Элтэнно. Хранимая Звездой
Рукопись несбывшихся ожиданий. Теория смерти
Глава 8. Если вы не можете «разорваться», вас обязательно разорвёт ваш начальник
– Ах это вы, лер Свон!
Миле даже сперва показалось, что у неё галлюцинация. Ну откуда, стоило ей задремать, мог появиться столь ненавистный ей профессор Аллиэр, да ещё в столь жуткой маске – чёрной и с тёмными стёклами на месте глаз? Однако, даже когда она потёрла глаза, ничего не изменилось. Всё стало ещё хуже. Возле декана возник не только с укоризной смотрящий на неё мэтр Орион, но и какой-то незнакомый мужчина в камзоле следователя.
– А ну вставайте с кровати!
– А? – растерянно произнесла Мила.
– Вставайте с кровати и объяснитесь! Немедленно!
Когда на тебя спросонок так наседают, времени подумать вообще не остаётся. Перепугавшаяся Мила откинула одеяло, резво вскочила на ноги и только потом вспомнила, что перед сном даже нижнюю сорочку сняла, столь в номере жарко было. Опомниться ей помогли округлившиеся глаза мужчин. Вот только вместо того, чтобы благоразумно схватить одеяло и прикрыться, молодая женщина вдруг завизжала громко и пронзительно.
Как ни странно, но, покуда все присутствующие прижимали ладони к ушам, Мила достаточно пришла в себя, чтобы скрыться за ширмой. Там она принялась поспешно одеваться, а между мужчинами произошёл такой диалог.
– Вы знаете эту особу?
– Разумеется, – послышался раздражённый голос декана. – Это действительно студент академии (вернее, студентка), но зовут её совершенно иначе. Это лер Свон, а не лер Пипа.
– И зачем она могла назвать себя другим именем?
– Скорее всего затем, чтобы не платить.
«Вот уж отдохнула. Вот вляпалась!» – прозвучало в голове Милы, но вслух она прокричала другое.
– Неправда, вы на меня наговариваете! Я заплатила за номер!
– Вы не оплатили его полностью, и, зная вас, я очень сомневаюсь, что в ваших намерениях внести всю сумму, лер Свон!
– Тут я согласен, – со вздохом поддержал мэтр Орион, прежде чем осведомился у кого-то. – Эм-м, а какую сумму она уже внесла?
– Четверть от необходимого.
– Оставьте эти деньги себе за предоставленные неудобства, – сурово сказал профессор Аллиэр. – То время, что лер Свон уже провела здесь, она действительно оплатила, а дальше… дальше она незамедлительно покидает этот номер. Вы меня поняли, лер Свон? Живо вон отсюда! Немедленно!
Бордовая от гнева и стыда Мила вышла из-за ширмы, хотя шнуровка её платья всё ещё не была затянута. В результате платье висело на ней, как на вешалке, но она всё равно упёрла руки в бока.
– Да с чего вы так меня унижаете? Я в состоянии оплатить этот номер.
– Именно так она мне и сказала, – влез в беседу бледный мистер Трепур и, многозначительно поглядев на Милу, добавил. – Сказала, что завтра недостающее принесёт.
– Это противоречит правилам нашей гостиницы. Я в возмущении. Я в сильном возмущении, – наигранно сообщил знакомый Миле лакей и тут же запричитал. – Это просто мой долг донести на вас, мистер Трепур. Обязательно на вас пожалуюсь.
– Ну, это уже ваши местные тёрки, – забрюзжал хмурый мужчина в камзоле следователя. – Девушка пока никакого закона не нарушила, привлекать мне её нет смысла. Другое дело, что я согласен с, эм-м, коллегой. Лер Свон, вам нужно покинуть номер.
– А можно я сперва хотя бы нормально оденусь?
– Одевайтесь разумеется.
Следователь вышел из номера и прочие, постояв немного, вышли вслед за ним. Мила с трудом дождалась их ухода. Ей очень хотелось упасть на пол и свернуться калачиком от обиды.
***
Происшествие настолько разъярило Найтэ, что, выйдя из тридцать пятого номера, он больше не смог только угрюмо сопеть. Ему захотелось гневаться в голос.
– Вот ведь несносная дрянь. Ещё и кричала так, что весь отель, наверное, всполошила.
– Нет, это никак невозможно, – хвастливо произнёс лакей. Мистер Трепур выглядел настолько сникшим, что у этого человека настроение, напротив, оказалось на высоте. – Номера, начиная с тридцать четвёртого, обладают совершенной звукоизоляцией. Это очень удобно для постояльцев с маленькими детьми или же для тех, кто хочет провести бурную ночь без обсуждений за спиной.
– Вы серьёзно? – неподдельно удивился следователь.
– Разумеется.
– Благодарю, это ценная информация.
Подобное действительно стало важным фактом. Оказывается, Родрик ван Гаррот мог сколько угодно звать на помощь, но его никто не услышал бы. Мистер Штайнэ и Найтэ даже провели эксперимент, из тридцать шестого номера действительно не доносилось ни звука. Однако, остальной осмотр комнат не подтверждал версию некоего покушения на жизнь студента. Единственная выбивающаяся из порядка вещь – кресло, валялось так, что покойный действительно мог встать на его спинку, чтобы дотянуться до петли. Никакого хаоса, какой мог возникнуть при попытке дать отпор, не наблюдалось.
– Ну-с, вы видите что-либо противоестественное? – решил позлорадствовать следователь, когда они осмотрели всё и вся.
– Меня смущает верёвка.
– Думаете, покойному следовало воспользоваться поясом или ремнём? Так он мог не спонтанно решиться на смерть, вот и озаботился заранее.
– Мог, но почему тогда верёвка не новая? Поглядите какая она потёртая и сколько на ней пятен грязи, – выразительно поглядел на следователя Найтэ, и мэтр Орион, вмиг прекращая копошиться в ящиках секретера, обернулся, чтобы не упустить ни слова из разговора.
– Да зачем вашему студенту новая верёвка? Для повешения-то?
– Затем, что я никак не могу представить Родрика ван Гаррота хранящим в чемодане столь противное на вид имущество. А что тогда? Ему верёвку кто-то принёс? Возникает вопрос кто.
– Пф-ф, почему «принёс»? – фыркнул следователь. – Вдруг он её такую купил?
– Вот уж точно нет, ибо Родрик ван Гаррот пошёл бы в лавку с новыми товарами. Вы ведь видели вещи этого человека. Ничего потёртого, никаких заплат. Ему не была присуща бережливость.
– Хм-м. Никто из сотрудников гостиницы обеспечить верёвкой его не мог. Здешние обратили бы внимание на странное распоряжение, пошли бы толки. Пропажу за прошедшее время тоже бы обнаружили, это не вещь гостиницы, – принялся размышлять вслух следователь, прежде чем вмиг раздражился. – Да о чём я? Покойный мог увидеть верёвку где угодно, хоть на прилавке старьёвщика. Что вы тут выдумаете? Увидел верёвочку-то и подумал, что вот оно – вот он его путь из этой жизни под землицу.
– Мистер Штайнэ, да вы мысленно эту верёвку в моток сверните! Как бы он с ней вошёл в гостиницу так, чтобы никто ей не удивился? Нет, я скорее поверю, что кто-то принёс её с собой в чемодане.
– Думаете, кто-то из постояльцев постарался?
– Я думаю, что это так же возможно, как и то, что в холле никого не было, когда Родрик ван Гаррот верёвку нёс.
Найтэ мрачно уставился на следователя и, в конце концов, тот нервно развёл руками.
– Хорошо, давайте попробуем проверить эту теорию. Давайте изучим список всех постояльцев и подумаем, кто же мог желать вашему студенту зла.
– Бывшему студенту. Не будь молодой ван Гаррот отчислен, эта теория уже бы проверялась куда как лучшими профессионалами нежели вы, – язвительно сообщил Найтэ, прежде чем перешёл к делу. – Мэтр Орион, вы мне здесь пока не нужны. Сходите вниз, отвлеките руководство гостиницы от разбирательства над мистером Трепуром и проверьте журнал постояльцев. Вдруг в нём будет кто-то, с кем Родрик ван Гаррот был не в ладах.
– Я с вами, – желая покинуть общество декана факультета Чёрной Магии, сообщил следователь мэтру Ориону.
Мужчины ушли. Найтэ даже выглянул за дверь, чтобы убедиться в этом, и только потом приступил к совершенно другой проверке помещения нежели внешний осмотр. Он нюхом чувствовал, что в комнате витает не только запах смерти и страха. Он ощущал чью‑то ненасытную жажду причинять боль, острое желание убивать. Дроу мог поклясться, что произошло именно что убийство. Однако, магический анализ ничего толкового не дал, и Найтэ, будучи раздражённым этим, решил покинуть номер. Находиться в апартаментах покойного больше смысла не имелось, следовало уже посетить морг.
Желание разобраться в смерти ван Гаррота подогревало пятки. Найтэ даже перестал заботиться о том, что его закутанная в чёрный плащ фигура и порой показывающаяся из‑под капюшона маска навевают страха не меньше, чем если бы он ходил в привычном для себя виде. Не обращая внимания на охнувшую от испуга горничную, он спустился на первый этаж и увидел, как мэтр Орион и следователь под присмотром кого-то из руководства гостиницы смотрят в журнал и с энтузиазмом обсуждают что-то тихим шёпотом.
– Мистер Штайнэ, быть может вы изымете этот журнал, и позже мы его обстоятельно изучим? Нам пора. Ещё одно дело ждёт.
– Эм-м, – промычал мэтр Орион. – Именно это я только что и предложил, потому что вот, посмотрите сюда.
Вынужденно Найтэ подошёл ближе и тут же возмущённо фыркнул.
– Быть такого не может. Эта дата въезда не может быть правдой, так как Вильям Далберг двумя днями ранее покинул академию и Вирград.
– Вы уверены в этом? – сверля его взглядом, уточнил следователь.
– Этот человек не мог снимать здесь номер в это время, если только вдруг не утратил заинтересованность присутствовать на слушании дела об оспаривании завещания его покойного отца. Но заверяю вас, делиться состоянием с внезапно объявившимся братом лер Далберг ни малейшего желания не испытывал.
– М-да, – недобро глядя на стушевавшегося представителя гостиницы, протянул мистер Штайнэ. – Похоже вам стоит ценить не столько конфиденциальность клиентов, сколько их порядочность. Вот из-за того, что вы не испрашиваете документы как оно принято, у этого благородного человека могут возникнуть проблемы. Как вы будете себя чувствовать, если ему из-за вас всё же будут выдвинуты обвинения?
– Постойте, так произошло всё же убийство? – округлил глаза представитель гостиницы.
– Мы проверяем все версии и из-за вас у следствия могут быть ложные следы. Штраф вас ждёт. Крупный.
Представитель гостиницы прижал руку к сердцу, а следователь, с громким хлопком закрыв журнал, положил его к себе подмышку и направился к выходу.
– Идёмте, господа, идёмте. Ночь не бесконечная.
Найтэ был полностью солидарен с этим мнением, а потому пошёл следом. Мэтр Орион засеменил за ними.
***
Так паршиво Мила себя давно не чувствовала. Потратить пятнадцать медных на то, чтобы с полтора часа поваляться в кровати… это ещё умудриться надо! Хорошо хоть за это время дождь и ветер стихли, не столь тягостно стало сидеть на лавочке и смотреть на академические ворота.
Невольно Мила оторвала взгляд от ворот и посмотрела на луну. Луна высоко висела в небе, ждать наступления утра Миле предстояло ещё очень долго. Она даже хлюпнула носом, как вдруг увидела две плотно закутанные в плащи фигуры и напряглась.
«Жди беды», – чувствовала девушка.
Мила крепко сжала ладони в кулачки. Она решила в случае чего отбиваться до последнего, но так надеялась, что неприятности обойдут её стороной! Увы, двое подозрительных типов направились именно в её сторону. И, когда они подошли совсем близко, Мила не выдержала.
– А ну не подходи! Я, сука, так закричу, что весь город на мой крик сбежится.
– Лер Свон…
Будучи взбудораженной, она не сразу поняла, что ей говорят. Увидела только, что незнакомец делает шаг ближе и завопила в голос, желая доказать, что нисколько не шутит.
– А-а-а! Убивают! Насилуют! На помощь! На помощь! А-а-а!
Вслед за её визгами откуда-то с боковой улочки зазвучал свисток стража порядка. Один из мужчин тут же испуганно охнул, другой, повыше, схватил Милу, крепко прижал её к себе, закрывая рот ладонью.
– Лер Свон, а ну прекратите! А вы, мэтр Орион, тоже хороши. Давайте подойдём, давайте она вместе с нами в академию пройдёт… Тьфу! Уж достаточно за сегодня увидели, чтобы сделать вывод, чем благотворительность обычно заканчивается.
Наконец-то поняв, кого именно она пытается ударить острыми коленками, Мила замерла. Хватка тут же стала не такой сильной.
– Профессор Аллиэр? – даже удалось прошептать Миле, прежде чем декан грубо ухватил её выше локтя и потащил в сторону ворот.
– Уходим отсюда скорее, не хватало мне очередных неприятностей из-за вас.
Пройти на территорию академии в компании двух преподавателей оказалось совсем просто. Привратнику хватило одного взгляда на хмурое лицо декана факультета Чёрной Магии, чтобы оставить все свои возражения при себе. Мила тоже молчала, как рыба, и, едва её отпустили, умчалась так, что только пятки сверкали. Она надеялась забрать с кафедры свои вещи, чтобы раз и навсегда слинять оттуда раньше, чем вернётся профессор Аллиэр.
«Шалаш. Я обустрою на дальнем берегу озера шалаш и это будет прекрасно, бесплатно и вообще!» – решила Мила.
***
Терпение редко сопутствовало Олафу фон Дали, а потому он не смог спокойно сидеть на месте. Едва прекратил крапать дождь, ректор обустроился на скамье вблизи ворот академии и принялся поджидать отправленных им в Вирград сотрудников. Но ожидание вышло более тягостным, нежели ему виделось. Олафу фон Дали было неудобно, он не знал как себя развлечь, а потому постоянно ёрзал и часто вставал размять ноги. Ему уже стало казаться, что что-то нехорошее случилось, как вдруг петли ворот тихонечко заскрипели. Пухленький ректор тут же встрепенулся, вскочил на ноги, но не поспешил навстречу вернувшемуся Найтэ Аллиэру. Сперва он дождался, когда тот в горячих выражениях отчитает бедовую студентку и та умчится, как ошпаренная.
«Опять эта лер Свон», – угрюмо подумал Олаф фон Дали.
А там ректор всё же подошёл ближе, хотя недовольство его сотрудников кожей чувствовалось. Им явно сперва хотелось отдохнуть, а потом уже рассказывать что да как. Вот только начальство им выбора не оставило.
– Ну-с, профессор, говорите, что вы о смерти Родрика ван Гаррота думаете.
– Я думаю, что для всех будет лучше считать, что он покончил с собой. Явных доказательств обратному нет.
Несмотря на то, что он должен был испытать облегчение, на деле Олаф фон Дали ощутил глубокое разочарование. Ему виделось, что профессор Аллиэр сможет обнаружить хоть что-то доказывающее правоту его тревоги, а то так получалось, что он… трус и паникёр?
Мысль заставила Олафа фон Дали поднять подбородок повыше. Он решил, что, прежде чем корить себя, стоит выяснить все подробности. В конце концов, ответ на его вопрос прозвучал странновато.
– А что тело? Вы призвали дух?
– Как сказать.
– То есть?
– Несмотря на то, что при таких нарушениях голосовых связок болтливыми мертвецы не бывают, я внял вашему желанию и провёл ритуал. В моих намерениях было задать вопросы на «да-нет», но, мэтр Орион подтвердит, дух не откликнулся.
– Дух именно не откликнулся? – нахмурился Олаф фон Дали, когда старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий с угрюмым видом кивнул.
– Да, и поэтому я сейчас взбешён, – губы тёмного эльфа недовольно поджались, глаза блеснули красным отсветом, а зубы ненадолго заскрежетали.
– Но почему, – растерялся ректор. – Почему у вас ничего не вышло?
– Я размышлял над этим вопросом всю дорогу до академии, господин фон Дали. И, знаете, у меня никак не получается принять вероятность, что всего за сутки дух мог столь далёко уйти от нашей реальности. Для этого Родрик ван Гаррот должен был умереть с неподдельно спокойным сердцем, а вы верите в то, что такое возможно?
Олаф фон Дали отрицательно замотал головой, и Найтэ Аллиэр продолжил говорить. В голосе его при этом звучали сердитые шипящие нотки.
– И я нет, хотя это единственная естественная причина провала проведённого мною ритуала. Я не новичок в некромантии, чтобы вдруг сплоховать даже в отсутствии соответствующей обстановки. Передо мной лежало свежее тело, а значит дух должен был прийти и точка. Пусть он мог предпринять попытку отказаться говорить, но прийти он был должен.
– И что же теперь нам делать? – нарушая повисшую тишину спросил пухленький ректор не пойми кого, но декан факультета Чёрной Магии, не иначе, посчитал, что обращаются именно к нему, раз ответил:
– А теперь вы прикажете доставить на кафедру некромантии останки Питрина Пипы. Желательно, чтобы сегодня до обеда они уже были у меня. К этому времени я подготовлю свою ритуальную комнату и попробую вызвать его дух, задействуя артефакты. Если история не повторится, вздохнём спокойно. Но если всё будет также – кто-то играет с нами.
– Нужно ещё подумать, как в случае чего правильнее донести всё это до Ковена, – вставил своё слово явно нервничающий мэтр Орион. – Это уже не шутки. Когда архимаги подключат своих следователей наше нынешнее своеволие они не проигнорируют.
– Нет-нет, – подумав, сказал Олаф фон Дали. – Если уж до такого дело дойдёт, то сперва я сообщу всё Его величеству.
– Но такое от Ковена скрывать нельзя.
– Разумеется. Вот только когда Ковен начнёт своё разбирательство, то, о-о-о, какой может возникнуть грандиозный скандал. И это в преддверии столь необходимого для Верлонии соглашения с эльфами… Поэтому нет, я не должен торопиться. Всё нужно проверить, всё нужно обдумать сначала.
– На это времени у вас с избытком, – с усмешкой сказал Найтэ Аллиэр, так как суета Олафа фон Дали его немного развеселила. Но ректору весело ничуть не было. Он выразительно посмотрел на тёмного эльфа и строго спросил:
– Почему вы так считаете?
– Потому что вы, господин фон Дали, подметили верно – умирают именно мои первокурсники. И по этой причине, даже если действительно имеет место злой умысел, до начала учебного года ничего не случиться не может, так как вся группа разъехалась… кроме кое-кого, кого бы давно отправить к праматери демонов.
– Это вы про лер Свон? – сходу понял Олаф фон Дали и, не дожидаясь ответа, осведомился. – Кстати, почему вы вместе с ней вернулись?
– Мэтр Орион вам расскажет, – буркнул профессор Аллиэр, прежде чем развернулся и, не прощаясь, ушёл.
Олаф фон Дали некоторое время смотрел грозному профессору вослед, а затем требовательно уставился на погрустневшего мэтра Ориона. Тот сразу понял, чего от него ждут.
– Там глупая история произошла, господин фон Дали. Смешно и стыдно её рассказывать, право слово. Лер Свон не успела вернуться в академию до закрытия ворот и решила переночевать в городе. Вот только денег у неё с собой было не так много.
– И? Она нарушила закон? Говорите уже!
– Не вполне. Из-за дождя искать гостиницу подешевле она не захотела и поэтому договорилась с администратором переночевать в пустующем номере задёшево. Пожалел он её, наверное. На те деньги, что она ему отдала, не обогатишься. Однако, всё это вскрылось. Лер Свон, что вполне правильно и понятно, выставили вон, а администратора уволили.
– Час от часу не легче, – простонал Олаф фон Дали. – Ну на ровном месте всякое безобразие возникает! Как же эта лер Свон мне поперёк горла стоит.
– С одной стороны я с вами согласен, – сказал мэтр Орион и замолчал. Пухленький ректор зря ждал продолжения. Договаривать старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий не собирался, а потому вынужденно Олаф фон Дали недовольно буркнул:
– А с другой стороны?
– А с другой, – оживился мэтр Орион так, словно неподдельно горячо ждал этого вопроса, – она из кожи вон лезет, чтобы у нас здесь учиться. Вы не на поведение посмотрите, а на посещаемость, на график сдачи работ. Студентка на три дополнительных курса ходит и на каждом из них успевает.
– Ха, успевает, – презрительно хмыкнул Олаф фон Дали. – Она далеко не отличница.
– Согласен. Но все её хорошо и удовлетворительно связаны с двумя факторами. Первый – преподаватели её ненавидят. Поставить совсем плохую оценку у них рука не поднимается, знания-то присутствуют, но тенденция занижать во всей красе. А второй момент – лер Свон познаёт материал с нуля. Все те, кто знает лекции лучше её, изучали всё это с детства.
– И? Что вы хотите мне этим сказать?
– Что, если бы не эта ссора на церемонии посвящения, мы могли бы гордиться лер Свон. Однако, у нас здесь её травят как дикого зверя. И ради чего?
– Таково уж общество, мэтр Орион. Общество не любит тех, кто поступает в разрез с их видением правильного. И вы бы сами… сами над этим задумались, кстати.
Глава 9. В приличном обществе у каждого своя роль
После месяца жизни в шалаше к новому учебному году Мила выглядела ещё хлеще, чем в прошлом полугодии. Из хорошего только то, что при этом она не форму свою затаскала, а купленное ею простенькое платьишко с чужого плеча – большеватое и не очень хорошо сшитое. У Милы даже вши в волосах завелись. Они шустро перебегали с волосинки на волосинку, но молодая женщина их не ловила. Она им радовалась. А почему? На то было несколько причин.
Во-первых, мэтр Тийсберг заболел так сильно, что даже отработка долга Милы сорвалась. Они всего-то дней десять потрудились вместе, как старик слёг и надолго. Уже заканчивалась первая учебная неделя, а общественная библиотека до сих пор была закрыта. Так отчего не позволить себе выглядеть особенно мерзко?
Во-вторых, прочие студенты отныне прижимались к стенам коридора, едва только Милу Свон замечали. Миле даже виделось, что она королева.
«Я королева помоек», – мысленно смеялась она, смело идя по коридору, как вдруг её кто‑то окликнул.
– Эй, Мила-Лебёдушка.
Мила обернулась и увидела Свена Сайфера – писаря, что поступил на факультет Воздушной Стихии. Молодая женщина уже довольно хорошо его знала по общим занятиям, хотя они не общались толком. Кто ж с ней хотел общаться?
Подумав, Мила решила не изображать из себя сумасшедшую. Свену она симпатизировала, хотя никогда бы в этом не призналась.
– Чего тебе, Свен?
– А что-то поглядел на тебя и наше поступление вспомнил. Вспомнил, как ты сказала, что ни с какими ведьмами не якшаешься. Я ведь считай сразу понял почему ты так сказала. Да ты сама ведьма, ха!
Он звонко захохотал, но как-то не зло, дружески скорее. Однако, Мила всё равно напоказ нахмурилась.
– Нет, никакая я не ведьма. Я будущий маг, Свен, и далеко как не светленький. Когда я закончу академию, меня всю покроет тьма. Моя специализация чёрная магия, а потому смотри, думай над кем смеёшься.
– Чего, считаешь, душу мою украсть сможешь? – окинул он её неприятно холодным взглядом.
– Я не воровка, чтобы что-то красть. Надо будет, так лучше разотру в пыль или как‑нибудь ещё уничтожу.
Разговор за разговор было трудно счесть. Мила привычно для себя огрызалась, а потому беседа угнетала её. Ей виделось, что Свен вот-вот примется оскорблять её так же, как прочие. Однако, нет.
– Хорошо сказано, Лебёдушка. Хотел бы и я сказать такое. Быть может, однажды скажу.
Она пожала плечами и пошла было по коридору дальше. Некогда Миле было лясы точить, ей ещё что-нибудь на ужин найти надо было, и она очень надеялась на лягушку пожирнее.
– Эй, Лебёдушка!
– Да чего тебе, Свен? – с недовольством повернулась она к нему снова.
– Ну сознайся хоть теперь, не просто так ты в академию пришла и не просто так факультет выбрала. Ты ведь из ведьм, да?
– Ну что ты ко мне привязался? Никакая я тебе не ведьма, я Тварь! У-у-у! Хватит ко мне лезть, а не то всю морду тебе исцарапаю.
Она замахнулась на него, скривив пальцы, как выпустила бы когти кошка, но Свен не отпрянул даже тогда, когда она взмахнула рукой в воздухе. Он знал, что она его не посмеет тронуть, и это возмутило Милу настолько, что она, грозно фыркнув, быстро пошла по коридору.
***
Олаф фон Дали обвёл тоскливым взглядом собравшихся в зале для конференций деканов и кивнул своему секретарю. Вильям Брук тут же подскочил с места и плотно задвинул шторы. В помещении стало совсем темно, а потому, когда Олаф фон Дали создал проекцию, она была очень хорошо видна.
– Прошу вашего внимания, господа. Посмотрите на эти портреты.
– Этого я узнаю. Он, кажется, жил у вас на кафедре, верно, профессор Аллиэр? – первым заговорил Саймон Каттильский.
– Верно. Жил.
– А вот этот кажется…
– Можете не гадать, – пресёк готовый возникнуть ажиотаж Олаф фон Дали. – Эти трое молодых людей поступили к нам в прошлом году на факультет Чёрной Магии и все они, как ни прискорбно, мертвы.
– Все трое? – задумчиво почесал подбородок декан факультета Огненной Стихии.
– Да. Алан Фонберг был убит виверной двадцать восьмого ноября прошлого года, – увеличилась проекция одного из лиц. – Точная дата смерти Питрина Пипы не установлена, но она произошла в последние две недели декабря. Студент был отчислен из-за неуспеваемости, но Вирград покинуть не успел. Его расчленили.
– Ужас какой, – прошептал Саймон Каттильский.
– А это Родрик ван Гаррот. Официальная версия самоубийство через повешение. Смерть наступила всего месяц назад, в ночь с первого на второе июля.
– Позвольте поинтересоваться, а к чему вы нам это рассказываете? – зевнул декан факультета Земной Стихии – старичок с длинной бородой. – Мы должны какое-нибудь мероприятие провести, дабы помянуть добрым словом этих студентов?
– Ни в коем случае, – возразил Олаф фон Дали. – Помимо официального следствия, эти происшествия я доверил изучить нашему глубокоуважаемому профессору Аллиэру, и он сделал вывод, что последние две смерти далеко не случайность.
– При наличии тела оказалось невозможно призвать дух сразу у двоих погибших, у Питрина Пипы и Родрика ван Гаррота, – в деловом тоне пояснил тёмный эльф. – Для меня это означает только одно – произошло некое вмешательство магией либо одним лицом, либо договорившейся между собой группой лиц. И раз присутствует злой умысел, то косвенные доказательства насильственной смерти Родрика ван Гаррота выходят на первый план. Он тоже был убит.
– Хм. Раз речь про смерть этих двоих, то первый портрет к чему? – осведомился декан факультета Огненной Стихии Ричард Флай, покуда остальные только открывали рты для вопросов.
– Потому что у меня есть уверенность, – поспешил с ответом Олаф фон Дали, – что наш дракон снимал энергобарьер для предотвращения нынешнего произвола. Кто-то из тех, кто был в зверинце двадцать восьмого ноября, и есть убийца.
– Это только теория, – вклинился с замечанием профессор Аллиэр.
Олаф фон Дали тут же выразительно посмотрел на тёмного эльфа, но тот уставился на него точно также. Все прочие деканы вмиг напряглись, но опыт сглаживания конфликтов у них имелся изрядный.
– Да чего гадать, что там было с драконом? – поморщился Ричард Флай. – Важнее другое – произошли убийства и все мы здесь собрались не иначе как по причине необходимости корректно донести до студентов, что среди них будут работать следователи. Давайте подумаем, как это сделать, чтобы не возникло паники. Вопрос действительно сложный и серьёзный.
– Отставить! – вдруг громко приказал Олаф фон Дали. – Этого собрания вообще не должно было бы быть. Я донёс до Его величества Ричарда Пятого возникшую у нас… да не проблему, а, демоны побери, трагедию! Но он ответил, что, покуда смерти происходят так аккуратно, у Первой Королевской Академии нет никаких проблем, если только мы не хотим их создать себе сами.
– Что? – округлил глаза Саймон Каттильский и даже в возмущении фыркнул.
– Это не означает, что мы должны утратить бдительность, – сурово глядя на него, сдвинул брови Олаф фон Дали. – Ради этого я вас здесь сейчас и собрал. Мы с вами обсудим как обеспечить безопасность студентов так, чтобы не привлечь ничьего внимания. Но на этом всё. И знайте, это не просто моя блажь. Это наивысшее указание.
– Ох, безобразие какое. Ох, безобразие! – воскликнул старик-декан факультета Земной Стихии, но на большее недовольство не осмелился.
– Да уж, профессор Экван, действительно безобразие, – мрачно поддакнул Август Нейр – декан факультета Белой Магии. – Задали вы нам задачку, господин фон Дали. Чтобы обеспечивать безопасность, нужно знать от чего защищать, а тут… Вот в каком ключе действовать? Советовать нашим оболтусам не разговаривать с посторонними, что ли?
– Ха! Ну, это вы лихо сказали, – хохотнул Ричард Флай. – Прям мою строгую мамочку мне напомнили.
– Знаете, вот вы про посторонних шутите, а ведь кем ни является посмевший отнять жизни нашей славной молодёжи, он очень хорошо осведомлён о том, что у нас здесь в академии происходит, – задумчиво произнёс декан факультета Воздушной Стихии.
– С чего вы так решили, профессор Гофмайн?
– Обе жертвы – студенты-первокурсники, причём с определённого факультета и отчисленные. Это раз. А два – они были убиты в Вирграде. Выходит, академическую форму они уже сдали и, как следствие, убийца должен был знать их в лицо.
– Согласен, – подумав, поддержал Найтэ Аллиэр.
– Так, может, это этот мстит? Ну тот, который проворовался, – загорелись идеей глаза Саймона Каттильского.
– Это вы про кого, юноша? – тут же уточнил Луи Экван – декан факультета Земной Стихии.
– На первом курсе был отчислен ещё один из слушателей факультета Чёрной Магии.
– Это он говорит про Мартина Шедоу, – со снисхождением в голосе пояснил Найтэ Аллиэр. – Вот только этот студент не мог никого убить. Мартина Шедоу по выходу из академии ждала стража. Он под сопровождением был отправлен в тюрьму, но даже суда не дождался. На другой день он был убит стрелой при попытке побега. Так что это точно не он. Убийца кто-то из наших преподавателей, обслуги или слушателей. И, право слово, мысль, что мне приходится жить рядом с таким двуличным негодяем, крайне для меня неприятна. Вам, думаю, это тоже не по нраву.
– Вот уж точно, – испуганно прошептал Саймон Каттильский, но вмиг замолк под недовольным взглядом тёмного эльфа.
– А потому, – продолжил Найтэ Аллиэр, – предлагаю действовать более решительно. Вместо того, чтобы сейчас думать только о мерах безопасности, давайте обсудим план по поимке убийцы. Избавимся от него раз и навсегда.
– Поддерживаю, – сходу согласился декан факультета Огненной Стихии Ричард Флай. – К чему нам месяцами трястись от каждого скрипа двери, если есть более простое решение? Напоказ отчислим кого-нибудь из студентов, проследим за ним и… хоп!
– Что «хоп-хлоп»? – передразнил старичок-декан факультета Земной Стихии. – Вы вообще-то говорите о риске чужой жизнью. Хотите, чтобы по вашей вине погиб кто-то из студиозов?
– Да почему кто-то? – весело хмыкнул декан факультета Белой Магии Август Нейр. – Все пострадавшие только что поступили на факультет Чёрной Магии, а, значит, наживка должна быть такой же. Как я понимаю, тут даже думать нечего кого отчислять.
– Верно, – согласился Найтэ Аллиэр, – договориться лучше всего с лером Рейном. Если отчисление будет фиктивным, такого рода риск ему придётся по нраву.
– Да вы никак с ума сошли, – оторопел Саймон Каттильский. – Уж если обсуждать подобное мероприятие, то давайте говорить про персону лер Свон. Заодно, прости меня совесть, можно будет от неё раз и навсегда избавиться. У меня преподаватель курсов, на которые она ходит, из месяца в месяц уволиться грозится. Я уже устал его успокаивать.
– Это вы так уверены, что злоумышленник рискнёт к лер Свон приблизиться? – с неприкрытой насмешкой осведомился Найтэ Аллиэр. – Она столь кишит вшами, что для людей естественно испытывать сильное отвращение.
