Елена Витальевна Пеньковская
Голубая лилия
9
Лилия поднималась по тёмной лестнице, освещённой лишь лунным светом, пробивающимся из окон.
В голове у неё опять роились тысячи мыслей. Ей казалось, что о ней все знают больше, чем она сама, хотя девушка и понимала, что это не так. Но какая-то тайна, связанная с ней, не давала покоя. Если раньше Лилии казалось всё это бредом, то теперь она точно знала: что-то есть в этом… какой-то смысл.
Пройдя по коридору, она остановилась у знакомой закрытой двери. Почему-то она спросила себя, вырезал ли её Алальме. Тёмное дерево с изумрудно-зелёными прожилками… Никогда она не видела такого дерева. И никогда не смотрела на эту дверь.
Всю её окаймлял узор из дубовых листьев. Следом за ними, внутренним кольцом застыли в хороводе кленовые. Ветви, на которых они «росли», образовывали причудливый симметричный узор. Сразу после них, ближе к центру начинались более хаотичные заросли, напомнившие Лилии листья и цветы лесной земляники, что росла вдоль ручьёв. Она и сейчас растёт, наверное. Но они с Ревекой в этом году за ягодами не ходили…
Девушка провела ладонью по застывшим в дереве растениям. Они казались живыми, особенно в неверном голубоватом свете луны. Рука в белеющей повязке скользнула вниз, к центру полотна.
В самом сердце двери красовалась водяная лилия.
Девушка дотронулась до неё. Лепестки были гладко отполированы и казались бархатистыми, словно цветок только что расцвел на поверхности тихого водоёма.
«Индил… на твоём языке означает цветок лилии…»
– Или просто – лилия, – едва слышно произнесла девушка, пальцами проведя по одному из лепестков.
Да. У них одно имя. Лилия внезапно всё поняла.
Зачем только она пыталась добиться ответа от Цивеона? Ведь всё и так ясно… Как она глупа. Изгородь не отпустила бы её просто так. Она и не собиралась отпускать, если бы не одно обстоятельство. Имя.
«Девочка с таким же именем… Поможет принцу выжить».
Лилия прижала перебинтованную ладонь к цветку в центре деревянной двери. В темноте ей показалось, что она вдруг стала ожившим белым лепестком.
Всё с громким щелчком встало на свои места. Все тревоги оказались вдруг словно в тумане, а потом и вовсе исчезли.
Лилия поняла, в чём заключалась её роль, хотя до этого момента всё казалось ей сплошной неразберихой и хаосом.
И самое главное – она эту роль выполнила… Кажется, теперь её место действительно здесь.
Она толкнула дверь, сделав шаг в комнату.
– Индил? – тихо позвала она. Лилия почему-то знала, что он не спит.
– Я уже подумал, что ты не придёшь.
Голос эльфа прозвучал тихо, осторожно… Словно он боялся, что она снова развернётся и хлопнет дверью.
Она неслышно прошла внутрь и села рядом с ним на кровать. Индил смотрел на неё, и в лунном свете голубые глаза казались чем-то нереальным… Лилия почему-то вспомнила взгляд Финеля… слепой, но осмысленный.
– Как ты? – спросила она. Девушка видела, как он расстроен и как плохо чувствует себя…
Индил помедлил. Они смотрели друг другу в глаза, и вдруг Индил приподнял руки и спрятал лицо в ладонях. Лилия вздрогнула.
Пересев поближе, она наклонилась и осторожно, чтобы не сделать больно, обняла его за шею.
– Теперь всё хорошо, – прошептала она ему на ухо, – как ты считаешь?
Индил прерывисто вздохнул. Лилия хотела сказать ещё что-нибудь, но тут он отнял руки от лица и неожиданно крепко обнял её.
– Да, – сказал он, спрятав лицо у неё на плече.
Теперь всё хорошо.
Поиск занятий.
1
Как и обещал Алальме, он пришёл следующим утром, и вдвоём они вышли на улицу. Лилия надела длинную лёгкую рубашку и брюки, которые ей принёс Марли на второй день. Она была достаточно высокой девушкой, так что одежда эльфов ей вполне подходила.
– Если честно, я так и не придумал ничего особенного… – сказал Алальме. – Видишь ли, мы уже столько лет живём здесь, и за каждым закрепились какие-то обязанности.
– Но что-то же ты придумал? – хитро улыбаясь, спросила Лилия.
– Два варианта, один из которых тебе вряд ли глянется. Так что пойдём сначала навстречу более деликатному.
Алальме деловито предложил ей руку, и вместе они пошли по лабиринтам улиц.
2
Спустя десять минут хождений по узким и широким улицам – они вдвоём миновали три небольшие площади, на одной из которых был сооружен пруд, как во дворике у Лилии, – Алальме вдруг сказал:
– Так, а сейчас налево…
Они повернули, и перед ними оказалась кованая медная калитка. Лилия ахнула – ковка была настолько тонкая, что, казалось, стоит ударить посильнее, и калитка рассыплется на мелкие кусочки. Она изображала плющ, ползущий по решётке.
– Она не медная, – увидев её интерес, пояснил Алальме. – Точнее, не совсем. Это сплав меди с горным хрусталём. Мы его называем валюр. Очень крепкий и красивый.
Лилия кивнула.
– Удивительно…
– Пойдём, ты удивишься ещё больше, – весело и с явным энтузиазмом сказал Алальме. Ему нравилось быть чем-то вроде проводника – восхищение девушки его очень веселило.
Он отворил калитку – она даже не скрипнула – и пропустил Лилию вперед.
Приступ добродушного смеха эльф сдержать не смог.
Всё потому, что Лилия, не пройдя даже двух шагов, остановилась в изумлённом восхищении, открыв рот и глядя по сторонам. Посмотреть действительно было на что – сразу за кованой решёткой начиналась зеленеющая молодой травой лужайка. Как будто не было каменных хижин – вокруг гордо и прямо выстроились фруктовые деревья. Лилия узнала яблоню, вишню, грушу. Ещё несколько деревьев ей были не известны – на ветвях росли оранжевые, тёмно-розовые и иссиня-фиолетовые плоды. На одних ветках они были зелёными, на других – уже созрели. Деревья были большие, и никаких признаков болезни, неухоженности.
– Это сливы и абрикосы. – Из-за деревьев, вытирая руки платком, вышел Манель. – Привет. Рад, что вы пришли. Хочешь посмотреть, что здесь есть ещё?
Эльф улыбался. Светлые волосы он убрал в хвост на затылке, а на голову повязал светло-зелёную косынку, чтобы пряди не лезли на лицо. На нём были простая льняная рубаха и брюки.
– Здравствуй, – Лилия обрадовалась Манелю – он ей очень нравился. – Так это твой сад?
– Скажем так, да, – улыбаясь и кивая Алальме, ответил эльф. – Давай я покажу всё. Дальше ещё интереснее.
Втроём они прошли через небольшую рощицу фруктовых деревьев.
– Они не загораживают друг другу свет – видишь, как далеко друг от друга посажены, – показывал Манель.
Деревья кончились, и они вышли на открытое место. Лилия увидела ровные ряды аккуратных грядок, приподнятых над землёй на десять-пятнадцать сантиметров. Тут были капуста, редис, морковь, тыквы, кабачки, чеснок, помидоры, разнообразные перцы – некоторые до того странные, что девушка таких и не видала никогда. На кусте зрели плоды, формой похожие на колокольчики, очень пёстрой расцветки в жёлто-красные полоски.
– Очень острые, – указав на них, сказал Манель, – на кухне постоянно ругают меня за них – говорят, жжёт пальцы, когда режешь.
– Из чего ты готовишь площадку для гряд? – с интересом спросила Лилия; здесь было грядок раз в пять больше, чем держали раньше они с Ревекой на пару. И у них всегда основой был навоз – в нём недостатка никогда не наблюдалось.
– Это лесная подстилка. Еловые иголки, осыпавшаяся кора, – Манель знаком пригласил её следовать за ним через грядки. Они были разделены зелёными дорожками с мягкой, низенькой травой.
– Ты её стрижёшь? – удивилась Лилия.
– Нет, конечно, нет, – рассмеялся Манель, – она сама такая растёт.
Пройдя через зазор между кустами ежевики, они оказались возле маленького водоёма, приспособленного под технические нужды.
– Вот тут я выдерживаю всё около месяца, потом достаю… – Манель повозился где-то под кустом и достал что-то похожее на сачок, только на рамку была натянута тонкая проволока, образуя очень мелкие ячейки. – Вот этим. Всё сушится, можно смешать с землёй и выложить. Растениям очень нравится.
Лилия улыбалась, слушая его: Манель был воодушевлён. Чем-то он напоминал ей папу – тот тоже мог часами рассказывать о растениях, о том, что они любят и как сделать их красивыми.
– Пищу вы готовите из того, что выращено тут, правильно?
– Да, конечно. Вокруг поселения ещё несколько таких же садов и огородов.
Лилия кивнула – она их видела с берега реки. Почему-то ей ни разу не пришла мысль подойти ближе. Хотя было некогда, честно говоря.
Они снова вернулись к грядкам, где ждал Алальме.
– Манель, ты что, решил вырастить тыкву такого размера, чтобы в ней можно было потом жить? – ещё издалека крикнул он.
– Это невозможно, но в ней можно будет посидеть на корточках, – смеясь, ответил тот.
Когда они приблизились, Лилия увидела, что в середине гряды среди листьев возвышается огромная тыква. Ярко-оранжевая, она прямо блестела на солнце и уже была около полутора метров в диаметре.
– И она ещё будет расти?! Не перезреет? – изумленно воскликнула она – у них на огороде тыковки вырастали совсем маленькими.
– Нет, не перезреет, я слежу за ней, – улыбнулся Манель, – тыквам лесная подушка особенно нравится, хотя я не пойму, с чем это связано.
Они побродили немного между грядок. Обнаружились здесь ещё и редис, репа, разнообразная фасоль….
Очень, очень, ОЧЕНЬ много фасоли; Лилия давно заметила, как эльфы её любят. Дело в том, что на завтрак, обед и ужин все собирались в большом обеденном зале на нижнем этаже замка. Он явно предназначался для большего количества трапезничающих. Лилия всегда приходила туда с Марли и Манелем – одна она немного смущалась, тем более знала ещё очень немногих. В зале стояло несколько длинных дубовых столов, и в определённое время – обычно на два часа три раза в день – те, кто работал на кухне, выставляли блюда с едой и приборы. Они были разными – на завтрак деревянными, а на обед и ужин, кажется, тоже из этого странного металла… валюра, так назвал его Алальме. Приборов было ровно столько, сколько обитателей находилось в крепости на данный момент. Когда Лилия спросила об этом одного эльфа, вышедшего из кухни, он лишь загадочно улыбнулся.
Так вот. Практически всегда в блюдах была фасоль, бобовые… учитывая, что мясо подавали крайне редко – пока Лилия была здесь, ещё ни разу – вполне резонно. И готовили эльфы прекрасно.
– Ну, это всё достаточно прозаично, – сказал Манель и провёл их дальше. Они прошли по дорожке между вишнёвыми кустами («Кисловаты, но Манель умудряется превращать их в прекрасное вишнёвое вино по осени», – прокомментировал Алальме) и вышли к новой калитке.
– Валюр, – напомнил Алальме. Очень вовремя, потому что Лилия не привыкла к новому слову.
Манель отворил калитку, и они вышли в новую секцию сада.
Лилия вместе с Алальме – хотя эльф и был тут уже не раз – так и ахнули. Они оказались на небольшой полукруглой площадке, вымощенной булыжником. От неё во все стороны разбегались извилистые, пересекающиеся дорожки.
И везде между этими дорожками цвели цветы. Самые разнообразные, и не было ни одного цветка, похожего на другой.
– Здесь все цветы, которые растут сейчас возле наших домов, – пройдя немного вперёд, сказал Манель. Лилия взглянула на него – эльф улыбался, но в его голосе ей послышалась какая-то странная печаль. Точнее, сожаление.
– Манель? – позвала Лилия, но он, кажется, задумался и не услышал её.
Они с Алальме пошли за ним среди разномастных роз, пионов, флоксов. Лилия заметила георгины, такие же, как у Манеля. И маленький куст жасмина.
– А вот и твои, – Манель остановился. Они оказались напротив огромной клумбы с разнообразными лилиями. Голубые цветки расположились у самого края, возле дорожки.
Лилия не могла найти слов, оглядывая всё это великолепие. И вдруг она поняла, что они оказались на краю сада – вдоль дорожки, на которой стояли, тянулась увитая плющом ограда. А чуть поодаль оказалась калитка.
Манель отворил её и пропустил их вперёд.
Здесь тоже были цветы. Но дорожек между ними не оказалось. И если там, где они находились только что, все цветы были собраны в клумбы – лилии росли с лилиями, хризантемы с хризантемами, – то тут, кажется, вообще не было системы. Цветы были посажены на расстоянии полуметра друг от друга и словно сбивались кучками. Кажется, десяток таких посадок были недавними: Лилия заметила свежевысаженные глоксинии, чуть поодаль – две группки ирисов, жёлтые и светло-сиреневые. И дальше… Четырнадцать свежих цветов.
– Это…
– Да, – сказал Манель, кивая и грустно улыбаясь, – да, ты поняла правильно.
Это место было живым памятником. Кладбищем без покойников. Девушка окинула поляну взглядом, прикидывая. Более пятисот цветов…
– Вы переносите их из хижин тех, кто… умер? – тихо спросила Лилия.
– Не все умерли. Многие просто ушли. А их цветы остались.
Лилия прошла между недавно высаженными цветами. Это были цветы эльфов, с которыми ушёл Индил. Внезапно на глаза ей попались ромашки, спрятавшиеся за кустом шиповника. Она вспомнила, что видела такие же у одной из хижин рядом с домами Марли и Манеля. Но все ромашки так похожи…
– Их я перенёс последними, – оказавшись рядом с ней, сказал эльф. – Его звали Рой.
Девушка кивнула. Манель подтвердил её опасения.
– Вот такой вот… сад получается, – извиняющимся тоном сказал Манель, – давайте-ка пойдём дальше.
Алальме придержал калитку, и они снова оказались на каменной дорожке.
– А сейчас я покажу то, что тебя должно заинтересовать, – весело сказал Манель; от его печальной задумчивости не осталось и следа, – пойдём, вот здесь.
Вместе они прошли через два куста сирени – обе были белые, но у одной обнаружилась голубая каёмка на лепестках, – и снова вышли, казалось, к грядкам. По сути, так оно и было, только росли там уже не овощи.
Лилия сразу узнала розмарин и лаванду. Тут же желтели цветки календулы, цвели душица и иван-чай. Краснели «петушки» – цветки имбиря среди сочных зелёных листьев. Было что-то совсем простенькое – кинза, например. И много-много чего ещё.
– Вам же нельзя заниматься лечением, – сказала Лилия, разглядывая богатый ассортимент выращиваемых Манелем лекарственных растений.
– Нет, нельзя, – согласился эльф. – Будем считать, что я крайне дальновиден и выращивал их специально для такого случая.
Лилия широко ему улыбнулась, а Алальме с притворным сарказмом откомментировал:
– Ах, дальновидный ты наш.
– Я так понимаю, всё зреет тут так же постоянно, как и цветут цветы, да? – спросила Лилия, разглядывая одиноко темнеющий можжевельник.
– Почти. Растения проходят свой обычный цикл, просто они делают это здесь несколько раз за весну, лето и осень.
– Удивительно, – пробормотала Лилия.
– Несмотря на то, что всё несколько изменилось в последнее время, природа по-прежнему благоволит нам, – промолвил Манель, – что-то не так?
Лилия остановилась посреди гряд и задумчиво осматривалась.
– А ты не пробовал выращивать водные растения? – спросила она, обернувшись к нему.
Манель покачал головой, внимательно глядя на неё.
– Тут можно было организовать ещё один водоём, совсем небольшой, – сказала Лилия, – и попробовать перенести ил и болотник.
Манель сразу понял, что она хочет сделать, Марли успел рассказать ему всё, что случилось. Подойдя к ней, он задумался. Да, болотник был бы очень кстати, Лилия только теперь подумала об этом. Теперь, если кого-то ранят в разведке, будет проще заниматься ранами.
– Ну, попробовать в любом случае можно, – решил он. – Правда, придётся поменять расположение грядок.
– Некоторых трав можно посадить поменьше, – уверенно сказала Лилия; наконец-то дело дошло до того, в чём она разбиралась!
– Ты удивишься, но у меня совсем недавно была одна идея…
Манель нырнул куда-то в кусты боярышника, потащив за собой Алальме. Спустя полминуты они вдвоем вынесли что-то вроде козел, только хорошо сработанных и не таких громоздких, как обычно.
– А это… – снова начала Лилия, но Манель опять нырнул в кусты, ничего не говоря, а Алальме, удивлённо помотав головой, – за ним, – Зачем?..
Теперь они возились чуть подольше и вышли с тремя длинными деревянными ящиками в руках.
– Вот какая штука, – несколько возбуждённо начал Манель, – можно, если немного поколдовать, соорудить что-то вроде многоярусной клумбы, и…
– Посадить в ящики розмарин, кинзу и лаванду, освободив место под пруд, – договорила за него Лилия.
– Да, точно, – просиял Манель.
– Господа садоводы, я вам не сильно мешаю? – со смехом встрял Алальме.
– А ты нам поможешь! – вдруг радостно вскричал Манель, хлопнув его по плечу так, что тот аж покачнулся.
3
Алальме и Лилия вышли из сада спустя часа три. Втроем они успели обговорить конструкцию клумбы – один ящик сверху, два по бокам, – и Алальме пообещал через два дня принести заготовки, которые будут поддерживать их.
– Ну, как мы удачно нашли тебе занятие, быстро, – радостно сказал эльф.
– Куда теперь?
– Я думал отвести тебя к Чессу на мельницу, но ведь уже не надо…
– Чесс работает на мельнице? – удивилась Лилия. Почему-то она не задумывалась, чем он занимается в поселении, когда уходит утром.
– Да. Он отвечает за все вылазки за зерном, на нём амбар и помолка.
– И он там один?
– Мы помогаем ему, когда закупаем у крестьян зерно. Выгружаем. А дальше он один – тихо, мирно…
– Давай всё-таки сходим, – попросилась девушка.
Алальме был удивлен, но, конечно же, согласился, и они снова принялись бодро петлять по улочкам.
4
– Чесс! Чесс! Чесс, ты где? – орал Алальме, проходя вокруг мельницы.
Вблизи она оказалась красивее. Простая деревянная мельничка, небольшая, но очень аккуратная. Колесо, которое сейчас стояло без движения, оказалось украшено причудливым узором.
– Не ты постарался? – спросила девушка, указав на колесо.
– Что? Нет, нет, это не я. Я точил колёса механизма, – на несколько секунд прервав свой ор, ответил эльф, и продолжил, – Че-е-е-есс!!!
Лилия уже хотела попросить его замолчать, как вдруг из амбара вышел её сосед.
– Очень рад, – кивнул он ей, – Алальме, я не глухой.
– Прости, хотел тебя немного побесить, – улыбнулся эльф.
Чесс приподнял брови – видимо, никак не мог решить, говорит Алальме правду или это сарказм. Решив, что отчасти и то, и другое, он наконец спросил:
– Что вы хотели?
– Видишь ли, дорогой мой, – начал Алальме, театрально жестикулируя. – Лилия хочет чем-то заняться. Мы нашли, что она очень хорошо поможет Манелю, но ей захотелось всё же попытать счастья у тебя.
Чесс покачал головой.
– Я очень рад, но, боюсь, ты не сможешь мне помочь. Не хочу, чтобы ты надорвалась, – работа всё-таки не девичья…
– Что нужно было бы делать, если бы ты согласился? – перебила его девушка.
– Нет, исключено, я не согласен.
– Ну, просто скажи! – попросила Лилия.
Чесс с лёгким осуждением посмотрел на Алальме, но улыбнулся.
– Например, носить мешки с зерном из амбара и с мукой – обратно…
Он не договорил, как Лилия уже кивнула и уверенно направилась к амбару.
– Эй, Лилия, не надо! – повысил голос Чесс, но Алальме вдруг остановил его, положив руку ему на плечо.
– Пусть попробует. Сдается мне, она девочка не промах.
– Если она поранится… —прошипел Чесс, сбросив его руку, как вдруг Алальме, приподняв брови, указал ему за спину.
Лилия шла с мешком за плечами, держа его обеими руками за свободный конец спереди, и победоносно им улыбалась.
– А… но… – Чесс забыл, что хотел сказать дальше, а Лилия быстро юркнула внутрь мельницы, освободилась там от мешка и подбежала к ним.
– Ну, что, могу я помогать, а? – заискивающе глядя на него, попросила она. Лилия совсем не запыхалась.
Чесс несколько секунд ошарашенно смотрел на неё, а потом замотал головой и отрезал.
– Нет. Ты молодец, но нет.
– Почему?
Чесс опешил от её упорства.
– Но…
– У меня же получается, м-м?
– Да ладно тебе, Чесс, пускай помогает, если хочет, – хохотнул Алальме. – И тебе будет не так скучно.
– Я не буду мешаться! – пообещала Лилия.
– Да дело не в этом! – Чесс поднял руки, попросив замолчать. – За тебя отвечает Манель, насколько я понимаю, и он не одобрит.
– Ну, во-первых, формально отвечает за неё принц, – подняв палец вверх в поучительном жесте, проговорил Алальме, – а фактически – мы все за неё отвечаем.
– Вот именно! – немного раздражаясь, воскликнул Чесс.
– А вообще-то я взрослый ребёнок, за меня можно не так уж яро отвечать… – как бы между прочим вставила Лилия.
Чесс переводил взгляд с Алальме на неё и, кажется, был в некотором шоке.
– Ладно, – вздохнул он, в конце концов, – но только с утра и только часок!
Чесс строго посмотрел на обоих, как на нашкодивших детей.
– Ура-ура! – Лилия хлопнула в ладоши.
– Постучусь к тебе завтра, когда пойду, – со вздохом сказал Чесс, слабо улыбнувшись.
5
Лилия была вполне довольна – неделя проходила плодотворно. Рано утром они с Чессом шли к мельнице, где он позволял ей помогать, но строго не больше часа. Хотя Лилия видела, что он совсем не против помощи, но боится, вдруг с ней что-нибудь случится. Однако жизнь в деревне не сделала из неё неженку, а рука почти зажила, так что к концу недели Чесс несколько успокоился.
После, переодевшись в своё платье, Лилия отправлялась к Индилу и оставалась с ним около двух часов. Он был ещё слаб и лежал в постели, но девушка думала, что через неделю-другую ему нужно начать вставать. Рана к этому времени хорошо затянется, и проблем быть не должно.
После, когда к Индилу приходил Марли, она отправлялась в сад.
За неделю они закончили конструкцию, которую хотели. Помимо креплений на козлы, которые Алальме выточил меньше чем за день, он ещё пустил по краям ящиков простой, но изящный узор.
Манель и Лилия тем временем выкопали травы, часть которых перенесли в ящики, – как и предлагала Лилия, розмарин и душица внизу, а лаванда наверху, она очень любит жаркое солнце, – а часть девушка сразу разобрала для просушки. На месте гряд Манель потихоньку выкопал яму шириной около двух метров и глубиной почти полтора.
– Нужно будет перенести много ила и торфа, чтобы растение смогло прижиться, – говорил он. – В итоге глубина должна выйти около полуметра. Насколько я понял, оно не любит большую глубину?
Манель привлек ещё двух эльфов (Алальме объяснил, что они каменщики), и вчетвером (пока Алальме заканчивал устанавливать ящики на козлы, Лилия тоже взялась помогать эльфам) они перетаскали камни для обкладки.
– Ты бы полегче, – говорил Манель, правда, сразу сдавался, глядя на её энтузиазм.
– Эй,друг, – сказал ему однажды Алальме, оторвавшись от работы, – прекращайте её опекать. Она не ребёнок и знает, чего хочет. – В этот момент со стороны калитки раздался смех. – Лилия – не наша подопечная. Кажется, она будет нашим другом…
– Если это ещё не так, – промолвил Манель, – но всё-таки она человек и ещё очень юна. В глубине души я отношусь к ней, как к дочери.
Алальме был моложе Манеля на несколько сотен лет и не совсем понял, что тот хотел сказать. Пожав плечами, он принялся за работу.
– И всё-таки она не ребёнок.
– Ты ещё сам почти что ребёнок, Алальме, – хохотнул Манель и взял в руки лопату.
