Елена Витальевна Пеньковская
Голубая лилия
Знакомство с крепостью
1
Солнечная крепость представляла собой нечто, что крепостью в общепринятом смысле этого слова назвать было сложно. Называлась она так в силу своей неприступности (огромная стена, которую и заметить не каждый может, была, бесспорно, отличной защитой), наличия за́мка и вооружённого гарнизона в четыреста с лишним эльфов.
Всё остальное, хоть и было защищено стеной, смахивало, скорее, на целый город с окрестностями. Или на маленькую страну. Тут уж как посмотреть.
У крыльца замка, которое располагалось прямо напротив главных ворот с двумя сторожевыми постами по бокам, лежала площадь. Что-то вроде внешнего двора замка. Она была замощена булыжником. Точнее сказать – осколками горной породы, которой было предостаточно, – леса после кленовой рощи и сама крепость раскинулись недалеко от горной гряды. Кое-где осколки древних хребтов прорезали зелёный покров серыми шрамами.
С главной площади можно было попасть в любое место в пределах крепости. И, естественно, через главные ворота – наружу.
Сразу налево от ворот и вниз вела в низину та самая древняя лестница, с которой Лилия успела познакомиться в первый же день. Там лабиринты живой изгороди протянулись на несколько километров во все стороны. В основном, они были заброшены – кроме передней галереи, служащей крепости темницей.
Однако было бы честно сказать о том, что зелёные лабиринты не всегда играли столь неприятную роль. Раньше, пожалуй, очень давно, здесь был сад – проходы никогда не закрывались, в зелёных коридорах расцветали хризантемы, люпины, мартагоны, акации… Но всё исчезло – эльфы больше не спускались сюда, изгородь заросла и немного одичала.
Чуть дальше от лестницы, забирая немного вверх и вглубь, огибая замок, шла тропа к реке. Не отойдя и на пятьдесят метров, каждый может решить, что снова оказался в лесу, но растения здесь росли всё-таки реже, а высоких деревьев практически не было.
Река протекала не по всей территории, ограждённой стеной, а только по малой её части. На другом берегу была выстроена мельница, а рядом с ней – ещё несколько хозяйственных построек.
Через реку перекинут один единственный мост – уже давно его искусно вырезали из целого ствола секвойи, что однажды рухнула под напором шквалистого грозового ветра. К нему вело две тропы.
Первая – как раз та, что ведёт к реке от замка.
Вторая – из деревни, хотя туда можно попасть и другой дорогой, проложенной за конюшней и оружейной от главной площади.
Хотя деревня – не совсем точное название. Скорее – поселение. Из всех мест в крепости это стало для Лилии любимым, и именно здесь проходила большая часть времени. Поселение занимало около половины всей территории. Сравнительно немного, потому как в нём насчитывалось около тысячи хижин. Они были выстроены из речного камня, а крыши выстилали ветви секвойи. Это дерево весьма долговечно, поэтому даже давно заброшенные хижины имели благопристойный вид.
Заброшенные хижины? Конечно, они были. Ведь, как было упомянуто ранее, крепость населяло чуть более четырёхсот эльфов, не считая редких гостей. По крайней мере, так было сейчас.
Улицы были вымощены тем же булыжником, но не казались похожими на улицы в деревнях. Они постоянно петляли, иногда соединяясь и расширяясь, образуя что-то вроде крошечных площадей. На самой большой из них, центральной, рос огромный, древний клён, напоминая те, что росли в роще, хотя он и не был так велик.
Получилось так, что поселение расположилось на скалистом холме, его склонах и у подножия. Так что иногда улицы превращались в лестницы, мостики и арки.
Всё это восхищало девушку, но ничуть не упрощало задачу. Когда Лилию привели к её хижине – а случилось это через три дня после разговора с королём Имирином, – она решила, что заблудится сразу, как только выйдет отсюда в первый раз, и сказала об этом вслух.
Манель рассмеялся.
– На самом деле, это не так уж и сложно, ты привыкнешь. К тому же, всё можно отыскать по цветам.
Хижины были выстроены группами по пять-семь штук и не ограждены друг от друга ничем, кроме кустарников и, действительно, цветов, растущих возле каждого жилища.
Лилия не сразу поняла, как можно умудриться найти что-то по цветам (они тут были везде!), и Манель, заметив это, сказал:
– Посмотри-ка вокруг. Внимательно!
– Ну что? – улыбаясь, спросил он, когда они остановились посреди мощёной булыжником улицы.
Лилия смотрела на хижины – они с Манелем стояли на дороге, шедшей немного под уклоном, так что обзор был хороший, – как вдруг до неё дошло.
Возле каждого жилища росли и цвели абсолютно разные цветы. Они отличались не только по родам и видам, но также и по цвету. На улице, по которой они только что шли, было четыре хижины, рядом с которыми высажены розы. Из них одни были тёмно-бордовыми, другие – нежно-жёлтыми, а у двух других росли ярко-розовые. Но одну хижину розовые побеги оплетали, словно плющом, и цветы у них были небольшие, а у другой они были посажены ровными рядами, а цветки были махровыми, напоминающими пионы.
Позже девушка прогуливалась по улицам и наблюдала множество других цветов – гортензии, дельфиниумы, лилейники и лилии, сирень, ромашки… даже цветущий репейник!
У заброшенных хижин цвели акации.
Лилия перешла на другую сторону и присела на корточки, разглядывая куст белоснежных пионов.
– Как всё цветёт одновременно? – спросила девушка у Манеля. – Пионы уже должны отцветать, а у этого даже новые бутоны…
– Это деревня эльфов, – явно довольный её реакцией, ответил он. – Так что цветы тут не цветут только зимой.
– Это что-то… невероятное, – оглядываясь по сторонам, выдохнула Лилия. – Да, точно! Невероятное!
– Обычно каждый сам сажает то, что ему по душе, – промолвил Манель, присев рядом с девушкой, – но, узнав, что ты остаёшься здесь, я решил немного помочь. Король Цивеон сказал, что ты оценишь. Он и привёз их нам, в качестве подарка.
Лилия проследила за его взглядом и увидела хижину, в которой должна поселиться.
Вокруг неё были высажены голубые лилии.
2
Деревянная резная дверь вела в единственную комнату с единственным же окном, но большим – начинаясь в полуметре от пола, в ширину и высоту занимало практически всю стену. Стёкол или ставен в нём не было.
В маленькой комнате помещались стул, стол и что-то вроде кушетки, на которой можно было отдохнуть. Сон эльфам был нужен гораздо реже – только если они болели или очень долго находились в пути и не отдыхали.
Лилия перенесла свои немногочисленные пожитки в хижину и начала осваиваться.
3
Хижина с голубыми лилиями была одной из пяти в группе. Возле остальных цвела белая акация.
Так распорядился король Имирин – он не желал, чтобы девушка жила вместе с эльфами, хотя до ближайшего соседа – того самого, с белыми пионами возле дома – идти всего десять шагов. Его звали Чесс, и он был молчалив. Когда они встречались, он всегда говорил только:
– Очень рад.
В конце концов, Лилия стала отвечать так же, хотя иногда они всё-таки заводили разговоры. Чесс в основном интересовался тем, что беспокоило всех, – состоянием принца, – и всегда неподдельно радовался хорошим новостям.
Вторая причина её относительно одинокого проживания – Лилия оказалась единственной девушкой.
Конечно, она подозревала, что в гарнизоне крепости число мужчин должно значительно превалировать, но чтобы настолько…
Женщин – эльфиек – среди них не было совсем. Лилия думала, что они бы могли работать на кухне, в садах и небольших огородах, что окружали селение (многое эльфы выращивали сами – вылазки за зерном были делом не столь частым, как позднее выяснила девушка), но оказалось, что это не так. На кухне эльфы трудились, меняясь каждые два дня, а у огородов и вовсе чаще всего оказывались постоянные «смотрители». Например, Манель мог целыми днями пропадать в саду с фруктовыми деревьями или на грядках с пряными травами – они были его гордостью.
Примерно так обстояли дела, но, в конце концов, влиться в общество эльфов Лилии удавалось неплохо – в основном, конечно, благодаря общительности и дружелюбию их самих.
Чаще всего, оставляя Индила отдыхать и возвращаясь в поселение, Лилия бывала в компании Марли и Манеля – к ним она уже привыкла. Они вдвоем жили недалеко он неё в соседних хижинах. Возле жилища Манеля были высажены крупные георгины необыкновенно нежного цвета. Они напоминали собой кусочки рассветного неба – розово-оранжевые… даже какие-то бархатные, хотя это немного странное определение для цвета. Хижину Марли окружали пышные и обильно цветущие кусты жасмина. Они источали великолепный аромат, особенно вечерами.
Постепенно Лилия знакомилась и с другими эльфами. Спустя неделю после её появления в поселении к ней в окно заглянул Алальме.
Кстати, ещё одна странность заключалась в том, что эльфы никогда не стучались в дверь. Они сразу заглядывали в окно, здоровались и просили разрешения войти:
– Могу я зайти здесь?
«Здесь» – значит, через окно. Лилия посчитала это крайне интересным, но необычным способом. Эльфы предпочитали видеть друг друга сразу – двери этому мешали и были лишь для удобства хозяина. Хотя, конечно, не все и не ко всем так приходили в гости. Например, Эльдалин заходил только через дверь, хотя, как и положено, сначала подходил к окну поздороваться.
Лилия уже видела Алальме – в первый вечер именно он помогал Марли с носилками, а потом, на второй день её пребывания в поселении, эльф заглядывал поздороваться и спрашивал, не нужна ли ей помощь.
– Ну, как тебе тут? – легко перешагнув внутрь, спросил Алальме.
У него были длинные вьющиеся волосы цвета чая с гибискусом (девушка не могла подобрать менее высокопарного описания, цвет волос Алальме был и вправду очень красив; когда Лилия сказала ему об этом при знакомстве, он жутко смутился).
– Здесь просто прелестно, – отозвалась девушка. Она как раз развешивала под потолком свежие пучки лаванды для засушки. Её, кстати, тоже выращивал Манель.
– Очень хорошо! Сейчас будет ещё прелестнее, – с уверенностью и энтузиазмом сказал эльф.
Алальме бережно положил на стол большой сверток коричневой ткани, который принёс с собой, и начал развязывать верёвку, закреплявшую её.
– Да, ты сказала, что тебе ничего не нужно, но я подумал, что лишним не будет.
С этими словами Алальме торжественно показал Лилии то, что принёс.
– О… ого!.. —только и смогла выдавить Лилия.
Дело в том, что Алальме был столяром и весьма искусным резчиком по дереву – он сделал и украсил резьбой мебель в некоторых хижинах, часто подновлял или переделывал двери. Об этом он рассказывал, когда приходил познакомиться.
В руках Алальме держал свежевыточенную полочку – она ещё пахла опилками и маслом, которым он её пропитал. Полочка была длинная и, более того, двухъярусная, с небольшими бортиками спереди и по бокам. Алальме украсил её резьбой – листьями, ягодами и желудями. Снизу были вделаны несколько медных крючков, выточенных в виде листиков остролиста.
– Это великолепно! – воскликнула Лилия. – Я ещё никогда такого не видела! Ты настоящий мастер!
Алальме, довольно и смущенно улыбнувшись, кивнул на стол. Там была масса всего – все те же мешочки, бутылочки и связки трав, которые Лилия прихватила с собой из дома.
– Всё не поместится, но для начала будет хотя бы свободнее.
– Спасибо тебе! Это… —Лилия смущённо улыбалась и не знала, что сказать. – Я… не ожидала.
Это было правдой. Всегда, когда не знаешь, что говорить, – говори правду.
Алальме добродушно улыбнулся.
– Я понимаю и рад, что тебе понравилось. Кстати, – он повернул полочку боком и указал Лилии на узор, – тут соловей спрятался. Видишь?
Лилия наклонилась и присмотрелась. И правда – среди веток выглядывала головка соловья. Он был как живой.
– Очень их люблю. Хорошие создания, – доверительно сказал Алальме и посмотрел на букетики лаванды, ещё лежащие на столе. – Ты не отвлекайся, а я пока её повешу. Смотри, вот здесь, а?
Алальме приставил полочку к стене. Лилия благодарно кивнула, и эльф выудил из того же свёртка маленький серебристый молоточек и три так же маленьких гвоздика.
Лилии стало интересно, как он будет работать, – стены каменные, и стыки очень плотные. Но Алальме в два уверенных удара загнал гвоздик в щель. Она невольно восхитилась лёгкостью его движений.
Они немного помолчали, занятые каждый своим делом.
– Алальме, а ты… не мог бы дать мне совет? – спросила девушка, не отрываясь от работы.
– Постараюсь, – ответил эльф, так же полностью погружённый в примерку третьего гвоздика.
– Чем полезным мне тут можно заняться?
Алальме глянул на неё и взял со стола полочку.
– Разве ты ничем не занимаешься?
Дело было в том, что Имирин позволил остаться в крепости, но не потребовал от неё какой-либо работы. Точнее, он оставил её лекарем при гарнизоне… но Лилия быстро выяснила, что её услуги будут требоваться только раненым, за редким исключением кому-то ещё.
Конечно, очень много времени Лилия посвящала заботам об Индиле, но ему становилось лучше, к облегчению всех. К тому же, с ним часто был Марли (хоть и не притрагивался к травам) – Индил был против того, чтобы Лилия помогала ему в личных процедурах. Всю неделю в свободное время она обустраивалась и осматривалась, и дальше сидеть без дела ей казалось абсолютно невозможным.
– Если хочешь, я зайду завтра, – после минутного размышления сказал эльф, – и мы попробуем найти тебе занятие.
– Очень хочу! – Лилия проверила узелки и спустилась наконец со стула. – Чудесно!
Последнее относилось к полочке, которую Алальме уже приладил.
4
Эльф остался, и Лилия заварила чабрец и душицу. Специально для заваривания трав она соорудила под окном что-то вроде маленькой печурки – выложила небольшие камни в круг и «достроила» сооружение на четыре яруса вверх. Так туда помещалась маленькая полешка или кучка мелких веточек, а сверху на камни как раз устойчиво устраивался котелок.
Алальме выглянул в окно и приподнял брови.
– Молодец, выкрутилась.
Лилия удивленно посмотрела на него и поняла, что он говорит серьёзно.
– Не хочу мешать на кухне.
– Там были бы не против, но ты в чём-то права, да. Они там жуть как заняты, правда, не весь день.
– А кто там работает?
– Ну, я так понимаю, ты никого особенно не знаешь ещё, – протянул Алальме. – Но скажу так – там в десять пар рук работают. А потом, через пару дней, там работают другие десять пар. Значит, всего на кухне работает двадцать постоянных пар рук.
Теперь была её очередь приподнимать брови. Алальме рассмеялся.
– Ну, как смог, объяснил.
Они немного помолчали. Лилия сидела на стуле, а Алальме – в оконном проеме. За его спиной открывался вид на пустые окна хижин и немного заросший внутренний дворик. Он был вымощен тем же булыжником, что и улицы, но по центру камней не было. Там когда-то давно устроили пруд – кладка уходила под воду, образуя его чашеобразное дно. Лилия предполагала, что там мог кто-то жить, но в первый же день она убедилась, что если это и было так, то давно. Её удивило то, что вода в нём оказалась очень чистой, – было прекрасно видно каждый камушек на дне.
– Чуть не забыл, – вдруг заговорил Алальме. – Сегодня вечером, на закате, мы собираемся возле клёна. Я думаю, тебе неплохо бы присоединиться к нам, а?
– Что значит «собираетесь»? – спросила его Лилия, поставив свою чашку на стол.
– Ну, мы частенько так проводим вечера. Собираемся вместе, разговариваем, смотрим на звёзды. Иногда появляется настроение петь, – Алальме улыбнулся и немного пожал плечами. – Пока принц был болен, мы не хотели собираться, ну, ты понимаешь. А теперь, я думаю, самое время, как считаешь?
Лилия кивнула – да, Индилу теперь ничего не грозит, король Имирин стал спокойнее, как ей показалось, к тому же присутствие гостей сглаживало обстановку. Действительно, самое время.
Она хотела было задать вопрос, но Алальме опередил её с готовым ответом.
– Сегодня там будет немного народу, так что не волнуйся. Я понимаю, ты ещё не слишком свободно себя чувствуешь, – Алальме подмигнул ей. – Там будут Марли и Манель – они обрадуются. Может быть, Эльдалин соизволит явиться. Ты его должна знать, я прав?
Лилия кивнула. Правда, они уже неделю не виделись. Девушка покосилась на свою руку, ещё перевязанную по локоть.
– Отлично! Ну что, ты придёшь? Часа через три. На закате. Знаешь, где площадь?
Она не переставала удивляться, глядя на эльфа. У него так горели глаза, как у ребёнка, которому вдруг пришла какая-то навязчивая идея. Для Лилии это было невероятно, но он действительно хотел, чтобы она согласилась. Девушка сомневалась – она очень боялась оказаться в компании эльфов… По натуре она всегда была стеснительная. Алальме, удобно расположившись в проёме, не отрывал от неё выжидающего взгляда.
– Да, я знаю, – услышала Лилия свой голос. – Я приду.
Эльф сразу просиял, и девушка невольно засмеялась.
– Будем ждать. Вот все удивятся, когда ты придёшь!
Поблагодарив друг друга, они разошлись – Алальме исчез за окном, а Лилия собрала сумку и пошла в замок, к Индилу.
День потихоньку заканчивался.
Дерево
1
Лилия тихонько постучала, и, не получив ответа, заглянула в комнату. Индил спал, больше никого не было.
Стараясь не шуметь, она зашла и начала доставать нужные ей вещи – мазь, чистые повязки, холодные отвары. Последнее время Лилия чувствовала себя гораздо увереннее, когда дело доходило до лечения. Живя среди людей, Лилия очень хорошо справлялась, но работа часто вызывала у неё неприятное чувство неуверенности. Теперь этого не было, хоть Лилия и не знала толком, почему.
Оглянувшись, она обнаружила, что Индил проснулся и молча смотрит на неё.
– Привет. Как ты? – спросила его Лилия, хотя то же самое она спрашивала часа четыре назад.
Он кивнул, как всегда, как бы говоря – ничего нового, но всё хорошо, не о чем беспокоиться.
Но Лилию успокаивал не его утвердительный жест, а нечто другое. Глаза его, после болезни помутневшие, за последние пару дней немного прояснились, хоть и были ещё воспалены. Теперь они снова были изумительного ярко-голубого цвета, и время от времени в них пробегали зеленоватые искорки, когда он улыбался.
Улыбка снова вернулась к нему в полной мере – пока ещё усталая, но всё такая же тёплая и каждый раз разная. Лилии было удивительно, что она видит её снова, после того как Индил чуть не умер.
Она тоже кивнула и улыбнулась ему. Они очень мало разговаривали – Индил был слаб, часто он крепко спал, когда она приходила. Но если он не спал, то непременно спрашивал её, всё ли хорошо. Она отвечала, что да, тогда Индил пристально смотрел на неё и кивал. Девушка не собиралась докучать ему рассказами о том, как она устраивается, предпочитая поддерживать его, передавая частые приветы от эльфов и просто своим присутствием. К тому же, Лилия начинала понимать, что всё больше возвращается к своему привычному поведению, – раньше она очень мало и редко говорила, только с Ревекой да кошкой… Воспоминание о них невольно отозвалось в сердце, и Лилия незаметно поморщилась.
Она подошла и начала развязывать узлы, закрепляющие повязки, стараясь сделать это в большей степени правой рукой. Левая болела до сих пор, хотя девушка всё равно старалась работать ею. Глубокие раны ещё не зажили до конца, хотя дело после того случая пошло заметно быстрее.
Индил вдруг протянул руку и помог Лилии, придержав нужный конец.
– Спасибо, – тихо сказала она, улыбнувшись ему.
– Покажи, – попросил он.
Лилия помедлила, и Индил взял её за левую руку. Повязку девушка сняла на время работы – ей было неудобно. На кисти осталось всего пять глубоких порезов – один прорезал мякоть ладони со стороны мизинца насквозь. Зашить бы, по-хорошему, всего пара тройка стежков, но Лилия знала, что не решится сама себя чинить таким образом.
– Плохо, – Индил озабоченно изучал её ладонь, проводя по ней прохладными пальцами, как слепой, изучающий то, что перед ним.
– Нет, – совершенно искренне возразила Лилия, мягко забрав руку, – теперь-то она точно знала, что значит «плохо». Но что-то в жесте и голосе эльфа тронуло девушку. В её сердце вдруг всколыхнулось чувство нежности к нему.
– Быстро заживет, – улыбнувшись ему, тихо сказала Лилия и, сегодня с его помощью, размотала повязки. Рана была чистая, хоть выглядело всё жутковато – после повторного воспаления и лечения она стала глубже, а вокруг красовались побуревшие следы от ожогов. Но это – уже дело времени.
Пока она работала, Индил молчал. Он смотрел на Лилию – она была спокойна, даже очень. Левой рукой девушка управлялась плохо, Индил это видел, но знал, что она отмахнётся, если он что-то скажет. Не из гордости, конечно, – она просто не привыкла, чтобы кто-то беспокоился о ней. Индил знал её совсем недолго, особенно если учесть, сколько времени он был в полном сознании, но это понял почти сразу.
Лилия закончила, убрала всё в сумку и спросила:
– Хочешь, чтобы я осталась?
Она всегда задавала этот вопрос, каждый раз, когда приходила. Ещё ни разу он не отказывался, хотя они могли и не говорить в это время. И девушка уходила только когда Индил снова засыпал.
Индил кивнул, и Лилия прошла к окну, чтобы взять стул. Он неожиданно остановил её за руку и жестом попросил сесть на кровать. Лилия вопросительно наклонила голову, но опустилась рядом с ним.
– Ты уже живёшь в поселении? – спросил Индил.
Лилия кивнула.
–С того дня, как Манель меня привел туда. У него возле дома растут георгины, – сказала Лилия и замолчала, подумав вдруг – зачем она это говорит? Но почему-то девушка почувствовала, что Индил слушает, что ему хочется об этом послушать. Поэтому она продолжала:
– А у Марли – жасмин. Прямо напротив меня живет Чесс – он всё время молчит, и возле дома у него цветут пионы. Я смотрела в пруд во дворике – там никто не живёт, хотя Манель говорит, раньше там жили карпы кои , – Индил кивнул, и она улыбнулась. – У Манеля хороший сад. И он выращивает травы. Я сегодня разобрала и засушила лаванду, которую он принёс.
– Манель, конечно же, посадил что-то возле твоего дома? – тихо спросил Индил. Говорил он ещё немного медленно.
– Да. Голубые лилии, – с радостной улыбкой так же тихо ответила девушка.
– Голубые лилии? – Индил явно был в небольшом замешательстве.
– Да. Король Цивеон сказал ему… Это… долгая история, на самом деле.
Индил вздохнул и, казалось, задумался. Девушка помолчала немного, решив, что на сегодня достаточно разговоров. Но почему-то, уже совсем тихо, почти шёпотом, добавила:
– Алальме вырезал мне полочку для трав. И позвал на площадь, где клён растёт…
Кажется, она правильно сделала, что сказала. Озабоченность на лице Индила сменилась радостным удивлением – насколько это было возможно при ещё слабой мимике, – и он засмеялся. Хрипловато, беззвучно, но засмеялся.
– Ты над чем? – улыбаясь, спросила девушка.
– Я просто рад. Это очень хорошо – ты сможешь познакомиться с остальными, – тихо ответил он, улыбаясь; постепенно он стал более серьезен и вдруг сказал: – Прости меня.
Лилия уже совсем потеряла нить и подумала – вдруг у него опять лихорадка? Но нет, не похоже…
– За что? – непонимающе спросила она.
Индил помолчал, потом повернул голову набок и тихонько пожал пальцы на её искалеченной руке, лежащей на простынях.
– Я должен был за тебя отвечать… Когда мы оказались здесь. Чтобы тебя не сажали… в клетку…
Лилия слушала его с широко распахнутыми глазами. Он говорил медленно, казалось, обдумывал каждое слово. И тон был такой… Он словно говорил не то, что слышала Лилия. Голос его будто втайне кричал: «Я виноват, виноват, везде я виноват, и я сожалею, правда, сожалею…»
Он никогда не говорил такого. Девушка сразу же почувствовала что-то неладное.
Не дав ему договорить, Лилия вдруг здоровой рукой перехватила его ладонь и крепко сжала.
– Нет, нет, нет, нет, замолчи сейчас же!
Девушка сама от себя не ожидала такого, но почувствовала вдруг, как к горлу подступают слёзы.
– Ты ни в чём не виноват, понятно тебе?! Всё случилось, как случилось, и жертвой этого стал ты, ты, а не я!
Боги, что она говорит?! Нет, это, конечно, правда, но… Испугавшись собственного тона и того, что Индил теперь, кажется, зря будет волноваться, она отпустила его руку и, ненавидя себя за то, что делает, встала и взялась за ремни сумки, собираясь как можно быстрее исчезнуть из комнаты.
– Подожди, посмотри на меня…
Тихий голос остановил её, подействовав, как ушат холодной воды за шиворот. Лилия медленно, как бы раздумывая над тем, что делает, отпустила ремень и опёрлась ладонью о стол рядом.
– Лилия.
Она обернулась и встретилась взглядом с небесно-голубыми глазами эльфа. Да, конечно, ей бы не хотелось, чтобы Ревека пропала и сгорел дом, чтобы убили её кошку. Ей не хотелось, быть может, встречаться с королём эльфов и разгадывать его сумасбродные загадки, её не хотелось, чтобы её сажали в клетку, пусть даже такую чудную. Ей не хотелось оказаться совершенно одной и наблюдать за тем, как Индил умирает, Марли убивается, а она сама ничего не может поделать. Может, она и не планировала попадать в лесное эльфийское королевство. Ей много чего НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ, и проще найти во всём виноватого, сказать – «Да, чёрт побери, это ТЫ виноват, что валялся под тем дурацким клёном и что твой отец – самый сумасбродный в мире король! ТЫ виноват, что не смог прогнать меня, когда была возможность!»
Но во всём этом не был виноват никто. Отчасти в этом не была виновата даже она.
– Только не говори, что я неправильно тебя поняла, – тихо сказала Лилия, совершенно чётко зная – она поняла всё правильно.
Индил долгим взглядом посмотрел на неё и, покачав головой, прикрыл глаза.
Лилия плотно сжала губы и отвернулась. Она снова взялась за ремень, как Индил вдруг тихо сказал:
– Правильно поняла. Меня это беспокоит… и я ничего не могу поделать… Я бы хотел…
Лилия снова обернулась, боясь увидеть лицо Индила. Но он не открывал глаз и отвернулся.
– Ты хотел, чтобы я ушла, помнишь? – осторожно, полушёпотом напомнила Лилия, не отрывая глаз от Индила. – Я сама осталась. Ты не виноват. К тому же, сейчас всё уже хорошо, ты сам сказал…
– Если бы ты ушла, я бы тоже винил себя в том, что ты могла умереть в лесу…
Лилия за спиной стиснула руками столешницу, и левую ладонь прожгла боль. Она уже собиралась что-то сказать, как вдруг Индил снова повернул к ней взволнованное лицо.
– Просто я за тебя беспокоюсь.
– Но почему? – выдавила Лилия.
Да, она действительно не понимала. Было тут что-то, что ставило её в тупик. Ей казалось, Индилу больно об этом говорить – не в физическом плане. Ему трудно давалось объяснение с ней, она это чувствовала, но в чём дело?
Ну, конечно же. Будет тут легко, после того как на тебя фактически накричали, пусть изначально с добрыми намерениями.
– Вы чего такие?..
Лилия резко обернулась – в дверях стоял Марли, переводя взгляд с одного на другую.
– Что-то случи…лось? – спросил он, запнувшись, когда встретилась взглядом с Лилией.
«Боги, это же какое у меня сейчас, должно быть, выражение лица…» – промелькнуло у Лилии в голове.
– Извините, я вас оставлю, – сказала Лилия и, всё ещё ненавидя себя за то, что делает, схватила сумку и почти выбежала из комнаты.
Не посмотрев на них, девушка хлопнула дверью у Марли перед носом. Он озадаченно поморгал, поднёс руку к затылку, подумал, опустил её обратно. Обернулся к Индилу.
– Мне стоит спрашивать, что происходит, или бесполезно?
Индил покачал головой, не глядя на него, и закрыл лицо ладонью.
