Дэн Пласкин
Лазерный гусь
– Итак, что тебе нужно? – спросил Громов.
– Нужен мастер, который смог бы эту решетку сделать.
– Хорошо, – ответил Громов. – Я уточню, есть ли такой мастер. Но боюсь, что с этим возникнут сложности.
– Но ведь это же дело государственной важности, разве нет каких-нибудь НИИ, в которых найдутся станки с ЧПУ и толковый конструктор, который сможет накидать чертеж?
– Так, Боря, я понимаю, что ты считаешь, что стал почти государственным человеком? Так ведь?
– Ну, как вам сказать, – замялся с ответом Боря. – В общем да, о чем-то подобном я размышлял.
– Так вот должен тебя огорчить, а может, и обрадовать. Это не так. Чтобы стать человеком, за которого государство будет бороться, нужно очень сильно постараться. Нужно доказать свою нужность. Твой проект пока лишь иллюзия. Пусть он уже дал результаты, но применимость на практике этих результатов пока не установлена. Послушай моего совета: сейчас для нас главная цель – вернуть Василия. И чем меньше мы будем напоминать о себе, тем легче нам будет работать. Будет меньше проверок. Поэтому, давай-ка оставим эти мелочи, типа станка ЧПУ на самостоятельное решение. А для привлечения государственных лиц найдутся причины поважнее. Согласен?
– Согласен, Евгений Петрович, – ответил Боря. Потом подумал и добавил: – А для розыска Василия, в любом облике, мы можем привлекать их?
– Для этого, конечно, можем. Тем более, что справиться нам двоим не под силу. Но, чтобы их привлечь, нужно сначала самим придумать проект, а им лишь предложить на одобрение. Дальше, опять же, нам и придется всё осуществлять.
Борька задумался. Вот как оказывается работает государство. Никто свыше не стремится продвинуть твою идею, какая бы она гениальная не оказалась. Признание наступит не во время достижения цели, а лишь только тогда, когда уже станешь победителем.
– Согласен с вами, Евгений Петрович, – повторил Боря. – Придется расширить свой фронт работ.
– К сожалению, другого пути у нас нет, – подтвердил Громов. – Тем не менее, не вздумай замыкаться в своих мыслях. Обязательно делись со мной всеми идеями и предложениями. Одному очень сложно всё успеть. Ты знаешь, часть работ, особенно касающихся биологии, я беру на себя. У меня же целая кафедра специалистов! Тратить время на лишнее обучение сейчас нет смысла. Сейчас от нас ждут только готовых решений.
Боря по своему обыкновению заработался почти до полуночи, но вспомнил, что надо пристроить куда-то гуся. И не остался ночевать в лаборатории, а собрался и поехал домой.
Мать встретила на пороге. Ее лицо было сильно озабоченным и сразу же обескуражила:
– Боря, а где Вася? Ты же с ним уезжал на охоту?
Борька, не ожидавший такого вопроса, в первый момент не знал, что и ответить.
– Боря, не молчи, ты же говорил, что все в порядке, – мать уже готова была разрыдаться.
Борька собрался с мыслями и сказал:
– Мама, все действительно в порядке, – а сам подумал, почему она спрашивает? Впрочем, этот вопрос в любом случае рано или поздно всплыл бы. И отвечать придется именно ему, Борьке, больше никому. Все равно, почему она спросила? – А что произошло? Почему ты спрашиваешь? – сделал Борька слабую попытку атаковать.
– Васина мама приходила, – начала мать, но тут вовремя вмешался отец:
– Оля, не надо. Лучше от этого никому не сделаешь. Иди спать.
Мать почти всегда слушалась отца. После короткой заминки она приложила уже мокрый платок к глазам и ушла в спальню. Но Борька знал, спать она, конечно же, не будет еще долго, она будет ждать, когда отец придет после разговора с ним.
– Садись, сын, – угрюмо сказал он. – Поговорим. Не переживай, я ничего недозволенного выспрашивать не буду. Если тебя из тюрьмы отпустили и, если ты сейчас допоздна работаешь, дома не ночуешь, на звонки не отвечаешь, значит дело куда серьезнее, чем, может быть, ты сам думаешь. Мне врать не нужно, но и полностью доверяться тоже не прошу. Ты уже не мальчик, в жилетку плакаться не к лицу, – отец сделал паузу, а Борька подумал, что как раз в жилетку он уже поплакался неизвестному таджику и хотел сейчас поплакаться и отцу. Но отец мудр, видимо, он догадался о желаниях сына и такой вот простой фразой сразу отбил к этому мальчишескому порыву Борьку. А ведь у него было желание все рассказать даже своей матери, чтобы она утешила, приласкала. Но ведь решение найдено не будет. А он потом сам себя начнет винить, что зря поддался очередному порыву и излил душу, пусть хоть и родной матери, но все же плюс еще одному человеку. А этого делать нельзя. Себя нужно держать в руках в любых ситуациях. И отец вот только что об этом намекнул.
– Давай-ка потолкуем, что матери расскажем, как объясним, – продолжил отец, но посмотрев на Борьку сморщился и тут же добавил с укоризной: – Да не нашей матери, а Василия! С нашей я и без твоей помощи умею разбираться, – на его губах промелькнула улыбка.
Борьке стало легче: если уж отец за что-то берется, то берется наверняка. И в этом деле разобраться тоже поможет. А ведь отец был тогда прав. Он сможет пригодиться, причем ох как сможет! К сожалению, в этом случае утаить абсолютно всё от него не получится, но другого выхода Борька не видел.
– Пап, я сейчас схожу до машины, принесу кое-что. Так объяснить будет проще. И подумать тоже будет проще.
Когда он вернулся, мать все же вышла из комнаты и уже разогрела поздний ужин для него. Увидев клетку с гусем, она ойкнула от удивления:
– Откуда это у тебя?
– На охоте подстрелили. Оказался живой. Жалко стало.
– Да он же голодный! – заявила мать и принялась толочь вареную картошку.
Спустя минуту все наблюдали как гусь с аппетитом поглощает предложенную еду. Затем поставили ему глубокую кастрюльку с водой и мать опять ушла в спальню.
Отец проводил ее взглядом и обратился к Борьке:
– Ну и что это?
– Гуменник.
– Без тебя вижу, что гуменник. Что это значит?
– Папа, ты веришь в чудеса?
– Никогда не верил, даже в детстве. Но за последнюю неделю многое пересмотрел. И решил, что пора бы уже начать верить, так ведь и жизнь пройдет. Все во что-то верят. Я один как проклятый атеист. Надо с этим заканчивать, а-то одиноким становлюсь. Все в церковь идут, а меня не зовут, я им уже не компания, – отец ухмыльнулся.
– Я немного про другие чудеса, – сказал Борька. – Ты видишь этого гуся? Вот именно его в последний миг держал Васька.
Отец вскинул голову и пристально взглянул на Борю. Он ждал продолжения, боясь что-либо предполагать.
– И потом я смог увидеть его, Ваську, в таком же точно обличии, – продолжил Боря. – Ничего не могу объяснить больше, да и это тебе знать ни к чему, но знаю одно: если Васька жив, то нужно его искать только среди них, среди гусей.
– М-даа… – протянул отец. – Такое его матери не расскажешь.
– Я знаю путь, как его вернуть, – добавил Боря. – Месяца через два-три все будет готово. Но как найти Ваську, не знаю.
Отец задумался. Он готов был поверить во всё, но в такое поверить сложно. А с другой стороны, во что верят его бывшие друзья, те, кто раньше звал в пивнушку, а сейчас ходят по церквям да соборам? Неужели, поверить собственному сыну намного сложнее, нежели верить общепризнанному чуду, тем более, никогда и нигде не доказанному? Нет, сына он не предаст.
– Хорошо. Не скажу, что я искренне поверил, но выбора у меня нет. В любом случае разум подсказывает, что наука во все времена творила больше чудес, в отличие от… – он сделал паузу, потом махнул рукой и добавил: – Впрочем, ладно. Давай думать дальше. Зачем гуся привез? Не мне же показать. Я за свою жизнь повидал их, сам знаешь, тысячами.
– Знаю, – сказал Боря. – Именно поэтому у тебя и спрашиваю, куда его можно пристроить? Нужен ответственный кто-то, а не любая деревенская бабуля, у которой таких целое стадо, ну и тем более, не фабрика по разведению птиц.
– Тааак… – отец задумался. – Еще что?
– Больше вроде бы ничего, – ответил Борька. – А что Васькина мама? Что вы ей сказали?
– Мы? Мы ничего не знаем, – отец изобразил невинное лицо и развел ладони в стороны. – Откуда она вообще про то, что вы вдвоем ездили, знает?
– Наверное, Светка сказала. Девушка Васькина. Хотя я не в курсе подробностей их отношений, и говорил ли он ей, что собирается на охоту. Может, и сама напридумывала, стала его искать, ну и выяснилось, что пропал. Вот только не хватало, чтобы она в полицию в розыск заявила.
Но отец вдруг улыбнулся, похлопал Борьку по плечу и ободряюще сказал:
– Ладно, я всё понял. До милиции ее не допущу. Поговорю, успокою.
Борька насторожился. Отец заметил его озабоченность и тут же успокоил:
– Не переживай, лишнего не ляпну. – он улыбнулся и добавил: – А гуменника твоего пристроим. Есть у меня варианты по старой работе, – но отец заметил, что Борька все равно не повеселел, его лицо по-прежнему отражало озабоченность. – Что еще? – спросил он.
– Да я все про Ваську думаю. Где он? Как найти?
Отец тоже помрачнел.
– Ладно, иди спать. Помойся только. Что у вас там в вашей лаборатории, воды что ли нет? Провонял насквозь какой-то паршивой химией.
Скоро уже пройдет две недели, как Боря Сыроедов почти безвылазно трудился в лаборатории профессора Евгения Петровича Громова. Был конец мая, а значит, начало экзаменационной сессии для студентов. Поэтому в дневное время Борька, чаще всего, в лаборатории находился не один. Он уединялся в дальнем углу и проводил свои хитрые эксперименты. Когда студенты уходили, Боря переключался на работу над лазером. Снимал с него тканевый чехол, скрывающий от лишних глаз, и начинал трудиться над решеткой для крепления кристаллов. Как он ни старался, добиться идеального закрепления камней никак не удавалось. Обычные просверленные отверстия не очень для этого подходили, кристаллы меняли положение при переноске, при воздействии луча, да и просто при смене температуры. Борька принялся за создание своего клея на основе эпоксидной смолы. Но бросил это занятие при нескольких неудачных попытках изобрести велосипед. И пришел к выводу, что самостоятельно, без специального оборудования, такую сложную задачу решить не удастся. Слишком много кристаллов предстоит закрепить. Причем он заранее не знает, каких точно размеров они достигнут через два месяца, а значит, и сложно будет заранее подготовить под них место.
Иногда Борьку отвлекали студенты. Громов, конечно, предупреждал, что поскольку сессия, и студентам надо готовить свои работы, то будут моменты, когда Борьку будут отвлекать, что-то спрашивать.
– Так что Боря, не обессудь, – сказал ему Громов. – Придется потесниться, это наиболее полно оборудованная лаборатория в нашем институте. Понимаю, твое дело важно, но и своих студентов я бросить не могу. Ты же тоже один из них, представь себя на их месте.
И Борька представлял, терпел. Впрочем, Борька их почти не замечал. Он не запомнил ни одного студента в лицо. Он постоянно был увлечен каким-нибудь делом. Мир для него не существовал. Но однажды Борька очнулся.
Он пришел в свой любимый химторг и обнаружил, что у него закончились деньги. Дальнейшие опыты и исследования оказались под угрозой. Все сбережения с оклада лаборанта вдруг растаяли в считанные дни. В полном унынии он вернулся назад и стал разыскивать Громова. Но того нигде не оказалось, профессор обычно заглядывал в лабораторию во второй половине дня. И Борька стал ждать. Наконец, он дождался, когда все студенты разошлись, но Громова все еще не было. Уныние начало перерастать в беспокойство. Каждый день был на счету, по крайней мере, так ему казалось. Он заставлял себя не отчаиваться. Автоматически достал Пеликена и, теребя его в руке, начал ходить по комнате в раздумье. Но это мало помогало. Чтобы отогнать плохие мысли, Борька подошел к лазеру и приподнял ткань. "И решетка не получается…" – подумал он, добавляя еще одну проблему, которую тоже нельзя было откладывать. Он осторожно взял решетку в руки, приподнял повыше, рассматривая множество отверстий. Решетка была сделана из алюминия. Борька выбрал этот материал, потому что его не сложно обрабатывать, но при этом требовал осторожного обращения. Вертя решетку, Борька смотрел сквозь отверстия на свет. Он представил, как сквозь них будет проходить свет лазера и поразит тело гуся, точнее не гуся, а Васьки.
– Эх… – горестно произнес Борька, прибавляя и еще одну, самую сложную тему к своей многострадальной голове. – Где же тебя искать, Вася?
За спиной, совсем рядом, среди полной тишины послышался девичий смешок. Борька от неожиданности вздрогнул и выронил решетку. Решетка, выпав из рук, ударилась одним ребром о край жесткого лабораторного стола, затем отскочила на табуретку, проехалась всей плоскостью по ней и, наконец, плюхнулась другим ребром на кафельный пол.
Девушка засмеялась еще раз, потом весело ойкнула и прощебетала:
– Простите, я не хотела вас напугать, – и улыбнулась, задорно глядя в Борькины очки.
Борька хлопал глазами, пытаясь понять, что произошло. Он снял очки, протер переносицу. Мысли не хотели возвращаться к обычной жизни. Весь его мозг настолько глубоко был увлечен работой за последнее время, а сегодня еще и навалившимися проблемами, что такая стандартная жизненная ситуация ввергла Борьку в ступор. Он надел очки, зачем-то достал Пеликена. Вернул Пеликена обратно в карман. Посмотрел на пол. И лишь только сейчас до него дошел весь ужас произошедшего. Возле ног на полу лежала покореженная решетка. Борька в полном изумлении наклонился и поднял ее. Вроде бы, она была еще пригодна для использования. Борька перевернул решетку, на обратной стороне через всю поверхность проходила глубокая царапина. Не теряя последней надежды, он повернул этот тонкий лист алюминия. Решетка оказалась безнадежно погнутой. Исправить будет ой как сложно, да что там – невозможно! Усталость громадной тяжестью опустилась на плечи молодого лаборанта. Он перевел взгляд на девушку: что с нее возьмешь? Злиться Борька не очень умел, да и не хотел. Он опустился на табуретку, поставил локти на стол и зарыл лицо в свои ладони. "Ну, сейчас точно расплачусь", – пришло на ум. Но расплакаться не получилось. В этот миг в лабораторию вошел Громов.
– Боря, здравствуй, – сказал он с порога.
– Здравствуйте, Евгений Петрович, – ответила за него девушка. – Видимо, я что-то сломала, и вот этот молодой человек загрустил, – она опять улыбнулась.
Громов посмотрел на Борьку, на пластину, небрежно отброшенную на край стола, и сразу все понял.
– Нет-нет, – сказал Боря, отрывая лицо от рук. – Она тут не причем. Все равно там дорабатывать еще много.
– Но ты же говорил, что уже почти закончил? – спросил Громов.
– Я не знаю, закончил или нет. Слишком много погрешностей надо просчитать, – расстроенным голосом произнёс Боря. – Был бы я конструктором, наверное, смог бы применить какие-то знания, технологии, а так… Да и оборудования нет.
– Оборудования… – подхватил его речь Громов. – К сожалению, Боря, придется обойтись как-то без станка. Нет возможности тебе выделить никого, как бы это наплевательски с их стороны не казалось, но действительно, возможности нет.
– Какого станка? – спросила девушка.
Борька посмотрел на нее в этот раз как на надоедливого комара, лезущего не в свое дело, причем, в котором ничего не понимает, и решил проигнорировать ответ. Вместо этого ответил Громову:
– Ясно. Поищу тогда сам способ.
Образовалась неудобная пауза. Каждый думал о своем.
– Кстати, – сказал Громов, – вы успели познакомиться?
Девушка покачала головой, а Борька вообще считал это лишним. Ему не до знакомств. Впереди куча вопросов, которые предстоит решить, причем, лично ему самостоятельно. А на всё не хватает ни рук, ни средств, ни, судя по всему, его самого.
– Янаби, – сказала девушка и протянула руку.
Борька не понял имени и сложил морщину на лбу.
– Яна, – повторила иначе свое имя девушка, заметив его непонимание.
– Борис, – чуть помедлив, произнес Борька и пожал руку. Он ждал, может быть, Громов избавит его от девушки, ведь он понимает, что Борьке еще много работать, к тому же, у него самого к Громову есть просьбы. Но у Громова было другое мнение на этот счет. Он сказал:
– Яна способная ученица, – при этих словах девушка застенчиво заулыбалась, но Борька смотрел только на профессора. – У нее очень интересная работа: "Влияние микроорганизмов на скорость роста и форму кристаллов". Считаю, ее помощь тебе будет полезна. Как думаешь?
Борька думал ровно в диаметральном направлении. Он еще со школьной парты начал выращивать кристаллы, влюбился в них. И теперь это дело его жизни. Он сам был студентом, он знает, что большинство из учащихся, пусть даже они находятся на стадии готового диплома, все равно не обладают даже десятой частью тех знаний, что сейчас есть в его голове. И что же теперь? Обучать с нуля? На это не хватит никакого времени. Нужны годы! Времени нет у него ни на каких студентов. А главное, нужно желание, нужна страсть к этому занятию. А тут еще какие-то микроорганизмы! Лишь из уважения к профессору Борька сдержался от категоричного ответа.
– Евгений Петрович, я бы с радостью научил… – он замялся, забыв ее имя, – научил вашу ученицу как смешивать реактивы, но мне и показать-то не на чем. Всё закончилось. Надо где-то поискать недостающие. Может в других лабораториях есть?
– Каких не хватает? – спросил Громов.
– У меня составлен список, но некоторые нужно готовить самим.
– Вот и отлично, – прервал его профессор. – Яна вполне может с этим справиться. Правда, Яна?
– Думаю, что смогу, – ответила девушка, а Борька подумал, что не удастся от нее легко отделаться.
– Боря, ты пока покажи нам, что у тебя уже есть, – сказал Громов. И Борька обреченно повел их к заветному шкафчику.
– Как много! – в изумлении воскликнула девушка, увидев невообразимую коллекцию растущих кристаллов. – А какого они размера уже?
Борька включил длинную светодиодную лампу, которая была прикреплена на задней стенке шкафа. Таким образом каждый стакан был подсвечен с обратной стороны и взору открылась удивительная картина разноцветных растворов. В каждом стаканчике можно было заметить кристаллы различных размеров: от крошечных, в три-четыре миллиметра, до уже довольно больших, в полтора-два сантиметра. Яна широко раскрыла глаза и от удивления и восторга даже прикрыла рот ладошкой.
– Это же какая работа была проделана!
– Большая, – ответил за Борьку Громов. – Именно поэтому Боре нужен помощник. На тебе же лица нет. Ты скоро упадешь от истощения. Прямо здесь, возле кристаллов. Кстати, Яна, это далеко не полная коллекция. Некоторые растут в автоклавах. Но их мы открывать не будем, не нужно без надобности нарушать режим температуры, влажности и давления. Тебе Боря расскажет, когда установлены контрольные сроки проверки, и как пользоваться этими приборами. Вот по графику и проверите потом. Словом, Боря, введи ее в курс работы. Полчаса хватит тебе? А я пока пойду к себе, мне нужно поработать. Как закончишь, подойди, вижу у тебя есть вопрос.
На этом Громов удалился в дополнительную комнату, которую Борька использовал как место для приема пищи и сна: там стоял маленький диванчик.
Борька вздохнул, взглянул на девушку и подумал: "Как же ее озадачить, так, чтобы как можно дольше не возвращаться к этому вопросу?"
– Что ж. Задача такая: все эти баночки с реактивами подписаны, – сказал он, указывая на содержимое шкафчика, – Что за раствор и дата, когда был подготовлен. Мне нужно их все переписать и каким-либо образом классифицировать. Хоть по алфавиту. С указанием места, где они стоят. Только помни: баночки двигать следует очень и очень осторожно!
– Это я знаю, не переживайте, – ничуть не удивившись и не расстроившись этой работе, сказала девушка и добавила: – А у вас есть журнал исследований, можно его посмотреть?
Борька подумал, что не стоит ее посвящать во всю деятельность и в суть задачи, она же встречный-поперечный.
– Журнал есть, но я его веду не по общим правилам, а для себя. Там много другой информации. Разобраться тебе будет сложно, да и нужен он мне постоянно. Так что пока дать не могу.
– Хорошо, – ничуть не расстроившись, сказала Яна.
Борька повеселел: ему легко удалось отделаться от лишней заботы, и он направился к Громову. Профессор в этот момент только что откусил заранее приготовленный бутерброд, думал немного подкрепиться, пока Боря занят, но, увидев того, поспешно вытер крошки со рта салфеткой.
– Что, уже? – удивился профессор скорому приходу Борьки.
– Да, она очень способная. Схватывает прям всё на лету. Дал ей задание, работает.
– Вот видишь! – обрадовался Громов. – Ты еще почувствуешь, как она тебе пригодится! Давай ей задачки посложнее. Сдюжит.
– Хорошо. Так и делаю. Сейчас она занимается очень важным делом, – сказал Борька, а сам подумал: "Похоже, наш профессор излишне высокого мнения о студентах, по всему видно: давно он таковым сам не был. Впрочем, сам он уж точно был гением среди остальных, лучшим из лучших. Как же тогда иначе объяснить его сегодняшнего, такого, каким его знают все окружающие?"
– Задавай свой важный вопрос, – остановил Громов поток Борькиных рассуждений.
Борька помялся, не зная с чего начать. Тема денег всегда деликатная, тут как бы заранее знаешь, что откажут. Получается, что нужно торговаться что ли, почти как на рынке. А Борька это не любил, а тем более, и не умел. Но жить как-то нужно, не у родителей же занимать, да и как потом отдавать? Сколько времени он еще будет копить, ведь некоторые реактивы стоят очень дорого. Он, конечно, мог бы некоторые и сам получить, но не из воздуха же, многие компоненты все равно, так или иначе, необходимо где-то достать. Самый простой путь их достать – это купить в химторге. В Москве их множество, но за так никто ничего не даст.
– Говори, говори, – подбодрил его профессор.
– Понимаете, Евгений Петрович, работа по выращиванию кристаллов еще не закончена, – начал Борька. – Но, чтобы продолжить их выращивать, есть трудности. Я взял всё, что есть в лаборатории, походил по соседним.
– Ясно, – остановил его Громов. – Кончились реактивы?
– Да, – восхитился Борька сообразительности своего наставника и одновременно обрадовался, что тот избавил его от трудностей последующего объяснения.
– Это не проблема, список есть?
– Есть.
– Что-то еще? – спросил он, доставая недоеденный бутерброд.
– Нет-нет, это всё, – поспешил ответить Борька, чтобы не проговориться, что он безумно голоден. Он с утра ничего не ел и силой воли заставил себя отвести взгляд от аппетитного бутерброда с сыром, ветчиной и, кажется, какой-то зеленью. Денег в кошельке оставалось разве что еще на один день, да и хватит только на один обед. Но просить на свое пропитание Борька, конечно же, не решился. Внешнее спокойствие Громова вовсе не означало, что он равнодушен к происходящему вокруг него. На самом деле профессор был очень наблюдателен и делал выводы мгновенно.
– Уже слишком поздно, – сказал он. – Предлагаю на сегодня тебе закончить и не оставаться на ночь. Родители, наверняка, ждут. Езжай домой.
Борька с ним согласился и повернулся уходить, но Громов остановил:
– Есть еще один очень важный момент. Ты теперь работаешь не один, поэтому должен выглядеть примером: опрятным, причесанным, выспавшимся и … – он помедлил, но все же произнес: – …и постиранным.
Борька взглянул на свой халат, на джинсы, отвисшие коленки которых были видны даже сквозь полы халата: все было перепачкано реактивами, машинным маслом, с повисшей алюминиевой стружкой. Борька кивнул, устыдившись своего вида, ведь это, наверняка, еще и пахнет. Надо что-то делать с бомжеванием. И он вышел из комнаты.
Возле открытого шкафчика с кристаллами по-прежнему сидела Яна и уже что-то записывала в свою тетрадь. Увидев вышедшего Борю, она окликнула:
– Борис, когда нужно закончить это задание? Вы ведь завтра придете?
Борька, начавший стесняться своего вида, постарался не подходить близко к девушке и ответил издалека:
– Задание? Не торопись, главное, чтобы было все аккуратно и понятно, – сам при этом подумал, что с классификацией она провозится не меньше недели. А за это время он придумает, как ее озадачить еще, чтобы не мешала. Потом добавил: – Завтра, конечно, приду!
Он снял халат, запихнул его в сумку и направился к выходу, не попрощавшись.
– До свидания! Жду вас завтра, – услышал он девичий щебет. Почему-то Борьку от этого перекосило. Он остановился и ответил:
– Давай лучше на ты. Удобнее так. Пока! – махнул рукой и вышел.
Но на следующий день он не смог приехать в лабораторию.
Судя по готовому ужину, мать ждала Борьку каждый день независимо от того, предупреждал он заранее или нет, что собирается приехать.
– А где папа? – сразу спросил Борька.
– Он уехал, – ответила мать.
Борька вскинул удивленные глаза? Отец еле передвигается и вдруг уехал. Как это понимать?
– Не сам, конечно, – сказала мать. – За ним приезжал сын Льва Ивановича. Помнишь его? Они еще с отцом вместе работали.
Борька что-то припоминал, вроде был какой-то начальник, что ли, по имени Лев Иванович у папы на работе. Впрочем, много было всяких.
– Да ты его видел, – добавила мать воспоминаний. – Помнишь мы ездили к ним в деревню, в бане еще мылись? Он всегда баню нам делал.
– Что-то припоминаю, классе в пятом, наверное, это было. Давно очень.
– Ну да, давно, – согласилась мать. – Так вот, его сын к нему поехал, заодно и отца нашего забрал. Сын только на выходные. Туда-назад.Наверное, уже вернулся, ему же на работу.
– А папа как же и когда?
– Он сказал, чтобы ты, как только сможешь, сам приехал за ним.
Борька никак не мог ехать. Завтра нужно в лабораторию – дел невпроворот, а тут еще куда-то ехать. Неужели нельзя решить как-то удаленно?
– Может, достаточно позвонить? – спросил он.
– Там связь не ловит, – обезоружила мать.
– Так он что, в баню поехал?
– Гуся твоего повез.
– Ах да… – вспомнил Борька. Отец же поехал решать его проблему, а не просто развлечься, повидать старого приятеля. Отец редко что-то делал просто так. Нужно обязательно завтра ехать.
– Приходи ужинать, – сказала мать и добавила уже из кухни: – Сполоснись сначала. Одежду оставь в ванной, я постираю. Всю одежду.
"Если мама говорит всю одежду, значит дела совсем плохи", – подумал Борька. "Наверное, надо и ногти постричь… И на ногах тоже…" И он обреченно поплелся в ванную, попутно доставая из рюкзака замызганный халат.