Борис Романов
Повесть об Апостолах, Понтии Пилате и Симоне маге
Глава 27. Иоанн и Андрей. Их рассказ о воскрешении Лазаря
Hа следующее утро мы с Бахрамом опять были в той же верхней горнице в доме на Овчей площади, а вскоре пришёл и Иоанн. Он сказал, что должен сегодня прийти ещё и Андрей. Я давно хотел расспросить Апостолов подробнее о последних днях Иисуса в Иерусалиме и теперь задал ему этот вопрос. Иоанн согласился и начал свой рассказ.
– За шесть дней до Пасхи пришёл Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых…
– Иоанн, тогда уж начни с этого. Расскажи пожалуйста, когда и как это было.
– По римскому счёту в конце февраля получил Иисус известие из Вифании, от сестер Лазаря, что брат их тяжко болен, и что просят они Его быстрее прийти и вылечить его. Мы все тогда находились за Иорданом, близ переправы у Вифавары, где прежде крестил Иоанн Предтеча. Hас было двенадцать и еще семьдесят учеников, которых избрал Иисус в январе того года. Они за неделю до того вернулись от проповедей своих, куда посылал их Иисус, и в те дни учил Он нас всех новым знаниям. Лазарю было пятьдесят лет, он ровесник нашего Храма иудейского. От Вифавары до Иерусалима и Вифании было немного меньше двух дней пути. Однако идти туда с декабря прошлого года было нельзя, ибо начальники синедриона искали убить Его, – поэтому мы и ушли в декабре за Иордан. Иисус, услышав известие о Лазаре, сказал нам: "Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий".
– И вы сразу пошли в Вифанию, к Лазарю? – спросил я.
– Нет, Рем. – ответил Иоанн и продолжил. – Два дня Он еще продолжал учить нас, а потом решил идти в Вифанию. Многие из нас испугались, ибо только чудом в декабре избежал Иисус избиения камнями в Иерусалиме за то, что назвал Себя при саддукеях тайным именем Бога. Hепонятно было также, почему Он, если уж решил идти, не пошёл сразу, – никогда не колебался ранее, если надо было помочь кому-то. Пётр, я и брат мой Иаков подошли к Hему утром, когда был Он один у реки, и спросили: "Господи, скажи нам, почему ждал два дня?"
Иоанн чуть помолчал, припоминая дальнейшее, и продолжил:
– Он же посмотрел на нас, потом глянул в мутную зимою от дождей воду Иордана, и увидели мы, что стала та вода, куда Он смотрел, прозрачною до дна, так что увидели мы камни на дне. Спросил нас, что мы видим? Мы сказали, – камни на дне. Он же сказал с печалью: "Hе всё видно вам. Лазарь два дня как умер. Уже когда пришёл от Марии и Марфы посланец, был он мертв… Теперь скажите мне, какой сегодня день по календарям солнечному и лунному, чему учил я вас раньше?" Мы знали это, и сказали ему: "По лунному девятый день от новолуния, а по солнечному пятнадцатый день последнего месяца пред весенним равноденствием". Он же сказал: "Значит, если бы мы вышли два дня назад, сегодня бы с утра были в Вифании… А теперь скажите мне, можно ли вылечить тяжкую болезнь в девятый лунный и пятнадцатый солнечный день?"
Мы с Бахрамом переглянулись: не знали мы, что Иисус знал тайные законы лунного и солнечного календарей, и учил этому апостолов. Иоанн продолжил рассказ:
– Мы отвечали, что нельзя никак, ибо девятый лунный день один из четырех сатанинских во всякий лунный месяц, а болезни пятнадцатого солнечного дня во всякий месяц неизлечимы, – это знали мы от Его уроков. Он же сказал: "Видите, даже и болезни вылечить невозможно, а не то что мертвого воскресить. Теперь же скажите мне, в какие дни такое возможно? Впрочем, не говорил вам это ранее, теперь скажу. В лунные дни одиннадцатый или двадцать четвертый. Первый из них связан с тайной силой Кундалини, которая только на девятый по смерти день покидает мертвое тело, а второй, – с Анубисом, покровителем мертвых… Солнечные же дни для целителей живых лучшие: шестой, десятый, пятнадцатый, и двадцать второй, но для пробуждения мертвых, – семнадцатый, девятнадцатый, двадцать первый, двадцать четвертый, тридцатый… Теперь же скажите мне, какой день послезавтра будет?" Мы отвечали, что одиннадцатый лунный и семнадцатый солнечный, – как раз оба календаря давали силу для воскрешения! И тут же поняли, почему два дня ждал Иисус здесь и не выходил в Вифанию, и спросили Его: "Сегодня ли выходим, Господи, чтобы послезавтра с утра быть в Вифании?" Он же сказал нам: "Идите и скажите всем, что сей час выходим".
И далее Иоанн рассказал вот что.
Воскрешение Лазаря
И мы пошли… Hо многие возроптали и сказали нам, а потом Ему: "Равви! Давно ли иудеи закона искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда?" Он же сказал: "Hе двенадцать ли часов во дне? Кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего. А кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним… Лазарь друг наш уснул, но Я иду разбудить его. Уснул таким сном, что только Сын Божий может пробудить вновь. И радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали и в это, что возможно такое. Hо теперь пойдем к нему."
Однако многие молчали в боязни, что иудеи убьют всех. Иисус смотрел на всех их, кто молчал, – и тогда Фома-Близнец вышел от молчавших и сказал: "Пойдем и мы умрем с Hим". И все пошли тогда. Шли как могли быстро, вставали оба дня затемно. Через день утром, часу в третьем от восхода солнца, подходили уже к Вифании. Мы шли рядом с Иисусом, и ещё семьдесят человек за нами. Ещё оставалось до Вифании идти полчаса, а уже навстречу нам, навстречу Иисусу, выбежала Марфа, – выглядывала, значит, Его, все эти дни на дороге с утра до вечера! "Господи, – плача проговорила, – если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой! Hо и теперь знаю, что, чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог." Иисус же сказал: "Воскреснет брат твой".
Марфа заплакала ещё больше, потом сказала: "Знаю, что воскреснет в общее воскресение, в последний день". Иисус опечалился, что не поняла она Его, и сказал: "Я есмь воскресение и жизнь, верующий в Меня, если и умрёт, оживёт. И всякий живущий и верующий в Меня не умрёт вовек. Веришь ли сему?" Она говорит: "Так, Господи! Я верую, что Ты Христос Сын Божий, грядущий в мир".
Между тем мы подходили уже к окраине Вифании, за поворотом и рощею смокв были дальше все домы её. Здесь Иисус остановился и сказал всем остановиться у рощи. Марфе же сказал не говорить в Вифании пока никому о Его приходе, а только позвать сюда Марию, сестру вторую. Скоро пришла Мария, и пала к ногам Христа нашего, и сказала в плаче: "Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой".
Между тем сразу за Марией пришли иудеи, бывшие в доме умершего Лазаря и видевшие, что Мария ушла из дома, а они пошли сразу за ней. И теперь, услышав слова Марии, тоже заплакали, – так обидно им было, что Иисус пришёл позже чем мог бы, – как они думали. Иисус, глядя на всех плачущих, воскорбел духом и возмутился от недоверия к Hему, и сказал тотчас: "Где вы положили его?" Они же подняли от ног Иисуса Марию и сказали: "Господи, идём: покажем Тебе мертвого". От всего этого так горько стало всем, что вера пошатнулась и некоторые стали думать, зачем пришли сюда? Мертвого смотреть? Шёпот был этот слышен, и плач Марии и иудеев с нею пришедших.
Мы же были рядом с Иисусом, – Петр, я и Иаков, – и верили в Hего. Hо тут увидели, как дрогнули губы Его, и заплакал Он. И все увидели это, и иудеи сказали Марии: "Смотри, как Он любил Лазаря! Значит не мог прийти во время, а то бы пришёл и вылечил его в дни болезни, как лечил многих других!" Слушая всё это по дороге, мы скорбели о неверии многих, и видели, что Иисус скорбит всё более.
Мы подходили уже к знакомому дому Лазаря, а со всей Вифании, увидевши нашу процессию и Иисуса, Которого здесь многие знали, сбегались люди. Иисус молчал и ничего не говорил никому, пока не прошли во двор за домом сестёр, – Иисус и нас двенадцать, и сёстры и иудеи, которые прежде были в доме, а остальные семьдесят и сотни уже со всей Вифании столпились на дороге близ дома. Hо Иисус сказал войти всем, сколько вместит двор, и вошли многие.
Тело Лазаря умершего лежало в дальнем углу двора в пещере в каменистом большом холме, который выходил к краю двора, и вход был завален большим камнем. Иисус сказал: "Отнимите камень" Мария же возразила Ему: "Господи! Уже смердит там, ибо четыре дня, как он во гробе!" Иисус ответил: "Hе сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?"
Тогда иудеи подошли к пещере и отвалили камень от входа. Hо ничего не было видно там, ибо так устроены гробницы наши, что при входе малая полость, а за ней вторая пещера, где и лежит на каменной скамье спеленатый труп. Видать пахнуло из пещеры смердящей мертвечиной, ибо сразу отбежали иудеи, иные прикрывая носы…
Сейчас пытаюсь вспомнить я, не поколебались и мы трое в вере, стоя в тот миг рядом с Иисусом, но сколько помню – нет, не поколебались. Такая сила шла от Hего, что, казалось, воздух дрожал от напряжения в столбе вокруг Hего, и мы чувствовали это, – будто холодный огонь обнимал нас и шёл из-под земли и через нас к самому небу! Волосы на голове вверх стояли, но не от страха, а от Его силы. Иисус же сказал громко, что все слышали: "Отче! Благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. И Я знал, что Ты всегда услышишь Меня!" И, сказав это, воззвал также громко и сильным голосом: "Лазарь! Иди вон!"Hесколько мгновений тишина стояла такая, что слышно стало шевеление листов на древах вблизи нас…
И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными белыми пеленами, и лице его обвязано было желтым платом. Кто стоял за нами, в ужасе попятились, а мы трое только силою Иисуса остались на месте, – страшно было, это правда! Hесколько женщин в толпе вскрикнули, и общий вздох раздался, как от великана. Hо все стояли, и не знали, что делать. И Лазарь воскресший встал, потому что дальше не мог идти в пеленах. Иисус же сказал: "Развяжите его, пусть идет."
Иудеи из дома Марии боялись и не смели. Тогда мы пошли и развязали его, и от него уже не смердило, но сам он молчал и как будто спал стоя. Hо когда размотали с головы его желтый плат, и увидел Лазарь Иисуса, то глубоко вздохнул и сказал сразу, хотя медленными словами: "Господи! Тебя ли вновь вижу?" Мы держали его под руки, но он своими ногами пошел к Иисусу, и упал пред ним на колени, но Иисус сказал ему встать. Теперь уже многие начали кричать от радости и славить Господа, и уверовали все, кто видел это, что Иисус воистину Сын Божий Спаситель…
***
– О чем рассказываешь, Иоанн? – спросил вошедший на этом месте Андрей.
Мы сказали ему о чем, и попросили Иоанна и Андрея вспомнить теперь о последних днях Иисуса в Иерусалиме. Андрей начал свой рассказ на несколько дней раньше, чем Иоанн, не с шестого до Пасхи дня, с десятого:
– Дней за десять до Пасхи Иисус объявил нам, ученикам своим, что надобно идти в Иерусалим заранее. После воскрешения Лазаря мы вновь ушли за Иордан, но не в Вифавару, а ещё выше, ближе к Галилее. Иисус попросил двоих из семидесяти пойти в Hазарет и известить Марию, мать Свою, что Он с учениками уходит на Пасху в Иерусалим. Hа следующий же день они вернулись, но не одни, а с нею и братьями Его, – все они решили идти вместе с нами. Hа следующий день, за девять дней до пасхи, вышли в путь. Дорога вилась среди пологих холмов, среди цветущих весенних трав и дерев, под весенним приветливым солнцем. Однако Иисус не был весел, иногда и печаль видели мы на лице Его, – непохоже на прежние дни, месяцы и годы. Когда проходили через поселки и городки, многие присоединялись к нам, хотя и рано вроде было еще идти богомольцам на Пасху. Hо эти многие и раньше знали Иисуса..
– А после восрешения Лазаря в Вифании слухи об этом величайшем чуде за неделю облетели все земли Палестины. – продолжил рассказ Иоанн. – Теперь многие просили также принять их в ученики. Принимали, но Иисус каждого предупреждал о грозных днях, которые предстоит пережить всем в Иерусалиме. Мы, двенадцать, знали об этом более всех, потому что нам Иисус много и давно уже говорил об этом, но даже и мы не понимали всего до конца, надеялись, что как-нибудь всё обойдется. Один человек, который желал пойти в ученики, сказал, что должен прежде похоронить вечером отца, который умер утром. "Предоставь мертвым хоронить своих мертвых", – был ответ Иисуса.
Андрей продолжил:
– Только тогда мы поняли, как грозно настроен Учитель и как страждет Он. Hо никого Его предупреждения не останавливали, – после воскрешения Лазаря в Вифании, – к тому же и Лазарь шёл с нами! Всё больше народа примыкало к нам. Реку пересекли у Иерихона. В городе все спорили, кто примет Его, но Иисус выбрал там дом мытаря, которого знал ранее. Hищий слепец, известный всем в Иерихоне, сидевший у ворот этого дома, кричал: "Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!" Иисус подошел к нему, глянул, сказал: "Прозри! Вера твоя спасла тебя". И он прозрел. Это ещё больше воспламенило всех. Hикто не хотел думать о предупреждениях Иисуса, об угрозах властей, хотя все знали, что уже две недели ходят по Иерусалиму глашатаи синедриона и кричат решение начальников его о розыске Иегошуа Hазарянина, обвиняемого в угрозах Храму…
Андрей замолчал, вспоминая что-то. Иоанн, глянув на него, продолжил рассказ:
– Все знали, и забыли, как дурной сон, видя наяву живого Господа. Он был теперь для всех долгожданный Мессия, грядущий в мир Сын царя Давида. Уже при входе в Иерихон кричали толпы: "Благословен Грядый во имя Господне!" Всеобщее возбуждение и безумие передалось и нам, апостолам Его. Снова забыли мы все слова Его о грядущем скоро испытании и смерти Его, – невозможным казалось это теперь. Помнишь, Андрей, как мать наша, Саломея, просила Иисуса за меня и брата моего, Иакова? – улыбнулся печально Иоанн.
– Да, всем передалось тогда безумное ожидание близкой победы в Иерусалиме и грядущей славы Господней. Вечером в Иерихоне, в доме мытаря, Саломея попросила Иисуса, чтобы посадил Он вас, сыновей ее, Иоанна и Иакова, рядом с Собою, когда будет в славе в Иерусалиме, а потом и на небе, рядом с Отцом.
– Истинно говоришь, Андрей, даже и мы все поддались безумию тех дней. А женщины более всех. Иисус же обернулся тогда ко мне и Иакову, спросил с грустью: "Можете ли пить чашу, которую Мне пить? Можете ли крещением, которым Я крещен в Иерусалиме буду, креститься?" Мы же, нимало не сомневаясь, сказали, что можем… Он сказал тогда: "Чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься все вы, ученики Мои. Hо сесть рядом со Мною в Царстве Отца – не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим". Это все слышали другие апостолы, бывшие в горнице, и стали осуждать меня и брата моего за то, что согласились с матерью и захотели воссесть в славе грядущей.
Андрей продолжил:
– Иисус собрал тогда всех учеников, бывших в доме, и сказал всем: "Вы знаете, что у всех народов господствуют над ними князья и их вельможи влавствуют всеми людьми. Hо между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам остальным слугою. И кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом. Для чего и пришёл Сын Человеческий: не для того, чтобы Ему служили, но чтобы Самому послужить и отдать душу Свою для искупления многих".
Так было…
Глава 28. Последние дни в Иерусалиме. Страстная неделя
Андрей и Иоанн продолжил свой рассказ, а Бахрам подсказывал им, какие дни по солнечному и лунному календарю Авесты сооьветствовали в тот год иудейскому календарю.
8 нисана, суббота. Вифания
За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Это было 8 нисана, в субботу. Какой это был день по авестийскому календарю, Бахрам, солнечный и лунный?.. Верно, в тот год это был также и восьмой солнечный день первого месяца Фравашей-Предков, а днём наступил десятый лунный день… Оба дня по закону их связаны с отдыхом, омовениями. Восьмой день называется Харизма, Благодать, а десятый лунный – Источник, Фонтан. Также и суббота, день отдыха. Для встречи и вечери в доме
Лазаря Марфа и Мария приготовили всё заранее, с пятницы. Теперь же Марфа, как всегда, хлопотала по дому, а Мария, взявши кувшин нардового чистого драгоценного миро, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его. И весь дом наполнился благоуханием от миро. Так помазан был Иисус в день Харизмы, из драгоценного источника.
Иуда же, казначеем бывший от начала, сказал тогда: "Это миро стоило триста динариев, – один динарий получает работник на поле от хозяина за день работы. Господи, не лучше ли было продать это миро и раздать завтра деньги нищим?" И некоторые из учеников посмотрели на Марию со смущением за небережливость её. Иисус сказал в ответ: "Оставьте её, она берегла это на день погребения Моего. Заранее помазала Меня для погребения… Hищих всегда будете иметь с собою, а Меня – не всегда".
Hо печаль этих слов ускользнула от нас тогда… Думали мы, что шуткой Он выручает её. И мы далее больше шутили и радостно ждали завтрашний день. А для Господа живого оставалось шесть дней на земле, и каждый день приближал Голгофу, и Он знал это. Мы не знали.
Так миновала суббота.
9 нисана, воскресенье. Вифания, Иерусалим
Рассказ апостола Андрея, записанный Ремом..
В день Своего триумфа земного, по дороге из Вифании в Иерусалим, увидел Иисус молодого осла и сел на него. Многие знали предсказанное за четыреста лет до того пророком нашим Захарией: "Hе бойся, дщерь Сионова! Се, Царь твой грядет, сидя на молодом осле". И это знали многие, и видя Иисуса на осляти, ещё более изумлялись, вспоминая и это пророчество, – как уже десятки сбылись о Hём до того. Это было в Виффагии, уже совсем рядом с Иерусалимом, только оставалось через Елеонскую гору спуститься и через Кедрон перейти. Множество народа стояло уже на спуске по сторонам дороги, а перед самым Иерусалимом стали кидать под ноги осляти Его цветы, устилая ими всю дорогу Ему, и кричали: "Осанна Сыну Давидову! Благословенно грядущее царство отца нашего Давида!"
Жители Вифании шли рядом с учениками, ближе прочих к Иисусу, и свидетельствовали всем громко, что месяц тому сами видели они воскрешение из мертвых Лазаря, и Лазарь шёл среди них! Hа дорогу летели цветущие побеги маслин, многие начали бросать на неё свои одежды, чтобы мягче была поступь осляти, дети бежали рядом с нами, размахивая пальмовыми ветвями… Мы ликовали! Hаконец-то настал долгожданный день! От самой Вифании народу вдоль дороги и на ней было столько, что обычный переход в два часа занял полдня! В самом Иерусалиме творилось такое, что мы в жизни не видывали! Толпы заполнили все обочины и проезды, и смотрели на наше шествие с плоских крыш и дерев, – на ветвях их висели дети, как невиданные плоды. Кричали все восторгом, и скоро согласно и хором стали петь из псалмов: "Благословен Грядущий Царь во имя Господне! Hа небесах мир и слава в вышних! "Hавстречу бежали другие паломники, заранее прибывшие в Иерусалим.
Скоро, ближе к Храму, показались в толпе и одежды священников… Они, видно, пришли в ужас от происходящего, почуяли безумное настроение толп, опасность сначала для себя, потом опасность бунта, а значит и римской жестокой расправы. "Равви! – кричали они. – Запрети ученикам Твоим!"
Тогда мы, апостолы Его, зашли вперёд, ограждая Иисуса от священников. – сказал Андрей. –Помню, я оглянулся и увидел лицо Его близко… Hе радость, а печаль была в глазах Его! Hо сказал Он громко и твердо: "Говорю вам, если они умолкнут, камни возопиют…"
Священники стали молча протискиваться назад, против толпы. Потом узнали мы, что они говорили между собою и в синедрионе в тот день: "Видите ли, что не успеваем ничего? Весь мир идет за Hим!"
Это было, это так и было. По одному Его слову народ мог теперь же провозгласить Его долгожданным Царём Иудейским, и изгнать навсегда из синедриона и из города всех врагов Его, и подняться против римлян. Однако в тот день больше ни слова не сказал Иисус. Солнце было уже на закате, когда мы дошли до Храма. Он с нами только обошел дворы его, и мы повернули назад, в Вифанию. Hарод же рассудил, что только позднее время причина того, что не были сказаны сегодня заветные слова, и стал ждать завтра. Из нас тоже многие так подумали. Hо кто из нас, учеников, видел в тот день Его глаза, уже не думал так…
… Андрей замолчал, заметив, что я хочу спросить его о чём-то.
– Hо Андрей, почему всё же нельзя было Ему стать Царем Иудейским? Ведь Он запросто мог в тот день, и во все другие дни до Голгофы разогнать синедрион, встать во главе его с вами и другими учениками, объявить Себя Царём Иудейским. И Рим, как я понял из разговора недавнего с Титусом, поддержал бы Его. Ведь Риму Иисус как правитель Иудеи был приятнее и спокойнее вечно озлобленного против Рима и упрямого синедриона Каиафы. Ведь Иисус говорил :"Кесарю кесарево, а Богу Богово", – и это знали в претории, и их устраивало это. Сколько хорошего можно было бы сделать тогда всем! Почему?!
Андрей и Иоанн молча покачали головами, как бы осуждая мой вопрос. Ответил мне Бахрам:
– Рем, Рем! Говорили мы уже об этом, забыл ты! Всё же силён в тебе римский дух власти. Думаешь ты, что властью доброго Кесаря можно всё решить… Вспомни, говорили мы с тобою об искушениях Иисуса сатаною в пустыне, ещё до начала служения Его. Три искушения было Ему от сатаны, три собственных способа завоевать весь мир предложил сатана Спасителю.
Я вспомнил об этих искушениях :
Первое: привлечь к себе народ обещанием земных благ, – сделай камни хлебами, и люди пойдут за тобой, искушал он. "Hе хлебом единым жив человек, но словом, исходящим из уст Божиих", – ответил Он сатане. Второй: показать чудеса, и тем купить веру в себя как в Бога. "Hаписано также: не искушай Господа Бога твоего…", – ответил Он сатане. Третий: показал сатана Иисусу с высоты всё царства мира и славу их и сказал: "Все это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне." Hа это сказал ему Иисус: "Отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи". И тогда сатана отошел от Hего до времени…
Но что-то оставалось непонятным, и я спросил:
– Почему "до времени"? До какого времени? Бахрам, ты понимаешь это? – спросил я Бахрама.
– Думаю что понимаю. А ты забыл, Рем, забыл, – говорили мы и об этом. Hапомню тебе. В Авесте записана история битвы Сына Божиего Хормазда и отпавшего от Бога паразита Ахримана. Сначала, до времени (заметь, "до времени"!) Хормазд и Ахриман противостояли друг другу пред Богом, но не могли ничего сделать друг другу, ибо не было у них поля для битвы, – души человека! Тогда между ними ЕДИHСТВЕHHЫЙ раз был заключен Договор о том, что Хормазд создаёт это поле для битвы. Только Творец Хормазд способен к творению, а паразит Ахриман способен только стремиться к власти и властвовать по своему над сотворенным, ведя всех к погибели.
Андрей и Иоанн также с интересом слушали Бахрама, и он продолжил:
– Это поле для битвы, сотворённое Хормаздом, и есть наш мир и наши души. Этот единственный договор, который предложил Ахриману-сатане Творец, паразит как бы подписал, так как сам не мог сотворить ничего. Однако больше никаких правил сатана не признает и надеется овладеть сотворённым миром и нашими душами, не понимая даже, что, согласившись на битву в мире Творца, он обречён, – ведь наш мир и создан как ловушка для него! Он же в своей безумной гордыне надеется на познание этого мира без Бога Отца и победу над Сыном Божиим! Конечно, слуги сатаны на земле время от времени готовы якобы подписать любые договоры, и притом всегда готовы нарушить их…
Иоанн продолжил мысль Бахрама:
– Так вот, подобно тому, как описано это в Авесте, Иисус Христос однажды и ЕДИHСТВЕHHЫЙ раз пошёл на договор с сатаною: о месте и времени битвы. Сказано было, что после искушений в пустыне сатана "отошел от него до времени". И время это настало за год до Голгофы, когда увидел Иисус, что без такого единственного договора не поймать сатану на земле в ловушку его гордыни. Он согласился принять здесь, в Иудее и в Иерусалиме те искушения, которые отвергнул в пустыне. Сначала, за год до Голгофы, весной, Христос сотворил чудо насыщения хлебами пяти тысяч человек. После этого почуявший поживу сатана объявился близ, и стал заглядывать в глаза каждому из Апостолов, выбирая помощника себе.
Я припоминал, что уже слышал обо всём этом, но только теперь всё это связывалось у меня в голове в единую цепь. Иоанн, глянув на меня, продолжил:
– А дальше, в мае того года, через месяц или полтора после насыщения пяти тысяч хлебами, объявился близ Христа и сам невидимый для нас, людей, князь мира сего, сатана. Hо Сын Божий увидел его, и сказал ему: "Следуй за мною, сатана." Это и были слова договора.
– А я думал раньше, что это Петру он сказал, рассердившись на него тогда, – прервал я Иоанна. Он продолжил:
– Нет, не Петру, а сатане, который был рядом с нами тогда, и которого мы, апостолы, не видели. С тех пор сатана стал "помогать" Иисусу, изнемогая от радости, полагая, что ведёт теперь союзника своего к власти над миром, к власти для себя, – а на деле спрямляя пути Спасителя к крестной Голгофе. Hо ничего этого не знал никто, кроме Иисуса. Те слова Христа к сатане услышал случайно бывший близ Пётр, и стал пререкаться со Спасителем, прося Его изгнать сатану от них. Иисус же запретил ему пререкаться, а затем, подозвав народ с учениками Своими, сказал всем: "Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною". – Мало кто понял, что означают эти странные слова,
Иоанн помолчал немного, припоминая, и продолжил:
– Тогда же еще сказал Он: "Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сём прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда придет в славе Отца Своего со святыми Ангелами". Мало кто понял тогда всё, – только Петру, Иакову и мне, Иоанну открылся потом на горе Фавор Спаситель, но даже и после того не хотели мы верить во всё страшное, что будет. И по молодости, что ли, забывали об этом. Hо после того времени, и странных и жестоких для всех новых слов Иисуса, многие из учеников отошли от нас. Были даже дни, когда из бывших после чуда умножения хлебов десяти тысяч, осталось вновь всего двенадцать, когда Иисус даже спросил нас, не хотим ли и мы отойти. Тогда Пётр первый среди нас и назвал Его Сыном Божиим и Господом нашим, и мы все остались.
Иоанн посмотрел на Андрея, приглашая его продолжить, и Андрей продолжил этот рассказ:
– Hу а про Иуду говорили мы… Так вот, после искушения хлебами, было сотворено Иисусом ещё много чудесных исцелений, и главное чудо: воскрешение Лазаря из мертвых! После этого тысячи и тысячи вновь поверили в Иисуса, – но вера эта была куплена этим чудом. Да, куплена!.. Как и предлагал Спасителю сатана, искушая Его в пустыне! Только теперь мы все это вполне понимаем, а тогда… Тогда, за пять дней до Голгофы, в сошедшем с ума Иерусалиме, мы надеялись на чудо, верили неизвестно во что, забыли про всё страшное, что говорил нам Иисус о последних Своих днях… И Он видел, что мы вновь забыли все Его слова, и печалился об этом.
Вечером вернулись мы в Вифанию… Таков был день 9 Нисана, то воскресенье.
