Дэн Пласкин
Лазерный гусь
Шли мы несколько дней. Если бы я не был сам в личине гуся, то мне такие передвижения показались бы сущим адом. Двигались мы со скоростью самого слабого птенца. Каждую сотню метров птенцы просились отдохнуть. И мы приседали, отдыхали. К тому же птенцы мерзли, и их нужно было согревать. Они закутывались в материнские перья и тут же их одолевала дрёма. И мы с Афродитой терпеливо ожидали пробуждения. Сначала по своей человеческой привычке торопиться куда бы то ни было я хотел их поторапливать, но в итоге понял, что не прав. И дня через три-четыре я уже сам с удовольствием засыпал, не думая ни о чем. Ну, разве, что об опасности, которая теоретически могла появиться в любой момент. Впрочем, когда родители рядом, никто и не совался, даже лисы. Хотя семей, подобных нашей, было в округе достаточно, чтобы разное хищное зверье могло прокормиться и без нас.
Всё время передвижения мне было не до полётов. Я то и дело осматривался по сторонам, ища взглядом запропастившегося птенца. Похоже, я переживал больше Афродиты. Особенно меня заботило, как же они будут преодолевать водные преграды. У них еще нет перьев, а значит им и нечего намазывать, они непременно должны промокнуть до самой кожи. Но, как оказалось, беспокоился я напрасно. В первой же большой луже гусята с удовольствием искупались и вышли, как это ни странно, сухими из воды. Капельки скатывались с их пушка так же, как и с заранее осаленного оперения взрослой птицы. В начале я полагал, что частый контакт с материнским пером пропитывает жиром их пушок. Но, как оказалось, это ошибочно, потому что в таком случае вода всё равно проникла бы до самой кожи. Но этого не происходило. Однажды мне удалось увидеть, как маленькая ворсинка прилипла к спинке одного утенка. А когда он вошёл в воду, тут же отлипла. И я догадался в чем секрет непромокания. Электризация! Никакого жира на птенцах нет и в помине. Вместо этого, сами того не понимая, они электризуют свой пушок во время возни в маминых перьях. И после этого долгое время вода с них стекает плотными каплями.
Тем временем наша семейка продвинулась достаточно далеко от места рождения птенцов. И в один из дней перед нами открылась большая вода. Повсюду мы натыкались на такие же, как и наша, семьи с маленькими гусятками. Все они пришли в это место, потому что когда-то их сюда привели их родители, а тех, в свою очередь, привели их родители. И так длится уже много лет. Может десятки, а может и сотни. Но подобная идиллия весьма обманчива. Край земли, куда не то, что доехать – дойти сложно, мог бы показаться очень надёжным убежищем, если бы не вездесущий человек, от необдуманных действий которого зависит жизнь многих существ на Земле. И в этом уже скоро я вновь смог убедиться.
***
Прошла неделя с того не очень приятного для Борьки разговора. Яна по-прежнему продолжала вести себя подчеркнуто официально. Былая работоспособность, казалось, не исчезла, но огонь в глазах, если не угас, то заметно уменьшился. Раньше этому Борька не придавал значения, но сейчас с усиленной болью увидел, что девушка сникла и перестала делиться с ним мыслями и намерениями. И Боря не по-детски переживал такую крутую перемену. Лишь сейчас он в полной мере ощутил, насколько Яна была его вдохновителем и мотиватором к в высшей мере продуктивной работе.
Неделя выдалась ужасной. Борька торопился, но ему не хватало рук. Полностью оставить лабораторию на Яну он, конечно, мог бы, но ее показная или же реальная безучастность Борю сильно настораживала. Поэтому он почувствовал, что теряет в ее лице соратника. Но что же в конце концов так сильно смогло вывести ее из былого состояния, Борька не мог выяснить. Не раз он пытался заводить об этом разговор, но заканчивалось все ничем: либо она умело уводила тему в сторону, либо просто находила причину удалиться. А Боря не пытался подолгу настаивать на выяснении отношений. В конце концов, кто он ей? Никто. Просто коллега. Но, с другой стороны, она же тоже должна это понимать. Она не одинока, ведь кто-то же ее отвозит домой! Он должен понимать, что раз девушка занята, то и позиция относительно нее других молодых людей будет соответствующая. Или всё абсолютно не так, и Борька ошибается насчет ее социального статуса? Словом, он начинал чувствовать, что образовалась некая путаница как минимум у него в голове. Поэтому он решил оставить это на потом, а в настоящий момент посвятить себя полностью решению навалившихся новых дел.
В течение недели он связался с Центром кольцевания птиц и запросил у них помощи в организации кольцевания гуменников в определенном районе Кольского полуострова во время линьки. Причина: резкое снижение численности. Такую причину ему подсказал Лев Иванович. Линька гусей вот-вот должна начаться. К этому моменту нужно подготовить соответствующее оборудование и подобрать команду. Запрос Боря отправил по всей форме на электронную почту. Он ездил туда сам, но велено было отправить запрос через интернет. Ему ответили, что в середине недели состоится плановое совещание, на котором обсудят его запрос. И вот сегодня на почту пришло ответное письмо, в котором говорилось о том, что в данном районе проведение кольцевания в текущем сезоне не планируется, следовательно, выделить средства на это мероприятие не предоставляется возможным. Если же проблема стоит остро, то ему рекомендуется обратиться в местные органы власти, отвечающие за природные ресурсы. И ниже был указан адрес организации, телефон и имя председателя общества: Белоголов Николай Николаевич.
Борька схватился за голову: опять этот председатель. Он ясно помнил, как они холодно расставались, как Борька зарекся сам себе когда-либо возвращаться на эту базу. И теперь он кусал губу, думая, каким манером избежать встречи с председателем и мутной компанией в лице седого Сереги и Шурки, но не мог найти выход. А может удалить это письмо? Сказать Громову, что проведение кольцевания невозможно, и взять да пойти поискать по болотам самому Ваську. Как же не хочется снова иметь дело с той базой! Он глянул на никогда не унывающего костяного чукотского парня. "Не отступишься?" – вспомнил вдруг слова продавца.
– Не знаю, о чем он там говорил, – вслух заговорил Боря: – Но по всему видно, что проблемы мои на этом нисколько не уменьшаются. Выбора нет.
– Выбор есть всегда, – произнесла Яна. Она стояла у лазерной установки и что-то замеряла, тщательно записывая всё в тетрадь. – Но порой он слишком тяжелый.
– Ты сейчас кого процитировала? – усмехнулся Боря.
– Никого. Известная фраза. Но мой отец так тоже говорит.
– А что он еще говорит?
– А еще он говорит, что в жизни нужно поступать не как принято, а как считаешь нужным. Тогда не будешь жалеть о своих шагах.
– Как же это понять? Как отличить общепринятое от того, что считаешь нужным?
– Только сердце может подсказать.
– Это тоже отец говорит?
Яна промолчала и отвернулась к лазеру.
"Неделя прошла, осталось максимум две, – думал Боря. – Потом у гусей начнут отрастать перья, и ищи ветра в поле."
Пока не кончился запал активности, Борька взял трубку и набрал номер телефона Белоголова, указанный в письме. Впрочем, произошло ожидаемое. Никто не ответил: абонент недоступен. Тогда Боря отправил Люде сообщение, в котором уточнял, верный ли номер телефона и как можно связаться с председателем. Ответа он прождал около часа, при этом постоянно думая, что, если так медленно будут решаться дела и дальше, то в самом деле ничего не остаётся, как вновь поехать на север. Отсутствие связи накладывает свой негативный отпечаток. Но даже и его личное присутствие вряд ли как-то повлияет на ситуацию. Боря понимал, что без распоряжения свыше никто не шелохнется проводить внеплановые мероприятия, особенно такие масштабные, как отлов птиц. Его веса в таких делах явно не хватает. Обращаться снова к Льву Ивановичу Боря считал неуместным. Он однажды ему уже помог, не вытаскивать же вечно. К тому же председатель намекнул, что выручает лишь по старой памяти и вряд ли согласится снова. Но в известность Льва Ивановича поставить нужно, хотя бы попросить совета, как действовать дальше.
Из последующей переписки с Людой Боря выяснил следующее: по телефону с ее отцом связаться не получится. Телефон он летом включает крайне редко и разговаривает по нему неохотно. Есть электронная почта, но ответит или нет тоже неизвестно. В прошлый раз запрос пришел от Льва Ивановича именно по электронке, и председатель был недоволен, что его отвлекают, но всё же решил пойти навстречу. Поэтому, если что-то нужно, то выход один: приехать лично и пытаться договориться.
– Яна, мне нужно опять уехать на север. Возможно надолго, недели на три-четыре. На тебя по-прежнему можно рассчитывать в лаборатории?
Она немного помедлила с ответом, потом произнесла:
– Конечно. Сделаю всё, что скажешь.
– Я бы очень хотел, чтобы там у меня был помощник, похожий на тебя, но тогда не на кого будет оставить лабораторию.
– Я думаю, ты еще найдешь себе помощника. Незаменимых нет, – кольнула она.
"Незаменимых нет, но есть неповторимые", – хотел сказать Боря, но не решился отпустить эту любезность. Вместо этого он сказал:
– Про незаменимость поговорим в другой раз, когда вернусь. Данная тема совершенно из другого репертуара.
Яна многозначительно посмотрела на него и снова отвернулась к лазеру. Борьке на миг показалось, что её лицо посветлело и на нем отразилось что-то вроде улыбки. Как долго она не улыбалась! Целую неделю!
Погода подпортилась. Задул ветер, и начал моросить неприятный дождь. Лето в самом разгаре, но воздух отсырел, и даже несильный ветер загонял его под куртку, доставляя много неудобств, стоило лишь на минуту выскочить из машины. Хорошо, что грейдер на базу в любое время года в проезжем состоянии, тем более на внедорожнике. Но настроения это не прибавляло. Борькина решительность понемногу растаяла, и к тому моменту, когда он подъехал к конторе, уже начал подумывать о другом повороте событий. Но, поскольку в голову ничего путного не пришло, покончил с сомнениями и бодрым шагом проследовал в кабинет председателя Белоголова. Дверь по-прежнему была открыта, видимо она не закрывалась никогда. Председатель был на месте.
– Здравствуйте, Николай Николаевич, – отчеканил Боря. Он с самого начала решил придерживаться бравого оптимистичного тона. По крайней мере, пока хватит на то его личных способностей.
Белоголов оторвался от каких-то бумаг и удивленно поднял глаза.
– Москвич? Честно сказать, удивил. Не ожидал тебя увидеть снова. Ну, с чем приехал? Рассказывай.
– Извиняюсь, что без предупреждения, но до вас нет абсолютно никакой возможности дозвониться.
Белоголов бросил короткий и немного тревожный взгляд на телефон, лежащий тут же рядом на столе. И Борька невольно подумал, что СМС-ки о пропущенных звонках председатель всё же читает, а Борькин телефон у него должен остаться.
– Да, связь здесь плохая. Никак вышку не построят. Живем, как отшельники, – слукавил он, не моргнув глазом.
Боря пропустил это мимо и решил продолжить атаку:
– У меня есть к вам дело.
– Дело? Хм… Опять за яйцами хочешь сходить? Так ведь птички-то уже вылупились. Не успел ты, – свойственно своей манере председатель пытался перевести разговор в легкомысленное русло.
– Нет, не за яйцами. Что за ними ходить, если вы и сами знаете, что гусей на ваших участках нет уже не первый год.
– Всё меняется, – картинно развел руками Белоголов.
– Да, меняется, – поддакнул Боря. – И есть путь, как всё конкретно изменить.
Председатель недоверчиво прищурился:
– Прям так взять и изменить? Не слишком ли высоко ты хочешь замахнуться?
– Не слишком. Я не обещаю, что за один год или даже за десять лет возможно вернуть популяции, как в былые времена. Но я знаю, как начать изменять.
Белоголов сел поудобнее, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди, поощряя Борьку продолжать. Боря видел, что председатель приготовился смотреть спектакль одного актера в лице Борьки, но отступать не собирался.
– Нужно начать с того, чтобы сосчитать количество птиц в вашем и ближайших к вашему районах.
– Участках, – уточнил председатель.
– Да, участках. Вам же известно, где они гнездятся и где проводят линьку?
– Допустим, – сказал Белоголов.
– Вот этого и достаточно, чтобы провести кольцевание.
– Что? Кольцевание? – громко и с явной усмешкой воскликнул председатель. – А тебе известно, что это не простое дело, и к нему нужно готовиться не один месяц? А кто будет платить? Или ты привез с собой деньги?
Отец и Лев Иванович предупреждали, что беседа быстро перетечет в финансовое русло, и на этот счет дали несколько дельных советов. Борька действовал дальше:
– Деньги выделялись, – спокойно заметил он. – У вас же, можно сказать, полугосударственная организация с научным уклоном. Под эту статью ежегодно выделяются средства на проведение мероприятий по сохранности популяций диких животных, включая поддержание разнообразия видов, количество особей, целостность мест гнездования и кормежки.
– И что? Деньги на это и тратятся. Или ты считаешь, что я их себе в карман кладу? – лицо председателя побагровело.
– Нет, что вы! Ни я, никто из тех, кого я знаю, так не считают. Более того, они верят, что вы вкладываетесь в развитие базы целиком и полностью, – Белоголов немного успокоился.
– Вы же спросили про выделение денег, я вам ответил. А поскольку вы владеете государственным финансированием, то обязаны с регулярной периодичностью проводить кольцевание диких птиц.
– Слушай, москвич, ты что тут приехал учить меня? Я не собираюсь перед тобой отчитываться, для этого посерьезнее люди найдутся.
Боря понял, что начал перегибать палку, хотя изначально этого не планировал и успокаивающе поднял ладони:
– Нет-нет, Николай Николаевич, не думайте так ни в коем случае! Я знаю, что вы многое делаете в наше сложное время. Лев Иванович о вас отзывался только с положительной стороны, – Борька видел, что его похвала получается кривоватой, но иначе он не умел. – Я, наоборот, приехал спросить вашего совета, как можно помочь восстановить популяцию гусей. Вот и предложил организовать кольцевание.
– Я тебе не верю, москвич, – отрезал Белоголов. – Ты не из наивных дураков, кто может за полторы тысячи километров приехать посочувствовать и попереживать за каких-то там гусей. Скажи сразу: за дочерью моей приехал?
Такой внезапной метаморфозы Борька не ожидал. Он предполагал, что председатель выставит его за дверь или просто будет надсмехаться, но, чтобы тот пытался изобличить его в каких-либо отношениях с Людой, к этому Боря не готовился.
– Причем тут ваша дочь? Я приехал сюда по совершенно другому делу.
Белоголов решил не продолжать дискуссию на тему его дочери. Видно было, что лично ему это совершенно не хочется. И он с удовольствием увел разговор:
– По какому же делу в таком случае ты приехал? Только не продолжай мне петь про кольцевание.
– Не могу, – ответил Боря. – Вы знаете, что мне позарез нужно найти одного гуменника. На сбор яиц вы меня, почему-то, не направили. Так хотя бы направьте на кольцевание. Это единственный из наиболее эффективных способов его найти.
Белоголов фыркнул:
– Глупо надеяться на случайную удачу. Ты представляешь каких размеров Кольский?
– Кольский огромен, но моего гуся искать не требуется. Он уже найден. И вам это известно, – сказал Боря, глядя прямо в глаза председателю.
Тот взгляда не отвел и спросил в ответ:
– Люда?
Теперь уже Борька должен выстоять, но все же через секунду отвернулся и ничего не ответил.
– Вот в чем причина, – продолжал председатель. – Значит она тебе всё рассказала. И что же, ты этому поверил? Поверил, что какой-то гусь может так атаковать человека, что от него места живого не останется? Бред. Шурка пьяный был, вот и ударился обо что-то. Забудь про сказку с гусем-истребителем.
– Вы не знаете, что это за гусь! – выпалил Боря. – Это… Как бы вам понятнее сказать… Этот гусь намного умнее остальных. Да что тут сравнивать. Таких больше нет в мире. И он мне нужен. Очень нужен!
– Так иди и ищи. Я же тебя не держу и не запрещаю. Хочешь, выдам справку, что ты ученый? Будет свободный пропуск во все заповедники, ни один егерь не докопается. А я-то здесь причем?
Борька злобно вздохнул, но постарался держать себя в руках. Он чувствовал, что может взорваться от бессилия и нагрубить, но этого делать точно не стоит. Затем вздохнул уже спокойнее и также сдержанно произнес:
– Один я не найду его до осени. Вам это и без моих слов понятно. Найти сможет только ваша база. И кольцевание даст наилучшие результаты, потому что так можно охватить огромную численность птиц и обратить внимание на их поведение. Только ваши люди знают местность лучше всех остальных. Не отказывайте, пожалуйста, сразу так категорично.
На этом Борька решил сделать паузу. Разговор все равно зашел в тупик. А председателю нужно время на то, чтобы переварить всё в своих мыслях. А вдруг действительно изменит решение?
Борька вышел из конторы под моросящий дождь. Рядом с его машиной уже стоял другой внедорожник тоже с московскими номерами. Но Борьку это нисколько не удивило. Нормальное явление: у людей отпуска, приехали на рыбалку. Местная база с удовольствием предоставляет и такие услуги. Из машины вышел мужчина среднего роста. Он сразу же укрыл голову под капюшоном и быстрым шагом проследовал мимо Бори в контору. На миг открывшееся лицо показалось Борьке весьма знакомым, но он, недолго покопавшись в памяти, ничего не вспомнил и, сев в машину, уже забыл о незнакомце. Мало ли встречается похожих людей. Ему сейчас хотелось немного отдохнуть от разговора с председателем, и он поехал обратно по грейдеру, не имя никакой конкретной цели.
Дождь прекратился, но ветер пока что не разогнал облака, и солнце всё еще пряталось за тучами. Воспользовавшись этой передышкой, Борька на скорую руку приготовил ужин, обустроив рядом с машиной свою походную кухню в виде стола, стульчика и газовой плитки. Долго засиживаться было нельзя, он хотел еще до наступления вечера вернуться к Белоголову и узнать его решение. А вечер сейчас начинается незаметно. Еще пару дней будет длиться полярный день, и лишь спустя несколько дней можно будет явно отличать наступление вечерних сумерек. Поэтому быстро свернув лагерь и перекинувшись парой фраз с Пеликеном, Боря двинулся в обратный путь.
Возле конторы внедорожника с московскими номерами уже не было. Также не было и машины председателя. Борька расстроился: неужели опоздал? Но дверь в контору была открыта, и также открыта дверь в кабинет. Борька заглянул. За столом председателя у открытого ноутбука сидела Люда. Борька вошел немного удивленный, он не ожидал ее здесь застать.
– А где Николай Николаевич? – даже забыв поздороваться спросил он.
Люда ослепительно улыбнулась, прикрыла крышку компьютера и вспорхнула ему навстречу. Боре польстило такое поведение, но, в виду своей застенчивости, не смог ответить тем же, лишь скромно улыбнулся.
– А Николаю Николаевичу сейчас лучше не попадаться на глаза, – весело произнесла Люда. – Сегодня, по крайней мере, точно. Приезжал какой-то важный господин из Москвы, не знаю, о чем они говорили, я пришла только в конце, но, когда тот человек ушел, отец много кричал, – она рассмеялась.
– Что же здесь веселого? – не понимал Боря.
Она снова улыбнулась, лукаво посмотрев на него.
– Ну не знаю, радоваться тебе или огорчаться.
– Не мучай, пожалуйста, – затаил дыхание Боря.
– Не возьмет он тебя на кольцевание. Да. Так и сказал: кольцевать будем, но, чтобы никаких москвичей я даже рядом не видел.
Борька приуныл:
– Получится же как в прошлый раз. Всё от меня скроют и будет уже поздно. Мне бы самому там быть, самому увидеть весь процесс, увидеть…
– Не горюй, зайка, – прервала Люда. – Будет тебе избушка. Но только после. Отец сказал, что с тобой поговорит уже потом, когда закончат. Может быть, не хочет, чтобы мужики негодовали. Многим из них не очень-то хочется этим заниматься. А если будут думать, что по твоей наводке им лишняя работа, то как бы чего худого не вышло.
– Но ты же сказала, что человек из Москвы ему про кольцевание говорил, а не я.
– А нашим мужикам всё едино. Если из Москвы – значит за одно. Разве что Михалыч другой. Впрочем, с виду мужлан мужланом. Но какой-то он другой, добрый что ли.
– Постой-ка! Ты про какого Михалыча, который тогда на болото за яйцами ходил с Шустрым?
– Про него. У нас других нет, кого бы так называли. Вы знакомы же?
– Нет, не знакомы, но хотел бы с ним поговорить про тот случай. Где он живет?
– В деревне в крайнем доме. Я тебе покажу. Но его редко дома застанешь. Отец ему больше других доверяет, поэтому везде Михалыча гоняет.
– Я заеду к нему. Спасибо, – и Борька собрался уходить.
– Подожди, Дон Кихот, – остановила Люда. – А спать ты где собираешься?
– В машине. И палатка с собой есть. Разберусь. Мне в любом случае уезжать без результатов никак нельзя. Дождусь.
– Ну-ну. Долго ждать придется. Не думаю, что раньше, чем через две недели они закончат.
– Две недели? – Борька вконец погрустнел. – Ну, может, домой съезжу, потом обратно.
– Не валяй дурака, – и она протянула Борьке ключ с биркой. – Обживай свежепостроенное.
– В смысле свежепостроенное?
– Шерлок Холмс из тебя так себе, – она скривила губы. – Рабочих видел? Не видел. А это означает, что новые корпуса построены, все уехали. Теперь можно жить. Бери ключ. Я тебе выбрала номер, где интернет получше.
– Спасибо, – Борька был крайне удивлен. – А отец разве не против?
– Он мне это и велел, – Борька поразился еще больше. Люда продолжила: – Он сказал, цитирую: «чтобы не шатался где не попадя», – и весело рассмеялась.
На следующий день Борька встал чуть свет и отправился разыскивать дом Михалыча. Он хотел застать его дома еще до ухода на работу. Он остановил машину возле плотного дощатого забора, окружавшего весь дом. Залаяла собака. Боря подошел к забору и постучал. Никто не отозвался и не вышел. Тогда он постучал громче и крикнул:
– Хозяева!
Было слышно, как дверь избы отворилась и приятный девичий голос начал успокаивать пса. Калитка открылась. Перед Борей стояла миловидная светловолосая девушка.
– Здравствуйте! – поздоровалась она. – Вы что-то хотели?
– Да, здравствуйте! – поздоровался Борька. Он сообразил по речи, что перед ним не простая деревенская девушка. Или, по крайней мере, она жила немалое время в городе. – Мне нужен… Ммм… Михалыч. Простите, не знаю, как его имя, мне сообщили только отчество, – запоздало осознал Борька.
– Семен на работе. А что вы хотели?
– Да нет-нет, ничего. Я тогда, пожалуй, пойду. Не подскажете, когда он вернется?
– Этого даже он не знает, – улыбнулась девушка. – Может что-то передать?
– Нет, спасибо… – Борька не знал, что дальше спрашивать и собирался уйти, но это означало, что сегодня день будет потерян, и он не сможет ничего узнать про нападение гуся на Шурку. – Впрочем, вы, наверное, слышали, может быть, Семен рассказывал. Когда он с Шуркой, так его называют, ходил на болото, то вернулись с травмой. Может быть, он что-то рассказывал, какие-то подробности?
Девушка внимательно посмотрела на Борьку и сказала:
– Рассказывал. А вам зачем?
– Мне очень нужно знать про того гуся. Понимаете, один гусь случайно сбежал из нашей… Ммм… Лаборатории. Он очень важен для нас.
Девушка сморщила лоб, что-то обдумывая, потом промолвила:
– Вам тогда лучше не у меня спрашивать, а у Шурки. Он же больше всех пострадал. Его дом в середине улицы. А Семену, как только вернется, я скажу о вас. Где вы остановились? Он вас сам найдет.
– Спасибо и на этом, буду ждать. Я на базе пока живу.
И Борька направился к дому Шурки.
Он подъехал к Шуркиному дому. Выходить из машины не хотелось. В глубине души скрежетало: не следует идти к этому неприятному человеку, но логически не мог придумать себе причины отказаться. И решительно вышел из автомобиля.
Дом был крепким, наверняка, теплым и добротным внутри. Но, тем не менее, складывалось впечатление неказистости и полное отсутствие уюта. Будто долго никто здесь не жил. Это читалось по заросшему огороду и паутине на окнах, которую видно даже сквозь забор. Борька хотел уехать, подумав, что ему назвали не тот адрес. Но все же решил подойти и постучать в калитку. Забор, не знающий краски, был не сплошным, и сквозь широкие щели Борька видел, что земля вытоптана, значит кто-то всё-таки живет. Тем не менее из дома никто не вышел. По словам Люды Шурка постоянно плохо себя чувствовал и очень редко уходил из дома. Возможно, что он спит и не слышит. Словом, можно подыскать сотню причин, почему никто не вышел. И Борька, вздохнув, хотел уже уходить, но услышал, что кто-то возится рядом с его машиной. Борька пошел посмотреть. Сбоку от автомобиля стоял Шурка и заглядывал внутрь. Изредка он колотил палкой по колесам.
– Ааа, вернулся! – брезгливо протянул Шурка. – А я вот думаю, кто там мне в огород заглядывает? Подумал, воришка хочет пролезть. Дай-ка и я погляжу, что у него там, – и Шурка демонстративно прилип к стеклу, разглядывая салон машины. – Потом гляжу, а он начал по калитке мне стучать, – продолжал Шурка. – Ну, это уже переходит все дозволенные рамки, чтобы вот так нахально ломать забор! Значит и я имею право это делать. А? – и Шурка достаточно сильно ударил своей клюкой по колесу. Повернулся посмотреть на реакцию Борьки и увидев, что ничего ему не грозит, ударил еще раз и еще. Потом перешел к бамперу и сначала несильно, потом сильнее начал по нему стучать.
Боря озадаченно смотрел на Шуркины проделки пока не вмешиваясь, с каждым ударом палки ожидая, что тот всё же имеет что-то разумное в своей голове и прекратит эту комедию с порчей автомобиля. Но Шурка и не думал останавливаться: постукивания по бамперу перетекли в перестукивания по капоту и дошли до бокового зеркала.
– Ну, что ты делаешь? Убери свою палку! – крикнул Борька, приближаясь к Шурке.
Шурка круто повернулся к Борьке и замахнулся. Борька остановился, готовый в любой миг увернуться или хотя бы подставить свою руку, но он видел, что полностью избежать удара не успеет. Шурка, однако, нападать не стал. Его губы изогнулись в невероятно уродливой усмешке. И Шурка медленно опустил палку, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин.
– Ты мне не указывай, что делать, салага, – сквозь зубы процедил Шурка. – Ехал бы ты лучше отсюда поскорее. Сегодня же!
Борька возмутился нежданному нахальству:
– Ты мне тоже не указывай. А я, когда захочу, тогда и уеду.
– Ути, какие мы страшные, – нарочито противным ласковым тоном заговорил Шурка. – Ну, мы это еще поглядим, кто здесь решает. Прыгай в свою колыбельку и проваливай! – уже озлобленно добавил он.
Понятное дело, что у Борьки отпало какое-либо желание продолжать разговор, и он решил, что ничего не остается, как действительно уехать. По крайней мере, подальше от этого неадеквата. Но повернуться к нему спиной Борька не решился. Он дождался, когда тот победно прошествует мимо него и скроется за калиткой. Лишь после этого Боря сел в машину и поехал на базу, зарекнувшись раз и навсегда возвращаться к этому мрачному дому и тем более встречаться с данным мерзким типом.
"Дождусь Михалыча и уезжаю!" – твердо решил Борька. Ему крайне неприятен был Шурка, и он больше ни хотел не то, чтобы встречаться с ним, но даже думать об этой встрече. Опять этот идиот вел себя вызывающе, будто он пуп земли! Как с ним вообще остальные могут не конфликтовать? А Михалыч, так тот вообще, вроде бы даже в дружбе. Или же Шурка на него одного обозлился? Знать бы только причину. И Борька рассудил, что лучше сначала побольше узнать об этом человеке, например, у Люды на случай, если вдруг опять придется с ним пересечься. Но пересекаться не хотелось. Единственный, кто сможет рассказать наиболее приближенно к правде, что тогда произошло во время сбора яиц, это Михалыч, но его еще нужно дождаться. Поэтому Борька никуда пока не будет уезжать с базы. Рано или поздно он всё равно придет сюда. Но, если он занят подготовкой к кольцеванию, то, возможно, и не появится. Люда говорила, что у них где-то есть отдельно стоящий склад со всем необходимым оборудованием, где-то далеко от базы. А председатель не хочет, чтобы Борька там появлялся. Остается тогда теперь ждать только здесь.
Словом, день прошел бессмысленно и уже подходил к концу. Борька решил, что нужно лечь спать. Тем более, что настроение ни к черту. Потому что ко всему еще прибавился факт, что от Яны нет ни одного сообщения за день. А ведь интернет на базе работает. Борьке показалось, что даже его любимый советчик Пеликен озадачен создавшимся положением. Да и Люда в этот день так и не пришла.
Зато она пришла на следующий день, разбавив дурные мысли своим присутствием, как луч, прорвавшийся сквозь серые тучи. Борька сидел на лавочке, в том самом укромном месте возле заброшенного пруда, которое она ему показала в прошлый раз. Увидев Люду, Боря встал навстречу и улыбнулся. Но лицо ее выглядело озабоченным. Это так на нее не похоже. Борька знал Люду в двух состояниях: либо она чему-то злилась, либо над чем-то смеялась. Поэтому беспокойство начало предаваться и ему.
– Всё нормально? Какой-то ты озадаченный, – стараясь придерживаться беззаботного тона сказала Люда.
– В последнее время я постоянно озадачен, – ответил Борька. – А у тебя, вижу, неприятность.
После такого замечания Люда мгновенно взяла себя в руки, и на ее лице отразилась былая беспечность.
– У меня не бывает неприятностей, – на этот раз засмеялась она и добавила уже более серьезно и немного нервно: – Разве что встретила старого знакомого. Так вот я по этому вопросу к тебе и пришла. Повторяю, всё у тебя хорошо? Ничего не болит? Ничего не украли?
Борька удивился:
– С чего же мне может быть плохо? И красть тут некому. На базе, считай, я один. Ты меня вон в какой угол засунула, сразу и не найдешь, если захочешь.
– Ну-ну. Верю. Но ты всё же посмотри, вдруг что-то не так.
Борька пожал плечами и пошел к своему домику, проверять это самое что-то. Но внутри всё лежало на своих местах: деньги, документы, аппаратура.
– Всё нормально, – сказал он.
– Где машина? – спросила Люда.
Борька специально, подальше от глаз, загнал автомобиль за заднюю стену домика. Ни с какой стороны ее не увидишь, разве что, когда зайдешь за сам дом. Они проследовали к внедорожнику. Машина как ни в чем не бывало стояла на месте. Борька уже собирался отпустить саркастическую шутку в адрес Людиной паники, но она опередила: обошла машину с другой стороны и указала рукой с выражением, мол, я так и думала.
Борька с разгоравшимся волнением подошел к ней и увидел, что с той стороны, где вообще сложно подойти, автомобиль стоял на аккуратно подставленных досках и кирпичах, а двух колес как не бывало. Но как такое могло произойти? Вчера он приехал на всех колесах. Сегодня днем никто к машине не подходил. Неужели за ночь воришка смог незаметно подкрасться и зачем-то скрутить колеса? Как же Борька мог не проснуться? Выходит, этот некто очень осторожный или же умелый. Он озадаченно посмотрел на Люду: