Дэн Пласкин
Лазерный гусь
Глава 3. Север.
Васькина машина служила палочкой-выручалочкой. Борьке вернули все вещи, кроме оружия. Его личное ружье тоже забрали. А вот машину не забрали. Деньги, отложенные на обеды, можно без особого сожаления использовать на пару заправок до полного бака, потому что рядом лежала сумка, собранная матерью, забитая разной снедью, по крайней мере, человек на пять. Борька не отказывался, взял всё. Часа через три, прежде, чем свернуть с основной трассы, на очередной АЗС он открыл одну из пластиковых коробочек и с удовольствием поедал запеканку, политую сверху чем-то очень вкусным, запивая это дело подслащенным чаем из термоса.
Значительно повеселев от вкусного завтрака, Борька вдруг понял, как же он давно не отдыхал. Хотя бы вот так, как сейчас. Полностью один. Да, Васька вытаскивал его куда-то, и за это большое ему спасибо, но, чтобы один… Один он всегда старался занять мозг работой. Считал это правильным. Но теперь подумал, что отдыхать тоже нужно и это тоже правильно и необходимо.
Борька запрыгнул в машину. На приборной панели стояла любимая фигурка Пеликена и хитро улыбалась. Вдруг ему пришла шальная мысль! Сориентировавшись по карте, Борька свернул в лес, на первую малоприметную дорожку. Хорошо, что у него внедорожник. Такая машина дает много преимуществ и свободы. Глубокие весенние лужи остались позади. Борька спешил, он не хотел, чтобы другие мысли испортили ту эйфорию, которую он испытывал в эту минуту. Он опустил стекло и яркий запах леса, прелой листвы проник в салон автомобиля. Борька с жадностью глубоко вдохнул. Дорожка стала гораздо суше. В это время мало найдется любителей, желающих заехать в непролазную чащу. Сбоку показался просвет, и Борька свернул в этом направлении. Через несколько секунд перед ним открылась поляна. На ней с легкостью разместится два-три автомобиля вместе с палатками. Совсем рядом протекала небольшая речка. Полянка была чистая, без мусора. Такую никогда не увидишь в московских лесах. А здесь, на границе Ярославской и Тверской областей, Борька был один среди деревьев, на берегу живописной реки. Восторг – первое, что испытал Боря! Он выпрыгнул из машины и побежал к воде, на ходу снимая всю одежду и разбрасывая в стороны, не глядя, куда она упадет. Оказавшись совсем голым, Борька с ребячьим визгом и улюлюканьем бросился в ледяную воду. Он погрузился в нее с головой. Но вода еще больше взбодрила его. Он выплыл на середину реки. Быстрое течение сразу же понесло вниз, и Борька с удовольствием начал сопротивляться этому течению, активно работая руками и ногами. Наконец, он начал чувствовать холод и выбрался на полянку. Он поднял глаза к синему небу, к утреннему солнцу, раскинул руки в стороны и очень громко и продолжительно крикнул и расхохотался своему порыву.
Он собрал одежду, немного походил голышом по молодой травке. Потом захотел пожечь костер, но не стал этого делать, решив, что довольно. Все же, действительно, впереди очень важные дела. Он хотел забрать отца и к вечеру уже вернуться обратно в Москву, не зря же с рассветом отправился в путь.
Борька вновь выехал на асфальтированную дорогу, но покрытие заметно ухудшилось. Машину потрясывало, скорость упала. Телефон и правда показывал отсутствие связи. Наконец, асфальт закончился полностью. Мимо проплывала деревня, многие дома заброшены. В иных живут только в летний сезон, это угадывается по ухоженным огородам, готовым к посадкам. Тут же рядом идеально размеченные огромные прямоугольные ямы, некоторые из них заполнены водой, видимо, бывшая торфоразработка, а может, все еще действующая. По крайней мере, узкоколейка не похожа на полностью забытую.
Борька взглянул на навигатор. Тот уверенно вел машину через деревню и указывал, что дальше нужно двигаться между перелесков. Итого, около трехсот пятидесяти километров от Москвы на север и совершенно другой мир. Мир без суеты и густонаселенности. Впереди, на опушке очередной рощицы, Борька увидел строения, огороженные простым забором из сетки рабицы. Это и было хозяйство Льва Ивановича.
Борька остановил машину у ворот. Тут же звонко и весело залаяла небольшая собачонка, вынырнув из ниоткуда.
– Оооо! А мы уже заждались! – приветливо протянул хозяин, открывая ворота. Борька тут же узнал его. Теплые детские воспоминания ожили, и он вспомнил всё или почти всё: и дядю Леву и тетю Надю, его жену, и вкусные блины с медом. Вот только собачка, вроде бы, была другая.
– Ну, проходи, проходи, – не давая опомниться и оглядеться продолжал Лев Иванович. – Устал с дороги? Голодный, наверное? Да не стой в дверях, иди уже.
Борька хотел ответить, что не устал, что не голоден, но не успел ничего сказать, впрочем, это было и не нужно. Это была обычная для Льва Ивановича речь гостеприимного хозяина. И он продолжал, пока Борька разувался в сенях:
– Моя-то уехала, сын увез в Москву! – он при этом многозначительно поднял указательный палец к потолку. – Говорит, дай хоть на людей погляжу, а-то живем как отшельники. Слышишь? Отшельники, говорит! Ха! Да отшельники разве так живут? Вон погляди: огород, скотина, все, что хочешь. И вода тебе и тепло. А в город я и сам свозить могу. В прошлом месяце же были в сельсовете, куда тебе еще-то? Людям глаза только мозолить! Они и соскучиться по тебе не успели.
Борька кроме тихого "здравствуйте" ничего еще не успел сказать. Хозяин не давал опомниться. Впрочем, Борьке на ум ничего и не приходило. И он был в некоторой степени благодарен Льву Ивановичу, что тот и не ждет ответа. Хозяин указал Боре на умывальник, потом на стол, мол, мой руки, присаживайся. Вся еда на столе укрыта чистыми полотенцами и салфетками. И хозяин начал снимать их одну за другой. Вареные яйца, картошка, всевозможные бублики, булочки. И, конечно же, блины! И, конечно же, с медом! Пять пиал до верху наполненных медом различных цветов, от снежно-белого до темно-коричневого, кучкой стояли возле горки блинов. Были какие-то еще соления, салаты, но Борька уже не обращал на это внимание. Аппетит с новой силой дал о себе знать. Вдобавок, в центре стола над всем изобилием возвышался настоящий самовар!
В дом вошел Борькин отец. Его было не узнать. Он словно помолодел, на лице появился румянец, и передвигался заметно легче. В руках держал полотенце, явно ходил умываться на улицу холодной водой. Отец улыбнулся сыну и подмигнул.
Все сели за стол. Начался праздник живота. Лев Иванович, не переставая, что-то рассказывал. Его истории были очень интересные и связаны, в основном, с бывшей работой. Сейчас он и его жена на пенсии. Основная деятельность происходила во времена расцвета Союза. Борька слушал хозяина этого прекрасного дома и проникался все большим уважением к нему и к своему отцу. Почему же отец так мало рассказывал о своем прошлом? Оно же такое интересное. Впрочем, наверное, рассказывал. Но в виду малого Борькиного возраста он в то время не мог понять ровным счетом ничего. И со временем попытки заинтересовать сына у отца прекратились. А зря, сейчас это Борька остро почувствовал. Ему не хватало знаний о своем отце, чтобы в полной мере рассчитывать на его помощь и опору в различных делах. И вот сейчас Борька, уплетая блюдо за блюдом, совсем забыл счет времени, забыл где он и с кем. Лев Иванович увел его фантазию далеко от дома. Борька вместе со строительными или исследовательскими бригадами, состоящими в основном из студентов, бродил по необъятным просторам Советского Союза. Создавал с нуля заповедники, боролся с браконьерами, вел учет животных, спасал их от уничтожения. А где-то намеренно препятствовал их размножению, строя дороги и новые города. Пронизывающий ветер степей, палящее солнце полупустынь, прелый запах комариных болот, слепящие снегом вершины. Много было интересного в жизни Льва Ивановича и его отца Сергея Дмитриевича. Борька едва успел проникнуться тем дуновением идеи, идеи общего светлого будущего, как рассказы вдруг прекратились. Также неожиданно закончилась история великой страны. Но Борька уяснил для себя главное: у старшего поколения есть свой опыт, у молодого – свой, совсем не похожий, но каждый опыт ценен по-своему, и его нельзя забывать.
Он с завистью смотрел на двух закадычных друзей. Они подшучивали друг над другом так же, как и тридцать лет назад. При отсутствии женщин часто шутки имели соответствующий уклон. Борька узнал отца совсем с неожиданной стороны и зауважал его еще больше. Наверное, понял, что строгому отцу, оказывается, также не чуждо обычное человеческое. Как жаль, что он сейчас так редко встречается со своими друзьями. Надо Борьке почаще предлагать свозить его к кому-нибудь. Но, если честно, то и друзей становится с каждым годом все меньше и меньше.
А как обстоят дела лично у него, у Борьки? Нет у него таких друзей. Наверное, только Ваську и может вспомнить. Васька… Его еще нужно вернуть…
– Что-то душно тут стало, – сказал Лев Иванович, открывая окно. – Айда-ка лучше на улицу, сейчас самовар заварим, будем чаевничать. Сын у меня в Киргизию мотался, привез трав разных: чабрец, душица, мята. У нас это все, конечно, тоже есть, но там в горах растет, где бараны гуляют. Бараны это не едят, а мы вот едим, – и он заразительно засмеялся.
Борька пошел гулять по участку. Всё тут было продумано, начиная от самого дома, до расположения различных построек. В общем, участок соток на двадцать ничем не отличался по своему наполнению от типичных подмосковных дач: круглый год есть вода, причем горячая и холодная, вся из скважины. Дом из бруса, отопление – котел под любой вид твёрдого топлива. Электричество подведено толстым кабелем, наверное, можно греться и им в случае какой-то проблемы. Хотя, какая может быть проблема? Торфяник же под боком. Вон сарай забит под самую крышу прессованными брикетами. Есть гараж с ямой, мастерской, по стенам развешан инструмент. Среди фруктовых деревьев на примыкающей к лесу стороне уютно разместилось десятка полтора ульев. Неутомимые труженицы пчелы непрерывно улетали и возвращались с полными корзиночками, набитыми желтой пергой. Отдельно стоял двор с курами и утками. Так, а это кто? Борька пригляделся внимательно. Среди дворовой птицы спокойно разгуливал гусь-гуменник. Борька не удержался от восторженного возгласа:
– Так вот он где! А я уже совсем про него забыл! Не улетит?
– Не улетит, – успокоил подошедший отец. – Вон, погляди, сетка сверху.
И действительно, вся птица гуляла в большущем вольере, а сверху все было укрыто рыболовными сетями с крупной клеткой. Борька вопросительно посмотрел на Льва Ивановича.
– От ястребов, да ворон, – пояснил он. – Так спокойнее. А-то повадятся цыплят таскать. Клушки уже скоро на яйца сядут, а когда выведут цыплят, то спасу от них нет никакого. А через сетку одна ворона еще лет пять назад рискнула пролезть. Да так и осталась в ней. Я ее даже снимать не стал в назидание остальным. И всё! Отвадил. – заключил Лев Иванович и с улыбкой принял гордую позу победителя. Потом продолжил: – А про гуся не переживай, с голодухи не дам помереть. Да и присмотрим как следует, я же раньше за такими, как этот, тоже ведь присматривал. Была у нас одна стайка, называли их экспериментальными. Потом как-нибудь расскажу. А сейчас пойдем чай пить, самовар уже закипел.
Борька только в кино видел процесс растопки самовара, да и то лишь момент, когда старым сапогом раздувают огонь. И сейчас он был немного раздосадован, что пропустил самое интересное. Но увидев вновь накрытый стол в просторной открытой веранде тут же забыл об этом. Здесь, на чистом воздухе, аппетит нагуливался очень быстро. А может, просто все было очень вкусно.
Борька окинул взглядом стол и потянулся за пиалой с медом, который он сегодня еще не пробовал.
– Липового захотел? – тут же спросил Лев Иванович и подвинул поближе к Борьке. – Ешь, полезный.
– Свежий? – спросил Боря.
– В смысле? – переспросил хозяин.
– Ну, мёд этого года?
Лев Иванович и Борькин отец весело переглянулись.
– Конечно, липовый, свежий, этого года, – сказал он и старшее поколение дружно расхохоталось.
Борька не понял причины веселья и посматривал то на одного, то на другого, пытаясь понять в чем шутка. Посмотрел на себя – вроде не обляпался. Понюхал мед – мед, как мед. Пожал плечами.
– Тебе, сынок, нужно вокруг хотя бы поглядеть, – назидательно, но по-доброму сказал отец. – Вот когда ты в последний раз был в лесу?
– Сегодня и был, – непонимающе ответил Боря. – Как раз перед тем, как до вас добраться. Заехал на часок, отдохнул.
– Ааа, вот почему ты так долго. Ну и что ты там видел?
– Деревья, что же еще можно в лесу увидеть?
– Какие деревья? – продолжал спрашивать отец тем же назидательным тоном.
– Разные деревья, – Борька не понимал к чему этот разговор, началось же все с меда. – Я не запомнил.
– Ладно, давай короче спрошу. Липы там были?
– Да не заметил я, – Борька совсем потерялся.
– Вот! – сказал отец и поднял указательный палец вверх. – А это и есть главное в жизни: замечать! – и на этом умолк.
– Да не суди ты так строго, – дружелюбно произнес Лев Иванович. – Сам-то когда все это узнал?
Отец хотел что-то вставить, совершенно не оправдывающее Борьку, но Лев Иванович усмиряюще показал ладони и сказал:
– Всё, всё. Молчу про тебя. И все-таки, Борис, отец у тебя ох какой глазастый был. Вот однажды, помню, такую девчонку углядел. Никто не углядел, а он углядел. И увел же у всех, паршивец эдакий. Да не хлопай ты глазами. Это ж мать твоя была, Хельга.
– У меня маму Ольгой зовут, – уточнил Борька.
Старики вновь рассмеялись. Но Лев Иванович все же сжалился над Борькой и пояснил:
– Ну, понятно, откуда тебе знать? Кино тогда нам показали. А там викинги, варяги, всё в кучу. В общем, Хельга это и есть твоя мать Ольга.
Образовалась пауза, каждый вспоминал счастливые дни юности. Дни надежд, любви и мечтаний. Один Борька по-мальчишески елозил на скамейке. Наконец, он решился прервать их думы:
– А мед тут причем?
На этот раз ответил отец:
– Мед при том, что липы еще не цвели. Они в мае не цветут никогда в нашей полосе, не раньше середины июня. Отсюда и вопрос твой про свежесть липового меда совсем глупый. Конечно же, он свежий! Более свежего еще не собирали в этом году.
Борька раздосадовался на свою ненаблюдательность в мире природы. Что есть, то есть. Зато у него появилась еще одна крупица знаний. Можно даже сказать, что в пчеловодстве.
Чай оказался на редкость вкусным. Неизвестно, как его заваривал Лев Иванович, но сложно поверить, что такого аромата возможно добиться без искусственных ароматизаторов. Борька часто подносил к носу чашку и вдыхал приятный запах.
– А откуда вы узнали, что я сегодня приеду? – спросил он, обращаясь к отцу. – Связи же никакой нет.
– Как это нет связи? – удивленно ответил за отца Лев Иванович. – А ну-ка проверю.
Он достал свой смартфон, посмотрел на экран и сказал:
– Все в порядке, все палочки горят.
Борька посмотрел на свой телефон, и со вздохом заметил:
– А у меня не горит ни одной. У вас какой оператор?
– А я не знаю, – ответил Лев Иванович, – У нас никакой не ловит. Но без связи нельзя. Мы же не монахи, добровольно монастырь здесь не организовывали.
– Что же у вас за палочки?
– Как что? Интернет у нас! Слышал о такой напасти двадцать первого века? А палочки – это Wi-Fi.
Сказать, что Борька удивился в очередной раз за сегодня, значит, ничего не сказать. Откуда в этой забытой деревне с наполовину заброшенным торфяником, где даже телефон не ловит, появился интернет? Борька активно начал водить пальцем по экрану своего смартфона.
– Я смог подключиться, он же у вас без пароля. Давайте настрою, чтобы кто-нибудь не воспользовался.
– В Москве у себя будешь настраивать, – вполне серьезно сказал Лев Иванович, и Борька впервые уловил едва заметные нотки строгости и категоричности. Но хозяин уже продолжал прежним приветливым тоном: – Нам не жалко, я же не единоличник какой. Тут и джиперы ездят толпой. Так я на болото сходил и им на столбах таблички приколотил и написал координаты, где Wi-Fi живет. Пусть пользуются, от меня не убудет. Вон там за домом в лесочке они у меня обычно торчат.
Борька привстал, чтобы рассмотреть, куда показывал Лев Иванович. Приветливый хозяин для удобства даже вкопал стол, лавочки и соорудил навес. Получилось уютное место для привала. Под навесом Борька разглядел висящую лампочку и даже розетки. Трава вокруг была плотно утоптана, виднелись следы от машин. Видимо, многие знали и активно пользовались этим местом.
Ошеломленный Борька медленно присел. Он с восхищением во все глаза смотрел на этого человека как на кумира. Нет, таких людей в мегаполисах не встретишь. Такие там просто не выживут. Казалось бы, что тут особенного? Ну сделал интернет халявным, ну провел свет под навес. Да, безвозмездно. Но Борька чувствовал, как от Льва Иванович исходят мощные волны, как бы это выразиться, благополучия что ли, волны надежности и непоколебимости жизненного пути. Борьке очень захотелось быть похожим на такого человека.
Когда первый наплыв впечатлений остыл, он спросил:
– А все же, почему вам провели интернет? Я читал про устранение цифрового неравенства в стране. Но это дело не простое, дорогое.
Хозяин хитро улыбнулся и ответил:
– В сельсовет вели и в школу. Хотели вооон за тем лесочком. А я им говорю, ведите здесь. Я присмотрю, ежели что – сообщу.
Борькин отец смотрел на Льва Ивановича с напускной скукой, мол хватит уже болтать всякую чепуху, и Борька понял, что истины он, скорее всего, не узнает. Не любит Лев Иванович хвалиться своими связями. Ну и ладно. Он нравится Борьке именно таким: скромным и гостеприимным.
– В таком случае, ты мог же через маму сообщить, – обратился Боря к отцу. – Все бы решили, я бы еще поработал. А за тобой бы потом приехал.
– Вот поэтому и не сказал ничего. Что ж, у тебя в твоей лаборатории совсем нечего другим поручить? Совсем один? Такого не бывает, – с обычной строгостью в голосе сказал отец.
Борька вспомнил про девушку, рекомендованную профессором Громовым, которой он поручил заниматься по сути бесполезным делом. А отец тем временем продолжал.
– Делегируй задачи. Не думай, что ты один такой умный и сообразительный, а все вокруг дураки.
Борька именно так и думал про всех в институте, кроме Громова. Некому было поручить никакие исследования, но благоразумно промолчал.
– Раньше одними лишь телеграммами раз в неделю управляли целыми бригадами, и дело двигалось. А ты сейчас при наличии интернета не можешь ничего.
А ведь отец прав, Борька даже не подумал взять каких-либо контактов той девушки. "Черт! Как же ее зовут? Надо было хотя бы в телефон записать, сейчас бы мог связаться, предупредить, что приедет очень поздно." – запоздало вспомнил он.
– Но я не планировал удаленно работать, – начал оправдываться Борька. – Мне сегодня обязательно нужно появиться в лаборатории.
– Появишься, – успокоил его Лев Иванович. – Но только после баньки.
– Боюсь, что…
– Не бойся, – остановил его отец. – Твоя лаборатория никуда не денется. А к тебе у нас есть разговор. Поэтому ты и здесь.
Боря осекся. Если отец сказал, что есть разговор, то разговор обещает быть серьезным. Но не в бане же! Но Лев Иванович уже ушел подкинуть пару полешек для жара.
Баня, впрочем, как и все прочее, что успел увидеть Борька у Льва Ивановича, была великолепна. Как же давно он не ощущал такого кайфа. Он сидел в просторном предбаннике, опять же, за столом. Лев Иванович уже успел принести горячую жареную картошку с курицей, соленые и маринованные грибы, сдобренные подсолнечным маслом и репчатым луком, огурцы и помидоры домашней консервации и зелень с огорода. Борькин отец помогал накрывать.
– Как говорится – чем богаты, – радушно сказал хозяин и добавил: – Хотя, кой-чего не хватает, – он подмигнул отцу и куда-то вышел.
– Папа, мы сегодня уедем? – с последней надеждой спросил Боря, но в душе понимал, что этот вопрос лишний. И отец подтвердил его опасения:
– Нет, конечно. Завтра поедем.
– А куда Лев Иванович ушел? Стол и так уже скоро переломится от еды.
Отец загадочно улыбнулся, механически протерев пальцами уголки рта.
– Помнишь интернет за забором? Так вот Левке перепадает львиная доля доходов с него.
– Не понял, – удивился Борька. – Что, прям за весь интернет? И сколько эта доля составляет?
– Очень много, – сказал отец, продолжая загадочно улыбаться. А Боря решительно ничего не понимал, продолжал расспрашивать:
– То есть, провайдер, который проложил кабель, берет оплату своих услуг. И что же? Часть отдает Льву Ивановичу?
– Я разве сказал про какого-то, как ты его назвал, провайдера? Он его в глаза не видел. Я же тебе сказал: ему достается за интернет за забором.
Борька ничего не понимал:
– Он же говорил, что раздает интернет бесплатно.
– Бесплатно, – подтвердил отец. – Но львиная доля достается.
– Доля чего?
Но тут вошел Лев Иванович, неся в руках деревянный ящик, полностью уставленный различными бутылками. Он поставил ящик на табуретку и начал вытаскивать одну за другой бутылки, смотреть этикетки и выставлять на стол.
– Из львиной доли? – спросил Борькин отец.
– Откуда же еще? – улыбнулся хозяин. – Но есть и мое. Вот, погляди, из черноплодки, вкусная. А эта из винограда: моя накупила, а никто не ест, не пропадать же добру. Так… Ага… Эту надо обязательно попробовать. С нее начнем. Медовуха! Моя гордость. Слабенькая, но приятная. Потом сидром заменим. А дальше как пойдет. А там, – он небрежно махнул рукой на ящик, в котором осталось еще приличное количество элитного спиртного, судя по этикеткам, коньяки, бренди и другие подобные. – Там из львиной доли. На любителя, да на Новый Год.
– Да что за львиная доля такая? – не выдержал Борька.
– Ты разве не рассказал ему? – удивленно и с улыбкой спросил Лев Иванович Борькиного отца. Тот лишь отмахнулся, мол сказал, но тот не понял. Тогда хозяин объяснил: – Джиперы, я тебе про них рассказывал, сами приходят и тащат, кто что хочет. А я в ящик складываю. Там у меня еще парочка стоит. Вот у жены юбилей осенью будет, достану всё.
– И что же, они только спиртное носят? – спросил Борька.
– Ну, почему же? Много чего несут. Скоро уже музей надо будет заводить, как у Якубовича на "Поле Чудес". А давеча вон роутер привезли. Говорят, мол, чтобы сигнал лучше был. Это они так благодарят, чудаки. Я уже и не знал, как от них отвязаться. Не нужно, говорю, мне ничего. А они все равно тащат. Я тогда перестал забирать. А они знаешь чего удумали? Ящик алюминиевый привезли с табличкой "Львиная доля". И туда все и пихают. Словом, заставили, чтобы я оттуда домой все уносил.
– А почему доля львиная? – спросил Борька.
– Ооо! Да ты, я гляжу, забыл, как меня зовут. Надо исправлять.
И Лев Иванович приступил к исправлению Борькиной забывчивости. Он достал небольшие стеклянные кружки, кстати, они тоже оказались из "Львиной доли", и наполнил их медовухой.
– Вообще-то я не очень люблю это, – проговорил Боря, указывая глазами на налитую кружку.
– Так ведь и у нас без принуждения, – улыбаясь сказал Лев Иванович. – Пить не заставляем, советуем только попробовать. Вот когда ты пил настоящую медовуху? То-то и оно, что никогда. Это не обычная какая бражка, я ведь ее в бочонках настаиваю по несколько лет. Потом процеживаю, опять ставлю. Тут, брат, целая наука! И ни грамма спирта! Только мед, ну кой-где травы волшебные, ягоды добавлю. И пьем мы ее только в особых случаях, – он сделал ударение на последних словах, явно давая понять, что предстоящий разговор будет не только с отцом, но и с ним тоже. И Борькин случай действительно особый.
Борька взял кружку. Ноздри приятно защекотал медовый запах с какими-то пряностями. Он решил, что можно и отхлебнуть чуть-чуть, а потом откажется от продолжения. Если он не слукавил и на самом деле подобным образом угощает только избранных гостей, то обижать не стоит. Тем более, что Борьке несомненно очень приятно ощущать себя среди таковых.
Он сделал один глоток. Лев Иванович и Борькин отец поглядывали на него в ожидании первых впечатлений. Борька сделал еще глоток. Потом еще один. Наконец, выпил половину кружки и заставил себя остановиться.
– Это действительно медовуха? – спросил он.
– Самая настоящая, – удовлетворенно сказал хозяин. – Ну как?
– Не знаю, – честно ответил Борька. – Похожа на слабый лимонад. И хочется еще.
Лев Иванович улыбнулся и с готовностью наполнил Борькину кружку до самого верха. Кружки были совсем небольшие, не больше половины стакана. Но Борька уже со второй почувствовал хмель и решил, что нужно начать себя контролировать, а-то уж слишком вкусно, так и до непозволительной потери чувств можно дойти. Но Лев Иванович прекрасно осознавал все последствия от потребления своих напитков, поэтому за количеством взял контроль в свои руки и умело и незаметно перешел к делу.
– Над чем работаешь сейчас, Борис? – прямо спросил он.
Борька задумался, с чего начать, но при этом не сболтнуть лишнего:
– В основном химикаты разные развожу, проверяю, как они на организм действуют, – он сделал паузу, но хозяин и отец не прерывали и ждали продолжения. – Лазер ремонтирую еще, – он опять остановился. Он не знал, что конкретно интересует.
– А гуменник этот, что с ним? – спросил Лев Иванович.
– Этого гуся я использовал в одном эксперименте. А сейчас мы бы хотели за ним проследить, не ухудшится ли здоровье, как изменится поведение. К сожалению, в лаборатории это сделать сложно и некому, поэтому…
– Я не о том. От меня не убудет, все сделаю по высшему разряду, – перебил Лев Иванович. – А потом сам решишь, отпускать его или в суп. Ты мне лучше скажи, к чему ты всё это затеял?
– Я не затевал, само получилось, – оправдывался Борька.
– Ладно. Само так само, – улыбаясь, сказал хозяин и поднял кружку, приглашая остальных присоединиться.
– А все-таки, ты и правда один, без помощников? – вновь спросил Лев Иванович, когда все принялись закусывать.
Борька отметил, что уже не в первый раз ему сегодня задают такой вопрос. К чему бы это? И ответил:
– Можно сказать, один. Мой научный руководитель дал студента, но толку, думаю, из этого не выйдет.
– Вот и отлично, значит не один, – заключил Лев Иванович.
– Скорее всего, это надо расценивать как один, – возразил Боря, но Лев Иванович, казалось, его не услышал. А отец посмотрел с таким видом, что мол хватит уже прибедняться и изображать из себя одинокого героя, взвалившего вселенскую ношу. И Борька не стал продолжать.
– Проблем, наверное, много сейчас? Что-то не получается, до чего-то руки не дошли? – продолжал свои расспросы Лев Иванович. Борька понял, что хозяин ходит все вокруг да около, ищет как удобнее подойти к какому-то конкретному разговору. И он решил ему помочь.Чего тянуть кота за хвост? Ответил прямо:
– Да, проблем очень много. Что-то решаю своими силами, в чем-то ищу, вернее, собираюсь искать специалистов, а есть и такие проблемы, точнее одна, к которой даже и не знаю, как подступиться. Она меня больше всего волнует.
– Специалистов надо искать, это верно. А тем более, если не знаешь что-то, то лучше и не изучать, а спросить у кого-нибудь. Хотя бы у нас, – он посмотрел на Борькиного отца, и Боря понял, что друзья за эти несколько дней, пока его отец здесь гостил, успели многое обсудить. Отец, наверняка, доверил Льву Ивановичу Борькины тайны про превращение Василия, иначе бы они не стали вызывать его в такую даль для личного разговора. И он решил сразу же перейти к сути.
– Если даже я успею все сделать, один или с помощниками, то все равно останется одно важнейшее дело, без решения которого все труды окажутся никому не нужными. Если всё заработает, но Ваську не верну, то… – выпалил он и вдруг осекся, поняв, что излил часть своей боли. Только сейчас понял, что эту боль он заглушал усердной работой с рассвета до заката, лишь бы только не думать, не вспоминать утрату. Он не знал даже как подступиться к этой проблеме. Часто он боролся с порывами все бросить и уехать обратно в лагерь, где охотился вместе с другом, и там дожидаться Василия. Но благоразумие останавливало. Понимал, что это ни к чему не приведет. А как его еще искать, даже не представлял.
– Наконец! – радостно воскликнул Лев Иванович. – Наконец ты дело начал говорить. А ведь выпил совсем чуть-чуть, а какой эффект! Дай-ка я тебе еще налью.
Борька хотел воспротивиться, но потом махнул рукой и протянул кружку.
– Такое дело, Борис, – сказал Лев Иванович. – Мы с твоим отцом покумекали и решили, что есть возможность отыскать твоего друга. Затея, конечно, не быстрая, но надежда на зацепку имеется. И ты нам, скорее всего, понадобишься. Поэтому, рассчитывай, что через неделю-другую вновь нужно будет съездить на север. Такие дела не делаются по телефону.
– Спасибо вам большое, Лев Иванович, – сказал Борька, – Я бы с радостью, но вот только я также нужен и в лаборатории.
– У тебя есть другие варианты? – вмешался Борькин отец.
– Нет, других нет вариантов, – обреченно ответил Борька и повесил голову.
– Тогда и выкручивайся как можешь! – отрезал отец.
– Не грусти, – ободряюще вмешался хозяин. – Мы с твоим отцом не из таких передряг выходили. Веришь?
Борька ему не верил. Такого, что случилось с ним, ни с кем не может случиться.
– Верю, – всё же ответил он.
– Вот и славно! – сказал Лев Иванович, подливая в Борькину кружку. – Сейчас и обсудим всё в деталях.
***
Лишь только на другой день во второй половине дня Борька уехал вместе с отцом от гостеприимного Льва Ивановича. От поездки остались одни положительные эмоции. Он помнил, как сегодня утром мягкий солнечный свет разбудил его в прекрасной комнате на втором этаже великолепного дома Льва Ивановича. Борьке дали выспаться почти до самого обеда. Никаких последствий от вчерашнего пития он не испытывал. Видимо, и правда алкогольные напитки наивысшего качества. И сейчас он с отцом ехал на машине, как бывало много лет назад, и болтал о том о сем, с одной лишь разницей, что за рулем теперь сидел Борька. Разговор незаметно перешел к исчезновению Василия.
– Васина мать больше не приходила? – спросил он.
Отец улыбнулся в ответ, видимо, вспоминая забавный диалог:
– Нет. Я ей тогда позвонил на следующий день и успокоил.
– Что сказал?
– Долго объяснять. В общем, знаешь, сынок, религиозная тематика на самом деле очень сильная и действенная штука. А она, сам же знаешь, очень набожная. Словом, отправил я твоего Ваську в паломничество, точнее, в помощь тамошним монастырям да церквям и добавил, что он не хотел огласки этому поступку. Думаю, она поверила. Обещала в церковь сходить и свечку за здравие поставить.
Борьке понравилась находчивость отца, но совесть все равно не отпускала. Всё это временные решения и рано или поздно, если ничего не предпринимать, вскроется.