Элтэнно. Хранимая Звездой
Адские хроники. Каинова печать
– Ты как?
– Вроде жить буду, – сплёвывая зеленоватую слизь, прохрипела Дагна. – Как же я признательна тебе, подруженька!
Беловолосая была крайне слаба, но выжила. Троим из её дочерей так не повезло, и белокурые пряди на их головах, которым уже не суждено было подняться, трепал лёгкий ветерок. Ещё одна из «бабочек» несмотря на надетый на неё айэтор осталась без сознания. Однако кое-кто из сумевших самостоятельно адаптироваться к воздуху Ада отошёл от прочих и приступил к целительству. Кажется, этого черноволосого угрюмого молчуна звали Грачом. Его незадолго до её возвращения в лагерь перевели к ним из девятого подразделения, и пусть там этот тип, если верить слухам, которые Йуллер так и не успела лично проверить, считался лучшим убийцей, в момент настоящий он проявил незаурядные способности к лечению. Дыхание дочери Дагны выровнялось, едва он положил на её грудь ладони.
– Какое «признательна»? – между тем фыркнула Йуллер. – Ты там чего-то важное жужжала, а я тебя толком не расслышала.
– Ты о чём?
– Где твоя доля моих денег, старушка!
Грач доброжелательно усмехнулся, как если бы был в курсе их сделки, и его улыбка вызвала в Йуллер желание познакомиться с ним ближе. Однако тут Дагна снова закашлялась, и она испытала такую злость, что с неприкрытой ненавистью поглядела на мерзкого Высшего демона снова. При этом в её голове сами собой зазвучали слова клятвы. Йуллер обещала самой себе, что как только к ней вернутся силы, то этого гада она самым первым разотрёт в порошок! А потом и весь Ад. И Рай.
Да, именно так! Йуллер Къёрелл должна была родиться человеком, а не такой вот тварью. Её место на Земле! Но раз уж так вышло, что она та, кто есть, то однажды она вернётся обратно, чтобы отдать рефаимам и нефилимам их мир.
– Йуллер…
– Что?
– Я, кажется, оставила все деньги на Земле, – угрюмо прошептала Дагна.
– Что?!
Её гнев на мироздание резко заменило собой возмущение за обычное растяпство, но и оно быстро угасло, едва ей довелось понять, что глаза беловолосой бессовестно смеются.
– Ага, представляешь? Так что не знаю, как быть. Может зайдёшь за своей долей моих денег, когда мы с девочками обживёмся?
– Размечталась, – скрестила руки на груди Йуллер. – Тогда только под процент!
– Идёт, подруженька. Заходи через годик-другой. Может, наскребу.
– Да. Это действительно неприятное для меня воспоминание, и помнить его теперь и со стороны это… это отвратительно! – сознался Ал’Берит, непроизвольно даже морщась от недовольства.
– В таком случае напоминаю, что вы можете воспользоваться нашим предложением.
– Разумеется я им воспользуюсь. Покажите мне оставшееся в памяти Йуллер и сразу перейдём к нему. Только, так как с фактом продажи мне уже всё ясно, то я бы просил видение момента, как Леккео Фламьёк из раба стал секретарём Его высокопревосходительства Дзэпара. Эта история до сих пор неизвестна для меня, а потому весьма интригует.
Некоторое время в зале, казалось, ничего не происходило, хотя на самом деле это было не так. Просто некоторые нематериальные явления не имеют чёткого выражения в реальности. И по этой причине со стороны можно было сказать, что Шайрву и Ал’Берит замерли подобно статуям на несколько дюжин минут. Однако и такая иллюзия вскоре разрушилась.
– Вы довольны, Ваше превосходительство? – поинтересовался рефаим.
– Более чем. Увиденного достаточно для моих целей.
– Раз мы завершили процедуру, то устав требует напомнить, что вы действуете как неофициальное лицо. Если вы воспользуетесь видениями как доказательством какого-либо преступления или в интересах, далёких от личных сфер, то утратите наше доверие.
– Я не намерен нарушать соглашение с вами.
Глаза Шайрву, похожие на рыбьи, не выражали никаких эмоций, но Ал’Берит не сомневался, что запрашиваемая им информация вызвала неподдельный интерес полукровки. А потому он, выждав несколько секунд, сказал:
– Я действительно доволен видениями. Причём настолько, что добровольно предоставляю вам право прочитать одно из своих собственных воспоминаний.
Руки Шайрву неуверенно потянулись к голове наместника Аджитанта, затем осторожно коснулись его висков и вздрогнули. А после слизнеобразный полукровка медленно отступил назад, как будто в глубоком испуге. За его чешуйчатыми хвостами оставался влажный след.
– Ваше превосходительство ведь не просто так решили проинформировать нас о появлении нового рефаима? – наконец тихо спросил он.
– Что вы, чего бы я мог ожидать от клана Шайрву? – Ал'Берит беззаботно улыбнулся, хотя прекрасно знал, что его взгляд так и остался предельно серьёзным. – Мне всего лишь показалось, что подобное интересно для таких как вы, Йуллер или же Леккео. Я проявил обычное желание будущего отца поделиться вестью. Ведь если мой отпрыск не будет иметь возможности к продолжению рода, что свойственно большинству рефаимов, то какой мне смысл скрывать его?
– А если он родится чем-то большим?
Улыбка Ал’Берита стала кривой, и он, свысока посмотрев на Шайрву, холодно осведомился:
– Тогда какой мне смысл объяснять вам последствия?
Глава 9
Покинув обитель клана Шайрву, Ал’Берит замер на миг и нахмурился. Показанные ему видения усилили в нём желание идти в избранном направлении, но внутри себя он почувствовал не столько приятное удовлетворение и предвкушение, сколько гадливое выжидательное напряжение. Объяснение последнему было только одно – он являлся демоном, а для Ада верность своему происхождению и роду возводилась в ранг наивысшей ценности. Предательство считалось преступлением, заслуживающим самой суровой кары, ибо несмотря на любовь к бесконечным интригам и хитроумному обходу правил все демоны, как и ангелы, осознавали свою принадлежность к единой силе.
Приоритет интересов Ада ставился над личным. Всегда.
Нынче же Ал’Берит наметил опасный узор. Ещё не так давно он наслаждался проявлениями человеческой сути своего первого заместителя, показывая ей на ярком личном примере насколько глупо следовать двойственности. Помимо желания развлечься, в его намерения входило дать ей стимул окончательно определиться с выбором стороны. Ему виделось необходимым жёстко напомнить женщине об её присяге. А теперь… а теперь он способствовал собственному вероломству, объясняя его одной единственной достойной причиной. И хуже всего, раскрывать подоплёку своего деяния было почти некому. Озвучивать подобную истину вообще являлось откровенной глупостью, а потому собственное будущее, если его рефаим всё же получит возможность менять линии семейной карты, виделось виконту полным презрения на долгие века. А посетив Шайрву, он совершил самый решительный шаг в этом направлении.
Окончательно приняв содеянное и сделав вполне человеческий вздох, Ал’Берит ненадолго переместился в свой замок. Он в очередной раз провёл ладонью по животу неподвижно лежащей в его покоях женщины, стараясь проанализировать, что в будущем можно ожидать от рефаима. Однако у него снова ничего не получилось. Причины неизвестности являлись теми же, что остались вписаны в многочисленные отчёты многовековой давности: слишком маленький срок, слишком оригинальный геном, слишком…
Возможно, если обратиться к Её могуществу Рэнэдатар, то разгадать загадку получилось бы уже сейчас, но… сказать по чести, к этой маркизе Ал’Берит испытывал не менее «дружелюбные» эмоции нежели Йуллер Къёрелл.
– Йуллер Къёрелл, – задумчиво произнёс вслух наместник Аджитанта, прежде чем в его глазах возникли искорки веселья. – Осталась ли ты дружна с Дагна?
Любопытство, связанное со столь незначительным обстоятельством, разгорелось в нём ярким огнём неподдельного интереса. Однако сперва ему следовало осведомиться по какой причине столь настойчиво желает связаться с ним Кассандра, а после непременно отправиться в Крудэллис. Официальный приём баронессы пропустить он никак не мог.
***
– Знаешь, Ал’Берит, я бы очень хотела услышать подробности твоей затейливой игры с человеком, – крутя в руке ножку бокала, игриво сказала Ахрисса, когда они остались в стороне от остального общества.
Виконт обвёл скучающим взглядом немногочисленных демонов, задержавшихся в замке баронессы после приёма, и ответил:
– По-моему, об этом известно всем собравшимся. Госпожа Пелагея находится в стазисе.
– Я спрашиваю не о том, что с ней сейчас, а о том, что с ней будет потом. Мне слабо верится в предположение, что ты решил отпустить эту женщину на Землю вместе с остальными людьми. Для этого в тебе недостаточно смирения.
– Разве иной очевидной причины для моего поступка не находится?
Демонесса рассмеялась и честно ответила:
– Большинство считает, что пока у тебя нет достойной кандидатуры на должность заместителя, тебе выгоден такой сотрудник. И разумное зерно в этом есть, да. Но до меня дошли и более интересные слухи. Правда с тем, что для тебя в приоритете таким образом проверить господина Аворфиса, я согласна ещё меньше.
– И в этом заключена истина, дорогая, – улыбнулся ей Ал’Берит, умолкая.
Ахрисса осталась недовольна отрешённым молчанием собеседника. Она тоже оглядела зал. Прочие гости находились достаточно далеко и очевидно не проявляли интереса к ведущейся здесь беседе, а потому баронесса позволила себе нахмуриться и напрямую сказала:
– Я знаю, что ты заполучил в своё распоряжение время, и знаю, сколь велико в тебе желание оставить подле себя своё увлечение на срок, превышающий её жизненные силы. Сложить одни плюс один мне не сложно. Я понимаю, что ты задумал сделать, Ал’Берит. Вот только не вижу достойного пути для преобразования этой женщины в что-то отличное от человека.
– Быть человеком уже недостойно, поэтому любой избранный мною путь не нанесёт её репутации существенного урона.
– А я не говорю о человеческой репутации. Я говорю о твоей.
Виконт отпил из своего бокала и, хитро поглядев на непривычно серьёзную демонессу, легкомысленно сообщил.
– Ваше предложение думать о собственной репутации мне пока малоинтересно. Кроме того, так вышло, что заботами о моей чести старательно занимается мой второй заместитель, а не я сам, – Хранитель летописей всё-таки не сдержался от тихого смешка и доверительно шепнул с восторгом. – Не стоит беспокойств. Мой племянник настолько увлечён возвышением своего рода, что следит за каждым моим шагом и вот уж точно не даст оступиться.
Ахрисса не слукавила в том, что поддержала настроение собеседника. Её эмоции всегда быстро менялись, а потому она весело хихикнула. И не иначе её честная реакция подбодрила Ал’Берита, раз он решился на воодушевлённое продолжение.
– Открою одну тайну, дорогая.
– Какую?
– Хотя господин Аворфис умело скрывает это при разговорах со мной, я уверен, что он уже знает о моей экспериментальной разработке.
– И в чём она заключена?
– Нет-нет, – с задором запротестовал Ал’Берит. – Сам я ничего не скажу, ибо, пожалуй, рассказ из уст господина Аворфиса выйдет намного занимательнее и подробнее. Ведь не настолько он молчалив или скрытен, чтобы не уступить прелестной собеседнице… во всяком случае, этим предположением с супругой он наверняка уже поделился.
Эмоции Ахриссы резко изменились. она напоказ обиженно надула губы, а там, свирепо глядя на второго заместителя наместника Аджитанта, недовольно и резко отставила бокал на столик.
– В моих мыслях не было намерения нанести вам обиду, дорогая, – незамедлительно отреагировал на её поведение Ал’Берит. – Кому-то известны мои секреты. Чьи-то открыты для меня. И в устремлении наместницы Крудэллиса поиграть с неким демоном я не вижу ничего предосудительного настолько, что даже хочу подогреть этот вялотекущий интерес.
– Пожалуй, ты озвучил хороший стимул. Но я всё равно возмущена, – заключила баронесса и, не меняя направления взгляда, хищно прищурила глаза. – Нет, ну как у него получилось узнать всё раньше меня?
Виконт усмехнулся.
– Полагаю, начало карьеры в канцелярии более чем поспособствовало этому. Это замечательная служба для тех, кто хочет научиться делать верные выводы из минимальных доводов. И особенно полезно, что там хорошо оттачиваются навыки находить любые интересующие сведения через нужных лиц.
– То, что касается общения, совсем не касается твоего второго заместителя, Ал’Берит, – с непоколебимой уверенностью сообщила демонесса и брезгливо фыркнула. – Господин Аворфис порой ведёт себя как голем!
– Я был таким же. Однако даже за первые тринадцать дней службы успел создать в Ледяном Замке приятное впечатление о себе.
– Неужели? – с любопытством воззрилась на него Ахрисса.
– Да. Именно тогда я привлёк внимание Его высочайшего всевластия Агхторета и заставил Его высокопревосходительство Дзэпара задуматься о будущем союзе со мной.
На этом интригующем моменте Ал’Берит вежливо покинул общество баронессы и, наслаждаясь собственными воспоминаниями, продолжил увлекательный вечер.
С одной стороны, можно было заслуженно гордиться собой. Прошла всего дюжина дней с начала службы, а он уже получил двойное повышение, перепрыгнув через амбиции прочих сотрудников. Увы, обратная и крайне неприглядная сторона медали заключалась в том, что его способности позволяли вести отсчёт своей деятельности с более высокой должности, нежели принадлежала ему ныне.
И да, пусть к подобному будущий наместник Аджитанта был заранее готов, но всё равно не рассчитывал на столь яркое неуважение. До этого жизнь сталкивала его лишь с пренебрежительным отношением Высших. Они смотрели на него, как порою люди смотрят на калек – вежливо разговаривали, когда не было возможности не общаться, но старались не разглядывать с презрением в упор и, как можно скорее покидая его общество, снисходительно усмехались за спиной. Обычные демоны на землях Ши’Алуэла вели себя ещё сдержаннее и вот уж точно никогда не позволяли себе открытого третирования.
В Дисе всё оказалось иначе. И, собственно, понятно это стало сразу. Отчим отправил пасынка в столицу безо всяких рекомендаций, а служащий, принявший положительное решение об его присоединении к канцелярии Ада, возжелал воспользоваться отсутствием протекций и подшутил – Ал’Берит начал свой карьерный путь с самой низшей ступени. Однако, к несчастью своего непосредственного руководства, он в первый же день сделал вывод, что оно не даст ему достигнуть чего-то большего. Это заставило действовать юного демона в ином ключе. Он безо всяких сомнений с помощью небольшой интриги и шантажа доказал свою пользу начальству своего начальства, получил желаемое повышение и теперь готовился покорять следующую ступень в иерархии служащих, непрерывно старающихся унизить его. Но их мнение Ал’Берита задевало мало. Он уже снискал себе репутацию крайне бесстрастного демона, и открытые усмешки звучали всё реже.
Ведь если оппонент не реагирует на каверзы эмоционально, то о каком удовольствии от них может идти речь?
Итак, безупречно внимательно, вежливо отрешённо и планомерно Ал’Берит рассчитывал занять достойное место в канцелярии Ада. Такое, чтобы в какой-то момент начать смотреть на своего отчима не с гневом, а на равных. Раз титул виконта открывал перед ним недоступные для обычных демонов перспективы, то было бы глупостью не воспользоваться ими, когда у него есть чёткая цель.
Однако она требовала времени, а Ал’Берит не имел иллюзий о своём могуществе. То, что иным Высшим давалось легко и без труда, он выжимал из себя по капле. Ему крайне тяжело давался контроль над клетками не только чужого, но и собственного организма. А без этого умения ни о каком (столь необходимом ему) долгожительстве не могло идти даже речи. Именно поэтому углублять свои возможности в данной сфере ему следовало как можно быстрее. И он буквально-таки изводил себя.
Первым шагом в этом направлении стало избавление от необходимости сна, и вот уже на протяжении четверти дюжины лет ему удавалось справляться с процессом. Однако тело не желало добросовестно отказываться от привычки, а оттого, исполняя нынешнее распоряжение, Ал’Берит чувствовал глубокую физическую усталость, заставляющую концентрироваться на том, что вообще не должно отнимать силы у Высших.
Если же говорить о возложенном на него поручении, то оно было довольно-таки простым, пусть и каверзным – следовало передать документацию крайне высокопоставленному демону лично в руки.
Известный своей безжалостностью Его высочайшее всевластие Агхторет являлся одним из Адских советников. Знание истин прошлого, настоящего и даже будущего возвышали этого демона над прочими герцогами. Его величие и могущество были неоспоримы, а лютая свирепость вызывала трепет даже у высокородных особ.
Именно личность получателя и место назначения заставили для столь простой работы вестника задействовать личность вполне определённую. Начальство с усмешкой оглядело Ал'Берита, а там с удовольствием съязвило, что кого как не Высшего демона отправлять в Ледяной Замок. Кое-кому захотелось хорошенько посмеяться, принуждая какого‑никакого, а виконта идти по коридорам, где он мог встретить лиц, на приёмах которых бывал во время своей жизни в доме герцога Ши’Алуэла. Будучи одетым в официальную ливрею низшего служащего, Ал’Берит должен был чувствовать унижение.
Но подобного не произошло до последнего момента. Ал’Берит лишь мельком заметил куда-то спешащую маркизу Рэнэдатар, однако расстояние между ними не предполагало приветствий, да и не были они для оного лично знакомы. Её могущество в то время была известна будущему Хранителю летописей лишь по нелестным сплетням нынешних коллег. Те поговаривали, что только собственное неприятное обличие и побудило демонессу заняться генетикой, что в науке она достигла успехов, ставя некоторые опыты именно на себе. Достоверных подтверждений, что маркиза по такой ничтожной причине пошло изменила свой истинный облик на более совершенный, никто, однако, привести не смог, а его восприятие отказалось подтверждать слухи. Суровость взгляда внешне привлекательной демонессы подвела его к выводу, что Рэнэдатар не выглядит особой, готовой нарушать такого рода запреты. А там Ал’Берит наконец-то вошёл в приёмную великого герцога.
Здесь внимания Агхторета уже дожидались двое незнакомцев. Они с недовольством взглянули на служащего канцелярии, которого были бы вынуждены пропустить перед собой, и вернулись к тихому разговору. Заметив это, секретарь не стал представлять им вошедшего вестника как виконта (к безмерной радости последнего), а потому никаких приветствий вновь не возникло. Однако стоило двери кабинета раскрыться, как Ал’Берит понял, что ни о каком статусе «инкогнито» далее речи идти не может. Судьба столкнула его лицом к лицу не с кем-либо, а с ненавистным ему Ши’Алуэлом!
– Моё почтение, Ваше высочайшее всевластие, – вынужденно поприветствовал он.
Недостаточная для низшего демона глубина изящного поклона привлекла внимание разговаривающих, и Ал’Бериту, мгновенно осознавшему, что общество пасынка сейчас оказывалось отчиму ещё более неприятно нежели ему самому, захотелось небольшой игры. Скромного кивка головы Ши’Алуэла, намеревающегося уйти как можно скорее, оказалось крайне мало для его внутреннего удовлетворения.
– Очень рад видеть вас, – незамедлительно продолжил он. – И, надеюсь, вы передадите своей супруге, как я буду счастлив, если она навестит меня во время своего ближайшего визита в столицу.
– Разумеется, – сквозь зубы процедил Ши’Алуэл, а затем излишне поспешно попрощался.
Реакция отчима заставила Ал’Берита испытать самое настоящее воодушевление. Даже официальная ливрея вдруг стала ощущаться им как вторая кожа… ядовитая и опасная! Однако внешне это никак не проявилось. Возможно сердце забилось чуточку чаще, но это можно было списать и на трепет перед предстоящим визитом к советнику Ада.
– Вас ждут, – сообщил секретарь.
Несмотря на необходимость без промедления пройти через дверь, Ал’Берит всё равно сперва посмотрел на разговаривающих. Правда, те уже прекратили своё обсуждение и даже вежливо склонили головы. Он довольно ответил им галантным поклоном. Приветствие заняло буквально пару секунд, но будущий наместник Аджитанта легко уловил, что чёрные без зрачков глаза трёхголового демона сверкнули неподдельным интересом. «Признательность» зрителей добавила ещё больше эмоционального подъёма. Виконт ощущал такую эйфорию, что несмотря на то, что в присутствии Агхторета всё его естество словно сжалось в инстинктивном желании покинуть кабинет как можно скорее, не испытал столь исключительного дискомфорта как мог бы.
– Сначала Ши’Алуэл, а теперь его старший сын, – недовольно проворчал советник, попутно принимая тубус с документами. И вдохновлённый Ал’Берит, привычно для себя напоминая окружающим, что герцог является всего лишь его отчимом, позволил себе даже в таком опасном обществе упрямо произнести.
– Я сын Дхаргона, Ваше высочайшее всевластие.
Сказанное привлекло внимание. Агхторет, уже собирающийся раскрыть тубус, чтобы прочитать переданное ему послание, прекратил своё занятие. Он посмотрел на посетителя с неприкрытым отвращением, и Ал’Берит разом прикусил язык. При этом он подумал, что больше никаких слов не услышит и лучше бы ему по-тихому уйти, пока это возможно. Но поклониться, как полагалось, он не успел. Советник позволил себе осведомиться с ярко прозвучавшим в голосе презрением.
– Даже не по матери?
Этот Высший демон не слыл тягой к доскональному соблюдению этикета. Скорее наоборот. И никто не мог сказать, что он не имеет права обращаться столь фамильярно даже к более высокопоставленным лицам, нежели к какому-то низшему чину канцелярии. Многословность тоже не была ему свойственна, но Ал’Берит легко уловил суть вопроса. У него спрашивали, почему он желает отсечь связывающие его с Ши’Алуэлом узы именно упоминанием ничем не примечательного Дхаргона.
Отвечать не хотелось, но промолчать в сложившейся ситуации было делом недопустимым. Поэтому Ал'Берит собрался с силами и с горячностью юности ответил как есть.
– Для моего признания обществом её имя не должно иметь значения, – заявил он прямолинейно. – Мне предпочтительнее, чтобы меня оценивали по моим поступкам. А что до ценности происхождения, то оно всего лишь знаменует точку, от которой начинает путь рисунок судьбы. Скрывать истину, затирая тем её до дыр – испортить всю картину.
– Все линии семейной карты имеют значение. Будет признание, так ещё вернёшься к графскому роду, – свысока хмыкнул Агхторет, недвусмысленно сообщая, что Ал’Бериту предстоит при достижении своих целей разувериться в собственном мнении. А затем советник снисходительно махнул рукой, дозволяя ему уйти прочь. И едва юный виконт покинул кабинет, как к нему подошёл секретарь.
– Его всевластие Дзэпар просит представить ему вас, Ваше влияние.
Ал’Берит утвердительно кивнул и уверенной походкой подошёл к трёхголовому демону с непроглядными чёрными глазами.
