Бехруз Курбанов
Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
– Султан Масъуд ибн Тохир, – Адхам помог брату вспомнить имя того султана и продолжил вместо Аъзама. – Он приказал установить ложу. Этот султан отличался своей брезгливостью и надменностью. Он был нелюдим и потому не желал смотреть на состязание бок обок с простыми людьми. С тех пор эти колонны и стоят, а на них эта ложа. Однако не он позволил вырезать имена, а его наследный сын, Максуд38.
Террасы на склонах поля заполнились не малым количеством зрителей. И млад, и стар, мужчины и женщины – все они ожидали прибытия султана, который по сложившейся веками традиции приезжал ровно в полдень. А до полдня оставалось совсем ничего.
Азим повернулся к стойлам и заметил, что почти все участники уже восседали на своих лошадях. Его внимание привлёк участники справа от его стойла. Молодой человек взобрался на белую кобылу с серебристой гривой. У него на поясе был завязан серебристый платок без каких-либо узоров. А его помощник, который, судя по всему, был его младшим братом, привязал его ноги к стременам. Азим с недоумением взглянул на ноги участника слева от своего стойла – они тоже были привязаны.
– Пошли, сын. Состязание вот-вот начнётся, – Аъзам приставил руку к спине Азима и повёл его к стойлу.
Азим взобрался на своего жеребца, поудобнее сел в седло и проверил уздцы. Он погладил ниспадающую чёрную гриву жеребца с серебряным отливом и внезапно почувствовал, что кто-то трогает его за ступни. Опустив взгляд вниз, Азим увидел, что отец тоже хочет привязать его ноги к стременам.
– Зачем это нужно? – поинтересовался юноша.
– Если упадёшь с лошади, ты сразу выбудешь из состязания, – ответил Аъзам, продолжив завязывать правую ногу сына белой лентой.
– А разве это по правилам? – усомнился Азим.
– Такого нет в своде правил, но…
– Тогда это не честно, – возразил юноша.
– Тебе будет не до честности, когда тебя затопчут другие участники, – нахмурился Аъзам. Он наклонился, чтобы завязать узел и перейти ко второй ноге, но Азим не дал ему закончить.
– Не надо.
– Но сын?! – Аъзам пришёл в негодование.
Азим категорично посмотрел перед собой и трижды кивнул самому себе в подтверждение собственной уверенности.
– Нет! – твёрдо решил он.
Аъзам несогласно посмотрел на сына, но возражать не стал. Он знал, каким упрямым иногда бывает его старший сын, и как трудно будет его разубедить, если он что-то для себя решил. С недовольным вздохом Аъзам опустил голову и развязал ногу сына.
– Весь в свою мать, – тихо проворчал он при этом.
Внимание Азима было приковано к полю. Он следил за мальчишками, сновавшими у загонов. Один из них сменил того мальчишку, который открыл северную калитку для Азима. Он шёл к своему другу к западному загону от северного. Состязание вот-вот начнётся и, насколько знал Азим, ответственные за каждый загон не должны покидать свой пост. Так почему ушёл этот? Азим посмотрел на северный загон, в двух углах которых реяли под слабым ветром белые длинные флажки с острым концом.
– Разве не на всех загонах устанавливают красные флажки? – спросил он.
– Нет, – коротко ответил Аъзам.
– Зачем нужен белый загон? – спросил Азим, не в состоянии вспомнить, рассказывал ли ему отец или дядя про белый загон.
– Это загон милосердия, – объяснил Аъзам. – Загнанных туда козлов не забивают для пира в честь участников и зрителей, а отдают бедным семьям. Но сколько я себя помню, им никто не пользуется, – задумчиво проговорил он.
– Почему? – уточнил Азим.
– Слава Всевышнему, Ангуран – богатый город и в нём мало бедных семей. Думаю, поэтому белым загоном никто и не пользуется, – предположил Аъзам. По этой же причине Аъзам недавно решил не упоминать о белом загоне, когда объяснял сыну некоторые основные правила Бузкаши.
Аъзам по-прежнему был взволнован решением сына и это отражалось в его голосе. Но и кое-что другое вызывало в нём опасение за сына.
– Будь осторожен, сын, – он положил руку на колено Азиму. – Это опасное состязание. Винторогие козлы могут…
Вдруг громко затрубил рог, не давший Азиму услышать предупреждение отца и его догадку относительно недовольства других наездников его участием. Зов рога означал, что султан Бузург ибн Махмуд прибыл и сам дул в этот рог. Это было призывом, чтобы участники выехали на поле.
– Пора, – с нотой волнения произнёс Азим, взяв руку отца, державшую его за колено.
– Удачи, сынок, – проговорил Аъзам с улыбкой на лице. Но за этой улыбкой он скрывал тревогу. Им обуревали смешанные чувства. Он был горд за то, что его старший сын впервые принимает участие в Бузкаши, и беспокоился о том, каким опасным может стать это состязание, когда в нём загоняют диких, горных винторогих козлов.
– Удачи, Азим, – пожелал ему и дядя Адхам. Он тоже был горд за племянника и благодарен за то, что не отказал. Он смотрел на Азима глазами полными надежд.
Поблагодарив отца и дядю, Азим выехал на жеребце из стойла и последовал за другими участниками на поле. На достаточном расстоянии друг от друга, участники расположились по кругу вдоль ограждения. Заняв свое место в двадцати газах от восточного загона, Азим посмотрел на своего отца и задумался над тем, что же он хотел сказать? О чём хотел предупредить?
На поле вывели двадцать рыжевато-серых козлов. Все они были самцами. Их высота в холке достигала одного газа, а в длину некоторые козлы достигали полутора газа. Даже их закрученные бурые рога имели внушительную длину. Их собрали в центре поля и три крупные гончие собаки не позволяли им разбежаться. Лай собак и вид самих этих козлов заставил беспокоиться даже тех участников, которые на первый взгляд выглядели смелыми и свирепыми.
Пастухи покинули поле, а их прирученные собаки, продолжая предупредительно лаять, медленно отходили на восток к ограждению. Как только собаки вышли за ограждение, рог протрубил во второй раз и все участники, пришпорив или хлестнув своих лошадей, бросились к мархурам…
Но не Азим. С гудением рога он поднял взгляд на ложе и увидел султана прямо посередине окна. На нём был белый кафтан с объёмной вышивкой золотой лозы на груди и плечах. Поверх кафтана на нём был длинный халат без рукавов из бледно-зелёного бархата с богатым золотым растительным узором и украшенный драгоценными камнями. На шее свободно повязан шёлковый золотой шарф с серебристой бахромой и узором. На голове султана был пышный белый тюрбан, украшенный тремя золотыми шнурками и тремя аквамаринами.
Опустив рог длинною в локоть и с широким раструбом, султан вернулся на своё место и сел на алый бархатный трон с золотистой спинкой и мягкими подлокотниками.
– «Даже не пожелает удачи?» – Азим удивился то, что султан не произнёс никакой речи.
Однако его удивлению быстро пришёл конец, как только он увидел её. Пусть и не во весь рост и издалека – эта была она, Зилола бинти Бузург.
Единственная дочь султана Ахоруна была одета в атлас с ромбовидными разводами пурпурных тонов, самые светлые из которых были усеяны мелкими алмазами. К груди свисала двухуровневая гардана из серебряного и драгоценного бисера. Нежные уши украшали серьги-подвески под мотив сюзане с одной красочной розеткой, но с острым концом. Невысокое золотое болоабру с сапфирами у неё на лбу сдерживал пурпурный тонкий шёлковый платок, широким хвостом ниспадающий с её головы вместе с её длинными волосами ей на плечи и за спину.
Когда остальные всадники-участники гонялись за мархурами по всему полю, пытаясь загнать их в загон, Азим не мог оторвать взгляд от возлюбленной. У него сжалась грудь и задрожал живот. Он напрочь забыл, зачем сюда пришёл. В этот момент, всё вокруг размылось в его глазах, и только она, Зилола, была для него ярче полуденного солнца.
Застывшего Азима привели в чувства неожиданно громкие возгласы и свист зрителей у него за спиной. Азим повернул голову направо и увидел, что участник в синем кафтане с белыми ромбиками загнал первого козла. И пока парнишка, ответственным за восточный загон, искал в мешке красную ленту с белым узором, похожую на пояс всадника, этот самый всадник, первым загнавший козла, проехал мимо Азима и бросил в него с презренной ухмылкой:
– Не выспался?
Азим скосил на него взгляд, но не стал отвечать. Вместо него это сделал его жеребец, громко фыркнув и коротко заржав. Затем жеребец дважды откинул голову назад, чтобы привлечь внимание своего всадника. Он делал это и раньше, но Азим не замечал этого, ибо был увлечён объектом своей страсти.
Жеребец снова заржал, обращаясь к своему всаднику, и слава Всевышнему, что лошади не способны разговаривать по-людски, иначе он бы обрушил на Азима всю самую грубую брань, которая могла быть.
Азим дёрнул за повод, и жеребец поскакал на юг, куда семеро всадников загнали трёх мархуров и состязались между собой, чтобы загнать козлов в загон. Азим достал пращу, привязанную к левому боку седла, зарядил её камнем из мешочка у правой ноги, и начал закручивать её, вытянув руку в сторону. Он метнул камень под ноги ближайшего к нему козла. Камень с треском ударился о камень, брошенный другим участником, перед мордой козла. Испугавшись резкого стука, животное отскочило в сторону и столкнулось с лошадью одного из участников. Лошадь, заржав, повалилось набок, прижав под собой своего наездника. Молодой человек громко закричал от боли сломанной ноги.
Азим не успел рассмотреть лицо этого бедняги, ибо его жеребец начал преследовать того убегавшего козла. С этим козлом убежал и ещё один, третьего удалось загнать. Они убегали к центру поля, и Азим был не единственным, кто преследовал их. Осознавая это, развернуть козлов обратно к южному загону для Азима было не вариантом.
Те семеро всадников выстроились в полукруг позади Азима и в отличие от четырёх крайних всадников, трое, что посередине, были ближе к нему.
То, что он пробовал на тренировке с Икболом, теперь Азим осуществлял на практике. Винторогие козлы действительно оказались медленнее жеребца Азима, потому юноша сдерживал скорость своего скакуна, чтобы не обогнать козлов. Это привело к тому, что семеро всадников успели сравняться с ним. Двое из них начали прижиматься к Азиму с двух сторон, чтобы вытеснить его.
– «Чтобы выиграть состязание, нужно не только как можно больше загнать козлов, но и не дать сделать это другим участникам», – вспомнил Азим и ускорил своего жеребца прежде, чем те двое смогли прижать его.
Одним из них был тот самый всадник в синем кафтане с белыми ромбами. Заметив, что ноги новичка не привязаны к стременам, он резко повернул своего коня налево, чтобы столкнуть новичка с его чёрной лошади, но тот неожиданно вырвался вперёд. Всадник в синем кафтане не успел среагировать, чтобы остановить коня или повернуть его в другую сторону, и животное уткнулось носом в правый бок другого участника, пытавшегося прижать Азима. От силы удара этот всадник в сером кафтане с растительным узором на рукавах под цвет тёмно-серого платка на поясе скорчился направо и вскрикнул. Он еле держался за повод левой рукой и только благодаря силе и устойчивости своей лошади они оба не упали после столкновения. Боль у него в боку не унималась, и со слезами в глазах он был вынужден направить свою лошадь в сторону выхода из поля.
Всадник в синем кафтане лишь скорчил угрюмую гримасу и продолжил состязаться. Он заметил, что новичок достиг центра поля, но преследовать его дальше не стал.
Вырвавшись вперёд, Азим начал оценивать ситуацию на поле. В восточном загоне был один козёл, и трое всадников состязались, чтобы загнать туда ещё одного. У западного загона столпились почти все остальные участники. Они не давали семерым козлам выбраться из их осады и, казалось, что они собрались у этого загона, только чтобы проявить себя султану, который спокойно наблюдал за ними из ложа, сидя на высоком троне.
Кстати, в этом загоне было уже два козла.
Другие козлы разбежались по полю, пытаясь выбраться из-за ограждения, но гончие собаки и пастухи с палками не позволяли им этого. Громкий лай собак привлёк внимание других всадников, преследовавших Азима, и они изменили свою цель.
Азим гонял двух козлов вперёд и увидел, что у белого загона никого нет, даже парнишки, ответственного за то, чтобы открывать калитку этого самого загона. Азим повернул жеребца на запад и из центра поля погнал его к толпе. Он воспользовался несколькими прорехами между всадниками и козлами и, проскочив сквозь них, словно ветер между кронами, Азим выехал к западному загону.
Тринадцатилетний конопатый парнишка в белой рубашке и коричневой безрукавке и штанах с восхищением любовался зрелищем за забором слева от западного загона. Вдруг перед ним встал участник в голубом кафтане с чёрными узорами и на чёрном жеребце.
– Давай к своему загону, живо!!! – бросил Азим парнишке, ответственного за северный загон, и погнал жеребца направо.
Один из мархуров, которых он гнал к центру, продолжал убегать на север. Второго перехватил всадник в полосатом кафтане. Азим погнал жеребца за первым мархуром. Козёл повернул направо, но юноша быстро догнал его. Азим метнул ему под ноги камень, чтобы изменить его направление в сторону северного загона, и сам посмотрел туда, чтобы убедиться, вернулся ли тот парнишка к своему загону.
– Открывай! – крикнул ему Азим, указывая на калитку.
Султан, расслабленно сидевший на своём троне, которому ещё чуть-чуть и наскучить всё это скопище животных и людей, неожиданно встал и подошёл к окну. Он положил руку на перила и замер с таким видом, словно не верил своим глазам: участник на чёрном султанском жеребце загнал винторого козла в белый загон. Сначала он не обратил внимания. Все участники и их лошади были для него как один, но теперь он вспомнил, что продал этого самого жеребца старшему заведующему дворцовым хозяйством, Адхаму.
– Невероятно, – с изумлением тихо проговорил султан, не отрывая от того юноши глаз. Бузург подумал, что он тот самый племянник Адхама, для которого он столько лет просил о чистокровной лошади. – «Хитрый лис», – с восхищением проговорил про себя султан об Адхаме.
Вслед за султаном встала его дочь, сидевшая слева от него, и гости султана: малик и малика Навруза и молодой человек двадцати семи лет. У него на голове был серебряный шлем в виде согнутого медальона с двумя закруглёнными в спираль золотыми рогами. Это был Далер ибн Джасур – человек, гордившийся своим именем, обозначающий мужество и храбрость, и своими достижениями. Он был трёхкратным чемпионом Бузкаши. До него ещё никому не удавалось выиграть состязание даже два раза. Ему же удалось сделать это трижды. Трижды! Это вознесло его гордость до самих небес. Из своего последнего трофея он сделал небольшой удобный шлем и на общественные мероприятия появляется только в нём. Длина одного золотого, закруглённого и ребристого рога составляет один газ и одну пядь.
Перед тем, как султан встал, чтобы подойти к окну ложи, привлеченный намерением всадника на чёрном жеребце, Далер занимал внимание правителя Ахоруна самовосхвалением. Он гордо хвастался тем, что сам без помощи изловил каждого из этих мархуров в горах Катрон.
Несмотря на заносчивость Далера, султан назначил его командиром одного из отрядов всадников городской стражи, и обещал в будущем назначить командиром всей гвардии. Это раздуло мешок его амбиций. Решив, что султан проявляет к нему благосклонность, Далер нацелился на большее. Он положил глаз на его дочь. С недавних пор узнав, что султан хочет выдать Зилолу замуж, Далер подумал, что это словно знак свыше и решил действовать.
Уже несколько месяцев Далер пытается привлечь её внимание и ухаживать за ней. Однако каждый раз, как он появляется во дворце, Зилола избегает его и прячется в лабиринтах. Ухаживания Далера не были ей интересны, как и его подарки и стихи, посвящённые ей.
Далер не сдавался. Наоборот, поведение султанзаде разжигало в нём азарт, и он ещё больше и сильнее желал заполучить её – самый большой трофей в своей жизни. И теперь, в ложе, когда султан Бузург отвлекался, Далер подглядывал на Зилолу, не скрывая жажду в своей улыбке.
Зилола, не лишенная достоинства, знала себе цену, и этот напыщенный, самодовольный охотник не был тем, кто способен заплатить эту цену. Она демонстративно игнорировала Далера и не обращала никакого внимания на его комплементы. Зилолу злило и то, что её отец тоже не обращает внимания на его дерзость.
– «Неужели он уже принял решение?» – в страхе подумала султанзаде.
Чтобы избежать пристального взгляда Далера, Зилола встала вслед за отцом и подошла к широкому окну. Она устремила взгляд на северный загон и увидела невероятное: всадник в голубом кафтане с чёрными узорами и на чёрном жеребце на изумление всех зрителей загнал винторого козла в белый загон. Она узнала всадника, как только тот подъехал ближе к восточному загону. Это был он, тот самый синеглазый юноша, который не отрывал от неё взгляд на проспекте Хоруна, и он же подглядывал за ней в лабиринте.
Зилола слегка улыбнулась, наблюдая за ним, и задумалась: «Откуда у него жеребец из табуна её отца?»
Они встретились взглядом и ей потребовалось пять долгих биений сердца, чтобы скромно опустить глаза.
– Вернись на своё место, – строго приказал султан.
Ему не понравилось, что этот юноша таращится на его дочь. Но его тон был также обусловлен тем, что она ослушалась его. Этим утром, перед поездкой на поле, султан Бузург попросил свою дочь надеть зелёное платье, но она отказалась, что разозлило его. И сейчас он всё ещё сердился на неё.
Зилола не надела зелёное платье, так как она возненавидела этот цвет и было из-за кого…
Изумление султана вызвало в Азиме гордость. Он самодовольно поднял голову и замедлил жеребца. Когда рядом с султаном появилась Зилола, Азим тут же перевёл взгляд на неё. Лёгкая улыбка засияла у него на лице, когда их взгляды встретились. Всё вновь расплылось вокруг Азима и только она ярко сияла, как пурпурная звезда. Он хотел смотреть на неё вечно, но эта звезда скрылась за горизонт.
Султанзаде вернулась на своё место, а Азим уловил на себе жаркий, сердитый взгляд султана. Юноша опустил голову и бросил на поле оценивающий взгляд.
В западном загоне по-прежнему было два козла. Всадники сжимали семерых мархуров в тесное полукольцо. Двое крайних собирались бросить камни под ноги козлам, что были ближе к калитке загона. По воле случая эти два всадника метнули снаряды одновременно. Козлы отскочили от камней, столкнулись друг с другом головами и в суматохе отскочили от загона.
Поняв, что им не выбраться из-под натиска всадников, козлы пустили в ход свои длинные винтообразные рога. Они начали бросаться в сторону лошадей и резко вскидывать свои опущенные вниз головы. С целью напугать лошадей, козлы пытались проткнуть их своими рогами.
Теперь-то Азим понял, о чём хотел предупредить его отец.
У южного загона было пять всадников. Один из них только что загнал козла. Другой козёл, которого они пытались также загнать, сбежал от них направо.
Азим посмотрел налево и увидел, как тот всадник, грубо сказавший ему вернуться в мамины объятия, один в центре поля гонял козла к восточному загону. Азим присмотрелся и оценил шансы этого участника. Никто из других участников, казалось, и не собирался помещать ему. Вспомнив недавнюю тренировку с Икболом, Азим самоуверенно ухмыльнулся и погнал жеребца на перехват.
На этом участнике был халат в три полосы: белая тонкая полоса разделяла те, что пошире – зелёную, толщиной в три пальца и серовато-синюю, толщиной в ладонь. У него были также чёрные свободные штаны. Его галоши с деревянной подошвой были плотно привязаны к стременам. Он хлестал своего серого коня пращей и издавал громкие крики, чтобы напугать козла, бежавшего в десяти шагах впереди него.
До восточного загона оставалось меньше пятидесяти газов, и парень у ворот готовился открыть его.
Азим решил обогнать всадника по небольшой дуге справа и перекрыть дорогу козлу. Он хлестнул своего жеребца поводьями и тот понёсся словно ветер. Азиму было сложно орудовать пращей при такой скорости и, когда до загона осталось каких-то пятнадцать газов, он обогнал рогатое животное и остановил жеребца в семи газах параллельно калитке.
Азим быстро достал из мешочка камушек и бросил его в левый рог стремительно надвигавшегося на него мархура.
От удара козёл сначала повернул свою голову налево, а потом и своё тело.
– Давай! – крикнул Азим жеребцу и погнал его за козлом на север.
Всадник в полосатом халате от изумления остановил своего коня, ещё когда Азим обогнал его. А теперь разозлился, когда этот дерзкий юноша на чёрном жеребце увёл у него добычу. Оскалившись, он погнался за ними. Однако через двадцать газов он остановил своего коня из-за увиденного и самонадеянно усмехнулся…
Этот козёл оказался быстрым в сравнении с другими козлами. Он бежал на север вдоль ограждения в десяти газах от чёрного жеребца и искал выход. Но выхода ни для него, ни для других козлов не было. Их привели сюда, чтобы загнать, а не отпустить.
Азим сравнялся с козлом с левой стороны, чтобы тот не убежал в середину поля. Козёл сам бежал к северному загону, и Азиму не было надобности использовать пращу.
Вдруг козёл на ходу склонил голову налево, слегка опустил её и резко откинул её назад и налево. Это было попытка проткнуть жеребца своим закрученным рогом.
Попытка оказалась тщетной, благодаря проворности и бдительности не столь неопытного Азима, а сколь самого жеребца. Он отстранился от козла и издал короткое ржание, словно потешаясь над рогатым животным. Азим был удивлён реакции своего чёрного скакуна и похвально погладил его за шею. Если бы не резвость его жеребца, результат действия козла оказался бы плачевным.
Однако козёл не хотел так легко сдаваться. Рогатое животное замедлило бег, приблизилось к лошади и повторило попытку. На этот раз Азим был начеку. Он потянул за поводья и остановил жеребца, дав козлу проскочить мимо них. Промахнувшись, козёл издал раздосадованный крик и развернулся к лошади. Он качнул головой, опустил её и прыгнул рогами вперёд в сторону жеребца и снова дёрнул головой вверх. Азим ощутил на себе, как охотник становится добычей. Видя намерение козла, Азим попятил жеребца назад. Но, когда животное подпрыгнуло в их сторону, жеребец резко встал на дыбы и выпрямился почти прямо, как человек, стоящий на двух ногах, и громко заржал. Азим еле удержался на лошади и в этот момент начал жалеть, что не дал отцу привязать свои ноги.
Все зрители на террасах-трибунах замерли в это мгновение. Попытки козла проткнуть чёрного жеребца своими рогами привлекли всё их внимание, а того всадника в полосатом халате даже позабавили. Он думал, что сейчас мархур покажет этому дерзкому юнцу, где его место.
К счастью, и эта попытка оказалась тщетной. Рога не дотянулись до груди жеребца на одну пядь. И, когда козёл опустился вниз, жеребец обрушил на него свою ярость. Он ударил его своими передними копытами посередине рогов и те сломались напополам. Козёл упал на живот и свалился на бок, а жеребец отступил от него налево. Снова громко заржав, жеребец опустил голову и ткнул носом в живот козла. Он велел ему встать на ноги таким образом. Жеребец ещё раз заржал.
Возвращая равновесие на седле после того, как жеребец чуть не опрокинул его, Азим думал, что этот скакун отлично знает свою задачу и может справиться с ней даже без наездника. Азим с восхищением повёл брови волной и крепко схватился за поводья одной рукой, а второй достал новый камушек. Его участие необходимо, чтобы выиграть, ибо награду вручают всаднику, а не лошади.
Обескураженный козёл поднялся на ноги и побежал к ограждению. Со сломанными рогами он вполне мог пролезть под ограду. Осознав это, Азим поскакал за ним и, завертев пращей, бросил под правую переднюю ногу камень. Козёл отскочил налево и снова побежал к северному загону. Азим сравнял жеребца с козлом с левой стороны и рукой подал знак парнишке открыть загон, до которого оставалось двадцать газов… десять газов… пять газов…
– Давай! – ещё раз крикнул Азим и жеребец, опустив голову, толкнул козла за левый бок и тот забежал в загон.
Парнишка, закрывший за ним калитку, просто не верил своим глазам. На его квадратном лице было написано бескрайнее изумление и недоумение. Почему этот всадник загоняет козлов в белый загон?
Озадаченный этим вопросом, парнишка принялся завязывать ещё одну белую ленту с зелёным виноградом у основания правого сломанного рога, и этот козёл даже не сопротивлялся как первый.
Зрители, особенно за северным загоном, также пребывали в недоумении, но от зрелища, устроенного участником на чёрном жеребце, они были в восторге. Всё своё внимание теперь они приковали к нему.
Даже султан, стоя у окна, продолжал с интересом наблюдать за действиями юноши на чёрном жеребце из его табуна.
– Это кто-то из хеш-султанов, мой светлый господин? – спросил Далер, встав рядом с султаном.
– Нет, – коротко ответил султан. – Даже не из правящей знати…
На счету Азима было уже два козла, но он не знал сколько козлов на счету у других участников. Нужно объехать все загоны, чтобы узнать. Пустая трата времени, решил Азим.
Пробудившаяся агрессия в мархурах всё больше нарастала под непрекращающимся давлением всадников, пытающихся загнать их в один из красных загонов. Козлы всё отчаяннее стали применять свои рога для своей защиты, что всё-таки привело к трагедии.
В сорока пяти газах к юго-западу от белого загона трое участников притеснили козла, взяв его в треугольник. Участник в зелёном кафтане с двумя скрещивающимся полосами на спине пытался направить рогатое животное к западному загону, но двое других всадников преградили ему путь. Всадник слева от козла, в белом тонком кафтане с чёрным геометрическим орнаментом, закрутил пращу над головой и метнул камень под морду козла. Камень с большой скоростью ударился о землю и отскочил прямо в морду козлу. От удара животное заблеяло, покачало головой и отпрыгнуло направо. Но у него на пути вырос третий всадник на рыжевато-буром коне. Козёл низко склонил голову и резко вскинул её вверх. Тот всадник потянул за поводья в попытке увернуться и повернуть коня налево, но его реакция оказалось медленной. Правый рог козла на одну четверть вонзился под правую переднюю ногу коня. От боли конь громко заржал и встал на дыбы. Его всадник с крупным телосложением пытался удержаться, но из-за его веса лошадь повалилась набок, задавив под собой наездника. Раздавшийся треск, казалось, услышали все, ибо зрители замерли. Это был хруст сломанной шеи.
Такие случаи происходили не раз на Бузкаши. При этом правила не предусматривают прекращения или хотя бы временной приостановки состязания. Участники продолжали, отгоняя козлов на южную половину поля.
С трудом приподнимая голову, конь издавал жалобные звуки, взывая о помощи. Всадник, застрявший под ним, не шевелился. Для такого случая на поле дежурили лекарь и его четыре крепкие помощники. Они были одеты в серые штаны и длинные чёрные безрукавки поверх серых рубах. На поясах у них были повязаны белые платки. У лекаря была такая же одежда, но вся белая, а пояс у него был зелёным.
Дежурные вбежали на поле через северный вход. Тот, что внешне был младше остальных, держал в правой руке деревянные носилки с такой лёгкостью, словно они были сделаны из соломы. Он положил носилки в стороне от коня и принялся помогать своим товарищам поднять и переложить раненую лошадь.
Помощники лекаря стащили коня с участника, держа животное за здоровые ноги и шею. Они сделали это с минимальным усилием, но с большой осторожностью. Затем они привязали ноги коня, приложили чуть больше усилий и разом подняли коня на свои плечи. Кровь, сочившаяся из раны, окрасила одному из них рукав рубахи в тёмно-багровый цвет, пока они выносили лошадь с поля.
Лекарь опустился к пострадавшему участнику и приложил ладонь к его сердцу. Через некоторые мгновение он встал и правой рукой дважды постучал себя по сердцу и поднял эту же руку на уровне своей головы. Зрители на этой стороне с облегчением вздохнули. Жест лекаря обозначал, что участник жив. Если бы он поднял руку к небу, это означало бы обратное.
Помощники вернулись и осторожно положили пострадавшего на носилки. Один из них бережно держал его за голову.
С застывшим взглядом Азим наблюдал за тем, как дежурные покидают поле с пострадавшим участником на носилках и без сознания. Страшное происшествие поразило Азима. Такое только что могло произойти и с ним. На какой-то момент он был рад, что не дал отцу привязать ему ноги.
Азим глубоко вздохнул, подавив в себе мандраж. Успокоившись, он слегка ударил жеребца в бок и тот ринулся к центру поля, где другие всадники сдерживали козлов.
Зрители на террасах-трибунах южного склона снова оживились, когда в южный загон вогнали козла. Сделал это тот самый участник, который нагрубил Азиму. Он благодарно помахал рукой ревевшим зрителям и повернулся в сторону поля в поисках нового козла.
Левее от центра поля двое участников не поделили между собой козла. Они гоняли рогатое животное то к восточному, то к западному загону, при этом, не сдвигаясь дальше десяти-пятнадцати газов с места и толкая друг друга, сидя на своих кобылах.
Азим на своём чёрном жеребце был недалеко от них и, когда эти двое погнали на юг за козлом, он погнался за ними. Уже уверенно держась в седле, юноша снарядил пращу камнем и начал вращать её справа от себя. Азим выждал момент и, когда после очередной стычки эти двое всадников снова отдалились друг от друга, Азим проскочил между ними, словно ветер. Сравнявшись с козлом с правой стороны, он наклонился направо и из-под головы жеребца плавно метнул камень под ноги козлу.
Рогатое животное подскочило, а затем побежало налево. Снова выпрямившись, Азим повернул жеребца и погнал за козлом.
Кстати, в это самое время в западный загон был загнан ещё один козёл.
Один из обогнанных Азимом всадников пришёл в замешательство, второй в тёмно-бордовом бархатном халате с чёрным растительным узором на спине быстро сообразил погнать свою кобылу на перехват. Этот участник с красно-жёлтым платком на поясе уже догадался, что его соперник на чёрном жеребце погонит козла к белому загону. Он ускорил кобылу как раз, когда тот развернул козла на север.
В десяти газах от козла он метнул камень ему в рога, чтобы повернуть его на восток, но чёрный жеребец тут же сравнялся с ним и ткнул его мордой под ухо. Рогатое животное резко развернулось и пробежало мимо него к центру поля, а жеребец со своим наездником помчался за ним.
Всадник в тёмно-бордовом халате был удивлён, но отдавать козла сопернику, который даже и не обратил на него внимания, не хотел. Нахмурившись от злости, он развернул кобылу с чёрной гривой и погнал за новичком.