Игорь Юрьевич Додонов
Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков
Итак, Манштейн добился от Гитлера согласия на оставление восточной части Донбасса, т.е. права на реализацию своего плана исправления тяжёлой ситуации на южном крыле германского фронта.
Пока Манштейн 6 февраля добирался до ставки фюрера, пока «ломал копья» в многочасовых дискуссиях с ним, события на фронте развивались своим чередом, причём в не очень благоприятном для группы армий «Дон» направлении.
Утром 6 февраля 35-я гвардейская стрелковая дивизия 1-й гвардейской армии освободила Барвенково [5; 5], [11; 6], [18; 6].
Силы группы генерала М.М. Попова, оборонявшиеся в Краматорске, в этот день перешли в наступление. 4-й гвардейский и 3-й танковые корпуса нанесли удар на Сталино. Противник был отброшен в направлении Дружковки на расстояние в 10 км. Передовые отряды танковых корпусов завязали бои в районе Дружковки, Кондратьевки, Константиновки. Частям 3-го танкового корпуса удалось занять Кондратьевку. Однако в этот момент силами 11-й танковой дивизии немцы нанесли контрудар, и Кондратьевку пришлось оставить. Продвижение двух советских танковых корпусов было остановлено [5; 5], [11; 6].
Ещё менее успешно для советской стороны шли дела в районе Артёмовска, где действовали 10-й танковый корпус и 52-я стрелковая дивизия подвижной группы ЮЗФ. Продвижение на этом направлении окончательно заглохло. Более того, нашим танкистам и пехотинцам приходилось отбивать яростные контратаки частей 3-й, 7-й и 11-й танковых дивизий противника. Части последней именно 6 февраля начали действовать в районе Артёмовск – Константиновка. Как раз с ними и столкнулись танкисты 4-го гвардейского и 3-го танковых корпусов. Для 10-го танкового корпуса основным противником являлась всё-таки 3-я танковая дивизия немцев. Разграничительная линия между ней и 7-й танковой дивизией проходила примерно посередине между железными дорогами на Артемовск и Краматорск, через Рай-Александровку и Часов Яр. Основные силы 11-й танковой дивизии были сдвинуты ближе к Константиновке [18; 6], [19; 381 – 382], [20; 40, 42].
Бои под Артёмовском продолжались до 10 февраля. В сущности, решительный результат в них не был достигнут ни одной из сторон. Немцам ценой немалых усилий удалось лишь задержать продвижение танкового корпуса В.Г. Буркова и частей 52-й стрелковой дивизии к Артёмовску, хотя рассчитывали они явно на большее, судя по брошенным на это направление силам трёх танковых дивизий. Напомню читателю, что никакой русской танковой армады на Артёмовск не двигалось. Все четыре танковых корпуса подвижной группы генерала М.М. Попова были укомплектованы танками на уровне танковых бригад. Так, и в корпусе В.Г. Буркова к началу операции «Скачок» значилось всего 60 боеготовых танков: 41 Т-34, 1 КВ и 18 Т-60 и Т-70. По бригадам эти боевые машины распределялись следующим образом:
178-я тбр – 34 танка (22 Т-34, 12 Т-60 и Т-70);
183-я тбр – 19 танков (все Т-34);
186-я тбр – 7 танков (1 КВ, 6 Т-60 и Т-70) [19; 381 – 382], [20; 39].
10 февраля корпус В.Г. Буркова был отведён от станции Соль к Фёдоровке, т.к. дальнейшее его пребывание в районе станции могло привести к катастрофическим в нём потерям. И без того наиболее укомплектованная танками к началу операции 178-я танковая бригада потеряла большую часть своих боевых машин. Бригада выводилась из боя, а оставшиеся в ней боеготовые танки передавались 183-й танковой бригаде. Сам же 10-й танковый корпус командование фронта решило рокировать на правый фланг наступления, где обозначился более явный успех [5; 5 – 6], [11; 6], [19; 382], [20; 40, 42].
Более успешно складывались дела у 18-го танкового корпуса группы М.М. Попова. 6 февраля совместно с частями 44-й гвардейской стрелковой дивизии он завязал бои непосредственно в Лисичанске. В то же время 41-я и 78-я гвардейские стрелковые дивизии охватывали город с севера и юга. Немцы решили не испытывать судьбу и не ждать, пока войска Красной Армии сомкнут «клещи» за Лисичанском. Опасаясь окружения, оборонявшие Лисичанск части 19-й и 27-й танковых дивизий попытались 6 февраля вырваться из города. Погода им благоприятствовала: бушевала снежная буря, снижавшая видимость почти до нуля. В этих условиях, ориентируясь по компасу, германцы проскочили между советскими войсками, отойдя в расположение 3-й танковой дивизии. Однако бои в Лисичанске продолжались ещё три дня – отчаянно дрался немецкий арьергард, оставленный прикрывать отход основных сил [5; 6], [11; 6 – 7], [20; 38].
Совершенно неожиданный оборот приняли события под Ворошиловградом. Успех 279-й стрелковой дивизии и 2-го гвардейского танкового корпуса не был повторён другими соединениями, штурмующими Ворошиловград. 59-я гвардейская, 243-я стрелковые дивизии и 2-й танковый корпус встретили упорное сопротивление на подступах к городу и не смогли преодолеть вражескую оборону. Более того, 2-й гвардейский танковый корпус отстал от 279-й стрелковой дивизии, будучи задержан противником на рубеже реки Луганчик. В результате над частями, прорвавшимися на южные окраины города, нависла угроза быть отрезанными от основных сил армии. Уже к 8 февраля эта угроза превратилась в реальность. В ночь с 7-го на 8-е число немецкая пехота при поддержке танков и бронетранспортёров нанесла контрудары на ряде участков и оттеснила советские войска, отбив несколько населённых пунктов на подступах к Ворошиловграду и перерезав коммуникации 279-й стрелковой дивизии, дравшейся на южных окраинах города. После этого целых три дня бойцы этого соединения сражались фактически в окружении [11; 9 – 10], [18; 20].
Во второй половине 7 февраля после дневной передышки возобновили наступление соединения 6-й армии. Противник, прикрываясь арьергардными частями перед войсками правого фланга армии, начал отход в общем направлении на Харьков. Мы помним, что советским войскам здесь противостояли войска крайнего правого фланга группы Ланца – 298-я и 320-я пехотные дивизии. В районе крупного села Андреевка (20 км юго-восточнее Змиева), превращённого в сильный опорный пункт, немцами была предпринята попытка задержать наступление. Туда же, к Змиеву, пытались прорваться части 320-й пехотной дивизии, защищавшие Балаклею и попавшие в окружение в 5 – 7 км восточнее её. В этих условиях Ф.М. Харитонов приказал ускорить ликвидацию окружённого под Балаклеей противника, не допуская его к Змиеву. Эту задачу выполняли в основном войска 267-й и отчасти 172-й стрелковых дивизий. Основные силы последней, а также 6-я и 350-я стрелковые дивизии и 106-я стрелковая бригада наступали на андреевский рубеж немцев [5; 6], [11; 7], [18; 5].
8 февраля после ожесточённых боёв 106-я сбр овладела рядом населённых пунктов на Андреевском рубеже, а 9 февраля заняла и саму Андреевку. В эти два дня окружённые под Балаклеей немецкие части были в основном уничтожены. 172-я стрелковая дивизия развивала наступление на Змиев. Передовые отряды 6-й армии перерезали железную дорогу Харьков – Лозовая в районе Краснопавловки [5; 6], [11; 7]. Надо заметить, что 6-я армия и взаимодействующий с ней правый фланг 1-й гвардейской армии (35-я гвардейская стрелковая дивизия) продвинулись далеко вперёд, значительно опережая в своём продвижении остальные силы Юго-Западного фронта. Линия фронта в полосе наступления войск Н.Ф. Ватутина обретала выдающийся на севере в западном направлении «балкон».
7 февраля командующий Юго-Западным фронтом в специальной директиве отметил успешные действия соединений 4-го гвардейского стрелкового корпуса (35-я и 41-я гвардейские и 195-я стрелковые дивизии) и объявил его личному составу благодарность. Одновременно он приказал войскам 1-й гвардейской армии решительными действиями сломить сопротивление противника и во взаимодействии с подвижной группой фронта (т.е. группой генерала М.М. Попова) занять Славянск, Константиновку и Артёмовск. В дальнейшем войскам ставилась задача овладеть районом Лозовая – Красноармейск и выйти на рубеж река Орелька (25 км северо-западнее Лозовой) – Славянка – Ново-Троицкое (15 км юго-западнее Красноармейска). Частью сил армия должна была содействовать войскам 3-й гвардейской армии в освобождении Ворошиловграда [18; 7].
По сути, директивой Н.Ф. Ватутин стремился «подтянуть» фронт 1-й гвардейской армии к фронту значительно вырвавшейся вперёд 6-й армии. Обращённый к западу «балкон» должен был увеличиться в южном направлении, но тем не менее так и остаться «балконом», т.к. войска 3-й гвардейской и 5-й танковой армий дрались значительно юго-восточнее той линии, на которую должна была выйти армия В.И. Кузнецова согласно приказу командующего фронтом.
Наибольшего успеха в выполнении указанной директивы добилась 35-я гвардейская стрелковая дивизия. Взаимодействуя с частями 6-й армии, она в высоком темпе продвигалась к Лозовой. Передовой отряд дивизии под командованием капитана В. Евлашева взорвал железнодорожные линии, идущие от Лозовой на Славянск, Павлоград, Красноград и Харьков. В результате этого эвакуация противника или подход подкреплений к нему по железной дороге стали невозможны [18; 7].
10 февраля части 35-й гвардейской стрелковой дивизии ворвались на северную окраину Лозовой, а 11 февраля после упорных уличных боёв полностью освободили этот город и крупный железнодорожный узел. Взятие Лозовой нарушало связь между харьковской и донбасской группировками немцев [5; 7], [18; 7].
Славянск, северо-восточные окраины которого были под контролем частей 195-й стрелковой дивизии уже 2 февраля, к 8 февраля всё ещё удерживался немцами. Выбить немцев из города войска 195-й и 57-й гвардейской стрелковых дивизий так и не смогли. Объясняется это тем, что немецкое командование во что бы то ни стало хотело удержать Славянск, а потому постоянно подбрасывало защитникам города весьма крупные подкрепления. Две же советские дивизии, численный состав которых был весьма далёк от штатного, подкреплений не получали. Наращивая свои силы под Славянском, германское командование 8 – 9 февраля предпринимало неоднократные попытки выбить советские войска с северо-восточных окраин города. Отбив атаки противника, советские стрелковые части переходили в контратаки, стремясь овладеть Славянском, но сил у них для этого явно не хватало [5; 6], [11; 7], [18; 7].
Советским войскам удалось несколько развить 8 – 9 февраля свой успех под Лисичанском: 41-я гвардейская стрелковая дивизия сбила с позиций части 19-й танковой дивизии немцев, окопавшиеся юго-западнее Лисичанска, и фронт сместился ещё на 10 км к югу от города [11; 7].
Поскольку дела под Лисичанском шли более или менее удовлетворительно, а войск под Славянском было недостаточно, то командование фронтом приняло 9 февраля решение перебросить под Славянск 41-ю гвардейскую стрелковую дивизию и 18-й танковый корпус [11; 7].
Под Краматорском тоже не удалось выполнить приказ Н.Ф. Ватутина от 7 февраля о дальнейшем наступлении. Более того, 4-й гвардейский и 3-й танковые корпуса сами 8 – 9 февраля отражали многочисленные атаки противника. Сначала с юга по ним нанесли удар части 11-й танковой дивизии, а затем с севера и востока – 7-я и 3-я танковые дивизии. Тяжёлые бои шли в районах населённых пунктов Красногорка, Соцгородок, Шабельковка, Ясная Поляна, Меловая Гора [5; 6], [11; 7], [18; 7].
9 февраля Манштейн в треугольнике Барвенково – Краматорск – Красноармейское произвёл перегруппировку своих сил, которая оказалась роковой. Моторизованная дивизия СС «Викинг», удерживавшая позиции в районе Сергеевки западнее Краматорска, передавала их 333-й пехотной дивизии, а сама выдвигалась в район Красноармейского [5; 6 – 7], [11; 7]. Чем был вызван этот шаг Манштейна? Приходится полагать, что Красноармейское было вполне очевидной целью советских войск, действующих как в районе Краматорска, так и в районе Славянска. И командующий группы армий «Дон» посчитал необходимым усилить оборону этого важного узла коммуникаций. С другой стороны, Манштейн, удлиняя на 20 – 25 км фланг 333-й пехотной дивизии, боевые порядки которой и без того были весьма и весьма растянуты, полагался, видимо, несколько условно говоря, на тех самых «русских генералов Грязь и Мороз», которые должны были, по его мнению, действовать на сей раз против своих же, русских. Если более конкретно, то местность в системе рек Самара и Казённый (у Манштейна в мемуарах – Кривой [27; 458 – 459]) Торец была сильно пересечённой, изобиловала оврагами. Всё это осложнялось глубоким снежным покровом. Поэтому Манштейн пошёл на риск, думая, очевидно, что для русских танковых «армад» местность будет непроходима, русскую же пехоту 333-я пехотная дивизия сможет сдержать. Манштейн умел рисковать, но риск его частенько граничил с авантюризмом. А тут уж, как повезёт – когда выигрываешь (как в Крыму в мае 1942 года), а когда можешь и проиграть: не всё коту масленица. На сей раз – не повезло. Подробнее об этом чуть ниже. Сейчас же скажу, что Манштейн не был бы Манштейном, если бы не переложил в мемуарах этот свой промах на чужие плечи. Он утверждает, что в создавшейся ситуации было виновно командование 1-й танковой армии, которое, планируя контрудары против сил русских у Славянска, сочло местность в долине Казённого Торца недоступной для своих танков, а потому повело наступление на русских под Славянском совсем не там и не так, а «почти фронтально» [27; 459]. Таким образом, немецких танковых сил в указанном районе не оказалось, а русские… А вот тут не могу удержаться от того, чтобы не процитировать воспоминания бывшего командующего группы армий «Дон» (правда, убегая немного вперёд нашего изложения событий):
«…А вот противник со своей стороны в ночь на 11 февраля прорвался крупными танковыми силами через якобы непроходимую местность западнее Кривого Торца до Гришино. Этот эпизод ещё раз показал, что западные понятия о непроходимости местности для русских имеют лишь ограниченное значение. Широкие гусеницы их танков значительно облегчали преодоление препятствий, которыми являлись для наших танков грязь или глубокий снег» [27; 459].
Словом, и воюя успешно, русские, по западным меркам, воюют неправильно. И гусеницы у их танков не по «евростандарту», и грязь со снегом опять же…
О состоянии дел на артёмовском направлении к 10 февраля выше уже говорилось: наступление там окончательно заглохло. Советские войска под Станцией Соль даже не атаковали, а сами отражали удары превосходящих сил противника, что, в конечном итоге, привело к отступлению 10-го танкового корпуса (по приказу командования фронта) из указанного района.
Не менее драматично развивались 8 – 9 февраля события под Ворошиловградом. Чтобы оказать помощь частям 279-й стрелковой дивизии, блокированным на южных окраинах города, генерал Д.Д. Лелюшенко решил ввести в бой свой последний подвижный резерв – 8-й кавалерийский корпус в составе 21, 55-й и 112-й кавалерийских дивизий. Но боевые возможности этого корпуса были ограничены. Дело в том, что до момента выдвижения к Ворошиловграду корпус находился в непрерывных боях с 19 ноября 1942 года. Его укомплектованность бойцами составляла всего 45% от штатной, лошадьми – 35% (кавкорпус!), артиллерией и пулемётами – 30 – 40%, автоматами – 25 – 40% [5; 8 – 9], [11; 10]. Поэтому Д.Д. Лелюшенко для усиления придал кавалеристам один зенитно-артиллерийский полк, батарею истребительно-противотанкового полка и отдельный гвардейский миномётный дивизион [5; 9], [11; 10], [18; 20].
Корпусу ставилась задача после пробития «коридора» к 279-й стрелковой дивизии во взаимодействии с ней и 2-м гвардейским танковым корпусом овладеть Ворошиловградом. Затем корпус должен был наступать на Дебальцево для соединения в его районе с войсками 1-й гвардейской армии.
В течение двух дней (8 – 9 февраля) 8-й кавкорпус безуспешно пытался пробить брешь во вражеской обороне. Действия кавалеристов не были поддержаны танками – 2-й гвардейский танковый корпус сам вёл ожесточённый бой с противником. Не оказала никакой помощи и наша авиация – части корпуса, сражавшиеся с двумя пехотными дивизиями немцев, подвергались постоянным бомбардировкам с воздуха, которым советские истребители практически не препятствовали. От воздействия вражеской авиации корпус нёс значительные потери [5; 9], [11; 10], [18; 20].
Только в ночь с 9 на 10 февраля конники 21-й кавдивизии прорвались наконец-то к городу. Части кавдивизии оказались тут же втянутыми в ожесточённые уличные бои.
К 10 февраля к Ворошиловграду подошла, прорвав оборонительный рубеж немцев, 59-я стрелковая дивизия. Её части овладели северо-восточной окраиной города.
В течение 10 февраля 279-я стрелковая дивизия совместно с кавалеристами 8-го кавкорпуса предприняла несколько атак на южной и юго-западной окраинах Ворошиловграда. Но все попытки овладеть городом оказались безуспешными. В этих условиях командующий 3-й гвардейской армией принял решение вывести 8-й кавалерийский корпус из города и использовать это подвижное соединение для решения тех задач, для решения которых он и был предназначен – корпусу ставилась задача наступать на Дебальцево и овладеть этим городом к исходу 12 февраля. Намечавшееся соединение в районе Дебальцево с войсками 1-й гвардейской армии перерезало важнейшие коммуникации немецких войск в Донбассе [5; 9], [11; 10], [18; 20].
9 февраля под влиянием событий как на фронте группы армий «Б» (взятие советскими войсками Курска и Белгорода и их успешное наступление на Харьков), так и на фронте своей группы армий Манштейн направил телеграмму в ОКХ генералу Цейтцлеру, в которой указывал, что в таких условиях группа армий «Дон» «не сможет долго обеспечивать собственными силами… безопасность своих коммуникаций», так как складывающаяся обстановка даёт возможность противнику «осуществить глубокий обходной манёвр через Днепр выше Днепропетровска» [27; 457]. Поэтому Манштейн требовал от Цейтцлера «сосредоточения новой армии силой не менее 5 – 6 дивизий в течение двух недель в районе севернее Днепропетровска, а также сосредоточения ещё одной армии за фронтом 2-й армии, то есть в районе западнее Курска, для нанесения удара на юг» [27; 457– 458].
Далее в телеграмме командующий группы армий «Дон» отмечал, что «частичное прибытие отдельных дивизий медленными темпами, как это было до сих пор» не соответствует «требованиям обстановки» [27; 458].
Цейтцлер обещал Манштейну «существенную помощь. Он надеялся снять… 6 дивизий с фронта групп «Центр» и «Север» и более быстрыми темпами, чем это было до сих пор, перебросить их» в распоряжение Манштейна [27; 458]. Предполагался ежедневный подход около 37 воинских эшелонов, что означало прибытие по одной из обещанных Цейтцлером дивизий примерно в два дня [27; 458].
Надо заметить, что как ни прибедняется Манштейн в своих мемуарах, но всё-таки помощь к нему и до 9-го числа поступала довольно интенсивно. Во многом именно подкрепления, пребывающие в район Артёмовска, Константиновки, Лозовой и Красноармейского, позволяли немцам сдерживать советское наступление на артёмовском и Краматорском направлениях [18; 7].
Выше уже отмечалось, что командующий группы армий «Дон» допустил 9 февраля просчёт, произведя перегруппировку мотодивизии СС «Викинг» под Красноармейское и ослабив тем самым правый фланг 333-й пехотной дивизии. Н.Ф. Ватутин тут же «схватил его за руку». Он принимает решение вывести из боя танковые корпуса группы М.М. Попова на участке между Славянском и Лисичанском, сменив их стрелковыми соединениями, и бросить их через наиболее слабо защищённое место в построении немецких войск в указанном районе, т.е. через долины рек Самара и Казённый Торец на Красноармейское.
Как отмечает современный российский военный историк А. Исаев, если «бои за Харьков носили в значительной степени характер сражения за объект политического значения», то «развернувшееся в полосе Юго-Западного фронта сражение за Красноармейское было поединком за обладавший вполне зримым военным значением узел коммуникаций» [20; 76].
Командующий подвижной группой фронта генерал М.М. Попов отвёл роль лидирующего в намечающемся ударе 4-му гвардейскому танковому корпусу генерала П.П. Полубоярова.
Как говорится, ирония судьбы. Корпусу П.П. Полубоярова, согласно первоначальному плану Ворошиловградской наступательной операции, отводилась роль резерва подвижной группы фронта. Однако уже с первых дней наступления корпус занял в нём лидирующее положение. И вот сейчас, в броске к Красноармейскому, ему снова предстояло быть на острие удара.
В 6.00 10 февраля М.М. Попов доводит до П.П. Полубоярова следующий приказ:
«1. Противник начал отход из района Ростов и нижнего течения реки Сев. Донец в западном направлении.
2. Фронтовая подвижная группа имеет задачей отрезать пути отхода противника, для чего 11.2. овладевает Красноармейское, очищает от противника гор. Славянск и прочно удерживает за собой Краматорская.
В дальнейшем, по овладении районом Артёмовск, Константиновка, перегруппировывает силы к району Красноармейское, наносит удар на Волноваха и частью сил на Сталино.
ПРИКАЗЫВАЮ:
а) Командиру 4 гв. тк генерал-майору Полубоярову с приданными 9 Тбр и 7 Остр. Бр. (отдельной лыжнострелковой бригадой – И.Д.) 11.2. овладеть Красноармейское и организовать круговую оборону на путях отхода противника, ни в коем случае не допуская его отхода на запад.
По овладении Красноармейское один лыжный батальон выбросить на ст. Волноваха с задачей – внезапным налётом овладеть станцией, разрушить технические сооружения и привести станцию в негодность, задержать для эксплуатации на срок 10 – 15 суток» [20; 76 – 77].
Свои позиции в Краматорске корпус передавал 3-му танковому корпусу [18; 11], [19; 399], [20; 78].
Прежде всего по тексту этого приказа сразу видно, что 4-му гвардейскому танковому корпусу ставилась задача, подобная той, которую он решал чуть более недели назад, совершая бросок к Краматорску. Сейчас подобный бросок он должен был совершить к Красноармейскому и, овладев городом, так же удерживать его до подхода остальных сил фронта, не допуская отхода противника через Красноармейское на запад. Сверх того, часть сил приданной корпусу лыжной бригады (один батальон) выдвигалась от Красноармейского к станции Волноваха, захватывала её и выводила из строя, делая непригодной для использования в качестве транспортного узла. Цель этого также ясна: лишить противника возможности отступать по железнодорожным путям, проходящим через эту узловую станцию.
И вот тут сразу возникает вопрос: почему советское командование (ясно, что М.М. Попов подобный приказ издавал, руководствуясь директивами командования Юго-Западного фронта) решило, что противник собирается отступать на запад? В этой связи очень интересен 1-й пункт приказа, говорящий об отходе немцев от Ростова в западном направлении. Заметим, приказ ставил задачу овладения Красноармейским и Волновахой не просто как узлами коммуникаций в ближнем тылу противника, что, безусловно, содействовало бы наступлению войск фронта, а именно как транспортными пунктами, через которые противник отходит на запад. Другими словами, данный захват не просто рвал вражеские коммуникации, он перекрывал пути отступления врага.
Здесь необходимо остановиться в хронологическом изложении событий и вернуться буквально на несколько часов назад.
* * *
«Ножки» у рассмотренного приказа М.М. Попова «растут из» доклада № 01583, который в 23 часа 10 минут 9 февраля 1943 года Н.Ф. Ватутин направил в Ставку ВГК. Вот его текст:
«Докладываю: 1. По имеющимся данным, противник начал отход из района Ростов, Шахты в западном и северо-западном направлениях. Почувствовав смертельную угрозу со стороны группы Попова, противник сейчас основные свои усилия сосредоточил против группы Попова и центра армии Кузнецова с одной стороны и оказывает упорное сопротивление против армии Лелюшенко. На фронте Константиновка, Артёмовск, им. Кагановича установлены части 6, 7, 11, 19, 27 и 3 тд противника. К району Константиновка и Барвенково противник подтягивает, видимо, до двух пд.
Против армии Лелюшенко дополнительно установлены в районе Краснодона части 23 тд противника и вновь подошедшие из Франции 335 и 302 пд. Основные усилия авиации противника также сосредоточены против группы Попова.
2. В этих условиях я решил охватывать и резать путь противника западнее Сталино, продолжать всё время выдвижение на запад и юго-запад своего правого фланга и одновременно в самом срочном порядке подготовить сильную подвижную группу для более глубокого удара из района Краснопавловка, Лозовая в направлении Павлоград, Синельниково, Запорожье, Мелитополь с целью отрезать противника от переправ через р. Днепр и не допустить его отхода на запад. Одновременно на правом фланге выходить в район Полтава, Кременчуг, Днепропетровск и обязательно стремиться захватить плацдарм на западном берегу р. Днепр на фронте Кременчуг, Кривой Рог, Каховка.
На левом фланге, по выходе подвижной группы в район Мелитополя, иметь в виду быстро усилить её, стремительно выйти на нижнее течение р. Днепр и захватить плацдарм в Крыму южнее Перекопа и Чонгара.
Для этого: а) группой Попова совместно с 1-й гв. армией к исходу 11.02.1943 г. овладеть Красноармейским, Константиновкой и Артёмовском и очистить от противника Славянск. В дальнейшем силами группы Попова, перегруппировав их ближе к Красноармейскому, охватить район Сталино и частью сил захватить Волноваху. Одновременно левым флангом армии Кузнецова наносить удар на Сталино через Горловку и Макеевку, а частью сил армии Лелюшенко – с востока на Сталино.
В последующем войсками группы Попова захватить Мариуполь.
Группа Попова уже сейчас усилена одной тбр (девятая) и одной лыжной бригадой. 10.02. в её состав подойдёт ещё одна тбр (тринадцатая), а 12.02.1943 г. подойдут ещё две лыжные бригады и, возможно, успеют подойти на пополнение 152 танка.
Из состава армии Кузнецова в указанных выше боях совместно с группой Попова будут действовать пять стр. дивизий со средствами усиления;
б) 6 А – Харитонова, которая уже сейчас ведёт бои на линии ж. д. Харьков – Лозовая, к исходу 11.02.1943 г. выходит на рубеж р. Орел и овладевает Лозовой, и далее будет наступать в общем направлении на Красноград с тем, чтобы выйти в район Полтава, Кременчуг, Днепропетровск. 6-я армия будет усилена не менее как двумя дивизиями из числа подходящих дивизий по ж. д. и одной артдивизией РГК;
в) 1-я гв. армия совместно с группой Попова к 11.02.1943 г. овладевает районами Славянска, Константиновки, Артёмовска и выдвигает часть сил на фронт (иск.) Лозовая, Красноармейское. В дальнейшем меньшей частью сил совместно с группой Попова и 3-й гв. армией овладевает районом Сталино. Остальными силами выходит на фронт Днепропетровск, Запорожье, Васильевка и овладевает плацдармом на западном берегу р. Днепр;
г) 3-я гв. армия – Лелюшенко к утру 10.02.1943 г. овладевает районом Ворошиловграда и далее стремительно наступает в направлении Чистяково, Волноваха и частью сил участвует в овладении районом Сталино. В дальнейшем будет двигаться на запад в зависимости от обстановки;
д) 5 ТА (в составе пяти очень малочисленных дивизий) будет преследовать противника в направлении Каменск, Куйбышево и далее намечается к выводу в резерв фронта;
е) главнейшую роль должна сыграть вновь создаваемая мною подвижная группа в составе: 1 гв. тк, 25 тк, 1 гв. кк, четырёх полков иптап, одной дивизии ПВО и 4 гв. ск из состава 1-й гвардейской армии, – показавших наибольшую мобильность и втянутость в поход. Командование группой возлагаю на генерал-лейтенанта Харитонова, а временное командование 6-й армией будет возложено на его заместителя генерал-майора Фирсова.
Группа ориентировочно к исходу 16.02.1943 г. будет сосредоточена в районе Краснопавловка, Лозовая с задачей нанести удар в направлении Павлоград, Синельниково, Запорожье, Мелитополь.
Начало наступления этой группы – 17.02.1943 г. выход в район Мелитополя – ориентировочно к исходу 22.02.1943 г.;
ж) подходящие семь стрелковых дивизий будут форсированно выдвигаться за правым флангом фронта, причём две головные дивизии будут включены в 6-ю армию;
з) в ходе операции будут выведены в резерв фронта в район Купянска не менее трёх танковых корпусов и одного кк (восьмой) для срочного доукомплектования.
Прошу: 1. Утвердить предлагаемый план действий.
2. Кроме отпущенных Вами фронту средств усиления (одна артдивизия РГК, одна дивизия ПВО, истребительный авиакорпус, бомбардировщики) дополнительно дать фронту три полка РС М-13.
3. Отпустить танки полностью для пополнения трёх танковых корпусов.
ФЁДОРОВ
(условная фамилия Н.Ф. Ватутина – И.Д.)
ФОМИН
(условная фамилия генерал-лейтенанта А.С. Желтова – члена Военного совета Юго-Западного фронта – И.Д.)
ИВАНОВ
(генерал-лейтенант, начальник штаба Юго-Западного фронта – И.Д.)»
[37; 277 – 278].
Документ процитирован полностью, без купюр.
Об этом плане Н.Ф. Ватутина необходимо подробно поговорить.
Во-первых, читатель теперь ясно видит, что задача, которую ставил 4-му гвардейскому танковому корпусу М.М. Попов, была лишь небольшой частью гораздо более грандиозного замысла.
Именно из 1-го пункта доклада № 01583 командующего Юго-Западным фронтом в Ставку ВГК формулировка об отходе противника от Ростова в западном направлении «перекочевала» в пункт 1-й приказа генерала М.М. Попова генералу П.П. Полубоярову. Конечно, «перекочевала» не напрямую. Безусловно, Н.Ф. Ватутин не доводил до сведения М.М. Попова свой доклад Верховному Главнокомандующему. Просто приказ, который он отдавал М.М. Попову, содержал отдельные положения указанного доклада в той его части, которая относилась к действиям подвижной группы.
Во-вторых, доклад от 9 февраля явился планом той самой операции, возможность проведения которой оговаривалась ещё в докладе Н.Ф. Ватутина в Ставку ВГК от 20 января 1943 года, представлявшем собой план Ворошиловградской наступательной операции. Напомню, что уже тогда Н.Ф. Ватутин после разгрома немцев в Донбассе планировал до конца зимнего периода выход на рубеж Ахтырка, Полтава, Переволочна, Днепропетровск, Запорожье, Мелитополь, а при благоприятных условиях также захват района Каховка, Херсон, Перекоп, Геническ и блокирование вражеских сил в Крыму [37; 272]. И, казалось бы, появление доклада № 01583 от 9 февраля 1943 года вполне логично. Но вот цели, поставленные в плане Ворошиловградской операции, достигнуты были далеко не полностью. Только войска правого фланга Юго-Западного фронта (6-я армия и правый фланг 1-й гвардейской армии) стояли к 9-му числу даже дальше определённых им рубежей (правда, рубежи в плане определялись на 5 февраля). Ни основные силы 1-й гвардейской армии, ни 3-я гвардейская, ни 5-я танковая армии, ни подвижная группа М.М. Попова поставленных задач не выполнили. 3-я гвардейская армия топталась под Ворошиловградом и была очень далеко от определённого ей рубежа Левшино, Красноармейское, Кураковка. Более того, спустя одиннадцать дней операции армия Д.Д. Лелюшенко не достигла даже Дебальцево, Макеевки и Сталино, где должна была быть, согласно плану, на третий – четвёртый день операции. Не менее удалена от Сталино оказалась и подвижная группа фронта под командованием генерала М.М. Попова, которая в районе этого города, по плану, соединялась с войсками Д.Д. Лелюшенко, окружая и совместно с последними уничтожая донбасскую группировку противника. А уж до Мариуполя, где группа М.М. Попова должна была оказаться на седьмой день операции, было как до Луны пешком. Очень далеко от фронта Кураковка, Волноваха сражалась 9 февраля 5-я танковая армия.
