Дэн Пласкин
Лазерный гусь
– Пап, как думаешь, с браконьерами получится?
– Ну, почему же, так сразу с браконьерами? – ответил вопросом отец. – Ребята работают на вполне законных основаниях. Конечно, кой-где приворовать, укрыть добытое сам бог велел. В любом случае нам от этого только лучше. Побольше мест исходят, больше увидят. А главное, узнают, где они гнездятся.
– Ну увидят, даже, допустим, его самого, но дальше-то что?
– А дальше, наверняка, он не упустит случая как-то проявить себя, совсем не похоже на остальных гусей. Верь в удачу. Съездишь к ним сам, порасспрашиваешь лично.
– Где же взять время на все? – этот вопрос Борька адресовал себе, но отец спросил вполне серьезно:
– Расскажи мне, на что именно тебя не хватает? А вдруг помогу.
Борька заколебался, но подумал, что кому-то довериться полностью все же он должен, несмотря на предупреждения высокопоставленного чиновника. А как же иначе, если их помощь он пока видит лишь на словах, а в остальном только предупреждения, что, мол, нельзя разглашать, которые больше похожи на угрозы, чем на рекомендации? И с другой стороны, Борька вынужден был себе признаться, что рано списал со счетов своего отца. Отец еще как способен помочь. Сутки, проведенные в доме Льва Ивановича, доказали это. Как минимум, на его смекалку можно рассчитывать.
– С химией более-менее мне понятно, что делать, – начал Борька. – Но есть одна железяка для прибора. Ее нужно изготовить очень точно. Возможно, потребуется много раз переделывать. Короче, нужен станок, наверное, с электронным управлением. А главное, чтобы человек, который будет изготавливать эту штуку, был толковым. Я и так и сяк пробовал, не получается. Криво все выходит. А вот буквально позавчера она вообще сломалась, – и Борька с досадой вспомнил при каких обстоятельствах он уронил решетку для крепления кристаллов. Ох и натерпится он от этой девицы!
– Тоже мне проблема, – сказал отец. – Ты в гараже нашем давно был?
– Давно, мне там и делать особо нечего, – не совсем понимая к чему клонит отец, ответил Боря.
– Есть там один толковый токарь. В конце в большом боксе работает. У них там целый цех, можно сказать. Заходил я однажды с приятелем, ему гильзы на "Волгу" надо было выточить. Правда, давно это было, но сделал он тогда быстро, и приятель не жаловался.
– Боюсь, что мне он не подойдет. Он, наверняка, денег запросит много, а у меня пока трудности с этим. Да и мне же не машину ремонтировать, тут совсем другая работа, более точная что ли.
– А ты сам-то хоть раз машину ремонтировал? – спросил недовольно отец. – Куда еще точнее? Спроси, спроси его. Подскажут, где найти. А про деньги пока не думай. Сперва узнай.
– Ну, ладно, – сказал Борька, понимая, что иного пути пока у него нет. – Как его зовут?
– Мирзо. Спроси, как найти Мирзо. Там любой подскажет.
– Он что, не русский?
– Не русский. Но пусть тебя это не смущает.
Ласковое солнце уходящей весны уже почти скрылось за горизонтом, когда Борька завез отца домой. Он решил, что сегодня обязательно нужно заехать в лабораторию, но не отдавал себе отчета зачем. Наверное, чтобы обдумать в тишине и одиночестве дальнейшие шаги. Мысли роились в голове как в разоренном улье. Подойдя к двери, он обнаружил, что она открыта. Скорее всего, Громов задержался, такое с ним порой случалось. Но в лаборатории был не только Громов. В дальнем углу, возле шкафчика с кристаллами копошилась та самая лаборантка, которую присоветовал профессор. Уж её-то точно Борька никак не ожидал застать.
– Здравствуйте, Евгений Петрович, – сказал он Громову, а в дальний конец лишь бросил мимолетный взгляд. Впрочем, девушка так и не тронулась с места, хотя его она, несомненно, заметила.
– А, Боря! Здравствуй, – приветливо ответил Громов. – Пойдем-ка ко мне, есть разговор. А ты мне расскажешь свои новости. Не поверю, что ты почти двое суток не приходил без веской причины.
Они прошли в его комнату, Борька кратко рассказал о своей поездке. Громов слушал внимательно и в конце сказал:
– Неплохо. У тебя замечательные знакомые, обязательно прислушивайся к их рекомендациям. Нужно как можно больше пользы вынести из этого мероприятия.
Затем он поднял свой портфель и положил на стол перед Борькой.
– Для тебя у меня есть хорошая новость. Ты просил реактивов – вот деньги, купишь, – и он протянул конверт.
Боря заглянул в него и присвистнул от удивления:
– Но, Евгений Петрович, здесь же очень много, на эту сумму можно в десять раз больше нужных мне химикатов купить и еще столько же останется! Вы, наверное, ошиблись. Наверное, забыли пересчитать? – и Борька протянул конверт Громову.
– Ничего я не забыл, – профессор остановил его руку. – Такую сумму гораздо проще получить. Там, – он указал куда-то наверх: – по мелочам не размениваются. Думаю, этой суммы на первое время должно хватить на всё, включая твое питание и топливо для машины.
– На первое время? Да здесь хватит на несколько лет! Я даже десятой части не израсходую. И разве я имею права брать отсюда еще и на себя?
– А как ты думаешь прожить и при этом продуктивно работать? Мне живой труп не нужен. И на бензин тоже из них возьмешь. Я знаю, ты используешь машину Василия не для своих прихотей. Кроме того, скоро поедешь в дальнюю поездку на ней. И все это для дела. Поэтому подожди пока делать выводы, – возразил профессор. – Неизвестно, что еще может произойти. Возможно, эта сумма покажется слишком маленькой.
Борьке не верилось. Он впервые держал в руках такую сумму. Да, очень большие деньги крутятся где-то там наверху.
– Ну, иди, – Громов похлопал по плечу, – Яна что-то там приготовила для тебя. Считай, что отчет о проделанной работе. А я засиделся уже сегодня, пойду-ка домой.
"Точно! Яна ее зовут!" – обрадованно вспомнил Борька.
– Привет! – сказал он, подходя к ней.
– Привет! – с готовностью ответила Яна и улыбнулась. Борька тоже улыбнулся.
– Евгений Петрович сказал, что ты уже что-то закончила. Неужели классификацию?
– Классификацию я закончила еще в первый день.
Борька заглянул в шкаф. В шкафу каким-то образом появилось дополнительное отделение и две полки. Интересно, кто ей помог так ловко все сделать, не сама же? Баночки были аккуратно подписаны и расставлены совсем иначе, нежели до поездки.
– Когда я их переписывала, решила, что лучше расставить не по сроку начала роста, как было у вас, а разделить на кристаллические системы. От того, к какой системе относится кристалл, зависит преломление света, проходящего через него, и другие характеристики. Впрочем, что я рассказываю, вы лучше меня это знаете. Кроме того, вам же потом их нужно будет закрепить в решетку, – Борька насторожился, он не помнил, чтобы ей об этом рассказывал. Но Яна пояснила: – Евгений Петрович мне немного рассказал, для чего все это нужно. Так вот, вы же знаете, кристаллических систем всего семь, а у вас огромный шкаф, но ставить некуда. Вот я и подумала, что нужно внутри немного перестроить. Вы не против?
– Конечно, нет! – воскликнул Боря. Его мнение о способностях девушки стало меняться.
Яна продолжала:
– И закреплять кристалл в решетке потом будет удобнее. Мы же уже будем знать заранее его свойства, зная к какой системе он относится. А внутри этих систем также есть еще разделения. Я вам покажу таблицу, которую я составила. Там в каждой ячейке указан какой реактив и куда я поставила и почему.
Чем дальше Боря ее слушал, тем круглее становились его глаза. Внешне он, конечно, виду не показывал, но внутренне себе признавался, что первое мнение о человеке бывает зачастую ошибочным, особенно в тех случаях, когда это мнение формируется до знакомства с человеком. Подход Яны к работе никак не сочетался с мнением Борьки о научных и технических способностях женского пола. По крайней мере, среди что-то понимающих студентов он встречал только юношей.
– Я смогла получить немного реактивов, скоро уже можно ставить кристаллы для роста. В таблице я еще пометила, для каких еще нужно достать химикаты в первую очередь. Но у меня не такой опыт как у вас, поэтому определить приоритеты лучше, конечно, вам.
Борька опять поморщился от этого "вы".
– Слушай, – сказал он. – Давай все же на ты. Я же говорил, мне так гораздо удобнее, – девушка не ответила, Борька это воспринял как согласие и спросил: – А ты еще учишься? На каком курсе? Когда диплом?
Она рассмеялась:
– Ну, Евгений Петрович нас всех называет студентами. Вас… Тебя, кстати, тоже. Он так всех зовет, кто учился у него. Но я уже не студентка. Я этой зимой защитилась и пока работаю в лаборатории в соседнем здании. Евгений Петрович, как только узнал о твоих проблемах, сразу мне предложил поработать здесь.
– О каких таких проблемах он рассказал?
– Я не знаю. Он сказал, что у Бориса из соседней лаборатории много работы стало, один не справится, нужно помочь. И всё, больше ничего. Кому-то он прям там раздал задания, а меня сюда направил.
"Ага! – подумал удовлетворенно Боря, – Значит Евгений Петрович все видит и многое для него делает, несмотря на то, что почти не видится с ним. Профессор тот еще подпольщик."
Громов незаметно ушел домой, а Боря засиделся с Яной до самой темноты, разбираясь с реактивами и намечая дальнейший фронт работ. У нее зазвонил телефон, она посмотрела на экран и сбросила звонок.
– Мне пора домой.
Борька взглянул на часы. Время пролетело незаметно, уже двенадцатый час. Он вскочил со стула:
– Я тебя провожу. Я на машине.
– Нет, нет, ни к чему. За мной уже приехали, – возразила Яна.
– А, ну да, конечно… – сказал Борька от чего-то вдруг погрустнев.
– Пока, до завтра! – она улыбнулась в дверях, помахав рукой на прощание.
– Пока, – он тоже в ответ заставил себя улыбнуться. Потом долго стоял и смотрел на закрытую дверь. Затем опустил одну руку в карман и достал Пеликена. Посмотрел в его раскосые глаза. Глубоко вздохнул и сказал то ли себе, то ли безмолвной фигурке:
– Надо поработать.
Боря изучал таблицу, составленную Яной и всё больше осознавал, что нашел помощника, который наверняка сможет заменить его в лаборатории. Ее таблица учитывала все, что он знал о кристаллах. Наверное, это творение можно сравнить с таблицей Менделеева, в которой есть пустые ячейки для еще неоткрытых элементов. В таблице Яны не было пустых ячеек, но было указано, какие конкретно кристаллы еще стоит вырастить для полноты будущего эксперимента. На основе этой таблицы уже смело можно переходить к созданию чертежа решетки для крепления будущих кристаллов. Не мог он уложить в голове, что такая молодая девушка способна в столь короткий срок вникнуть во всю многолетнюю работу Борьки и при этом еще давать ему рекомендации. Он считал себя лучшим и единственным в этом деле. А оказалось, что вел себя почти как премудрый пескарь, предполагающий, что он знает всё лучше других, а поэтому и мало кого допускающий в свою работу. Да что там в работу, в свою жизнь!
Утром следующего дня Борька уехал в гаражи. Он сомневался, стоит ли идти с самого утра. Обычно раньше десяти никого еще не бывает. Но отец посоветовал пойти пораньше. На охране сразу подсказали, где можно найти Мирзо. И он без труда нашел большущий бокс где-то в конце всего гаражного кооператива. Странно, но почему-то раньше он сюда даже не заглядывал и не подозревал, что именно в их гаражах, где раньше отец держал свою машину, располагается такой большой, высотой в два этажа, автосервис.
Одни из двух ворот были приветливо распахнуты. Рядом с боксом на предусмотренной небольшой стоянке находилась парочка машин, видимо ждущих своей очереди, а внутри на подъемнике висела третья и рядом с ней уже трудился мужчина средних лет с русской внешностью. Борька посмотрел с минуту, ища глазами кого-то другой национальности, но так никого не увидев, решился спросить:
– Доброе утро!
– Здравствуйте, – приветливо ответил механик, сразу же бросив работу и обратив всё внимание на прибывшего.
– Я ищу Мирзо, не подскажете, он здесь работает?
– Да здесь. Он обычно рано приходит, должен скоро подойти. Вы по какому вопросу?
– Мне сказали, что он деталь может сделать, – сказал Боря, не ожидавший разговора с кем-либо, кроме Мирзо. А сейчас он и не знал, стоит ли посвящать этого механика в суть или же дождаться Мирзо.
– На какой автомобиль? – спросил механик.
– Мне не на автомобиль, мне нужно на станке.
– Мы много разных деталей делаем. Но, если хотите, можете его дождаться.
Борька решил дождаться. Утро было отличное. Борька отошел от ворот, чтобы не мешать механику работать, сам он тоже не любил, когда кто-то стоит над душой. Появилось время подумать. Борька присел на лавочку для посетителей рядом с боксом.
Все вроде бы хорошо: деньги есть, поиск Василия начат, специалист токарь, наверное, найден, в лаборатории тоже есть замена, но что-то все равно неприятно сосет под ложечкой. Какая-то то ли тревога, то ли забота не отступает и портит все настроение. Через пару дней наступит июнь, а он не может прочувствовать, как часто бывало в детстве, эту свободу под названием лето. Нет радости на душе от длинных дней и теплых ночей, от волнующего запаха озона перед грозой и от приятной свежести после дождя. Точнее, это все есть, но какое-то неполное. Борька подумал, что, наверное, просто много навалилось за последнее время, просто устал. Но тут же вспомнил то незапланированное купание в неизвестной речке, когда ездил в деревню к Льву Ивановичу. Там же было легко и свободно, почему же сейчас всё вдруг изменилось? И когда это произошло? Вчера, позавчера или много лет назад? Борька был не в состоянии вспомнить ни причин, ни обстоятельств внезапной перемены своего настроения. Поэтому он достал Пеликена как единственную отдушину в этом мире и попытался впитать хоть каплю его беспечности, веселья и благополучия. Получилось плохо, но все же лучше, чем никак.
– Пришел? – раздался над ухом голос.
Борька внутренне сжался от неожиданности. Вскинул голову. Он не поверил своим глазам. Перед ним стоял тот самый таджик из КПЗ. Тот, который рассказал свою историю беженца. Но как это могло случиться? Как он его нашел? Впрочем, в мире множество случайностей и совпадений. Должно же и с Борькой когда-нибудь такое произойти.
Борька вскочил со словами:
– Здрасьте! Но как вы здесь оказались? Как меня узнали?
Таджик посмотрел на Борькин талисман, и Борька спросил:
– По фигурке?
– И по ней тоже, – улыбаясь ответил таджик. – Дай-ка, взгляну, – попросил он талисман.
Борька протянул фигурку, ревниво наблюдая, как тот вертит в руках Пеликена, внимательно рассматривая и чему-то улыбаясь. Потом сказал:
– Кому передашь его уже решил?
– В смысле кому передам? Я не собирался никому его передавать. Почему вы спросили?
– Потому что такие вещи навсегда не даются. Пригодился тебе, передай, когда поймешь, что другому нужнее.
Борька ничего не понял. Почему это какую-то безделушку нужно передавать? Да кому вообще она может понадобиться? Какой от нее толк? Он сам лично никаких чудес за многие годы владения этой штуковиной не ощутил. Таджик, конечно же, заметил Борькино непонимание, но объяснять не стал. Вместо этого он сказал:
– Ладно, потом сам поймешь. А сейчас рассказывай, с чем пришел?
– Эммм… – замялся Борька. – Но я не к вам.
– А к кому? – мужчина с веселым удивлением поднял брови.
– Я к человеку одному, он тут работает. Вот жду.
– Ааа, – протянул опять же с улыбкой таджик и добавил: – Ну, когда я тебе понадоблюсь, проходи на второй этаж. Вон там проход за машиной, – хлопнул Борьку по плечу и скрылся за указанной дверью.
Борька остался стоять, рассуждая, насколько тесен мир, и что к этому таджику он, конечно же, не пойдет никогда. Мало ли, что тот его, можно сказать, звал. Борькина застенчивость не позволит вот так вот взять и наведаться в гости. Нет, он не хочет чувствовать себя неудобно.
– Ну как? Не договорились? – спросил механик, мимо которого только что прошел таджик, попутно поздоровавшись.
– Что? – спросил Боря. Он не расслышал вопроса, занятый своими мыслями.
– Я говорю, с Мирзо не договорились? – повторил механик.
До Борьки стал доходить смысл. Он спросил:
– С кем?
– Ну, как с кем? С Мирзо, – механик улыбнулся.
– Спасибо! – торжествующе и улыбнувшись бросил он механику и, не рассуждая более о тесноте мира, пулей пронесся мимо и скрылся за дверью вслед за таджиком. Он уже не чувствовал себя непрошеным гостем.
Войдя в дверь, Борька остановился в нерешительности. Почти от самой двери был постелен цветастый ковер. Обувь хозяин оставил рядом со входом, а сам уже копошился, стуча какой-то посудой за еще одной перегородкой.
– Заходи, заходи! – послышался его голос.
Боря разулся и прошел дальше. Он невольно стал рассматривать обстановку, которая напоминала убранство среднеазиатских или ближневосточных комнат. Никак он не полагал, что в обычном гараже, пусть даже переделанном под автосервис, можно так уютно все обустроить. Впрочем, это, в первую очередь, зависит от желания самого владельца. Центр ковра занимал невысокий столик ниже колен. Вдоль стен, точнее вдоль множества шкафчиков, были хаотично разбросаны небольшие плотные подушки. Вместо некоторых шкафчиков были ниши, уставленные различными фигурками и сувенирными тарелками. Боря решил, что, наверняка, каждая из них что-то значит. Он не знал, что означал его собственный Пеликен, что уж говорить об этом разнообразии, в котором он нисколько не разбирается. Но теперь стал более-менее понятен интерес, проявленный Мирзо к его талисману. Борькин взгляд остановился на очередной нише, заставленной разнообразной технической литературой. Здесь были учебники и справочники по механике, химии, системам автоматизированного проектирования, станочному и сварочному оборудованию, не считая справочников по устройству автомобилей и прочее. Борька взял с полки что-то из химии, это ему было ближе всего, и тут же углубился в чтение. Он не знал, сколько прошло времени, как из-за перегородки выглянул хозяин, улыбнулся и укоризненно сказал:
– Да ты бы хоть присел. Лампу включи. А лучше окно открой.
И пока Борька прикидывал, что сделать первое, хозяин сам подошел и отодвинул на потолке задвижку, за которой пряталось окно. Солнечный свет проник в комнату, и стало еще уютнее. Мирзо открыл окно.
– Потом жарко станет, закроем, а пока так посидим. Сейчас чай пить будем, а там и расскажешь, с чем пришел, – сказал он, расставляя пиалы на столик и разливая душистый чай. – Да ты присаживайся как тебе удобнее, – Мирзо посмотрел на Борьку и увидев, как тот замялся, добавил: – Я уже давно на родине не был, свой порядок завел. Не то, чтобы традиции не чту, но за незнание не наказываю, – и рассмеялся.
Боря вернул книгу на место и опустился на ковер, сложив по-турецки ноги. Всё было для него необычно: и пиалы с зеленым чаем, и низкий столик, и просто пить чай вот так вот, сидя на полу. Про какие такие традиции говорил Мирзо, Боря понятия не имел. Поэтому принялся внимательно следить за хозяином и повторять за ним.
Мирзо тем временем поставил на столик заваренный чайничек, две пиалы, халву, сухофрукты и очищенные орехи. Разлил чай по пиалам и одну из них поставил прямо перед Борей. Затем не спеша взял свою пиалу одной рукой, отпил глоток. Взял кусочек халвы, прожевал и снова запил одним маленьким глотком.
Борька тоже взял свою пиалу, но получилось это только двумя руками, он больше привык к кружке с большой ручкой, в крайнем случае, к высокому стакану. Мирзо вновь рассмеялся и сказал:
– Пей смелее. И халву бери. Вкусная!
Борьке чай понравился, понравилась и халва. Он поймал себя на мысли, что он уже во второй раз за последние три дня спокойно сидит у малознакомых людей в гостях и получает от этого удовольствие. Непривычная обстановка действовала умиротворяюще. Но, всё же, надо знать меру, да и дела не ждут. И Борька начал издалека:
– А вас за что тогда милиция взяла? Видимо ничего серьезного, раз вы уже здесь?
Мирзо посмотрел на него, и Боря ощутил неловкость, а стоило ли вообще задавать такой нескромный вопрос? Мало ли за что человек в полиции оказывается, не его дело. Но Мирзо улыбнулся и уклончиво ответил:
– Ты же тоже здесь, значит и у тебя ничего серьезного?
– Извините, я не хотел вмешиваться в чужие дела, – совсем смутился Боря.
– Да ничего страшного со мной не было, – Мирзо снова улыбнулся. – Просто документы проверили. Да еще у меня там знакомый следователь работает. Просто хотел повидаться. А в клетку к тебе я сам попросился. Не хотел к нему ночью домой ехать. Жена у него сварливая больно. Не любит, когда мы из гостиной чайхану устраиваем, – он указал рукой на накрытый столик и весело рассмеялся. – Вот я и переночевал у тебя. Ты ведь не был против? – добавил он, продолжая смеяться. Потом спросил: – Ну, а ты как? Гуся своего нашел?
– Нет, не нашел, – грустно ответил Боря, ему вдруг стало не до веселья. – И не гусь это, а человек, – добавил он и тут же осекся, не сболтнул ли лишнего.
– Ладно-ладно, – понял его Мирзо: – Вижу дело тут важное, что хотел-то у меня?
– Честно говоря, я и не думал, что именно вас увижу. Просто сказали, что есть токарь или слесарь. В общем, мне нужно вот такую штуку сделать, – и Боря достал из сумки помятую алюминиевую пластину.
Мирзо начал внимательно ее рассматривать, переворачивая под разными углами. А Борька тем временем продолжал сбивчиво объяснять, что ему нужно, где какие отверстия и какой формы. В руках Мирзо появился штангенциркуль. Он измерил им толщину пластины, несколько отверстий, расстояние между ними. Потом вдруг спросил:
– Так для чего это тебе?
Борька замолчал, раздумывая. Потом сказал:
– Да так… Нужно для одного прибора.
– Хорошо, другой вопрос: эта штука одноразовая?
– Нет, думаю, что понадобится еще не раз, если всё получится.
– Получится, – серьезно сказал Мирзо и продолжил расспросы: – Мне нужно знать условия ее использования, хранения, перевозки, в смысле температура, влажность, воздействие света, вибраций и другие вещи. Потому что алюминий, наверняка, не подойдет. Нужно подобрать правильный материал. А размеры, как я понимаю, ты подготовишь в следующий раз?
Боря удивился, как быстро Мирзо перешел к деловой части, притом, что вопросы показались слишком неожиданные. Он полагал, что придёт, на пальцах объяснит, что ему нужно. А на деле, оказывается, сам он мало что знает о своей детали. Теперь он чувствовал себя полным неумехой. Его приняли как делового гостя, а он, выходит, потратил время хозяина впустую, потому что не подготовился, не продумал полностью будущее изделие. У него с собой даже не было маломальского наброска на бумаге.
– Я, видимо, не совсем готов, – честно признался Боря. И быстро невнятно заговорил: – Я не ожидал, что понадобится так много информации. Я приду в следующий раз. Когда вам будет удобнее? Постараюсь дня через три или четыре. Я должен идти, – говоря это, он поставил недопитую пиалу на столик и начал вставать: – Спасибо за чай, очень вкусный, – Боря чувствовал себя полным идиотом, неопытным мальчишкой. Он бы с радостью сейчас провалился сквозь землю, а еще лучше превратился в кого-нибудь, пусть даже в букашку, лишь бы только исчезнуть подальше от стыда. Боря однозначно решил: сюда он больше ни ногой! Никогда!
Мирзо едва улыбнулся сквозь усы. Задерживать гостя не стал. Встал из-за стола и вместе с ним прошел к выходу. Он заметил, что Боря в спешке отступления забыл алюминиевую решетку, но ничего не сказал. На прощанье пожелал Боре хорошо добраться и продуктивного рабочего дня. Хлопнул на прощание по плечу. Затем немного постоял у ворот, провожая его взглядом, и вернулся в гараж.
– Кто это? – спросил механик, вытирая руки о замасленную тряпку.
– Начинающий колдун.
– Как ты, что ли?
– Ты что! Я уже опытный, – ответил Мирзо, подняв палец вверх, и они весело расхохотались.
– Отфутболил? – опять поинтересовался механик.
– Такого не отфутболишь, – удовлетворенно сказал Мирзо: – Этот орешек крепкий. Сегодня-завтра опять придёт.
Боря стоял у раскрытого шкафа и долго изучал конструкцию. Надо спросить у Яны, кто этот человек, с руками из правильного места, который смог встроить такую одновременно бесхитростную и в то же время гениальную конструкцию. Теперь каждую полочку можно очень мягко выдвинуть, при этом абсолютно не потревожив жидкости в баночках. Утро началось не очень хорошо. Да что там! Утро началось плохо. Проучил его Мирзо, показал, какой он чайник, и, в сущности, ничего из себя не представляет. А возомнил великим конструктором-изобретателем. Но даже оформить техзадание для обычной железки не может. Одна надежда на Яну, может через нее он сможет вновь найти нужного человека. Ведь она же как-то нашла такого мастера: вон какой шкафчик! Славно получился! Это не его корявая алюминиевая болванка. И зачем он ее только взял с собой? Теперь нет ни болванки, даже такой неказистой, ни желания возвращаться к этому странному таджику. Впрочем, нужно отдать ему должное, Мирзо указал на главный Борькин недочет: отсутствие документации. А как же он хотел дальше развивать своё изобретение? Если уж хочешь быть великим или хотя бы полезным, то умей донести свою мысль до других не просто на словах, но и на деле. А-то так и будешь все один делать. Боря вспомнил золотое правило, которое поведала ему однажды ныне покойная бабушка: "Хорошо все уметь, но, не приведи Господь, все самому делать!"
Открылась дверь и вошла Яна.
– Борис, привет! Ты сегодня так рано! – сказала она.
– Да. Было одно дело утром. Впрочем, не важно. Слушай, а кто этот шкаф делал? – спросил он, переведя разговор в нужном ему направлении.
– А что со шкафом? Что-то не так?
– Как раз именно так, как надо! Шкаф выполнен на твердую пятерку. Интересно, этот мастер сможет еще кое-что сделать?
– Этот мастер может все. Но что именно нужно? – ответила она не раздумывая.
Боря помедлил с минуту, потом махнул рукой и сказал:
– Ладно, расскажу. Помнишь ту штуковину с дырками, которая упала у меня из рук, когда ты… ну, когда мы… когда нас Громов познакомил.
– Ааа, это когда я тебя случайно напугала? Прости, я совсем про это забыла.
Борька не хотел, чтобы она вспоминала тот случай именно как его испуг, но, как на зло, она запомнила это именно так.
– Ладно, забудь, – сделал он безуспешную попытку стереть из ее памяти свою неловкость. И зачем он только напомнил? – Я хочу сказать, что мне в дальнейшем понадобится такая штуковина с отверстиями. Эта деталь очень ответственная, нужно добиться высокой точности. Каждое отверстие должно располагаться под определенным углом. При этом нужно придумать какой-нибудь механизм закрепления кристалла в каждом отверстии. Я тебе говорил, что эта пластина будет удерживать кристаллы?
– Нет, не говорил, – сказала Яна с улыбкой глядя на Борю.
Такая улыбка немало его смутила. Вроде раньше она так не улыбалась ему? Или улыбалась, но не ему? Пытаясь отвлечься, он поправил на носу очки, откашлялся и сказал:
– Так, я про что? Ах, да, про кристаллы. Или про отверстия? – он вдруг сравнил себя со студентом Шуриком из "Кавказской пленницы", но постарался тут же забыть это сопоставление. Ну никак Боря не хотел походить на комического героя, пусть даже очень популярного. Он не понимал до конца причину своего смущения. Потом, все же, овладел собой и продолжил: – Давай-ка я лучше всё по порядку объясню, иначе какая-то путаница и у тебя, и у меня.
Через два часа они оторвались от записей с плохо читаемым Борькиным почерком. Боря даже был немного раздосадован, что Яна оказалась настолько сообразительной, что потребовалось совсем немного времени на объяснения, и большую часть из этой пары часов они использовали на построение необходимых схем и графиков. Ему казалось, что он может сколь угодно времени вот так сидеть рядом с ней и разговаривать. Он поймал себя на мысли, что слишком часто украдкой поглядывает на ее руки с аккуратными ухоженными ногтями, лицо, жгучие черные волосы. "Так, стоп!", – сказал он себе: "Не время думать ни о чем, что может помешать достижению цели. Я вообще на свободе на филькиных правах!" Но глаза всё равно, нет-нет, да скользнут по ярко обозначенным бровям, а то и по губам, за которыми, он уже отметил, прячутся ровные ослепительно белые зубки.
Боря собрал волю в кулак и сказал:
– Мне нужно съездить за реактивами, вернусь к вечеру. Ты можешь уйти сегодня пораньше. А я, наверное, задержусь допоздна.
– Зачем же допоздна? – спросила Яна. – У нас все работы расписаны на две недели. Даже выходные есть.
– У тебя расписаны, – поправил Боря. – А мне предстоит все сделать вдвое быстрее. Я через неделю или через две должен буду уехать. Пока не могу сказать зачем. Назовем это командировкой. А тут вот, сама видишь, предстоит еще чертеж решетки рисовать. А я даже не знаю, как к этому подступиться. Ладно, у тебя на сегодня работа с кристаллами еще осталась?
– Нет, не осталась, – ответила Яна. – Реактивов же нет.
– Действительно, нет, – согласился Боря. – Завтра будут все по списку. Сейчас как раз еду за ними. А ты можешь быть свободна. Могу подвезти.
– Я найду, чем заняться, – ответила Яна с улыбкой.
– Тогда пока, – сказал Боря и поспешил исчезнуть.
Он вернулся поздно вечером. Московские пробки не позволили приехать раньше, как он ни старался. Войдя в лабораторию, Боря устало поставил тяжелые сумки на пол. Он их потом рассортирует, что по шкафам, а что в холодильник. Яна, к его удивлению, еще не ушла.
– А ты что тут делаешь? Или у тебя есть какая-то другая работа? Евгений Петрович что-то поручил?
– Нет, – ответила она весело, но все же с некоторым утомлением в голосе. – Другой работы нет. Евгений Петрович меня полностью освободил для твоей деятельности. А я вот пока эскизик набросала. Посмотришь? – и Яна протянула Боре пару распечатанных листов. Затем увидела его сумки и воскликнула: – Ого, давай-ка помогу тебе это разложить!
– Нет-нет-нет! – категорически запротестовал Боря. – Я целый день на машине катался, а ты тут работала, – он посмотрел на протянутые листы и замер от удивления. На двух листах А4 была изображена та самая решетка для крепления кристаллов. Борька пораженно произнес: – А ты, оказывается, компьютером хорошо владеешь. Можешь и чертежи строить! Да как же ты все успела?
– Это я еще в старших классах пристрастилась. Можно сказать, от папы по наследству перешло, он у меня конструктор. Сказал, чтобы училась не карандашом, а программой пользоваться. Говорил, что в жизни пригодится. Вот пригодилось.
– Да нет, я не про то, когда научилась. Когда все успела? – уточнил Борька. Он все равно не понимал, как можно было так быстро изобразить достаточно сложный чертеж. По крайне мере, у него ушло бы не меньше недели. Впрочем, если бы он вдобавок принялся изучать какую-нибудь программу, то ушло бы гораздо больше времени.