Игорь Юрьевич Додонов
Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков
Были у танкового корпуса П.П. Полубоярова и ещё спасители. Отвлекая силы немцев от Красноармейского, подпольщики посёлка шахты «Центральная» подняли 13 февраля восстание в тылу немецких войск, атакующих город. Чтобы не пропустить через посёлок вражеский бронепоезд, повстанцы разобрали 2 км железнодорожного пути и взорвали два небольших моста. Но силы были явно неравны. Уже 14 февраля гитлеровцы подавили восстание, однако часть сил противника восставшие ценою своих жизней на какое-то время всё-таки отвлекли от Красноармейского [11; 13].
Вечером 14 февраля танковый корпус Б.С. Бахарова достиг Черкесского и начал смену частей 10-го танкового корпуса. Только к 19.00 10-й танковый корпус вышел из боя за коммуникации у Краматорска и начал сосредоточение в Сергеевке (5 км к юго-западу от Краматорска). Здесь 15 февраля собрались 11, 186-я танковые и 11-я мотострелковая бригады. В 11-й тбр к этому моменту числилось 8 машин (3 Т-34 и 5 Т-70). Очевидно, некоторые из танков встали в строй после ремонта, другие, возможно, были получены в качестве пополнения. Столько же боевых машин насчитывалось и в 186-й тбр (2 КВ и 6 Т-70). Во временное командование корпусом вместо выбывшего по ранению В.Г. Буркова вступил генерал-майор А.П. Панфилов [19; 400], [20; 81].
Эти силы к 9.00 16 февраля подошли к Доброполью, где уже находилась 183-я танковая бригада корпуса. В течение этого и последующего дня 10-й танковый корпус занимал оборону в районе Допрополье, окапываясь и выставляя минные заграждения.
В эти же дни 18-й танковый корпус получил приказ сдать свои позиции под Краматорском 38-й гвардейской стрелковой дивизии и сосредоточиться в районе 20 км северо-западнее Красноармейского к 19 февраля [18; 14], [19; 401], [20; 82].
К Красноармейскому, в конечном итоге, перебрасывался из Краматорска и 3-й танковый корпус, передавая оборону города полностью стрелковым соединениям. Корпус имел задачу выйти в район станции Удачная (20 км юго-западнее Красноармейского) к 20 февраля [18; 14].
Наконец выдвигались в общем направлении на Красноармейское 5-я и 10-я лыжнострелковые бригады, переданные командованием фронта в распоряжение командующего подвижной группой [18; 14].
Одновременно и немецкое командование стягивало к Красноармейскому все доступные резервы. Помимо частей 7-й и 11-й танковых дивизий, мотодивизии СС «Викинг», которые уже действовали в данном районе, здесь появились части 6-й танковой, 76-й и даже 333-й пехотных дивизий [11; 12], [18; 14].
Словом, обе стороны сосредоточивали силы для решительной схватки за Красноармейское.
На других участках наступления Юго-Западного фронта в эти дни происходили следующие события.
После того как 298-я пехотная дивизия немцев была разгромлена, а 320-я пехотная дивизия вышла из окружения в район южнее Харькова, в полосу Воронежского фронта, 6-я армия Ф.М. Харитонова наступала на запад, почти не встречая сопротивления противника.
В соответствии с директивой № 30044 от 11 февраля Ставки ВГК, Н.Ф. Ватутин начал производить усиление 6-й армии танковыми и стрелковыми соединениями. 13 февраля в подчинение Ф.М. Харитонова был передан 25-й танковый корпус (командир – П.П. Павлов) из резерва фронта. Приказ на выдвижение корпуса в исходный район, определённый командармом-6 в районе Лозовой, был получен в полдень 15 февраля. Впереди, по решению командира корпуса, выдвигались 175-я и 162-я танковые бригады. За ними шли 111-я танковая и 16-я мотострелковые бригады. К утру 17 февраля корпус сосредоточился в районе Лозовой. Сюда же выдвигалась 244-я стрелковая дивизия, также находившаяся до этого во фронтовом резерве. И, наконец, ещё один резервный танковый корпус – 1-й гвардейский танковый также поступал в распоряжение командующего 6-й армией и сосредоточивался в районе Орельки [11; 13 – 14], [19; 403], [20; 83 – 84].
В моём распоряжении нет информации о количестве танков в 25-м и 1-м гвардейском танковых корпусах по состоянию на 17 февраля 1943 года. Судя по докладу Н.Ф. Ватутина № 15 от 20 января 1943 года в Ставку ВГК, содержащему план Ворошиловградской наступательной операции, на тот момент оба этих корпуса не имели танков вообще. Однако фронт ожидал прибытие новых машин, которых, опять же судя по указанному докладу, должно было хватить на полное укомплектование одного танкового корпуса. Им должен был стать 1-й гв. тк [37; 271 – 272]. Но мы помним, что по крайней мере часть поступивших танков, а может быть и все (в случае поступления танков в количестве, в значительной степени недостаточном для штатного укомплектования танкового корпуса), были в итоге переданы 4-му гв. тк П.П. Полубоярова. Тем не менее основания полагать, что какую-то долю матчасти 1-й гв. тк получил ещё до начала Ворошиловградской наступательной операции, есть.
Несомненно и то, что Юго-Западный фронт получал танки «россыпью», как тогда говорили, уже в ходе наступления. Во всяком случае, в плане операции от 20 января Н.Ф. Ватутин просил выделить танки фронту на укомплектование двух танковых корпусов, а в докладе от 9 февраля упоминает о скором подходе 152 танков «россыпью» (правда, предназначались они для усиления подвижной группы М.М. Попова, а не для резервных танковых корпусов, впоследствии переданных в 6-ю армию) [37; 272, 278]. Так что, и 25-й тк, и 1-й гв. тк комплектовались машинами, скорее всего, уже в конце января – первой половине февраля 1943 года. Но, повторяю, о степени этой укомплектованности на 17 февраля у меня нет данных.
Помимо резервных соединений фронта Н.Ф. Ватутин передал в подчинение Ф.М. Харитонову 4-й гвардейский стрелковый корпус в составе 35-й и 41-й гвардейских стрелковых дивизий из 1-й гвардейской армии [11; 15], [18; 16], [20; 87].
12 февраля Н.Ф. Ватутин отдаёт Ф.М. Харитонову приказ, согласно которому 6-я армия должна была наступать в общем направлении на Красноград и Перещепино [18; 15].
По решению командующего армией, главный удар наносился на правом фланге силами 15-го стрелкового корпуса (6, 172-я и 350-я стрелковые дивизии), поддержанного 115-й танковой бригадой, 212-м танковым полком и двумя полками противотанковой артиллерии. Части корпуса получили задачу к исходу 18 февраля выйти на рубеж реки Орчик (20 км западнее Краснограда). Наступавшая левее 106-я стрелковая бригада к тому же времени должна была достигнуть рубежа в 40 км юго-западнее Краснограда. 267-я стрелковая дивизия обеспечивала левый фланг наступления и наступала на Перещепино [18; 16].
Утром 14 февраля 350-я стрелковая дивизия отразила несколько контратак врага и освободила ряд населённых пунктов. Развивая наступление, она 16 февраля ворвалась в Змиев и освободила его. Успешно продвигались вперёд 172-я и 6-я стрелковые дивизии. Однако даже спустя сутки после установленного срока (к исходу 19 февраля) части корпуса не достигли определённого командармом-6 рубежа – на тот момент они находились в 10 – 15 км восточнее и юго-восточнее Краснограда, т.е. охват города с запада срывался [18; 16].
Полностью выполнила поставленную задачу 267-я стрелковая дивизия на левом фланге армии, овладев к назначенному сроку Перещепино. Развивая успех, дивизия продолжила наступление в район северо-западнее Ново-Московска. Сюда же с боями приближались и части 4-го гвардейского стрелкового корпуса, недавно переданного 6-й армии [18; 16].
Части 35-й гвардейской стрелковой дивизии ускоренным темпом двигались к Павлограду с целью оказать помощь поднявшемуся в городе восстанию. Ещё 12 февраля, получив известие о взятии советскими войсками Лозовой, подпольщики расклеили в городе листовки об окружении Павлограда Красной Армией. Это вызвало панику в среде оккупантов, которые начали спешно покидать город. Воспользовавшись суматохой, группа подпольщиков во главе с комсомольцем В.И. Алексеевым захватила в немецкой комендатуре портфель с документами, среди которых была карта дислокации немецких войск. 13 февраля несколько пришедший в себя немецко-итальянский гарнизон города, подразделения полевой жандармерии и отряды полицаев повели наступление на силы подпольщиков. К тому моменту всеобщее восстание ещё не началось, небольшая боевая группа (21 человек) восставших сосредоточилась на кожевенном заводе. Свыше 300 немецких и итальянских солдат окружили завод и при поддержке артиллерии начали его штурм. В неравном бою пали все герои-повстанцы, но и уничтожили свыше 150 вражеских солдат. Будучи смертельно раненным командир боевой группы А.И. Нестеренко смог начертать на стене слова: «Нас было 21. Стояли насмерть. Погибаем, но не сдаёмся!» [21; 115].
В ночь на 16 февраля восстание вспыхнуло в полную силу. В нём приняли участие девятнадцать боевых групп общей численностью до 500 человек. Кроме того, в резерве находилось около 800 невооружённых бойцов и командиров Красной Армии, освобождённых восставшими из концлагерей. В ходе боя они вооружались и пополняли ряды сражавшихся павлоградцев.
Во второй половине дня 16 февраля боевые группы Ю.И. Осьмиченко и И.Т. Белого окружили штаб 104-го итальянского полка, помещавшийся в четырёхэтажном доме. Восставшие ворвались в здание и после ожесточённого боя овладели им.
После захвата штаба итальянского полка итальянские и немецкие войска практически прекратили сопротивление и начали в панике отступать из города.
17 февраля части 35-й гвардейской стрелковой дивизии решительной атакой отбросили оборонявшиеся на подступах к Павлограду немецкие войска и вступили в город.
Обстоятельства сдачи Павлограда вызвали крайнее недовольство Гитлера, который как раз 17-го числа прибыл в Запорожье для обсуждения с Манштейном вопросов, касающихся кризиса немецкой обороны в Донбассе и под Харьковом [11; 14], [18; 16], [21; 114 – 115].
В этот же день соединения 1-й гвардейской армии наконец овладели Славянском. Опасаясь быть полностью окружёнными в городе, части 7-й танковой дивизии немцев сами начали отступление, оставив в городе и его окрестностях лишь отдельные арьергардные группы для прикрытия своего отхода. Сопротивление этих групп было сравнительно легко сломлено советскими войсками [11; 14], [18; 16].
17 февраля в центре освобождённого Славянска состоялся митинг, в городе были открыты исполком, горком комсомола и военкомат. Однако эйфория жителей города по поводу освобождения очень быстро сменилась сомнениями в том, что наши части смогут удержать Славянск. Немецкие снаряды продолжали рваться на западной и южной окраинах города. На улицах не было ни одного советского танка, очень мало было артиллерии и автомашин. В Славянске находились только пехотинцы, вооружённые лёгким стрелковым оружием [18; 16].
Предчувствия не обманули горожан. До исхода дня немцы нанесли контрудар. Часть наших подразделений, понеся большие потери, вынуждена была отступить. Вражеские танки прорвались в район села Семёновка Мостовая, находящегося в 2 – 3 км восточнее Славянска, но здесь были встречены огнём орудий 212-го гаубичного артполка 9-й артиллерийской дивизии. Артиллеристам удалось остановить противника, но стало ясно его намерение окружить советские войска, находившиеся в районе Славянска [18; 16].
11 февраля соединения 3-й гвардейской армии добились существенных успехов под Ворошиловградом и в самом городе. 229-я отдельная стрелковая бригада и 2-й гвардейский танковый корпус овладели населёнными пунктами Бело-Скелеватый и Орловка в окрестностях Ворошиловграда и завязали бои за узел сопротивления противника в посёлке Лысый. 279-я и 59-я гвардейская стрелковые дивизии, овладев южной, юго-восточной и юго-западной окраинами Ворошиловграда, с боями продвигались вглубь города.
8-й кавалерийский корпус М.Д. Борисова, выполняя приказ командарма Д.Д. Лелюшенко, в 2.00 ночи 11 февраля начал рейд по вражеским тылам, держа общее направление на Дебальцево. В течение 11 февраля частями корпуса были заняты либо выведены из строя станции Ольховка, Успеновка, Иллирия, Селезнёвка. На станции Ольховка кавалеристы захватили 7 паровозов и 2 эшелона с заводским оборудованием, которое гитлеровцы приготовили к вывозу в Германию. От немцев были также освобождены ряд сёл и деревень [11; 15].
К концу дня Д.Д. Лелюшенко принимает решение о создании так называемой группы Монахова из частей 60-й стрелковой дивизии и 299-й стрелковой бригады. Эта группа должна была к северу от Ворошиловграда сменить 58-ю гвардейскую стрелковую дивизию 1-й гвардейской армии [11; 15].
12 февраля 243-я стрелковая дивизия пошла в обход Ворошиловграда с севера, а 2-й гвардейский танковый корпус – с юга. Они должны были соединиться западнее Ворошиловграда. В то же время другие войска армии медленно сжимали кольцо вокруг города, захватывая населённые пункты в его окрестностях, превращённые немцами в узлы сопротивления (Лысый, Васильевка, Валеевка, Поповка и ряд других).
Перед немцами замаячил призрак окружения. Поэтому, хотя возможности удержания Ворошиловграда ещё имелись, командование немецких сил в городе принимает решение в течение 13 февраля его оставить, закрепившись на новых рубежах. Оборону Ворошиловграда 14 – 15-го числа должны были осуществлять арьергарды [11; 16], [18; 22].
В течение дня 12 февраля 8-й кавалерийский корпус дважды разбивал сравнительно небольшие группы противника (с танками и БТР), пытавшиеся остановить его продвижение. К исходу дня корпус вышел в район Ворошиловска, где подвергся ещё одной контратаке со стороны противника, которая была отбита с большими для последнего потерями [18; 15].
Появление советских кавалеристов под Ворошиловском вызвало настоящую панику в тыловых гарнизонах немцев. Гарнизоны Ворошиловска, Дебальцево, Красного Луча начали спешный отход в направлении Сталино [11; 16]. Не исключено, что действия кавкорпуса М.Д. Борисова так далеко в тылу немецкой группировки, оборонявшей Ворошиловград, оказали своё влияние на принятие командованием этой группировки решения об оставлении города.
В 2.00 ночи немецкие сапёры в Ворошиловграде начали подрывы уцелевших промышленных предприятий и железнодорожных путей, а к утру все немецкие части получили приказы об отходе из города, в которых был расписан порядок отступления войск, начиная с вечера 13 февраля [11; 16], [18; 22].
В течение 13 февраля советские соединения в городе и его окрестностях улучшали свои позиции и готовились к общему штурму – в частях создавались штурмовые группы, подтягивались артиллерия и миномёты, значительное число которых выдвигалось непосредственно в боевые порядки, сапёры готовили проходы в минных полях [18; 22].
Немцы начали вывод войск из Ворошиловграда на запад по ещё не занятому советскими частями широкому коридору. Как и планировали, вечером 13 февраля. Отход продолжался всю ночь с 13 на 14 февраля. Поскольку немецкие арьергарды в городе активно оборонялись, то отступление основных сил противника из города было практически не замечено нашими войсками. Рано утром офицер штаба германской группировки в Ворошиловграде записал в своём дневнике:
«Город полностью нами оставлен. Всё, представлявшее ценность, взорвано, и во многих местах он охвачен пожарами. Новая линия обороны занята нами без происшествий, русские пока очень осторожно входят в город небольшими разведывательными группами» [18; 22].
Однако именно утром 14 февраля этой «осторожности» русских войск пришёл конец – начался общий штурм города, в котором приняли участие части 59-й гвардейской, 279-й, 243-й стрелковых дивизий и 2-го танкового корпуса. После 40-минутной артподготовки советские войска пошли в атаку. Пользуясь сильной укреплённостью города, немецкие арьергардные подразделения оказывали ожесточённое сопротивление. Советские штурмовые группы окружали один за другим вражеские опорные пункты и уничтожали их гарнизоны, очищая дом за домом, улицу за улицей, квартал за кварталом. К исходу дня Ворошиловград был полностью освобождён [11; 16 – 17], [18; 22 – 23], [21; 114].
Группа Монахова, наступая севернее Ворошиловграда, овладела рядом населённых пунктов, оставшихся в руках немцев (Лиманом, Цветным, Песками, Красным) [11; 17].
8-й кавалерийский корпус 13 февраля наступал вдоль железной дороги Ворошиловск – Дебальцево, производя подрывы железнодорожного полотна. В этот день частями корпуса были освобождены станция Мануиловка, посёлки Андрианополь, Софиевка и Городище на пути к Дебальцево. В районе совхоза им. Демченко основные силы корпуса подверглись массированным налётам немецкой авиации, понеся значительные потери. Советская авиация, несмотря на неоднократные вызовы, в небе так и не появилась [11; 16].
13 февраля немцы, оправившись от паники, вызванной известием о появлении советской кавалерии под Ворошиловском, не только восстановили гарнизон Дебальцево, но и значительно усилили его, готовясь к упорной обороне этого узла коммуникаций. Более того, они изыскали силы для проведения контратак в районе Софиевки, которые продолжались до наступления темноты, но все были успешно отражены частями кавкорпуса [11; 16]. Однако это уже был первый тревожный звоночек – в полосе действия кавалерийского корпуса враг усилился и активизировался.
Тем не менее 14-го числа корпус ещё наступал. Ночной атакой части 55-й и 112-й кавдивизий корпуса ворвались в посёлок Чернухино, который оборонялся довольно сильным вражеским гарнизоном в составе двух батальонов пехоты при 8 танках и 4 САУ. После многочасового упорного боя кавалеристам удалось овладеть восточной и центральной частью посёлка, а также железнодорожным разъездом у станции Чернухино. На этом продвижение корпуса в данном районе остановилось. Его бойцы вынуждены были, закрепившись на достигнутых рубежах, отбивать многочисленные контратаки противника из незанятой ими части Чернухино, а также со стороны Дебальцево [11; 17].
Несколько дольше вела активные действия 21-я кавалерийская дивизия 8-го кавалерийского корпуса. К утру 14 февраля она овладела станцией Баронская, уничтожив 2 эшелона с продовольствием и боеприпасами. Была захвачена Софиевская водокачка, снабжавшая водой железнодорожный узел в Дебальцево. Работа последней была парализована. Водокачка удерживалась небольшой группой бойцов дивизии в течение трёх суток. Продвигаясь в направлении Октябрьского и Дебальцево, части дивизии успешно отразили несколько контратак противника. Артиллеристы дивизии на участке железной дороги Ворошиловск – Дебальцево артогнём уничтожили 8 вражеских эшелонов (84 вагона с различными грузами и 13 цистерн). В 13.00 передовые отряды 21-й кавалерийской дивизии достигли восточных окраин Дебальцево, уничтожив находившуюся там дивизионную школу 22-й танковой дивизии и захватив 17 орудий и 25 танков. Был совершён налёт на станцию Дебальцево-Сортировочное, где трофеями кавалеристов стали 10 эшелонов с боевой техникой и снарядами, а также несколько складов. Бойцы дивизии в нескольких местах разрушили железнодорожное полотно в районе станции Дебальцево, в том числе на направлении Дебальцево – Горловка [11; 27].
Это был пик успешных действий как всего 8-го кавалерийского корпуса, так и его 21-й кавалерийской дивизии. Уже 14-го числа в дивизии стал ощущаться недостаток боеприпасов и горючего, а их подвоз прекратился. Дело в том, что немцы, контратаки которых кавалеристы дивизии отразили, предприняли обходной манёвр и перерезали коммуникации соединения в районе совхоза им. Демченко [11; 17].
Как раз 14 февраля корпусу М.Д. Борисова за боевые заслуги было присвоено звание «гвардейский», и он стал именоваться 7-м гвардейским кавалерийским корпусом. Приобрели «гвардейскую нумерацию» и дивизии корпуса: 21, 55-я и 112-я кавдивизии стали именоваться соответственно 14, 15-й и 16-й гвардейскими кавалерийскими дивизиями. Вымпел с приказом об этом был сброшен с самолёта в расположение корпуса 15 февраля [11; 17]. С этим новым наименованием корпус и пошёл навстречу скорым тяжёлым испытаниям.
Продвигались вперёд 14 февраля и другие соединения 3-й гвардейской армии. Войска 203-й и 266-й стрелковых дивизий заняли Краснодон. 14-я гвардейская стрелковая дивизия вышла в район Лутугино, 61-я гвардейская стрелковая дивизия – на линию Глафировка, посёлок им. Либкнехта, 50-я гвардейская стрелковая дивизия – на линию Первозвановка, Андреевка, 1-й гвардейский механизированный корпус – к совхозу им. Ворошилова, а 2-й танковый корпус – в район Куцербовки [11; 17].
15 – 17 февраля войска 3-й гвардейской армии, отражая контратаки противника, продолжали наступление. На северном фланге наступления находился 18-й стрелковый корпус (59-я гвардейская, 243-я и 279-я стрелковые дивизии). Южнее его двигались части 14-го гвардейского стрелкового корпуса (14, 50-я и 61-я гвардейские стрелковые дивизии). Оборонявшиеся перед этим корпусом немецкие 304-я и 302-я пехотные дивизии и вновь прибывшая сюда с другого участка фронта 17-я танковая дивизия оказывали упорное сопротивление, стремясь остановить наступление наших войск. На крайнем левом фланге армии наносили удар 203-я и 266-я стрелковые дивизии и 23-й танковый корпус. Здесь немцы не выдержали натиска и начали поспешное отступление в юго-западном направлении. Советские войска преступили к преследованию. За 14 –16 февраля левофланговые соединения 3-й гвардейской армии преодолели свыше 100 км и вышли в район Ровеньки (35 км юго-западнее Краснодона). Здесь 203, 266-я стрелковые дивизии и 23-й танковый корпус 17 февраля, по приказу командующего фронтом, передавались в состав 5-й танковой армии. Одновременно в резерв выводился 2-й танковый корпус, понёсший в предыдущих боях большие потери. Фронт же 3-й гвардейской армии существенно продлевался в северном направлении – до Лисичанска, из района которого соединения 1-й гвардейской армии перебрасывались на усиление правого фланга Юго-Западного фронта.
Тем не менее 17-го числа сильно ослабленная 3-я гвардейская армия ещё продолжала наступать и заняла Славяносербск, за которым, правда, немцы сумели создать довольно прочную оборону по рубежу Славяносербск – Иллирия – Дьяково [11; 17 – 18], [18; 24].
15 – 16 февраля продолжали сгущаться тучи над 7-м гвардейским кавалерийским корпусом. 15 февраля противник несколько раз наносил удары по 14-й (бывшей 21-й) и 15-й (бывшей 55-й) гвардейским кавалерийским дивизиям силами до полка пехоты при поддержке танков и бронетранспортёров. Эти атаки были отбиты, и кавалеристы продолжали удерживать позиции на восточных окраинах Дебальцево, в районе восточнее города и в районе Чернухино.
К Дебальцево немцы продолжали перебрасывать значительные подкрепления. К исходу 16 февраля сюда было стянуто до двух пехотных дивизий и 50 танков. С утра 17 февраля немецкие войска перешли в общее наступление на позиции 7-го гвардейского кавалерийского корпуса. Танки и пехота противника атаковали 15-ю гвардейскую кавдивизию под Чернухино, но были остановлены метким артиллерийским огнём и, понеся большие потери, отступили. Всё-таки к 17.00 немцам удалось охватить Чернухино с востока [11; 16], [18; 24].
Вторая вражеская группировка била по позициям 14-й гвардейской кавалерийской дивизии на станции Баронская и в районе Софиевской водокачки. Испытывавшие недостаток боеприпасов два кавалерийских полка дивизии, взорвав Софиевскую водокачку, начали отступление к совхозу им. Демченко. Однако туда наносила удар третья группировка немцев – пехота при поддержке 16 танков. Гвардейцы-кавалеристы отбивали атаки танков последними противотанковыми гранатами, пехоту же отбрасывали яростными штыковыми атаками в спешенном строю. Все удары были таким образом отражены, врагу не удалось смять полки 14-й гвардейской кавдивизии. Но к исходу дня она оказалась отрезанной от остальных сил корпуса. Отчаянность положения усугублялась тем, что дивизия попала в окружение уже без боеприпасов [11; 18].
Генерал М.Д. Борисов принял решение о переходе к круговой обороне. В штаб 3-й гвардейской армии он доносил:
«Корпус, ведя круглосуточные бои, подвергается непрерывным атакам… Положение серьёзное… Будем драться до последнего» [18; 24].
Д.Д. Лелюшенко выдвинул на соединение с 7-м гвардейским кавалерийским корпусом части 1-го гвардейского механизированного, 2-го гвардейского танкового корпусов и 14-й гвардейской стрелковой дивизии, но их продвижение шло медленно, и 17 февраля ни к Софиевке, ни к Чернухино они прорваться не смогли. Между тем положение корпуса М.Д. Борисова ухудшалось с каждым часом [11; 18], [18; 24].
К исходу 12 февраля 321-я стрелковая дивизия 5-й танковой армии, действовавшая в центре её построения, подошла к железнодорожной станции Лихая (20 км южнее Каменска). Здесь части дивизии, не встречавшие до этого серьёзного сопротивления, а потому двигавшиеся вперёд в походных колоннах, натолкнулись на хорошо оборудованный оборонительный рубеж немцев. Они обрушили на наши войска мощный артиллерийский, миномётный и ружейно-пулемётный огонь. Войска дивизии развернулись для атаки и после обработки позиций противника артиллерией решительно их атаковали. Немцы были сбиты со своего рубежа, и в ночь на 13 февраля железнодорожный узел Лихая был освобождён [18; 26].
В это же время части левофланговой 47-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й танковой армии прорвались в район Красного Сулина. Здесь немцы, закрепившись на многочисленных высотах, оказали ожесточённое сопротивление. Командование дивизии предприняло обходной манёвр – 140-й гвардейский стрелковый полк был направлен в обход высот с севера. Утром 14 февраля полк с севера и северо-запада нанёс удар по позициям противника. Немцы не ожидали удара с этого направления и начали поспешный отход. К 11 часам город был в руках наших войск. После взятия Красного Сулина 47-я гвардейская стрелковая дивизия продолжила наступление в западном направлении и вышла 16 февраля к Астахову (30 км западнее Красного Сулина). Здесь она приняла походное построение в одну колонну и, выдвинув в авангард 137-й стрелковый полк, продолжила преследовать отходящего противника [18; 26].
На правом фланге 5-й танковой армии вела бои 333-я стрелковая дивизия. Взаимодействуя с левофланговыми частями 3-й гвардейской армии, она в ночь на 13 февраля овладела Каменском. При этом были захвачены большие трофеи: 46 танков, 230 грузовых автомашин, 21 паровоз, 150 железнодорожных вагонов, склады с боеприпасами, инженерным имуществом и военным снаряжением. С 13 февраля части дивизии продвигались в общем направлении на Свердловск. В ночь на 16 февраля они ворвались в город. К утру 17 февраля Свердловск был освобождён. В тот же день 333-я стрелковая дивизия, преследуя отходящего противника, подошла к Ровенькам и совместно с 203-й стрелковой дивизией 3-й гвардейской армии освободила город [18; 26].
В районе Ровенек, напомню, в состав 5-й танковой армии были переданы 203, 266-я стрелковые дивизии и 23-й танковый корпус из состава 3-й гвардейской армии [18; 24].
Продолжая наступление, войска 5-й танковой армии 17 февраля стали выходить к Миусу [18; 26].
За 12 суток наступления армия генерала И.Т. Шлемина прошла от Северского Донца до Миуса 150 км, освободив при этом сотни населённых пунктов в восточной части Донбасса. Средний темп продвижения армии составлял 12 км в сутки [18; 26].
В целом к исходу 17 февраля войска Юго-Западного фронта продвинулись на своём правом фланге из района Старобельска почти на 300 км, а на левом – от Северского Донца на 120 – 150 км. 6-я, 1-я гвардейская армии и подвижная группа М.М. Попова вышли на рубеж Змиев, несколько восточнее Краснограда и Перещепино, Павлоград, Краматорск, Славянск, Лисичанск, Артёмовск, Красноармейское, а 3-я гвардейская и 5-я танковая армии – на линию Родаково (несколько западнее Ворошиловграда), Дьяково (несколько юго-западнее Ровенек) [11; 18 – 19], [13; 163], [18; 26]. Одного взгляда на карту достаточно, чтобы увидеть, как далеко прорвался вперёд правый фланг фронта, образовав большую выступающую на запад и юго-запад дугу, и как отстали центр и левый фланг. Особенно «глубоким» был «провал» именно в центре построения войск Н.Ф. Ватутина, где немцы под Краматорском, Славянском, Лисичанском и Артёмовском умелой обороной, по сути, сковали продвижение центра и левого фланга 1-й гвардейской армии и фронтовой подвижной группы. Прорыв к Красноармейскому, явившийся такой неожиданностью для командования группы армий «Дон», из-за решительных действий немцев по его нейтрализации так и не получил развития.
Тем не менее успехи правого фланга Юго-Западного фронта создали явную угрозу выхода в тыл группе армий «Дон» (с 12 февраля – «Юг») и её полного окружения.
Поэтому Н.Ф. Ватутин, несмотря на «пробуксовку» наступления в центре (особенно) и на левом фланге фронта, глядел в будущее с оптимизмом, о чём говорит его доклад, поданный в Ставку ВГК в конце дня 17 февраля.
* * *
16 февраля 1943 года войска Воронежского фронта освободили Харьков. Поскольку именно взятие Харькова было выдвинуто Ставкой ВГК в директиве № 30044 от 11 февраля 1943 года как условие для окончательного утверждения плана развития наступательной операции, поданного Н.Ф. Ватутиным 9 февраля (собственно, это и был план операции «Скачок» – см. выше), то командующий Юго-Западным фронтом весьма оперативно (по результатам боевого дня 16 февраля) отправляет Верховному Главнокомандующему уточнённый план:
«ДОКЛАД КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 128 ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ПЛАНА ОПЕРАЦИИ ПО РАЗГРОМУ ГРУППИРОВКИ ПРОТИВНИКА В ДОНБАССЕ И ЗАХВАТУ ПЛАЦДАРМА НА Р. ДНЕПР.
17 февраля 1943 г.
11 ч. 25 мин.
Во исполнение Вашего номера 30044 от 11.02.1943 г. я поставил войскам фронта следующие задачи:
6-й армии
а) силами 15 ск (350, 172 и 6 сд), 267 сд и 106 сбр наступать на запад, и так как Харьков взят нашими войсками, то указанным выше силам 6-й армии к 23.02.1943 г. овладеть районом Красноград, Полтава, Кременчуг и выйти на фронт Полтава, Кременчуг и частью сил наблюдать северный берег р. Днепр;
б) силами 1 гв. тк, 25 тк, 4 гв. ск, трёх дивизионов РС, трёх иптап, двух гап, одного кап и шести полков ПВО к исходу 18.02.1943 г. овладеть Павлоградом, к исходу 19.02.1943 г. овладеть районом Синельниково, к исходу 20.02.1943 г. овладеть Запорожьем.
Далее, удерживая Павлоград, Синельниково, Запорожье, частью сил захватить Б[ольшой] Токмак и жд. станцию Фёдоровка, не допустить ни в коем случае отхода противника за р. Днепр через Днепропетровск, Запорожье, Никополь.
Частью сил захватить плацдармы на западном берегу р. Днепр в районе Запорожья и севернее. При благоприятных условиях захватить также Мелитополь.
Эта группа войск 6-й армии будет поддерживаться почти всеми силами авиации фронта и в процессе боя будет усилена ещё одной стр. дивизией.
