Ираида Владимировна Дудко
Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 2. Детство и юность Ираиды. Глава 1. Дневник бабуси
Ходим в соснах. Собираем ягоды. Раз набрали 4 стакана (на 60 руб.), но зато попали под грозу и промокли до нитки. Собираем в лесу шишки и Нина увозит в Казань (60 руб. мешок). Тащим и хворост и Милку, а цветов уже не решаемся рвать: уже не под силу…
Вчера приехали утром всё: Воля (после трехнедельной командировки), Нина, Ида и приехал дедушка из Горького. День прошёл, как сон.
19.07.43. Вчера у Бори целый день держалась температура 39,6. Ужасно были напуганы. Вечером родители, взяв Борю, уехали в Казань. Обратились там к дежурному врачу. Ничего не нашли и сегодня приехали обратно с нормальной температурой. А уж я как рада!
Воля достал 8 цыплят из инкубатора. Дети пока что не налюбуются, а Ида «пока» охотно ухаживает. Вчера Воля, я и Ида пошли на Волгу. По дороге с нами шла тётя к своему сынишке в Моркваши. Ида разговаривала с ней и в заключение сказала: – "Приходите к нам в Казани. Мы живём на улице Баумана, дом 30, квартира 39". Назвалась притом – Ирой, а не Идой.
Привезли сегодня Эдика в гости. Боря чрезвычайно рад.
А вечером… Эдик приехал домой и застал своего дедушку почти безжизненного. Паралич, а на утро его не стало. Когда Боря приехал, Эдик объявил ему «новость»: – "мой дедушка умер".
24.07.43. Дня три тому назад достали рыбы. Я сварила и пожарила. Дети не могли дождаться обеда. Наконец, сели за стол. Боре и Миле дала тёшку, выделив кости. Милка под шумок залезла в другую тарелку, отковырнула кусок от спинки и о, ужас! Я взглянула, а у неё изо рта торчит косточка. Когда я вскрикнула, она постаралась поскорее её проглотить и, видимо подавилась. Что тут было! Зная, что здесь медицинской помощи нет, я решительно принялась за извлечением кости. Измучилась вконец. Милка уснула, но видимо, косточка " прошла".
А в это время Боря разгорелся до 40. Дав ему аспирин на ночь, уложила его. Скоро температура начала спадать, потом успокоилась. Я так намучилась, что завтра не решилась уехать… В довершение всего Милка за ужином выпила полоскание Иды из перекиси водорода. Надо же было это всё за один день. Через день Нина отвела Иду и Борю в поликлинику. У Иды снова обострение. У Бори анализ показал приступ малярии. Дети вернулись одни по железной дороге и прекрасно добрались до дачи.
А сегодня Ида снова одна приехала. Попала под дождь, промокла, а, проходя по лужице, порезала ступню. Вернулась со слезами. Я снова испугалась до невозможности. Здесь, в это лето одна девочка умерла от лёгкого пореза стеклом и заражения от грязи. Поэтому я была напугана.
28.08.43. Сегодня ровно месяц, как мы вернулись с дачи. Мила начала хорошо говорить. Недавно у неё появилась опухоль железы. Обратились к врачу. Сказали, что туберкулез желез. Снова и снова боль за ребёнка. Не дается даже отдыха. У Бори больше повторений болезни не было. У Иды, как видно, вылечили её дёсна.
Ида ждёт, считая чуть ли не часы, начала учения. Боря мечтает о поступлении в детский сад. Милку думали отдать в ясли. Приходится делать это скрепя сердце, по необходимости, но я уже детям больше дать ничего не могу: дети управляются как-то сами и я за день выполняю тысячи дел, изматываясь в конец к концу дня. Какая я уже воспитательница!…
Дети мечтают, по окончанию войны, поехать на юг и завести, как у тёти Фани хозяйство, а пока у них: поросёнок, 3 кролика и уже только 5 цыплят.
16.09.43. Ида счастлива, что снова ходит в школу.
Состоялось разделение школ на мужские и женские.
Я несказанно рада за Иду. Её выбрали (или она сама себя предложила – не поймёшь) в звеньёвые. Радости нет конца. С каллиграфией у нееё опять нелады. В школе дают завтраки: винегрет и кусочек хлеба с сахаром. С будущего года будет приём детей в школу с семи лет. Боря счастлив. Он не менее Идки мечтает о школе.
У Идушки по прежнему не прекращается лживость. Меня буквально это пугает: не действуют никакие внушения, убеждения, просьба и ласка.
Борюшка, совершив поступок, рыдает от стыда. Иде – хоть бы что! Взять тихонечко что-нибудь для неё обыкновенное дело. А ведь такая умная девочка!
Когда она оставалась одна в Казани, приехав сюда для лечения (я была на даче), она позвала к себе Иветту, Нинку, угощала их хлебом, картофелем, корицей и конфетами, которыми угостил детей, приехавший из Горького дедушка. Она, конечно, всё скрыла и её же подруги её выдали. Вытащила, например, тогда же серебряную ложку (сломанную) и я её случайно нашла во дворе… Всё это только лишний раз доказывает заброшенность детей.
Милка по-моему так же будет развита, как и Ида. Сегодня, услышав раза два – «мышка», она уже начала повторять. Всё, всё «говорит». С железкой – дело плохо.
26.09.43. Вчера получила известие, что Юра, мой племянник, убит на войне под Харьковым. Я разрыдалась. Кошмарное, тяжёлое известие. Дочка начала напоминать о погибшем герое – лейтенанте. Она припомнила, как будучи в Астрахани вместе с родителями у дяди Вити и как Толя (Юрин брат) стоял на голове, а Юра водил её в какую-то комнату и показывал ей лодочку, которую они сделали сами вместе с братом. Ах, какой даровитый юноша погиб! Возможно, будущий крупный ученый. Гордость родителей! Горе родителей не поддается описанию…
У Милочки болезнь желез развивается. Назревает вторая железка. У Бори снова только кончился бронхит, уже, кажется, третий за лето. У Иды никак не проходят дёсны. Жалко Милку. Какая она умница! Поёт под аккомпонимент уже «Чижика». Всё схватывает на лету и говорит, как большая. Послушна, сообразительна, аккуратна. Грозит постоянно: – "Казю маме" или – "казю матери". Боря говорит: – "Нет, не скажешь!" – «Скажу» и… конечно, скандал: – "Боричка дразнится!" Милка иногда поёт: – "Мама идёт базар, купит лака и помажет хлеб маслом!"
У Иды лживость вошла уже в привычку. Раз принесла молоко – пол-литра и заметно меньше, чем всегда. Ничто не помогло сознаться в том, что она выпила. Наконец, созналась. Но на другой день то же. Мать не выдержала и всыпала ей. Посмотрим, не подействует ли это?
Медлительность ее движений выводит всех из себя. И странное дело – в школе не нахвалятся ею, а дома уже с утра истории с ней. А она, пожалуй, совершенно равнодушна к этому.
24.10.43. У Милы прорвалась железка. Пока другая – нет. Получает усиленное питание из детстоловой: 200 грамм каши с маслом, 300 грамм лапши и тоже с маслом и 250 грамм молока. Это сильная поддержка в нашем бюджете. У неё цветущий вид. Пятнышки на теле снова и снова зудят. Грипп – капризы страшные. Это время были больны все трое: простудились в бане. Из болезней не выходят…
Сейчас ушли в цирк одни. Ида, желая показать девчонкам в окно цирковой билет, выдернула его из-под пресса и порвала от контроля кусочек. Поднялся рёв. Остановит ли Иду этот случай от других подобных шалостей? Удивительно непослушный ребенок (дома). А в школе – пример всем. Елена Николаевна говорит мне: – "Послушали бы вы, как она рассказывает урок в классе. Заслушаешься!"
Милка недавно посмотрела на портрет отца, снятого вместе с матерью и говорит: – "Папа села с Катенькой". Мать никак не могла уверить её, что это она, а не Катенька. (У неё куклы – катеньки).
Боря ходит в сад. После четырёх дней хождения – заболел… Возобновил. Очень недоволен и рад будет, если его возьмут. Застенчив. Не сходится с детьми в играх. Скучает. Дети отвратительны. – "За столом говорят глупости" – уверяет Боря. Стал хулиганить: передразнивает взрослых, ведёт «клозетные» разговоры. Смешит старших при гневе на него, иногда остроумен и находчив. – "Как ты смеешь отвечать так взрослым? Знаешь ты, с кем ты так говоришь?" – "С бабой ягой" – не задумываясь отвечает он.
Милка пристает с разговорами ко мне. Говорю: – "Боря, поговори с ней". Боря молча всовывает ей, висящий на её шее огрызок соски. – "Вот пусть теперь поговорит!" – серьёзно отвечает он. Боря в восторге, что начал говорить букву – «Р», но в речи не употребляет.
22.12.43. Совсем забросила дневник. У меня трясётся сильно рука. Последнее время – шум в голове. Ничто не располагает к письму…
Война идет своим чередом… Как-то уж и не мечтаем о конце! Скоро ли? А как дети ждут! Даже Боря говорит, что он разорвал бы Гитлера на клочки и бросил в помойную яму.
Дочка заканчивает первую половину 3-го класса. В табеле всё – отлично, кроме русского письменного (хорошо). С учительницей по прежнему – любовь с обеих сторон. Елена Николаевна ею не нахвалиться, а дома всё наоборот. С утра выговоры: по прежнему невозможно неаккуратна (никогда и ничего нет на месте). Делает всё не спеша (30 раз надо сказать, чтобы она исполнила), правду не говорит, тихонько норовит всё взять, «сор» из дома выносит и подругам и главным образом, передавая всё Елене Николаевне: – "она моя учительница и я должна ей всё говорить". Пишет грязно. Рассеянна и в этом всё зло. Читает запоем по прежнему. Немецким занимается лишь постольку, чтобы не забыть. Как обидно, она такая способная! С ней бы можно было бы заняться уже английским. Но по сути она ещё совсем ребёнок: играет с Борей и Милой и чувствуешь, что и она ещё – «лялька», хотя и вспоминает «своего» Юрку Щербакова.
Боря свободно произносит «Р» с твёрдыми гласными, но в речи не пользуется своими достижениями: все ещё «плисель» говорит, – «плямо» и т. д. В букваре дошли до Л и дальше не идём.
Милка развивается не по дням, а по часам. Выражения: обязательно, пожалуй. – "Я буду читать вслух". Но… железа как будто набухает снова.
Умна. Говорит свободно. Бегает. Ласкова. Послушна и аккуратна.
У Бори впереди зубов совсем нет. За это время снова был болен бронхитом.
Добавляет Ираида…
Мне очень хорошо запомнилось, как мы с классом ходили в госпиталь. Мы рассказывали стихи, пели песенки для раненых. Потом нас всех из столовой, где мы «давали» концерт, развели по палатам, где лежали тяжело раненые солдаты.
Меня проводили в палату, где лежал офицер с забинтованной головой. Я начала рассказывать стихотворение, пардон, декламировать, но раненый застонал. К нему быстро позвали врача, который сказал, что лучше всем из палаты уйти. То ли раненому стало хуже, то ли ещё чего, только мне так и не пришлось перед ним выступить…
Но сколько волнения и переживаний вызвал у меня, да и у остальных детей этот наш концертный поход. В госпиталь мы ходили ещё не раз, но этот первый поход оставил особое впечатление.
Зима 43-го года была особенно голодной не только для нашей семьи, но и для всех советских людей. У нас наверху, с железной внешней лестницы – двери вели в три разные квартиры, в которых жили еврейские семьи. Помню однажды бабуся дала мне штучки три склизкой синей картошки и велела отнести на второй этаж в одну из этих квартир. Я вошла в незапертую дверь. Посреди комнаты стоял стол. На нём лежала женщина. Рядом сидела на стуле – другая. Та, что лежала на столе – умерла от голода. В этой же семье жил старый еврей. Он каждый день сидел посредине моста и просил милостыню. Вскоре умер и он и тоже от голода.
К кому-то из нашего дома привезли девочку, чудом вывезенную из осаждённого Ленинграда. Тётя этой девочки не зная, что нельзя при истощении переедать, стала от души пичкать её едой. У девочки случился заворот кишок. Её еле спасли…
Помню, однажды, когда бабусе совсем нечего было готовить, она достала с книжного шкафа запрятанный мешочек с горсткой гороха. И, о ужас! В место гороха в мешочке были одни жучки. Бабуся сварила из них суп. Когда она нас кормила этим супом, свет не зажигала, а, может быть, не было света?… Жучки на зубах хрустели. Мы спрашивали – почему суп хрустит? Бабуся что-то нам наплела, а сама в темноте плакала. А мы уговаривали её, что мы весь суп не съедим и оставим и ей.
В эту зиму ради любопытства я попробовала из комодного верхнего ящика воровать деньги. Первый раз я стащила красную тридцатку. Долго не знала что с ней делать. Я подумала, что обратно положить незаметно – не получиться. И тогда я решила от неё избавиться. По дороге в школу, проходя по мосту мимо нищего еврея из нашего дома, я кинула в его шапку, лежавшую около его ног, – эту тридцатку и убежала, боясь, как бы кто меня не увидел и не спросил – откуда у меня эти деньги.
Второй раз я опять сперла такую же денежку. На этот раз я купила мороженое. Дома обнаружили пропажу, естественно, «раскололи» меня и устроили взбучку такую, что долгое время я на такие подвиги не решалась.
В жизни случаются такие поступки, за которые бывает потом стыдно всю жизнь. Мне, почему-то не стыдно за украденную тридцатку, за детский эгоизм, за ложь… Это все было "пробой пера"… А вот первый поступок в жизни, за который мне стыдно до сих пор – следующий.
Я шла из школы. Как сейчас помню, на углу улицы стояла женщина. В руках она вертела какую-то штучку. Я подошла к ней и спросила – "А что это у Вас?" Женщина ответила, что это щипчики для колки сахара. – "А зачем Вы их всем показываете?" – "Я их хочу выменять на какую-нибудь еду. У меня дома такая же девочка, как ты. Она умирает с голода". – "Так Вы, если не выменяете, приходите к нам домой. У меня добрая бабуся. Она Вам что-нибудь даст". Я назвала домашний адрес. На этом мы распрощались.
Когда я пришла домой, я бабусе не рассказала про эту встречу, но расспросила, что у нас есть из еды. Бабуся сказала, что есть только варёная картошка… Через какое-то время в дверь постучали. За порогом стояла эта женщина. Она рассказала о том, как встретилась с девочкой, которая дала этот адрес… Бабуся позвала меня и я, не дожидаясь вопросов, стала горячо уверять эту женщину, что она, наверное, перепутала адрес и, что у нас во дворе, действительно живет девочка, похожая по описанию и что её надо искать в другом доме нашего двора… Женщина ушла… Тогда мне не было стыдно, мне было стыдно потом, на протяжение всей жизни…
Много лет спустя, я рассказала об этом бабусе. Она сказала, что, если бы она знала правду, она обязательно поделилась бы с той женщиной нашей варёной картошкой… Тогда мне было восемь лет.
Часть 9
Дневник бабуси – 1944 год
Пленных немцев ведут по улицам Киева
В 1944-ом году страна вступила на завершающий этап войны.
В январе началось наступление Ленинградского и Волховского фронтов, возглавляемых генералом Л. А. Говоровым и генералом К. А. Мерецковым. Была снята блокада Ленинграда.
9-го января был освобожден Севастополь.
В феврале и марте 1-ый и 2-ой Украинские фронты, под командованием генералов Н. Ф. Ватутина и И. С. Конева вышли на границу с Румынией.
Летом Ленинградский и Карельский фронты выбили финские части из Карелии. Финляндия перестала воевать на стороне немцев, и СССР в сентябре подписал с ней договор о перемирии.
В июне – августе войска четырёх фронтов – 1-го, 2-го и 3-го Белорусских, и 1-го Прибалтийского, под командованием маршала К. К. Рокоссовского, генералов Г.Ф. Захарова, И.Д. Черняховского и И. Х. Баграмяна, в ходе операции «Багратион», выгнали немцев с территории Белоруссии.
13-го июля был освобожден Вильнюс.
В августе 2-ой Украинский (генерал Р. Я. Малиновский) и 3-ий Украинский (генерал Ф. И. Толбухин) фронты освободили Молдавию.
24 августа – Советская армия освободила Кишинев.
22 сентября – Освободили от немцев Таллин.
13 октября – Освобождена Рига.
Осенью немцы отступили из Западной Украины и Прибалтики.
В октябре государственная граница СССР – восстановилась на всём протяжении от Баренцева до Чёрного морей.
В июне 1944-го экспедиционные войска союзников СССР – Англия и США высадились на севере оккупированной Франции, и с боями шли вперёд, к Берлину.
Советская армия пересекла границы СССР и вступила на территорию сопредельных государств. В июне – в Польшу, в августе – в Румынию, в сентябре – в Болгарию, в октябре – в Югославию и Норвегию.
Советским войскам помогали: 1-ая и 2-ая армии Войска Польского, Чехословацкий армейский корпус, две Румынские добровольческие дивизии, две югославские танковые и пехотная бригады, французский авиополк «Нормандия-Неман» и другие.
17 июля – В Москве прошел «парад» побежденных 57 тыс. немецких веннопленных.
Наравне с победоносным шествием наших войск, нельзя не вспомнить – трагическую дату в истории ингушского и чеченского народов Российской Федерации – 23 февраля 1944 года. Именно в этот день более 500 тыс. граждан ингушской и чеченской национальностей были переселены в принудительном порядке из мест своего исконного проживания в Казахстан и республики Средней Азию. Как и граждане других национальностей, подвергшихся репрессиям в бывшем Советском Союзе.
Трагические события 1944 года – это уроки трудного времени не только для чеченцев и ингушей, но и для всех граждан российского государства.
В нашей семье, в 1944-м году тоже произошли большие перемены.
В предыдущих рассказах о моем детстве, в основном повествования акцентировались на бабусином дневнике. И только потом я немного добавляла запомнившихся с того времени мне – подробностей.
В этом году мне исполнилось 9 лет. Все, происходившие тогда события я хорошо помню до сих пор. Поэтому с этого момента, я решила поступить иначе.
Сначала я расскажу всё, как запомнилось мне, а потом бабусин дневник – дополнит и уточнит мой воспоминания.
Итак – 1944 год.
А, собственно – на чём мы остановились?
Ах – да! 1943 год был не только холодным, но и – голодным временем военных лет для всех граждан страны, ну и для нашей семьи – тоже…
Но это не останавливало бег времени. Все дети, несмотря на своё суровое военное детство – росли, подрастали и мы – я с братишкой Бориской и маленькой сестрёнкой – Милочкой.
Мы с Виктором, с самого начала записей наших воспоминаний о детстве, а потом и о дальнейшей жизни, решили, что будем писать обо всём так, как оно происходило на самом деле. Так сказать пусть наше «произведение» будет стриптизом и души и тела. Мы договорились не завуалировать те нелицеприятные случаи, за которые впоследствии казнишь себя всю жизнь и вспоминать которые – стыдно.
Поэтому, я обо всём, что буду писать в дальнейшем, постараюсь рассказывать откровенно, не скрывая истинных намерений и поступков…
Посмотрим, что из этого получится…
Благодаря бабусиным стараниям я была хорошо подготовлена к школе. Меня приняли сразу во второй класс. Поэтому учёба не доставляла мне никаких умственных затрат и напряжения. Мне нравилось, когда учительница – Елена Николаевна меня хвалила. А кому бы это не понравилось? Может быть, и поэтому тоже, – я в школе старалась быть дисциплинированной. Моя застенчивость мне в этом помогала.
Что ещё я внесла в свой характер с той детской поры?
Я была доброй девочкой. Добротой я называю – то, что я могла без всякого сожаления отдать всё, что имела – всем, кто проявлял желание иметь то, что было у меня. За то, чтобы девчонки со двора играли со мной, я отдавала им свои игрушки, которые перед тем, как идти гулять – припрятывала в карман своего фартучка.
Но и даже немного повзрослев – сколько полезных и нужных вещей я перетаскала из дома и раздала – просто так… Ну вот – просто так…
Вспомним случай, когда я из дома стащила бумажную тридцатку, а потом не зная – куда её пристроить или истратить – бросила в шапку нищему соседскому еврею, который каждый день сидел на мосту и просил милостыню. Я по этому железнодорожному мосту каждый день ходила в школу.
Я и сейчас не могу понять – почему я это всё проделывала.
Ещё позже, я поняла, что отдавая что-нибудь своё, я могу получить что-то взамен. Видимо понятие этого перешло со временем в желание «благодарить» кого-то за что-то хорошее, сделанное для меня. Я даже иногда чувствовала себя должницей, если у меня не было возможности отблагодарить, например врача, или любого человека, который выполнял мою какую-нибудь просьбу. Этот свой комплекс я никогда не относила к привычке – давать взятки. Отнюдь – нет. Мне просто хотелось как-то выразить благодарность за внимание ко мне и доброту…
Но особенно в детстве, я никогда не задумывалась, что раздавая то, что могла – я отдавала не своё, и одаривая чужих, я забирала это у своих близких.
Могу для примера привести такой случай.
Когда мы переехали в Киев, я уже ходила в 5-ый класс. Как-то я обратила внимание на то, что рядом сидящие девочки обмениваются между собой открытками. А дома бабуся бережно хранила открытки, которые с давних времен присылались ей по почте её родственниками. Можно представить, как они были ей дороги, как иногда в свободную минуту она перечитывала написанные на этих открытках строчки. Я уж не говорю о том, какие эти открытки были красивые. У нас сейчас, только в последние годы стали выпускать такие открытки с мульти рисунками с напылениями и – блёстками, сказочными сюжетами…
Так вот, чтобы мои новые знакомые девчонки приняли меня в свою компанию, я стащила у бабуси её открытки и принесла в школу. Сначала дала открытки девочкам только посмотреть. Потом до меня дошло – а как же я их принесу обратно домой? Бабуся может увидеть, как я буду вынимать их из портфеля, и мне – попадёт… И тогда я их раздала эти открытки девчонкам просто так…
Конечно, бабуся позже обнаружила пропажу. Я отпиралась до последнего. И так каждый раз – опрометчивый поступок вызывал желание – скрыть его, а, следовательно – толкал на вынужденный обман.
Тогда я ещё не знала, что – сколько верёвочке не виться, а – конец будет. А есть ещё точнее поговорка – Всё СКРЫТОЕ обязательно рано или поздно становится ЯВНЫМ…
Чтобы понять такое, иногда нужны годы… А, чтобы перевоспитать себя, иногда не хватает целой жизни…
А пока мне было всего, нет – не всего, а уже – 9 лет. А я оставалась всё такой же беспечной, очень доброй, но и – хорошей врушкой. Причем, нужно было видеть – как я умело врать. Я так искренне уверяла родителей в своей правоте, и так правдиво смотрела при этом в их глаза, что они терялись… Но всё-таки они уже прекрасно понимали – когда я вру, а когда – говорю правду, так что влетало мне не раз и – ремнём тоже…
Год был тяжёлым. Год был голодным. Голодала и наша семья.
Отец уже по работе был официально переведён в Киев.
СПРАВКА
Выдана настоящая справка СТЕПАНОВУ В. В., в том, что он работает в ДОРУРСЕ с 25.02.44 г. в должности инспектора по бытовым предприятиям.
Я не особенно разбираюсь в том – какое отношение ДОРУРС имеет к министерству путей сообщения, в котором работал отец во время войны, но сохранились документы, позволяющие предполагать, что это – единые ведомства.
К моменту нашего переезда железнодорожное направление от Москвы до Киева было уже восстановлено полностью. Все работы по восстановлению этой железной дороги велись в условиях продолжавшейся войны и при участии не только гражданского населения, но и бойцов действующих воинских частей.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-4898с
от 9 января 1944 г. Москва, Кремль
О восстановлении ж.д. направлений Правобережной Украины в пределах 1-го Украинского фронта
Государственный Комитет Обороны ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Обязать НКПС (т. Кагановича Л. М.) произвести до 20 января восстановительные работы и открыть движение на следующих, освобожденных Красной Армией жел. дор. направлениях в пределах 1-го Украинского фронта, общим протяжением 679 км. в том числе:
Казатин – Бердичев, протяжением 26 км. к 12/1–44 г.
Фастов – Белая Церковь, протяжением 34 км. к 12/1–44 г.
Житомир – Новоград Волынский, протяжением 91 км. к 15/1–44 г.
Казатин – Погребище – Жашков, протяжением 140 км. к 20/1–44 г.
Овруч – Коростень – Житомир – Бердичев, протяжением 179 км. к 20/1–44 г.
Коростень – Новоград Волынский, протяжением 86 км. к 20/1–44 г.
2. Произвести подготовительные работы и обеспечить открытие движения на железнодорожных линиях общим протяжением 572 км. в следующие сроки после их освобождения:
На участке Бердичев – Шепетовка, протяжением 121 км. в 12-ти дневный срок
На участке Белая Церковь – Мироновка, протяжением 69 км. в 10-ти – "-
На участке Новоград Волынский – Шепетовка, протяжением 63 км. в 8-ти – "-
На участке Жмеринка – Гречаны, протяжением 101 км. в 10-ти – "-
На участке Казатин – Жмеринка, протяжением 109 км. в 15-ти – "-
На участке Калиновка – Староконстантинов, протяжением 109 км. в 15-ти дневный срок.
3. Для усиления восстановительных сил Управления военно-восстановительных работ 1-го Украинского фронта обязать НКПС (т. Кагановича Л. М.) направить на головные участки:
61 и 63 восстановительные жел. дор. батальоны, освободив их от работ на жел. дор. линиях Чернигов – Овруч и Ромодан – Гребенка.
Три батальона, временно освободив их от работ по восстановлению высоководного моста через реку Днепр у Киева и мостопоезд № 13, освободив его от работ в УВВР-14 на 2-м Украинском фронте.
4. Разрешить Военному Совету 1-го Украинского фронта провести мобилизацию местного населения на восстановление железных дорог по Киевской области 3 тыс. человек, по Житомирской 2 тыс. человек и Винницкой 2 тыс. человек.
5. Обязать Военный Совет 1-го Украинского фронта выделить УВВР-3, на период восстановительных работ, два батальона запасного полка и обеспечивать работы автотранспортными средствами и горючим.
6. Обязать Наркомчермет (т. Тевосяна) и директора Кузнецкого металлургического комбината им. Сталина (т. Белан) прокатать и отгрузить в январе в счет фондов НКПС на 1 квартал целевым назначением для восстановления железных дорог 4 тыс. тонн мостовой балки № 55 и 500 тонн сортового железа.
7. Обязать Главнефтеснаб при СНК СССР (т. Широкова) отгрузить ГУВВР НКПС в январе с.г. дополнительно к фондам НКПС целевым назначением для восстановления железных дорог: 500 тонн бензина, 300 тонн керосина и 150 тонн дизельного топлива.
8. Обязать Наркомтяжмаш (т. Казакова) изготовить и сдать НКПС в 1 квартале 1944 года за счет уменьшения поставок ВВС Красной Армии 4 передвижных кисдородных установки, производительностью 10 кбм. в час, а также отгрузить в январе с.г. целевым назначением для восстановления железных дорог 75 шт. резаков СТР, 75 гт. кислородных редукторов и 200 м. манометров.
9. Обязать Наркомхимпром (т. Первухина) отгрузить в январе с.г. дополнительно к фондам НКПС целевым назначением для восстановления железных дорог карбид-кальция 40 тонн и в феврале 60 тонн.
10. Обязать Наркомрезинпром (т. Митрохина) отгрузить в январе 1944 года дополнительно к фондам НКПС целевым назначением для восстановления железных дорог 1 тысячу комплектов автопокрышек.
11. Обязать Главное инженерное управление Красной Армии (т. Воробьева) срочно отремонтировать понтонный парк СП-19, находящийся в Днепропетровске для устройства наплавного моста через реку Днепр у г. Херсон.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ………И. СТАЛИН
У нас со времён Киевского периода сохранилось несколько справок, в том числе и командировочное удостоверение отца.
Вполне возможно, что его командировки были связаны с участим в работе по восстановлению этих участков железной дороги, в соответствии с приведенным выше ПОСТАНОВЛЕНИЕМ…
Время было военное, поэтому командировки оформлялись с особой строгостью.
СПРАВКА
Дана настоящая Начальнику Производственного отдела УРСа Ю. З. Ж.Д.
тов. Степанову В. В. в том, что он с Винницкой ж / д был откомандирован в Управление Ю. З. Ж. Д. и по приезде находился с особым заданием в продолжительной командировке и возвратился в июне месяце.
И ещё одна справка…
КОМАНДИРОВОЧНОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ
СТЕПАНОВУ В. В., начальнику Производственного отдела ДОРУРСА
ОРС ДН – 5 станция ФАСТОВ – по указанию ДОРУРСА.
Срок командировки три дня, по 15 августа 1944 года.
ОСНОВАНИЕ: Приказ от 11 августа 1944 года.
Действителен при предъявлении паспорта……………………………………………
Но командировки были временным явлением, и поэтому отец проводил с семьёй больше времени, чем раньше.
При первой же возможности, он вернулся к занятиям музыкой, организовал на работе ансамбль, который успешно выступал в составе художественной самодеятельности. На каком-то из праздников он исполнил собственного сочинения вальс, и получил за это грамоту. Он очень гордился, и часто любил вспоминать об этом…
В Киеве отец жил пока на частной квартире, дожидаясь получения обещанной квартиры для семьи.
И вот, наконец, квартира отцу была предоставлена. В Киеве много было разрушенных домов, но – не только. В уцелевших от бомб домах многие квартиры пустовали. Кто-то не вернулся из эвакуации, многие нашли своё пристанище в Бабьем Яру, в овраге, который стал для них – братской могилой…
На 1 января 1944 года в Киеве ПРОЖИВАЛИ 250 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, а через год – число киевлян увеличилось до 472 тысяч человек.
Я не знаю, кто жил до войны в квартире, на которую отцу выдали ордер, но мы, наконец, дождались момента, когда отец просигналил, что получил разрешение на въезд и проживание в Киеве его семьи, и можно собираться для переезда.
Киев считался тогда ещё закрытым городом. Разрешался въезд только семьям, которые возвращались из эвакуации.
У нас сохранился следующий документ…
ГОРОДСКОЙ СОВЕТ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ гор. КИЕВА
ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
Лесная, дом 51.
РАЗРЕШЕНИЕ от 12 мая 1944 г.
№ 13 / 8
Исполком Киевского Городского Совета Депутатов трудящихся разрешил въезд и проживание в городе КИЕВ гражданам:
– СТЕПАНОВ В. В. и его семья,
эвакуированным в 1941 году из города КИЕВА, проживающих в настоящее время – в САКСАГАНСКОГО, дом 133 / 12.
Жилой площадью обеспечен.
Начались сборы вещей для переезда. Всё аккуратно упаковывалось в коробки и в наш большой сундук, который постепенно превращался в неподъёмного по весу – «бегемота». И как только он не развалился от набитых в него вещей и от старости. Он точно был ровесником моему отцу, а, может быть и – старше него…
Всё происходило немножко в нервозной, конечно, обстановке, да и как ей не быть – переезд был всё-таки событием неординарным. Но все старались очень, поэтому работа спорилась…
И вдруг, как взрыв бомбы – разразился скандал. Виновницей которого, конечно же была, как всегда – я.
У меня была подружка Нина Игнатьева. Её семья каким-то образом была всегда обеспечена мукой. Поскольку с хлебом было у всех плохо – нормы по карточкам были не велики, мать Нинки каждый день пекла булочки. Они были маленькими, но очень вкусными. Мы с Нинкой каждое утро вместе ходили в школу. Я знала, что её мама давала Нинке с собой в школу эти самые булочки. Я долго искала к Нинке подход с целью – присоседиться к этим булочкам. И в конце концов – нашла. Я стала выменивать на булочки «свои» детские книжки: по книжке за каждую булочку.
Протекало это так. У нас в доме перед наружной дверью стоял двустворчатый книжный шкаф. Он был доверху набит детской литературой. Дверки у шкафа в верхней своей части до половины – застеклены. А нижние три полки были не видны за деревянной частью дверки. Уходя рано утром в школу, я старалась уличить момент, когда в комнате никого не было. Тихонько открывала шкаф, быстро хватала первую попавшуюся книжку и прятала её в портфель. Иногда мне удавалось стащить две книжки. Тогда я требовала от Нинки две булочки. Часто происходил «торг»: достаточно ли толстая книжка для одной булочки или за неё требуется две тонких?… В общем, к весне все три нижние полки книжного шкафа опустели.
