя заявила:
– Мне Олег показывал, как правильно. Эй, Олег! Нужна твоя помощь.
Аню покоробило от Настиной носорожьей прямолинейности.
«Вот зараза! – подумала она про себя. – Никаких маневров. Прет как танк!»
Ей было неприятно, когда на Настин возглас к ним повернулось несколько голов, и стало еще досаднее, когда Олега, направившегося к ним, проводило несколько внимательных завистливых взглядов.
– Зря пялитесь, кикиморы, – услышала Аня тихое бормотание подруги.
Настя немедленно ухватила Олега под руку и заявила, что забыла, как правильно брать и кидать шар, а потому не может объяснить это своей подруге. «О, вы ведь, кажется, знакомы?» – добавила она.
– Да, встречались перед Новым годом, – ответил Олег. – Здравствуйте.
– Добрый вечер, – пробормотала Аня, краснея от Настиных выкрутасов.
Денис, наблюдая все это, усмехнулся и отошел. Аня с отчаянием посмотрела ему в спину.
– Если вы не хотите играть сейчас, можете сначала понаблюдать.
Аня перевела взгляд на Олега. Он смотрел спокойно и ободряюще. Она тотчас поняла, что и от него не укрылись Настины манипуляции, но, в отличие от самой Ани, он не испытывал неловкости или раздражения. Сегодня он выглядел как-то иначе, чем в тот, первый, раз, – менее официально. Толстовка и джинсы шли ему гораздо больше, чем костюм, он казался приветливее и моложе.
«Должно быть, на год-два старше Илюши», – мелькнуло у Ани в голове, но она тотчас же недовольно себя одернула.
– Я хотела бы сыграть, – уверенно произнесла она, – но никогда этого не делала.
– Хорошо, давайте учиться. Если не возражаете, я вам помогу.
Олег вкратце объяснил правила игры и выбрал для Ани шар. Девушка инстинктивно ухватила его двумя руками.
– Нет, чтобы понять, подходит ли вам шар по весу, вы должны держать его одной рукой, уперев локоть в бедро. Вот сюда, – указывая нужное место, он коснулся его пальцами. Аня от неожиданности вздрогнула и с изумлением взглянула на своего добровольного инструктора, но тот, кажется, ничего не заметил и продолжал говорить, а потом вопросительно посмотрел на девушку.
– Так что? Не тяжелый?
– Нет, не тяжелый.
– Значит, восьмерка подойдет. Хорошо. Теперь шаги и положение тела.
Аня бросила злой взгляд на Настю, но подруга этого не увидела – как-то незаметно отошла от них и уже о чем-то болтала в кругу хохочущей компании.
– Понятно?
– Что? Нет, извините. Я отвлеклась.
– На самом деле все просто – одна ваша нога должна быть впереди, это обеспечит точность удара. Бросать шар надо от кисти на вытянутой руке. При броске правая нога и правая рука должны двигаться одновременно. Давайте вместе.
С этими словами Олег встал у Ани за спиной, отвел в сторону ее левую руку, правую обхватил выше запястья, вместе они сделали несколько замахов, и Аня отпустила шар. С грохотом шар упал на дорожку, покатился по середине, потом ушел в сторону и сбил все кегли.
– Ого! – воскликнула Аня, позабыв о неловкости, которую испытывала еще мгновение назад. – Мы их сбили. У нас получилось!
– Мы почти команда, – отозвался Олег.
Они играли еще около часа. Время от времени к ним кто-нибудь присоединялся. Настя высказывала свое мнение о лучших бросках, Денис беззастенчиво дразнил ее, а когда сам выходил к дорожке, показывал отличный результат. Олег сыграл на очки с одним из коллег, и пусть и с минимальным перевесом, но смог выиграть. На соседней дорожке так же шла нешуточная битва, и вся компания с азартом следила за ней. Олег некоторое время наблюдал за игрой, потом спросил Аню, не хочет ли она освежиться, и пригласил подняться в бар.
Наверху было довольно многолюдно, им с трудом удалось найти два свободных места за барной стойкой. Аня выбрала коктейль с замысловатым названием, Олег заказал колу без сахара.
– Я за рулем, – сказал он, поймав Анин взгляд. – Иногда это преимущество, если хочешь избавиться от скучной компании: непьющего не уговаривают остаться.
– Сегодня как раз такая компания? – Аня не смогла сдержать усмешку. Она украдкой посматривала на нового знакомого – спокойный, уверенный в себе, немного позер… или, быть может, просто старается произвести впечатление? У него были коротко стриженные русые волосы и серые, неулыбчивые глаза, глядящие холодно и пристально.
– Есть два типа девушек, – сказал Олег, словно не заметив ее усмешку, – те, что действуют по наитию, бездумно, и те, которых надо завоевывать.
Аня удивилась этой внезапной сентенции. Ей не понравилось направление, которое сразу же принял разговор, но она невольно оценила решительность этого мужчины на пути к намеченной цели.
«То-то Настя его одобрила, – мелькнуло в голове. – Такой же прямолинейный носорог, как она сама. Их в эту компанию по группе крови, что ли, отбирают?»
– Я не согласна. Действовать по наитию или оставаться неприступной девушку заставляет не характер, а ее отношение к находящемуся рядом мужчине.
Олег хмыкнул, сделал несколько глотков, поставил бокал и только после этого взглянул на Аню:
– Перейдем на «ты»?
– Хорошо.
– Со мной ты не будешь плыть по течению.
Это было произнесено с такой утвердительной интонацией, что Анне внезапно стало досадно и захотелось уйти. Шум, веселые голоса, льющаяся из динамиков музыка, стоящий перед ней бокал с потрескивающим льдом в изумрудной жидкости – все это сейчас почему-то ее тревожило и задевало. Мучаясь от неловкости и острого чувства сожаления, что поддалась на уговоры и пришла на эту встречу, Аня вертела бокал в руках и хмурилась.
– Я прав. Именно потому, что у тебя сейчас такое выражение лица.
– Я чувствую неловкость от подобного разговора. Мы видимся всего второй раз, а уже обсуждаем такие… деликатные вещи.
Олег удивился. Это выразилось в том, что он глянул на Аню исподлобья и криво ухмыльнулся.
– Ты странная девушка. Тебе этого не говорили?
– Нет. Не вижу ничего странного в том, чтобы испытывать удивление и смущение от твоей прямолинейности.
– Я еще ничего не сказал и не сделал, чтобы ты смущалась. Это правда странно! Особенно учитывая, что у тебя есть ребенок и нет мужа.
Аня сделала несколько глотков: изумрудная жидкость имела вкус лимона и чего-то экзотического. Опустив бокал, Аня поднялась.
– Давай на этом закончим. Спасибо за приглашение и выпивку.
– Это было грубо? Прости. Я действительно прямолинейный и, в общем-то, грубый человек. Но тебя я обижать не хочу.
Аня посмотрела на него через плечо.
– Ты мне нравишься. Я не ждал многого от сегодняшнего вечера, но ты оказалась еще лучше, чем я тебя помнил. Поэтому – останься.
– Для тебя я не та девушка, которую надо завоевывать, и ты правильно догадался: с тобой я не поплыву по течению.
– Не вижу причин, почему бы тебе это не сделать.
– Что именно?
– Ты улыбаешься, но знаешь, кого ты мне напоминаешь? Затравленного зверька. Бледного, несчастного, но такого трогательного и очаровательного.
– Ты жесток, – сказала Аня. – Удивительно, что в твоем лексиконе есть такие слова, как «трогательно» и «очаровательно».
– Зачем мне прятать свое настоящее лицо и притворяться кем-то другим? – возразил Олег. – Я честно говорю о своих чувствах и впечатлениях. Люди не испытывают иллюзий по поводу моего отношения к ним. Мало кого из них я могу уважать, но скажу честно – те, кого я люблю, никогда не остаются без утешения и защиты.
Аня опустила голову, с трудом подавив внезапно всколыхнувшуюся в сердце горечь.
– Дай мне свою руку.
Олег увидел, как эта странная девушка вздрогнула, когда он протянул к ней руку ладонью вверх. В ее глазах отразилось смятение, ему даже показалось, что она вот-вот заплачет. Она стояла с бледным, застывшим лицом, глядя на его раскрытую ладонь. Это продолжалось недолго. Какая-то едва уловимая перемена скоро произошла в ее чертах, в ее взгляде. Она сделала шаг вперед и вложила свои пальцы в его протянутую руку.
В этот же вечер он отвез ее домой. Аня сидела молча и напряженно. Олег решил не занимать ее разговорами. Изредка он чувствовал на себе ее быстрые, короткие взгляды. Внутренне усмехаясь, молодой человек ничем не показывал, что замечает их. Сам он не поворачивал головы, следя за дорогой, лишь время от времени переводил взгляд на ее сложенные на коленях руки. У нее были узкие маленькие ладони, которые его собственная ладонь могла накрыть полностью. Подумав об этом, он с удивлением почувствовал, как кровь застучала в висках, и крепче сжал руль.
У парадного Олег вышел из машины вместе с Аней. Она внутренне сжалась, ожидая, что на прощание он вздумает ее приобнять, но он не сделал ничего подобного. Оглядевшись по сторонам, Олег сказал, что в этом районе когда-то жил его приятель, но с тех пор сам он здесь не бывал. Упомянув об этом, Олег предложил обменяться телефонами, сообщил, что предстоящая неделя на работе будет напряженной, однако он подумает, как вместе провезти выходные, и с этим уехал.
Остаток вечера Аня провела в бездумной суете. Она вернулась раньше, и Рита с удовольствием выпила с ней пару чашек чая, доложив, как прошел день у Илюшки, а потом завела разговор о своем наболевшем – ее действительно утомила свекровь бесконечными придирками, опекой и контролем.
– И это мы еще вместе не живем! Не знаю, как Настька с ней справится, когда замуж выйдет. До этого-то она не сильно вмешивалась, но теперь…
– За нашу барышню не волнуйся, она себя в обиду не даст.
– Посмотрим, кто кого? – рассмеялась Рита.
Через полчаса за ней приехал Борис, и она распрощалась.
Аня принялась мыть посуду, когда неожиданно проснулся Илюша. Она перестелила детскую постель, но ребенок уже не мог уснуть, раскапризничался и заплакал. Аня долго ходила по комнате, держа сына в объятиях. Почему-то сегодня она острее обыкновенного ощущала тепло его тела, вдыхала его такой родной запах. Когда малыш, убаюканный и согретый у нее на груди, притих, она осторожно опустилась в кресло и, склонив голову, с улыбкой смотрела на него. Сердце ее переполняла безграничная любовь к этому хрупкому беспомощному существу, она любила в нем все – от его взъерошенной темноволосой макушки до пяточек в цветных носочках. Аня почти задремала, когда Илюшка заворочался во сне, и тогда она перебралась с ним на диван, ни за что не желая отпускать его от себя. Она перенесла к себе его постель и потом лежала еще несколько минут, вглядываясь в его лицо и держа его за ножку, пока наконец сон не сморил ее.
Олег позвонил в пятницу, сказал, что выходит с работы и едет к ней договориться о планах на выходные. Аня робко заметила, что ехать почти полтора часа нет необходимости, можно все обсудить по телефону. Но он лишь коротко ответил, чтобы она его ждала, и попрощался. Выждав время, Аня тщательно одела Илюшу, усадила в коляску, взяла Локи и вышла на улицу. Она сидела в скверике напротив дома довольно долго и успела продрогнуть, когда во двор въехала уже знакомая машина. Был ранний вечер, только начало смеркаться, поэтому Аня хорошо видела, как Олег, припарковавшись, вышел из автомобиля, поднял голову, глядя на дом, и потянулся за телефоном.
