Дэн Пласкин
Лазерный гусь
– Мы же все обсудили утром, – сказала Яна. – Там, наверняка, много неточностей. Ты проверь сначала, прежде чем восхищаться. Я себя знаю, я не идеальна, – она улыбнулась снова. А Борька подумал, что насчет идеальности он мог бы поспорить, но промолчал.
У Яны зазвонил телефон. Она, как и в прошлый раз, сбросила звонок. Боря снова отметил, что ему не хочется, чтобы Яна уходила. Ему хочется проводить ее до дома. Но у нее кто-то есть. Конечно, иначе и быть не может. У такой девушки точно есть парень. Причем очень заботливый, если каждый день отвозит домой.
Она скинула лабораторный халат, обнажив красивые плечи. "В чем она была одета в прошлый раз?" – спросил себя Боря, но не мог вспомнить.
– Ну, я пошла? – спросила Яна, стоя возле двери.
– А разве есть выбор? – спросил он с усмешкой.
– Папа говорит, что у человека всегда есть выбор, даже когда нет выбора, – и она выпорхнула из комнаты.
Борька постоял с минуту, как и в прошлый раз, глядя на закрытую дверь. Потом встрепенулся, вспомнив про чертеж в руках, и подумал, что сначала надо все же разложить реактивы, иначе он увлечется и все по своему обыкновению позабудет.
За годы научной работы Борька успел узнать себя достаточно, чтобы понять, сколько сегодня еще проработает. Все произошло именно так, как он и думал. Засиделся до двух часов ночи, изучая Янин чертеж и внося в него пометки. А больше всего времени он потратил на составление технического задания на изготовление решетки для крепления кристаллов. Борьку сильно задело, что какой-то там автослесарь из гаражей, пусть тот чуть ли не вдвое старше, но так бесцеремонно ткнул носом в его же некомпетентность. Негодование кипело. Он не мог потом еще час уснуть на диванчике в комнате Громова. И это же негодование подняло его через два часа беспокойного сна. Уже в шесть утра Борька был вновь у ворот того самого гаража. Он сидел в машине на стоянке для посетителей и ждал открытия.
Борька успел уже остыть от вчерашнего гнева и многое передумать. А что, собственно, он так вскипел? Мирзо ничего обидного не сказал. Всего-то пояснил, чего не хватает для изготовления Борькиной же детали. Мирзо этим как раз хочет помочь, а не обидеть его. Просто Борька сам так все воспринял. А может, не стоило в такую рань сюда отправляться? Может, нужно было сначала выяснить у Яны, кто тот рукастый человек, что изготовил шкаф? Борька и сам не понимал, почему он решил вдруг поехать именно к Мирзо. Что-то подсказывало, что он на верном пути. Но вот именно сейчас в эти минуты ожидания Борька вдруг засомневался в правильности утреннего спонтанного решения. Ну, чем может помочь слесарь из гаражей? Наверняка, как и вчера снова отправит его восвояси, прикрываясь новой отговоркой. К примеру, скажет, что ему нужно знать цвет изделия.
– Стоп, студент! – сказал он себе вслух. – Снова тебя понесло.
И мысли его потекли в более миролюбивом направлении. Ведь Борька же знал, что Мирзо с высшим образованием, он рассказывал об этом еще тогда в камере. Почему же в таком случае ему не доверять? "Ладно", – решил Боря: – "Если не получится, то попрошу помощи у Яны. Если меня сюда что-то привело, значит так тому и быть", – подумал он, глядя на своего Пеликена.
В окно постучали. Боря увидел вчерашнего механика, ремонтировавшего машину.
– Молодой человек, вас уже ждут.
Борька, конечно, удивился, что его кто-то может ждать, он же заранее не сообщал о своем приезде, к тому же так рано, но ничего не сказал и вышел из машины. Он направился было, как и вчера в комнату отдыха или как она здесь называется, но механик остановил его:
– Нет, не сюда. Вот сюда, – и он отодвинул тяжелый кусок брезента, за которой пряталась малоприметная дверь в боковой стене бокса.
Борька вошел, дверь за ним закрылась. Маленькое помещение размером с один метр квадратный освещалось лампой дневного света. Борька прочитал на стене висящую надпись: "Не пылить! Громко не разговаривать!" И тут же заметил еще один кусок брезента. Сообразив, что нужно делать, он вытер и без того чистые подошвы кроссовок о заранее подготовленный коврик и отодвинул брезент. Брезентовых занавесок оказалось несколько, за ними дверь. Войдя в очередное помещение, Борька остановился осмотреться. "Наверное, так выглядят операционные", – первым делом подумал он. Вокруг было чисто, просторно. Но для чего нужна такая стерильность, Борька представлял слабо. Помещение было с высокими потолками, по центру располагались станки неизвестного назначения. Рядом со входом Боря увидел Мирзо, сидящего за единственным столом в таком большом зале. Мирзо рассматривал какие-то схемы на компьютере, а в руках держал распечатанный чертеж и внимательно его изучал.
– Здравствуйте, – сказал Боря немного опешив от увиденного. – Так рано, а вы уже работаете?
Мирзо оторвался от чертежа, взглянул на Борю, улыбнулся и сказал:
– Время ничто, когда есть интерес. Согласен?
Борька кивнул, вспомнив прошедшую ночь. Он ведь тоже просидел за чертежами и не следил за временем. А как уследить, когда работа интересная?
– Ну, давай показывай, что принес, – перешел к делу Мирзо, указывая на стул рядом с собой.
Борька протянул папку с техзаданием и чертежи. Мирзо первым делом открыл папку и пролистал. Борьке показалось, что тот остался доволен. Затем Мирзо взял чертеж и сначала посмотрел в правый нижний угол, там, где располагалась таблица с основной надписью.
– Чертёж не сам рисовал? – спросил он.
– Нет, – честно признался Боря, – не я. Помощник, точнее помощница. Я только правки кое-какие внес, хотел с вами посоветоваться, что еще не хватает.
– Угу, – промычал в задумчивости Мирзо и добавил назидательно: – Пусть твоя помощница ГОСТы повторит.
– Честно говоря, я не в курсе, знает ли она их, она не архитектор по образованию… – Борька хотел добавить что-то еще в защиту Яны, но Мирзо прервал его:
– Знает. И не вздумай ее защищать. Раз уж взялась за дело, то пусть делает, как положено.
Борька немного удивился такому довольно-таки резкому замечанию в адрес незнакомого человека, но решил, что будет лучше промолчать и лишь кивнул соглашаясь.
Мирзо снова углубился в изучение, держа наготове карандаш, а Борька от нечего делать глазел по сторонам, сидя рядом на табуретке. Очень было похоже на то, что эти станки посредине цеха не что иное как лазерное оборудование: резаки или, может быть, маркеры. Ему, правда, раньше не доводилось их видеть, но судя хотя бы по мощной и, наверняка, хорошо продуманной вентиляции, это именно они и есть. Удивительно видеть рядом с таким дорогостоящим оборудованием бедного беженца из Таджикистана. Впрочем, кто есть этот Мирзо? Владелец или рядовой сотрудник, как тот механик, что ремонтировал за тремя брезентовыми занавесками машины? Борька так и не узнал же тогда в камере, чем закончилась история этого таджика. Но Мирзо точно не обычный человек, как минимум, он должен быть мастером своего дела. По крайней мере, Борьке хотелось так думать.
В конце цеха он увидел еще одну дверь, также занавешенную брезентом. Не плохая такая мини фабрика получится, если посчитать все сообщающиеся помещения. А ведь снаружи гаражи гаражами, ничего и не заподозришь. Развивать свою мысль Боря не решился, потому что затрагивать в своей голове вопрос легальности он не хотел. Это не его дело. Если ему помогут – уже хорошо.
Мирзо закончил с изучением и обратился к Боре:
– Итак, Борис, работы здесь еще много. Правки я сделал, покажешь своему чертежнику.
– Делать, скорее всего, буду я. Все же помощница сильно занята будет. А важно это в первую очередь мне.
– Не говори глупостей, – сказал Мирзо с усмешкой. – Если уж она взялась, пусть и доделает. И не спорь со мной, – добавил он, заметив, что Борька уже открыл рот для возмущения. Борька сообразил, что лучше промолчать. Но про себя решил, что обязательно освоит чертежную программу и сам закончит все, что понадобится.
– А записи твои я посмотрю отдельно. Тут подумать надо, – сказал он вставая. Боря тоже встал.
– Я завтра привезу исправления, – выпалил Борька.
Мирзо посмотрел на него и вдруг засмеялся. Потом сказал:
– И долго ты собираешься ко мне ездить?
Борька не ожидал, что Мирзо вдруг так резко повернет разговор. Только что они беседовали о замечаниях к будущему изделию и вдруг он фактически намекает ему, что мол хватит уже, ты мне надоел. Борька разом погрустнел, он не понимал, от чего этому таджику так весело.
– Я все понял, – опустив глаза сказал он, – я приеду, когда все будет готово. Не знаю, когда.
– Не надо никуда приезжать, – продолжал Мирзо. – И что значит "не знаю, когда"? Сам не можешь, поручи своей помощнице. Как она там написала… – он глянул на таблицу: – Вот: Мансурова Я. Эээх, что ж она отчество не поставила, совсем отца не уважает? Короче, на тебе чертежи и не трать время, не приезжай, пока не позову.
– А когда сможете позвать? – все же надеясь на лучшее спросил Боря.
– Когда готово будет, раньше-то зачем? – ответил Мирзо и сунул Борьке в руки чертежи со своими пометками.
– А как же… – начал вновь Боря. Но Мирзо уже в который раз не дал ему договорить и показав глазами на дверь сказал:
– Не трать своё время, на тебе же лица нет. Какой ты инженер с красными глазами? Высыпаться тоже нужно! Извини, что чаем тебя не напоил, но у меня сегодня много работы. А чертеж присылай, как только будет готов.
– Вы же сказали не приезжать, – не понял его Боря.
– А чем твое присутствие мне поможет? Мне не ты нужен, а чертеж. И не на бумажке, а на компьютере. Мне же его еще под станок подстраивать.
Боре пришла мысль, он глянул на чертеж и нашел, что искал. На полях был написан адрес электронной почты Мирзо. Опять он себя выставил или почти выставил дураком. Ну, конечно же! Мирзо ему давно уже пытается втолковать, что все документы можно прислать в электронном виде, являться лично не обязательно. А Борька приезжал к Мирзо будучи уверенным, что старшее поколение имеет слабое понятие об интернете. Но теперь дела обстоят намного проще. Чаша весов с мнением о Мирзо ощутимо перевесила в лучшую сторону. Интересно, сколько еще приятных сюрпризов от него ждать?
– У меня еще один вопрос к вам, – сказал уже в дверях Боря. – У вас, я вижу, дорогостоящее оборудование. А значит и вся работа дорогая. Так вот мне надо знать заранее, какие расценки на ваши работы.
Мирзо хитро и весело глянул на Борю, потом картинно закатил глаза и спросил:
– А что тебя интересует шиномонтаж или сцепление поменять?
– Ну… Вы же понимаете, о чем я, – ответил Борька.
– А у нас кроме автосервиса ничего здесь больше и нет, – сказал Мирзо и невинно улыбнулся.
– Хорошо, я понял, – сказал Боря, который ничего не понял.
Боря приехал в лабораторию и сразу же засел за единственный компьютер. На нем уже была установлена программа для создания чертежей. Открыв ее, он понял, что сходу разобраться вряд ли получиться. Но Борька был опытный в освоении нового материала и понимал, что нет ничего лучше последовательности. Поэтому он в считанные минуты нашел на просторах интернета что-то вроде самоучителя и принялся за изучение с самых азов. По прикидкам Бори, учитывая свою трудоспособность, к завтрашнему вечеру он уже настолько успеет изучить материал, что сможет самолично вносить поправки в чертеж. Это оказалось на первый взгляд не так сложно, как он думал раньше, обходя стороной любые системы автоматизированного проектирования.
Пришла Яна. Боря постарался скрыть от нее свое занятие. Да, она, конечно, все сделает намного быстрее, но в таком случае ей придется рассказать замечания Мирзо. А этого ему делать никак не хотелось. Не должна Яна испытывать неловкость из-за Борькиных проблем. В итоге он отправил ее заниматься кристаллами, работы там надолго.
Боря просидел без обеда до пяти часов. Яна звала его на перерыв, но он отказался, посчитав, что не имеет права тратить на это время. Наступил вечер, конец рабочего дня нормального человека. Боря погрустнел. Из двухсот страниц учебника он одолел не больше четверти. А дальше материал усваивается сложнее. Пошло изучение связей, блоков, применение ГОСТов и другие сложности, требующие запоминания и других навыков, которых Борьке не хватало. Двух дней, отведенных на изучение программы, явно недостаточно. Боря схватился за голову, ища решения. А может плюнуть на этот самоучитель и начать самому рисовать? Основа же есть, остальное подхвачу. Но он тут же отбросил эту бредовую идею. Разобраться, все же, сложно будет. Да и Мирзо, наверняка, поймет. Будет стыдно. Ничего не поделать, придется потратить больше времени на изучение. Сколько нужно? Пять, шесть, семь дней? А ведь скоро уже потребуется ехать на север, если отец со Львом Ивановичем что-то провернут в направлении поиска Василия. Боря закрыл лицо ладонями, вдруг навалилась внезапная усталость.
– Ну и зачем? – услышал он за спиной голос Яны.
Борька вздрогнул, оторвал руки от лица и поднял глаза на нее.
– Что зачем?
– Зачем ты занимаешься моим чертежом?
– Затем, что мне тоже надо это изучить. Это же, в конце концов, мои проблемы, а не твои. Тебе дел с кристаллами хватает. Ты мне и так вон как помогаешь. Нечего тут до ночи засиживаться. К тому же есть сложности с этой деталью, и я не хочу тебя отвлекать.
Яна скривила недоуменно губы.
– Что за сложности? – спросила она.
– Не важно, не думай об этом. Я все сам решу. Уже поздно… – опять начал повторять Боря, но Яна его перебила.
– Да, погоди ты со своим "поздно". Скажи, что за сложности?
Борька вздохнул. Вот еще одна проблема, неужели сейчас придется с ней объясняться?
– Ладно, забудь, – сказал он, тщетно пытаясь отстранить Яну.
– Ты что же мне не доверяешь?
– Да причем тут это? – Боря уже понимал, что она не отступится. Придется раскрыться, а уж там пусть решит сама, нужны ли ей эти проблемы. – Человек, которому я отдал делать деталь, попросил внести изменения в чертеж. Вот я сейчас посижу за компьютером и все сделаю.
– Ну и зачем ты это делаешь сам? Я рассчитывала, что ты мне это поручишь, я же начинала, мне проще продолжить.
– Хорошо. Вот замечания, – согласился Боря и протянул ей листы с замечаниями. – Он просил выслать потом на электронную почту. Впрочем, я сам это сделаю. Ты только подготовь, что там нужно будет, когда сможешь. Сегодня, конечно, уже поздно.
Яна внимательно посмотрела на пометки Мирзо одну за другой, согласно кивая и произнося: "Угу". Потом перевела взгляд на электронный адрес, чему-то ухмыльнулась и спросила Борю:
– Он сказал для какого станка нужен чертеж?
Боря удивился, что Яна задала такой вопрос, тут же отметив, что не зря она взялась за чертеж, видимо уже есть опыт.
– Нет не сказал. Я и не спросил. Возможно, что лазерный. А это важно?
– Не особо. Он что-то еще говорил передать?
– Да нет… – замялся Боря.
– Может какие замечания, на что внимание уделить?
– Ну, сказал, что тому, кто рисовал это, нужно ГОСТы повторить, – ответил Боря, ему было не очень удобно рассказывать про это, но Яна лишь весело усмехнулась и сказала:
– Я возьму это на себя. Тут на пару часов дорисовать. Завтра утром отправим обновленный чертеж.
– Спасибо тебе огромное! – искренне обрадовался Боря.
– Я сегодня пораньше, – сказала Яна и помахав в дверях на прощание ушла, забрав с собой бумажные чертежи.
– Пораньше? – обратился Боря к закрытой двери. – Да ты уже два часа как переработала!
***
Наутро мне удалось чуть-чуть расшевелить своё, как мне казалось, безжизненное тело. Подлый удар Черноклюва выбил меня из колеи. Из всех действий я смог лишь неспешно побродить, поплавать и пощипать травку. Вот и весь набор. Хорошо, что гусям много не надо, пищи всегда достаточно. И потянулись долгие дни. Я не мог ничем их скрасить. Меня не радовали ни вдруг установившаяся теплая погода, ни распускавшаяся зелень вокруг. Летать я не мог и это угнетало больше всего. Я был скован в движениях. В первые дня три мог передвигаться лишь на десяток метров. Потом ходить стало полегче, болей уже не было, даже возобновил с почти прежней регулярностью чистку оперения. Но моё правое крыло совершенно меня не слушалось и висело как плеть, доставая до земли и оставляя на ней след во время моих недолгих блужданий в поисках свежей растительности.
Такая резкая смена деятельности подорвала интерес к жизни. Я возненавидел всё вокруг. Особенно гусей с их неторопливой жизнью. Они каждый вечер прилетали на это озеро и оставались на ночь. Раньше для меня было развлечением поплавать среди них, чувствовать себя частью стаи. Но сейчас я только раздражался. Я уже не подплывал и не проявлял никакого интереса ни к кому. Мне было обидно видеть, как они могут летать, да и вообще, радоваться жизни. А я не мог, и это раздражало. Дошло до того, что я заранее, зная время их прилёта, прятался в высокой траве и старался не попадаться на глаза. Гуси меня, конечно же, замечали. То один, то другой бывало забредали или заплывали куда-то подальше и натыкались на меня, но этим всё и заканчивалось, потому что в основном это были состоявшиеся пары, которые разыскивали место для будущего гнезда. Я их не интересовал.
Однако, я ждал их возвращения каждый день. Кроме них, у меня никого не было. Я это понимал. И единственный, кого стоит держаться – это гуси. И когда они возвращались, наряду с другими чувствами я испытывал горькую радость. Гуси стали улетать всё реже и реже. И недели через две-три вовсе перелёты прекратились. Гусыни либо уже сидели на гнёздах, либо пока их обустраивали, а гусаки-отцы расхаживали неподалёку, помогая своим женам и охраняя кладки.
По истечении трех недель после получения травмы, способность ходить ко мне вернулась полностью. Я уже не уставал, как в первые дни. Вот только крыло по-прежнему слушалось плохо, но я уже мог его легко укладывать в штатное место на спине и даже разводить оба крыла в стороны и помахивать ими. Но для полёта этого было недостаточно. В отличие от левого крыла своё правое я до конца не ощущал, и редкие боли передавались в позвоночник при попытках активного движения поврежденным крылом. Я знал, что только ежедневные тренировки помогут восстановиться быстрее. И я занимался, как мог. Я делал зарядку, массировал крыло клювом, потряхивал им. Ветеринарных знаний у меня почти не было, но я применял то, что знал о медицине в целом. Я понимал, что кровоснабжение – это основной залог успеха. Поэтому в любых обстоятельствах я заставлял себя не лениться и занимался самолечением. Увидев результат, что за три недели я уже почти мог летать, я воспрял духом. Но отправляться к Борьке не торопился. Прошло полтора месяца с момента, когда я от него убежал. Вряд ли он на прежнем месте и дожидается меня, как я полагал раньше. И если это так, то я успею ещё с ним увидеться, судьба она такая. В любом случае я во чтобы то ни стало найду место нашего лагеря и даже, если никого там не окажется, оставлю какой-нибудь знак, на что буду способен сообразить своим птичьим мозгом.
Я изучил многих членов стаи, но больше всего меня, безусловно, интересовал Черноклюв. Я вынашивал планы мести. В своих мыслях я его расстреливал из ружья, переезжал катком и просто разрывал на части голыми руками. Но из более реального, о чём я мечтал, это сразиться с ним в бою. Но физически пока не был готов. Поэтому только наблюдал издалека.
Черноклюв ухаживал за Афродитой. У него сейчас не было соперников, да никогда их не было. Я не в счёт, я просто подвернулся под горячую руку в неудачный для себя момент. Знай я повадки гусей получше, всё было бы иначе. А Черноклюв всё крутился возле своей возлюбленной, поминутно расхаживая возле неё и поводя шеей вверх и вниз, привлекая её внимание. Афродита будто и не замечала его. Я выслеживал каждый их шаг, каждое уединение с осторожностью, на какое только мог быть способен. И, наконец, полностью увлекся этим занятием. Черноклюв был очень галантен и обходителен с ней. Он не требовал ответных чувств, но при этом настойчиво добивался любви.
А Афродита была ещё та кокетка. Уж не знаю, по каким критериям она выбирала для себя муженька, но глазки она строила многим. С Черноклювом никто не связывался, каждый в стае знал его характер. И со временем моя затаенная злоба на него стала забываться. Пожалуй, не сыщешь пары лучше, ведь как-то же они привлекли моё внимание. И это внимание не угасло, а, наоборот, разгорелось в живой интерес. И я искренне желал им добра.
В один из дней начала лета, когда тундра в короткий срок вдруг расцвела буйными красками, на нашем заболоченном озере тоже произошли перемены. Растительность стала настолько высокой, что гуси растворились среди неё. Уже сложно стало ориентироваться среди множества островков с высоким камышом. Но все гуси чувствовали себя прекрасно. Никакой стаи уже не было. Были пары и отдельные молодые гусыни и гусаки, которые в этом году не собирались заводить потомство, либо не могли никак себе найти вторую половину. Чаще гуси гуляли по земле, мирно пощипывая растительность, но про воду никогда не забывали. Все они были хорошими пловцами и ныряльщиками. Наступал этап гнездования.
Однажды Черноклюв, как обычно, начал своё повседневное обхаживание Афродиты. Как и прежде он то опускал, то поднимал голову, оттесняя её всё дальше к воде. Афродита же на этот раз не противилась. Лишь в самом начале, следуя своему девичьему жеманству, она старалась изо всех сил не обращать внимания на эти ухаживания. Но потом вдруг сама вошла в воду и поплыла подальше от берега. Черноклюв сдедовал за ней, не отставая ни на метр. Я, прячась за кустами, поплыл за ними, наблюдая во все глаза за влюбленными. Я знал, сегодня должно произойти что-то важное. Я уже заметил, что Афродита внешне изменилась, её живот ощутимо округлился, она стала двигаться плавнее, более женственно, что ли. Я знал, она носит в себе зародившиеся яйца. Осталось только их оплодотворить. И она выбрала этого счастливца.
Оказавшись одни, Черноклюв обогнал Афродиту и начал танец любви. Он опустил перед ней голову в воду и поднял её. Затем снова опустил и поднял. Это продолжалось недолго. В ответ Афродита начала повторять его движения, сначала едва касаясь клювом воды. Но потом начала опускать голову всё ниже и ниже. И, наконец, полностью повторила за Черноклювом. Затем ещё раз и ещё. Голова жениха уже касалась головы невесты, и они вместе синхронно начали опускать и поднимать свои головы, ещё больше будоража друг друга. И вот их возбуждение достигло наивысшей точки. Тогда Афродита немного распластала свои крылья, опустила грудь пониже в воду, пригнула голову и замерла. Черноклюв тут же ухватил её за шею и взобрался сверху, крепко держа клювом и также крепко прижав свой хвост к её хвосту.
Закончив акт любви, он соскользнул в воду, выпрямился, расправил крылья, широко взмахнул ими, задрал голову к небу и громко крикнул, объявляя всем, что он стал законным мужем. Афродита присоединилась к его торжественному крику, тем самым подтвердив, что и она стала женой такого славного мужа и защитника. Затем они ещё пару раз прокричали и поплыли дальше уже вместе, то и дело ополаскивая себя чистой водой и поправляя пёрышки. Так зародилась новая пара, новая гусиная семья.
Спустя неделю Афродита уже сидела на гнезде. На мой взгляд место было выбрано неудачно, прямо на берегу. Причем открытое почти со всех сторон. Трава, конечно, сейчас высокая, и Черноклюв сильный парень, от лисы защитит, ворону отгонит. Но я бы спрятался куда-то подальше. Вон сколько островков, выбирай любой. Впрочем, кого им бояться в этом глухом месте? Я человек, поэтому и думаю иначе, ожидаю большей жестокости что ли. Жизненный опыт у меня свой. Вокруг полно гнёзд, многие тоже слабо защищены, но это не мешает гусям плодиться тысячами ежегодно. Именно так, видимо, и рассуждала столь понравившаяся мне молодая семья. Я тоже успокоился, глядя на то, как они счастливы, с какой заботой ждут потомства. Но беда пришла, откуда её совсем не ждали.
***
Шла вторая неделя июня, когда Борька был вынужден поехать к месту весенней охоты. Лев Иванович через отца оповестил, что нужно уже выдвигаться. Люди там долго ждать не будут. Сезон. Уйдут в тундру. А с ними прежде обязательно нужно поговорить.
Боря посовещался с профессором Громовым, и они вдвоем решили все лабораторные дела переложить на Яну. Девушка оказалась настолько способной, что у Бори не оставалось сомнения, что она справится. Вот только как быть с решеткой для крепления кристаллов, Борька пока не знал. За прошедшую неделю с Мирзо Боря общался всего-то трижды, и то через электронную почту. Исправлял замечания в техзадании. По чертежу, как ни странно, замечаний больше не поступало. Если понадобится к Мирзо приехать лично, то Яну он точно отправить не сможет. Не следует симпатичной девушке шляться по гаражам.
– Давай так поступим, – сказал он тогда Яне. – Если мне вдруг скажут приехать за решеткой, то ответь, что я в командировке. Приеду, сам все заберу.
– Мне тоже будет не сложно съездить, – в ответ сказала Яна.
Но Боря был категорически против:
– Все равно же раньше еще ничего готово не будет. Кристаллы не вырастут. Лазер запускать не будем.
– Кристаллы нужного размера я найду, – тут же нашлась она.
– Слушай, там мужики бородатые, грязь везде. Не надо тебе ездить, – стоял на своем Боря
На том и решили. И сейчас Борька мчался на Васькином внедорожнике по трассе "Кола". Дважды он переночевал прямо в машине на стоянках вместе с дальнобойщиками. Более полутора тысяч километров не даются легко, но настроение было приподнятым. По большей части это связано с тем, что всю дорогу от самого дома он переписывался с Яной. В этом не было никакой необходимости, но ему было очень приятно получать от нее сообщения. Хоть он и старался задавать вопросы исключительно про работу, и в ее ответах было тоже все по делу, но привязанность Бори к Яне росла все сильнее. Больше всего душу согревал тот факт, что Яна первая написала ему. Он бы вряд ли на это решился. А теперь он чувствовал, что руки в этом направлении у него пусть совсем чуть-чуть, но все же развязаны.
Кольский полуостров – богатейший край. Особенно он богат дичью, плавающей, бегающей и летающей по его просторам. И это его свойство позволяет вести обширную хозяйственную деятельность, развивая множество охотничьих и рыболовных баз, предоставляющих свои услуги для любого кошелька. На одну из таких баз и был отправлен Борька. Сотовая связь вскоре стала пропадать, а с ней и интернет. Боря вздохнул, но ничего не поделаешь. Переписку с Яной придется пока отложить.
Свернув с трясучего лесного грейдера, он въехал в малоприметный поворот. Ему показалось, что дорога все же наезжена. Деревья расступились, и перед Борькой открылась мини-деревня. На берегу озера расположились несколько бревенчатых изб. Большинство из них источали приятный запах свежесрубленного дерева. По всему было видно, что стройка в полном разгаре, а это означало, что дела здесь идут неплохо. Борька остановил машину около первого дома, где копошились мужики, и спросил, как найти председателя. Мужики ответили:
– В конторе, – и махнули рукой по направлению к большому строению из бревен, но на избу мало походящему, скорее это был приземистый барак, наверняка, теплый изнутри. На это красноречиво указывала толщина сруба.
Боря оставил машину возле других припаркованных внедорожников, зашел в открытую дверь внутри барака и сразу же попал в длинные сени. Направо и налево были двери. Он выбрал распахнутую и заглянул. В квадратной комнате по стенам стояли столы с папками и канцелярскими принадлежностями. На паре столов даже стояли компьютеры, а рядом по два-три стула. Стулья также были расставлены и вдоль стен. Это означало, что посетителей бывало тут много. В центре располагалась низкая кирпичная печь в три колена, добротно замазанная глиной. От печи в потолок уходила металлическая труба. За тем столом, что без компьютера, сидел мужчина средних лет и что-то обсуждал с другими двумя, сидящими перед ним. Эти два мужика были заметно моложе. Оба усатые, в камуфляжных одеждах и камуфляжных же кепках. А мужчина за столом сидел в одной рубашке.
– Здравствуйте, – сказал Борька. Мужики обернулись. Борька продолжил: – Мне нужен председатель Николай Николаевич.
Молодые мужики разом посмотрели на мужчину за столом. Боря догадался, что это и есть председатель. И не дожидаясь ответа продолжил:
– Я Борис, от Льва Ивановича.
– А! Ну, здравствуй, москвич! – сказал председатель и протянул руку, не вставая. Боря пожал ее. Мужики тоже протянули руки. – Первый этап ты преодолел, отдохни пока, присядь, – предложил председатель, сделав обширный взмах рукой, мол выбирай любое место.
Борька выбрал стул подальше, чтобы не мешать им. Мужики продолжили обсуждать какие-то участки, называя их по номерам и вроде бы понятными Борьке словами, но ни о чем не говорящими: гарь, марь, топь и тому подобные. Часто упоминали Совиное болото. Видимо, довольно популярное место.
– Москвич, двигайся поближе, чего так убежал? Не съедим, – неожиданно бросил председатель Борьке, улыбнувшись одними глазами. Или прищур у него такой был? Боря пока не понял.
– Да я, чтобы не мешать… – оправдался он.
– Если бы мешал, я бы тебе сказал на улице ждать, – заметил председатель. – Вот смотри, – сказал он, опять указывая на стол. – Мы как раз твою тему обсуждаем.
Борька насторожился: он почему-то не спросил, как Лев Иванович объяснил этим людям, с чем он должен был приехать, какая необходимость его сюда привела. Председатель Николай Николаевич Белоголов развернул на столе карту угодий, размеченную условными знаками.
– Вот здесь, – указал он пальцем на синий пунктир: – Граница наших охотничьих угодий. А это, – он указал на красный пунктир, – Это граница государственных угодий. Или, если хочешь, ничейных, – он опять хитро прищурился, а мужики заулыбались. – Как видишь, к государству относится очень большая территория. Но это всё временно. База там уже строится, скоро и угодья прикупят. Самое лакомое уже разобрали, осталась сплошная топь. Мало кому интересно там обосновываться, клиентов не найдешь. Но нам пока это на руку. Гусей никто не пугает, они сидят спокойно. Где-то там и твой гусь. Узнаешь его среди других? – Николай Николаевич посмотрел на Борьку с улыбкой.
– Но как это возможно? Их же там тысячи! – ответил недоуменно Борька, еще не совсем догадываясь, что именно известно председателю.
– Есть у нас пара возможностей, – снова с прищуром сказал председатель. – Вот с мужиками завтра и поедешь. Тебя в пару с Михалычем поставлю. Он человек правильный, с ним надежнее всего. Одежка есть какая? По болотам полазить придется.