Котейко Йа
Всадники Темного
– Нужно сжечь их, – не оборачиваясь к подъехавшим, велел Анвар, когда топот копыт замер у него за спиной.
– Сделаем, – кто ему ответил, Анвар не знал и не желал узнавать. Поймал спокойного коня, последнего оставшегося в живых и поспешил на разборки с Михалем.
– Что думаешь с мальчишкой делать, – спешившись под мрачным взглядом Михаля, Анвар кивнул на усаженного на лавку демона, с кряхтеньем снимающего кожаную куртку.
– Лечить, что ж еще, – буркнул Михаль, не желавший прощать гостю подпаленных усов и зудящего лица.
– Он демон, – усаживаясь рядом на лавку, еще раз попытался достучаться Анвар до его сознания.
Михаль вскинул полный злого ехидства взгляд, собираясь выдать еще пару проклятий невозмутимому гостю, но Анвар поднял руку в просьбе дослушать:
– Демонам нельзя доверять, натура у них такая, лживая.
– Бред, – вздохнув, отрезал Михаль, – погляди на него, он же совсем ребенок.
– И все же, не стоит поворачиваться к этому щенку спиной, на всякий случай, – предостерег Анвар, уже понимая, что этого человека ему не переубедить.
– А если бы ты один с ними встретился, победил, а мальчишка так же выжил, что бы ты с ним сделал? – глядя в землю себе под ногами, ровно поинтересовался Михаль.
Потап до того переводивший взгляд с одного говорившего на другого, смутился, отвернулся, уловив, похоже, те же эмоции, что и Анвар.
Анвар не ответил, лишь хмыкнул многозначительно, переводя взор на скулящего демона. Да уж, видел бы его Шутур, лично придушил бы.
– Убил бы? И рука б не дрогнула? – не желал успокаиваться Михаль, уставив тяжелый взгляд в лицо Анвару. – Ребенка?
– Михаль, послушай, – Анвар зло поджал губы, стараясь не сорваться. Глупый деревенщина, не понимает темных реалий, а туда же, бросается судить. – В Темной империи нет детей, есть воины и трупы.
А сам осекся, понимая, что врет здесь даже себе. Вот он пример, сидит и робко улыбается румяной, доброй женщине, периодически болезненно всхлипывая, когда та особенно близко прикасалась к ране.
– Анвар!
Голос вместе с обладательницей несся от самого дальнего в деревне дома и Анвар горячечно зашептал, обернувшись к Михалю и стараясь успеть до прихода Сауле.
– Я не вправе тебе указывать и не в силах на вашу доброту ответить подлостью. Поэтому послушай. Перед уходом я бы убил мальца. Не хочу, чтобы смерть вашей деревни была на моей совести, а я привык не доверять демонам. Даже тем, кто со мной вежлив. Вот только понимаю, что в этом случае ты проклянешь меня уже всерьез. Оттого прошу лишь об одном – не доверяй ему! Можешь лечить, можешь пустить в дом, только спиной не поворачивайся!
– И это говорит мне темный Всадник, – выслушав его с серьезным лицом, кивнул Михаль задумчиво. Подождал, пока Сауле потискает скрипевшего зубами Анвара и поохает над порезом на его спине, и вновь убежит – просить воды да тряпок.
– Повезло тебе с ней, – улыбнулся Михаль неожиданно по-доброму, – такой мрази как ты жизненно необходима такая светлая душа. Может хоть она сможет тебя немного обелить.
– Ты еще мразей не видел, – отшутился Анвар, внутренне сжимаясь. Неприятно.
– Одного не пойму, что Всаднику понадобилось так далеко от Империи? – Михаль осторожно погримасничал, пытаясь хоть немного остудить зуд обожженной кожи, выдохнул сдавленно и, успокоившись, вернулся к разговору.
– Не стоит тебе о том задумываться, – на этот раз тон Анвара не оставлял сомнений в его отношении.
– Как знаешь, – досадливо буркнул Михаль, отворачиваясь, – вон, твоя спешит. Знаешь, Анвар, как перевяжет она тебя. Ехал бы ты.
Ничего не оставалось, как согласно кивнуть и, дождавшись разрешения Сауле, надеть рубаху и вывести лошадей за ворота.
Глава 20
Гортье, не то большая деревушка, не то маленький городок, заполненный различным сбродом, помогающим, не очень чистым на руку путешественникам, избавиться от лишней поклажи перед пересечением реки. Иногда добровольно, иногда не очень. Руки светлого императора, как и его каратели, сюда недотягивались, предпочитая считать это место выдумкой.
– Нужно продать коней, – пояснил Анвар на полный ужаса взгляд Сауле встретивший его заявление о необходимости заехать в это прекрасное место.
– Анвар, давай просто отпустим лошадок, – умоляюще прижала руки к груди она.
– Тогда нам придется идти пешком всю оставшуюся дорогу, – задумчиво протянул, криво улыбнувшись, Всадник на эту просьбу. Он отрешенно глядел вслед четверке молодцев, скрывающихся за первыми домами. На плечах молодцы держали подозрительно шевелящийся сверток. – Лошадки, к сожалению, стоят денег, а они, в основном, остались в замке. Впрочем, пожалуй, ты права, не стоит тебе туда соваться, пойдем, я оставлю тебя где-нибудь в укромном месте.
– Анвар? – Сауле недоверчиво уставилась в спину развернувшего коня Всадника, – ты что, серьезно?
– Мм? – натянув поводья, Анвар непонимающе обернулся на возмущенную наложницу.
– Ты оставишь меня, на голой равнине, среди бегающих толп мрачных типов, а сам исчезнешь на несколько часов?
По настоятельной просьбе внутреннего голоса Анвар не спешил говорить – да, чувствуя в словах Сауле некую неправильность и, кажется, угрозу.
– Сауле, никто тебя не тронет! Вот покажи мне эти мрачные толпы, – попытался успокоить девушку Анвар.
– В том то и дело, что сейчас их нет. Но стоит тебе уйти и точно кто-нибудь явится! – Сауле не хотела злить Анвара, ей и вправду было здесь не по себе. Казалось, эти мрачные рожи прячутся на поле подобно оборотням, сливаясь с травой. Да и торчать на такой открытой местности, ожидая возвращения Всадника, а если не вернется?
– Да кому ты нужна?
– Ну, спасибо! – обиженно надулась Сауле, отворачиваясь от Всадника и назло ему, направляя лошадь к поселению.
– Да, демон лысый, Сауле! Я не это имел в виду! – Анвар зло провел рукой по волосам, наткнувшись на грязную сосульку вместо рассыпчатого хвоста. Взбесился еще больше и, хлестнув коня, обогнал противную девчонку судя по звуку умудрившуюся показать ему в спину язык, и поехал в Гортье. С явным намерением не просто продать лошадей, но и задержаться в каком-нибудь удобном и достаточно чистом Доме.
К тихой ярости Всадника местные, слишком чувствительные на всякие неожиданности, быстро распознали опасность и не спешили проворачивать свои фокусы ни с ним, ни с Сауле. Предпочитая более безопасный, но оттого не менее доходный способ нажиться на чужаке. Все что продавали местные, для приезжих оказалось в пять, а то и десять раз дороже. Зато за лошадей, наоборот, давали цену вполовину меньше. Пока Анвар не пригрозил торговцу пустить его на корм бродячим псам, во множестве тягавшимся по тесным грязным рыночным рядам.
Еда в Доме по цене сравнялась с его конем, а по вкусу с печально запомнившейся солдатской баландой. Ванна предстала в виде крохотной деревянной бочки, дырявой и засаленной.
К полной досаде добавилась еще едкая улыбка Сауле, встречавшая его после каждого нового потрясения.
– Доброе утро! – радостно оскалилась наложница, встречая хмурого, невыспавшегося Анвара сидя за столом в трапезной и поглощая белый хлеб с ромашковым чаем. Единственное среди предложенного, что она смогла безбоязненно съесть.
Ехидство и желание «порадовать» Всадника пришли к Сауле не просто так. Оказалось, что этот Дом пригоден для жизни так же, как их ванна для купания, а еда собственно для употребления внутрь. В Доме водились клопы, тараканы, и муравьи, сейчас деловито тянувшие крошку хлеба от щербатой тарелки к краю стола.
Кинув мрачный взгляд на зверский оскал, призванный играть улыбку Анвар лишь скривился зло и подозвал разносчицу. Заказал себе завтрак, мрачно пообещав той, что если его еда будет похож на его сон, то дом он сожжет, хозяина выпотрошит и прибьет к стене, а разносчицу отдаст своему коню.
Судя по спавшей с лица женщине, слова до нее дошли. Да и тяжело было их не услышать, когда даже Сауле, бросив на говорившего Несущего смерть мимолетный взгляд, скукожилась, стараясь не подавать признаков жизни и не привлекать внимания, чтобы не попасть под раздачу.
Вышибала, решивший проучить наглого гостя, таким тонким чувством опасности не обладал и бесформенной кучей разлегся у соседнего стола. У своего Анвар его оставлять не стал, чтобы не портить аппетит спутнице.
После этого на столе живо появились и свежеподжаренная яичница, небольшие, одуряюще пахнущие пирожки и даже свежий хлеб нашелся… с маслом.
Правда, перевезти их через реку никто так и не согласился. Владельцы лодок исчезли вместе со своими посудинами, а остальные старательно делали вид, что не имеют к незаконному занятию никакого отношения, изображали слепых, глухих и безногих. Пришлось, по настоятельной рекомендации наложницы, топать пешком со всем своим добром, благодарно сваленным на сильные мужские плечи, к какому-то таинственному месту, где, по ее словам, есть перевозчики не такие жадные и обидчивые.
– Нам нужно на ту сторону, – ткнула Сауле пальчиком куда-то за заросли тростника.
– На ту сторону? – мрачно уточнил Анвар, глядя на предложенный маршрут.
– Да.
– Вот через эту траву, по воде и грязи? – Всадник все еще надеялся, что его поймут.
– Ага.
Чистый и незамутненный взгляд Сауле сбивал с толку, Анвар никак не мог понять издевается она или говорит серьезно. Все желающие, а главное, способные перевести путников через реку остались в городе. Тем более и переправа находилась рядом с ним, а Сауле вывела Всадника в странное, заросшее место без признаков разумной жизни.
Перед ними расстилалось русло Вечи, широкое, имеющее около десяти больших рукавов и без счета мелких, заросшее тростником и меч-травой, а кое-где и достаточно большую глубину.
– И как ты себе это представляешь? – сдался Всадник.
– На лодочке.
– На какой лодочке? – с тем же тоном, передразнивая девушку, переспросил Анвар, получилось очень издевательски.
– Анвар! – возмущенно притопнула ногой Сауле и по-простому ткнула пальцем за спину Всаднику, – на той!
Обернувшись, Анвар вздрогнул, с удивлением воззрившись на мальчишку лет десяти, стоявшего в простой деревянной лодке, старой, но крепкой. Мальчишка опирался на длинную ровную палку, упертую в дно реки, и широко ухмылялся, радуясь неожиданному представлению.
Лодка шла раздражающе медленно. Из управления на ней был лишь шест, оттого шел мальчишка осторожно. Пробирался вдоль высокой травы, иногда и сквозь нее, тогда скорость и вовсе падала практически до хода улитки.
Они тянулись по заросшим канавам, среди туч неприятно кусачих насекомых, забирающихся даже под одежду. Поэтому, когда мальчишка, в очередной раз отер пот со лба и сказал, что нужно передохнуть, Анвар лишь тяжело выдохнул, согласно кивнув. На дорогу до реки им понадобилось больше половины дня и сейчас солнце практически коснулось высоких метелок травы.
Лодка аккуратно пристала к настилу, державшемуся на пару ладоней выше воды, сделанному, по всей видимости, из тростника. Мальчишка ловко, так что лодка даже не шелохнулась, соскочил на него, и, намотав веревку на торчащий выше всех столб, жестом показал пассажирам следовать за ним. Выйти из лодки так же грациозно Анвар не смог. Стоило ему подняться, та качнулась, резко припадая на правый бок, отчего Всадник едва не кувыркнулся, с трудом удержав равновесие, и под раздражающе ехидные смешки прыгнул, стараясь как можно быстрее оказаться на чем-нибудь устойчивом. К его счастью, допрыгнул и даже удержался на ногах, хотя лодка от такого отношения качнулась гораздо сильнее и отошла от причала на длину веревки.
– Анвар! – испуганно закричала вцепившаяся в борта Сауле.
– Извини, – извинения были натянутыми и даже слегка обиженными, но подтягивать лодку Всадник кинулся с той же скоростью, что и мальчишка, испугавшийся видно, что неумеха чужак утопит свою спутницу.
К удивлению Анвара, обижаться Сауле не стала. Стоило ступить на помост, она с восхищенным вздохом дернула его за рукав, указывая на окружающие заросли, поднимавшиеся выше их на рост еще одного Анвара.
– Смотри, какая прелесть, было бы интересно здесь прогуляться!
– Угу, по шею в воде грязи и демон знает, чем еще, – Анвар не разделял восторгов девушки. Заросли высокие, что за ними прячется, неизвестно и не видно. Напади сейчас какая-нибудь водная тварь, он и сделать ничего не сможет, не поймет. Накрутив себя сверх всякой меры, Анвар крепко схватил Сауле за руку, не позволяя отойти от себя ни на шаг, и кивнул мальчишке – веди, мол.
Сауле пару раз дернувшись, решила все же не спорить со Всадником и его внутренними монстрами и покорно поплелась следом. Помост, к удивлению, оказался весьма длинным. Он петлял, обходя особо густые заросли травы иногда раздваиваясь, пока, наконец, не вывел к небольшому домику на сваях. Своим видом данное строение напоминало скорее улей, такое же округлое, с крышей конусом, только размером гораздо больше. Из прорези окошка призраком трепетала вырвавшаяся наружу занавеска из тонкой, легкой ткани. Помост окружал домик, прикасаясь к его стенам лишь в двух местах у главного входа, закрытого дверью, напоминающей оторванный кусок мостков, по которым они шли, и у противоположной стены, где было проделано низенькое квадратное отверстие у самого пола, прикрытое лишь куском коричневой шкуры.
Мальчишка, все так же молча, открыл перед гостями дверь, и посторонился, пропуская вперед.
Внутри помещение оказалось поделено на несколько частей тонкими перегородками, так же как и помост сплетенными из толстого тростника. Никакой мебели, на первый взгляд, видно не было, лишь циновки закрывали как стены, так и пол.
– Добрый день, – из одной отгороженной комнатушки навстречу гостям вышел низенький пожилой мужчина с седыми волосами и тонкими, длинными такими же седыми усами. – Я Гаян, и я рад приветствовать вас в моем доме.
– Здравствуйте, я Сауле, а это Анвар, – радостно выпалила Сауле пытаясь выбраться вперед и закрыть собой напружинившегося Анвара.
Судя по всему, незнакомая обстановка очень нервировала Всадника. Изначально, пока шли к домику, он сверлил взглядом все растения, шевельнувшиеся немного не так, как другие. Теперь, заслышав старческий голос, резко отпустил ее руку и схватился за бок, там, где под свободной рубахой прятался нож.
Старик понимающе хмыкнул, но больше никак поведение гостя не прокомментировал. Улыбнулся широко и, легко сдвинув одну из перегородок, пригласил:
– Брошу, броходите.
Глазам путников предстала более привычная обстановка. В этой комнатке стояли стол и три кресла, сплетенные из тонких веточек.
Анвар, в своей манере, не доверяя такой, некрепкой, на первый взгляд, мебели, пошатал кресло, несколько раз нажал на его середину и лишь тогда аккуратно опустился на краешек сидения.
Старик, все это время, молча, стаял и улыбался, наблюдая за подозрительным гостем.
– Ималя, бринеси гостям еды, – распорядился он, когда и Сауле и Анвар, наконец, уселись. – Останетесь на ночь? – спросил он, когда мальчишка притянул широкую плетеную штуку, играющую роль подноса и стал составлять с нее на стол миски с едой, глиняные кружки и белые, плоские лепешки.
– Как ваш мальчишка скажет, – недовольно буркнул Анвар, – без него мы все равно отсюда не уйдем.
С задумчивым:
– Хм, – старик несколько раз провел рукой по усам, оглаживая их, и произнес, – тогда, думаю, вам лючше задержаться. Темнеет здесь быстро, вы и боесть то тольком не успеете, когда обуститься тьма.
Анвар недовольно дернул уголком рта, но возражать не стал, лишь кивнул устало. Он уже привык, что в светлых землях все идет не так, как он запланировал.
Простецкая еда, уха с пресной лепешкой да что-то вроде сладкой воды только с пузырьками и слегка дающее в голову, показались уставшим путникам невероятно вкусными. Сытые и разомлевшие они устроились на быстро расстеленных Ималом циновках, прикрытых грубыми, сплетенными из толстых волосатых ниток, одеялами. Одеяла неимоверно кололись, а грубая циновка сквозь него впивалась в тело, но им было плевать. Стоило принять горизонтальное положение, как оба отключились, погружаясь в долгожданный сон.
Утро началось не так радужно, как хотелось бы. В соседней комнатке взволнованно переговаривались хозяин с мальчишкой. Говорили они на своем наречии, которое Анвар не понимал, но судя по тону, пацан деда расстроил. После особо надрывной ноты причитаний старика сон улетучился бесследно.
Пришлось подниматься и идти искать простые человеческие радости, надеясь, что они не объединены в одном месте, имеющем название река.
– Доброе утро, бей.
Как и подозревал Анвар, старик выглядел не столь довольным, как вчера. Улыбался напряженно и глаза тревожные, но делиться с гостем проблемами не стал, а Анвар не желал в них влезать.
К счастью, у старика имелись и умывальник, непонятная конструкция из трубок тростника, подававшая воду, правда, из реки. И отдельная будочка с дыркой, выходящей в… реку.
– Будем думать, что я этого не видел, – буркнул Анвар, распахнув дверь будочки и страдальчески глядя на внутреннее убранство.
К завтраку старик стал совсем дерганным. Даже Сауле заметила изменения, удивленно шепнув Анвару:
– Что-то наш хозяин стал каким-то нервным. Чем-то тебя вчерашнего напоминает.
Анвар укоризненно глянул на нее поверх кружки, но комментировать не стал.
– Ималь, Ималь, видде бога, – только что вышедший наружу с сеткой в руках старик ворвался в хижину и, не обращая внимания на гостей, бросился в комнатку где, судя по звукам, находился мальчишка.
Несколько мгновений слышались тихие, но взволнованные голоса, шорох, а затем дверь резко распахнулась, и внутрь вошли трое.
– Тьма, – буркнул Анвар, опуская взгляд в тарелку, мысленно перебирая остальные, более емкие ругательства.
Сауле, распахнув глаза, следила как один из вошедших, крупный, дочерна загоревший лысый мужик, одетый лишь в легкие брюки и расстегнутую безрукавку, медленно прошел вперед. Заглянул в их комнату, пристально оглядел так и не поднявшего глаз от стола Анвара, презрительно фыркнул, и еще пристальнее смерил взглядом Сауле. Одобрительно ухмыльнулся и, осмотрев остальное пространство, отошел назад, занявшись исследованием другого помещения.
– Вот ты где. Иди сюда, – почти сразу же раздался его довольный голос, и старика Гаяна вытянули за воротник, к оставшимся двоим, при виде его радостно, но очень недобро улыбнувшимся, – где пацан?
– Нет его, рыбачит наверно, – придушенно зашептал старик, удерживаемый мужчиной за воротник халата, игравшего в этом краю роль верхней одежды.
– Вот как? Я надеюсь, он сможет объяснить отсутствие у нас… дохода, – мужчина явно подбирал слова, бросая косые взгляды на сидящую за столом и все еще глазеющую на них Сауле.
– Анвар! – Сауле шипела на Всадника уже несколько минут, но Анвар, сжав зубы, удерживал себя от взгляда на нее, – Анвар, же!
– Что? – наконец не выдержал Несущий смерть и грустно посмотрел на девушку, надеясь, что такой взгляд достучится до ее совести.
– Нужно им помочь!
– Чем?
– Анвар! Они же убьют старика!
– Нет, им нужен мальчишка, – с тяжелым вздохом произнес Анвар.
– Значит, нужно его найти и помочь!
– Если я не ошибаюсь, именно этим вопросом и собираются заняться данные личности, – вздернув брови Анвар, делая самый неприступный вид. Отломил кусок лепешки и обмакнул его в странную, но весьма приятную на вкус похлебку.
– Анвар! – возмущению девушки не было предела, – они же убьют его!
– Не факт.
– А он нам помог! – не желала отставать Сауле.
– За очень неплохое вознаграждение, – с кривой ухмылкой напомнил Всадник.
– Но мы еще не добрались до цели. Если его не станет, кто повезет нас дальше, – ехидно уточнила Сауле. Она прекрасно успела изучить Анвара и знала, что Всадник понимает – у него нет выбора, а это так агония, нежелание признать правоту наложницы.
– Мне нельзя привлекать внимание, – решил применить последний довод Анвар.
– А ты не привлекай, здесь всего четверо. Старик, не выходящий к людям и трое, которые после встречи с тобой никому никогда о ней не расскажут.
– Трупы вообще плохо разговаривают, – тихо, на грани слышимости буркнул Анвар.
– Анвар, проучить.
От взгляда, которым Всадник наградил наложницу, темные твари закопались бы и камень над собой поставили, но Сауле лишь улыбнулась широко-широко и громко заявила, – хозяин, что эти грязные боли здесь делают? Они слишком шумные, выгони их.
Звук, с которым Анвар скрежетнул зубами должен был возвестить чужакам о его настроении, но мужчины оказались глухи к подсказкам судьбы.
Резко развернувшись к тщательно не замечаемой до того парочке, троица зло уставилась на Сауле… продолжая игнорировать Анвара.
Каид до этого решил оставить девчонку на потом, а тощего спутника вообще не брал в расчет, этот трус и пикнуть не посмеет, а если Ханг будет в настроении, то сыграет ту же роль, что и его подружка.
– Ты, детка, помолчи, твое время еще придет, – зло, с явным превосходством заявил главарь, – сейчас разберемся со стариком и его выкормышем и займемся тобой. Можешь пока подготовиться, деваться-то тебе некуда.
– Ты этого хотела? – с нескрываемым ехидством переспросил Анвар, даже не взглянув на мужчин, удивленно прислушивающихся к словам человека, которого они посчитали никчемным трусом.
– Анвар! – Сауле состроила бровки домиком, сразу и извиняясь за свое поведение и возмущаясь, что Всадник позволяет каким-то чужакам так с ней разговаривать.
Не меняя выражения лица и все так же ехидно глядя на наложницу, Анвар откинулся в плетеном кресле и только дождавшись, когда мордашка наложницы станет виноватой, обратился к чужакам:
– Так говорить с этой женщиной могу только я, – договорив фразу Всадник, наконец, обратил взор на чужаков, отчего те сперва даже отшатнулись.
Каид первым взял себя в руки, и заявил, зло набычившись:
– Ты малец, помолчи. Возможно, тогда, всего лишь, получишь по роже, а будешь тявкать, займешь место своей женщины.
– Вот будешь знать, как меня пугать, – так, чтобы слышал только Анвар, ехидно шепнула Сауле.
Бросив на нее укоризненный взгляд, Всадник легко поднялся из-за стола, заставив троицу попятиться.
Теперь этот мужчина совсем не походил на труса. Губы чужака растянулись в злой ухмылке, а глаза до того наполненные вселенской тоской, полыхнули огнем.
Всадник остановился в нескольких шагах от троицы, не спеша нападать и даже не поднимая рук. Его поза вновь была неправильно истолкована. Каид привык, что его с приятелями боятся все, решил – чужак не уверен и не знает, что дальше делать.
– Зря ты встал, парень, – с ядовитой улыбкой заявил он и, сделав резкий шаг вперед, попытался ударить мужчину справа, в висок.
– Мля.
Предупреждающий крик подельников прозвучал как раз тогда, когда сам Каид понял – чужака перед ним уже нет. Удивленно обернувшись вправо, туда, где мелькнула бежевая, свободная рубаха, Каид упал на колени не в силах вдохнуть, получив удар по горлу. Следующим рухнул узкоглазый Ханг, струсив, он решил покинуть место боя, но наткнулся на резкий удар чужака, а получив еще два замер, растянувшись на полу. Третий, видя, что происходит, сделал непоправимую ошибку, метнувшись к застывшей за столом девушке.
Анвар перехватил его руку, когда пальцы чужака уже почти сомкнулись на тонкой шее. Вывернув захваченную конечность, Несущий смерть резко дернул, с несказанным удовольствием послушав легкий хруст и последовавший вопль. Стоило жертве заткнуться, Анвар дернул вновь, уложив мужика на пол и наступив на спину.
– Анвар хватит! – первой, как всегда, не выдержала Сауле, – прекрати его мучить.
– Как скажешь, – и, глядя девушке в глаза, Анвар резко ударил лежащего ногой по шее. Хрустнуло, и мужчина обмяк.
Сауле со всхлипом-стоном прижала руку к губам, она не ожидала такого.
Анвар, все еще не сводя взгляда с девушки, отпустил руку противника, гулко стукнувшую о пол, и медленно выпрямившись резким, злым голосом позвал, – а теперь ты, старик. О какой прибыли шла речь? Отвечай, живо, если не хочешь последовать за ними.
– Анвар, – Сауле хотела что-то сказать, но Всадник зло махнул рукой, призывая помолчать.
Тяжело вздохнув, старик все же признался.
– Рабы, госбодин. Ималь беревозит бутников через реку. Красивые девушки и сильные мужчины дольжны ехать через обределенный остров, там их оценят и решат, что делять дальше. А несколько дней назад Ималь беревозиль двоих с дочерью, и божалель их, бривез ко мне, а ботом в деревню, но там, у Шаха глаза и уши бовсюду.
Старик горько усмехнулся и опустился на пол, сложив ноги сложным бантиком, – вы вторые, кого он не доставил Шаху.
– Слышала? Поняла? – Анвар не смотрел на старика, он сверлил взглядом опустившую плечи Сауле.
– Нужно им помочь, – тихо шепнула девушка.
– Что? – Анвар удивленно отступил, а потом взорвался, – кому помочь? Этим двоим?
– Нет, рабам, – еще тише шепнула Сауле.
– Ты себя слышишь? Я не спаситель, Сауле. Я темный, я убиваю людей! – зло шипел Анвар в лицо опустившей взгляд наложнице, – ты думаешь, этот старый пень что-то поймет, а его щенок? Да стоит нам отсюда убраться, они примутся за старое! Потому что люди! Потому что денег хотят! Им насрать на остальных. Главное, чтобы своя задница в тепле была, а я, уж прости, не собираюсь играть роль вселенского добра и справедливости и биться о человеческую жестокость, пытаясь нести эту самую справедливость всем без разбора! И, Сауле, хватит. Хватит натравливать меня на всех, кого ты считаешь плохими ребятами, при этом надеясь, что я как папаша родной отшлепаю их по попке и отпущу восвояси. – Анвар замолчал, резко схватив кружку, сделал большой глоток и бросил, – собирайся, пора уходить, а ты, старик, зови мальца, нам пора, – после резко вышел вон. Ему нужно было проветриться, побыть одному.
Сауле сидела, понуро опустив плечи и положив руки перед собой, не мигая смотрела на украшавшее их колечко, простое, серебряное, подаренное Анваром в качестве извинения за очередную жестокость, расстроившую ее.
Тоскливые мысли кружили на месте: «Анвар прав. Он темный, его не перевоспитать, а я дура, решившая, что Несущий смерть станет кем-то другим ради меня. Его не изменить, зверь, берущий с руки одного, не станет домашним питомцем для других, пора смириться». – Тяжело вздохнув, она поднялась и, забрав сумку, пошла на причал, ей больше не хотелось злить Всадника.
К удивлению, мальчишка нашелся быстро и, погрузившись в лодку, они в полном молчании отправились к видной пока только на карте деревне.
Анвар украдкой бросал тоскливые взгляды на молчаливую, ничему не восхищавшуюся, Сауле. Он признавал, что наделал глупостей. Испугался за нее и сорвался, но как теперь исправлять, если эта женщина на него даже не смотрит. Дурак, нужно было взять себя в руки, отвлечь ее от глупой идеи, а не так…
Досадливо морщась, Анвар надеялся лишь на то, что в деревне будет больше шанса разговорить девушку, а там, не треснет, попросит прощения…, наверное.
Глава 21
Причал у деревни выглядел помощнее, пускай, сделан был так же из тростника, как и все окружающее.
Небольшие и большие, а также просто огромные хижины, поднимающиеся над песком опираясь на сваи, но только в прибрежной зоне. Дальше, где начинала расти нормальная сухопутная трава, дома опускались ниже, а после и вовсе располагались на самой земле. Будь эта деревня где-нибудь в более доступном месте, ее бы уже давно переименовали в город. Она раскинулась на добрый час вдоль каждого берега и занимала все пространство между ними.
Мальчишка, высадив пассажиров, робко пряча взгляд, попытался вернуть Анвару монеты, уплаченные им за переезд. Будь Всадник один, не погнушался бы, забрал, за такую-то подставу, но сейчас прекрасно осознавал, чем это закончится, так что лишь махнул рукой отворачиваясь. Подхватив сумки, он пошел искать спуск на сушу, незаметно оглядываясь на бредущую следом Сауле.
Устав ловить на себе косые взгляды Анвара, едва не спотыкающегося при попытке смотреть и на нее, и под ноги одновременно, Сауле все же поравнялась с ним и даже заговорила первой, под его облегченный вздох:
– Как думаешь где здесь рынок?
Анвар, немного повеселев, покрутил головой пытаясь уловить признаки, свидетельствующие что рынок – это там. Ничего не заметил и по-простому схватил проходящего мимо парня за плечо, грозно спросив:
– Рынок где?
От способа и тона вопроса мальчишка слегка опешил и испуганно ткнул в сторону моря.
Стоило отпустить руку, как парень сорвался с места.
– Спасибо, – буркнул Всадник в спину улепетывающего мальца, пожав плечами на многозначительный вздох Сауле.
Рынок действительно нашелся у моря. Спустя полчаса ходу по песчаным улочкам, ноги в которой тонули несмотря на ее утоптанность.
Заполненное разношерстным народом, заставленное прилавками, ящиками и попросту постеленными кусками материи пространство шумело, орало и воняло.
Ближний к морю край был полностью завален рыбой: мелкой, сваленной в ящики, связанные из вездесущего тростника, крупной, кое-где уже с отпиленными кусками и совсем непохожей на рыбу, глядящей на мир грустными, полными боли глазами. От них до самой воды воняющий потрохами песок был залит кровью.
Толкались плечами в попытке перекричать друг друга местные мужички, низкие и довольно тощие. За их спинами возвышались островками спокойствия купцы, прибывшие за рыбой из ближайших городов. Они с презрительной улыбкой ожидали пока нанятые ими, как здесь называли, гурми – люди, торгующиеся с продавцом, выкупят для них самую лакомую добычу. Иногда торги перерастали в драки, когда гурми оказывался слишком нахальным. Иногда эти драки переходили и на хозяев, с пеной у рта доказывающих, что именно их человек первым дал цену.
Стояли по краю рынка стражи, одетые в легкие кожаные доспехи. Но даже в таком, облегченном, варианте защиты они все равно не чувствовали себя хорошо. Красные, потные, они оглядывали торгашей полным ненависти взглядом. Те, что постарше позволяли себе присесть в тени на песок, а младшие терпели и оттого становились еще более нетерпимыми.
Анвар невольно поморщился, бравые воины с такого расстояния навряд ли разберут его суть, но все равно бродить среди толпы под таким прицелом было то еще удовольствие.
Но самым неприятным открытием было полное отсутствие лошадей. Вместо них кое-где продавались небольшие, смешные монстрики, похожие на очень заморенную, болевшую в детстве лошадь, которую повсюду таскали за уши. На такое животное боязно было даже сумки навьючить, не то что сесть верхом. Также рынок мог порадовать иной скотиной: куры, утки и гуси издавали невообразимый гвалт, сидя в тесных плетеных клетках, а козы, удерживаемые толстой веревкой, догрызали небольшую корзину, сплетенную из тонких прутьев.
– Эй ты, где можно купить лошадь, – удостоверившись, что искомого на этом рынке нет, обратился Анвар к одному из продавцов, торговавшему запертыми в клетку курами.