Котейко Йа
Всадники Темного
– Здравствуйте, – чуть склонил голову Анвар, спешившись и придерживая лошадь в поводу, оглядываться вокруг не рискнул, ему казалось, что сейчас нужно смотреть в глаза встречающему и взгляд не отводить. А своим ощущениям Всадник привык доверять. – Нам бы передохнуть с дороги, да заночевать.
Мужчина долго глядел Анвару в глаза и, наконец, отвернулся, как-то даже смягчившись в лице и, бросив мимолетный взгляд на Сауле, произнес ровно:
– Можно и переночевать. И еда найдется и вода, и лавка лишняя. Токмо вина нет, – и после этих слов вгляделся в лицо собеседнику, ловя отголоски эмоций, кивнул удовлетворенно и спросил, – жена тебе?
Врать ему не хотелось, и Анвар качнул головой отрицательно:
– Нет.
– Тогда звени, но по разным хатам остановиться придется.
Анвар вздохнул тяжело, но согласно кивнул, лишь уточнив напоследок:
– А можно хоть до сна ее рядом видеть?
Мужчина улыбнулся по-доброму, понимающе:
– Можно, отчего ж нет. Ее сейчас к Грайке отведут, та одна живет. Умоется да придет к нам, ужинать будем, а там опять же к Грайке пойдет.
– Спасибо.
Анвар кивнул Сауле, дождался, пока та слезет, и пока лошадей заберет другой встречающий.
– Меня Михаль кличут, – приложил разговорчивый руку к груди.
– Анвар.
Анвар повторил жест.
– Сауле, – тихонько пискнула за его плечом Сауле.
В середине деревни им с Сауле пришлось расстаться. Девушку забрали улыбчивые женщины, а Анвара провели к большому, в два этажа, дому. Показали рукомойник, аккуратный деревянный туесок с язычком, торчащим снизу, комнату на втором этаже с удобной неширокой периной и оставили одного. Правда, ненадолго. Анвар не успел даже отдохнуть толком, как прибежал мальчишка и позвал за собой. Внизу Всадника встретила обширная румяная женщина. С улыбкой вручила ему сверток и указала вновь следовать за мальчишкой.
Анвар ничего не понимал. В другое время все это вызвало бы бурную реакцию, слишком подозрительно вели себя эти люди, но сейчас угрозы Всадник не чувствовал и покорно плелся за радостно подпрыгивающим мальцом к стоящему чуть вдали от основных построек домику, повернутому к ним тылами. В отличие от остальных, жилых хаток, этот был небеленым. Крепкий деревянный сруб, малюсенькое, едва руке пролезть, окошко и низенькая плотная дверь. Чуть в стороне аккуратная огражденная плетнем копанка с деревянными мостками у ближайшего берега.
– Мне туда? – удивленно уставился Анвар на остановившегося мальчишку, приглашающе махнувшего рукой на подозрительный дом.
Тот агакнул, радостно улыбнувшись, и умчался к дому, только босые пятки блеснули.
– Демоны, как-то это… слишком, – но передумать Всадник не успел, дверка распахнулась, являя его взору голого, мокрого и красного мужика.
– Заходи, чего мнешься как неродной? – вопросил радостный мужик, и, не ожидая реакции округлившего глаза Анвара, втянул его в маленькое помещеньице с расставленными у стен лавками и разбросанной на них одеждой. Комнатушка полнилась запахом дыма и сухих листьев, а также сырого дерева и еще чего-то сладкого. – Раздевайся и заходи, – велел детина, скрываясь за дохнувшей клубами пара и жары внутренней дверкой.
Анвар с ужасом и отвращением уставился на поглотившую мужика дверь, судорожно размышляя, как потактичнее отказаться от такой сомнительной чести. И меч, как назло, в комнате остался.
Пока размышлял, неуверенно нащупывая спрятанный нож, из чудовищного нутра деревянного монстра в клубах пара и одуряющего запаха листвы с хриплым криком выбежала очередная жертва. Не разбирая дороги, красный как глаза демона мужик, с прилепленными к блестящему телу черными плюхами, умчался наружу, хлопнув спасительной, ведущей на улицу дверью.
Анвар окончательно убедился, что такое веселье не для него и, бросив сжимаемый в руках тюк на лавку, попытался последовать за мужиком, но внутренняя дверь, ведущая не иначе как во владения Первозданного Тьмы, распахнулась раньше…
– Ну, ты скоро ль? – аккуратно прикрыв ее за своей спиной, вопросил давешний счастливый мужик.
Яростно мотая головой, Анвар попятился, уперся ногами в лавку, чуть не сев на нее и согнулся, оскалившись, без боя он не сдастся. Рука скользнула под рубаху, вытаскивая нож.
– Ты чего это? – недоуменно сдвинул брови местный палач.
Внешняя дверь вновь хлопнула, впуская обратно весьма довольного жизнью мужика, оказавшегося Михалем, с таким же удивлением, как и первый, уставившегося на гостя, не спешащего воспользоваться гостеприимством хозяев и на зажатое в руке оружие, отбрасывающее широким лезвием тусклый свет, льющийся из маленького занавешенного окошка.
– Чегой-то он? – не дождавшись ответа от Анвара, переспросил у Михаля палач.
– Раздевайся заходи, – покровительственно улыбнулся старший, указав на дверь.
– Нет уж, я туда не полезу, – зло процедил Анвар и возмущенно закончил, впрочем, опустив нож, – вы, может, не заметили, но у меня женщина есть.
На несколько мгновений в доме повисла тишина, задумчивые крепыши переглянулись и разразились громовым хохотом. Так что даже слезы из глаз брызнули.
– Ну, ты и да, гость, – стонал Михаль, – ты слышал, Потап? – и вновь зашелся в приступе дикого, неудержимого смеха. – Ох, повеселил, ох потеха. Не боись, гость дремучий, то парня. Моемся мы там!
Анвар осторожно подкравшись, недоверчиво заглянул в приоткрытую Потапом дверь. С досадой разглядел бадейки, наполненные водой, ковшики и куски мыла. А также веник в руках красного, не то от стоящей внутри духоты, не то от смеха, третьего местного, наверняка расслышавшего, что творилось снаружи.
Вынырнув из исходящей паром дыры, Анвар смущенно кивнул и аккуратно обнажился. Зашел за скрывшую от его глаз весельчаков дверь и охнул от невозможности сделать вдох.
– Спокойно, привыкнешь, – пообещал Михаль и, подтолкнув к лавке у стены, велел, – присядь-ко, подыши погрейся. Сейчас мы и за тебя примемся.
Обещание было зловещим. Действия и того хуже. Одурманенный жарким влажным воздухом, Анвар с ужасом наблюдал, как эти бар-бары бьют друг друга связанными в веник ветками. Окатывают водой, дымящейся даже при стоящей здесь температуре.
На верхнюю лавку его затягивали в четыре руки. Оправдывал себя Анвар тем, что от непривычной обстановки впал в прострацию и не смог оказать должного сопротивления. От первого удара Всадник чуть не спрыгнул вниз, на голову весело хохочущего Потапа. После десятого стиснул зубы, с тоской вспоминая удары кнутом, там хоть понятно присудили пять – пять и получил, когда же закончится эта пытка, оставалось только гадать.
Как оказалось, избиения не худшая пытка в этой милой деревне. Стоило жестким прутьям остановиться, а поверившему в избавление Анвару, вздохнуть облегченно, на него вылили полный ушат кипятка. Таких криков деревня не слышала давно, а сам Анвар никогда не издавал. Подлость местных на этом не закончилась, следом за кипятком Всадника окатили ледяной воды, прервавшей крик. Горло сжалось в спазме не в силах сделать вдох, сердце пропустило даже не удар, а с десяток их, а когда завелось вновь, попыталось покинуть обреченное тело, вырвавшись через ребра.
– Накось выпей, – Анвар пришел в себя, сидя в маленьком помещении с лавками, заваленными одеждой. Под нос ему сунули глиняную кружку, всю покрытую холодными каплями. Внутри оказался какой-то приятный, сладкий напиток с пузырьками, ледяной.
Жадно выхлебав предложенное, Анвар осоловелыми глазами уставился на довольных палачей:
– Изверги! – констатировал он, и под громовой хохот побрел обратно во чрево тьмы.
То, что посадили за стол, уже не было Анваром. Всадник был уверен, что жизнь, дух и прочее, что должно присутствовать у человека, покинули его в том жутком доме, еще после первого круга пыток.
Чистая одежда, выданная хозяйкой в том злополучном свертке, приятно обнимала не желавшее шевелиться тело. Квас, тот самый напиток, что ему давали во время «помывки», приятно освежал. На столе быстро появлялись еда и питье, за столом веселые, улыбчивые лица. Справа мужские, слева женские, но только взрослые. Детей погнали, как только мужчины вернулись из парни.
Лилась неспешная беседа с обсуждением дня, ночи, лета и дел неизвестной Анвару богини Меши, а Всаднику не хотелось не то что шевелиться, думать.
Неспешно поглощая еду и отвечая на вопросы о путешествии, Анвар вдруг понял, что вполне счастлив. Не хотелось никого убивать несмотря на их издевательства. Когда же пришла Сауле, он в этом убедился. Наложница, радостная и разрумянившаяся, радовала взгляд чистым опрятным платьем, надетым поверх белой рубахи и заплетенными в косу волосами. Вот только посадили ее на дальний конец стола, среди женщин.
– Ну, вот и все в сборе, – торжественно произнес Михаль, когда пришли женщины. – Пусть Меша увидит нашу радость и поможет нашим гостям в их поиске! – после его слов все дружно протянули руки вверх, ладонями к себе, застыли так на мгновение и вернулись к обсуждениям и празднованию.
– Михаль, – не выдержав любопытства, позвал Анвар, – мы, что, к вам на праздник попали?
– Конечно! – махнул головой бородач, – праздник, мил человек, у нас после захода солнца.
– Всегда? – недоуменно протянула Сауле под неодобрительным взглядом Анвара из-за нее лишь открывшего рот.
– Конечно, Меша богиня ночная. Днем она вся в заботах и хлопотах. А ночью отдыхает. Чтобы ни смущать ее своим мельтешением, да не злить, намекая, что мы вот и после заката работаем, не ломаемся, мы, как только солнце земли коснется, работу бросаем. Одеваем чистое, да и отдыхаем, песни поем, пляшем, веселимся. Пускай и богиня отдохнет, наши напевы слушая.
Анвар приподнял брови в изумлении.
– Странно, что вас еще темными не признали.
К его удивлению, Михаль вскинулся зло, насупился, поджав губы, но пояснил спокойно:
– А отчего ты думаешь, мы от всех вдали сидим? Темными нас признать не смогли, не подходим по дару, но и считать равными себе не захотели, глядели как на зверье лесное. Все оттого, что мы от Меши отказаться не пожелали. Раньше мы со зверолюдами торговали, еще прадед мой жив был, а теперь? А теперь даже енти, кони, на нас как на пустое место глядят. В нашей стороне, Анвар, ты не найдешь светлых, нет их тут. И темных нет. Все у нас равны, все живут по-соседски, по-доброму. И мы, и махнаухие с севера и охотники мрачные. Раньше и жрецы свои были, обо всех богах знали, все обряды провести умели, капище богов отвергнутых доглядывали. На берегу морском у камня, что три стихии соединяет, дней десять неспешного пути. Да не стало их, две зимы назад увезли их рогатые на черном корабле.
Анвар слушал и не верил ушам, в то, что в обеих империях остался хоть кто-то, кто не делит существ по цвету.
– Куда увезли? – подал он голос, чтобы хоть как-то обозначить заинтересованность и не сидеть с открытым ртом, переваривая услышанное.
– А кто ж их знает, – печально потупился Михаль. – Хорошие там люди жили, всегда на помощь приходили. Всегда ночлег давали, тем же охотникам, что за зверем морским ходят. А как корабль ушел на берегу почти все братья и осталось. Отец, мать… да братья.
– Семья?
– Да нет, – слегка качнул головой Михаль, – они друг друга так называли, старик-отец, старуха-мать да братья, сестры, что помладше.
За столом повисла скорбная тишина, не прерываемая даже дыханием, пока Михаль не встрепенулся, мотнув головой.
– А, хватит раны бередить, давай чего повеселее вспомним. Ты вот говоришь к теплому морю едешь, а что ж забыл-то там?
Анвар улыбнулся, перебирая, как и что сказать:
– Да под Коарнаком у кочевников ночевали, и кое-что очень важное у них забыли. Они как раз на праздник солнца к Коорхану пошли, догоняем.
– Кочевники? Хорошие люди, – значимо произнес Михаль, вогнав Анвара в прострацию своим заявлением. Мало кто может назвать кочевников не только хорошими, но и признать людьми. – Они к нам часто заезжали, Полушу вот вылечили, когда он зимой в холодной воде искупался. Суровая она тогда была – зима, даже снег выпал и нашу Стайку, речушку маленькую, ледком прихватило. А он и полез невидаль такую глядеть, а Стайка пускай и шириной кошке перепрыгнуть сразу с берега вглубь уходит.
Разговор постепенно сменился на то, какими способами, будучи детьми, присутствующие убиться пытались, и Анвару, не желавшему травмировать остальных, осталось только слушать. Подхватился он, понимая, что сейчас так и заснет, опершись на стену и удобно развалившись, под мерный гул голосов.
– Михаль, ты извини, устал я. Пойду спать, – заставив себя сесть ровно, улыбнулся Анвар местным, всем и сразу.
– Ох, ты ж, извини, совсем забыл, что вы с дороги, – ударил по коленям Михаль поднимаясь, – отведите девчушку к Грайке, – обратился он к женской половине стола.
– Нет, подожди, я сам, – подняв руку, быстро попросил Анвар, выковыриваясь из-за стола.
– Ну как знаешь, помнишь хоть, где дом стоит? – улыбнулся мужчина понимающе и, дождавшись кивка, вновь уселся на свое место.
– Тебя тоже радовали прутьями по спине? – ехидно уточнил Анвар у девушки, потягиваясь и разминая затекшие за время сидения мышцы.
– Понравилось? – лукаво усмехнулась ему Сауле. Ей уже рассказали, как ее Всадника уговаривали попариться.
– Жуть! – честно признался Анвар передернувшись. – Неужели тебе нравится. Это же… больно!
– По сравнению с Глабой это касание шелка, – усмехнулась Сауле, но по лицу Всадника поняла, что такое сравнение не к месту. – Анвар, все хорошо!
– Хорошо, – согласился Всадник, вглядываясь в далекие звезды. Пока что все действительно было хорошо, вот только надолго ли.
Остановившись у дома, где поселили Сауле, Анвар замялся, так, что наложница успела почти до двери дойти, и только тогда позвал:
– Сауле?
– А? – с готовностью обернулась она.
– Откуда ты знала про деревню? – Анвар смотрел на женщину прямо и абсолютно не удивился, когда она потупилась отворачиваясь. – Две зимы…
Услышав замечание, Сауле вскинула взгляд, уставившись Анвару в глаза. Всадник даже отступил на шаг, такая ненависть блеснула в них. Но тут же пропала, сменившись тоской и болью.
– Да… – шепнула она, прикусив губу.
– Расскажешь?
Но Сауле замотала отрицательно головой.
Анвар понимающе кивнул и пожелал:
– Темной ночи.
Дождавшись, пока Сауле скроется в доме, Анвар медленно побрел обратно, остановился у плетня и поднял глаза небу. Постоял так недолго, размышляя и все больше злясь на себя и это состояние расслабленности. Нельзя Всаднику расслабляться иначе смерть придет уже к нему. Тряхнув головой, Анвар подступился к рукомойнику и, освежив лицо холодной водой, отогнал мысли подальше, вернулся в душное нутро хатки и поднялся в выделенную комнату. Нужно поспать.
Глава 19
Будить путников утром никто не стал, а сами они, измотанные дорогой, подниматься не спешили.
Анвар открыл глаза, когда по дому, вместе со стуком посуды и негромкой песней пополз аромат чего-то вкусного и однозначно почти готового. Полюбовался на чисто выбеленный потолок с единственной, весело перебиравшей лапками и периодически перелетавшей с места на место, мухой. Потянулся, не вставая, растягивая отдохнувшее тело.
– О, Тьма, как давно я так хорошо не спал.
Аккуратно заправив кровать Анвар надел бережно разложенную на сундуке отстиранную и починенную одежду. Спустился почти бегом, быстро перебирая ногами. Поздоровался с хозяйкой, чистящей над ведром какой-то овощ, крупный, исходящий кровавым соком, и, не задерживаясь, вышел на двор, прищурившись от ослепительно яркого, высокого солнца.
Настроение было слишком хорошим, чтобы портить его нытьем по поводу позднего времени, и Анвар лишь качнул удивленно головой, надо же так заспаться. Умылся и, устроившись у забора, ехидно наблюдал за смущенной, спешащей к нему Сауле. Даже с сумками.
– Да не спеши ты так, я еще не позавтракал, – весело встретил он наложницу, забирая сумку.
Сауле немного похлопала глазами на непривычно веселого Всадника, но философски пожала плечами решив пользоваться и, так же радостно, улыбнулась.
Оседланные кони ждали на краю деревни, удерживаемые парнем лет пятнадцати, таким же светлым как все окружающие и с тремя едва пробившимися чахлыми волосинками на подбородке.
Анвар закинул сумки на спины животных и отправил туда же Сауле, порывавшуюся обнять и поцеловать каждого из присутствующих, и, по мнению Всадника, проделывающую это уже не в первый раз.
Сам же смущенно подступился к прямому и какому-то величественному Михалю, с легкой улыбкой провожавшему его взглядом.
– Спасибо вам… всем.
Не любил Анвар прощаний, не любил и не понимал. Опустив взгляд земле, не мог понять, что еще нужно говорить в такие моменты, и главное, зачем.
Михаль, видя отчаяние гостя, улыбнулся шире, положив ему руку на плечо, отчего Всадник встрепенулся, вскидывая взгляд с отблесками злого неприятия. Объясниться с удивленным Михалем он не успел, лишь потупился, усмиряя вынырнувшую изнутри выучку, когда тот убрал руку прислушиваясь. В следующее мгновение все обитатели деревни переключились на разглядывание поля.
– Млад едет, – настороженно произнес Михаль, огибая Всадника и выходя чуть дальше за ворота. Всматриваясь в быстро увеличивающуюся фигурку конного, несущуюся от той дороги, по которой подъехали Анвар и Сауле.
– Что-то не так? – осторожно спросил Анвар, становясь рядом с бородачом и так же провожая взглядом наездника.
Зашумели взволнованно собравшиеся на проводы люди, перешептываясь и готовясь слушать главного.
– Сейчас узнаем, – обронил Михаль.
Наездник, резко затормозив у околицы, скатился с коня и бегом направился к встречающим.
– Чужие, Михаль, пятеро. Идут быстро, к деревне, – отчитался запыхавшийся, будто не на коне ехал, малец, едва ли достигший возраста мужчины.
– Зачастили что-то, – удивленно буркнул Михаль, – еще вас не отправили, а уже следующие едут.
Что-то в этом всем царапнуло Всадника, – а раньше так часто не ездили?
– Нет, что ты. Места глухие, мы в стороне от дороги. Так что, если кто за год явится уже много, – пояснил Михаль, окидывая взглядом поле в попытке разглядеть гостей.
– А их пятеро? – настороженно переспросил Анвар у мальца.
– Д-да, – согласно кивнул тот, только волосы мотнулись вслед за головой.
– Знаешь что, Михаль, спрячь-ка ты женщин, а сам, вместе с остальными, возьми по топору какому, – тихо попросил Анвар.
Михаль удивленно воззрился на гостя. С тем произошли разительные перемены. Простой уставший парень, пускай и напугавший его слегка последним взглядом, но вроде добрый и общительный стал похож на болванчика снежного, что дети умудрились той зимой сваять. Холодные колючие глаза, разглядывающие поле с хищным прищуром и властный голос, от которого по спине дрожики пробежали.
– Сауле, слезай, бегом в дом, а ты, – продолжал между тем Анвар, отрываясь от разглядывания разнотравья и указывая на мальчишку, удерживающего коней, – лошадь ее убери, спрячь, моего только оставь.
– Ты чего это, гость дорогой? – недоуменно протянул Михаль на все эти заявления.
– Извини, кажется мне, что мы к вам беду привели, – спокойно сказал Анвар, глядя Михалю в глаза. – Я сейчас к ним навстречу поеду. Когда вернусь, расскажу, а если не вернусь, позаботься о девчонке. Договорились?
– Нет, – медленно покачал головой Михаль и под недоуменным взглядом Анвара пояснил, – ты гость. Твои проблемы – наши проблемы. Тем более они все равно сюда едут.
– Слушай, ты не понимаешь, – попытался отговорить безумца Анвар, – это демоны… скорее всего.
– Демоны, – задумчиво протянул здоровяк, – что ж, мы им еще за жреца не отомстили, вот и повод.
И, развернувшись, гаркнул пару команд, отправив женщин прятаться, а мужчин вооружаться.
Уже через десяток минут вокруг не было ни одного праздношатающегося человека. Даже мелкие шавки, до того вольготно валявшиеся в пыли, исчезли, сменившись двумя огромными рыжими в подпалинах монстрами, всего раза в два уступавшими размером моркам.
– Ну как знаешь, – буркнул Анвар. Не хватало еще отговаривать самоубийц. Тем более так действительно как-то спокойнее. – За мной не иди, я попытаюсь решить эту проблему на подходе, нельзя их к деревне подпускать, – велел он, забираясь на коня.
Топот второго коня раздался практически сразу, стоило Анвару отъехать.
– Да, демон тебя возьми, – буркнул Всадник, поморщившись и слегка придержав лошадь, обернулся к Михалю, – я же просил не ехать за мной!
– Когда? – почти похоже округлил глаза Михаль.
Анвару осталось лишь зарычать, пришпорив коня. Хочется ему, пускай сует голову дурную. Тем более что вооружен Михаль оказался вовсе не топором и даже не вчерашним мечом, а весьма неплохим, но слишком длинным луком, подвешенным под левую руку. Для лошади, конечно, не лучший вариант, но раз здоровяка это не беспокоит, то и Анвару ни к чему задумываться.
Едва различимые, в момент выезда из деревни, точки быстро разрастались, оформляясь в пятерку конных. Шли ровным галопом, практически в ногу. Особенность темных лошадей, плохо.
Анвар чуть придержал коня, поднял руку, показывая Михалю, сделать то же самое.
– Ну что, твои знакомцы? – аккуратно пристроив лошадь шагать рядом с Анваровой, поинтересовался Михаль.
– Похожи. Лошади, по крайней мере, наши, – ответил Анвар, продолжая вглядываться в верховых, так же сбросивших темп и вытянувшихся в шеренгу. – Будь осторожен, у них могут быть атакующие амулеты.
– Мне такое не страшно, – похвалился Михаль, извлекая из-под рубахи небольшую гладкую палочку, исписанную рунами и подвешенную на крепкой крученой нити, – у меня оберег есть.
– Не уверен, что он поможет тебе при магической атаке, – нахмурившись, скривился Анвар, поглядев на неказистый кусок деревяшки.
– Не сумлевайся, гость, – хохотнул Михаль, останавливая лошадь.
Верховые подъехали достаточно близко, чтобы можно было разглядеть их покрытые шипами головы и горящие красным светом глаза. Похоже, разобрав, кто едет навстречу, сочли, что необходимость маскироваться исчезла.
– Демоны значится? – поскреб Михаль подбородок под кучерявой растительностью.
– Угу, – Анвар проводил взглядом двоих возжелавших заехать со спины и громко, чтобы не оставалось сомнения, к кому он обращается, предложил демонам, – вам лучше стать так, чтобы я вас видел. Иначе придется сделать так, чтобы некому было заходить мне за спину.
– Ашт Анвар, – поклонился ему демон во главе отряда, – не уверен, знаете ли вы меня. Мое имя Багрд.
Брови Анвара попытались всползти к волосам, такой вежливости от демона он никак не ожидал. Пришлось удерживать хмурое выражение лица силой воли.
– Я слышал о тебе, Багрд, но ты прав, лично не встречал. Что ты хочешь, зачем приехал в такую даль за мной.
Михаль в переговоры не вступал, хмурился лишь, слегка шевеля усами.
– Ашт, я смею доложить, что Император признал вас… изменником, – видно было, что слова демону даются с трудом. Он подолгу подбирал каждое из них, – у меня приказ доставить вас в Империю.
– Хватит перед ним пресмыкаться, – зло зашипел другой, по правую руку от Багрда со слишком простым рисунком на черепе. Младшая ветвь, да и то, верно, из самых низов, а амбиции прут, – у нас приказ убить тебя!
– Тебе никто не говорил, что, встревая в разговоры командиров, можно лишиться головы? – спокойно спросил Анвар несдержанного, лишь легким движением брови показывая свое отношение.
– Ты не командир, ты предатель и вообще не имеешь голоса.
Багрд побледнел. Проявившийся рисунок явил миру до того едва заметные завитки, разглядев которые Анвар все же не сдержался, округлил глаза.
– Мальчишка, – хмыкнул Анвар и больше не удостоил несдержанного ни жестом, ни взглядом, обращаясь исключительно к Багрду. – Думаю, этот малец ближе к истине, – криво ухмыльнувшись, указал он глазами на ярящегося демона, – вам ведь приказали убить меня?
– Да, – прямо глядя в глаза Всаднику, произнес Багрд, – но Император обещал отменить приказ, если вы, все ему объясните. Я собираюсь предоставить вам такую возможность.
«Ох, глупец! Кто же о таком признается при подчиненных, да еще при демонах. Тоже мальчишка, глупый», – досадливо поморщился Анвар.
Вслух произнести он ничего не успел, до того молча скалящийся низший, одним плавным движением полоснул Багрда мечом и, больше не обращая внимания на сползающего с коня командира, взревел:
– Убить Всадника.
Сзади тренькнула тетива, и с громким воем на землю упало тяжелое тело одного из прибывших. Продолжая завывать, скорчилось под копытами невозмутимого коня.
Анвар ударил своего скакуна пятками, в попытке подобраться к злобному мальцу, но тот ждать прямой атаки не стал. Прекрасно понимая, что в ближнем бою ему с Всадником не справиться пошел по кругу, доставая из-за шиворота круглую бляху.
– Да, чтоб ты сдох, – простонал Анвар, заводя коня за оставшегося демона, чтобы с помощью его укрыться от заклинаний. – Михаль, у мальчишки атакующий амулет.
– Не боись, совладаем, – весело гаркнул мужчина, отбиваясь от атак последнего демона, все же прихваченным небольшим топориком. Оружие было также приспособлено к конной атаке, как и его лук. Оттого громила старался как можно ближе притереть свою лошадь к лошади противника, не позволяя тому в полной мере воспользоваться длинным мечом.
– Осторожно, у него должен быть еще и нож, – крикнул Анвар, полюбовавшись на своеобразный танец, и при этом, стараясь не пропустить удар своего противника и не выйти из-за его спины.
Яркой вспышкой на мгновение полыхнул со стороны сражающихся огненный шар. Громыхнул взрываясь. Двоих конных раскидало в разные стороны, с сочным звуком впечатав в податливую землю. Истошно заржали опаленные кони, придавленные к земле страшной силой, переломавшей ноги и ребра.
– Урод, – Анвар обернулся к лежащему на земле Михалю, к счастью, ругающемуся, в попытке подняться на ноги, и пропустил удар мечом, прочертившим на спине огненную полосу. Выгнувшись, Анвар потерял драгоценные мгновения, и воин успел убраться из-под ответного удара. Убрался в сторону, теряя преимущество.
Такие мощные артефакты, к счастью, являлись одноразовыми и демон, отбросил бесполезную теперь бляху и, не удержавшись, ехидно прокомментировал рану Анвара:
– А Шутур-то прав, великий Несущий смерть, всего лишь, человеческая тряпка!
– Вот из-за таких идиотов как Шутур, вас скоро совсем не останется, – оскалился Всадник, не сводя взгляда с демонов и прислушиваясь к их лежащим на земле приятелям, не хотелось бы получить нож в филейную часть от полутрупа.
От деревни неслось около десятка конных, впереди стелились, двигаясь плавно как речной поток, двое монстров, прозванных псами явно по ошибке.
– Зря ты командира своего не послушал, мог бы вернуться в замок победителем, а теперь ты проиграл, малец. Слишком много времени потратил, выслушивая мой монолог, – криво ухмыльнувшись, Анвар резко повернул коня, уходя с траектории несущейся лавины.
Демоны, бросив затравленный взгляд назад, сорвались с места, но стоило им отъехать от лежащих на земле и лучники, больше не опасаясь попасть в своих, выпустили смертельные жала. Одна из стрел впилась в круп коню мальчишки, вторая в спину другого демона. Резко припав к шее коня, тот стал медленно сползать с седла, пока добежавший пес не сдернул тело на землю одним рывком мощных челюстей.
Лавина пролетела следом. Догнать демона на подстреленной коняге они смогут и прибить тоже. Рядом с лежащими остановился лишь Потап. Осадив коня, он тут же слетел на землю, бросившись к сидящему и держащемуся за голову Михалю. Анвар немного понаблюдав за успехами деревенских, со спокойной совестью спешился, присев рядом с бородачами на корточки.
– Ты как? – спросил он Михаля, разглядывая подпаленное лицо.
– Иди ты в…, чтоб тебя перемкнуло, паскуда темная! Чтоб ты на девке ничего не смог, а мужики сами на тебя лезли! – сдавленным голосом поведал ему Михаль.
– Раз ругаешься, жить будешь, – констатировал Анвар досадливо.
– Чтоб тебе так жилось! – в ответку буркнул Михаль, – рогатого глянь, которого свой ткнул.
– Зачем он тебе? – слегка удивленно поинтересовался Анвар, стараясь не обращать внимания на ругань мужика.
– Затем, что помочь ему надо!
– Он демон.
– А то я не разобрал, – зло зашипел Михаль, – глянь, говорю, морда темная!
Покачав головой, Анвар поднялся и пошел к лежащему Багрду. Вид у него был какой-то слишком благообразный для демона. Ни злости на лице, ни страха, открытые глаза смотрят в небо, а рукой бок зажимает.
– А это больно! – так же глядя в небо, удивленно поведал подошедшему Всаднику мальчишка.
– Ты серьезно? Щенок, демон тебя раздери, какой из тебя воин? – в полном изумлении завис над страдающим Анвар.
– Я не воин, я ученый, – демон попытался улыбнуться, но губы, дернувшись, тут же вернулись в болезненную гримасу.
– Вот как, позор семьи? – хмыкнул Анвар, присаживаясь рядом на корточки, и, отнимая руку демона от раны, изучил совсем неглубокий порез. Нож соскользнул по толстой коже костюма, распоров его и немного бок. – К тому же неженка.
– Я всегда считал вас самым умным Всадником, а вы?! – возмущенно скривился мальчишка.
– Тише ты, герой, я только констатирую факт. Навряд ли Шутуру очень нравится выбранный тобой путь, не так ли?
Демон отвернулся, поджав губы, подтверждая выводы Всадника.
– Кем он тебе приходится? И вообще, какой-то ты слишком нежный для демона, тебе лет-то сколько? – насмешливо заметил Анвар.
– А какая разница, – надулся Багрд, – дядя он мой!
– Вот как, тогда точно позор, – скривил губы в ухмылке Анвар, а гневно уставившемуся на него демону подал руку, велев, – поднимайся, герой, хватит прохлаждаться.
Багрд шипел и сипел, ругаясь не хуже Михаля, только более тонко, учено.
– Давай их на коней и к деревне, – переглянувшись с Потапом, которому удалось поставить на ноги Михаля, велел Анвар.
Кивнув, Потап повел едва переставляющего ноги друга к коню и помог ему забраться, первым отправляясь к застывшим у домов фигуркам. Анвар помог залезть на своего коня демону и велел ему править следом.
– А вы? – испуганно поглядывая на застывших вдалеке людей, вцепился демон в плечо Всадника.
– Добью, – буркнул Анвар, указывая на тихо стонущих лошадей.
Побледневший мальчишка кивнул согласно и, обернувшись всего раз, повел коня шагом к деревне.
Помимо лошадей, нож милосердия понадобился и демону, которого отбросило взрывом.
Он лежал на спине. Руки и ноги замерли в непривычных позах и лишь глаза, полные боли и отчаяния, смогли рассказать, что демон еще жив.
– И стоило оно того? – опустившись рядом с ним, Анвар вгляделся в, на мгновение зажмуренные и вновь открытые, глаза, тусклым багрянцем взгляда пытавшиеся достучаться до совести Всадника. – Да не бойся ты. Я не Шутур, я помню свое предназначение, – печально улыбнувшись, Анвар положил руку на лоб демона, пропустив шипы между пальцами, а второй рукой быстрым движением вскрыл артерию.