Евгений Николаевич Гусляров
Пётр Великий в жизни. Том первый
Стрелецкий бунт. День третий
В среду стрельцы [опять] явились во дворец к царице, требуя выдачи её брата Ивана Нарышкина, в противном случае угрожали и ей смертью.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 18
Во утрие же в 17-й день месяца маия, вооружившеся яко и прежде, приидоша зело в ярости велице, чтобы государь царь Пётр Алексеевич, а государыня царица Наталия Кириловна боярина Кирила Полуехтовича, отца ея государыни, Нарышкина, да брата ея, государыни, боярина и оружейничего Ивана Кириловича Нарышкина, да дохтора Данила Фунгаданова, родом жидовина, выдали им предати ругательной смерти.
Медведев Симеон Агафонникович (Сильвестр). Созерцание краткое… С. 81
17 мая, рано утром, в Немецкой слободе поймали в одежде нищего и в лаптях несчастного Даниэля (доктора Даниила фон Гадена). Опять ударили набат; стрельцы, напившиеся до безобразия, в одних рубахах с бердышами и копьями, шли огромной толпой ко дворцу и вели впереди свою жертву…
Костомаров Н.И. Царевна Софья. С. 156
Здесь царевны и царица Марфа Матвеевна умоляли стрельцов пощадить доктора; уверяли, что он совершенно невинен в смерти царя Феодора, что он в их глазах сам прежде отведывал все лекарства, которые составлял для больного государя, – всё понапрасну: стрельцы кричали: «Это не одно только, что он уморил царя Феодора Алексеевича, он чернокнижник, мы в его доме нашли сушёных змей, и за это надобно его казнить смертию».
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. С. 356
Доктор Данил Иевлевич Фунгаданов фон Гаден, крестившись по греческому обряду, получил имя Степана (Стефана). Он, как видно из его докторскаго диплома, выданнаго ему русским правительством, выехал в 1656 г. из Польши к царю послужить лекарем. «И со 164 г. по 175 г. служил тем чином в Аптекарских палатах верою и правдой». В 1667 году он крестился с женой, ещё будучи лекарем; в этом же году за свою верную лекарскую службу он был пожалован в «поддокторы… и служил наипаче прежнего», за что в августе 1672 г. получил диплом начин[ающего] доктора, в котором отмечено: «жалованной грамотой об нём, Стефане Иевлевиче, свидетельствуем, что он в дохтурском и во всяком лекарственном учении достаточно навычен и дохтурской чести достоин». Этот доктор пользовался громадным влиянием при дворе. Его сын Гавриил учился у Симеона Полоцкаго, а потом отец отдал его в 1678 г. для учения в Аптекарский приказ.
Курц Б.Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. Киев. 1915. С. 541–542
Доктора Данила Фон Гадена и лекаря Гутменша побили за то, что якобы они государя не хотели прямо лечить, не рассудив, что болезнь была неизлечимая. И оному и то в вину причли, что у него в доме нашли скелет костей человеческих, который ему для лучшего знания был нужен.
Татищев В.Н. История Российская. Часть 5. С. 48
Этот аптекарь Яган (Иван) Гутменш за свое «прилежное радение в лечении всяких чинов людей» был пожалован ц. Феодором «быть в Новой аптеке чину в инспекторах», а в 1682 г. он же вносится в списки докторов.
Курц Б.Г. Сочинение Кильбургера… С. 543
Царица отправилась с царевной в церковь «Спаса за Золотой Решеткою» и приказала привести туда Ивана. Иван Нарышкин вышел из своего закоулка, причастился Св. Тайн и соборовался. Софья изъявляла сожаление о его судьбе и сама дала царице Наталье образ Богородицы, чтобы та передала своему брату. «Быть может, – говорила Софья, – стрельцы устрашатся этой святой иконы и отпустят Ивана Кирилловича».
Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Книга I–III. СПб. 1876. С. 486
Началось страшное прощание сестры с братом, которого вели на мучительную смерть. Это прощание некоторым показалось очень долго. Перетрусившийся старик, князь Яков Никитич Одоевский, не мог выдержать, стал торопить царицу: «Сколько вам, государыня, ни жалеть, а всё уже отдать придётся; а тебе, Ивану, отсюда скорее идти надобно, а то нам всем придётся погибнуть из-за тебя».
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. С. 356
Тут и царевна Софья начала говорить царице Наталье: «Никоим образом нельзя тебе избыть, чтоб не выдать Ивана Кирилловича Нарышкина. Разве нам всем пропадать из-за него?».
Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. С. 486
Не будучи в состоянии дольше скрывать его, она [царица Наталья] вывела его вместе с царями и царевнами, держа в руках иконы и полагая в них надежду на избавление брата от смерти, как и отца. Но стрельцы, не оказав никакого уважения иконам, схватили Нарышкина за волосы (так как они у него были длинны) и отвели его во двор Лыкова. В то же время был схвачен и лекарь Даниил на Кукуе между немцами, одетый в странническую одежду. Их обоих отдали трём палачам, которые били кнутами их так, что ребра трещали. Лекаря допрашивали: «Ты ли отравил царя?». А Нарышкина: «Ты ли хотел убить царевича Иоанна?», но ни тот, ни другой не сознались.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 17
Это было утончённой жестокостью с их стороны, чтобы сделать смерть более мучительной. Ивана Нарышкина пытали первого, и хотя его страшно истязали, он не отвечал ни слова.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 146
…Нарышкина с насмешками вывели и спрашивали: «Как ты осмелился брать во дворце царскую порфиру и примерять? Не хотел ли ты сделаться царём?». И, ставши вокруг него с копьями, дали ему свободного пространства две сажени, говоря: «Если перепрыгнешь это пространство и после наказания кнутом будешь ещё жив, то мы тебя отпустим». Когда же он хотел перепрыгнуть, они с обеих сторон подхватили его на копья и разрубили на части.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 17
И пытаного нагаго из застенка вывели на Красную площедь, поставя его меж мёртвых посеченых телес стояща, обступя вкруг, со всех стран вкупе копиями збодоша (пронзили), и оными подняли кверху, и спустя, руки, ноги, голову обсекли. И голову вонзоша на древо высоко, всё же тело его в мелкие частицы изсекоша.
Медведев Симеон Агафонникович (Сильвестр). Созерцание краткое… С. 81
Других били или по ошибке, или в пылу гнева, или за свои старые обиды; но Нарышкин был обвинён в измене, в посягательстве на жизнь царевича; стрельцы взялись вывести измену из дворца, изменник в их руках, надобно его пытать; не вытерпит мук, признается – полное оправдание восстанию. Но стрельцы обманулись в своей надежде: Нарышкин не сказал ни слова под пыткою.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. С. 344
Отсекши ему голову и руки, они выставили их на копьях перед дворцом, где они оставались в продолжение трех дней; также и лекаря Даниила разрубили на мелкие куски.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 17
В том же в девятом часу пытали Данила дохтура в три кнута и пытав привели из застенка тут жа на площадь к Лобному месту, и у Лобнова места изрубили и поругательство такое же чинили, как и боярину Ивану Кириловичю Нарышкину: и голову, и руки, и ноги так жа обсекли и туловища на копьях подымали и не одинова. А как их рубили выветчи ис Кремля, у Лобнова места, в те поры били в набат у Спаских ворот.
Записки о стрелецком бунте. С. 452
Доктор Данила в пытке бормотал разные вещи и просил три дня сроку, чтоб указать тех, кто больше его заслуживает смерти. Стрельцы записывали его слова, но другае разорвали записку, сказав: «Это будет долго продолжаться». Потащили на площадь и убили с большим ожесточением, чем других, и внутренность его разметали по улицам
Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии… С. 47
Не удовольствуяся ж ещё тем своим христианству мерзостным варварством и человекоубийством, оные бунтовщики стрельцы в тот же день, самовластно ходя и ища везде по всему дворцу, от стороны великой соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы вшедше в церковь Воскресения Христова, что на Сенях, увидели в одной комнате высокоименованной государыни царицы карла, прозвищем Хомяка, спросили у него: «Где он знает утаённых других её царицыных братьев Нарышкиных?». И он в тот же час им именно в той же помянутой церкви в алтаре под престолом схоронённого среднего её, царицына, брата Афанасия Кириловича указал, как совершенно подражатель словом и делом древнему Иуде Искариоту; ибо оный карла по заступлению его, господина Нарышкина, из богадельни за нищету его в комнату царскую взят был; тому высокому благодетелю своему вместо верной и во всю свою жизнь не заслуженной милости явным смертным предателем учинился. Кровопийцы те, как сущие звери, не устыдяся и не ужаснувся Христовой святой церкви, святокрадцы, наипаче же на нём [на алтаре] сидящего Царя царствующих и Господа господствующих, Сотворителя не убоялися, к самому престолу приступя, агарянски дерзнули, из-под оного вышеименованного господина Нарышкина выхватя и вытаща его на паперть той же церкви, бесчеловечно рассекли и тело его оттуда на площадь соборной церкви с высоты ругательски скинули, где он, господин Нарышкин, яко древний пророк Захария от жидов, верою и делом подобных им, между церковию и алтарем убиен был.
Матвеев А.А. Записки. С. 379
Да того ж числа четырёх человек на площади у Лобнова мести казнили, головы отсекли Андрееву человеку Ильина сына Безобразова да Иванову человеку Офонасьева сына Прончищева, а тех двух не знама каких людей. А казнили их за то: пьяным делом говорили на кружале, что самих стрельцов так жа рубить и на копьи поднять как бояр рубили.
Записки о стрелецком бунте. С. 452
Потом в продолжение трёх дней стрельцы грабили их дома, после чего дозволили собрать их куски и схоронить их.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 17
Во время бунта никто не мог сказать ни одного неприятнаго слова стрельцам, если хотел сберечь свою жизнь. Если они хотели войдти в какой дом, должно было тотчас их пускать, угощать пивом и водкой, некоторые спрашивали денег. Имущество умерщвлённых лиц было зачислено за Царя; стрельцы хотели, чтоб оно было отдано им на разграбление, но им заплачено за него деньгами.
Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии… С. 49
Иваном Нарышкиным и доктором Даниилом кончились убийства.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 58
Помнится, я знал кое-кого из убитых, потому что часто бывал на заседаниях. Первый – князь Юрий Алексеевич (Jurgen Alexieviecz) не имел никакой должности, но по родству с царём занимал первое место, хотя уже и был дряхлый старик; о втором – князе Михайле Юрьевиче Долгоруком я уже говорил. (Долгорукий при этом царе, Феодоре, первенствовал и пользовался таким уважением, каким Артемон при его отце. Он только один и имел право, как заметили мы в бытность нашего посольства в Москве, ездить четвернёй; на всех заседаниях в лучшей и самой дорогой одежде он всякий раз бывал посредником между послами и царём. Был он ростом низок, дороден; когда шёл, то весь трясся, точно все части его тела шевелились). Третий – князь Григорий Григорьевич Ромодановский, в бытность нашего посольства в Москве в мае, июне, июле и августе 1678 года, начальствовал войском против турок под Чигирином, одержал славную победу, отнял стан у турок, забрал обоз, множество пленных с одним пашою Ханом (cum uno Bassa Hann). Рассказывали, что в этом бою легло с обеих сторон до 100 000. Собравшись опять с силами, турки, не замеченные воеводой, напали на Чигирин и им овладели. Видя, что прилежащую к городу крепость не удержать, Ромодановский понаделал в ней подкопов, приготовил к взрыву и вышел с гарнизоном из крепости. Турки напали на неё и вошли. Когда их уже много было в крепости, воевода поджёг подкопы и, как хвалились москвитяне, похоронил таким образом множество турок. Ослабленные турки со стыдом удалились и прекратили войну. Услыхав, что Чигирин взят, царь было встревожился и сильно прогневался на главного воеводу; а когда узнали о его военной хитрости, он, по возвращении в Москву с пленными турками, был встречен с восторгом и богато награждён царём.
Четвёртый – Иван Максимович Языков был приставом моего князя Черторыйского, польского посла; он один осмеливался говорить с князем. Пятый – Артемон Сергеевич Матвеев; кто он был и насколько важный человек, я рассказал выше. Шестой – Иван Кириллович Нарышкин (Narisken) был главный конюший; когда посольству нашему приходилось быть на заседании, он приезжал за послами каждый раз всё в разных экипажах, предшествуемый несколькими парами челядников, и ездил верхом впереди кареты. Седьмой – думный дьяк (Demnoi diak) Михайло Иванов Strabezi был приставом посла великого княжества литовского. Восьмой – Wilimow Wasilevicz Narjkivicz (Василий Филимонович Нарышкин?) дьяк был приставом секретаря посольства. Прочих, не помнится, чтобы я знал, хотя, несомненно, видал и их и многих других; трудно только было разузнать имена столь многих людей.
Таннер, Бернгард Леопольд Франциск. Описание путешествия польского посольства в Москву в1678 году / Перевод с латинского, примечания и приложения И. Ивакина. – Москва: Университетская тип., 1891. С. 128–129
О, какой тогда лютый страх, ужас и трепет попущением Божиим от такой и последней канальи, или черни, не токмо всей Москве, но и всему великому царскому дому с крайним опасением нанесёся!
Матвеев А.А. Записки. С. 380
17/28 мая к вечеру стрельцы объявили, что разрешают всем забрать своих покойников и похоронить их, что и было немедленно сделано. На большой площади остались только тела Ивана Кирилловича Нарышкина, доктора Даниила, его сына и доктора Гутменша. Это показывает, что дух стрельцов уже немного смягчился, так как ещё утром они заявляли, что бросят все трупы в топь за городом на съедение собакам.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 147
И оная Красная площадь исполнена была мертвых посечёных телес. И лежаху немалы дни, не смеяше же никто и сродники взяти родителей своих телес в предание погребения. Вси бо они, служивыя, приявше в крови дерзновение, возсвирепели тако, яко никому же дающе с собою и глаголати.
Медведев Симеон Агафонникович (Сильвестр). Созерцание краткое… С. 82
Окровавленныя и изрубленныя тела Бояр валялись на Красной площади; злодеи увеселялись зрелищем жертв своих. В сие время слуга Матвеева, Араб, называемый Иваном, призренный благодетельным боярином, наученный им и приведённый в Веру, пришед на площадь, начал сбирать в простыню изрубленныя части тела Господина своего. Стрельцы, изумлённые сим подвигом, не смели ему препятствовать. Великодушный слуга поспешил домой, созвал родственников Матвеева, вместе с ними предал драгоценные остатки земле в приходе Николая Чудотворца в Столпах, и сказал: «И меня здесь погребите!».
Глинка С.Н. Русская история, сочинённая Сергеем Глинкою. С. 178
Позже Государственной канцлер граф Николай Петрович Румянцов, почтил память Матвеева, соорудив над могилой памятник в виде четвероугольнаго храма, с надписью: «в 1682 году мая 15., в смутное время от бунтовщиков убит, шестилетний страдалец, боярин Артамон Сергеевич Матвеев; три дня пребыл в царствующем граде Москве, освободясь из под стражи, из заточенния Пустуозерскаго острова».
Терещенко А. Опыт обозрения жизни сановников, управлявших иностранными делами в России. Ч. 1. СПб. 1837. С. 113
Над могилою боярина Матвеева, его супруги и сына, правнук их, граф Николай Петрович Румянцев, поставил усыпальницу, в коей вместе с господами погребён и верный их слуга Арап Иван.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 58
Кровавое похмелье
Царица Наталия, мать Петра, едва умолила от смерти своего отца Кирилла Нарышкина, которого, однако, развели с женой и, постригши в монахи, сослали в монастырь.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 16
Того ж месяца, майя в 18 день, приходили стрельцы ис приказов в Кремль без ружья и взошли вверх на Постельная крыльцо. И государыня царевна Софья Алексеевна выходила к стрельцам на крыльцо, а Кирила Полуехтович Нарышкин стоял на нижнем рундуке. И царевна стрельцам говорила многое время, а что, не слышать издали. И как стрельцы пошли и боярин Кирила Полуехтович трожди бил стрельцам в землю челом, а за что, не ведомо, не слышать, что говорили. Того ж числа баярин Кирила Полуехтович пострижен в Чюдове монастыре; во иноцех имя ему Киприян. Того ж месяца майя в 19 день боярин Кирила Полуехтович, во иноцех старец Киприян, послан в сылку на Белоозеро в монастырь к Кирилу Белозерскому чюдотворцу с меньшим сыном с Фёдором Кириловичам. Пристав у нево – думной дворянин Иван Петров сын Лихарев да 30 человек стрельцов.
Записки о стрелецком бунте. С. 451
А стрельцы, ходя по престольному граду, грабили и знатных и незнатных, богатых и убогих и московских обитателей безбожно разоряли, а жёны их обогатившиеся, и уже избытки свои презирая, богатые женские одежды, ругаяся знатным госпожам, метали в грязь, топча оные, лая и сквернословя, и ругая бояр, боярынь и всех благородных людей…
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт бывший в Москве… С 48
А которых баяр и думных стрельцы порубили и животы их, баярина Ивана Максимовича Языкова, Алексея да Михаила Лихачовых, думнова Лариона Иванова, думнова Аверкея Степанова, и иные животы многие, поиманы все в Верх и иконы в Столовую полату переписаны и оценены самою дешёвою ценою. И имали всё стрельцы в цену. А иным мимо их никому ничево не продавали. И роспродано многое множество всяких животов. А приказаны те животы опальные продавать баярину князь Андрею Ивановичю Хованскому.
Записки о стрелецком бунте. С. 451
Убиенных и ссылочных людей животы они брали и продавали. Сие было довольное стрельцам поощрение к убийству, и невозможно сказать, чтоб они то делали собою, но видно, что от главных их то учинено, поскольку те пожитки все принесены в Стрелецкий приказ и тут, их продавая, им деньги раздавали. Но так как тогда купцов мало было, то наиболее брали Милославский, Хованский и их собеседники вещи за цену, кто какую дать сам хотел.
Татищев В.Н. История Российская. Часть 5. С. 46
И начаша по торговым погребом пить и бражничать, и по граду ходяще без всякого опасения з жёнами, кричать и нелепая словеса глаголати. И вымыслиша в тое время стрельцы себе называтися государевою надворною пехотою, а не стрельцами.
Медведев Симеон Агафонникович (Сильвестр). Созерцание краткое… С. 82
…А старый Хованский единодушно избран всей [надворной] пехотой в главнокомандующие. Через его посредство царь и бояре обязались перед стрельцами после происшедшей кровавой бани удовлетворить все их претензии касательно недоплат и первым делом выдать из казны все деньги в точности.
Горн Гильдебранд фон. Донесения королю Дании. С. 87
И тщахуся безумнии и глупии государством управляти; не ведуще, яко по словеси любомудрых, буих и в разуме непостоянных совет никогда же состоится. Тогда бо поистинне видети бысть ослабление рук у всех людей, яко несть помогающаго и к полезному укрепляющаго. Мало бо не вси и приказныя судилища опустеша безлюдством.
Медведев Симеон Агафонникович (Сильвестр). Созерцание краткое… С. 82
Милославские всея Руси
Пётр и его мать были потрясены смертью родных, ужасами резни, которая совершалась на их глазах, и оскорблениями, которые получали они от грубых стрельцов. Около них не осталось ни одного помощника и советника: все их сторонники были истреблены, а уцелевшие попрятались. У Милославских, таким образом, исчезли их политические противники. Хозяевами дел становились теперь они, Милославские; представительницей власти стала Софья, потому что Наталья Кирилловна удалилась от дел. В те дни её грозили даже «выгнать из дворца».
С.Ф. Платонов. Полный курс по истории. Часть третья. С. 246
В конце концов царевич Иван склонил стрельцов своими просьбами и добился, чтобы вдовствующей царице Наталье Кирилловне разрешили остаться при сыне своём Петре Первом; раньше они намерены были заточить её в монастырь.
Ломоносов М.В. Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи. С. 147
Вступление во власть со стороны Милославских выразилось тотчас же после бунта тем, что места, занятые прежде в высшей московской администрации людьми, близкими к Нарышкиным, ещё до окончания бунта перешли к сторонникам Софьи.
С.Ф. Платонов. Полный курс по истории. Часть третья. С. 246
С тех пор московский Кремль Петру опротивел и был осуждён на участь заброшенной барской усадьбы со своими древностями, запутанными дворцовыми хоромами и доживавшими в них свой век царевнами, тетками и сёстрами, двумя Михайловными и семью Алексеевными и с сотнями их певчих, крестовых дьяков и «всяких верховых чинов».
Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М.: «Мысль», 1989. Т. IV. С. 23
События, пережитые Петром в детстве и юности во время борьбы с сестрой, центром коих явился государственный центр Москва, могли только создать в душе победителя антипатию к этому крамольному городу. Действительно, в его древнем Кремле нельзя было считать себя в полной безопасности; это в своё время остро почувствовал Иван Грозный, когда оставил кремлёвские стены и засел в Александровской Слободе за её стенами, примыкавшими к дремучему лесу, а не к дышащему изменой и мятежом громадному городу. Пётр в большей мере, чем Грозный, мог чувствовать себя неловко в Кремле, в котором он избегал жить. Но после бегства к Троице не мог он быть спокойным и в Преображенском, обильно политом кровью его врагов. А потому, как только его оружие доставило ему финское побережье со вновь строившимся там, по его собственной инициативе и плану, городком Петербургом, то он не преминул сейчас же перенести туда свою резиденцию, без сожаления заменив старый государственный центр в точном смысла этого слова, город, лежащий именно в средине народного организма, новым, условным центром – сбоку этого организма, почти оторванным от него, но примыкающим к морскому простору, куда открывался всякий выход. И к этому условному государственному центру Пётр не усумнился притянуть всю великую, раскинувшуюся на многие тысячи вёрст на Восток, страну… Своим гениальным взором окинув эту страну из края в край, он понял, что она не откажется признать новый центр, – и Пётр вполне проникся новыми ассоциациями идей, связанными с перенесением столицы к Балтике.
Фирсов Н.Н. Пётр I Великий, московский царь и император всероссийский: Личная характеристика. – Москва, 1916. С. 19–20
Пётр I спросил у шута Балакирева о народной молве на счёт новой столицы С.-Петербурга.
– Царь, государь! отвечал Балакирев, народ говорит: с одной стороны море, с другой – горе, с третьей мох, а с четвёртой – ох!
Пётр, распалясь гневом, закричал: «ложись»! и несколько раз ударил его дубиною, приговаривая сказанныя им слова.
(Слышано от Василия Николаевича Зубова, слышавшаго от матери своей, бывшей камер-юнгферы императрицы Елисаветы).
Исторические рассказы и анекдоты, записанные со слов именитых людей П.Ф. Карабановым // Русская старина, 1871. – Т. 4. – № 12. – С. 689
Пётр так был потрясён «майскими днями» 1682 г., что от испуга у него явились и остались на всю жизнь конвульсивные движения головы и лица.
С.Ф. Платонов. Полный курс по истории. Часть третья. С. 248
Такого рода припадкам, свидетельствующим, в какой серьезной мере было подорвано физическое и психическое здоровье Петра, обыкновенно предшествовала меланхолия, возникавшая у него от навязчивого представления об опасности, угрожавшей его жизни, – естественный результат страхов, которых он натерпелся в детстве и юности и которые повторились и в зрелом возрасте. Оглядываясь назад, он видел в своей жизни одни беды, и в печальное для него время следствия над сыном Петру стало жалко самого себя, столько вытерпевшего: «Едва ли кто из государей, – говорил он однажды в такую минуту Толстому, – сносил столько бед и напастей, как я. От сестры был гоним до зела: она была хитра и зла. Монахине несносен: она была глупа. Сын меня ненавидит: он упрям».
Фирсов Н.Н. Петр И Великий, московский царь и император всероссийский: Личная характеристика. – Москва, 1916. С. 25
О бунтах стрелецких некогда промолвил государь: «От воспоминания бунтовавших стрельцов, гидр Отечества, все уды (уды – члены), во мне трепещут. Помысля о том, заснуть не могу. Такова-то была сия кровожаждущая саранча!». Государь по истине имел иногда в нощное время такие конвульсии в теле, что клал с собою денщика Мурзина, за плеча которого держась, засыпал, что я и сам видел. Днём же нередко вскидывал головою кверху. Сие началось в теле его быть с самого того времени, когда один из мятежных стрельцов в Троицком монастыре пред алтарём, куда его царица, мать его, ради безопасности привела, приставя нож к шее, умертвить его хотел, а до того личных ужимок и кривления шеею не бывало.
Андрей Нартов. Достопамятные повествования и речи Петра Великого. Россию поднял на дыбы Т.2. М.: Молодая гвардия, 1987. С. 342
Во время перваго стрелецкаго бунта в Москве, когда Пётр Алексеевич был ещё отроком, то нежно любимая его мать с небольшою свитою верных служителей скрылась с ним в Троицко-Сергиевскую Лавру, надеясь там найти безопасность. (Удаление Натальи Кирилловны в Троицкий монастырь было при втором стрелецком бунте, в сентябре 1682 г., а 1-й бунт был в мае того же года. Второй раз Пётр был в этом монастыре и августе 1689 г. – Е.Г.). Но стрельцы, отуманенные крамолой, не уважая ничего святаго не видя в царе покровителя ереси, искали, повсюду царя и чрез них скоро нашли царицу и царя.
Они узнали, что царица и Пётр скрылись в Троицко-Сергиевскую Лавру. Стрельцы явились во множестве и, немедля, бросились повсюду на поиски; некоторые кинулись даже в церковь, и там-то один из стрельцов, нашёл младого царевича в объятиях матери, царицы Натальи, в священнейшем месте. Крамольник не ужаснулся устремиться на него с обнажённым ножом; он взмахнул ножом и готов был пронзить грудь венценоснаго юноши, но провидение Божие хранило его для дел великих и в этом случае спасло его.
В то время, когда уже никакой человек не мог подать помощи, и когда сам малолетний Пётр, оцепеневший от ужаса, недвижно смотрел в глаза убийцы, Божья десница защитила Его. В этот самый момент один из прочих мятежников страшным голосом вскричал:
– Остановись брат, не здесь пред алтарём… Он не уйдёт… Пусть выйдет из церкви.
Покусившийся на убийство царя оставил своё намерение, и в это время стрельцы увидели во весь опор скачущую царскую конницу. Все они в смятении бросились, кто куда попало, и младой государь был спасён.
Прошло двадцать лет после этого приключения. Возмущения были прекращены, стрельцы истреблены все до одного и государство наслаждалось совершенным покоем. В это время государь занимался формированием войска и введением флота.
Однажды Пётр Великий учил матросов на адмиралтейской площади и для этого выстроил их во фронт; государь любил глядеть каждому в глаза и также требовал, чтобы ему в глаза смотрели. Обозревая пристально строй, государь вдруг отскочил с ужасом, приметя одного из находившихся в строю матросов и, указав на предмет своего испуга, приказал его схватить.
Это был тот самый, который двадцать лет назад стоял с ножом в руке, чтобы поразить государя и, сознавая свою вину пред монархом, матрос тотчас же упав на колена, вскричал:
– Повинен смерти, государь… Помилуй…
Этот случай невольно удивил всех присутствующих и, тем более что винившийся матрос вообще отличался во время службы безукоризненной честностью, усердием и никогда не заслуживал наказания или выговора.
Но присутствующие были поражены ужасом, когда услышали на вопрос государя ответ матроса, который сказал, что он есть тот самый стрелец, который в младенчестве дерзнул занести нож на монарха-отрока в Свято-Троицкой Лавре. Продолжая далее отвечать на вопросы монарха, стрелец этот объяснил, что он тогда ещё был новичком в стрельцах, когда замешался в бунт, что потом он раскаялся в своём заблуждении и в злодеянии и только бегством спасся от поимки и казни; за тем долгое время странствовал в отдалённых областях и, наконец, выдавши себя за сибирскаго крестьянина, записался в матросы при архангельском адмиралтействе, где честно исполнял свою службу.
Пётр Первый, выслушав откровенное признание, даровал ему жизнь, простил матроса со строгим объявлением никогда впредь не показываться на глаза. Возблагодарив Бога и государя, матрос удалился из рядов. Он вскоре был послан в отдалённейшие области Сибири.
Слышано от фельдмаршала Трубецкаго и от адмиралтейскаго экипаж-мейстера Брюйна.
Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев
Двор был очищен от враждебных Милославским людей, и стрелецкие челобитья о казнях и ссылках прекратились.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. С. 243
