Евгений Николаевич Гусляров
Пётр Великий в жизни. Том первый
Матвеев А.А. Записки. С. 391
Последняя попытка спасти русскую Атлантиду
Свобода оная после того от времени до времени тех бунтовщиков и стрельцов в большее ещё превозношение и чрезмерную так привела гордость, что горше прежнего стали в них глубокие вмещаться замыслы, и выборных людей их все бояре бояся почитали и при столах своих сажали.
Матвеев А.А. Записки. С. 394
Князь Хованский втайне держался раскола протопопа Аввакума, ересь которого не так давно вызвала народное волнение. Среди стрельцов многие принадлежали к расколу; заблуждения их поддерживал некий Никита Распоп, прозванный Пустосвятом.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 148
Тогда ж объявилися в стрельцах многие раскольники. Получа своему зломыслию угодное время, начали советовать, «как бы им раскол свой паки вновь утвердить и православную Церковь, их еретичеству противную, разорить и правоверных побить?». Того ради изобрали они себе предводителем князя Хованского, и в ту же злополучную пору явившегося Никиту распопа, прозванием Пустосвята, и чернцов неучев, бродяг и пьяниц.
Матвеев А.А. Записки. С. 392
Этот Никита был единомышленник Аввакума, равно лукавый и дерзкий, и грамотей многоречивый, он много писал во времена Никона в защиту раскола, и такой произвёл соблазн, что, по воле царя, учёный богослов Симеон Полоцкий, в обличение его, составил целую книгу Жезл; а собор 1667 определил: за упорный мятеж и нераскаянное суеверие лишить его священническаго сана и сослать в заточение. Он притворился убеждённым в нелепости раскола, каялся в своём заблуждении и прислал к патриарху Иоасафу смиренную челобитную, моля о помиловании и о принятии в недра православной Церкви. Обманутый притворным раскаянием, патриатрх, с соглашения государя, освободил его из заточения, но сана иерейскаго не возвратил. С тех пор Никита проживал большею частию в Москве, и тайно разсеявал плевелы раскола, даже в домах знатных вельмож.
Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т.I. С.-Петербург, 1859. С. 58
Стрелецкий бунт возбудил надежду, что теперь можно добиться и других перемен. Поднялись раскольники, поражённые проклятием собора и преследуемые мирской властью. До сих пор самые рьяные из них бегали в леса, пустыни; другие, которых было гораздо больше, в страхе притаились и с виду казались покорными. В стрелецком звании было таких на половину; Москва и подгородные слободы были наполнены раскольниками или склонными перейти в раскол. Как только почуяли они нетвёрдость тяжёлой руки, давившей их, тотчас подняли голову. Стали в Москве открыто расхаживать проповедники и поучали народ не ходить в осквернённую церковь, не креститься тремя перстами, не почитать четвероконечного креста. «Неучи-мужики и бабы, – говорит современник, – не знающие складов, толпами собирались тогда на Красной площади и совещались, как утвердить им старую веру, а чуть только кто противник скажет слово, на того сейчас нападут и всенародно прибьют, воображая, что этим они правую веру обороняют». Сам Хованский, и прежде втайне державшийся старообрядства, теперь заявил себя явно сторонником старой веры.
Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. С. 489–490
На Красной площади простой народ, мужчины и женщины, собирались толпами и толковали о старой вере, причём люди, жаловавшиеся на гонение и взывавшие к кротости и смирению Христову, не замедлили обнаружить свою «кротость и смирение»: вышел на площадь православный священник Савва, известный своею школьною учёностию, начал доказывать, что должно креститься тремя перстами, и сильно восставал против раскола: обличаемые побили обличителя; сильно досталось также монаху Чешихе, говорившему против раскола у Москворецких ворот.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 356
В покровительстве князя Хованского раскольники были уверены, ибо он издавна был с ними в тесной связи и разделял их убеждения, как Соковнин и его сёстры, Урусова и Морозова, и многие другие.
М. Погодин. Как установилось единодержавие Петра. Русский Вестник 1875, № 4, стр. 361
Содержал же он, старый князь Хованский, тайно у себя капитонского еретического раскола старых раскольников, Аввакума, бывшего протопопа Казанского собора Пресвятой Богородицы, что в Китае городе в Москве, и сообщников его распопов, таких же раскольников, которые уже за тот свой раскол и ересь давно прокляты от Восточной святой Церкви, и в Пустоозерский острог в земляные тюрьмы заточены, и потом за великие на царский дом хулы сожжены были.
Матвеев А.А. Записки. С. 392
3 [1682] июля явились к Хованскому выборные стрельцы по его приказанию. «Все ли готовы стоять за старую веру?» – спросил их Хованский. «Не только стоять, но и умереть готовы», – отвечали ему. Хованский ввёл их в Крестовую палату к патриарху. Патриарх ласково уговаривал их не мешаться в духовные дела, которые не касаются их как людей военных; но книжники, пришедшие вместе со стрельцами, надеясь на Хованского, вступили с патриархом в спор о старых и новых книгах и требовали, чтобы патриарх с властями вышел на Лобное место для всенародного прения о вере.
Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. С. 490–491
Проклятый поп Никитка Суздалец со единомысленники своими ворами раскольщики своим диавольским полком приидоша в Кремль, несуще с собою книги, а тайно в пазухах и в карманах камение. И хотеша святейшего патриарха и архиереов побити.
Беляевский летописец. Опубликовано на http://www.bibliotekar.ru/index.htm
Хованский, сделав вид, что не знает о происходящем, явился к государям с сообщением, что народ бунтует из-за веры. Он посоветовал государям созвать собор, чтобы успокоить толпу, добавив, что воинской силой подавить этот мятеж нельзя, так как раскольников слишком много. Государи задали ему вопрос: собирают ли соборы таким бесчинным образом, обличающим прямое намерение не собор собрать, а покуситься на злодейство?
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 149
Настала среда 5 июля. Раскольники двинулись в Кремль. Никита нёс крест; другие несли Евангелие, икону Страшного Суда, образ Богородицы, множество старых книг, налои, подсвечники со свечами. За ними валила огромная толпа народу… Говорил к народу Никита, стоя на подмостках, называл православные церкви хлевами и амбарами и приправлял свою речь разными непотребными словами. Между тем от патриарха пришли звать раскольников в Грановитую палату: «Там будут царица и царевны, а перед всем народом им быть зазорно».
Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. С. 491
Месяца июля в 5-й день собралися в Грановитую благочестивые государи цари и благоверные царицы, благородные царевны, святейший патриарх с освященным собором, царский синклит и прочие правоверные народы, в то ж время пришли и мятежники те стрельцы со всеми лжеучителями капитонами и прочим своим прельщением и с прельщающим богопротивным сонмищем любомятежным, неся пред собою свечи возжённые и налой; многие же от них вошли напившися вина, чтоб им или неистово тогда по своему злому умыслу возмутиться, или дерзновенно на побиение неповинных устремляться; ибо едва не у всех пазухи камением были наполнены.
Матвеев А.А. Записки. С. 392–393
С шумом вошли раскольники в Грановитую и расставили свои налои и свечи, как на площади; они пришли утверждать старую веру, уничтожать все новшества, а не замечали, какое небывалое новшество встретило их в Грановитой палате: на царском месте одни женщины! Царевны-девицы открыто пред всем народом, и одна царевна заправляет всем! Они не видели в этом явлении знамение времени. На царских тронах сидели две царевны – Софья и тётка её Татьяна Михайловна, пониже в креслах царица Наталья Кирилловна, царевна Марья Алексеевна и патриарх, направо архиереи, налево светские сановники, царедворцы и выборные стрельцы.
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 357
И приидоша в Грановитую полату с великим неистовством и шумом, и нелепые скаредные (отвратительные) слова пред великими государи и пред святейшим патриархом на святую церковь, и на царское величество, и на святейшаго патриарха блядивыя своя многая укоризны изблеваша.
Беляевский летописец. Опубликовано на http://www.bibliotekar.ru/index.htm
Прение у них было в Верху многое время о кресте как креститца.
Записки о стрелецком бунте. Труды отдела древнерусской литературы. 1956. Т. 12. С. 453
Между тем эти изуверы и стрельцы со своими лжеучителями, сопровождаемые толпой народа… спрятали в одежде камни, чтобы побить ими своих противников. Они подали царям челобитную, которая и была прочтена; после этого патриарх начал опровергать их доводы, а Афанасий, архиепископ Холмогорский, окончательно привёл их в замешательство. Прежде этот архиепископ сам принадлежал к расколу, но, поняв свои заблуждения, вернулся в лоно церкви. Обманщик [Никита Пустосвят], не зная, что ответить, ударил архиепископа по лицу, а остальные подняли буйный крик.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 149
Патриарх обратился к отцам [раскола] с вопросом: «Зачем пришли в царские палаты и чего требуете от нас?». Отвечал Никита: «Мы пришли к царям-государям побить челом о исправлении православной веры, чтоб дали нам своё праведное рассмотрение с вами, новыми законодавцами, и чтоб церкви божии были в мире и соединении». Патриарх сказал на это то же, что говорил прежде раскольникам у себя: «Не вам подобает исправлять церковные дела, вы должны повиноваться матери святой церкви и всем архиереям, пекущимся о вашем спасении; книги исправлены с греческих и наших харатейных книг по грамматике, а вы грамматического разума не коснулись и не знаете, какую содержит в себе силу». «Мы пришли не о грамматике с тобою говорить, а о церковных догматах!» – закричал Никита и сейчас же показал, что он разумеет под догматами, обратившись к патриарху с вопросом: зачем архиереи при осенении берут крест в левую руку, а свечу в правую? За патриарха стал отвечать холмогорский епископ Афанасий. Никита бросился на него с поднятою рукою: «Что ты, нога, выше головы ставишься? Я не с тобою говорю, а с патриархом!». Стрелецкие выборные поспешили оттащить Никиту от епископа… Когда дочли до того места, где говорилось, что чернец Арсений-еретик с Никоном поколебали душою царя Алексея, Софья не вытерпела: слёзы выступили у неё на глазах, она вскочила со своего места и начала говорить: «Если Арсений и Никон патриарх еретики, то и отец наш и брат такие же еретики стали; выходит, что и нынешние цари не цари, патриархи не патриархи, архиереи не архиереи; мы такой хулы не хотим слышать, что отец наш и брат еретики: мы пойдём все из царства вон». С этими словами царевна отошла от своего места и стала поодаль. Хованский, бояре все и выборные расплакались: «Зачем царям-государям из царства вон идти, мы рады за них головы свои положить». Раздались и другие речи между стрельцами: «Пора, государыня, давно вам в монастырь, полно царством-то мутить, нам бы здоровы были цари-государи, а без вас пусто не будет». Но эти выходки не могли ослабить впечатления, произведённого на выборных словами Софьи. «Все это оттого, что вас все боятся, – говорила им царевна, – в надежде на вас эти раскольники-мужики так дерзко пришли сюда. Чего вы смотрите: хорошо ли таким мужикам-невеждам к нам бунтом приходить, творить нам всем досады и кричать? Неужели вы, верные слуги нашего деда, отца и брата, в единомыслии с раскольниками? Вы и нашими верными слугами зовётесь: зачем же таким невежам попускаете? Если мы должны быть в таком порабощении, то царям и нам здесь больше жить нельзя: пойдём в другие города и возвестим всему народу о таком непослушании и разорении».
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 357–358
Цари прервали спор, удалившись в свои покои. Пётр I поднял с головы корону и сказал: «Пока на моей голове эта корона и пока душа в теле моём, я буду защищать церковь и правую веру»; потом, обернувшись к боярам и другим царедворцам, добавил: «Дерзайте против наших общих врагов». Затем он приказал прогнать раскольников из дворца и взять под стражу Никиту Распопа вместе с другими вожаками. Стрельцы, оставшиеся верными, сейчас же исполнили приказ государя. Патриарх и всё духовенство бросились к ногам Петра I, благодаря за защиту церкви.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 149–150
После того же вскоре оного Пустосвята отдали церковному суду, и на утре он казнён был смертию на Болоте; а те чернцы, бродяги пять человек, разосланы по разным епархиям в вечное заточение. Прочие же стрельцы под совестию своею, и не хотя, умолкнули, беспомощными оставшись, но из сердец злобы той своей отнюдь не искоренили.
Матвеев А.А. Записки. С. 393
6/17 июля на площади перед Кремлём лжеучителю Никите отрубили голову. Его соумышленники и бродяги были биты кнутом и сосланы. Эти казни испугали Хованского и заставили замолчать как его, так и его приспешников; но в сердце они затаили злобу.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 150
София позвала к себе выборных стрельцов, обласкала их, приказала напоить мёдом и вином в таком количестве, что на десять человек было вынесено по ушату. «Не променяйте нас, – говорила им София, – и всё Российское государство на каких-нибудь шестерых чернецов». «Мы, государыня, – отвечали ей стрельцы, – не стоим за старую веру. Это дело патриарха и всего священного собора».
Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях её главнейших деятелей. С. 500
Потворство Тараруя раскольникам, его сношения с ними не были тайною; его прямо обвиняли в намерении дать торжество расколу, истребив патриарха и знатнейшее духовенство. Но тронуть Хованского, отнять у него начальство над стрельцами было нельзя: он успел приобресть любовь надворной пехоты. Сперва из желания выдвинуться на первый план, стать сильным посредством войска, державшего в страхе Москву и правительство, Хованский потакал стрельцам, исполняя все их требования, а теперь, порвавши с двором вследствие поведения своего 5 июля, Хованский должен был поблажать стрельцам уже по чувству самосохранения, потому что только благодаря им мог быть безопасен. Перед царями и боярами он выставлял своё поведение как самое благоразумное. «Когда меня не станет, то в Москве будут ходить по колена в крови», – говорил он.
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. С. 359
Заключаем: замысел был искусно обдуман, с большими надеждами на успех, а что он не удался, отечество тем обязано твёрдости, находчивости и решительности царевны Софии, которой принадлежит честь и слава за оборону православной церкви.
М.Погодин Как установилось единодержавие Петра. Русский Вестник 1875, № 4, стр. 364
Хованщина. Продолжение
Раскольничье дело показало Софии, что ей необходимо избавиться от опеки тех, которые до того времени служили ей опорою. Князю Хованскому София более всего обязана своим возвышением. Этот боярин, как покровитель раскола, теперь начал явно действовать вразрез с видами Софии.
Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях… С. 501
Князь Хованский и его сын Андрей, чтобы подслужиться к стрельцам, роздали им огромные суммы под видом возврата недоплаченных денег. Земли убитых бояр были взяты в казну, вещи проданы и деньги розданы стрельцам.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 148
Сама София даровала ему опасное могущество, назначивши начальником стрельцов. Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях… С. 501
Отчего они, князья Хованские, со дня на день в славе и той их стрелецкой радости превосходить начали, и во всём им, стрельцам, больше от безумия своего любительно снисходили и слепо угождали, что уже стрельцы его, старого князя Хованского, лукаво любя, «батюшкой» своим называли и завсегда за ним ходили и бегали в бесчисленном множестве, и куда он ни ехал, во все голоса перед ним и за ним кричали: «Большой, большой!». И в такой великий кредит тем своим безумным поведением они, князья Хованские, к ним, стрельцам, вошли, что они, стрельцы всех бывших полков, в собственной их, князей Хованских, воле и во власти были.
Матвеев А.А. Записки. С. 391
Другие бояре, как бы ни были они проникнуты весьма немалой ревностью к далеко идущим планам Хованского, не осмеливались перечить ему ни в какой малости, но позволяли всему идти своим чередом, а если им и бросалось в глаза, что его интриги ведут к разрушению всего государства, то они не находили способа к устранению этой напасти. Поэтому всё и шло, как он хотел.
Гильдебранд фон Горн. Донесения королю Дании. С. 88
…Сын же его князь Хованский так высоко разгордился, что многим особам знатным публично ими, стрельцами, смертным убийством угрожал. Тогда за таким великим страхом их стрелецким им, князьям Хованским, ничего вопреки никогда прямо говорить никто не смел. И таким порядком оное время ещё при той скоропостижной и тщетной власти в Москве продолжалося.
Матвеев А.А. Записки. С. 391
Хованский же захотел использовать благоволение к нему царевны Софьи, чтобы отомстить Милославскому, с которым он поссорился. Он решил воспользоваться стрельцами, чтобы убить Милославского. Вскоре стрельцы стали искать случая оказать Хованскому эту услугу. Но Милославский на время склонился перед грозой и тайком уехал в свою вотчину. Однако через некоторое время он снова появился при дворе. Он обвинил Хованского перед царевной Софьей, будто он на людях говорил о своём высоком происхождении, выводил свой род от королей и даже похвалялся, что женится на одной из царевен. Софья была возмущена его дерзостью; но она искусно это скрыла, твёрдо решив дать волю своему негодованию, когда придёт время.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 150
В те поры и произошла между вышеименованными боярами, Милославским и князем Иваном и князем Андреем Хованскими, великая ссора, по которой уже до того было дошло, что они, стрельцы, всемерно возлюбя их, обоих князей Хованских, не токмо его, Милославского, прежнюю к себе внутреннюю любовь покинули, но потом всячески случая искали, по навождению их, князей Хованских, его, боярина Милославского, убить, как и других бояр они побивали.
Матвеев А.А. Записки. С. 394
Одно хвастовство, одна болтливость, которая доставила ему в народе прозвание Тараруя, могла подать на Верху повод к опасениям, чтоб он когда-либо в жару или в сердцах не проговорился, или не употребил во зло того, что знает о происхождении стрелецкаго бунта и виновниках кровопролития…
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 81
Дело в том, что Софья и Милославский посредством стрельцов овладели правлением, а Хованский перешёл им дорогу, овладел стрельцами, привязал их к себе и готов был употребить эту силу против Софьи и Милославского. Софья и Милославский по собственному опыту хорошо знали всю полноту искушения, представляемую положением Хованского: пойдёт ли он назад? Посторонится ли, чтоб дать место им? Наверху должны были верить всем слухам о замыслах Хованского, верить, что он, выставляя своё царственное происхождение от Гедимина, хочет овладеть престолом, а чтобы связать себя и с русскою династиею, хочет женить сына на царевне Екатерине Алексеевне; что наверху верили всему, доказательством служит поведение Милославского, который, боялся быть первою жертвою нового стрелецкого бунта в пользу Хованского, как Матвеев был первою жертвою бунта в пользу его, Милославского…
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М.: «Мысль». С. 360
И он, Милославский, везде многие имел по всевременным слухам к себе о том вести, и, ездя по подмосковным своим вотчинам, всячески укрывался, как бы подземный крот, и паче меры тайно вкапывался внутрь земли. Там искал себе удобного случая, как бы их, князей Хованских, искоренить и им от себя тою монетою заплатить. Намерение его, Милославского, было, по прямой догадке старожилых людей, тогда политиков московских, к тому окончанию исполнить двух ради сих нижеследующих причин: первая та была, чтобы по бывшей той великой их, князей Хованских, над ними, стрельцами, команде и власти и по всесовершенной от них, стрельцов, к ним горячей любви, чтобы прежнее скрытое, сочинённое от него, боярина Милославского, тогда вышепомянутого бунта с совета его и сообщников возбуждение к воровству от тех стрельцов со временем чрез их, князей Хованских, явно не открылося и ими не изобличилося подробно о всём. Вторая ж причина тому Милославскому зело опасная и гораздо подозрительная не меньше той первой была, что они, князья Хованские, вступя в великий кредит их стрелецкий и очень сильно ими владев, чего б они ни хотели, чрез них, стрельцов, учинить могли. От того великий страх мучил его, Милославского, против тех противных ему острых случаев к бедствию, и зело многовымышленными и хитрыми обыкновенного своего коварства стал утверждаться пронырствами, и дошедши до пристанища кремлёвского, многие внушения во уши высочайшие тогда на тех князей Хованских, предстерегая себя, изнёс тако: «Первое: оный старый князь Хованский в такую крепкую силу у всех полков стрелецких пришёл, что их вновь великим бунтом на всеконечное их царского дома искоренение приводит; второе: сын его князь же Хованский публично говорил, что по своей высокой породе из фамилии старых королей литовских Ягеллы, Наримунта и Карибута, похвалялся замуж царевну Екатерину Алексеевну за себя взять и по той наследственной линии быть царём московским».
Матвеев А.А. Записки. С. 394–395
16 августа Хованский принёс на Верх стрелецкую челобитную, чтобы на тех стрельцов, которые взяты из дворцовых волостей, брать с этих волостей подможные деньги по 25 рублей на человека. Бояре воспротивились этому незаконному требованию. Правительнице донесли, что Хованский вышел к стрельцам и сказал им: «Дети! Знайте, что уже бояре грозят и мне за то, что хочу вам добра; мне стало делать нечего, как хотите, так и промышляйте!»… Мы должны выражаться осторожно: «правительнице донесли, что Хованский сказал», ибо известие об этом находится в сочинении, имеющем видимую цель выставить виновность Хованского. Мы должны, однако, заметить, что слова эти соответствуют характеру и положению Тараруя. Но сказал ли Хованский эти слова и так ли сказал – дело не в этом; дело в том, что наверх донесено было о словах Хованского, которые заключали в себе прямой призыв к бунту…
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 361–362
Что всё вышепоказанное царевна София Алексеевна, зело чувственно от него, боярина Милославского, себе приняв, в сущую истину вменила, и всё то слагала в сердце своём тайно до подобного времени, и удобные свои к будущему исследованию точного намерения своего над ними, князьями Хованскими, принимала меры; однако ж всё то оного кабинета бывшее и зело скрытое таинство ещё продолжалося.
Матвеев А.А. Записки. С. 395
Милославский не переставал, по чувству самосохранения, подкапываться под Хованского, убеждать Софью принять, наконец, решительные меры.
Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. С. 361
Софья и не нуждалась в сильных убеждениях, чтобы подозревать бунт со стороны стрельцов и Хованского: с этой стороны она находилась в несносном порабощении и потому должна была привести в исполнение угрозу, которою настращала стрелецких выборных 5 июля, т. е. выйти из Москвы и «возвестить народу о таком непослушании и разорении». Слухи о замыслах Хованского и стрельцов и действительное поведение Тараруя торопили правительницу.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 363
Хотя она ж, царевна, их, Хованских князей, властию тою стрелецкого правления ради вышепомянутых причин повысила тогда, наибольше за видностную токмо особую их фигуру, но до времени ведала, что их, Хованских князей, правлению слабому и природному долгостоятельному быть не можно.
Матвеев А.А. Записки. С. 392
