Александр Зиборов
Доспехи Бога, или Сын Богини Севера
Понравились ему банные помещения. Юноша показал запасы дров, печку.
Заглянули они ненадолго в комнату родителей. После того, как отец не вернулся со своей охоты, Росс ничего не менял в ней.
Гость обратил внимание на оружие, хотел взять меч, но юноша остановил его и сказал, что подобное вооружение имеется в другой комнате, а отцовское пусть остаётся на месте.
Сечень понял чувства Росса, отступил за порог, только молвив:
– Потом расскажешь, что с ними случилось.
Юноша кивнул. Холодок грусти омрачил его сознание. Он никогда больше не увидит ни мать, ни отца.
– А как их звали? Ну, твоих родителей.
– Чара и Древес.
Росс прошёл вперёд и провёл Сеченя в большую комнату, где оказалось немало различного оружие, разложенного вдоль одной из стен на лавках, полках и развешанного на многочисленных крючках.
Мужчина сразу прошёл к нему и первым делом ухватил мечи, проверил их остроту, взвесил на руке. Одобрил:
– Хорошее оружие. Откуда его столько?
– Отец сказал, что это сделали его отец и отец его отца. И те, кто жил с ними.
– Его отец для тебя дед, дедушка. А отец дедушки – твой прадед.
– Таких слов отец не говорил. Запомню.
– И где они делали это оружие?
– Там дальше есть кузница. Отец тоже делал ножи там, однажды перековал сломанный меч. Я помогал ему. Да, я сделал сам себе нож.
Юноша достал из ножен нож и с гордостью показал гостю.
Сечень присвистнул:
– Да ты ко всему ещё и хороший кузнец! Это даже не нож, а скорее кинжал. Клинок закаливал?
– Да, мы с отцом в воздухопроводе поймали мокрицу и специально держали её живой для этой цели. Когда нож достаточно раскалился, то отец доверил мне воткнуть в брюхо мокрицы, там он и пробыл до полного охлаждения. После заточил под наблюдением отца, и он режет всё.
Сечень провёл пальцем по острию лезвия и тут же отвёл руку, на которой остался порез.
– Какой необычный металл.
– Отец говорил, что он с неба упал. Его отец… мой дедушка нашёл в паучьем лесу и принёс сюда. Они распилили его и сделали оружие.
– Метеоритное железо. Интересно! Это было давно?.. Нет, ты же сказал, что его нашёл твой дедушка. Значит, метеорит упал около полувека назад.
– А что такое метеорит?
– Так именуют камни, падающие с неба. Правда, они могут быть и не только камнями – ледяными глыбами, например, а то и железными. Последние люди используют для изготовления чего-нибудь.
– Отец рассказывал, что плавить его намного труднее обычного, и дольше.
– Правильно, так обычно и бывает!.. Скажи, Росс, – спросил, оглядываясь вокруг Сечень, – здесь специально оставлено много пространства? Вижу стойку, мишени. Не иначе как вы тренировались здесь, так?
– Да, отец учил меня, как бросать копьём, ударять мечом, резать ножом.
– Молодец, правильно делал. Это всё просто необходимо в жизни. Жизненно необходимо.
– А покажи-ка мне, как ты пользуешься мечом.
– А зачем?
– Хочу посмотреть, что ты умеешь.
Росс взял меч, вышел на середину комнаты, нанёс несколько ударом по воздуху.
Сечень покачал головой:
– Так мне ничего не понять. Давай договоримся так: ты приготовься, встань в стойку и представь себе, что ты оказался в гуще врагов. Я буду посылать тебе ментальные изображения их, а ты рази их мечом, как настоящих.
– Как так?
– Ну, как тогда в лесу. Ты же видел тарантула, хотя его не было. Вот и сейчас давай начнём с тарантула, ты изруби его, а затем я пошлю других.
Росс послушно встал в стойку:
– Я готов.
Волхв нахмурил брови, сосредоточился. Прошла минута.
Юноша нетерпеливо переступил с ноги на ногу:
– Я жду, посылай тарантула.
Сечень покачал головой:
– Я посылаю, но ничего не выходит. У тебя поставлена защита. Увы, я пробиться через неё не могу.
– А тогда я видел тарантула, – удивился юноша. – Почему?
– Ты видел через мозг кузнечика: он видел тарантула, а потому его видел и ты. А сейчас – напрямую – мои мысли до тебя не доходят. Мало кому удаётся заэкранировать от меня свои мысли, а ты это делаешь с необыкновенной лёгкостью.
– Да, я забыл, – вспомнил Росс, – я закрыл себя. Не от тебя, а так делаю всегда, когда выхожу наружу из бункера. А то там всякое бывает. Не раз пауки лезли в мои мысли, пытались затормозить. Им такого позволять нельзя, отец часто об этом говорил. Да и очень неприятно, когда в твоей голове шарит кто-то чужой.
– В общем, это правильно. Жаль, что в данном случае это создало помеху.
– А я уберу настолько, насколько смогу увидеть твои картинки. Давай начнём сначала.
И вот уже Росс увидел перед собой громадного тарантула, принялся рубить его мечом, уворачиваясь от грозных жвалов. Затем на него полезли жужелицы, сороконожки, он едва отмахивался от них, как вдруг сверху спикировала хищная стрекоза – одна из таких убила его мать! Юноша крутнулся на месте, успев рубануть лезвием находящуюся совсем рядом сороконожку, а затем нанёс молниеносный точный удар в то место, где голова стрекозы прикреплялась к туловищу… Меч прошёл сквозь неё… вернее, через изображение, как сквозь воздух и оружие чуть не вылетело из рук. Сразу все насекомые исчезли.
– Очень хорошо, очень, – констатировал Сечень. – А уж последний приём с почти одновременным двойным ударом разных целей просто вызывает восхищение.
– Стрекоза убила мою мать.
Улыбка сползла с лица мужчины.
– Прости, я не знал. Прости. Теперь понятно, откуда такая сила и порыв. Дело в том, что я у себя считаюсь весьма неплохим воином. И особенно в поединке на мечах. Я тебе потом покажу некоторые свои приёмы. Думаю, они тебе пригодятся. Кстати, а почему ты вышел из дома без оружия?
– Со мной нож.
– Нож у тебя хорош, но не для всех случаев годится. Частенько меч или копьё куда уместнее.
– Я не думал далеко уходить, так что мне ничего этого не надо. Пошёл только кузнечика прогнать.
– И как бы ты это сделал? Тоже изобразив что-то страшное, как я?
– Я тоже буду использовать ваш приём, он тоже неплох. А я бы просто стукнул бы… ну, мыслями стукнул. Так, чтобы причинить боль. И он бы ускакал.
– Пообещай, что потом объяснишь, как ты это делаешь. Хочется верить, что я смогу такое повторить.
Пошли дальше по коридору. В конце находилась закрытая дверь.
– А что за ней?
– Не знаю.
– Ты вообще за ней не бывал?
– Давно однажды отец показывал мне. Там темно, много коридоров и всякие твари обитают. Мы наткнулись на медведку и тут же вернулись в бункер.
Сеченя заинтересовала тонкая пластина на стена, на которой под слоем пыли просвечивали какие-то знаки.
– А это что?
– Не знаю. И отец не знал. Я его спрашивал.
Мужчина отыскал ветошь, осторожно удалил пыль. Вгляделся и произнёс по слогам:
– План э-ва-ку-а-ции.
Юноша вопросительно посмотрел на него.
– Как тебе объяснить, – замялся Сечень. – Эта схема показывает людям, как правильно выходит из бункера при какой-нибудь опасности. Ну, покидать бункер. Например, при пожаре.
– Мы всегда при опасности прятались в бункере.
– Это написано было для тех людей, что жили задолго-задолго до нас. Ещё до Катастрофы…
– «Написано»? «Катастрофа»? Что это?
– Постепенно всё узнаешь, мне нужно будет многое, очень многое тебе рассказать. Постепенно всё узнаешь…
Они вернулись на кухню. Росс достал лучшие валяные куски мяса для гостя, огурцы, морковь и капусту, которые накануне он нарвал на огороде. Поставил греться травяной чай.
– Ты хорошо управляешься один, – похвалил Сечень. – Давно живёшь без родителей?
Юноша закивал.
– Всё умеешь. Жильё у тебя просторно. Но, наверное, скучно.
– Очень, – сознался Росс. – У меня есть осы, они хорошие друзья, но с ними долго не поиграешь. Они хотят заниматься делом, а не терять время попусту.
– Да. В этом плане от них толку мало. Инстинкт – штука неодолимая!
– А что такое «инстинкт»? А вы обещали рассказать про многое другое? Про Веду! Это кто?..
– Дойдёт и до твоей Веды, слушай меня внимательно…
Глава 3. Волхв и Веда
Росс знал, что кроме его маленького мирка – бункера с прилегающей к нему окрестностью – существует гораздо больший мир: несколько раз он там бывал с родителями, однажды с отцом, мать осталась дома. К ним приходили гости, но Сечень стал говорить совсем невероятные вещи…
Оказалось, что земля вовсе не ровная, как он всегда думал, а имеет форму шара, вокруг которого есть атмосфера, а затем начинается безвоздушное пространство. Земля – планета. И Луна тоже шар, вроде Земли, только куда меньше и без воздуха. А Солнце – это звезда, которая в сотни-тысячи раз больше Земли, вокруг солнца вращаются и другие планеты. Во вселенной имеется бесчисленное множество других звёзд-солнц, но только невообразимо далеко: если представить землю песчинкой, то они от неё находятся на расстоянии часов, а то и дней ходьбы.
На Земле-планете когда-то жили люди, которые являлись её властелинами: они были венцом природы, царями природы. Так они себя гордо называли. Они застроили всю планету городами, протянули дорогу, поворачивали вспять реки, ставили на них плотины, могли на своих машинах летать по небу и спускаться под воду…
И вот потом с планеты Марс прилетело страшное облако, от которого люди на Земле стали умирать в огромных количествах. Мало кто оставался здоровым. Иные выживали, но лишались прежних сил, едва передвигались.
То время назвали Катастрофой.
Города опустели, дома стали рушиться, дороги пришли в негодность, как и машины, механизмы.
Много позже стало известно, что вместе с марсианским облаком на поверхность Земли оказались семена-споры. Они попали на благоприятную почву, принялись расти и превратились в почти всемогущих существ, которых стали звать Богинями. Правда, некоторые считали, что эти семена-споры или что-то им подобное имелось на Земле, а после Катастрофы, которую повлекло прибытие облака с Марса, они активизировались и выросли в Богинь.
Эти Богини обладали невероятной по силе воздействия энергии, которая изменила растительный и животный мир до неузнаваемости. Особо большие перемена оказались у существ скромных по размеру, например, у насекомых. Многие превратились в гигантов, приобрели необыкновенные способности. В том числе и разум, порой превосходящий человеческий. Теперь на большей части планеты господствуют именно они – саранча, в других – жуки, стрекозы или пауки, кое-где – муравьи и термиты. Близко к этой стадии в иных местах подошли пчёлы и осы. На большем пространстве планеты насекомые являются хозяевами, а люди поставлены на грань выживания…
Рассказ об этом длился весь день с перерывами на еду и на уроки фехтования мечом, которые Сечень показал Россу.
Юноша заинтересовался странным оружием, которое увидел при встрече за его спиной. Сечень показал и сообщил, что это лук, с его помощью можно посылать стрелы на очень далекое расстояние. Тут же они вышли из дома, захватив мишень на доске, в которую Росс метал ножи и копья, порой для тренировки, а иногда просто со скуки. Установил её на расстояние пятидесяти шагов. Натянул лук и послал стрелу, которая угодила почти в центр мишени.
После этого Росс вдвойне сильнее заинтересовало невиданное прежде оружие, силу которого он оценил сразу после первого выстрела.
Волхв позволил ему выпустить несколько стрел, которые улетели далеко от мишени. Сечень приободрил его, сказал, что у других получалось не лучше при первых попытках.
Указал некоторые ошибки и тут юноша заметил, что у волхва плохо сгибаются пальцы правой руки. Сечень объяснил, что в пути на него напали шмакодявки (так он их назвал), он отбивался от них мечом, но при этом некоторым удалось покусать его руку.
Через мгновенный непроизвольный мысленный контакт, который Росс тут же прекратил, посчитав нескромным заглядывать в чужие мысли, он увидел массу буро-грязных насекомых величиной несколько больше черепах, но на шести довольно высоких ногах. Их пасти были обрамлены мохнатыми усиками…
– Отец называл их крапивняками. Меня они тоже однажды укусили, тогда я был маленьким, сильно разозлился на них, заорал и они тут же убежали.
– И много их было?
– А они по одному не ходят, нападают огромной толпой. Теперь они меня боятся. Едва я их увижу, гляну – и они сразу же убегают.
– Значит, они убегают не тогда, когда они тебя увидят, а когда их видишь ты?
Юноша задумался и удивлённо согласился:
– Странно, я этого не замечал. Они действительно бывало бросались ко мне, но убегали, если я замечал, что это они. Вспоминал то их нападение на меня в детстве, ту боль, и вспыхивала обида.
– Выходит, ты легко прогоняешь их одной своей мыслью.
– Получается, что это так. Надо же! Раньше я над этим не задумывался.
– Это у тебя получается непроизвольно, просто от тебя идут ментальные волны негативного чувства, для них они столь сильны, что эти шмакодявки пускаются наутек. Значит, сильно они тогда тебя укусили!..
– Они не кусаются, жгут их усики… вернее, не жгут, а как бы оставляют память о сильной боли в том месте, которого касаются.
– Мне не совсем понятно, но боль очень сильная и, действительно, напоминает крапиву, но только во многие разы более жгучую.
– Потому их и зовут крапивняками. Отца они не раз кусали, они его не боятся, а прогонять их он не умел.
– И что он делал после этого? Как-то лечился?
– Его лечила мама. Быстро снимала память о прикосновениях. Это она мне говорила про память: даже яд крапивы удалять сложнее, а это совсем легко.
– Жаль, что нет твоей матери.
– Она меня научила, давайте полечу.
Сечень протянул руку. Росс сосредоточился, провёл над чужой ладонью своей рукой, едва касаясь кисти мужчины, словно что-то собрал в кулак и отбросил в сторону…
После нескольких таких действий сказал:
– Всё, я удалил память о укусах крапивняков…
Сечень сжал несколько раз пальцы в кулак, выпрямил и радостно произнёс:
– Действительно всё прошло, рука совсем как прежде, словно и не болела! Большое спасибо! Очень тебе благодарен за исцеление. Тем более, это правая рука – самая необходимая в жизни. Вот теперь я могу показать тебе настоящую рубку на мечах, стрельбу из лука!..
После последовали новые уроки обращения с оружием…
Через час стало темнеть. Они отправились ужинать. За столом был продолжен рассказ о прошлом, о древних людях, постигшей их Катастрофе после явления облака с кровавой планеты…
Продолжался он и на следующий день… Вернее, мужчине приходилось подолгу разъяснять юноше, что такое планеты, звёзды, кометы, космический вакуум, радиоактивное излучение, города, машины, звездолёты и прочее, прочее, прочее.
Правда, перед этим Росс провёл осмотр всего бункера. Сечень помогал удалять ему плесень в банных помещениях. В вентиляционных трубах на сей раз оказались слизняки. Юноша брезговал ими, а потому волевыми импульсами прогнал их обратно в том направлении, откуда они заявились. Хорошенько напугал, чтобы они удалились как можно дальше.
Сечень внимательно наблюдал за этим и кратко заметил:
– Много же они задают тебе хлопот!
– Да я уже привык. Отец говорил, что это даже полезно – заменяет собой утреннюю гимнастику.
– Да, размялись мы с тобой неплохо! – согласился Сечень. Затем задумчиво произнёс: – Мне кажется, что эти твари здесь чуть больше по размерам, чем те, что у нас, да и выглядят они опаснее. Например, у себя я со шмакодявками справлялся успешно, а тут они доставили мне немало неприятностей. Наверное, сказывается близость Богини!
– Богини? А что это за Богиня?
– Как тебе сказать?.. Ты понимаешь разницу между каким-либо растением и, скажем, тлёй?
Юноша кивнул.
– А разницу между тлёй и тобой?
– Понимаю. Но при чём тут Богиня?
– Так вот, между нами и Богиней примерно такая же разница, как между тлями и нами. Они вырастают очень огромными, своей «ботвой» достают облаков. Но продолжают расти и расти.
– А на кого они похожи?
– На корнеплод. А по-простому – на гигантскую репу.
– Вспомнил! Отец водил меня к ней. Несколько раз. Он называл ей Царицей.
– Ты знаешь, где она? Далеко от твоего бункера?
– Туда мы уходили утром, а возвращались к вечеру. Иногда даже раньше.
– Значит, она недалеко отсюда, – обрадовался Сечень. – Это очень хорошо!
– Вы хотите сходить к ней?
– Мы должны вместе с тобой побывать у неё, – мужчина подчеркнул слово «должны». – Так сказала Веда.
– А кто такая Веда? Вы уже столько раз говорили про неё, – спросил Росс.
– Веда – наша главная ведунья, хотя самая молодая из всех. Мне думается, она немного моложе тебя, на самую малость. Ей семнадцать с половиной лет.
– Такая молодая и уже главная?
– У неё дар. Она видит не только глазами. И многое знает.
Росс оживился:
– Я тоже могу видеть, закрыв глаза. Только не так хорошо, как глазами.
Сечень уважительно поглядел на юношу и продолжил:
– Она видит по другому. Обычно во сне. Она видит то, что должно произойти в будущем. В близком или отдалённом.
– И что она увидела?
– Страшные, великие беды для нашего племени. И для всего человечества. Для всех тех людей, которые остались на планете.
– И какие это беды?
– Я расскажу тебе позже об этом. Но Веда сказала, что их можно избежать, если этого захочешь ты. Если ты согласишься придти нам на помощь. Потому я и отправился сюда за тобой. Дорогу мне показала Веда: она тоже умеет показывать ментальные картины, как и ты. Даже насчёт шмакодявок предупредила, но я пренебрежительно отмахнулся, не зная ещё, что тут они куда крупнее, агрессивнее и жалят сильнее наших. Впредь мне урок, нужно ей верить.
– Наверное, она ошиблась, – покачал головой Росс. – Разве я могу один спасти всех вас. Да ещё ты говорил и о всех других людях! Их я тоже должен спасти?
– Веда не ошибается. Правда, честно говоря, у меня тоже имеются сомнения, но пока всё идёт так, как она сказала: я нашёл тебя.
– И что мне нужно делать?
– Сначала мы должны вместе с тобой сходить к Богине, которую ты именуешь Царицей.
– Это нетрудно. А потом?
– Затем ты должен пойти к нам и стать вождём племени. Так сказала Веда.
– Я – вождём?!
– Я передаю тебе слова Веды. Так сказала она.
– И вы говорите, что она никогда не ошибается?
– Бывает, что иногда происходит не совсем то, что она предрекала накануне. Но обычно Веда сама накануне предупреждает, что будущее не предопределено, оно – вариативно…
– Вариативно?!
– Ну, имеет варианты. Если ты будешь что-то делать, то выйдет так, а махнёшь рукой – то иной результат. Веда сказала, что если ты поверишь, придёшь и станешь вождём, то обязательно добьёшься успеха.
Росс замялся, не сразу сознался:
– Я боюсь. А вдруг у меня ничего не получится?! Что вы тогда обо мне скажете?
– Что скажу: в любом случае попытка – не пытка. Нужно попробовать.
– Даже не знаю, что сказать. Я не могу быть вождём, я так мало знаю и мало чего умею…
– Для своего возраста ты знаешь очень даже много и умеешь немало чего. Хотя быть вождём – это совсем иное. Тут у меня тоже роятся сомнения, честно признаюсь тебе в этом.
– Нет, я не смогу, у меня не получится!..
Сечень посмотрел в глаза Росса, словно пытаясь что-то передать своим взглядом:
– Веда сказала, что ты ответишь так. Видишь, она это знала.
– Да, я боюсь, что быть вождём не смогу. Хорошим вождём. Вот вы мне кажетесь куда более достойным.
– Я – волхв, – коротко ответил Сечень, – в вожди тоже не гожусь.
– Ну, несомненно, есть другие, куда более достойнее меня.
– Росс, слушай меня внимательно. Мне велела это сказать тебе Веда. Если ты захочешь, то станешь настоящим вождём, самым лучшим вождём, какого не имел ещё ни один народ на земле. И еще просьба от неё к тебе: она хочет тебя увидеть, ты должен встретиться с ней.
Юноша не сразу переварил услышанное, осмыслил, и кивнул:
– Я пойду с вами. Я тоже хочу увидеть Веду. Какая она?
– Скоро увидишь, – повеселел Сечень. – Поначалу на вид Веда кажется обычной девчонкой, но ей дана особая мудрость всеведения. Поговоришь с ней – убедишься. Аж в дрожь порой бросает от её слов, когда она изрекает пророчества…
– И когда мы пойдём к Веде?
– Сначала нам нужно побывать у Богини. Веда предупредила, что находится она от тебя прямо на север. Наказала взять с собой по лопате, они у тебя имеются. Она это знает.
– Лопаты есть, она не ошиблась. Но зачем они?
– Этого она не объяснила. Если надо – значит, надо. Значит, ты говоришь, лопаты у тебя имеются?
– Да, у нас же огород… вернее, теперь у меня огород. Родителей уже нет, тогда мы все там работали…
Глава 4. Путь на север
Вышли в поход на север они уже на следующее утро.
Сечень обратил внимание на копьё Росса. Оно было короче его собственного, но имело чуть более длинный и широкий плоский наконечник, хорошо заострённое. Спросил:
– Наверное, ты им неплохо владеешь?
– Отец долго учил меня. Он любил копьё больше меча.
– Потом как-нибудь покажешь некоторые приёмы.
Росс согласился. Закрыл наружную дверь на большой ключ. Сечень поинтересовался:
– Ты его возьмёшь с собой? Он немалый, носить его нелегко!
– Нет, спрячу здесь.
– И где же?
– Сейчас покажу, – улыбнулся юноша.
Повёл спутника к гнезду диких ос. Поприветствовал своих крылатых друзей. Тех же ос, которые замечали Сеченя и намеревались на его кинуться, предупреждал мысленным окриком: «Не трогайте! Он мой друг! Значит, он и ваш друг!..»
Сечень держался напряжённо, но ни одна из ос не напала на него. Хотя некоторые приближались довольно близко, чуть ли не тыкаясь своими мордами с огромными фасеточными глазами в человека, серебристо-седые «усы» над их грозными пастями касались лица волхва, вызывая в нём невольный трепет. Роговидные отростки над головой грозно качались, но ни одна оса агрессивных намерений не выказала.
Тем временем юноша подсунул ключ под низ гнезда и забросал лежавшим на земле мусором.
Сечень присвистнул:
– Хорошее местечко, очень надёжное! Никто и сунуться не посмеет!
А когда осиное гнездо осталось далеко позади, он вздохнул с видимым облегчением, заметив:
– Удивительно, что они с тобой дружат. У нас даже стрекозы легко могут откусить человеку голову, что порой и случается, а здесь они даже здоровее наших. Набросились бы на нас – и поминай как звали! Растерзали бы в один момент!
– Меня они никогда не тронут, – улыбнулся Росс. – Поначалу пытались, но потом привыкли и мы с ними подружились…
Юноша замолчал, повернулся налево, глядя на торчащие сквозь гущу зелёной растительности руины, сосредоточился, вчувствовался и предупредил:
– Нам следует быть осторожнее: вон в тех далёких развалинах засели дикие тараканы.
– А я ничего не чувствую. Ты не ошибся?
– Нет, их там шестеро… Ага, ещё двое вылезли снизу. О, и ещё четверо следом!
– Из-под земли?
– Да, там входы в крупные подземелья, они в них живут.
– Нужно обойти стороной…
– Да, это разумно. Я могу нескольких напугать или показать им страшную картинку, но их слишком много, со всеми так не получится.
– Мне тоже не удаётся выставить себя тарантулом более, чем одному-двум таким крупным тварям. Следует обойти сторонкой это опасное местечко.
Так и сделали. Росс предупредил, что при обходе они могут повстречать крапивняков, которые там обитали в несметном количестве, но их он может легко прогнать волевым импульсом в любом количестве.
– Крапивняки? Ах да, шмакодявки! Мерзкие твари! Надеюсь, что мы не будем иметь с ними дело.
– Они очень трусливы.
– Да, я вспомнил, что они убегают, только увидев тебя… Вернее, когда ты глянешь на них. Впрочем, разницы особой нет. Главное – убегают! Что ж, вперёд!..
Действительно, крапивняки лавиной ринулись на путников, но едва Росс посмотрел в их сторону, как среди орды насекомых начался переполох и сумятица: каждая заторопилась поменять направление движения на прямо противоположное и поскорее убежать. Они натыкались друг на друга, отталкивали и давили, едва протискивались, бежали по телам более неудачных…
Сечень смеялся им вслед:
– Всегда бы так! Противные твари.
За группой развалин с торчащими в небо железобетонными колоннами, они увидели огромный бугристый тёмно-коричневый панцирь, из-под которого торчала голова с двумя мохнатыми рогами-усами и крепкие волосатые ноги.
Волхв сначала встревожился, но пригляделся и вздохнул облегчённо:
– Панцирный клещ. Ему не до нас.
– Отец говорил, что они никогда не нападают на людей.
– Это верно. В отличие от своих родственников, которые хищники, этот питается исключительно растительной пищей… Впрочем, это сильно сказано: пожирает преимущественно хворост, сухостой, даже грызёт упавшие деревья. Вот такое у него меню!
Росс оживился:
– Отец говорил, что их навоз – отличное удобрение, чуть ли не лучшее из всех! И там, где много панцирных клещей, там всегда отличная растительность.
– Слышал и я о таком. У нас их навозом удобряют огороды. А ещё сушат в кизяки, а ими топят печи. Очень хорошо горит.
– Этого я не знал.
– И ещё, – вспомнил Сечень, – есть странное обстоятельство: те места, где много панцирных клещей, почему-то редко посещают скорпионы, фаланги-сольпуги и термиты.
– Удивительно, – покачал головой юноша.
Примерно в полдень Спутники проходили вблизи основательно разрушенного дома, от него сохранился только первый этаж, но уже второй был завален обломками последующих этажей. Вокруг имелось много растительности – кустов и деревьев. Стены обвили вьющиеся растения, покрыв почти сплошным ковром.
Сечень проворчал:
– Очень удобное место для жилья какой-нибудь твари. Нутром чую.
Росс пригляделся к зданию и подтвердил:
– Там нас поджидает медведка. Она уже чует нас и готовится наброситься, едва мы окажемся рядом.
Сечень удобнее ухватил копьё. Юноша спросил:
– Ты хочешь сразиться с ней? Правда, я бы ей отомстил за своих муравьёв, живи она поближе, но эта медведка явно их не сжирала, то сделала другая. Они не любят далеко отходить от логова.
– Мне драка ни к чему. Если можно обойтись без неё, то я согласен. Что ты предлагаешь?
– Я могу затормозить её и пройти, она меня не успеет схватить.
– «Затормозить»? А ну, покажи, как ты это делаешь? А потом я покажу, как это делаю я. Стой там поодаль и смотри.
Юноша набрал в грудь воздух, немного задержал дыхание, выдохнул. Было видно, что он сосредотачивался. Потом спокойно зашагал мимо здания с медведкой. Когда поравнялся, то из кустов, росших у самых стен, выскочила огромная мохнатая медведка и бросилась на проходящего, раскрыла пасть и попыталась укусить…
Наблюдавший это Сечень удивился, как медленно она всё это проделывала, словно заторможенная какой-то силой. Пока медведка разевала пасть, Росс успел пройти несколько шагов, а когда она её сомкнула, то оказался уже слишком далеко от неё, чтобы ей решаться на новый бросок.
Сильно разочарованная медведка вернулась на своё место.
Росс остановился вдали, с интересом глядя на волхва.
Сечень явно чего-то выжидал. Юноша ждал его действий: что же он предпримет?..
Наконец, волхв двинулся тем же путём, который только что проделал его младший спутник.
На сей раз медведка была стремительна: в долю мгновения она промчалась сквозь кусты до человека, но… хватила пастью только воздух: он только что был здесь, а уже оказался в стороне… Медведка бросилась снова – и снова добыча ускользнула. Стала ошарашено принюхиваться, а Сечень совершил её одно стремительное перемещение, неуловимое глазу и оказался почти рядом с Россом.
– Хватит с ней играть, на таком расстоянии она нас уже не видит, а когда почует, то поймёт, что слишком далеко.
Действительно, медведка поводила носом и понуро направилась к своему логову, совершенно ошарашенная.
А люди двинулись дальше.
– Как вы это делаете? – спросил Росс. – Я внимательно следил за вами: в самый последний момент, вы вдруг неуловимо перемещались в другое место.
– Я тоже смотрел за тобой во все глаза. И понял, что мы с тобой применяем схожие приёмы. В основе своей схожие.
– А я этого сходства не увидел.
– Чтобы пройти медведку ты притормозил её, как бы изменив течение времени для неё – замедлив все процессы, происходящие в её организме, потому она двигалась столь замедленно. А я в самый последний момент кратковременно ускорял аналогичные процессы в своём теле, и потому успевал уйти от её пасти. Как ты, так и я в результате двигались быстрее медведки, отсюда нужный результат.
– Ускорять себя я не умею, – признался юноша. – А трудно это делать?
– Для любого другого – да, очень трудно. Подобным искусством владеют лишь единицы. Учатся ему годами, многими годами. Даже при этом овладевают не все. Но ты должен усвоить всё быстро. Я тебя этому научу. Но и ты попробуешь растолковать мне свою умение. Договорились?..
Росс закивал головой.
Далее они шли, увлечённо обсуждая только что показанные друг другу приёмы. Несмотря на это, Сечень обратил внимание на местность:
– По всем признакам мы двигаемся по древней дороге старых людей. От неё уже давно ничего не осталось, трудно даже представить себе, какой она была тогда, но она была. Смотри, впереди два высоких холма, а те их края, которые обращены друг к другу, более круты, чем остальные. Это говорит о том, что старые люди их убрали, как бы срезали и между ними образовался широкий проход. И наша тропа ведёт как раз туда. И так практически везде. Иначе бы нам пришлось постоянно продвигаться по холмам и оврагам, что затруднило бы наш путь.
Росс тоже стал замечать, их тропа проходит по более ровной и удобной для ходьбы местам, чем окружающая местность. Вспомнил, в прошлые разы, когда он проходил тут с отцом, не замечал этого.
Слева, довольно близко от них, хотя и за холмами, показалась просторная гладь широкой реки. За ней громоздились горы, поросшие лесом, который отсюда казался зарослями травы или кустарников, а не деревьев.
– Волга! – с уважением произнёс Сечень?
– Волга?
– Да, так звали её давным-давно в древности наши пращуры – великая русская река Волга.
– Отец называл её Большой рекой.
– Да, она большая, очень большая! Даже – великая! Одна из крупнейших на планете.
– На планете? Что это?
– Мы все живём на планете Земля, я же говорил тебе. Вспомни! Она имеет форму шара… Но пока не заморачивайся в этом, позже я тебе расскажу. Но вообще-то, тебе нужно посетить Лунный котёл. Он тебя просветит во всём. И куда лучше, чем я.
Они так увлеклись разговорами, что очутившись на болотистом берегу, не заметили подлетающей стаи комаров. Каждое насекомое имело тело в человеческий локоть, а крылья вдвое больше.
Спутники спохватились в самый последний момент и принялись от них отбиваться – Росс копьём, а Сечень мечом, которым владел просто виртуозно. При этом он постоянно перемещался, чтобы ни один комар не мог подлететь сзади, нередко перерубал надвое жужжащего летуна одним ударом.
Юноша тоже не стоял на месте, при этом он то колол комаров копьём, то наносил удар его острием, которое по действию оказывалось равным мечу: он не очень часто разрубал на части врага, но зато мог его поражать с большей дистанции, чем его товарищ.
Им пришлось истребить большую часть стаи, прежде чем оставшиеся комары осознали опасность тех существ, которые им казались добычей, и отпрянули от них. Поднявшись выше, они оказались в безопасности… Почти в безопасности: Росс неожиданно метнул копьём и пронзил насквозь особенно большого комара. Тот с противным писком рухнул наземь.
