Антон Тарабриков
ШИЛО_В
Как уже было сформировано это предложение, и что стало его реальными причинами, мы можем только догадываться. Но, самым удивительным для нас, и не только для нас, стало то, что Шилов это предложение принял, да еще и без дополнительных «торгов» и условий, что для него вообще не характерно.
Да, это и для меня стало очень заметным событием, так как именно в тот момент я впервые обратил внимание на личность Авдея Наумовича. И все же, не могли бы вы озвучить ваши предположения относительно причин и резонов этого назначения.
Думаю, что мысли о том, чтобы вновь вернуть Шилова «в поле своей деятельности», появились у верхов еще в тот момент, когда он наладил фондирование из чистого международного капитала задач Видова, так сказать: «Пусть лучше этот парень играет за нас, чем за Видова.», видимо таков был изначальный мотив. А уж когда он заполучил в качестве своих сторонников сверхуспешных самостоятельных предпринимателей, то тут уж, думаю, верхи серьезно так озаботились. Видишь ли, такой союз Авдея Наумовича и бизнес-гениев мог бы реально изменить не только государственную повестку, но и все государственное устройство, а это один из самых больших страхов для верхов. Кстати, ход с этим предложением очень похож, по стилистике, на инициативы Лобова. Во всяком случае, без него точно не обошлось. Могу говорить об этом с большой достоверностью, так как после согласия Шилова, на «ДВиК» со стороны Лобова и «троицы» пошли очень интенсивные атаки, в частности они призывали и настаивали на том, чтобы подвергать жесточайшей экспертизе каждую нашу законодательную инициативу. А их главным аргументом в этом был тезис, что: «Любая инициатива с их стороны направлена только на то, чтобы потворствовать Шилову, то есть международному капиталу, в их стремлении захватить наш рынок.» И это все не смотря на то, что каждая формулировка в наших законодательных инициативах была максимально прямой и недвусмысленной за последнюю сотню лет, по крайней мере. Ведь несколько созывов до нас только и работали на то, чтобы предать легитимности, а в некоторых случаях и легальности, деятельности верхов и государственных корпораций. Хоть, и это тоже не могло устраивать верхи. В общем, на фоне принятия в управление северных территорий Шиловым, началась полномасштабная подготовка к досрочному переизбранию всех законодательных и представительных органов, с целью исключения из них «ДВиК». Такая вот диспозиция нарисовалась. И если честно, то я однозначно не скажу, какая задача была первоочередной для верхов, то ли нас выжить из парламентов, то ли Шилова вернуть под свой контроль.
Кстати об этом, как вы думаете, почему он все-таки это предложение принял?
А вот по этому поводу у нас троих с ним состоялся разговор, впервые за достаточно продолжительное время. Его содержание было примерно таким: «
Шилов: Не буду разъяснять причину долго отсутствия контактов, это не существенно. Гораздо существеннее сейчас ваше нынешнее положение. И поверьте мне, не смотря ни на что, я очень хорошо о нем осведомлен. В связи с этим хочу сообщить вам вот что, никто в верхах не хочет каких-либо катаклизмов с законотворчеством, и уж тем более никто не хочет очередного парламентского кризиса. Поэтому, имеется следующее предложение – наверняка вы слышали он моем новом назначении, так вот, предлагается направить все инициативы «ДВиК» на северные территории, в тестовом режиме, а вы, друзья-коллеги, снимите моратории и вето, наложенные вами, где только возможно. Да, это очередная низкопробная, противная сделка, но лично я другого варианта не вижу. Могу только сказать, что если вы вызвали такую реакцию верхов, значит делали все верно. Но, к сожалению, в этом мы подошли к границам наших возможностей. Мысли, сужения?
Вадим Максимович: Лично я по-прежнему доверяю Вам, Авдей Наумович, и если Вы говорите, что надо так, значит так и надо. Только посвятите меня недалекого, на кой черт мы до этого столько лет упорствовали, чтобы в итоге пойти на такую вот сделку? Особенно, принимая во внимание Ваши новые возможности, основанные на чистом международном капитале.
Шилов: Ты все такой же категоричный, Вадим? Похвально. Ну, во-первых: возможности не мои, а скорее Видова. Второе, если смотреть по большому счету, то добились мы очень много, чего не одна, так называемая, оппозиция не добивалась. В-третьих, подход простой, есть, что предложить, предлагай.
Вадим Максимович: Если честно, то было бы, что предложить, уже давно бы не только предложил, но и реализовал. Я с этого и начал, если так, значит так.
Я: И потом, Авдей Наумович, впервые за долгое время я вынуждена констатировать, что нас придавило текучкой и рутиной так, что думать о какой-то внятной стратегии пока не приходиться. Я прекрасно понимаю, что так быть не должно, что всегда нужно видеть все перспективы, но, к сожалению, головы поднять нам пока не удалось.
Шилов: Ну вы же прекрасно понимаете, что заваливают вас специально и целенаправленно, как раз для того, чтобы вы подняться и не смогли. Я вам и предлагаю вариант, как это обойти.
Матвей Сергеевич: Это все понятно. Мы несколько не о том, если я правильно понял своих коллег, вопрос на самом деле сводиться к простому – дальше мы с Вами или снова без Вас?
Шилов: Прозрачно… Боюсь, что нужно будет реализовывать третий сценарий – я против вас, пусть и номинально.
Я: Это каким же образом?
Шилов: Очень просто. В уставных документах вновь образованного северного округа определено формальное равноправное троевластие со стороны общегосударственных органов, окружных исполнительных структур и местных законодательных структур. И да, это некий очередной эксперимент верхушки, точнее, в большей степени, Управления, а мы выступаем в качестве некоего материала для этого эксперимента, он опять же, нужно иметь в виду сложившуюся ситуацию, как мою, так и вашу, не в том мы положении, чтобы слать верхушку.
Матвей Сергеевич: И кто же со стороны верхов в этом всем будет участвовать?
Шилов: В этом и самое «веселье», Лобов и тройка кретинов, он с ними опять завязался, как я понял, как раз на почве получения «собственных» территорий.
Вадим Максимович: Что-то это сепаратизмом отдает. Не уже ли в верхах этого не замечают?
Шилов: Видать отвыкли вы слегка видеть широкую картинку. Конечно верхушка это осознает, поэтому и кидает в расход нас против них.»
После этого разговора для нас многое прояснилось, хотя реальные мотивы верхов по поводу северного округа так и не были ясны, но интерпретация Авдея Наумовича была достаточно складной и логичной, поэтому мы решили ориентироваться на нее, собственно, как и всегда.
И надо признать, что мы тогда действительно до такой степени закопались в текучку и рутину, что практически не замечали происходящего вокруг. А это не просто непростительно, этого могло стать для нас вообще фатальным, если бы не своевременное вмешательство Наумовича. Самым же фатальным, что могло бы быть, так это возвращение «ДВиК» под контроль Лобова, вот это было бы нам «веселье». Спустя некоторое время, я осознаю, что такой вариант был вполне реален. Возвращаясь же к вопросу по северному округу, надо зафиксировать главное – в новой конфигурации, которую мы должны были сформировать, Шилов должен был стать нашим оппонентом или противовесом, в организационном плане. И тут уже не важно формально это или реально, важно другое, мы должны были вспомнить какого это, ведь мы и начали весь этот рассказ – с того, что изначально мы были ярыми противниками Авдея Наумовича. Но как это было сделать, когда мы все стали полностью его сторонниками? Этого мы не понимали, даже если это надо было делать в качестве показухи. Вся наша деятельность основывалась на его идеях, видениях и предложениях, а тут надо было одномоментно придумать что-то непохожее, да еще и такое же складное. Но в этом и проявилась самоотреченность Аведея Наумовича, так как он сформировал совершенно новый базис для своей деятельности в качестве главы северного государственного округа. Иными словами, нам ничего придумывать не пришлось, более того, нам даже не пришлось ни подо что подстраиваться.
А не могли бы вы чуть подробнее остановиться на должности главы северного округа? Правильно ли я понял, что это была восстановленная должность, но с новым статусом?
Я Вам больше скажу, по всем признакам, она была придумана исключительно для Авдея Наумовича. Вообще, официально она называлась – председатель исполнительной комиссии по развитию северных территорий, ну любят у нас верхи пафос, ничего не поделаешь. Мы же, для простоты, называем ее глава северного округа. Как уже отмечалось, достоверно мы не знаем для чего конкретно эта должность была учреждена, но лично мое мне сводится к тому, задач состояла в том, чтобы выделять самые полезные и перспективные для верхов практики Шилова, которые бы обкатывались на «неважной» для них территории, и адаптировать под свои задачи на все государство. Ведь, что ни говори, а изобретательность Авдея Наумовича в решении широкого круга задач отмечали все, даже Лобов и «веселая троица», от того и держали его при себе так долго, и никак не могли оставить в покое. Надо сказать, забегая вперед, верхушка, да и не только она, получили от Шилова большое количество способов и методик, это еще не считая того, что ими было от него получено при работе над ГОИ, программой и в качестве руководителя аппарата правительства. Только вот, разумеется, все это было применено в соответствующем для них контексте. Но это, я думаю, можно уже и не подчеркивать, итак видно, к чему все это привело.
Можете вспомнить какие-нибудь конкретные примеры таких методик?
Да вот хотя бы то, с чего он начал. А начал он с того, чтобы достичь лучших стандартов жизнедеятельности мегаполисов на северных территориях. Например, доступности к озелененным территориям, что способствовало и являлось базой для большей продуктивности, активности и соучастия немногочисленных жителей северных территорий. Да, по сути, это было продолжением общей концепции повышения социальной активности, но в новых, гораздо более экстремальных, во всех смыслах, условиях. И как Вы думаете он решил эту задачу? Думаете через создание дорогущих эко-сфер? Нет, даже не близко. Он прибегнул к опыту по сельскому хозяйству, полученному, когда мы руководили программой по территориям, только теперь он культивировал то, что приспособлено к условиям северных территорий. В результате одновременно решились проблемы с физической активностью, озеленением, досугом и много с чем еще другим. Но главный фокус состоял даже не в этом, а в том, что для этого не потребовалось практически никаких усилий, я уж не говорю о финансах, все обошлось разговорами с местными. Тем самым Авдей Наумович доказал, что если дело касается непосредственно людей, то есть крайней стадии субъективизма, то и решение должно быть точечным и уникальным. Но это уже методологические пассажи, совершенно бесполезные, если у применяющего их нет соответствующих навыков.
Понятно. А с чего начали вы?
Для начала нужно сказать, что каждому из нас досталась также вполне себе конкретная должность. Моя называлась – координатор законодательной деятельности по северным территориям. Должность Матвея Сергеевича – глава комитета правоприменительной практики на северных территориях. Елену Федоровну назначили – главным государственным парламентским представителем на северных территориях. За всем эти сложноподчиненным пафосом скрываются вполне себе простые функции: моя – регламентирование деятельности Шилова; Матвея – оценка деятельности Шилова; Елены – направление деятельности Шилова на путь «генеральной линии верхов». И вновь, на лицо примитивность подхода верхушки к решению многих вопросов, в частности в данном случае они ограничились лишь сменой подчиненности, то есть не мы подчинялись Авдеяю Наумовичу, он был подотчетен нам. Они же не знали, да и подумать не могли, что в нашей совместной работе никто ни для кого начальником-то и не был. Собственно, все наше сотрудничество заключалось в простом подходе – вот база, основной концепт, если всеми принимается, то каждый идет реализовывать свой участок так, как он это умеет. Другой вопрос, что создание концепции всегда было делом Шилова, но и это не означало нашу подчиненность ему. «Если бы у меня была жизненная необходимость в подчиненных, то я бы пошел на военную службу, и не стал бы создавать полностью автоматизированное производство.» Так он высказывался по этому поводу сам, имея в виду свое предприятие. И действительно, даже когда он был руководителем аппарата правительства, у него, фактически, тоже не было подчиненных, точнее весь аппарат подчинялся не конкретно ему, а общим целям и задачам.
Вот и мы в отношении северных территорий начали с понимания того, какой концепт был у Шилова и чего добивались верхи, чтобы и Авдея Наумовича не подставить, и чтобы у верхушки не возникло оснований для обвинений нас в потакании ему. Благо для нас стразу же стало очевидным, что у верхов задачи те же, старые и примитивные: минимум затрат, максимум отдачи, мертвая стабильность, ну и если получиться, применение чего-нибудь из опробованного в своих корыстных целях. Да видение Наумовича нам удалось разглядеть сразу же, так как мы более, чем детально и предметно знали все его предыдущие разработки. Поэтому первое время в новой конфигурации, примерно года два, прошло достаточно спокойно, на столько, что особо никто не заметил, что образовался новый государственный округ, что он достаточно быстро стал вполне самостоятельной внутригосударственной единицей, что некоторые методы, применяемые здесь, впоследствии распространились на всю страну. В общем все в лучших традициях массового государственного пофигизма.
Глава 42.
А дальше, как я понимаю случилось исчезновение…?
Нет-нет, Юрий, этому, как Вы помните, еще предшествовал целый ряд громких, резких и резонансных выступлений и публикаций со стороны Авдея Наумовича. После них он вновь заставил всех обратить внимание не только на себя и на северный округ, но и по другому посмотреть на все происходящее в нашем государстве. Под всеми понимается не только наша страна, но и международное сообщество. Вспоминая же про тот период, надо начать с того, что и для нас такая экспрессия со стороны Шилова была полной неожиданностью. Нет, разумеется, как мы уже отмечали, в его поведении произошли существенные изменения в сторону меньшей сдержанности, но чтобы настолько агрессивно, это было заметно даже на фоне его «нового характера». Началось все с ничего не предвещавшего, вполне себе рядового доклада о состоянии северных земель на одной из секций, изрядно разросшегося к тому моменту, госсовета. Вот его ключевая часть: «
Шилов: На вверенных мне в управление территориях постоянно проживает не более девятнадцати миллионов человек, а напрямую мы обеспечиваем около тридцати двух миллионов жителей нашей страны, не считая себя. При всем при этом нас назойливо контролируют и отвлекают больше пяти с половиной миллионов чиновников государственного аппарата. В результате, мы больше четверти времени, которые могли бы потратить на созидание, тратим на удовлетворение самолюбия всей этой армии контролеров. Я давно уже обращал внимание на то, что количество чиновников и ведомств у нас не просто избыточное, а такое количество, извините за аллегорию, висит гирями на всем созидательном, что есть в нашем государстве. И за все свое время работы на государственной службе я так и не нашел ответа на вопрос «Зачем столько?» Даже мало-мальски вменяемого довода я не услышал. Но в целом я хочу обратить внимание даже не это, а на то, что реальная деятельность практически всех органов государственной власти никак не совпадает с заявленными целями и задачами. А уж если дело в интерпретации этих целей и задач, то значит сами цели и задачи обесценились, поскольку формулировка любой цели должна быть максимально прозрачной. Если это не так, то значит у нас с вами большие проблемы с государственным планированием.»
Конечно, ничего нового Авдей Наумович не сказал, это было мнением подавляющего большинства еще самостоятельно мыслящих граждан, но так как это было заявлено публично и с «высокой трибуны», да еще чуть ли не в форме обвинения, то реакция на это выступление получилась достаточно яркой.
Это точно. Первыми, как водится, отреагировали центральные государственные информпотоки, обвинив Шилова, ни много ни мало, в расшатывании государственных устоев. И сами же, как это не удивительно, получили за это серьезные нагоняи от верхов, да такие, что им пришлось резко делать опровержения и сглаживать ситуацию. Дело в том, что подобная реакция со стороны государственных СМИ лишь подтверждала и укрепляла слова Авдея Наумовича, а это им ну никак не было нужно, поэтому вся их деятельность в этой связи была направлена на всестороннее «погашение реакции». Вплоть до того, что даже с общественниками была «проведена работа» на предмет не реагирования на ту речь, что бывает крайне редко, я имею в виду разговоры верхов и общественников. В общем, резонанс по той речи удалось достаточно быстро загасить. Что было сделано в отношении Авдея Наумовича мы, опять-таки, знать не можем, но по тому, что нам пришло предписание остановить на некоторое время законотворческую деятельность в отношении северного округа, можно понять, Шилова, мягко говоря, не похвалили. Но на этот раз, публичное молчание с его стороны продлилось не долго – в свет вышла его вполне знаменитая публикация «Регулирование ради регулирования саморегулирования в не отрегулированном», в которой он достаточно детально описал и доказал, как бестолковость самой псевдо-системы, так и ее исполнителей. Лично я прочитал ту публикацию раз десять, если не больше. Вышла она на одном из крупнейших международных ресурсов для публикаций, так-что верхушка ее показательно проигнорировала, дескать это не про них и их не касается.
Думаю, что Авдей Наумович поступил так вполне сознательно, в виду того, что после нее было его выступление на международном собрании местных властей. А само выступление свелось к следующему: «
Шилов: Ситуация органов местного самоуправления во всем мире состоит в постоянном балансировании между запросами жителей и государственных властей, которые редко когда совпадают. Не буду сглаживать углы, что очень и очень многие деятели местных властей рассматривают свою работу исключительно, как первый этап в карьере. А их личные амбиции связаны лишь с получением все большей власти. Но надо также отметить, что именно на этом уровне любого государства находится большинство созидательных чиновников, которые действуют не только из личных интересов, а прислушиваются и решают вопросы своих местных жителей. С моей точки зрения это может и должно стать хорошей базой, для изменения сущности всего чиновничества в мире.»
После той речи мне даже позвонил руководить Управления, с вопросом: «А не прорезались ли у Шилова политические замашки?». На что я ему ответила, что если бы прорезались он был бы первым, на ком это отразилось. Разумеется, он сильно обиделся и воспринял это, как акт агрессии, вплоть до того, что в отношении меня провели дисциплинарную проверку. Но я этого уже давно не опасалась, так как поставить на контроль Шилова, кроме нас троих, все равно им было некого, так-что я даже не поинтересовалась, какое же предписание мне было вынесено. Возвращаясь же к Авдею Наумовичу, скажу, что и в этот раз верхи максимально демонстративно не обращали внимания на сделанные заявления.
Верхушка-то не обращала, а вот то самое активное меньшинство в местных органах власти начало активную «бомбардировку» государственных органов на предмет пересмотра кучи всего, вплоть до бюджетов. Дошло до того, что был созван внеочередной генеральный госсовет, касавшийся полномочий местных властей. И что характерно, без участия Шилова, не смотря на то, что власти на местах требовали его присутствия в первую очередь. Но верхи на то и верхи, что они прекрасно осознавали, к чему могло привести присутствие Авдея Наумовича на том мероприятии, поэтому ему было строго-настрого запрещено участие, а нам было поручено это проконтролировать. Правда, как мне показалось, Наумович и не планировал принимать участие в том госсовете, ведь он уже добился того, чтобы местные власти проявили хоть какую-то активность. Однажды он сказал: «Все мы знаем, заезженную фразу: «Движение – жизнь». Так вот, даже если инициировать деструктивное движение, это все равно будет позитивней, чем застой, так как мы также помним, что действие рождает противодействие, а противодействие деструктиву всегда будет созидание.» Полагаю, что этого он и добивался той речью на международном съезде.
Вероятно… А пока верхушка утихомиривала низы на местах, Авдей Наумович разразился еще одним, весьма резонансным и широко освещенным действием – подал иски к каждому из «веселой троицы». Причем по нескольким составам. Это было полнейшей неожиданностью даже для нас, несмотря на то, что у Шилова были все материалы и основания для этого. И надо подчеркнуть, что одним из составов для каждого из них было обвинение в саботировании государственных обязанностей. А примечательно это тем, что при подобном обвинении процесс по нему становиться публичным. Проще говоря, я считаю, что Авдей Наумович в большей степени добивался не реального обвинения или осуждения этих троих, а публичного представления того, кем они являлись на самом деле. Кстати, сам факт подачи исков, Наумович так же сделал достоянием общественности, написав открытое письмо в стиле: «Считаю важным донести до сведения общества, что мною были поданы иски к таким-то гражданам», тем самым он как бы приглашал общественность к участию в этих процессах, ну или, но крайней мере, расширял зрительскую аудиторию для еще большего резонанса. Ты-то, Юр, наверняка помнишь весь этот процесс?
Я его не только очень хорошо помню, именно я его и освещал от своего ресурса. А каждое цитирование Авдея Наумовиче в ходе этого процесса приводило к очень заметному росту подключений. Например, первое же отрытое заседание высшей дисциплинарной комиссии по тем искам показало нам максимум интереса к нашему ресурсу за всю его историю. Особенно, вот эта часть: «
Шилов: Хочу, чтобы высокая комиссия поняла меня правильно, как по букве, так и по духу принятых норм. У меня нет, и не может быть личных претензий к ответчикам, так как я их все это время воспринимал и относился, как к должностям, к набору функций, которые они должны исполнять, и именно эти самые функции ими либо не исполнялись совсем, либо истолковывались в свою пользу, для достижения сугубо личных целей. И в ходе данного процесса я покажу на сколько же все законодательство в отношении государственного аппарата настроено исключительно для реализации личных, персональных интересов. Сразу же хочу обратить внимание на то, что ответчики не раз инициировали в отношении меня различные дисциплинарные процессы, и мой нынешний иск может быть истолкован, как некая месть им за это. Это совершенно не так, по одной простой причине, в случае удовлетворения иска я потерю любую возможность занимать государственною должность и буду вынужден вернуть сумму всех заработанных средств за время моей государственной службы. Так-что не только не получу никаких выгод от удовлетворения иска, а я еще и понесу существенные потери. Но готов идти на это, дабы доказать и показать необходимость серьезных и глубоких изменений во всем государственном устройстве.»
А вот на это верхушка уже не могла отреагировать, так как это было не иначе, как покушение на всю ту базу, на которой они держались до сих пор – так называемый «вопрос трактовки». И первое, что они сделали, это инициировали по всем возможным фронтам процедуру исключения «ДВиК», и нас вместе с ним, из парламентов всех уровней. Таким образом, они как бы говорили Шилову: «Если тебе нечего терять, то мы уничтожим твоих соратников». Опять же, в этом всем явно прослеживался почерк Лобова, который одновременно хотел и себе защитить, и этих троих клоунов отмазать, и пролезть за счет этого снова в самые верхи.
Была только одна «маленькая» нестыковочка – ни единого, даже формального, повода для вывода «ДВиК» из законодательной системы не было, плюс к тому времени мы уже успели провести норму об участии в «снятии» всех местных парламентов независимо друг от друга. Тем не менее, все местные провластные силы ринулись решать поставленную задачу, как обычно, тупо, не обращая внимание ни на что. Смысл их действий сводился к тому, чтобы задергать каждого из нас в отдельности по различным каналам, чтобы мы совершили ошибку или несколько, которые бы привели к появлению формальных оснований для нашего исключения. И начали они почему-то с меня. Сначала они пытались притянуть аффелированность – не прошло. Потом злоупотребление – аналогично. Потом, очевидно с подачи Лобова, мне пытались вспомнить мои огрехи, когда я работал на него, но видать сам же Лобов быстро смекнул, что это может быть использовано против него, поэтому это направление развивать не стали. Ну и все в таком духе. А сколько было грозных разговоров я даже вспоминать не буду. И такое проделывалось с каждым из нас.
Точно… Дошло до того, что приступая к очередному рабочему периоду приходилось больше думать не о законотворческой деятельности, а о том, как и от чего придется отбиваться дальше. Благо, к тому моменту алгоритмы законодательных инициатив у нас были отлажены, а самих инициатив было столько, что хватило бы на несколько созывов, правда подавляющее большинство из них были направлены на отмену или пересмотр действующих законов и норм. Короче, время и возможность отбиваться у нас были. Да еще мы вновь обрели союзника в лице Видова, пусть, как показывает опыт, временного и очень ненадежного, но на тот момент такого нужного. Видову же тот процесс был интересен самим фактом ослабления «троицы», а вместе с ними и Лобова, так как в этом случае он устранял своих главных конкурентов на поле использования сложных ресурсов. Все мы прекрасно понимали, что как только процесс завершиться, чем бы он не завершился, Видов тут же самоустраниться, но в тот момент у нас не было роскоши отказываться от его участия. Что на счет этого думал Шилов, мы опять же сказать не можем. Участие же Видова, а вместе с ним и всего научного сообщества, заключалось в проведении крупномасштабной оценочной и аналитической работы относительно деятельность «веселой троицы», главной целью которой было предоставить железобетонные предпосылки для проведения официальной проверки их деятельности за весь период. За эту задачу Видов принялся с характерным рвением и даже жадностью, еще бы, такие перспективы перед ним открывались в случае успешности процесса.
Да и пес с ним, с Видовым и с его перспективами. Главное, что он сделал, так это дал почву для размышлений самим верхам, на предмет того, нужны ли им эти трое вечно куда-то влипающих «красавцев». Ведь если посмотреть по большому счету, от них к тому моменту было больше вреда, чем пользы, просто верхушка была занята своими вопросами, и особого внимания на их художества не обращала, а Шилов с Видовым заставили обратить внимание верхов на них. Кстати, поймал себя на мысли, может на это и был изначальный расчет Авдея Наумовича со всем этим процессом? Очень на него похоже. Как бы то ни было, верхушка включилась в тот процесс очень серьезно, думаю, что они даже сами того не заметили. В итоге, пришлось участвовать даже верховному. Об этом еще расскажем. Пока же, как я считаю, нужно обязательно упомянуть открытое обращение Авдея Наумовича к общественным организациям, по поводу этого процесса, особенно вот эту его часть: «
Шилов: Я прекрасно понимаю и осознаю, как ко мне относятся и воспринимают в среде общественных организаций, особенно после инцидента, связанного с программой развития малых территорий. Но согласитесь, что на тот момент это было вполне оправдано, особенно если учесть, что большая часть тех общественных организаций были, фактически, подразделениями крупных корпораций. И потом, посмотрите к чему это привело – степень независимости и реального представления общественных интересов с тех пор возросла многократно. Я не ставлю это себе в заслугу, ни в коем случае, я лишь хочу подчеркнуть, что существование общественных организаций возможно не только на корпоративные или государственные средства. В этой связи я убедительно прошу все действительно независимые общественные организации дистанцироваться от процесса, инициированного мной, в отношении трех конкретных персон, и стать своего рода альтернативным мнением, с целью вынесения своего вердикта по нему. И ваш вердикт будет не менее важен, чем вердикт официальный, так как будет являться наглядной оценкой их деятельности, а значит и деятельности всех структур с ними связанными. В конечном итоге я призываю и прошу вас обо одном – проявите самостоятельность.»
Вообще, к такого рода открытым обращениям прибегали только самые высокопоставленные лица, в других случаях они просто не работали, по понятным причинам. Но в случае с обращением Авдея Наумовича все сработало по той причине, что ну очень уж заметной личностью он стал, как он и не старался этого избежать. Что же касается эффекта от того обращения, то после него абсолютное большинство общественных организаций просто решило не вмешиваться в процесс и дождаться окончательных его результатов, и уж потом реагировать, дабы не рисковать. Оставшееся же меньшинство общественников действительно заняло наблюдательную позицию и активно комментировала и дала свои оценки ходу процесса. В общем, обращение Шилова вполне себе сработало, лучшего и нельзя было ожидать.
Да, вот только и эти трое воспользовались тем обращением в свою пользу, обвинив Авдея Наумовича в подстрекательстве к предвзятости. Понимаю, звучит коряво, и даже нормы такой нет, но дисциплинарной комиссии нужна была любая возможность для «спускания процесса на тормозах», вот они и воспользовались тем предлогом, чтобы приостановить процесс и типа разобраться не были ли нарушены процессуальные нормы. Очевидно было всем, что это было банальным затягиванием с целью поиска решения, причем решения максимально оптимального для верхов, но против этого уж точно ничего нельзя было поделать. Авдей Наумович же той паузой воспользовался в свойственной ему манере, продуктивно – создал на одной из северных территорий еще одну зону с возможностью использования чистого международного капитала. Та зона была предназначена для сохранения редких видов северных растений, и, что удивительно, именно это на ней и делалось. Правда пришлось «поделиться» этой зоной с Видовым, как я понимаю, для того, чтобы он продолжал оставаться союзником. Но главное в ее создании было не это, а то, что этой зоной для чистого международного капитала верхи уже обеспокоились, так как две – уже тенденция, и тенденция не в их интересах. А это означало то, что им пришлось отвлечь некоторые ресурсы и усилия от процесса над «троицей» для противодействия проникновению чистого международного капитала в нашу страну без их участия. Проще говоря, Шилов несколько ослабил верхушку, распылив их внимание и усилия. Да еще сделал это так, что они впопыхах возобновили процесс, чтобы, как я понимаю, быстрее его завершить и сосредоточиться на противодействии новой для них угрозе. И поспешили они настолько, что даже не сформировали окончательную официальную позицию по деятельности «веселой троицы», что на фоне оценок Шилова, Видова и независимых общественных организаций выглядело не просто слабо, а даже смешно.