Антон Тарабриков
ШИЛО_В
Тут, думаю, надо пояснить почему потребовалась такая многоходовость. Вы уже очень хорошо успели осознать полезность и выгодность Шилова для верхов. Также Вам уже более, чем понятен весь негатив с его стороны, которые верхи терпели. И очевидно, что в тот период, о котором поведал Вадим Максимович, верхушка для себя решила, что негатив от Авдея Наумовича стал преобладать над выгодами от него, поэтому было решено его «задвинуть». Но, просто так это сделать не получалось. Прежде всего, я имею в виду три стандартных хода с их стороны: «закрыть», отставка с содержанием, номинальная должность. Кстати, попытка сделать третий ход уже была, когда, как мы помним, Шилову была предложена должность в госсовете, от которой он отказался. Но это так, к слову. С тех пор же прошло приличное количество времени, и Наумович стал публичной, заметной фигурой, на которую было много завязано, как он этого не избегал. Поэтому подход «тупо стереть» не проходил, так как был риск обрушения много чего. И это не смотря на то, что ОАММ уже полностью стал структурной частью Управления. Еще же оставались такие вещи, как: контроль и влияние на деятельность на местах, координация программы по малым территориям, взаимодействие государства и науки, взаимодействие государства и частного капитала, и много чего еще. Эти все вещи были по-прежнему завязаны на Авдея Наумовича, и его резкое «изъятие» из них привело бы к их полному разрушению. Так-что верхам и их «ехспиртам» пришлось напрячься и придумать, как это сделать максимально безболезненно для них же самих.
Я правильно понял, исходя из тех материалов, с которыми мне уже удалось ознакомиться, что в этой многоходовке было задействовано практически все, что можно было задействовать против Авдея Наумовича: программа, «ДВиК», ОАММ, Лобов, Видов, «троица» и так далее?
Именно так. Но ты, Юр, забегаешь вперед, до этого дойдем. Тут ведь еще важно отметить, что и сам Шилов это все, разумеется, осознавал. Более того, лично у меня сложилось впечатление, что он уже достаточно продолжительное время не прочь бы и сам уйти от этого всего, да многое держало, как мы уже отметили. Главное, что его держало, на сколько я понял, была незавершенность первоначальных концептов. Прежде всего речь идет о таких вещах, как: новый культурный уровень граждан, более существенная защищенность чистого частного капитала, большая самостоятельность на местах. Собственно, все то, с чего мы и начинали. Вообще, Авдей Наумович совсем не являлся сторонником принципа «нет предела совершенству», по этому поводу он даже говорил: «Приносит нужный результат, пускай работает. Нечего ухудшать улучшениями.», но в случае с теми тремя макрозадачами результаты были уж очень скромными, едва заметными, и-то заметными они были только ему и нам. Но, было явно видно, что Шилов, банально, устал. Ведь подавляющее большинство аппаратчиков, и тем более верхов, почему устают существенно меньше? Потому, что, во-первых, это их образ жизни, во-вторых, они только и занимаются, что драчками между собой, все остальное только следствие этих самых драчек. Наумовичу же приходилось и существенно тратиться на противостояние с госаппаратом, и выдавать результат, причем и для себя и для верхов, и это на протяжении многих лет. Устанешь тут…
Если честно, я вообще не понимаю, как он столько времени продержался. Мы пару-тройку раз спрашивали его, как он со всем этим справляется, на что он сказал что-то вроде: «По большому счету, я ни с чем не справляюсь, я просто не воспринимаю свою деятельность, как что-то значительное, поэтому подсознание с сознанием не рисует мне «всю тяжесть мира, которая лежит на моих плечах». Этот образ жизни я выбрал вполне осознано, хоть и существенная его часть мне откровенно противна. Но если ты целиком и полностью осознаешь все, что ты делаешь, у тебя с этим полная ясность, и ты понимаешь, что это всего лишь коротание времени до упаковки тебя в ящик, то и никаких проблем с усталостью не возникает». В общем, ответ в типичной стилистике Шилова. Но как бы он не храбрился, весь тот негатив, который его постоянно окружал, не мог не сказаться. У него заметно упала продуктивность, хоть и по его меркам. Он становился все больше и больше раздражительным, дошло до того, что ему перестали предоставлять слово по основной повестке, будь то правительство или госсовет, теперь ему можно было высказываться только по факту выступлений других, или задавать вопросы. В столице он перестал бывать вообще. Что там в столице, его практически не было видно и в мегаполисах. В общем, из человека и-так не очень-то открытого, он превратился в полного затворника, хоть и высокопоставленного. Но даже это нисколько не помешало ему сделать напоследок некоторые существенные и запоминающиеся вещи…
Глава 39.
Одной из них была самая полная схема внутренних и внешних связей по персоналиям в верхах. И примечательна она была не своей полнотой, а тем, что она была составлена и озвучена человеком, который всегда был как бы вне политических процессов. Судя по тогдашней реакции верхов, и особенно Управления, схема была достаточно точной, и отражала многие действительные связи в верхах на тот момент. Пересказывать эти связи не имеет смысла, так как поменялись некоторые персоналии, впрочем, как и сами связи. Тут примечательно именно то, что она была озвучена напрямую заинтересованным лицам, пусть и не публично, а на одном из закрытых совещаний. Собственно, в открытую Авдей Наумович этого сделать не мог, да и не хотел. Сделал он это на так называемом дисциплинарном заседании правительства, посвященном деятельности аппарата. Проще говоря, на одной из «аппаратных порок» Шилова. Примерная суть того заседания была следующей: «
Председатель: Авдей Наумович, что-то Вы совсем перестали бывать в столице. Вот и сейчас участвуете в заседании, посвященному вашей проблематике, удаленно. Вы абсолютно уверены, что сможете справиться с вашими функциями дистанционно?
Шилов: Господин первый министр, это вопрос мне задается уже раз пятый. Ответ на него, по-прежнему, тот же – никаких сбоев в работе моего ведомства нет и быть не может, так как я разбираюсь с первопричинами, а не реагирую по факту. Именно для этого я и нахожусь на территориях. Но на этот раз я добавлю, что некоторые министры вообще находятся больше за рубежом, чем в стране. И таких не мало. Я не беру в расчет, так называемые, «внешние» министерства, там их непосредственная деятельность обязывает. Но что там безвылазно делают министр развития малых территорий, министр космической логистики, министр внутренней торговли и им подобные? И я сам же отвечу на этот вопрос. Есть тут у меня одна разработочка, сделанная по собственной инициативе и за свой счет, я ее закрепил, не поленитесь посмотреть…
Председатель: Выведите на главной консоли.
Шилов: Как вы видите, это достаточно подробное отображение существующих, подтвержденных связей руководства всего госаппарата. Здесь достаточно отчетливо прослеживаются и ответ на вопрос, поставленный мной сейчас, и на многие другие вопросы…
Председатель: Господин Шилов, Вы это все к чему? У Вас есть какие-то конкретные предложения, соображения или даже обвинения? Или это просто очередной спектакль в Вашем исполнении?
Шилов: Воспринимайте это как хотите, я не в силах на это как-то повлиять, да и намерения у меня такого нет. Я лишь обращаю внимание на одно простую вещь, которую вы, в силу включенности в эту схему, сами не замечаете – большинство ваших взаимосвязей, в основном внешних, в скором времени начнут работать против вас. И честно, мне было бы все равно, если бы это отразилось только на тех, кто отображен на схеме, но весь этот возможный негатив достанет до самой глубинки.
Пиров: Интересно, и что же Вас сподобило на такие, с позволения сказать, изыскания? У меня вот складывается полное впечатление, что Вы по себе других мерите…
Шилов: В том-то и состоит одна из ключевых проблем высокопоставленных лиц – они руководствуются впечатлениями, а не опираются на детальную проработку возможностей и последствий…
Председатель: Так, господа, вы знаете регламент, не открываем дискуссионных клубов. Что же касается представленной Вами, Авдей Наумович, картинки и Ваших выводов по этому поводу, то мы это все учтем. Хотя, надо заметить, что уровень субъективности в ней просто зашкаливает. При том, что Вы нас постоянно призываете к объективности…
Шилов: Что я могу сказать? Дурное влияние…
Председатель: Ясно. Продолжение заседания в Вашем присутствии бессмысленно и даже неуместно. О его результатах Вам будет сообщено отдельно.»
В общем, по итогам того заседания Авдею Наумовичу была назначена дисциплинарка за «отступление от процедурных мероприятий», что-то вроде этого, точно не вспомню. На самом деле, ничего серьезного, по сравнению с тем, что могло бы быть. Тут важно другое, а именно то, как отреагировали на представленное «исследование» верхи. Они под самыми страшными страхами запретили публикацию той схемы, лишили все ведомство Шилова доступа к некоторым ресурсам, и сократили численность вневедомственного аппарата, то есть непосредственных подчиненных Шилова, вдвое. При этом оставив и меня и Елену Федоровну. Означать эта реакция и действия могли только одно – Авдей Наумович в своих изысканиях по этому поводу оказался не просто достаточно близок к истине, а еще дополнительно открыл верхам глаза на что-то. Только вот, что это было у меня нет даже догадок.
Да и не существенно это. Гораздо существеннее то, как в дальнейшем он и мы вместе с ним осуществляли нашу деятельность, ведь наметился устойчивый курс на то, что нам сокращали, как поле деятельности, так и полномочия, причем делалось это очень ощутимыми темпами, я бы даже сказал, чрезвычайно резко. В тот период всем нам стало очевидно, что всех нас хотят согнать со всех наших «позиций» и загнать в «ДВиК», сделать из нас что-то вроде системно-несистемной оппозиции. Это мы поняли на основании того, что началась кампания по обозначению «ДВиК», как главного политического оппонента правящей «элите». И ключом этой компании было увязывание с движением, как Шилова, так и нас, но в негативном свете – проще говоря, тезис был в том, что мы использовали «ДВиК» исключительно для конвертации политического капитала в свой личный финансовый. Нормальный подход? Выставить нас теми, кем являются они. Признаюсь, лично я не ожидал, что они до такого додумаются. По сути, они обратили всю нашу предыдущую деятельность против нас же самих, но не огульно, а используя наше самое слабое место – очень низкую публичность на протяжении большей части нашей деятельности, плюс еще мы были оппонентами практически для всех общественных организаций. Не перестану повторять, эту бы креативность на созидательные цели…
Вы спросите, а как же задача – «ДВиК» номер два в законодательной ветви? Ответ простой – эта задача в первую очередь и решалась. И решалась она за счет протестного электората, которому главное было отдать голос за того, кого правящая группа считает главным оппонентом. Удивляет то, насколько точно и тонко верхи все рассчитали, ведь этого самого активного протестного электората, который бы точно проголосовал, было ровно столько, сколько было нужно, чтобы «ДВиК» стало номером два. Видать все же научились они у Авдея Наумовича, как нужно получать и использовать данные. Уверена, что в этом ходе верхов ключевую роль сыграла ОАММ, хоть букву «А» в этой аббревиатуре уже нужно исключить, так как ни о какой автономии речи уже и быть не могло, если она вообще когда-нибудь была. Не скрою, очень обидно было лишиться такого ресурса, ведь если бы у нас остался к нему доступ, мы бы наверняка тоже владели бы информацией об электоральном раскладе. Но очень много «бы». По факту нам пришлось перейти от «превентивного способа действий» к «реактивному», который так негативно воспринимал Шилов. Правда не все было так мрачно, так как неожиданно появился новый старый «союзник» в лице Видова и ресурсов научного сообщества. Союзником он был, конечно, очень условным, его главной задачей было отвлечь, используя нас, внимание и ресурсы верхов от его деятельности и деятельности научных корпораций, которых он вообще мог лишиться, так как государственные корпорации сумели снова практически полностью переподчинить прикладную науку себе, а оставаться только с фундаментальной наукой Видову было как-то не с руки – денежный поток очень сильно сокращался. Вот Геннадий Евсеевич и предложил нам новый союз.
Не лишним будет вспомнить, как это произошло, так как контекст у этого был весьма примечательный. Дело в том, что главным занятием Видова по научной части в тот период была переработка естественного космического мусора: метеоритов, пыли, камней и тому подобного. Проще говоря, был замах на крупный международный капитал. Госкоропорации же боялись чистого прямого инвестиционного капитала, как отравы, так как он был для них токсичен. Коротко поясню, это связано с тем, что подавляющее большинство госкомпаний выстроены либо на «горячих» бюджетных деньгах, либо на спекулятивном капитале, то есть на лицо конфликт капиталов разного назначения. Привлечение же крупного чистого инвестиционного капитала спровоцировало бы такой кризис госбизнеса, что встало бы вообще все. Видов, разумеется, все это знал и понимал, он и сам подобного кризиса не хотел. Предложение его состояло в том, чтобы создать своего рода «обособленные» сектора экономики, в которых бы прямой инвестиционный капитал не пересекался бы со спекулятивным капиталом. Сам он этого сделать, разумеется, не мог, да и не знал как, вот он к нам и обратился. Хотя лично мое мнение, он обратился из-за того, что уже не у кого не было сомнений в том, что «ДВиК» будет новым «номером два» в законодательной ветви. Тем не менее, предложил он нам за помощь ему то же, что и при первом союзе: ресурсы науки, его влияние и доступ к международному научному сообществу. Не могу сказать, что эта «плата» как-то особенно нас заинтересовала, тем более Шилова, но вот сама задача показалась ему весьма достойной для реализации, поэтому он согласился на это новое партнерство с Видовым исключительно ради реализации самой задачи.
Да и не могли нас заинтересовать эти «выгоды» от Видова, так как Авдей Наумович имел вес в международном научном сообществе никак не меньший, чем Видов, а его ресурсы и влияние нам были как-то ни к чему. Но, как уже сказал Матвей Сергеевич, мы согласились исключительно из-за реализации самой задачи. Да и в целом, как это не смешно прозвучит, надо же было чем-то заниматься, ведь работа Авдея Наумовича, Матвея Сергеевича и Елены Федоровны в правительстве свелась исключительно к формальнищине, которую они уже давно к тому моменту автоматизировали; забрав ОАММ, Управление, автоматически, забрало под себя и программу по территориям, по сути отдав ее обратно на растерзание «веселой троице»; мое руководство избирательной компанией «ДВиК» тоже было налажено и доведено до автоматизма; да и деятельность Шилова на местах, как не сложно догадаться, больше напоминала биомеханику, чем что-то созидательное. В этой связи, предложение Видова и показалось нам весьма заманчивым, так как к тому времени мы фактически лишились права на какую-нибудь мало-мальски масштабную инициативу. Проще говоря, в верхах, видимо, сошлись на том, что мы были отработанным, выжатым материалом. Кстати, и Геннадий Евсеевич не мог об этом не знать. Может поэтому он к нам тогда обратился? Впрочем, это не важно.
Поскольку вы упомянули господина Видова, не могу не спросить, а что Лобов?
О, согласен, закономерный вопрос. С ним все достаточно предсказуемо, он долго и упорно пытался «запрыгнуть на давно ушедший поезд» – вернуться в руководство «ДвиК», точнее получить влияние на будущую законодательную силу номер два. Кстати, очевидно, что не только он один этого хотел. Но Евгений Генрихович был в этом особенно настойчив, и даже агрессивен. Для примера можно вспомнить один из его разговоров со мной: «
Лобов: Вадя, ты заразился отмороженностью у Шилова? Ты в моем лице хочешь получить себе врага? Не забывай, кто поднял это движение. А вы теперь пользуетесь всем этим, как должным. При этом твой старший еще что-то вякает на счет конъюнктурности, шкурности и всего прочего. Так если посмотреть на это по большому счету, так он еще хуже, чем любой из нас.
Я: Евгений Генрихович, Вы мне все это говорите далеко не в первый раз, причем не стесняясь ни в тоне, ни в выражениях. И я Вам в очередной раз отвечаю, думайте, что хотите, делайте, что хотите, но пока я явлюсь первым руководителем «ДВиК», Вас в движении не будет, и никто на это не повлияет, даже Авдей Наумович. Для меня слово, данное людям, все еще имеет значение…
Лобов: Значит будем конфликтовать!
Я: Значит будем…»
После этого он снова и снова сыпал в наш адрес угрозами, претензиями и прочими словесными интервенциями, но дальше них дело шло. Да и не могло оно пойти дальше, так как задача стать законодательной силой номер два была единственной задачей, в которой нам покровительствовала правящая часть верхов, а против нее аргументов у Лобова не было. В общем и целом, в решении новой совместной задачи с Видовым нам особо никто не мешал и ничто не мешало, что очень удивительно, учитывая весь наш предыдущий опыт.
Это точно. Даже Шилов по этому поводу удивился: «До сих пор не вериться, что я пока еще не нашел видимых помех для этой нашей затеи. Всегда отмечал это качество Геннадия Евсеевича – находить среду с низкой конкуренцией и сопротивлением, это своего рода его талант. Как бы и мне такой развить, а-то вечно лезу в самую гущу, в самый эпицентр, в самую плотность. Но, чувствую, позновато мне уже его развивать». Лично я, да и никто другой из нас, не считаем, что стремление в эпицентр это недостаток Авдея Наумовича, если бы ни эта его черта, то многие, так называемые, сгустки просто-напросто бы закостенели, а, как известно, любая закостенелость или застой ведет к серьезному коллапсу. Забегая вперед скажу, что даже некоторые люди в верхах это осознали, впоследствии. Но мы про безопасное привлечение прямого международного инвестиционного капитала, точнее про создание условий для этого в нашей стране.
Да-да, очень интересно об этом узнать подробнее, так как нигде информации об этом я не нашел.
Странно было бы если бы нашел. Ты что, это такой прецедент не в пользу верхов, что они закрыли его за сотней файрволлов. И этот прецедент представлял для них опасность по одной простой тривиальной причине – финансирование и фондирование поступало в обход им, минуя практически все бюрократические препоны, исключительно по международным каналам. А перспектива потерять такой рычаг влияния, как контроль над финансовыми потоками, сам понимаешь, урезает их влияние на треть, минимум. Причем сами же верхи и создали возможность обойти их в плане привлечения прямых международных инвестиций, подписав соответствующую конвенцию, и учредив соответствующий фонд на территории государства. Правда они думали, что это так, формальность, это им было нужно исключительно для того, чтобы иметь доступ к международной система обезличенных закрытых платежей. И никто, кроме Авдея Наумовича, не догадался использовать этот фонд по прямому назначению. Кстати, еще одна иллюстрация того, под что заточено мышление подавляющего большинства власть имущих, коих, этих свидетельств, набралось за наш рассказ уже не мало. Не буду на этом останавливаться. В общем, инструмент, то есть то, как доставить эти инвестиции, был, оставалось теперь сделать подо что и куда. Понятно, что объектом были видовские разработки в сфере космической логистики, но я имею в виду то, что их финансирование не должно соприкасаться с государственными финансами. И вот это была настоящая задача.
Тут нужно отметить, что именно в связи с этой проблемой Видов к нам и обратился, если бы он сам знал, как ее решить, ни о каком новом союзе и речи бы не было, но в вопросах экономики и бизнес-процессов Геннадий Евсеевич был, мягко говоря, не искушен, все больше доверялся уже готовым системам. Шилов же достаточно быстро сообразил, как эту проблему решить. На самом деле, основная сложность была не в самом решении, а том, чтобы его заметить. А заметить надо было то, что восстановление локальных экосистем была сферой не то, что исключительно международного сообщества, а обособленной международной группы, которая, формально, была подконтрольна только международному экологическому конгрессу, и-то только в плане информирования. Вот Шилов и вспомнил про такой проверенный формат, как ГОИ. Так и появилась задумка по созданию государственно-общественной инициативы экологически изолированных парков, или просто ГОИ по эко-паркам. Оговорюсь, что когда только Авдей Наумович ее предложил Видов, и даже мы, восприняли ее очень скептически, ведь «эко»-тема на тот момент была настолько изъезжена, коррумпирована и коммерциализирована, что у подавляющего большинства она вызывала не просто негатив, а тошноту. Спасибо за это политикам и бюрократам. Но, Шилов нам наглядно и предметно разъяснил, что это единственный реальный путь решить задачу, не привлекая никого из верхов. Более того негативное восприятие «эко»-темы даже заставит всех власть имущих дистанцироваться и лишний раз не лезть в предложенную ГОИ.
Причем предполагалось, что инициатива будет действительно общественной, так как все мы помним про до конца не реализованную проснувшуюся гражданскую активность общества. Вот Шилов и предложил ее направить на эту ГОИ. А заход на нее он предложил сделать через научное сообщество, конкретнее, через экологов, который даже внутри науки были в некоторой опале. Повод же для инициативы был достаточно простой: «Вот мы долгое время про экологов не вспоминали, а они вон что наисследовали». Кстати, исследований у них действительно накопилось много, и серьезных, даже можно сказать достоверных. Правда пользовались их изысканиями, по уже названным причинам, лишь узкая группа лиц: биологи, геологи и агрономы. А дальше они уж данные экологов выдавали за свои, иначе бы их просто не восприняли, до такой степени «эко»-политиканы дискредитировали целую научною отрасль. И касается это не только экологии – любой отрасли. Но сейчас не об этом. Возвращаясь к ГОИ, все, что сбыло сказано выше, и общественные настроения, и заход через экологов, дистанцирование верхов, сработало. Оно не могло не сработать, так как, фактически, мы создали ситуацию, пусть и не большого и не фатального, но бунта, в случае если бы эту ГОИ не пропустили.
Плюс ко всему не будем забывать, что это был самый разгар избирательного периода, и воспользовались мы «рупором» «ДВиК» по-полой. Вплоть до того, что эта ГОИ стала частью нашей избирательной программы, так-что мы дополнительно привлекли к себе электорат из научного сообщества, которое обычно было не просто пассивно в выборах, оно вообще в них никогда не участвовало. А тут у нас даже нарисовалась группа ученых кандидатов в представительные и законодательные органы власти различных уровней. Без сомнений, это влияние и приказ Видова, чтобы и нас контролировать и самому иметь влияние. Вот такая вот сформировалась у нас диспозиция перед самым началом активной избирательной фазы. И позиции наши вновь стали опасными, так как была весьма серьезная вероятность эти выборы выиграть, за счет добавления новой повестки и новых действующих лиц. Для Вас, Юрий, наверно это все до сих пор звучит дико? Как это так, выиграть выборы – значит поставить себя в опасное положение?
Нет-нет, отнюдь, я уже достаточно давно занимаюсь политической журналистикой и публицистикой, чтобы понимать на сколько подобная постановка отражает действительность. Я прекрасно осознаю тот факт, что для противостояния тем, кто является «верховными распорядителями», да еще и далеко не в первом поколении, нужно действительно что-то очень серьезное. По крайней мере, заход должен быть со всех фронтов. Ваше же потенциальное становление номером один в законотворческой деятельности просто-напросто ставило бы вас в расстрельную позицию, и не факт, что в переносном смысле.
Отрадно, что ты все это понимаешь. А вот лично у меня от подобной действительности к окончанию избирательного цикла начало подташнивать, физически. Когда же начались сами выборы, я просто действовал по заранее прописанным алгоритмам, и все. В любом случае, у нас на тот момент не осталось ни времени, ни возможностей на что-либо повлиять. И потом, была верхушка, которая могла повлиять на что хотела, и как хотела, я рассудил так: «В конечном счете это все нужно верхам в гораздо большей степени, чем нам, вот и пускай напрягутся хоть чуть-чуть». Поделился этими мыслями с Авдеем Наумовичем, на что он ответил: «Согласен, мы сделали столько, что уже ничего не может пойти самотеком. Можешь спокойно контролировать ход кампании в автоматическом режиме». Собственно, так и прошли выборы, я бы сказал, достаточно буднично. Полномасштабного политического шоу, как это обычно бывало, не получилось из-за нашего присутствия, точнее из-за того, что мы действовали очень конкретно и наглядно, ну и сказался фактор Шилова, без этого и быть не могло. Конечно, можно назвать его линию поведения во время избирательного цикла неким шоу, но даже если и так, то никак не политическим, а скорее организационно-экономическим. В общем, где-то в середине голосования начала складываться именно та опасная для нас ситуация – мы, достаточно уверенно, набирали большинство, сразу скажу, что это было связано с тем, что мы недооценили фактор новизны, точнее узнаваемой новизны, если можно так выразиться. Ну знаешь, когда выходит какую-нибудь новинка за бешеные деньги, и первое время этот ценник не то, что держится, а даже растет, потом, когда «дико модные» насыщаются, цена резко падает и начинается массовая скупка, так как предложение все еще новое, но цена гораздо доступнее. Вот и «ДВиК» изначально был инструментом противостояния самым верхам, да и созданным совместно с одним из них, теперь же движение стало ориентироваться на более широкие массы. Плюс у него был достаточно заметный позитивный багаж, да еще и то, о чем мы сказали ранее. Короче, вот тебе и нарисовавшееся большинство в представительных и законодательных органах. И как я уже сказал, мы решили с этим ничего не делать, посмотреть на реакцию верхов.
И она последовала незамедлительно, как только стало очевидно, что «ДВиК» на тех выбора побеждает. Первым проявился руководитель Управления, причем, что странно, связался он почему-то со мной. Может хотел, чтобы я что-то исполнил по линии официального представителя правительства? До сих пор у меня на это нет ответа. В общем, вот какой короткий разговор у меня с ним состоялся: «
Руководитель Управления: Матвей Сергеевич, Вы видите, что на выборах происходит?
Я: А что, собственно, происходит? Вроде все без происшествий?..
Руководитель Управления: Не надо включать дурака, Вы прекрасно понимаете о чем я. Как намерены разрешать эту ситуацию?
Я: Прошу простить за непонимание, но никакой ситуации по выборам для разрешения я не вижу. По линии официального представителя правительства проходят исключительно официальные, подтвержденные и согласованные сообщения на эту тему. Если будут какие-то конкретные распоряжения, то обязательно рассмотрим и выполним.
Руководитель Управления: Ясно. Ждите последствий…»
Вообще конечно, странный ход, спрашивать меня о том, что мы собираемся делать. Может он посчитал меня главным «агентом влияния», или даже «инструментом влияния»? Не знаю. Да и не важно это. Важно то, что и из этого разговора стало очевидно непонимание самих верхов, что же им делать в данной ситуации.
И получается, что лучшим на тот момент вариантом они посчитали бесконечные разговоры с угрозами, которые продолжались вплоть до получения окончательных официальных результатов. Причем связывались и со мной, и с Вадимом Максимовичем, и уж наверняка связывались с Авдеем Наумовичем, причем, уверена, что с ним разговоры были гораздо жестче, чем с нами. Вместе с тем, надо сказать, что были и те, кто хотел воспользоваться и, так сказать, примазаться к нашей весьма вероятной победе на выборах. Первым и главным среди них был, разумеется, Лобов. Правда делал он это также, в свойственной для него манере, через угрозы и ультиматумы, но об этом уже упоминалось. И вот за всеми этими «веселыми» разговорами, угрозами и ультиматумами случилось то, что никто из нас не планировал, но то, что уже какое-то время было очевидным – «ДВиК» победило на выборах в представительные и законодательные органы. Но, отрыв был небольшой, поэтому явного большинства у нас не было. А это означало только одно – остальные участники тех выборов соберутся в большую коалицию, так как все они, в той или иной степени, были порождением верхов. А главной задачей всей этой коалиции должно было стать противостояние нашему движению, потому что законодательная инициатива была у нас. Собственно, так и случилось.
Глава 40.
Какова была ваша первая реакция, и реакция Авдея Наумовича на окончательные официальные результаты выборов?
Что касается Шилова, то первой у него была не реакция, а действие – он написал заявление об уходе с должности руководителя аппарата правительства. Разумеется, предварительно уведомив нас. Вот, как мне это запомнилось: «
Шилов: Всех приветствую! Не могу сказать, что в позитивной обстановке. Все вы понимаете почему. При этом, также, все мы осознаем, что нынешняя ситуация целиком и полностью следствие исключительно наших действий, или бездействий, собственно, как и всегда. Поэтому, в нынешних обстоятельствах, нам ничего не остается, как действовать на опережение. Первым шагом с моей стороны будет уход из правительства. Думаю, что это решение разъяснять не надо – не стоит оставлять для них такой рычаг влияния. То, как будете действовать вы, в вашей воле, праве и власти. Действуйте согласно ваших интересов. Вадим, тебе на первом этапе придется существенно сложнее всех нас, посему считай, что я снимаю с тебя политические и организационные вопросы, занимайся непосредственно законотворчеством…
Я: Авдей Наумович, разрешите не принять такой подход, я прекрасно осознавал на что шел, и готов к этому, поэтому я намерен реализовывать свои функции в полном объеме. Разумеется, при Вашем полноценном и полноформатном участии…
Елена Федоровна: Да и мы с Матвеем не собираемся держаться за свои правительственные должности, они для нас никакой ценности не представляют, да и не могут представлять. Мы также намерены сосредоточиться на работе в «ДВиК»…