Джейн Арэнвуд
Кира. Академия спектральной магии. Том 1
15. Немного о вреде сладкого. Кира
Каково это – быть подружкой для той самой, избранной? Если честно – напрягает. Работа эта, знаете ли, утомительная, нервная, да к тому же ещё и ни черта не оплачиваемая. А, вот, был же шанс свалить с этой шаткой дорожки ещё в самом начале – но нет, я не захотела переселяться к Ри. Сейчас думаю – зря, наверное… Сейчас бы засыпала под мерный шум её болтовни. Но, что было – то было. Будем работать с тем, что есть. Как говорил один умный дядька: «Мы в ответе за тех, кого приручили» (А. де Сент-Экзюпери).
На утро, после «паломничества» в нашу многострадальную комнату за Мари явилась Патриция – новая староста по общаге. Голубокожая валитарка осмотрела нашу комнату холодно и придирчиво, после чего вынесла свой вердикт – шторы в стирку, чашки – в тумбу, а Мари – к ректору. И на этом была такова.
Причиной вызова, как оказалось позднее, стали ночные откровения рыжей. Здесь, в академии, предсказания поставлены на поток – их вызывают, изрекают, а затем записывают в многочисленных отчётах, поступающих ежедневно на стол к секретарю Ветровски. Обычно, там пишут всякую чушь – предрекают изменения погоды, неудачи на личном фронте или результаты по годовой сдачи экзаменов, но иногда появляются и важные сообщения, например как то, что выдала наша соседка ночью.
Но, не бывает худа без добра – по результатам беседы Ветровски с новоиспечённой «избранной», Мари был обещан индивидуальный учебный график, включающий в себя основы драконоборства, а нашу комнату обещали снабдить навороченной охранкой. Через день заклятие установили, даже не так. Теперь наши апартаменты охранялись не хуже королевского дворца – на них, в общей сложности, висело три заклинания – моё, Торвудовское и ректорское. Кроме стационарной защиты, будущей убивице драконов был выдан ещё и личный артефакт – серебрянный кулончик с камушком и гравировкой символа академии. Побрякушка была тяжелой и не особо изящной, но оправдала своё назначение в первый же день, когда мы с Мари спустились в столовую.
В этот день всё было, как всегда: каша на масле, чай и свежая выпечка, брусничное варенье и одна пара шоколадных конфет на каждого адепта академии. Нужно сказать, что у всех адептов здесь было своё место – тот столик, где каждый привык сидеть. И, к моменту входа в столовую, на столиках уже ждала свежая и теплая еда, причём, уже с учётом индивидуальных вкусов и предпочтений. Весь этот механизм работал слаженно – быстро, удобно, гармонично и никогда не давал сбоя, никогда до сегодняшнего дня.
Стараясь игнорировать любопытные взгляды адептов, мы с соседкой уминали кашу, попутно обсуждая бестиологию, которая сегодня значилась в расписании первой парой. После того, как с кашей было покончено, мы ухватились за выпечку и стали разворачивать конфеты, закрытые в плотную бумажную упаковку.
И, в этот момент, завибрировал кулон на шее Мари. Он зажегся ярким, малиновым светом, просвечивая даже плотную ткань учебной мантии.
– Что это значит? – Спросила соседка, замерев с конфетой в одной руке, и надкушенной булкой в другой.
– Еда отравлена, – Прошептала я, с досадой отмечая тот факт, что свою порцию сладкого я уже успела попробовать.
Мари взвизгнула и выпустила из рук еду…
– Что делать, Кира? – Шептала соседка, пока я думала о том, где находится ближайший рукомойник с проточной водой. Если я съела отраву – нужно вызвать рвотный рефлекс, самым привычным и надёжным способом. «Стоп, а может не стоит торопиться?»
– Мари, дай мне артефакт.
Я поднесла увесистый камушек к своей еде, а затем к разбросанным по полу сладостям соседки. Отравленными были лишь конфеты Мари.
Осознав, что обнимашки с унитазом отменяются, я крикнула на всю столовую:
– Конфеты могут быть отравлены. Не ешьте конфеты!
По столовой раздался дружный визг и несколько девушек в панике бросились в холл, так, будто бы я вопила не о яде, а о пожаре.
Однако, было уже поздно. Две адептки, сидя за столом, изогнулись в неестественно болезненной позе. Две девушки – светлокожая и голубая.
В этот момент воздух заискрил от магии и в столовую ввалилось сразу несколько магистров и отряд из серых балахонов. Целители сгружали пострадавших на носилки, а магистры очищали помещение от нежелательной толпы.
По столовой гулким эхом разносился громогласный голос ректора:
– Иномирянок – в сектор Буатье. Инластера – подключайте к процессу. Столовую очистить, заменить охранки, поставить стражей у стен.
Мы с Мари, повинуясь потоку толпы, которая непрерывно вытекала в коридор, очутились у входа в столовую. У дверей блондинку перехватил Мартин, сжимая стальною хаткой её хрупкое запястье.
– Пойдём, Мари, нам нужно поговорить.
– Но, я, я хотела…
Отпираться было поздно – блондинистое высочество уволокло свою перепуганную добычу в недра учебного корпуса.
А я подумала о том, что те девушки, лежащие сейчас на носилках, могли быть не единственными жертвами.
«Иномирянки». Он сказал: «Иномирянки». А значит, под раздачу могли попасть все попаданцы, прибывшие на Энор. И тот парнишка, погибший в первые дни учёбы, тоже был валитарцем. Сколько нас здесь? А, чёрт его знает… Думаю, около двух десятков, но это не точно».
Я на секунду остановилась, а затем рванула назад. Адепты шипели, толкались и осыпали меня мелкими проклятиями, но я упорно двигалась против движения толпы туда, где стоял ректор.
– Господин ректор, Магистр Ветровски! – Крикнула я, пытаясь достучаться, до нашего главы, окруженного коконом из магистров и стражей.
– Не сейчас, Малинина, не сейчас.
«Отмахнуться от меня, словно от назойливой мухи – вот уж нет, такой возможности я ему не дам».
– Те девушки, скорей всего, не единственные пострадавшие. – Крикнула я, на пределе своих голосовых возможностей.
Ветровски сделал взмах рукою и толпа расступилась, пропуская меня вперёд.
Я устало выдохнула и подошла ближе.
– Вы сказали «иномирянки» и я, вот о чём, подумала: мы с Мари к завтраку опоздали, а значит, до нас здесь могли побывать и другие попаданцы. Многие из адептов берут сладости к себе в комнату или едят их по пути на занятия, а значит, прямо сейчас, кто-то может травиться этой сладкой дрянью у себя в комнате или корчится от боли в парке, не в силах даже закричать…
Ректор задумчиво кивнул, нехотя соглашаясь с моим предположением.
– Ладно, Малинина, сейчас я пошлю за списком иномирцев в деканат, а затем, стражи всех проверят.
– Это, долго, слишком долго… – Сказала я, прикидывая в уме, сколько времени понадобится на всю эту бумажно-розыскную волокиту.
Я обернулась лицом к толпе, глазеющей из-за дверного проёма. Не знаю, что я, собственно, пыталась найти, но нарвавшись на пламенный взгляд Сандра, тут же оформила свою мысль в осознанное предложение.
«Оборотни, нужны оборотни».
– Сандр!» – Крикнула я, будто, вырывая взъерошенного парня из толпы, и он в несколько рывков, оказался рядом, около нас с ректором.
При этом глаза волка светились такой затаённой радостью, что мне на секунду даже стало стыдно за почти месячный игнор, а в уме сама собой сложилась аналогия с довольной овчаркой, которая наконец-то нашла хозяина.
– Сандр, ты сможешь, по запаху отравленных конфет обнаружить, куда вынесли такие же сладости?
Оборотень презрительно фыркнул, показывая всем своим видом, что с этим заданием управились бы и годовалые волчата.
– Отлично, адепт. Тогда я назначаю вас ответственным за поиски. – Произнёс ректор и фигура волка тут же пробрела горделиво-ответственный вид.
– Возьмите со стола образец и отправляйтесь по следу. Сейчас стражи подключат остальных оборотней и раздобудут необходимые списки. Малинина, ваше участие в розыске также желательно. Вы – девушка наблюдательная и могли бы заметить что-то странное, поэтому, прошу вас, оказать академии содействие.
Я быстро кивнула, а затем, нащупав в кармане кулончик соседки, направилась к столику со сладостями.
***
Ты что-нибудь чувствуешь? – Спросила я волка, сосредоточенно вдыхавшего густой коридорный воздух.
– Да, – Задумчиво протянул оборотень. – Пять возможных дорожек.
– Тогда выбирай самую слабую, самую давнюю. Пока прибегут твои собратья, запах может рассеяться. К тому же, этот сладкоежка, наверняка, сыграет в ящик раньше остальных.
– Что?
– Умрёт раньше – Пояснила я, уже испытывая лёгкое раздражение от проволочки.
– Ладно, злюка, побежали. – Бросил Сандр, уверенным шагом направляясь на улицу. – И, как для спасительницы всех больных и убогих, ты чересчур раздражительна.
– А ты – не в меру медлителен, как для волка. У тебя улиток в родословной точно не было? – Вернула я ответную шпильку.
Оборотень коротко рыкнул и припустил по парку с такой скоростью, что, если бы не ежедневные тренировки, то догнать его у меня не было бы никаких шансов. Что правда, я и не догнала – всё-таки не человеку тягаться с оборотнями в скорости бега. Зато, я смогла отследить его траекторию и догнала всего через пару минут.
К моменту моего появления, Сандр уже сидел над согнувшимся вдвое парнишкой и пытался привести его в чувства с помощью лёгких шлепков и примитивного заклинания очистки.
– Брось, Сандр. Если паренёк жив, его нужно доставить в лекарский корпус. Пусть там профессионалы откачивают.
Легкий рык и оборотень трансформировался в огромного серого волка, чуть ли не в половину моего роста. Волчище мотнул дымчатой шевелюрой, а затем, пригнулся к земле, указывая мордой на лежащего на земле бедолагу.
– Ты что, предлагаешь тебя оседлать? Нам двоим?
Волк презрительно фыркнул. А я подумала о том, что серый, в коем-то веке, прав. «Порталы открывать мы оба не умеем. Перемещается он, в своей второй ипостаси, впятеро быстрее меня, а закрепить моего павшего земляка на зверюге нечем, только что руками придерживать».
– Ладно, уговорил, – Сказала я, с усилием поднимая тяжелую тушку бедолаги.
Парень явно был ещё жив, хотя сейчас он больше смахивал на умертвие. Его кожа приобрела зеленоватый оттенок, а колени были измазаны в липкой, коричнево-белой субстанции.
«Видимо, до того как упасть в обморок, этот бедолага всё-таки догадался прочистить желудок. Что ж – хорошо, возможно, выживет. И почему, только, я не была с ним знакома? Как-то раньше тема других попаданцев меня не особо интересовала, мне и общения с Мари хватало за глаза. Но, сейчас, я почему-то ощутила неуместный укол сожаления. И, с чего бы это? Нет, всё же, я слишком много общаюсь с блондинкой…»
Ехать на волке было неудобно, я всё время скользила по шерсти, норовя упасть в самый неудачный момент, но всё в этом мире рано или поздно заканчивается, так же как и наше беспощадное родео.
Дотащив парнишку до лечебницы, я с облегчением передала его в заботливые руки медиков, а волк, в это время, трансформировался обратно, в человека.
Демонстрируя мне жесткие кубики пресса и блеск загорелых бицепсов, Сандр подошел со спины и тихо поинтересовался:
– Ну, что, детка, одного нищеброда тебе хватит или других тоже будем вытаскивать? И с чего это тебя на подвиги потянуло?
«Сандр – такой Сандр…»
– Слушай, а волком ты мне нравился больше – мягкий, тёплый и глупые вопросы не задаёшь…
Но серый не унимался…
– Что, Кира, тебе спать не дают лавры удачливой соседки?
Я задержала воздух в груди, а затем резко выдохнула, так как нас учили на уроках медитации. Сделала это, чтобы не реагировать на издёвку мохнатого урода, возомнившего себя голубой костью этой галактики.
«Интересно, он намеренно пытается вывести меня из себя или это его врождённая манера общения?»
– Я не люблю ждать, волк, я просто ищу убийцу. Сегодня пострадали они, а завтра убийца решит пожертвовать нами. Сейчас кому-то перешли дорогу иномиряне, а позже, могут помешать и оборотни. Простая связь, не правда ли? А то, что ты не видишь очевидного, свидетельствует лишь о твоей умственной ограниченности. Так, как говоришь, дятлов в твоём роду точно не было?
Такой обиды серый не стерпел – схватил меня за плечи и припечатал огромными ручищами к стенке. Объективно сделать мне он ничего не мог – долг жизни и всё такое… И, поэтому, эти нелепые попытки запугивания сегодня не вызывали ничего, кроме тупого раздражения.
– Не смей со мною так говорить, глупая женщина.
– Прекрати меня трясти, я тебе не яблоня – урожая не будет… Стоп…
Тут мне в голову пришла любопытная мысль. «Дело в том, на Эноре древесина яблони часто использовалась в качестве посуды для приготовления различных смесей, содержащих в себе кислоту, а значит… »
– Ты сейчас чувствуешь запах отравы?
– Да, слабый, но следов много. Не переживай, я чувствую и запахи оборотней – несколько десятков моих собратьев уже рыщут по академии в поисках других пострадавших.
– Не то, подожди. – Я отстранилась, задумчив прикусывая губу. – Ты можешь перечислить составные этого запаха, компоненты отравы чувствуешь?
Оборотень глубоко задумался, медленно вдыхая воздух лазарета.
– Желтая лиственница, мускат, древестный кварцианит и ещё что-то такое… горькое…
– Фигустула?
– Точно, она. – Просиял мохнатый. Но, откуда ты…
– Ты перечислил компоненты трольей отравы. Там рецептура похожа на декокт против кожного зуда, только ещё и лиcтвенница идёт в нагрузку, именно она и превращает это пойло из безобидного крема в адскую отраву. Но, для приготовления всей этой бодяги нужно и ещё одно условие – посуда из древесины яблони, иначе металл окислится…
Слушай, может, ты сможешь отследить весь этот коктель с налётом яблочного аромата?
Оборотень задумался, немного помолчал, затем прошелся по коридору, вышел в холл учебного крыла и через пять минут уверенно произнёс:
– Нет, древесину яблони я не ощущаю. Зато отследить вонь окислившегося металла могу без труда. Идём?
Я радостно кивнула головой.
«За такую любопытную находку, как посудина неумёхи-отравителя, я могла простить лохматому даже идиотские комментарии в мой адрес».
***
Пройдя большую часть коридора, мы с Сандром остановились напротив аудитории, где проходили занятия по спиритуализму.
– Ты уверен?
Волк ответил кивком, а затем приоткрыл дверную створку, ведущую вглубь комнаты.
Декан факультета предсказаний, Магесса Флорес( к которой с моей легкой руки приклеилось прозвище «Стрекоза») сидела на мягком пуфике в окружении двух вежливых оборотней и патетически рыдала.
Джек и Леон смотрели на льющую слезы с сочувствием, но, вместе с этим, на их лицах отчётливо читалось желание покинуть «зону потопа» и отправиться к тем, кто действительно нуждался в их помощи.
– А, ведь, я могла уже быть мертва! – Стенала магесса, заламывая кисти рук. – Подумать, только, пять конфет… Как я вам благодарна, юноши. Как я благодарна…
«Браво, Флорес, да у вас актёрский талант!» – Подумала я, делая шаг навстречу стрекозе.
– Ну, раз опасность миновала и вам ничего не угрожает, мы, пожалуй, пойдём, – Произнёс Джек, поднимаясь с пуфика…
– Да, конечно… Идите, мальчики, ведь там могут быть и другие пострадавшие, – Затараторила Флорес, тщательно скрывая за слезами эмоцию облегчения.
– Стоять! – Крикнула я, формируя перед дверью небольшую, но прочную, преграду. – Все оставайтесь на месте. Нам нужны свидетели.
Про себя подумала, что если мы с Сандром в этот раз налажаем, то меня из академии точно выпрут, теперь уж, наверняка.
Волк рывком метнулся огромному шкафу, открыл его и стал вынимать содержимое. Из открытой дверцы выкатились на пол стеклянные шары, парочка новых гремуаров и огромный портрет магистра Лемерта в полный рост.
«О, а, вот, кажется, обнаружился предмет тайного обожания Флорес. Ну, а зачем бы ещё молодой женщине хранить у себя портрет местного кумира молодых дев? Хотя… А, вдруг, она в него иголки вечерами втыкает, как в куколку вуду? Мало ли… Флорес – женщина странная, как и все предсказатели».
– Не смейте трогать мои вещи, я буду жаловаться ректору. Да я вас… – Завизжала истеричным голоском Флорес, вмиг утратив всё своё деланное благодушие.
На пальцах Стрекозы засиял сноп золотистых искр и, в этот момент, оборотень наконец-то вытащил из груды разбросанного хлама небольшую железную тарелочку со ржавой каймой.
Сноп яркого света потоком обрушился на шкаф, но волк ловко ушел от удара, переместившись в другую часть комнаты.
– Сиггуарамертерхе…
Пронеслось в воздухе, сразу с нескольких сторон и «Стрекоза» застыла на месте, окутанная коканом магических нитей.
Джек. Да, это он успел первым, хотя я тоже хотела использовать именно это заклинание, но лис – старшекурсник и подобные фокусы уже отработаны у него на автоматизме, а следовательно и скорость исполнения выше моей.
– Учти, дружище, если вот это всё – было дуратским способом испытать терпение Фло, то я тебя выгораживать не стану. – Сказал лис, осматривая творение собственных рук.
Волк протянул приятелю тарелку.
– Понюхай сам. Она её мыла, пыталась вывести запах, но миска всё ещё воняет – металлом, её потом и отравой, которую замешивали здесь.
И, в этот миг, наконец-то сработала противопожарная сигнализация, обливая водою всех нас и подгоревший шкаф, о котором мы успели позабыть. А, следом за этим, открылся портал, и в аудиторию твёрдым шагом вошел ректор.
***
Этот утомительный разговор продолжался уже более получаса.
– Итак, вы утверждаете, что не виновны, не смотря на тот факт, что вы – единственная коренная жительница Энора и единственный преподаватель, среди всех иномирян, у которых нашли отраву?
– Да.
Аудитория спиритуализма сегодня превратилась в допросную. Помимо меня и троих оборотней, сейчас здесь находились ещё ректор, магесса Флорес и один из чиновников тайной службы его величества. Со Стрекозы сняли стазис и преступили к допросу. Однако, не смотря на все показания оборотней и улики, указывающие на вину магессы, Флорес всё ещё отпиралась.
– Допустим. И миска, обнаруженная в шкафу, также вам не принадлежит?
– Господин ректор, я уже говорила: всё это – происки врагов. Меня подставили, неужели вы не понимаете?
– Извините, Флорес, не понимаю и вынужден вас отдать в руки тайной службы, – Произнёс Ветровски, вставая с места.
«Ура. Наконец-то этот бесконечный разговор будет окончен». – Подумала я. Однако, моя радость оказалась преждевременной.
– Вы не смеете! Вы не можете так со мною поступить! Гедеон, одумайтесь! – Надсадно завизжала Флорес, но магистр даже не повернул голову в её сторону.
Оно и понятно: когда все улики указывают против обвиняемого – его отдают в руки правосудия, а у тайной службы разговор короткий. Тюрьма и пыточная развязывают языки, лучше любых задушевных бесед. Там говорить начинают даже глухонемые. Не хочешь – заставим, не умеешь – научим. В конце концов, язык жестов и письменное выражение мыслей доступны практически каждому.
Однако, когда все мы встали с мест и уже приготовились выходить за двери, Флорес снова привлекла всеобщее внимание. Она зашаталась из стороны в сторону и протяжно, болезненно завыла, закатывая, белые как мел, глаза.
«О, нет, только не это. Кажется, это – транс и Флорес сейчас разразится новым предсказанием. Вы как хотите, друзья, но я в этом участвовать отказываюсь».
В то время, пока все болезненно пялились на припадочную магессу, я быстренько прошмыгнула за двери, надеясь, что теперь-то избегну нового предсказания. Но, не тут-то было. Как оказалось позднее, если предсказание предназначено для тебя, то избежать его – практически не реально. Так и случилось. В моем сознании вспышкой промелькнуло нечто, заставившее меня замереть на месте и остановиться, а, затем, в ушах зазвенело от высокого и протяжного голоса Флорес:
«В храме Ораны источник зажги,
Силы свои умножают враги.
Кровавые реки обрушатся вновь.
Оплачена болью будет любовь».
Стрекоза произносила все эти бессмысленные слова, сидя за запертой дверью и, согласно всем законам физики, я не должна была это слышать, однако я всё равно слышала каждую букву, каждый вздох.
В глубине души, я, конечно, надеялась, что предсказание адресовано не мне, но что-то неясное, в недрах моего подсознания, нашептывало, что эти безумные стихи сказаны про меня и для меня и, что самое обидное, теперь уже ничего не изменишь.
И, подтверждая, это предположение, спустя минуту из-за двери показалась голова Ветровски.
– Ты всё слышала?
– Да.
Нехотя кивнула.
– Хорошо. По предсказанию поговорим позже. Можешь идти, и … – Ректор сделал многозначительную паузу, – Спасибо тебе за помощь.
– Постойте, ректор.
«Нет, не взирая на нервную сумятицу в голове, я решила не упускать свой шанс и всё таки выбить из Ветровски необходимый артефакт».
– Постойте. Я могу получить от вас такой же определитель ядов, как тот, что вы отдали Мари? Не сочтите за наглость, но сейчас, после того как я обнаружила посудину Флорес, я подставилась, и сообщиники магессы могут попытаться мне отомстить. То же утверждение касается и оборотня. Ему тоже нужен артефакт.
Ректор задумался, немного помолчал и аккуратно прикрыл створку двери в которую собирался войти.
– Вы правы, Малинина. Но, увы, на складе сейчас не осталось не одного подобного артефакта. Свой – я отдать не могу, так что пока что будете использовать один индикатор на двоих. А позже, когда нам выделят средства, я непременно выпишу несколько устройств и для вас с Сандром.
Я устало кивнула, выслушала ещё одну словестную благодарность, а затем попрощалась с ректором и отправилась к себе.
«Да… Вот почему так: одним достаётся сверхмощный дар, роль великой воительницы и королевство в придачу, а другим – зажигание какого-то, богом забытого, источника и оплата кровью за любовь? Это что, вообще, за бред? И что за странная система оплаты? Неужели вместо «Визы» и «Мастеркард», здесь принимают «кровавые чеки»? Нет, я, конечно, понимаю, что речь, скорее всего, пойдёт о смерти или о ранении, но вот всё это – в мои планы не входит. Короче: охрана отмена, платить я не буду и не просите…»
За такими размышлениями я добралась до собственной комнаты, у дверей которой встретила… Кого? Ну, конечно же, принца, который сосредоточенно и деловито взламывал обновлённую защиту.
– Прости, я тебе не мешаю? – Спросила я, остановившись у него за спиной.
– Мешаешь, – Ответил самодовольный гад.
– А постучаться в двери ты не пробовал?
Принц обернулся и так сверкнул на меня своими синими глазищами, что я поняла, что лучше к нему с вопросами не приставать.
– Она.. от…меня…заперлась. – Пояснил новоявленный взломщик, выделяя паузами каждое слово.
Тут я подумала, что сейчас абсолютно не хочу участвовать в разборках этой влюблённой парочки, но если я прямо сейчас открою двери, то неизбежно окажусь втянутой в воронку новых выяснений и проблем. «Да… Пожалуй, в нашу комнату стоит проложить какой-нибудь резервный вход», – Подумала я и быстренько отчалила в коридор, сославшись на важные и неотложные дела.
Впрочем, дела у меня, действительно, имелись. Так, как ректор отказал мне в получении одного ценного устройства, я собиралась заказать его у одного из наших преподавателей-артефакторов, державшего небольшую лавку с побрякушками на первом этаже. Благо, что средства у меня теперь имелись, а значит, стоило позаботиться о своей безопасности личными стараниями.
В холле вокруг лавочки сгруппировалась целая толпа адептов. Протиснувшись сквозь плотный слой разноцветных мантий, я увидела толстенького продавца, сновавшего между цепочками и амулетами.
– Нет, нет и нет. Повторяю вам в сотый раз. Нет у меня идентификатора ядов. Закончились они, ещё на прошлой недели закончились. – Кричал во всю глотку приземистый магистр.
– Но, позвольте, неужели так сложно заказать их в Уэстере? Я слышал, что среди гномов самые одарённые артефакторы, а кроме того, эти устройсва у них поставлены на поток.
– Молодой человек, – Взревел, уязвлённый в самое сердце, продавец. – Количество – ещё не означает качество. У гномов каждый третий артефактор, но, что с того? Мы ещё вчера заказали у них партию идентификаторов, но пока их доставят – пройдёт, как минимум, две седьмицы. Вы это понимаете? И, если уж речь зашла о таланте, то в нашей стране гораздо больше талантливых артефакторов. Возьмите хотя бы Максимилиана Ридла, вы слышали о таком? Нет? Абсолютно напрасно. Так вот, это – мой ученик. Но, мастерством он, во многом, превзошел даже меня, умудрённого опытом мастера. Да, что там, у него устройства заказывала сама королева. Вам это о чём-то говорит?
Пристыженный адепт уважительно присвистнул, а я подумала, что рыжий и впрямь, должно быть, хорош в своём деле, раз о нём так отзывается даже мастер.
– Максимилиан Ридл не берёт заказы, – Уверенно пискнула, подошедшая к прилавку низкорослая староста. – Он не хочет делать амулеты, у вас их попросту нет, и на рынке – тоже пусто. Среди всех адептов только Ридл получил лицензию на продажу, а преподаватели заламывают такую цену за индивидуальный заказ, что его не осилит ни один иномирянин. И, что, позвольте спросить, делать нам, обычным адептам? Мы чудом выжили, благодаря вовремя поднятой тревоге и усилиям оборотней. Мы живы, а трое наших собратьев – нет. Вы слышали, что в лазарете уже скончались трое пациентов?
Я сжалась в тугой комок, прислушиваясь к каждому слову голубокожей девушки, ведь то, что она говорила, было действительно важно.
«Так значит, трое не выжило. Трое… Надеюсь, тот бедолага, которого мы спасли, не попал в этот печальный список… Три. Что за магическое число? Три страны: Кастер, Кассалия и Уэстер. Три спектра магии, три мира – Земля, Валитарис и Энор. А теперь ещё и три трупа… Но, о чем это я?»
– Что нам делать, магистр? – Вопрошала взволнованная девчёнка, подступая всё ближе к артефактору. – Что?
– В первую очередь – не паниковать. – Припечатал магистр, захлопывая окошко на своём прилавке. – Я уверен, что руководство академии предпримет все усилия для того, чтобы наказать виновных. Я не имею права доносить до вас всю информацию, но скажу лишь, что убийца, по всей вероятности, уже задержан ректором и, в данный момент, находится в следственном изоляторе. Но, на этом – всё, мне нужно идти.
Мужчина вышел из толпы и, отмахиваясь от надоедливых и недовольных адептов отправился в сторону парка.
А я, в уме, вознесла благодарность Ветровски, за то, что он не стал болтать о моей роли в поимке преступницы и, следовательно, я, пока что, нахожусь в относительной безопасности.
