Элтэнно. Хранимая Звездой
Рукопись несбывшихся ожиданий. Теория смерти
– Свен, ты просто не совсем понимаешь. Никуда я не могу из Вирграда уехать, у меня на это причина из причин. Да и побоится меня Вигор трогать, я уверена в этом, – наконец, растерянно произнесла Мила, но замолчала, так как Свен снова взял её за руку.
– Поверь, его ничто не остановит. Вся академия знает, что ты отчислена, а это значит, что на тебя теперь ведётся охота.
«Отчислена? Там все говорят о том, что я отчислена?» – ещё больше перепугалась Мила, так как за долю секунды все её мысли перешли к тому, как подло могли обмануть её профессор Аллиэр и мэтр Орион. Эти двое запросто могли на время вышвырнуть её из академии, чтобы все дела с бумагами утрясти, а на деле… на деле стоит ей вернутся, как её сразу отправят на запечатывание дара!
Мила аж всхлипнула от собственного несчастья.
«Ещё и Вигора теперь бойся!» – давило на неё понимание.
– Проклятье стихий, Мила, ты бледная такая.
– Конечно, я бледная Свен! Я отчислена и меня вот-вот могут убить, ты можешь придумать что-нибудь похуже?
Она едва не зарыдала от безысходности. В плохое Мила верила намного больше, нежели в хорошее.
– Вот ж сука, Вигор меня убьёт, если узнает, как я тебе посодействовал, – пробормотал себе под нос Свен, но затем, как если бы лишался всяких остатков сомнений, сказал. – Есть у меня место, где тебе можно спрятаться. Бери свои вещи и пошли отсюда скорее.
Мила судорожно кивнула.
***
Несмотря на то, что солнце ещё только клонилось к закату, возле кафедры некромантии уже было полным-полно людей, а именно переминались там с ноги на ногу абсолютно все деканы. Их лица выражали тревогу, они часто перешёптывались, а потому неудивительно, что, когда никем не предупреждённый Саймон Сильвер вышел наружу поглазеть на происходящее, на него прикрикнули нехорошим словцом сразу шесть голосов. В результате студент благоразумно скрылся и носа своего больше на улицу не показывал. Однако, оживлённую беседу его появление прервало, а там и эльфы пожаловали.
Будучи расой, не представляющей своей жизни без красивых ритуалов, эльфы чинно и неспешно шествовали под заунывное (хорошо, что по волшебному прекрасное) пение. Каждый из них был одет в серое. В среде светлых эльфов именно этот цвет считался траурным, однако это не значит, что хотя бы на ком-то из них было надето что-то простого покроя. Каждый наряд выглядел как произведение искусства, на эльфов хотелось смотреть и смотреть…
Но только не Найтэ. Его серо-голубая кожа сделалась светлее обычного, черты лица как будто заострились. Любому было понятно, как его раздражает процессия.
– Нет, ну вы только посмотрите. Несут останки так, словно этот Азаэль Ниэннэталь был не меньше, чем их королём, – с ехидством прокомментировал дроу, и Ричард Флай, желая так утешить коллегу, с сочувствием похлопал тёмного эльфа по плечу.
Зря он это сделал, Найтэ ещё больше разозлился. Вот только как-либо помешать светлым эльфам нести закрытые шёлковым палантином носилки он не мог, а потому лишь заскрежетал зубами, глядя на шествующих впереди всех Адьира Морриэнтэ и Элайзиэн. Даже идущие следом Олаф фон Дали, архимаг и представитель короля нисколько не привлекли его внимания. Он не отрывал от этих эльфов зловещего взгляда всё то время, покуда они не остановились напротив него. И если прочие деканы в приветствии поклонились, то Найтэ просто‑напросто не смог заставить себя так унизиться.
– Чего встали? Всё уже готово, идёмте, – всего-то грубо сказал он и поспешно повернулся в сторону кафедры, чтобы ни коем образом не поймать гневный взгляд Олафа фон Дали.
Понятное дело, что в результате положенное приветствие не состоялось. Однако, Найтэ в настоящий момент мало занимали правила приличия. Его неистово злило, что его подозревают в убийстве не кто-то там, а светлые эльфы, что они даже делают всё, чтобы вывести его на чистую воду, а он, вот те на, нисколько ни в чём не виноват! Найтэ буквально разрывало от гнева, что, по сути, он вынужден оправдываться перед ненавистным ему народом.
За такими мыслями путь до комнаты для совершения ритуалов пролетел как один миг. Найтэ даже искренне удивился. Ему казалось, что он только-только открыл дверь, и вот уже перед ним… Он мотнул головой. Ни к чему было забивать себе голову подобным в преддверии куда как более значимого.
– Рад, что вы не изменили своего решения провести ритуал, – с лёгкой насмешкой прозвучал голос Адьира Морриэнтэ, когда каждый занял положенное для него место.
«А ты думал я попытаюсь сбежать, да?» – гневно глядя на него, подумал Найтэ, но вслух сказал другое:
– Я крайне редко отказываюсь от своих слов. И сейчас не тот случай.
Да, случай был совсем не тем. Каждый из шести деканов и ректор неистово желали узнать итог предстоящего ритуала. Для них было важно знать, откликнется ли дух Азаэля Ниэннэталя. Ведь если бы он пришёл, то возникла бы ниточка, ведущая к наглому негодяю, посмевшему убивать, убивать и убивать едва ли не на виду у всех.
– Вот и хорошо, тогда приступайте.
Кое-как сдержав себя от слов, что никакое ему разрешение не требуется, Найтэ повернулся к алтарю, на который были положены останки покойного, и приступил. При этом всего его терзало сомнение, что у него чего-то там получится. После стольких неудач с Питрином Пипой и Родриком ван Гарротом сложно было поверить в успех. И всё же присутствие Адьира Морриэнтэ сыграло свою роль. Дух погибшего Азаэля воистину связывала та ещё клятва. Почувствовав её силу, Найтэ даже сперва похолодел.
«Это же каким надо быть идиотом, чтобы согласиться на такое?» – поразился он, прежде чем понял, что теперь способен дотянуться до духа. Найтэ почувствовал Азаэля Ниэннэталя. Светлый эльф был где-то далеко и как будто связан, как будто силком удерживался в некой страшной темнице, расположенной в месте, куда нет входа ни одному живому и даже мёртвому существу. Найтэ словно вытягивал его из самой бездны изнанки всех миров, а потому неудивительно, что дух оказался искорёжен и едва напоминал самого себя. Даже в призрачном виде от него мало чего осталось. Его как будто долго жевали, сминали челюстями и пытались проглотить. В нём были обнажающие туманные кости дыры, а лицо его нисколько не меняло выражение то ли безумия, то ли панического страха.
Во взглядах всех присутствующих отразился испытываемый ими ужас и отвращение. Никто не ожидал увидеть то, что предстало перед ними. Элайзиэн даже побледнела так, что казалось вот-вот упадёт в обморок. Но Адьир Морриэнтэ оказался крепким орешком.
– Я был вынужден призвать тебя, Азаэль, – со скорбью обратился он к духу, и дух, словно слепец, завертел призрачной головой, пытаясь повернуться лицом на голос своего принца.
– Ы-ы-ы! – страшно завыл он при этом.
– Погодите вы со своими сожалениями, дайте мне сперва вернуть его в тело! – с раздражением выпалил Найтэ, так как чувствовал, что ещё немного и дух ускользнёт от него туда же, откуда пришёл. Призрака буквально затягивало туда, как в воронку.
Желающих воспрепятствовать столь благоразумному поступку не нашлось, проблемой стал сам дух. Он и его тело как будто являлись чужими друг для друга. Лоб Найтэ даже покрыли капельки пота, но дух и в какую не соединялся с телом.
– У меня не получается. Просто не получается, – наконец, дрожащим от бессилия голосом прошептал тёмный эльф, и неотрывно смотрящий на него Адьир Морриэнтэ отчего‑то понял его тяжёлое состояние. От принца не прозвучало ни одной колкости. Напротив, светлый эльф неподдельно встревожился.
– Дух уходит от вас?
– Да, я его едва держу, – вынужденно сознался Найтэ.
– Постарайтесь справиться, – приказал эльф и прикрикнул ещё громче. – Держите его здесь столько, сколько сможете!
– Это… это слишком сложно.
– Держитесь! То, что я вижу, говорит о том, что произошедшее с Азаэлем, далеко не случайность и отнюдь не простое убийство, – грозно уставился на Найтэ Адьир Морриэнтэ, прежде чем заново приказал. – Вы должны справиться, так как даже в таком облике этот дух воспринимает меня, я смогу выяснить больше.
С последним Найтэ было не поспорить. Он отчётливо понимал силу клятвы, некогда данной покойным, и отчётливо понимал, что личность убийцы во что бы то ни стало нужно раскрыть. Ладно, когда он ещё просто не мог призвать духов. Это выглядело как-то не так жутко, нежели то… нежели то, с чем Найтэ столкнулся теперь. Будучи некромантом, он по полной осознал произошедший с погибшими кошмар.
«Кто-то словно сожрал их души и только Азаэль Ниэннэталь… только он как-то не до конца переварился», – пришло к нему тошнотворное сравнение.
Глава 20
. В драке любая палка сгодится, даже если она в говне измазана
Место, куда её привёл Свен, Миле не очень-то понравилось. Это был подвал какого‑то ветхого и неприглядного дома. Если бы, когда они подошли к нему, оттуда не вышла бледная и очень похожая на живую куклу девушка, то Мила вообще могла бы посчитать, что этот дом необитаем.
– Давай сюда. Не бойся, в этом коридоре даже пауков нет, – с мягкой улыбкой сказал Свен, когда подал Миле руку, чтобы ей было не так страшно идти по узкому тёмному коридору. – Выглядит жутко, конечно, но это только на первый взгляд. Я здесь давно скрываюсь и поэтому заверяю, более безопасного места в Вирграде не найти.
– Хочется верить, – кисло улыбнулась ему она.
– В этом ты верить мне можешь. До того, как поступить в академию, я уже магией незаконно занимался, а эту мою ритуальную комнату так никто и не нашёл. И это‑то в Вирграде, где магов полным‑полно.
– Как же ты с таким справился, Свен? – неподдельно удивилась Мила.
– А я старался, – гордо сказал мужчина, когда открыл перед ней дверь. – Давай, заходи. Будь моей гостьей.
– Но там так темно, – вглядываясь в непроглядный мрак, робко сказала Мила.
– Войдём, так зажгу огонь. Нашла из-за чего переживать.
Свен так презрительно фыркнул, что Мила обиделась. «Как будто я одна на всём белом свете боюсь темноты», – вовсю рассердилась она. Но затем молодая женщина перестала стоять на месте и уверенно шагнула в тёмный дверной проём. Она даже успела сделать пару шажков вперёд, прежде чем испуганно ойкнула. Тёмную комнату вдруг озарило резко вспыхнувшее пламя подвесной масляной лампы, и она увидела… Нет, не то, что в ритуальной комнате Свена полным-полно атрибутики смерти. Мила сперва и не обратила на все эти вещи внимания, так как первым делом увидела стоящего в нескольких шагах от себя Вигора. При этом его смуглое лицо было перекошено от гнева и, страшнее того, правой рукой он подкидывал нож. Он хватал его за рукоять, подкидывал, ловил за рукоять и снова подбрасывал в воздух.
– Вигор, – пролепетала Мила испуганно, но Вигор, едва скользнув по ней взглядом, со злостью уставился на хозяина ритуальной комнаты и после процедил сквозь стиснутые зубы:
– Как же ты обнаглел, скотина.
Мила почувствовала, что у неё задрожали ноги. После всего услышанного в трактире, она перепугалась до смерти. Ей захотелось как можно скорее покинуть подвал, убежать куда-нибудь, но… Вместо того, чтобы испугаться сродни ей, Свен уверенно подтолкнул молодую женщину вперёд и, плотно закрыв входную дверь, с задором ответил:
– Разве обнаглел? По-моему, это ты чего-то попутал, раз ко мне непрошенным заявился.
«Да как же это он его не боится?» – ещё неподдельно удивилась Мила, прежде чем разговор мужчин занял всё её внимание. Продолжая играть ножом, Вигор презрительно хмыкнул.
– Нет, не попутал. Я уже не мог оставаться в стороне, Свен. А знаешь почему?
– Ну-ка, удиви.
– Потому что ты никак уразуметь не можешь, что у меня к академии тоже интерес имеется. И моему интересу ты как кость в горле.
– Хорошо, я могу принять такой аргумент, – подумав, ответил Свен. – Вот чес-слово, он мне очень даже понятен и близок. Вот только кое в чём ты конкретно налажал, Вигор. Ты какого, сука, сюда припёрся? Должен же был понимать, что из своего убежища живым я тебя уже не выпущу.
– А я другое понимал, о другом думал.
– О-о-о, – деланно восхитился Свен. – И о чём же ты думал?
– О том, что ты в свою берлогу только тайком явишься. Ты ведь благоразумно нигде не засветился, а, значит, твой труп здесь никто, ну абсолютно никто искать не будет.
С этими словами Вигор поймал нож за рукоять и, зловеще скалясь, без промедления швырнул его в Свена. Перепугавшаяся Мила (лезвие пролетело буквально в сантиметре от её лица) ойкнула, а затем её откинуло к стене. Это произошло под действием магии. Защищаясь, Свен уплотнил перед собой воздух, и нож, отскочив от возникшей преграды, со звоном упал на пол. Оттолкнула воздушная подушка и Милу, но она этому только обрадовалась, ей нисколько не хотелось стоять между разгорячившимися мужчинами.
– И это всё? – издевательски спросил Свен.
– Не так, так как-нибудь иначе ты всё равно сдохнешь! – грозно выкрикнул Вигор, попутно выпуская из пальцев похожие на чёрных змей нити. Они извивались, пытались пробиться через воздушный щит, и действительно прогрызали в нём дыры.
– Не тем меня пугаешь, ха! – безбоязненно сказал Свен, и в тот же миг взял контроль над чужим заклинанием. Чёрные змеи устремились к своему создателю, они бы вот-вот опутали его, сжали, раздавили, но тут вокруг Вигора вспыхнуло сферой жаркое пламя. Призрачные змеи сгорали в нём, и перепугавшаяся Мила с визгом бросилась к двери. Она хотела покинуть страшный подвал, но не смогла. Дверь от её прикосновения заискрила и не сдвинулась ни на миллиметр, даже когда она ухватилась за её ручку двумя руками.
– Зря стараешься, Милка, – негромко прокомментировал Вигор. – Кое-кто от души дверь запереть постарался.
– Конечно, я же не могу позволить тебе сбежать от меня. Пока я жив, замок на этой двери ни за что не откроется.
– Только пока ты жив.
Мужчины принялись неспешно идти по кругу. Они не отрывали друг от друга гневных взглядов, вокруг них чувствовалась разливающаяся по пространству аура ненависти. Каждый из них был готов к нападению, но… первым сплоховал Свен. Вигор не просто поджидал своего неприятеля, он подготовился к его приходу. И подготовился не так, как подготовился бы маг. Свен нисколько не ожидал подлой ловушки с растяжкой.
– А-а-а! – взвыл он, хватаясь за плечо. Арбалетный болт прошёл на вылет.
Крик послужил для Вигора командой к действию. Буквально доли секунды хватило, чтобы он возник возле Свена, и в его руке снова появился нож. Считаный миг оставался до того, как живот мага оказался бы разрезан, как у свиньи, но Свен справился. Он снова создал воздушный щит, а его ладони заискрили и с них сорвалась ветвистая молния.
Из-за яркой вспышки заклинания Мила ненадолго зажмурилась, но зато произошедшее привело её в чувство. Пусть сердце ещё стучало так, словно барабан на параде, молодая женщина перестала бездеятельно стоять на месте. Она подняла валяющийся на полу нож и, вонзив его лезвие возле дверной петли, принялась ковырять дерево. Это был шаг отчаяния, конечно, закрытую магией дверь вряд ли бы получилось открыть, сняв её с петель. Но Мила надеялась и вовсю старалась.
Мужчины тем временем продолжали сражаться. Возле них то кипело пламя, то буйствовал ветер, то кружилась сама тьма. Силы были примерно равные, но у Вигора явно имелось куда как больше опыта. Он не стеснялся применять постыдные уловки, и дела Свена становились всё хуже, покуда он в какой-то момент не выкрикнул:
– Нет, гад, ну ты сам нарвался!
Что там Свен намеревался сотворить, Мила нисколько не поняла, но у неё волосы встали дыбом от того, какой могильный холод её пронзил. Интуиция кричала, что вот-вот произойдёт что-то невообразимо страшное. Не иначе понял это и Вигор, раз нервно облизнул губы. А затем смуглый каторжник оценивающе посмотрел на Милу, и, сложно сказать как Мила поняла это, но она вмиг уверилась – чтобы Вигору противостоять Свену, ему нужна жертва. И она, Мила, лучшая кандидатура.
От испытываемого ею ужаса молодая женщина застыла. Словно во сне она видела, как Вигор делает рывок к ней, как блеснул в его руке нож, как затуманились чёрной дымкой его глаза. Она услышала в своей голове лишающий сопротивления приказ стоять неподвижно на месте и во всём подчиниться приближающейся смерти. Однако, мгновением позже всё переменилось. Невозможно было сказать отчего Свен вдруг упал на колени и, хватаясь за голову, неистово закричал от боли, но всё его тело аж затрясло, и, само собой, Вигор отреагировал. Замирая в полушаге от Милы, он с недоверием уставился на своего врага. Вздрогнула от увиденного и молодая женщина. А там то, что её тело смогло пошевелиться, дало Миле осознание – сковывает её только её страх, отнюдь не чужая воля. Да, быть может, Вигор действительно творил некие тёмные чары, но они отчего‑то не сработали и теперь, пока он снова не повернулся к ней лицом, от Милы требовалось воспользоваться моментом.
Было страшно. А ещё совесть кричала, что это ужасно неправильно. Однако, молодая женщина крепко-накрепко сжала в руке рукоять ножа и, закрывая глаза, нанесла свой удар. Она не смотрела куда бьёт, но сразу почувствовала, что не промахнулась. Нож вошёл во что-то мягкое, тёплое, живое.
– Мила, ты… – услышала она полный удивления хрипловатый голос Вигора, и эти слова заставили её открыть глаза.
Первым, что увидела Мила, были кровь и взгляд, который невозможно забыть. Вигор смотрел на неё так, что ноги у молодой женщины подкосились. Она испуганно и вместе с тем как-то виновато всхлипнула, а затем в ужасе отступила назад. Вигор продолжал с немым укором и болью пялится на неё. Даже когда он упал на пол, по камню которого уже растекалась кровь, Вигор продолжал смотреть на неё – Милу.
– Я… я… – залепетала она, но остановилась, понимая, что глупее некуда говорить, что она не хотела этого.
***
Несмотря на многовековой опыт и способности у Найтэ не получалось удерживать дух. Что-то, а вернее кто-то, буквально выхватывал инициативу из его рук, а принц эльфов ещё и вопрос свой задал неправильно.
– Он не сможет ответить, присутствует ли здесь его убийца! – гневно выкрикнул Найтэ. – Или вы что, не видите, что он совсем слеп? Он даже только ваш голос и слышит, лер Морриэнтэ! Он не слышит больше никого из нас.
Принц эльфов с недовольством и даже с обвинением уставился на Найтэ, но ничем другим не выразил свой укор. Он не сказал с ненавистью: «Так, может, именно вы этому поспособствовали?». Нет, вместо этого Адьир Морриэнтэ смело шагнул к духу вплотную и, положив ладони на призрачные плечи, принялся что-то шептать на эльфийском. Даже Найтэ с его прекрасным слухом едва улавливал слова, а тем более их смысл. Речь была слишком быстрой.
– Профессор Аллиэр, – между тем встревоженно и негромко сказал архимаг, когда подошёл к нему ближе. – Моё вмешательство в ритуал собьёт достигнутый успех, поэтому сделайте вывод сами – вы можете зафиксировать координаты места, откуда прибыл этот дух?
– Нет, так как это не обычный план бытия. Это… Это как будто некое место для умерших после смерти.
– О да, и мне очень интересно как Азаэль туда попал! – с болью выкрикнул Адьир Морриэнтэ, начиная отходить от духа. При этом, с каждым его шагом, призрачные очертания Азаэля Ниэннэталя стирались так, как если бы кто-то поливал на снег горячей водой. Будучи освобождённым от своей клятвы, дух перестал подчиняться магии и переставал существовать вообще. Однако, один только Найтэ удивился этому. Прочие ещё не видели, они не могли оторвать взглядов от рассерженного лица принца.
– Я желаю знать, по чьей вине мой друг был вынужден так страдать, что у меня не осталось выбора кроме как приказать ему исчезнуть из памяти бытия.
Многие из присутствующих побледнели. Озвученная участь являлась одной из самых жутких вещей, что только могли произойти. У Азаэля Ниэннэталя более не осталось возможности очиститься от бренных воспоминаний, чтобы, постепенно растворяясь в столпе миров, обрести некое возможное будущее. Какое именно будущее ни один из магов не мог ответить, так глубоко познания живых ещё не простирались. Однако, все они верили, что подобное ни что иное, как возможность обрести новую жизнь в новом теле и в новом мире.
– Прошу вас взять себя в руки, – суровым голосом потребовал архимаг. – Я понимаю ваше потрясение, так как испытываю нечто подобное сам, но на присутствующих здесь вина лежать никак не может.
– Отчего вы так уверенно говорите об этом? – с возмущением осведомилась Элайзиэн и даже с кресла, на котором сидела, поднялась. – Вы, люди, из века в век пытаетесь донести до светлых эльфов, что нисколько не ошиблись в том, что позволили этому дроу выжить. Но лично я с этим нисколько не согласна. Вы взрастили убийцу, всячески оберегаете того, кто давно должен был покинуть мир живых! Для меня невозможно поверить, что остаточный фон некромантии, найденный на месте гибели моего мужа, имеет озвученную вами причину.
– Дух погибшего был связан чьей-то властью, да. Но, если бы виной тому был именно профессор Аллиэр, ритуал прошёл бы совсем иначе, – в том же тоне проговорил архимаг, хотя щёки его сделались пунцовыми от гнева. – В моих намерениях не было и нет покрывать убийцу. Я присоединился к ритуалу, чтобы установить истину, и вот, что я вам скажу. Я присутствовал здесь, я видел происходящее, я чувствовал все колебания силы, а потому уверенно заявляю – вы не можете предъявить обвинение никому из присутствующих здесь.
– Но кому же их тогда предъявлять? – недобро сузил глаза Адьир Морриэнтэ. – Или мне по-прежнему верить в утверждение, что произошла некая досадная случайность?
– Ни в коем случае, – уверенно ответил архимаг, прежде чем уставился на бледного, как смерть, ректора. – Господин фон Дали.
– Эм-м, да? – прошептал несчастный толстячок.
– Были ли в академии в день смерти Азаэля Ниэннэталя посторонние лица?
– Нет, никаких гостей и посетителей не было, – аж выдохнул напряжение ректор от простоты прозвучавшего вопроса. Не иначе ему казалось, что сейчас в обвиняемые именно его определят и…
– Замечательно, круг подозреваемых уже существенно уменьшился. А чтобы ещё больше его уменьшить, незамедлительно соберите на главной площади абсолютно всех студентов, преподавателей и сотрудников, имеющих способности к чёрной магии. Даю вам на это час.
Несмотря на то, что стояла глубокая ночь, пререкаться Олаф фон Дали не посмел, и в результате в указанный срок сумел осуществить, казалось бы, невозможное. Все деканы были в мыле, зато требуемые членом Ковена лица стояли на площади и в тревоге перешёптывались. Никто из них не понимал, отчего их вынудили покинуть домашний уют.
«Зачем мы здесь стоим, в темноте и в холоде?» – недоумевали люди.
– Здесь абсолютно все?
– Нет, к сожалению, – виновато ответил Олаф фон Дали архимагу.
– Много кто в городе, я прав?
– Не так много, как могло бы быть. Нам повезло, что пятница традиционный выходной именно для факультета Белой Магии. Студенты этого факультета к владению чёрной магии априори отношения не имеют. Но плохо, что у факультета Воздушной Стихии уже появилось основание покидать академию, у них, видите ли, суббота выходной день.
– И сколько нужных лиц отсутствует?
– Перекличка ещё идёт, но по данным с проходной сорок семь человек. Теперь проверяем это.
– Какие-нибудь нюансы выявлены?
– Есть нюансы, – кисло поморщился Олаф фон Дали, так как не хотел доносить эту информацию до последнего. – Из преподавателей мэтр Люций Орион не так давно ушёл в Вирград и пока не вернулся. А он курирует группу второкурсников факультета Чёрной Магии.
– И? Есть что-то странное в его отсутствии?
– Нет. Скорее всего, он решил проведать Милу Свон. Эту студентку мы вчера отстранили от занятий на неделю, а она такая особа, что требует постоянного присмотра.
– Тогда что не так? – нахмурились брови архимага, и Олаф фон Дали, чтобы скрыть своё смущение, кашлянул в кулак. После чего сказал:
– Ну, так как по причине отсутствия мэтра Ориона профессору Аллиэру пришлось лично организовывать сбор курируемой им группы, то он сообщил мне, что прикладывает все усилия к поискам некоего своего второкурсника. Данных об этом студенте на проходной нет, но вот что-то его не найти нигде.
– То есть как это профессор Аллиэр прикладывает усилия? – от взгляда, которым на него смотрели, Олафу фон Дали поплохело. – Это что, шутка? Разве вы, будучи ректором, не в состоянии выстроить маршрут своего студента?
– Как вам сказать? На этот раз у меня оно не особо получилось. След заканчивается в общественной библиотеке, а там, в силу того что произошло буквально на днях, идут ремонтные работы. Этот участок временно слабо мной контролируется и, вероятнее всего, произошёл сбой. След Вигора Рейна взял и прервался.
– Вигор Рейн. М-м-м, надо же какое знакомое имя, – сурово нахмурился архимаг, прежде чем потребовал. – Мне нужна любая его личная вещь, немедленно.
– Вы… вы хотите?
– Да, я намерен провести удалённый поиск.
Разумеется, десяти минут не прошло, как целая дюжина личных вещей Вигора Рейна, уже лежала перед архимагом, благо это было не так сложно, студенческое общежитие находилось вблизи главной площади. Другое дело, что сама магия не удалась.
– Он защитил себя от слежки такого рода, – прозвучал неутешительный вывод, и на душе у всех присутствующих заскребли кошки.
***
Вигор лежал лицом вниз и не шевелился. Одна его рука вытянулась вдоль тела, другая по-прежнему прижималась к торчащей из раны рукояти ножа.
… Нет, смотреть на труп того, кого она ещё совсем недавно считала своим хорошим приятелем, было невыносимо. Мила заставила себя отвести взгляд от тела Вигора и подошла к лежащему без сознания Свену. Раз очередная попытка открыть дверь ни к чему не привела, пожалуй, ей следовало проявить заботу о том, кто мог бы выпустить её из подвала.
– Свен, – тихо прошептала молодая женщина, когда с опаской коснулась мужской ладони.
Свен никак не отреагировал. Он лежал, вытянувшись в струнку, с выражением глубокой сосредоточенности на лице. Казалось, некая магия увлекла его далеко-далеко на запредельные планы бытия, и Миле от этого было ещё страшнее нежели от вида раны на его плече. И дело не в том, что Свен истекал кровью. Отнюдь! Просто Мила ещё не видела ран, из которых не текла бы кровь. Напротив, волокна плоти в этой ране извивались как черви и соединялись друг с другом. Рана Свена затягивалась буквально на глазах, но то, каким образом это происходило, заставляло молодую женщину испытывать дурноту.
Между тем время шло. Ничего не менялось. Это заставило Милу начать осматривать комнату, в которой она оказалась взаперти, и от увиденного у неё зашевелились волосы. Такой мерзости молодая женщина никак не ожидала увидеть. Даже алтарь и тот был покрыт человеческой кожей.
– Что же ты тут творил, Свен? – тихо прошептала про себя Мила и огляделась по новой, рассчитывая хоть где-нибудь увидеть толстый слой пыли или же паутину. Но нет, всё выглядело так, как если бы Свен частенько посещал свою «берлогу».
Увиденного оказалось достаточно, чтобы Мила решительно подошла к Вигору в намерении вытащить из его тела нож. Ей показалось за лучшее обзавестись хоть каким-то оружием, но она не успела. Свен вдруг застонал и приподнялся на локте.
– Лебёдушка? – удивился он её присутствию, а затем с недоумением посмотрел на мёртвого Вигора. – Он что, умер? Как?
– Я… я испугалась и, – сбивчиво начала объяснять Мила, как вдруг Свен расхохотался в голос.
– Вот это да! Я столько раз пытался подловить его, столько… а какая-то баба взяла и пырнула его ножом, ха!
– Мне нисколько не смешно, Свен, – постаралась укорить приятеля Мила, но мужчина продолжил смеяться.
– Не, ну теперь я даже рад, что ты тогда в живых осталась.
– В смысле? – нахмурилась она. – О чём это ты?
Миле уже начало казаться, что Свен сошёл с ума. Она нисколько не понимала его смеха и тем более сказанного им. А он вдруг прекратил веселиться, и с кривой усмешкой ответил:
– Тогда в зверинце. Перед тем, как швырнуть в тебя яблочный огрызок, Вильям Далберг начинил его ядом.
– Он начинил яблоко ядом? – оторопела Мила, но затем презрительно фыркнула. – Зачем? Он что, думал я буду есть его объедки?
– А этого не требовалось. Достаточно было, чтоб яд попал тебе на платье. Поверь, если бы тебя сразу в лазарет из-за гаркаина не отправили, то ты бы довольно быстро отравила саму себя, просто вдыхая испарения.
Мила уже не могла сказать, от чего именно ей так жутко. То ли от того, что она слышит, то ли от того, каким спокойным голосом Свен рассказывает подобное. По этой причине молодая женщина растерялась. Однако, её растерянность не была такой, чтобы не задать вопрос. Очень важный вопрос.
– Погоди, Свен. Так ты знал обо всём этом, но… почему ты меня не предупредил?
– А зачем, если всё это было сделано по моей указке? – усмехнулся Свен, и сердце Милы едва не остановилось от страха. – Видишь ли, Лебёдушка, из-за того, как прошла твоя защита курсовой, я подумал, что дополнительные проблемы со здоровьем тебе не помешают. Они бы повлекли за собой отчисление и… и нашу с тобой скорую встречу.
– Свен, ты сейчас меня пугаешь! – не стала скрывать Мила.
– Нет-нет, я нисколько тебя не пугаю. Я тебя подготавливаю к твоему будущему.
Молодая женщина почувствовала, как её тело со всех сторон сдавило. Воздух вокруг неё уплотнился до состояния стены, а потому она даже пошевелиться не могла всё то время, что Свен вставал на ноги и неторопливо подходил к ней.
– Чего ты хочешь, Свен? – истерично выкрикнула она.
– Всего-то забрать себе твою силу, Лебёдушка. Мне мало чего было дано от рождения, но меня всегда влекла мечта изменить это. Я уже насытил своё тело стихией воздуха, я углубил свои способности к огню. Теперь в моём желании получить доступ к владению чёрной магией.
– Но ты уже владеешь ею, я видела это.
– О, несомненно владею. Но, впитывая в себя чужой дух и чужую силу, теряется очень многое. Мне пока ещё мало того, что во мне есть, и особенно после того, что только что произошло. Кто-то нагло вырвал у меня из рук мою последнюю сладенькую жертву и мне видится, что эту наглость совершили эльфы, – Свен аж заскрипел зубами. – Демоны побери, недаром я так сомневался рисковать или нет! Ну, да в Вирграде мне больше делать нечего. Покоя эльфы мне уже не дадут, а, значит, я утратил возможность столь удобно для себя выискивать тех, кого буду убивать.
– Так ты поступил в академию, чтобы убивать? – ужаснулась Мила тому, какое чудовище больше года сидело вместе с ней в одной аудитории от лекции к лекции.
– Скорее, чтобы насытить себя силой. Смерть – это только следствие моего желания.
– Боги, Свен. Да как ты вообще осмелился на такое?
– Как? Ну-у, понимаешь, можно было бы бродить от города к городу, выискивая более‑менее подходящих ведьм и колдунишек. Но зачем, когда в академии полным‑полно необученных доверчивых самородков? Я ходил меж вас, как между полок магазина, выбирая то, что прямо-таки само идёт ко мне в руки. И при этом не тратил времени даром, попутно я развивал свой талант. Ведь моё желание заполучить силу лишь первый шаг. Ни одна сила не может иметь значения, если не научиться полноценно управлять ею.
