Антон Тарабриков
ШИЛО_В
Шилов: Я не буду повторять то, что я сказал до этого. Для простоты, лично я благодарностей не принимаю. Можете внести это в правила стрима.»
То есть самого вопроса не было, но примечательно здесь то, насколько взгляды и мировоззрение Авдея Наумовича отличалось от массового. И продемонстрировал он это на огромную аудиторию. Не буду давать этому оценку, не мне это делать, но получился еще один социальный резонанс.
И в чем же он выражался, если вкратце?
Ну, во-первых ему сразу же «прилетело» от Лобова, дескать: «Ты, Авдей, слишком явно и резко противопоставляешь себя госаппарату, и уже не в первый раз». На что ему Авдей Наумович ответил: «Если я не буду этого делать, то Вы можете начать меня воспринимать подобным вам, а это крайне негативно скажется на моих задачах». Во-вторых: как водится, мы получили просто нескончаемый вал запросов на подключения к медиа-потокам, который не снижался почти две недели, а это просто дьявольский интерес. В-третьих: поднялась серьезная волна по общественной оценке деятельности госаппарата, особенно в части отношения чиновников к обществу. Понятно, что эта волна была далеко не первой, мягко говоря, но чтобы доходило до пересмотра регламентов, лично я не припомню. Вот такой вот получился резонанс.
Признаться, не знал об этом. Хорошо, что попросил подробностей. Елена Федоровна, а каково Ваше самое яркое воспоминание об Авдее Наумовиче, как о медийной персоне?
Да уж, Шилов, конечно, та еще медийная персона, но и у меня есть, что вспомнить по этому поводу. Только я бы хотела дополнить Матвея Сергеевича на счет пересмотра регламентов. Хватило всех этих пересмотренных регламентов со всеми уровнями и методами контроля где-то на полгода, не больше. Потом все вернулось к старым подходам – многовековой менталитет одними регламентами не изменишь. А что касается моих воспоминаний о выступлениях Авдея Наумовича в публичных медиа, то мне запомнились его, можно сказать, дебаты с министром предпринимательской деятельности, тем более, в формате дебатов это был единственный стрим с участием Наумовича. Да-да, именно тот стрим, после которого этого министра поменяли. Больше всего мне запомнилась вот эта часть: «
Министр: Господин Шилов, все уже давно знают про Ваше отношение к госаппарату, Вас послушать, так мы не люди, а зловещие демоны. Почему Вы считаете, что Ваши результаты, которые все признают, дают Вам право на подобные нелицеприятные отзывы? И потом, не все же Вы прям сами делаете…
Шилов: На счет «зловещих демонов», это Ваше субъективное, личное восприятие, за него я отвечать не могу. Если говорить в целом, то раз Вы считаете, что я наговариваю, у вас у всех есть возможность обратиться в суд по соответствующей статье. Почему-то никто этого до сих пор не сделал. И понятно почему, нет ни состава ни повода. Вся моя критика основана исключительно на задокументированных вами же фактах и моем опыте. Что же касается формы общения и риторики, то здесь опять же, исходя из моего опыта, по другому вы не воспринимаете. И да, мы с моей организацией добились всего сами, даже сами разработали и провели законодательную базу. Госденьгами мы воспользовались всего лишь раз, и-то не из бюджета, а из фонда. И вернули все досрочно в полном соответствии с договором, пройдя при это три проверки.
Министр: Легко Вам говорить, когда у Вас условия лучше, чем в инкубаторе. Попробовали бы Вы в условиях реальной замкнутой экономики заниматься развитием предпринимательства.
Шилов: Даже комментировать не буду. Готов прямо сейчас приступить к решению этой задачи, без каких-либо назначений или других аппаратных действий. Тем более, мне даже приступать не придется это все уже делается в рамках программы. Напоминаю Вам, что с начала года на малых территориях создано в семь раз больше предприятий, чем в мегаполисах.
Министр: И это все без участия министерства предпринимательской деятельности?
Шилов: Только в качестве процедурного органа, да и-то по трем процедурам, положенным по закону.
Министр: Опять эти Ваши намеки на ненужность моего министерства…
Шилов: Не Вашего, а государственного. И ни на что я не намекаю, все прямо отражено в моих рекомендациях по оптимизации деятельности правительства, разработку которых мне поручил Евгений Генрихович Лобов…
Министр: Вот-вот, вся Ваша резкость, вседозволенность и высокомерие определяется исключительно тем, что Вам покровительствует господин Лобов, который и сам себе, порой, позволяет лишнего.»
Полагаю, именно из-за этой фразы этот министр и был снят, так как этим он напрямую задел Лобова. Иными словами, он проявил открытую нелояльность в отношении одного из первых лиц государства. Вот они, критерии продвижения в верхи по нашей властной вертикали – лояльность, полное послушание и действия исключительно в интересах верхов. В тех «дебатах», Шилов это явно проявил, поэтому мне это очень хорошо запомнилось.
Глава 15.
У заметил, что мы как-то очень сильно отклонились от хронологии повествования. Разумеется, все эти дополнения чрезвычайно полезны, и все войдет в финальный вариант публикации. Но думаю, что надо к ней возвращаться.
Да, давай возвращаться. А дополнения эти были необходимы, так как мы бы все равно к ним пришли, равно или поздно. Сейчас же, мне кажется, получилось очень уместно. На чем мы там остановились?
У меня зафиксировано, что Шилов, после встречи с представителями малых предприятий, решил создать национальные кооператоры и интеграторы, с целью уравнивания условий относительно крупняка. Также, после отказа от «поста в верхах», в ведении вашей организации остались только ГОИ и программа по капитализации территорий. Плюс маленькая деталь – резко поредел состав учредителей вашей организации.
Да-да, вспомнил, было такое. И к чему возвращаемся?
Поведайте, пожалуйста, про создание этих самых национальных кооператоров и интеграторов.
А, да уж, это один из поворотных моментов в биографии Авдея Наумовича, после которого он стал чуть ли не врагом государства. Но, обо всем по порядку. Мить, начни, пожалуйста, ты, надо же объяснить что это за структуры.
Без проблем. Только надо сказать, что неформальный статус «врага государства», точнее врага госаппарата, Шилов получал неоднократно. Итак, что же из себя представляли, да и представляют, эти структуры. Они до сих пор функционируют, правда против них напринимали кучу разной пурги, как водится. Так вот, идея была в том, чтобы с одной стороны срезать до минимума издержки, с другой стороны снизить входящую стоимость по всем возможным направлениям. Для первой задачи были придуманы интеграторы, для второй – кооператоры. Сразу читается немой вопрос, а нельзя все это было сделать в рамках одной организации? Например, нашей. Ответ: нельзя. В дебри вдаваться не буду, скажу только, что это было и незаконно, и очень сложно с организационной и технологической точки зрения. А когда отдельно взятая организация занимается отдельно взятым, утвержденным направлением деятельности, то и дополнительных вопросов быть не должно, ни с юридической, ни с организационной точек зрения. Если говорить о кооператорах, то тут, думаю, из названия понятно – организация, которая по поручению множества малых компаний приобретала, аккумулировала и управляла активами или сырьем. Разумеется, по наиболее выгодным условиям. Порядок выгоды был такой: для материальных активов – около тридцати семи процентов; для нематериальных активов – до пятидесяти пяти процентов; по логистике – около двадцати трех процентов. Согласитесь, очень неплохо. За счет чего эти показатели достигались. Все очевидно и понятно, первое – за счет объемов финансирования; второе – за счет профессионализма и заточенности сотрудников кооператоров; третье – как следствие первого, за счет доступа к другим площадкам и объемам. Надо сказать, что сейчас кооператоры, как вид деятельности, разрослись так, что от них уже больше вреда, чем пользы. Да, и это все стараниями нашей «веселой троицы», дельцы-бракоделы неуемные, но мы не об этом. На первом этапе, было решено сформировать по три кооператора в девяти выбранных территориях. Один занимался средствами производства, другой – финансами, третий – технологиями, и так на каждую из девяти территорий.
А как во все это были вовлечены малые предприятия?
На удивление, прямым и тривиальным способом – через участие в закрытом акционерном капитале, без производных. Тут больше интересно то, как приобреталась и распределялась выгода. Иными словами сама технология работы. И выстроена она была тоже с непосредственным участием малых предприятий. Если говорить просто, то в рамках кооператоров начали реализовываться принципы экономики допроизводства или производственного скальпинга, о котором мы уже подробно упоминали. А именно, была запущена технология оценки потенциального спроса, которая была разработана с использованием данных, полученных при реализации программы по капитализации. Ее главные особенности: оценка на основании необходимости, а не потребностей; оценка реальных покупательных возможностей, а не истории продаж. Пожалуй, это главное, что нужно знать по этой технологии, все остальное специализированные дебри. Зафиксируйте для себя следующее – данная технология оценки будущего спроса была точнее больше, чем на двести процентов, относительно аналогов. При этом, внедрена и реализована она была в абсолютной тайне от государства. Что уже пунктик к ярлыку «враг государства». Для малых предприятий же, которые были участниками этого всего, а на пике участниками были до восьмидесяти процентов малых предприятий страны, это позволило срезать свои расходы и издержки на сорок-сорок пять процентов, в среднем. И это без учета эффекта от интеграторов. Елена Федоровна об этом расскажет лучше меня, она участвовала в этом, как главный технолог. Лен, расскажи, пожалуйста.
Тоже постараюсь без занудства. Начну с того, что сейчас все интеграторы, практически все, стали либо частью ведомств и госорганизаций, либо стали ими непосредственно. Опять же стараниями троицы вредителей и Лобова. На данный момент осталось всего лишь не более десятка «исконных» интеграторов, в том виде, в котором они создавались нами. В чем же был смысл. Смысл был очень простой: мы «собирали» весь вспомогательный персонал и все вспомогательные процессы; «выводили» их из малых предприятий; формировали на их основе эти самые интеграторы. Иными словами, освобождали малые предприятия от непрофильной для них деятельности. Скажете, это старый добрый аутсорсинг? Совсем нет, хотя, мы очень хотели, чтобы госаппарату так казалось, и первое время у нас это получалось. Нашей главной задачей было сделать так, чтобы вся «вспомоглака» и «сопроводиловка» для «малышей» была, своего рода, инфраструктурой, чтобы они могли сосредоточиться исключительно на своей деятельности, без отвлечения на процессы, большинство их которых либо рутинные и процедурные, либо необходимы исключительно для государства. На первом этапе было «собрано» девять интеграторов, по одному на каждую из выбранных территорий. Условно, каждый из этих интеграторов состоял из трех больших блоков: все, что связано с деньгами; все, что связано с технологиями; все, что связано с законом. Потом еще добавились блоки, которые также условно можно назвать: «по противодействию крупняку», «по противодействию недобросовестности». Все подробности можно найти в открытых источниках. Правда, как уже отмечалось, в том виде кооператоры и интеграторы не совсем законны. Во всяком случае, проблемы с госаппаратом будут серьезные, если их воссоздать. В общем, к той выгоде, о которой говорил Матвей Сергеевич, добавилась еще пятидесятипроцентная экономия на операционных и организационных расходах. А главный итог формирования кооператоров и интеграторов был такой – малый бизнес начал давать по тридцать-сорок процентов прироста по всем направлениям.
Как долго это продолжалось?
Для начала, надо рассказать, как мы умудрились создать подобные организации во всех малых территориях, а их было тридцать семь. Не скрою, немного повезло. Ну, не буду забегать вперед, по порядку. На первых девяти территориях все было реализовано достаточно просто, без лишнего внимания, так как мы все эти движения четко уложили в логику действий по программе. Ну, и как следствие, с первыми территориями все прошло гладко, никто из госаппарата не догадался. Точнее, главное, что Лобов не догадался. Дальше случилось «повезло». Дело все в том, что когда мы начали «расширяться» на другие малые земли, случились очередные два фундаментальных дефолта в двух экономиках третьего эшелона, и наши верхи и крупняк, как водиться, были заняты тем, что дербанили остатки этих экономик, наряду с другими госадминистрациями при деньгах. Проще говоря, те четыре-пять месяцев им вообще ни до кого дела не было, ни то что до нас. Мы же за это время развернули кооператоры и интеграторы в полном объеме на всех территориях. И в третий отчетный период после начала разворачивания, малые предприятия выдали такие показатели, что волей-неволей обратили на себя пристальное внимание. Шутка ли, впервые за очень долгое время доля малого бизнеса в бюджете была выше двадцати процентов, причем в реальном выражении. А с точки зрения негласной доктрины тогдашнего руководства, это было недопустимо, максимум процентов пятнадцать-семнадцать, иначе у «малышей» появлялся другой статус. Отвечая же на твой вопрос относительно продолжительности «беззаботного» функционирования этих структур, то это порядка девяти-десяти отчетных периодов, то есть примерно три года. Пока они обратили внимание, пока вникали, пока определялись что делать.
Нельзя не отметить ту самую консолидацию, о которой говорил Авдей Наумович, без нее мало бы что получилось. И уже точно, не за такие короткие сроки. Главным консолидирующим фактором стало понимание и осознание того, что если это не реализовать, то крупняк всех передавит окончательно. Точнее, не позволит вырасти больше определенных размеров. Вот рост-то, точнее его темпы, и стали причиной обращения не нужного внимания на себя.
Я бы знаете еще что отметила? Что это был один из единичных крупных просчетов Шилова. С одной стороны, конечно, это показывает, что он все-таки человек. С другой, это действительно его просчет, он сам это отмечал. «Слишком уж впечатляющими были результаты, такие, что я поддался азарту, и совершенно перестал задумываться об управлении рисками по отношению к госаппарату. Это непростительно!», такова была его личная оценка. Как только этот просчет был обнаружен, он тут же бросился его закрывать и исправлять, но было уже поздно, госмашина включилась полностью.
Если можно, опишите коротко, что можно было сделать во избежании той ситуации, или что предпринял Авдей Наумович?
На самом деле, не такие уж и сложные движения надо было совершить для предотвращения данной ситуации. Первое: направление двадцати пяти процентов дополнительной прибыли на квази-инфраструктурные разработки такие, как: региональные операционные банки, товарные цепочки без участия крупняка и тому подобное. Второе: как это не покажется странно, но инвестирование еще двадцати пяти процентов дополнительной прибыли в любой крупняк. Поясню, тут получается простой принцип «мы с вами делимся». Шилов об этом высказался как-то так: «Пожадничали мы с вами, господа (малый бизнес).» Ну и, третье: на оставшиеся дополнительные средства, надо было создавать новые не аффилированные предприятия, а не концентрировать все в действующих. Но, это все хорошо «задним» умом, в тот же момент, нас всех, действительно, охватила эйфория. Вот, собственно, это и пытался предпринять Авдей Наумович, но опоздал – началась достаточно жесткая конфронтация, причем в оппонентах был и Лобов.
И какого же было содержание у данного противостояния?
Начиналось все, как обычная пикировка между Шиловым и крупняком, коих накопилось уже, на тот момент, достаточно много. Точнее, сначала был саботаж кооператоров со стороны крупняка, причем достаточно топорными и неприкрытыми недопоставками и срывами сроков. По деньгам они вполне себе могли это позволить. В ответ на это Авдей Наумович обратился к их советам директоров с демонстрацией того, сколько прибыли на этом саботаже они теряли. Не подумайте, сделано это было не по наивности, советы директоров были в курсе, а чтобы выиграть время, так как они обязаны были произвести соответствующие проверки, из-за публичности. За это время кооператоры организовали закупки недостающего за рубежом. Ну а в дальнейшем, планировалось создание производств по тем позициям, которые были больше всего востребованы. Но, не случилось, так как уже подключился госаппарат с большим комплексным делом о «корпоративном сговоре». Разумеется, подобное развитие мы просчитывали, и легко отбивались на различных комитетах и комиссиях. Например, вспоминается такое вот заседание одного из комитетов: «
Председатель: То есть Вы хотите сказать, что все закупки осуществлялись исключительно согласно всех правил и процедур? Без каких-либо нарушений?
Шилов: Разумеется. Странный вопрос, соответствующие службы вам бы уже сообщили о нарушениях, если бы таковые были.
Председатель: А почему Вы уверены, что таких сообщений не было?
Шилов: Потому, что не было нарушений.
Председатель: Очень странная уверенность. Может в госаппарате есть лица аффилированные с Вами и вашей организацией?
Шилов: Странный вывод. Получается, что достижение результатов, показанных интеграторами и кооператорами невозможно без аффилированности с властными структурами? В любом случае это все легко проверяется через движения по счетам.
Председатель: И у вас там все в рамках?
Шилов: У меня складывается впечатления, что Вы не верите в возможность соблюдения всех норм и требований нашего законодательства. Уж больно вопросы какие-то неконкретные…
Председатель: Оставьте, пожалуйста, нам решать какие вопросы Вам задавать. И Ваши оценки и впечатления тоже, оставьте при себе. Иначе, мы в Ваш адрес еще и дисциплинарное расследование инициируем.
Шилов: Ваше право. Просто я хочу, чтобы это бессмысленное мероприятие уже закончилось, у меня еще очень много задач. А бессмысленное оно потому, что вся информация более, чем доступна, и более, чем открыта. Изучайте, пожалуйста. Я для чего вам нужен?
Председатель: Изучим, не сомневайтесь…»
На том тот комитет был закончен. Вы видите, да? Началось все это противодействие кооператорам и интеграторам с банального изматывания проверочными бюрократическими процедурами. А вот вылилось это в полномасштабную внутригосударственную экономическую войну, я ее назвала «секторальной войной», так как фактически это было противостояние на уничтожение между крупняком и «малышами». По крайней мере, малые предприятия в мегаполисах уничтожили практически все, под корень. Остались только «дочки» и «внучки» круняка.
Да-да, я подобное определение той цепочки событий слышал, значит оно принадлежит Вам. Можно каких-нибудь ярких подробностей, которые не зафиксированы. Ведь те события преподносятся не иначе, как «победа над вредным посредничеством». И не удивительно.
Подробности можно, но вот само слово «победа» в этой всей истории лишнее. Сейчас поймешь почему. По-порядку. Когда «изматывание» бюрократическими проверками захлебнулось, началась волна исков, исков по разным поводам, задачей было именно затравливание через суды. И надо сказать, что интеграторы, точнее их соответствующие службы показали себя во всей красе.
Вадим, прежде, чем ты продолжишь, коротко отмечу почему так получилось. Особенно, на фоне монстров юридического бизнеса. Дело все в том, что у интеграторов было большое количество «узких» спецов по отдельным областям права, что позволило выстраивать более качественную защиту, чем «стандартные» методы и доводы юридических воротил.
Спасибо, Мить, ценное дополнение. Кстати, это лишний раз демонстрирует эффективность интеграторов в исполнении Шилова. Но, вернемся к «боевым» действиям. После того, как не прошел и измор судебными тяжбами, они взялись за «оружие массового поражения»: демпинг, дефицит ликвидности, противомаркетинг и тому подобное. Началась активная «горячая» фаза. Первым делом была резко уменьшена ликвидность на срочном и денежном рынках. Это было не так страшно, так как к тому моменту мы уже успели накопить резервы, позволившие нам фондироваться за рубежом, хоть и пришлось это все маскировать под возврат капиталов или прямое вливание иностранного капитала. С противостоянием демпингу было все гораздо хуже. Доходило до того, что прибыль получалась только при продажах большого комплекса: продукт, сопровождение, постобслуживание, подбор и так далее. Иными словами, прибыль получалась только на одном из далеко не профильных направлений деятельности, плюс немного выручало инвестирование. При всем при этом можно было пересидеть и перестроится, но нет, в ход вступила государственная машина пропаганды, со всем ворохом медиа-крупняка. Этому мало, что может противостоять, и мало, что можно противопоставить. Все это противостояние, на полях пиара, находится в открытом доступе. И не удивительно, такой триумф деструктивных маркетинговых технологий. Короче, в результате всего этого у нас осталось только три процента всего рынка, и тот был сосредоточен на малых землях, где платежеспособный спрос еще не был развит. А по-правде говоря, мы стали клиентами сами себе.
С моей точки зрения, самое страшное не то, что рассказал сейчас Вадим Максимович, про черный пиар, демпинг и сокращение ликвидности. Самое страшное, что могло произойти в отношении тех прогрессивных структур для малых предприятий – потеря той самой, консолидации, на которой и были основаны все эти кооператоры и интеграторы. В результате произошел один из самых деструктивных процессов на моей памяти, который вообще нигде не отражен. Сейчас я это и исправлю. Мы уже отмечали, что тот «крестовый поход» против нас возглавила наша незабвенная «троица шутов», с молчаливого согласия Лобова. Что это означало на практике? А то, что все действия были до безумия примитивными, но с максимальным задействованием всех деструктивных и административных возможностей государства. Например, практически все «карательные» комиссии и комитеты состояли из «их» людей. Или, центробанк получил средства для резкого сокращения ликвидности именно из их структур. И таких примеров масса. Но, все это можно было назвать «ковровыми бомбардировками», то есть разрушения были чисто «фасадными». Удары в самую основу были нанесены руками бывших владельцев малых предприятий. Не всеми, конечно, таковых было примерно процентов сорок, но этого было достаточно, чтобы, фактически, уничтожить все начинание. Как же действовали представители Беглого-Ваксина-Пирова? Ничего хитрого – всем участникам консолидации были предложены такие условия: выкуп по цене, которая была до вступления в консолидацию; должность в какой-то из структур или компаний, подконтрольных троице. За отказ – «опускание на дно», то есть лишение всего до уровня прожиточного минимума. Вот те самые сорок процентов и соблазнились, или испугались, или изначально были неблагонадежными. Это совершенно неважно. Лично я, их не виню. Тут дело в другом, подставили они, в большей степени, не нас с Шиловым, или своих бывших соратников, подставили они, прежде всего, сотрудников кооператоров и интеграторов, большинство из которых сейчас вынужденны батрачить на тех самых Беглого, Ваксина, Пирова. Вот вам и консолидация.
И что же случилось, когда убыли эти самые сорок процентов бывших собственников?
Что-что, обязательства же были взяты наперед, а после такого массового исхода, покрытие этих обязательств легло на оставшихся. А откуда бы мы взяли средства? Вот и случился массовый дефолт, пусть и, во многом, «бумажный». Причем, практически разом. Упомянутые деятели потом это все сгребли и наладили под свои нужды и задачи.
Ну, Авдей Наумович же что-то предпринял?
Ха, правильно мыслишь. Разумеется. И не просто предпринял, это был достаточно ощутимый контрудар. Видишь ли, как мы уже говорили, изначально вся эта затея была очень технично встроена в программу по территориям, что предполагало большее количество опций по этому поводу. Главной из которых, было то, что базирование на развиваемых территориях возможно только при участии оператора программы, то есть нашей организации. Проще говоря, выдавил Шилов их со всех территорий в мегаполисы. Надо сказать, они и не сильно сопротивлялись, так как у них для этого ни базы, ни интереса. Сейчас мы прекрасно видим почему – нынешние кооператоры используются для операций с «короткими» активами, а интеграторы используются для найма на «короткие» контракты. Иными словами – используются они для деструктивных спекуляций.
Вадим, но эффективности контрудара Шилова это никак не отменяет, иначе негативные результаты этих спекуляций отразились бы на территориях гораздо сильнее, чем сейчас. А так, только случился небольшой отток мульти-ресурсов.
Лен, никто не говорит, что контрудар был бестолковым. Я другое хотел отметить, что та «войнушка» стала первым серьезным катализатором процесса тотального расслоения между территориями и мегасами. Такого, что у нас сейчас, фактически, две действительности в рамках одного государственного образования. И Шилов, своим контрударом это усилил.
Лобов в этом вообще никак не участвовал?
Если честно, мы не отслеживали это, не до того было. Но точно помню, что после того, как полномасштабные «боевые действия» закончились, у Лобова с Наумовичем состоялся вот такой вот разговор: «
Лобов: Ну что, Авдей, доигрался со своими противопоставлениями, наполучал под завязку?
Шилов: Евгений Генрихович, не пойму о чем Вы, если честно. Да, не уследил за темпами и показателями поступлений в бюджет от малых предприятий, это целиком и полностью мое разгильдяйство. Все остальные события в этой связи – лишь следствия. Так-что, если я и «наполучал», то только от самого себя. А про противопоставление Вы знаете, я даже в теории это не держу…
Лобов: Ну-ну, опять ты Шилов отнекиваешься, якобы один ты у нас результативный и деятельный. Короче, что делать планируешь со сложившейся ситуацией?
Шилов: Странный вопрос, почему я должен это сообщать одному из главных выгодоприобретателей моих недоработок в этой сфере? Тем более, что Вы по-прежнему будете в выигрыше, как бы ситуация дальше не развивалась.
Лобов: Продолжаешь дерзить? Ладно, я вот хотел предложить провести, так сказать, примирительную встречу а с моими ребятками (Бегловым, Ваксиным и Пировым), но раз ты такой дерзкий, разруливай все сам. А я уж, как ты правильно сказал, в любом случае буду в выигрыше.
Шилов: А я при любых вариантах с этой троицей ни о чем разговаривать не намерен.
Лобов: Но смотри, Авдей, если провалишь программу по территориям, или даже если будет существенная просадка, я тебя из активной деятельности высажу, да так, что складывать полешки домиком для тебя будет за счастье.
Шилов: Почему это должно меня пугать? Вполне созидательное и спокойное занятие…»
После этого разговора, Лобов, в публичном поле, подверг жесточайшему разносу деятельность Авдея Наумовича по созданию и развитию кооператоров и интеграторов. А уж «придворные» СМИ раздули это все чуть ли не до «антигосударственной деятельности». Привело это к тому, что в мегаполисах, тем более в столице, с нами не то что дел не хотели иметь, даже возможность контактов заблокировали.
Глава 16.
И как же вы действовали в сформировавшихся беспрецедентно враждебных условиях?
Знаешь, что самое неожиданное было для нас, после того, как началась травля Шилова в «главных» СМИ на предмет интеграторов и кооператоров? Во-первых, отметим, что СМИшники «склоняли» исключительно Авдея Наумовича. Во-вторых: за комментариями обращались только «оппозиционные» СМИ. Но, возвращаясь к вопросу, самым неожиданным было то, что на таком вот фоне Шилова не исключили из генерального госсовета, и у нашей организации в управлении осталась не только программа по территориям, но и управление государственно-общественными инициативами. Понятно почему, для Лобова это было важно, так как это существенная часть его политического капитала, и не только политического. Да и Шилов, в качестве участника госсовета, показал себя отличным «громоотводом». Но все же, мы думали, что мстительность и желчность со стороны верхов перевесит. Ан нет, капиталы оказались важнее. Что, на самом деле, для нас тогда было позитивной новостью, значит конструктивность в верхах тоже присутствовала, а не только субъективные амбиции.
И все же, вы же как-то перестроились?
Главное перестроение было в том, что мы более, чем на год, сосредоточились исключительно на программе и на ГОИ, «по сторонам смотрели» только по необходимости. Шилов, на этот период, даже игнорировал «ДВиК», и не собирал наблюдательные советы нашей организации. Это было важно по многим соображениям: чтобы не было «просадок», чтобы хоть частично компенсировать потери оставшихся малых предприятий, да и, в конце концов, чтобы саму программу не отняли. Была еще одна существенная особенность того периода, Авдей Наумович отстранился от всего до такой степени, что получилось распределение, при котором он единолично занимался программой, а каждый из нас, самостоятельно занимался ГОИ, за которую он отвечал персонально. Дошло до того, что вторую половину того периода, мы его вообще не видели, а все согласования получали исключительно в кибер-тексте. При всем при этом, это был один из самых спокойных, если не самый спокойный, период нашей активной деятельности. В конце этого периода у нас было не просто все отлажено до автоматизма, а я бы сказал, что и программа и ГОИ были пугающе автономизированы, то есть была достигнута крайняя степень состояния «сами по себе». Обусловлено это было не только нашим перестроением, но и отношением и восприятием нас со стороны госаппарата, и всего, что к этому прилагается.
Я больше скажу, лично мне, от такого вот «затишья», даже стало как-то не по себе. С другой стороны, за этот период позитивные тенденции по всем нашим направлениям стали настолько стабильными, что наши территории стали мировыми лидерами по долгосрочному инвестиционному климату. А вот этот фактор, в свою очередь, и прервал то спокойствие. Думаю, что уже понятно почему, мы не однократно отмечали менталитет чиновников.
И каков же был выход из того периода?
Елена Федоровна правильно отметила мировое лидерство по долгосрочному инвестиционному климату…