Котейко Йа
Всадники Темного
– Анвар? – Сауле вопросительно приподняла бровь.
– Едем, не стоит задерживаться, – улыбнулся ей Анвар.
– Анвар, – возмущенно возопила девушка, трогая коня, но добиться большего от Всадника ей
Глава 24
Береника, выпустив ровное колечко дыма, уставилась вдаль, пытаясь разглядеть путников, так громко встреченных табором. Ухмыльнулась радостно: «они, долго ждать пришлось». Медленно затянулась в последний раз и вытряхнула трубку, постучав о коричневый, видавший еще ее прабабку, башмак. Встала не спеша, выгнула спину, потягиваясь, и побрела навстречу, что-то больно взволнованные голоса слышны.
– Матушка Береника, – первой заметила подходящую старуху Сауле, – помогите ему.
Бледного, покрытого испариной Всадника мужчины кочевники как раз в это время снимали с седла, не слушая его возражений и проклятий.
– Вот же неуемные, – цыкнула зубом старуха, разглядев и испуганную Сауле и едва стоящего на ногах Анвара и трех неизвестных спутников. Покачала головой неодобрительно и повелела, – этого в мой вардо, ты, – ткнула она пальцем в Сауле, – со мной. Расскажешь пока. Этих, – сухой перст старухи ткнул в Кита с семьей, – поселите возле Папуша.
Кочевники, молча, подчинились, увлекая Анвара вглубь лагеря, а несколько женщин, взяв под руки квартерона и его жену, потянули, наоборот, к крайнему фургону.
– Ну, рассказывай, куда вляпаться успел, – хмыкнув, залезла старуха в свой дом на колесах, когда оттуда вышли мужчины, сопровождавшие Всадника. Следом робко вошла Сауле, скромно сжавшись, стала у входа, глядя на старуху.
Фургон Береники, такой маленький снаружи, изнутри выглядел как самая настоящая комната. У переднего края его была сделана высокая и широкая, засыпанная подушками, кровать. Над ней окошко, выходящее к кучеру. Напротив входа обтянутая кожей лавка, а над ней несколько шкафчиков, запертых на медные, резные замки. Справа шкаф во всю стену. Все это было окрашено в красно-желтые тона с вычурной отделкой из медных и золотых украшений.
Береника, не глядя на Всадника, прошла к шкафу и, открывая полку за полкой, извлекала оттуда плошки, мешочки, ступку из темно-коричневого камня.
– Ну что молчишь, я слушаю, – так и не дождавшись зарождения разговора, недовольно проворчала старуха, оборачиваясь к Анвару. – А ты что стоишь как неродная? За водой сходи, – возмущенно заявила Береника застывшей девушке.
Сауле, захлопав глазами на властную старуху, все же спохватилась и выбежала из фургона.
– Показывай, что случилось, – выпроводив девушку вон, подошла Береника к Анвару.
Всадник, хмыкнув, приподнял рубаху, обнажая бок. Рана за время пути стала по-настоящему страшной. Если раньше она занимала две ладони кожи, то теперь расползлась на половину живота и спины, пробираясь подмышку и опускаясь на таз. Вместо сукровицы, сочилась желтая, дурнопахнущая жижа. Корка, растрескавшаяся и кое-где отслоившаяся, почернела, а здоровая кожа рядом стала бордовой и горячей.
– Едрить, – округлила глаза старуха. Похоже, такого она не ожидала. – Да уж, а чего я ждала от темного Всадника, – пробормотала она себе под нос, протягивая руки к ране, – обычные порезы – это не к нему.
Старуха надолго замолчала, не сводя взгляда с шевелящейся в такт дыханию раны.
– Вот вода, – резко ворвавшись внутрь фургона, радостно прокомментировала Сауле свое появление и испуганно охнула. Глядеть на рану до этого Анвар ей запрещал и истинного размера катастрофы наложница не знала.
– Да, вид так себе, – протянула старуха, отмирая и убирая руки от Анвара.
– Сможешь помочь? – болезненно поморщившись, Анвар попытался вернуть рубашку на место, но получил по рукам и веление лежать смирно.
– Смогу, куда ж я денусь. Только придется вам задержаться, – задумчиво проговорила Береника. – Давай воду и иди отседава, – велела она Сауле.
– Но… – обиженно захлопала ресницами девушка, переводя взгляд с Анвара на Беренику, но понимания не дождалась и фыркнув вышла.
– Что-то случилось? – негромко спросил Анвар, когда шаги наложницы удалились достаточно далеко.
Хохотнув, Береника покачала головой, смешивая в ступке травки из нескольких мешочков.
– Да, дураком тебя не назовешь, – добавив немного тягучей, маслянисто блестящей жидкости из небольшого горшочка к травам, Береника стала медленно перетирать их, – а хочется! Случилось, спутник твой мне не нравится.
– Почему? – насторожился Анвар, уставившись в глаза женщине и старательно игнорируя ехидную реплику.
– А чтоб я знала, – задумчиво пожевала губами старуха, – но что-то в нем есть. Точнее даже, будет. Вот и хочу, чтобы ты мне рассказал, кто он, что он. Может тогда пойму.
Уже к вечеру Анвару стало гораздо лучше. Магией в прямом смысле старуха не обладала, но кое-какими силами владела, сняв жар, облегчив боль и позволив, наконец, вздохнуть спокойно, не ожидая, что сердце выпрыгнет из груди от непосильного напряжения. К вечеру второго дня Анвар признался Беренике о преследователях и в результате получил отповедь на полдня и заниженную самооценку.
– Я выеду им навстречу, по моим расчетам, они должны здесь быть к четвертому дню. Когда мы ехали, я видел подходящее место, узкое, с нависающими камнями и кучей мест для укрытия.
– И ты думаешь, я положила столько сил и ингредиентов, чтобы ты пошел и убился о кучку демонов?
Эти двое орали друг на друга уже добрый час, разогнав всех остальных по фургонам и заставив молча прислушиваться к представлению.
– Я буду осторожен, – Анвар пытался держать себя в руках, но рядом с вредной старухой это давалось все тяжелее. Всадник уже глаз не поднимал, чтобы не злить Беренику полыхающим в них пожаром ненависти и цедил слова сквозь стиснутые зубы.
– Ты будешь трупом! – отрезала старуха. – Туда пойдут наши мужчины, они справятся с ними и без тебя.
– Я не собираюсь прятаться за спины мирных! – не сдержавшись, Анвар все же вскинул взгляд и тут же получил кулак под нос, отшатнувшись на доступное расстояние.
Старуха сверлила Анвара злым взглядом и барабанила пальцами по плечу, скрестив руки на груди. То, что Всадник не усидит в таборе, было и ежу понятно, но и в таком состоянии отпустить его – это отдать в руки преследователей.
– Хорошо, демон с тобой, – сплюнула она на пол, – давай так…
– Давай с нами, – Папуш, смуглый кочевник с черными хитрыми глазами и белой улыбкой отъявленного сердцееда приглашающе махнул Анвару рукой.
Трое кочевников уже около четырех часов развлекались, играя в карты. Анвар в это время сидел на выступающем в сторону моря камне. Солнце все ниже склонялось к горизонту, окрашивая небо во все более яркие и разнообразные цвета, а преследователи так и не появились.
– Нет, спасибо, не люблю карты, – отрицательно мотнул головой Анвар, вновь вглядываясь в морскую даль и вслушиваясь в шелест ветра играющего среди камней и тоскливые крики морских птиц.
Кочевники успели доиграть партию и начать другую, когда насторожившийся Анвар окликнул их. До него донеслось тихое ржание. Пускай здесь горы и это мог быть голос одной из их лошадей отраженный от камней. Но Анвар почему-то был уверен, что это по его голову.
Кочевники бросили игру, занимая свои места. Потекли долгие минуты ожидания.
– Ну, наконец-то, я уже заждался, – поприветствовал Анвар показавшихся из-за скал наездников.
– Шхар, – зло выругался один из людей.
Безликие. Какие-то слишком похожие друг на друга они уставились на Всадника, не скрываясь сидящего на одном из выступающих вперед из громады скалы камней, и с легкой улыбкой посматривающего в небо.
– Морды снимите, охота посмотреть, кто же такой смелый, отправился за Несущим смерть таким маленьким отрядом, – ехидно произнес Всадник, переводя взгляд на наездников.
– Слезай Всадник, поговорим, – махнул рукой выехавший вперед воин, снимая личины с себя и спутников.
Два демона и три орка, странная компания.
– Не лучшее решение, – пожал плечами Анвар, – расскажи-ка мне, воин, неужели ты думал, что сможешь убить меня?
– Слезь Всадник, и проверим! – зло прошипел демон, выходя из себя.
Анвар лишь усмехнулся, поднимая и поворачивая меч, лежащий рядом. Любуясь отражением розовых облаков в металле.
– Проверим, – внутренне поморщился Анвар, проклиная вредную старуху вместе с ее осторожностью. – Проверим, – громче заявил он, отдавая жестом условную команду.
Легонько фыркнув, пронеслись три стрелы, впиваясь каждая в назначенную цель. Заплясали, испугавшись посыпавшихся наездников кони, подтверждая, что не приспособлены к битве, куплены с этой стороны реки.
– Что за? – оставшиеся в живых демоны тщетно пытались успокоить лошадей и заставить их подойти к все так же спокойно сидящему и улыбающемуся Всаднику. Один из них потянулся за шиворот, к спрятанному медальону, заставив Анвара напряженно застыть. Но фыркнули еще две стрелы, сбивая с седла ретивого темного.
Оставшийся верхом демон все же сумел успокоить коня и попытался с него спрыгнуть, но кочевник прицелился хорошо.
Рука подстреленного воина запуталась в поводьях, придержав падение. Правая нога осталась в стремени, и тело повисло, пнув коня по ногам. Испуганное животное, мотнув головой, кинулось вперед, в сторону табора.
– Демон, ладно потом подберем, – буркнул Анвар, провожая взглядом уносящего труп скакуна.
– Шер, что с мертвяками делать, – один из кочевников подошел к Всаднику, пока двое других, спустившись со своих мест, ловили лошадей.
– Затяните их наверх, птицы сожрут, – бросил Анвар, наблюдая за тем, как нервные кони старательно пятятся от воркующих с ними мужчин. – Обещание выполнено, я даже не поднялся, – шепнул он весело вслед уходящему Папушу.
Кочевникам понадобилось полчаса, чтобы затянуть темных на верхушку скал, спрятать между камнями. И кавалькада двинулась обратно, разбогатев на четырех коней.
Пятый нашелся на середине пути до стоянки. Нога демона выпала из стремени и застряла между камней, дернув лошадь, судя по всему, в это время безоглядно несшую вперед. Из ее губ тонкой струйкой текла кровь. Животное мотало головой, пытаясь избавиться от такой неприятной ноши, и нервно фыркало, пока не показались его товарищи. Тонко заржав в последний раз, лошадь замерла, тяжело дыша и просительно глядя на приближающихся.
Понадобилось еще минут пятнадцать, спрятать последнюю улику.
– Я выполнил обещание, – вместо приветствия бросил Анвар встречающей Беренике.
Та, фыркнув ехидно, развернулась и побрела к своему вардо. Вернулись и хорошо.
Когда рана приняла более-менее приличный вид, Анвара отправили все в тот же памятный фургон с серым пологом и теплыми шкурами, покрывающими мягкое ложе. К полному счастью Всадника, Сауле ушла с ним.
Несмотря на слова старухи Береники и к Киту, и к его жене с дочерью отношение было хорошим. Девочка нашла себе друзей и днями пропадала с ними на морском берегу, разыскивая красивые, ровные камни и разноцветные ракушки. Моргану развлекали женщины табора, позволив отдохнуть от забот и научиться кое-чему новому. А Кит нашел себе занятие сам. Разговорчивый, любопытный квартерон успел перезнакомиться со всем табором, сунуть свой нос во все дела и исследовать все изобретения кочевников. Но, как заметил Анвар, всерьез его никто не воспринимал, не сближаясь достаточно сильно, держа дистанцию. И старуха постоянно ворчала, вселяя недоверие к веселому квартерону.
Береника сидела, медленно выпуская кольца дыма, и смотрела на Анвара, а тот, в свою очередь, наблюдал за Сауле игравшей с детьми в салочки. Сейчас девушка выглядела такой беспечной и радостной, что Анвар сам невольно начинал улыбаться.
– Оставь ее с нами, – прервала молчание старуха, пытливо глядя Всаднику в глаза.
– Вот еще, – Анвар фыркнул, отводя взгляд от разошедшейся ребятни.
– Тогда в чем дело? Что за мысли гуляют в твоей голове, Несущий смерть.
Поморщившись, Анвар оторвал травинку и сунул ее в рот решая, стоит ли говорить со старухой на эту тему.
– Она слишком слаба для темных земель, – наконец поделился он своими переживаниями.
– Она? – старуха, сперва удивленно распахнув глаза, вдруг весело фыркнула. – Вы, темные, замечаете только одну грань силы.
– И что в этом плохого?
– А то, что для вас сильными являются Шакита Кровавая, захватившая треть светлых земель и Таурия Мученица, вырезавшая сотни демонов. Так?
Анвар согласно кивнул, отрицать здесь было нечего.
– Так, – удовлетворенно повторила старуха, – только вы забываете, что их сила не очень-то им помогла, когда Шакиту разрывали лошадьми, а ту же Таурию тогдашний Несущий боль разделил на тысячу частей.
– И к чему это, – Анвар и так знал, чем закончили обе эти личности, а также остальные похожие на них.
– А мы светлые, – как ни в чем не бывало продолжила старуха, выпуская особо ровное кольцо дыма, и замолчала, не обращая внимания на недовольство Всадника, – ценим не только физическую силу. Сауле сильная, очень. Как жрица Вессана, спрятавшая сотни детей от вторгшихся темных, или мать Элиза, помогавшая больным во время двухлетней эпидемии и основавшая больницу в Лооне.
– Угу, и закончит так же? – мрачно глянул Анвар на старуху, – Вессана на костре, так? А Элиза, в одиночестве, замурованная в собственном доме потому как заразилась от одного из своих пациентов ветряным ожогом и больница ее что? Сгорела, в тот же день.
– Ты много знаешь, Всадник, – недовольно пыхнула трубкой старуха, да только главного не уловил. Я о том тебе дурню говорю, что Сауле отнюдь не слаба. Сколько она пережила, пока не познакомилась с тобой?
Анвар лишь головой покачал, отсутствие учтивости к сильнейшим у старухи только раньше злили, теперь вызывая к ней что-то вроде уважения. Да и вообще Всадник признавался себе, что вредная старуха стала ему достаточно близка.
– И все же жизнь в Темной империи не то, что я бы для нее желал, – признался Анвар Беренике в своих опасениях.
– Что-то подсказывает мне, – глубокомысленно начала старуха, – что твои мысли далеки сейчас от верноподданнических, так? – закончила и посмотрела на Всадника внимательным взглядом, казалось достававшим до души.
Анвар не выдержал, отвернулся, вперив взгляд в цветастый фургон, стоящий напротив.
– Все-то ты знаешь, – буркнул недовольно.
– Темный не простит предательства, – задумчиво шепнула старуха.
– Я не собираюсь его предавать, – вскинулся Всадник, – верну ему Сердце и попрошусь на покой…
– Только ты не уверен, отпустит ли он тебя?
– Нет, то есть, уверен, – печально усмехнулся Анвар, взглянув на старуху и вновь переведя взгляд на Сауле, продолжил, – я не уверен в себе. Я не смогу жить мирно, в этом я уверен. Да и на светлых землях я все равно останусь темным, изгоем.
– Знаешь, мальчик, – вдруг ласково заговорила Береника.
Анвар не ожидавший от вечно язвительной старухи такой перемены удивленно уставился на нее, поймав добрую, нежную улыбку.
– Ты не волнуйся. Все решится само собой, – договорив, Береника отвернулась, как-то осунувшись, опустив плечи.
– Что ты видишь? – тихо спросил Анвар, почему-то не сомневаясь, отчего изменилась старуха.
– Не нужно тебе это знать, – отрезала Береника, взяв себя в руки.
– Скажи мне одно. Она будет в порядке?
– За нее не беспокойся, – промолвила женщина и, хлопнув по коленям руками, поднялась, позвав, – пойдем-ка мы к костру, время обеда.
И как эхо ее слов по табору пронеслось: «обед!»
Анвар лежал, глядя в серый полог фургона, прямо как тогда, в первый раз. Только теперь девушка была рядом с самого начала. Лежала у него на плече, вцепившись рукой в ворот рубахи, как будто боялась, что стоит отпустить руку и Всадник исчезнет, сбежит.
– Сауле? – Анвар позвал тихонько, надеясь, что девушка уже спит и не услышит этого робкого вопроса.
– Мм? – не спала. Услышала и слегка повернула голову, чтобы видеть его лицо.
Сглотнув, Анвар попытался подобрать слова, чтобы начать разговор, с досадой сообразив, что нужно было этим озаботиться заранее.
Почувствовав неуверенность Всадника, Сауле перекатилась, забираясь на него наполовину, заглянула в лицо.
– Анвар, что случилось.
– Ничего, – улыбнулся он, – хотел кое-что тебе предложить.
– И?
– Я забрал то, что нужно, и готов вернуться в Империю, но… тебе не обязательно идти со мной, – слова дались с трудом.
Сауле удивленно вздернула брови, пытаясь лучше разглядеть выражение на лице Всадника, придвинулась почти вплотную.
– Ты что, хочешь от меня избавиться? – подозрительно спросила она.
– Нет! – возмущенно протянул Анвар и тише добавил, – я хочу, чтобы ты была счастлива. Я прекрасно помню, каково тебе было в замке и не хочу тебя неволить. А здесь… здесь Береника, и остальные тебя любят, это лучшее место для тебя.
Всадник замолчал, в отличие от Сауле он видел выражение ее лица. Видел теплую улыбку, заигравшую на ее губах.
– Знаешь, – наконец шепнула девушка, – если бы ты предложил мне это тогда, в начале. Я бы не задумываясь согласилась. Грустила бы и скучала, но согласилась. А сейчас даже не надейся, тебе от меня не отделаться. Я готова и на замок, и на тьму, лишь бы с тобой.
Протяжно выдохнув, счастливый Анвар прижал девушку сильнее, и немного полюбовавшись на лицо с прикрытыми глазами и губами, пытающимися в темноте нащупать его, хмыкнул, подставляясь.
– Ну что, не уговорил? – ехидно спросила Береника, подходя к укладывающей в седельные сумки все прибывающие гостинцы Сауле.
– Пускай и не надеется! – грозно протянула Сауле, вертя и прикладывая к сумке, в тщетной попытке найти, как это перевозить, небольшую гитару.
– Оставь! – злобно прошипел проходящий мимо, загруженный доверху, Анвар.
– Вот еще, – понимая, что в сумку это все же не влезет, Сауле стала прикладывать гитару к лошади, пытаясь найти место, где она будет меньше всего мешать. По всему выходило, что добиться этого можно, только повесив инструмент на чужую лошадь.
– Сауле, ты даже играть не умеешь! – Анвар проводил сузившимися глазами очередную девушку, закинувшую на кучу вещей у него в руках что-то пестрое и, к сожалению, большое.
– Это подарок! – возмущенно заявила девушка, наконец, прилаживая гитару к седлу, – к тому же никогда не поздно научиться.
Зарычав, Всадник сгрузил весь хлам прямо на песок между лошадьми и зло, не заботясь о целости, стал запихивать их в сумки по одной. За всем этим балаганом весело наблюдало семейство квартерона. Их не вызывала для напутственной речи Береника и прочие, и они уже успели запаковать все подарки.
Посмотрев на возмущенного Всадника и на счастливо отдувающуюся Сауле, старуха расхохоталась, вызвав обиженный взгляд первого и радостную улыбку второй.
– Вот возьми, – протянула она Сауле золотую подвеску с переливающимся всеми цветами радуги камешком.
– Ух ты, спасибо! – восхищенно приняла подарок девушка и подняла повыше, чтобы полюбоваться игрой света внутри радуги.
– Это оберег, носи, не снимая, и когда-нибудь он поможет, – хмыкнув, пояснила Береника и, оставив девушку любоваться подарком, подошла к Всаднику.
– Спасибо, – тихо поблагодарил ее Анвар. Почему-то он был уверен, что этот оберег сработает тогда, когда действительно будет необходим.
Старуха лишь улыбнулась грустно и протянула ему такой же, только камень был крупнее и нарочито грубо оформлен.
Анвар несколько раз перевел взгляд с предлагаемого на старуху, но руку протянул. Правда Береника ее проигнорировала, потянулась и надела оберег Всаднику на шею.
– Спасибо, – повторил Анвар, проводив старуху взглядом.
Наконец все подарки были упакованы. Затем подобраны и упакованы были те, которые Анвар попытался засунуть под стоящую совсем рядом кибитку. И рассевшиеся на лошадей путники отправились в обратную сторону, к Коорхану, а через него уже к Светограду.
Глава 25
Расставшись с Анваром, Ашту не жалея погнал коня вперед. Ему предстояло еще много дел, а времени совсем нет.
Достигнув слияния трактов у Раздела, Несущий хаос ни секунды не колеблясь, свернул вправо, к Светограду. Проследи за ним Анвар, весьма удивился бы такому выбору друга, ясно давшему понять, что без промедления вернется в замок.
Ехать только по тракту, Ашту не стал, избрав более тяжелую, но гораздо более короткую дорогу. По прямой к Светограду ездили не реже, чем по удобной, оттого и дорога стала пускай узкой, но достаточно утоптанной. Вот только здесь существовало довольно неприятное для Всадника правило, помогать друг другу и не оставлять никого в одиночестве, составляя компанию. Оттого по этому пути тянулись шумные группы путников, и выбиваться из общей картины было нельзя.
– Откуда едешь, Ашат? – невысокий, симпатичный рыжий парень, назвавшийся Белкой, тренькнул несколько раз по струнам и вновь принялся подкручивать колки.
Ашту улыбнулся самой обаятельной улыбкой, ему пришлось присоединиться к четверым путникам. Бард, два наемника полукровки и ворчливый гном еще на повороте громко заявили сидящим и ждущим у дороги подходящих попутчиков, что ехать собираются быстро. Оттого и пал на них выбор Ашту как раз подъезжавшего к развилке.
Представиться своим настоящим именем было бы весьма глупо, и звали его теперь приморским именем Ашат.
Это была их первая ночевка, и если днем разговор шел больше о встречаемых по дороге людях, то сейчас, у костра, пришло время познакомиться поближе.
– Из Коарнака еду в Светоград, хочу город посмотреть, – не прекращая улыбаться, обратил взгляд Ашту на барда.
Улыбчивый мужчина с лучащимися лукавством глазами путникам приглянулся сразу. Разговорчивый шутник прекрасно дополнил их компанию, приглушив ворчания гнома и расшевелив молчаливых до того братьев Ллак.
– И как там, в Коарнаке, спокойно? – один из братьев, Ком, крепкий уже немолодой мужчина с небольшим шрамом на щеке, поднял на Ашту тяжелый взгляд, – там говорят, темные разошлись, на эльфов полезли.
– Полезли, – Ашту потянулся, покрутив головой разминая затекшую за день езды шею, – да только за лес они не выходят, так что с этой стороны спокойно.
– Ага, спокойно, как у Темного в замке, – буркнул гном, – ты видно, слепой или глухой, раз утверждаешь такое. Лезут, еще как лезут. Сам видел отряд, прошедший ночью, несколько рогатых под покровом тьмы пробрались вглубь светлых земель.
– Извини, но я не полуночник, – сокрушенно развел руками Ашту, про себя проклиная глазастого гнома, – я действительно не видел и не слышал о таких случаях, до твоих слов.
– Вот как, – тихо шепнул Ком, переглянувшись с братом, – похоже, слова гнома пришлись им не по вкусу.
После его рассказа повисла тишина, каждый задумался о своем. Ашту, в свою очередь, сокрушался, что теряет время, сидя здесь у костра, можно было еще несколько часов ехать вперед.
Белка, до этого тихонько тренькавший струнами в такт тяжелых мыслей путников вдруг тряхнул головой и перебрал их ласково пальцами, извлекая тонкий, переливчатый звук.
– Хватит хандрить, приятели, – весело заявил он и заиграл легкую незамысловатую мелодию, поддержав ее приятным голосом. Вот только содержание песенки заставило спутников смеяться и весело требовать еще.
Утром братья распрощались с остальными, повернув назад. Толком не объяснив причины, отговорились делами.
Ашту задумчиво проводил их взглядом. Будь он посвободнее, последовал бы за братьями, из любопытства. Очень стало интересно, что же в словах гнома настолько заинтересовало воинов, что они так резко поменяли цель, пусть он и догадывался, что дело скорее в деньгах. Вот только времени не было, пришлось взбираться на оседланного коня и ехать туда, куда собирался с теми, с кем и собирался. Тяжело вздохнув, Ашту обвел взглядом поредевших спутников и первым послал коня вперед.
– Гляди-ка, чегой-то там, – подслеповато щурясь, вгляделся гном вдаль.
– Колесо в телеге слетело, ставят, – даже не глядя в ту сторону, пояснил Ашту. Он давно разглядел и завалившуюся телегу, и суетящихся у нее мужчин, и сидящих на обочине женщин.
Белка, до того с упоением вещавший о виденных в посещенных городах диковинках, встрепенулся, удивленно переводя взгляд с Ашту на указанную катастрофу.
– Ух ты, поможем? – в глазах барда загорелся какой-то подозрительный огонек.
– По-моему, они и так неплохо справляются, – ехидно заметил Ашту, следя за нетерпеливо заерзавшим пареньком.
– Да ладно, а вдруг на них нападет кто, пока они здесь копаются? – округлил глаза Белка.
– Угу, нападут. В самой безопасной части светлых земель, – осклабился Ашту.
Белка, прекрасно уловив намеки спутника, лишь невинно улыбнулся.
– Помочь-то, все равно придется. Эх, время потеряем, – пробурчал гном, после слов Ашту потеряв интерес к происходящему вдали.
– М-да, – Ашту поморщился недовольно. Гном был прав, придется, таковы правила этой дороги, и время потеряют. Даже если от помощи неизвестные откажутся, по все тем же местным правилам, придется дождаться окончания починки и дальше составить компанию каравану, а значит, снизить скорость до скорости телеги.
– Не грусти, – попытался успокоить его Белка, припомнив, что спутник у перекрестка заявил, что торопится, – зато с девушками поедем.
– Угу, счастье, – буркнул гном, – месяц всего до дома остался. Думал тишина и покой, в чисто мужской компании. Хрыг те!
Тихо посмеявшись со слов недовольного бородача, парни перечислили ему пару плюсов женской компании, но понимания не нашли. Гном только плевался и бурчал недовольно. Судя по его скромному мнению, женщина должна сидеть тихо в своей комнате и не вылезать, пока мужчина сам не заявится.
Пока перекидывались шуточками, незаметно добрались до поломанной телеги.
– Свет вам, – за всех поздоровался Белка, выезжая немного вперед, – помощь нужна?
У телеги, как оказалось, суетились трое. Взрослый, довольно худой пожилой человек с черной бородой, топорщившейся во все стороны и два мальчишки, уже давно прекратившие чинительные потуги и следившие за приближением верховых.
Из-за телеги, радостно гудя и переваливаясь с ноги на ногу, выскочил незамеченный ранее мужик. Низкий, чуть выше гнома, что ехал с ними, бородатый и лохматый. Остановившись перед телегой, он обвел новоприбывших глазами навыкате и, выдохнув, заявил, кивнув так, что макушка чуть земли не коснулась:
– Нужна, человече, мальцы мелкие совсем, не держат. Да и я так себе помочник.
Пока мужик объяснял Белке, что тут случилось, Ашту тихо шепнул гному:
– Никак твой родственник, смотри, как смело Белку человеком кличет.
– Ди иди ты, – буркнул гном, отмахиваясь от шутника и сползая со своего конда.
Тварь тут же заинтересованно посеменила к раскатившимся и оставшимся валяться в пыли, мягким, летним яблочкам. Злобно мемекнув, когда гном, привыкший к таким шуткам, рванул за повод, вспоминая родословную скакуна, и потянул его от телег, привязать у обочины, подальше от ценных вещей. Пускай скотина была в наморднике, но иногда даже так умудрялась всосать в себя оставленный без присмотра хлеб, а то и кошель, вместе с содержимым.
Радостно рассмеявшись, Ашту так же спрыгнул со своего коня и, вручив его мальчишке, подступился ближе к телеге, оглядывая пострадавшую часть.
Втроем, с моральной поддержкой двоих коротышек, наперебой советовавших, как правильно и удобно нужно делать, справились достаточно быстро. Даже не успели никого послать. Быстро загрузили обратно на возок добро, аккуратно сложенное на обочине, и двинулись дальше, спеша до темноты нагнать хоть немного потерянного времени.
К тяжелому вздоху обоих мужчин, с женщинами у обозников было туго. Их было только две: жена коротышки Тихомира Бояна и его же дочь Кася. Правда, девушка оказалась весьма милая. Гораздо выше отца, но все же довольно низкая, красотой она пошла в мать. Живая, веселая, с искрящимися любопытством глазами, курносым носиком и постоянной улыбкой на губах. При этом девица имела весьма аппетитные формы. Место у телеги с той стороны, где сидела Кася, тут же занял Белка, аккуратно оттерев своим конем скакуна Ашту и развлекая девушку во время дороги рассказами и песнями. Вот только, пусть и улыбалась она барду и смеялась его шуткам, все равно бросала косые взгляды на ехавшего чуть в стороне Ашту.
Гном, не желая изменять себе и своим планам на тихое путешествие, ехал у первой телеги, предпочитая соседство двух не менее шумных мальчишек женщинам.
К вечеру, когда пришло время искать место для стоянки, трое верховых выехали вперед, выглядывая подходящий ручей или родник, должный быть где-то рядом.
– Вот объясни мне, – возмущался Белка, допрашивая ухмыляющегося Ашту. – Как так, я ей и песни, и стихи, и истории всякие, а она все равно на тебя поглядывает?
– Достал ты ее, – искренне заявил Ашту под гогот гнома, как раз ткнувшего в подходящую высокую и сочную растительность – скорее всего, там и был искомый родник. Свернув к месту, не обращая внимания на возмущенное бульканье барда, Ашту продолжил, – сказки ты ей потом рассказывать будешь, когда расставаться станете, а пока щупать надо, где не надо, вот тогда быстрей пойдет.
– Угу, вот прямо перед мамкой и батькой под юбку ей полезу, – возмутился Белка, осторожно разглядывая землю под копытами коня.
Ручей был. Правда добраться до него по болотистой земле сложновато будет, но искать другой времени нет.
– Зови их, станем по ту сторону, – ухмыльнувшись на ворчание барда, велел Ашту, выворачивая коня обратно к дороге.
– А где друг ваш, белый? – громогласно вопрошал подпитый Тихомир. Под сытный ужин, сваренный женщинами в благодарность за спасение, он достал бочечку браги, чудом уцелевшую во время происшествия, и щедро угощал новых знакомых, рассказывая, как решились они покинуть приграничье и перебраться поближе к морю. Подальше от темных.
– По нужде отошел, – буркнул недовольный Белка, – живот прихватило.
Судя по кислому выражению лица барда можно было подумать, что спутник сперва не добежал, осквернив самого Белку.
Гном лишь ехидно хмыкнул на это заявление.
– Там Кася купаться пошла, – взволнованно зашептала Бояна, поглядывая в непроглядную темень за освещенным кругом костра, – не напорются?
– Нет, он в другой бок пошел, – едва сдержавшись от ехидства про «напороться» успокоил Белка.
– Тогда ладно, – улыбнулась женщина успокаиваясь.
Первым явился Ашту, весьма довольный жизнью, но, к своему счастью, всегда бледный.
– Палехче? Может травок тебе заварить, вон, бледный какой стал, – добросердечно предложила Бояна.
Ашту недоуменно свел брови на переносице, пытаясь найти объяснение в лицах спутников. Нашел. Ехидную ухмылку на лице гнома и кислую мину у Белки.
– Н-нет, спасибо, прошло, – осторожно ответил он, усаживаясь рядом с бардом.
Еще через сколько пришла и Кася. Такая же довольная, но достоверно мокрая, со сложенным полотном – помыться ей все же пришлось, пускай и вылезла она из грязи хуже, чем туда влезала.
Скорость с телегами упала до зубовного скрежета спешащих гнома и Всадника. И если у Ашту появилось хоть какое развлечение в лице Каси – только это помогало удерживать себя в спокойном, добродушном настроении. То гном вздыхал до того горько и многозначительно, что рядом с ним даже мальчишки ехать отказывались, предпочтя пересесть на самый край телеги и слушать страшные рассказы Ашту о Темной империи. В результате дорога, на которую Несущий хаос отпустил недели две, ну, может, три, тянулась месяц.