Элтэнно. Хранимая Звездой
Рукопись несбывшихся ожиданий. Теория смерти
Сказав так, Свен подошёл к одному из сундуков в углу комнаты и вытащил из него верёвку. Затем он принялся продевать её через кольца на алтаре, чтобы в будущем было удобнее привязывать к нему свою жертву, а Мила могла на всё это только безучастно смотреть. Она ничего не могла противопоставить Свену, кроме своего умения кое-как преломлять свет. И поэтому от собственной беспомощности её коробило.
– Вот так. А сейчас, – щёлкнул Свен пальцами прямо перед глазами Милы, – давай‑ка иди к моему алтарю.
Разумеется, Мила не сделала ни шага, хотя прекрасно почувствовала, что сковывающий её воздух перестал быть таким плотным. Она всего-то зло засопела, и это заставило Свена нахмурится. Он повторил щелчок пальцами и приказал ещё требовательнее.
– Иди к алтарю.
– Да ты совсем охренел, что ли? – не сдержалась от возмущения Мила. – Тебе надо, ты сам и иди!
С этими словами, Мила попыталась пнуть Свена в живот. И да, если бы не природная ловкость, то мужчина бы уже корчился от боли. Однако, он сумел увернуться и даже недоверчиво уставился на Милу. Вот только охватившие его размышления были недолгими.
– Ах, выходит, ты, ведьмочка, по-хорошему никак не хочешь.
Грубой силе Миле было нечего противопоставить. Даже то, что в какой-то момент ей удалось ослепить Свена, оказалось не такой уж удачей. Красные всполохи преломленного света ненадолго лишили мужчину ориентации в пространстве, а Мила, вместо того чтобы схватить нож и воспользоваться им, глупо подбежала к двери и заколотила по ней кулачками. Её глупость решила её судьбу. Хрупкая и порядком ослабшая из-за дурного питания, Мила Свон была вынуждена подчиниться тому, что ей скрутили руки. Она могла лишь повизгивать, когда Свен рывками потащил её в сторону алтаря. Однако, дотащить кого-нибудь до какого-либо места и заставить спокойно лежать на нём – вещи абсолютно разные. Мила приготовилась к борьбе и даже умудрилась ударить Свена в челюсть, прежде чем её затрясло от пропущенного через её тело электрического разряда. А там сильный удар в живот окончательно лишил молодую женщину возможности к сопротивлению. Мила сама не поняла, как уже лежала на алтаре, а верёвка с силой вдавилась в её запястья и щиколотки.
– Вот так-то, – утирая стекающую с уголка его рта тёмную, почти чёрную, кровь, сказал Свен, прежде чем низко склонился над своей пленницей. – И знаешь что, Лебёдушка, раз уж тебе так хочется по-плохому, то я только за. Ни к чему мне тебя дурманом травить.
Блеск в глазах с головой выдавал, что Свен говорит именно то, что думает. Ему нравилось чувствовать собственную власть. Ему хотелось причинять боль.
Глава 21
. Мечта – это компенсация за то, что никогда не произойдёт
Наверное, только Найтэ не сомневался в том, что услышит, так как о Вигоре Рейне давно сделал свой вывод и вывод положительный. Предусмотрительность была тем качеством, которое дроу уважал. И по этой причине да, его нисколько не удивило отсутствие возможности достоверно выяснить местоположение своего ушлого второкурсника. Другое дело, что это обстоятельство Найтэ не обрадовало тоже. Будучи в курсе прошлого этого студента и будучи прекрасно осведомлённым о том, какие слухи относительно Милы Свон нынче гуляют, он связал отсутствие Вигора Рейна в академии только с одним…
– Он начал охоту на лер Свон, – тихо шепнул тёмный эльф Олафу фон Дали.
– И что вы предлагаете? – со злостью зашипел на него ректор. – Это вы и я можем сделать такой вывод, так как мы оба в курсе того, какая история у нас здесь творится. Но нет, сознаваться эльфам и Ковену во всём этом никак нельзя, – напоминая о важности такого, ректор даже глаза угрожающе выпучил. – Смиритесь, на данный момент у нас связаны руки.
– Но раз он решился на столь опасный шаг, что рискнул пойти в город, минуя проходную, то мы упускаем свой единственный шанс схватить его, – с искреннем возмущением сообщил Найтэ. – Лер Рейн не мог не почувствовать, как я вытягивал дух Азаэля Ниэннэталя, и поэтому я более чем уверен – если не остановить его сейчас, то больше мы о нём ничего и никогда не услышим.
– Тс-с, говорите тише. Вы привлекаете внимание, – охладил пыл тёмного эльфа Олаф фон Дали и после виновато улыбнулся посмотревшему в их сторону члену Ковена.
– Хорошо. Тихо, так тихо, – стоило архимагу вернуться к разговору с лером Морриэнтэ, прошептал Найтэ, но ректор его тут же перебил:
– А мне и тихо не надо, знаете ли. Очень даже прекрасно, если этот лер Рейн сбежит. Это будет уже далеко не моя проблема ловить его, а в нашей академии сами собой настанут тишь да благодать. Ещё и от лер Свон наконец‑то избавимся.
В рациональном мышлении Олафу фон Дали было не отказать, это Найтэ давно подметил. И он бы полностью согласился с озвученным мнением, но ему аж пятки жгло, как хотелось узнать, что именно и как сотворил Вигор Рейн с духами. Однако, в настоящий момент ввязываться в спор с ректором было глупо, так что Найтэ отправился искать единомышленника в другом месте. Причём он верно рассудил, что тайком исчезать самому или же тревожить прочих деканов ему никак нельзя. Ладно бы их своеволие прикрыл глава академии, а так по отсутствию любого из них могли возникнуть крайне нежелательные вопросы.
«Вот только к кому мне тогда обратиться? – не мог определиться Найтэ, покуда не понял: – А почему это я вообще должен действовать втихаря? Дерево обычно в лесу прячут».
С такими мыслями Найтэ уверенно зашагал в сторону архимага, и Олаф фон Дали не успел остановить его. Пухленький ректор всего-то подоспел к тому моменту, как дроу оказался в нужном ему месте и сказал:
– Прошу прощение, что прерываю вашу беседу, но есть у меня основание просить вас позволить мне удалиться из академии.
– Объяснитесь, – тут же потребовал архимаг.
– Причина в лере Рейне.
– Вам что-то известно об его местоположении, и вы молчите?
Найтэ с трудом заставил себя посмотреть на задавшего вопрос лера Морриэнтэ. Этот эльф не просто ни в чём не желал ему верить, он бесконечно раздражал Найтэ. Но выбора, кроме как вести себя с ним вежливо и достойно, не было.
– Лер Морриэнтэ, я не враг сам себе. Будь мне что-то известно, лер Рейн уже был бы здесь, на площади.
– Если только не вы его прячете.
– Прячу? Зачем, если я вообще не верю в его вину, – гордо заявил Найтэ. – Лер Рейн учится всего на втором курсе, его познания отнюдь не таковы, чтобы совершить магическое воздействие, способное даже меня поставить в тупик.
Сказанное утихомирило эльфийского принца. Его взгляд не смягчился, но высказывать новые сомнения в добропорядочности Найтэ он остерёгся. В результате инициативу снова взял архимаг.
– Тогда чем лер Рейн так тревожит вас, что вы намерены покинуть академию?
– Профессору Аллиэру просто трудно принять, что кто-то из студентов смог так ловко скрыться от него, – с добродушной улыбкой влез в беседу Олаф фон Дали. Ректору хотелось принизить значимость прозвучавшей просьбы, но у Найтэ имелся туз в рукаве.
– Ваше магическое величие, дело отнюдь не в моём уязвлённом самолюбии. У меня есть обоснованное подозрение, что лер Рейн желает навредить лер Свон по причине мести. На мой взгляд, именно по этой причине он тайно покинул академию. Так что, если у вас на то нет серьёзных возражений, я бы хотел встретиться со своей студенткой. Это нужно сделать, пока ещё есть шанс предотвратить не самые приятные последствия её столкновения с лером Рейном, – в деловом тоне ответил Найтэ и, мысленно проклиная стоящего рядом с ним Адьира Морриэнтэ, вынужденно добавил. – Разумеется, я не собираюсь заниматься этим делом в одиночку.
– Хм. Господин фон Дали, вы, вроде как, говорили, что мэтр Орион отправился в город именно из-за лер Свон, – припомнил архимаг, но ректор не успел ничего ответить. Найтэ поспешно, но с хорошо выверенной интонацией произнёс:
– Я солидарен с инициативой мэтра Ориона, но, увы, он предварительно не уведомил о своих намерениях меня, ведь так от его действий был бы хоть какой-то толк.
Брови архимага грозно нахмурились. Этот человек и так был раздражён как случившимся, так и не самой приятной беседой на тет-а-тет с Адьиром Морриэнтэ, а Найтэ своими короткими фразами словно ещё и подливал масла в огонь. По этой причине архимаг не сдержался, и с отчётливо прозвучавшей в голосе неприязнью спросил:
– Выходит, лишь уведомив вас, его намерения имели бы больше смысла?
– Разумеется. Ведь местонахождение лер Свон мэтру Ориону неизвестно, уж в этом я уверен. Мы совместно сообщили ей про отстранение от учёбы, а после даже (заметьте, опять совместно) проводили её до ворот академии. Но ничего о том, где она намерена остановиться, лер Свон при этом не произносила, а, значит, и защитить её мэтр Орион нынче никак не сможет. Он тратит своё время на пустые поиски и только.
– Знаете. Судя по сказанному, вам тоже не особо известно где лер Свон сейчас.
– Так-то да, сперва мне необходимо выяснить это.
– Как интересно, – ледяным голосом прокомментировал Адьир Морриэнтэ, и весь его вид при этом выражал недовольство. О чём бы он ранее ни разговаривал с архимагом, этот разговор тоже раздражил его, а тут ещё и вмешательство Найтэ. – Настолько интересно, что не могу не осведомиться – как именно вы намерены осуществить подобное быстрее мэтра Ориона?
– Действительно, – с энтузиазмом поддержал крайне обеспокоенный своеволием своего сотрудника Олаф фон Дали. – Ваши поиски в Вирграде только напугают горожан, люди вас откровенно боятся. Поэтому кого вы там хотите расспрашивать о месте пребывания Милы Свон? Оставайтесь здесь.
– Но у меня… – начал было говорить Найтэ, как глава академии храбро перебил его.
– А что у вас? Неужели, покидая академию, лер Свон вдруг оставила какую-либо вещь, к которой часто прикасалась? Она не похожа на человека, способного забыть хоть про какое-то своё имущество. Или я не прав в том, что покидая академию, она забрала с собой все свои вещи?
– Вещей, быть может, она никаких и не оставила, я ещё не заходил в её комнату. Но у меня по-любому хранится её кровь, – не сдержав ехидной улыбки, ответил ректору Найтэ.
Архимаг тем временем задумчиво посмотрел на Адьира Морриэнтэ, однако лицо принца светлых эльфов выглядело бесстрастным, как у каменной статуи. По нему нельзя было прочитать какие‑либо эмоции. И, пожалуй, вот-вот бы Найтэ получил желаемое разрешение идти хоть на все четыре стороны, но тут в разговор снова вмешался Олаф фон Дали.
– Нет-нет, профессор Аллиэр. Я, конечно, понимаю ваше желание устранить столь неприятную проблему. Присутствовать при судебном разбирательстве, если Вигор Рейн всё же что‑нибудь учудит с Милой Свон, мне бы самому не хотелось. Однако, для вас у меня есть другое дело. Мне нужно, чтобы вы в спокойствии проанализировали ход проведённого вами ритуала. И, лучше всего, возвращайтесь-ка к себе на кафедру и займитесь этим прямо сейчас. Мне нужны полноценные выводы.
Найтэ прекрасно понял, с чем связаны слова ректора. Привычно для себя Олаф фон Дали нервничал, так как его пугала вероятность смерти его профессора. И, по-своему, мыслил глава академии здраво. Уж если не кого-то, а самого Найтэ Аллиэра так загнали в угол с вызовом духа, то кто знал какая истинная сила таится в Вигоре Рейне? Тут бы целую команду против двуличного студента собирать, а кого мог взять с собой в соответствии с озвученной причиной декан факультета Чёрной Магии? Разве что какого‑либо другого декана. Ну, двух. Только смысл? В нынешние времена среди всего персонала Первой Королевской Академии только сам Найтэ Аллиэр имел боевой опыт, все остальные сотрудники куда как лучше корпели над бумагами.
– Пожалуй, господин фон Дали прав, – подумав, согласился архимаг. – Раз у вас есть кровь, то заняться поиском и защитой лер Свон сможет кто-угодно, а вот озвученным делом нет.
– Простите, но кто угодно заняться этим делом не сможет, – упрямо возразил Найтэ. – Найти лер Свон – только первый шаг. Затем последует разбирательство с лером Рейном, и я не могу гарантировать, что, будучи загнанным в угол, он не окажет сопротивление. Эта задача должна быть возложена на опытного мага. Лер Рейн мало чего освоил из теории, но на уровне деревенского колдуна чаровать он способен. Кроме того, этот человек не раз действовал вопреки закону, он готов убивать в случае необходимости.
– В таком случае, поиском лер Свон займутся светлые эльфы, – тут же вставил своё слово Адьир Морриэнтэ. – Моим телохранителям хватит опыта и способностей справиться с такой задачей, да и так они скрасят время ожидания. Несмотря на то, столь активно Ковен взялся за разбирательство, так скоро, как мне хочется, виновный вряд ли будет найден.
– Да что вы, я смогу найти ради такого подходящих людей. Совсем ни к чему вам беспокоиться, – мигом вклинился в беседу ещё больше побледневший Олаф фон Дали. Он как представил, что сразу целая орава светлых эльфов сгинет, так аж позеленел весь.
– Таково моё желание. Своим участием в вашей проблеме я намерен на деле доказать, что не держу на расу людей обиду, – надменно ответил принц, и эти слова заставили ректора заткнуться. Ну не мог же он что-то против такого вот аргумента сказать. И ладно бы на тот момент Олаф фон Дали знал, что лер Морриэнтэ возьмёт и возглавит поиск лично, но об этом…
***
Само собой Найтэ отдал отнюдь не всю кровь Милы Свон, что хранил. Половину он оставил себе с намерением тоже ею воспользоваться. Раз уж его заставили сиднем сидеть на кафедре, то он намеревался использовать это время с большим толком, нежели за написанием мемуаров про свою грандиозную неудачу.
«С помощью этой крови, – глядя на колбу через пламя свечи, подумал последний из дроу, – у меня может получится соединиться с духом этой женщины. В ней достаточно от моего народа, чтобы я попытался осуществить задумку проникнуть в её тело и увидел мир её глазами».
Чарами Найтэ собирался заниматься крайне рискованными. То слияние, что ему виделось, принесло бы ему несколько дней слабости, а в перспективе ещё и уйму других неприятных ощущений. Ведь он вознамерился осуществить не чего-то там, а пройти ритуал похищения духа от начала до конца, причём в теле жертвы. Да, Найтэ куда как больше манило неизвестное ему знание нежели желание остановить убийцу. И раз уж его лишили возможности напрямую задать ушлому выскочке свои вопросы, то… а чего ещё ему оставалось? Разве кто-либо донёс бы до него истину знания, которое явно следовало держать под строжайшим запретом?
«Нет, ну всё сам. Всё самому и вечно украдкой», – злило тёмного эльфа понимание, когда он приступил к работе.
Интуиция торопила. Предчувствие, что он вот-вот может опоздать, подстёгивало. Руки Найтэ непривычно торопливо искали на полках нужные ему предметы. Перемешивающий травы в порошок пестик двигался с такой скоростью, что часть содержимого ступки просыпалась на пол. Но тёмный эльф не сосредотачивался на огрехах своей спешки. Им двигало желание успеть, а потому, когда Найтэ лёг на алтарь и принялся вдыхать терпкий дым, он никак не мог расслабиться.
«Если я сейчас буду скован, то у меня ничего не получится!» – мысленно отругал себя тёмный эльф, и наконец-то сумел утратить связь с реальностью.
Тело его, словно само собой, вдруг сделалось легче воздуха. Перед закрытыми глазами перестали мелькать воспоминания и фантазии. Найтэ погрузился в темноту без мыслей и слов. Он был совершенно спокоен и будто дуновение ветерка заскользил среди бесконечного пространства покоя. Всё, на чём он ещё позволял себе концентрироваться, так это на своём восприятии Милы Свон. И нет, нисколько он не рассуждал в данный миг о ней. Он просто постарался воссоздать в себе ощущение, которое зачастую возникало в нём в присутствии этой женщины. И, конечно, ненадолго Найтэ охватило глубокое удивление. Уж слишком сильно его сознательная нелюбовь к Миле Свон отличалась от той неосознанной нежности, что вела его нынче.
Однако, мысли обо всём этом тёмному эльфу пришлось выкинуть из головы как нечто ненужное. Они могли помешать в его намерениях, да и вскоре совсем другое захватило внимание Найтэ. Он вновь ощутил тяжесть тела, если так можно было сказать. По сравнению с его собственным, тщедушное тельце Милы Свон казалось немыслимо лёгким. И немыслимо больно Найтэ было от того, как сильно впивалась в кожу верёвка и как болели глубокие порезы.
– Вот так, Лебёдушка, – сказал смутно знакомый Найтэ мужчина, когда закончил водить ножом по лбу Милы Свон. – И можешь сказать мне спасибо. Я подумал, что пока не буду выкалывать тебе глаза, мне хочется, чтобы ты внимательно смотрела на меня до своего самого последнего вдоха.
– Я и так уже тебя запомнила. Сука, не думай, что на том свете ты увидишь мир и покой!
Несмотря на грозные интонации голос Милы Свон звучал тихо, и Найтэ понимал отчего оно так. Женщина ужасно ослабла. Кости ног и рук у неё были переломаны, боль в животе горела огнём, порезы кровоточили.
– Ты тоже там покоя не дождёшься, – неприятно улыбнулся мужчина. – От тебя, Лебёдушка, ничего, кроме дерьма не останется. Потому что как только я вытащу из тебя душу, так сразу сожру её, а плоть возьму и отдам бродячим собакам. Ням-ням.
Он наклонился, чтобы издевательски куснуть Милу за ухо, а затем слизнул стекающую у неё со лба кровь. При этом он продолжал улыбаться, покуда вдруг не удивился.
– О, да тебе самой нравится.
В своём выводе этот мужчина ошибся. Само собой, Миле Свон нисколько не нравилось происходящее с ней, но оно было в духе развлечений Найтэ Аллиэра. И в данный момент его эмоции передались женщине, с духом которой он частично соединился. Ненадолго, конечно. Мила Свон собралась и плюнула своему истязателю в лицо. Тут же её голову сильно тряхануло из-за неслабой такой пощёчины.
– Шехром ллойс! – громко ругнулась молодая женщина словами Найтэ, чья голова в реальности тоже резко накренилась. Тёмный эльф ненароком ударился о мраморную лампаду с благовониями, что была закреплена на алтаре с помощью металлического прута. В результате его челюсть загудела так, что у него возникло нехорошее подозрение, а не треснула ли кость?
– Где это ты научилась так грязно по-эльфийски ругаться? – прозвучало новое удивление, но и в этот раз необычное поведение жертвы не сумело пробудить положенное ситуации подозрение. И Найтэ уже сделал вывод отчего оно так. Мужчина перед ним обладал превосходными способностями к магии, но пользоваться ею самой почти не умел. Так бы он уже смог заметить косвенные признаки тайного присутствия кого-то.
– Да там же где и по сеттски, – между тем со злостью произнесла Мила Свон. – Теперь я поняла, Свен, это ты подменил страницы в книге.
– Идея была не моей, но, конечно же, я ею воспользовался. Я всегда использовал возможности, чтобы кого-нибудь из вашей группы отчислили. Я подзадоривал на вызывающее поведение Родрика, на спор заставил Мартина совершить кражу, убедил Питрина погостить вот в этом самом подвале. А один раз вообще пришёл вроде как сообщить про изменения в расписании, а взял и убил. Я умный парень, Лебёдушка, и далеко не болтливый. Так что хватит зубы мне заговаривать, пора тебе уже подыхать.
Первое удивление Найтэ оказалось связано с тем, что юный выскочка начал творить свои чары отнюдь не на основе чёрной магии. Для тёмного эльфа выглядело совсем нелогично организовывать взаимодействие с нематериальной составляющей через огонь, покуда он не понял, что никакое взаимодействие не подразумевается в принципе. Маг намеревался связующие нити между телом и духом сжечь.
Второе удивление Найтэ состояло в другом. Он был просто в шоке от того, что такое, оказывается, возможно. И, по чести говоря, тёмный эльф с удовольствием бы понаблюдал за процессом от начала до конца, всё же магией огня он в некоторой степени владел, знание являлось для него полезным. Вот только стоило даровитому выскочке начать своё чёрное дело, как возникло некое конкретное «но» – именно через подсоединение к этим нитям Найтэ дотянулся до Милы Свон. В результате получалось, что либо его собственный дух вот-вот начал бы бродить по посмертному плану бытия неприкаянным, либо Найтэ предстояло всеми любыми способами эти самые нити укрепить, чтобы восстановить ответвления, по которым он добрался до духа девушки.
Нет, ну можно было бы выбрать первый вариант. Ведь имелся шанс, что некий умник всё же додумается проверить как там Найтэ Аллиэр на своей кафедре время проводит, но… в свете того, что никакого запасного ключа от кафедры ни у кого не имелось (уж об этом Найтэ сам позаботился), виделось тёмному эльфу подобное чем-то неправильным. Его тело запросто могло погибнуть в ожидании спасения духа, и по этой причине предпочёл Найтэ другое. Ему ведь было понятно, что стоит ему восстановить разрушенную магией огня связку, как он вмиг перестал бы рисковать и преспокойно отправил бы свой дух восвояси к своему любимому-прелюбимому телу.
М-да, пожалуй Свен Сайфер нисколько не ожидал того, каким твёрдым орешком окажется для него Мила Свон. Он аж вспотел от усилий, но Найтэ ни в какую не сдавал свои позиции. Тёмному эльфу отнюдь не хотелось, чтобы его любопытство так паршиво ему аукнулось. А там произошло то, что должно было произойти. И стоит ли о том говорить, но появление светлых эльфов вышло более чем эффектным.
***
Первым, что Мила увидела, придя в себя, было хмурое лицо Адьира Морриэнтэ. А ещё она ощущала, как неторопливо скользят по её рукам его нежные пальцы. При этом испытываемая молодой женщиной боль отступала, и потому она слабо улыбнулась.
– Шедэа. Вэй илмари ли тэолинн2, – послышался чей-то женский голос рядом.
Мила нисколько не поняла сказанного, но встревоженность в голосе ей не понравилась. Она хотела было нахмуриться, вот только изрезанная кожа на лбу тут же дала о себе знать. Мила слабо застонала от боли, и рука лера Морриэнтэ резко сменила своё положение. Его ладонь прикрыла ей глаза, и поэтому теперь молодая женщина могла только слышать голос эльфа.
– Найтэ Аллиэр ова тиисиэ дроу. Вэй фолл илмариэ3.
– Аллари ин виа – нэйнэ ви алнаэль.4
Последняя реплика прозвучала с укоризной, но Мила нисколько не поняла содержания. Она даже в своём родном верлонском языке путалась только так, что уж говорить о владении языком эльфийским.
– Шехром ллойс, – вдруг вспомнились ей два слова. – Что такое шехром ллойс?
– Что-то, что ни в коем случае нельзя произносить в приличном обществе, – прозвучал ответ, и сразу после него ладонь лера Морриэнтэ перестала касаться её лба.
Миле снова стало видно лицо эльфа. Оно было по-прежнему хмурым, лазурные глаза внимательно и с беспокойством изучали её, но она почему-то захотела улыбнуться. И, скорее всего, так было потому, что к молодой женщине вернулось воспоминание, как ненавистная ей дверь под действием сильного порыва воздуха буквально разлетелась в щепки. Тонкие куски древесины, как кинжалы, полетели во все стороны. Один из обломков сильно резанул по ноге Милы, но куда как важнее, что нисколько не ожидающий вторжения Свен Сайфер прекратил свои истязательства. Он обернулся на кого-то, кого Миле с алтаря не было видно. Да и перед глазами у неё стоял сплошной туман. Пожалуй, если бы не ощущение чей-то поддержки, чьего-то острого желания, чтобы она справилась, Мила бы уже ускользнула в небытие. Однако, она ещё была в сознании, а потому видела Свена и даже содрогнулась от того, какое мерзкое чувство пронзило её при взгляде на него.
Сперва молодая женщина ощутила могильный холод. Точь-в-точь такой, что она испытала перед тем, как поняла намерения Вигора. Вот только на этот раз Свен не упал на колени и не закричал. Вместо этого кожа на нём начала лопаться и через разорванные мускулы проступила наружу совсем другая плоть. Десятки лиц, до неузнаваемости изменённых масками ужаса, корёжили привычный облик мужчины. Свен весь сгорбился, раззявил нечеловечески огромную пасть и лишь едва шевельнулся, когда его тело пронзили стрелы, а там и клинок Адьира Морриэнтэ. С лица эльфа можно было писать картину о героях древних легенд, но чудовищно преображённый Свен не упал, истекая кровью. С лёгкостью вырвав из своей груди меч, он с жадным рёвом вытянул вперёд когтистую лапу. Плоть в ране при этом зашевелилась червями и затягивалась, затягивалась…
«Нет, наверное это всё мне только показалось, – похолодела Мила. – Наверное, Свен меня всё же чем-то опоил, вот и…».
Для молодой женщины было неудивительно остановиться на таком выводе, так как на этом моменте её воспоминания заканчивались. Это вышло из-за того, что Найтэ Аллиэр полностью перехватил контроль над телом Милы. В своём понимании, что забушевавшая вокруг магия может губительно сказаться на женщине, с духом которой он соединился (и это тогда, когда связующие нити ещё не восстановлены!), тёмный эльф был вынужден использовать все собственные навыки и знания, чтобы хоть как-то защитить свою бедовую студентку. Разумеется, созданный им щит вышел слабым. На большее тело Милы было пока ещё неспособно, но и этого оказалось достаточно, чтобы оба они выжили.
– Свен… Он хотел убить меня.
– Лер Сайфер покинул этот мир. Это чудовище больше никого не потревожит.
Услышать такое оказалось невероятным облегчением для Милы. Она даже радостно пролепетала несмотря на набежавшие слёзы:
– Вы спасли меня от него. Спасли.
– Да, вышло именно так. Но сейчас меня интересует не выражение вашей благодарности, а ваше состояние, лер Свон. Вы достаточно пришли в себя, чтобы проделать путь до академии верхом?
Мила постаралась сосредоточиться на своих ощущениях и, наконец, кивнула. Несомненно, ею владела ужасная слабость, но умирающей она себя уже не чувствовала. Да и раз речь про «путь верхом», а не на своих двоих, то…
«Какие тут могут быть проблемы?» – рассудила Мила, так как ещё не знала, сколь сильно её замутит от тряски. Однако, это было значительно после. В настоящем лер Морриэнтэ остался доволен её ответом, а потому протянул руку, чтобы помочь молодой женщине встать. И да, хотя это было сложно, на ногах Мила удержалась. Она всего-то качалась, как тонкий стебелёк на ветру.
– О нет, вижу, что проблемы ещё имеются, – тут же последовал комментарий наблюдательного эльфа.
– Нет-нет, это не та проблема…
– Олайнир, в будущем прижимайте лер Свон к себе покрепче, самостоятельно она может не удержаться в седле, – не стал слушать Адьир Морриэнтэ.
Некий златоволосый эльф кивнул. Мила тут же покраснела, как рак, так как этот самый эльф напомнил ей сюжет смешной сказки, в которой прекрасный принц ненароком спас никчёмную бродяжку и в результате был вынужден жениться на ней. Над ним хохотало всё царство и сама Мила, когда впервые услышала эту историю. Однако, теперь ей не было хоть сколько-нибудь смешно. Молодая женщина испытала ужасное смущение, а потому постаралась как можно скорее изменить направление взгляда. Она посмотрела на Адьира Морриэнтэ, но тот уже не смотрел на Милу. Он подошёл к склонившейся над Вигором эльфийке и уточнил:
– Элайзиэн, у тебя так и не получилось поставить его на ноги?
– Увы. Этот человек потерял слишком много крови, чтобы прийти в себя. Поэтому, если вам, конечно, важна его жизнь, мне стоит остаться с ним здесь.
– Да, его жизнь для меня крайне важна. Я желаю от и до разобраться в том, что произошло в этом мерзком подвале!
Пусть Адьир Морриэнтэ говорил не так уж громко, у Милы всё равно засосало под ложечкой.
