Элтэнно. Хранимая Звездой
Адские хроники. Каинова печать
– Кстати, я сегодня как раз думала походить по торговому центру в поисках вещей к лету, – сказала Дана, дружелюбно улыбаясь. – Присоединяйся. Вдвоём веселее будет.
– А и давай.
Она очень обрадовалась предложению. Будучи склонной к тягостным сомнениям, хождение по магазинам в одиночку выматывало её. А хорошими подругами Лея так и не обзавелась. Всё-таки за тридцать – это возраст, когда большинство женщин стережёт своих мужей и незамужние приятельницы им не нужны. Поэтому она много времени проводила одна и скучала. Ей претило в одиночестве выбираться на выставки, аттракционы, ходить в музеи, а тем более посещать бары. Как-то неуютно она себя чувствовала и вместо того, чтобы наслаждаться, лишь нервно теребила одежду или утыкалась в экран смартфона.
– Вот и отлично, – обрадовалась Дана и, словно читая её мысли, произнесла. – А то мы с сестрой как в этот город перебрались, так ни с кем и не подружились. Может, после договоримся, и ты нас хоть по достопримечательностям поводишь? Интересные места какие-либо покажешь.
– Ой, да без проблем, – засияла Лея и решила не сообщать, что сама она в Санкт‑Петербурге ориентируется на уровне туриста и не больше. Зачем говорить лишнее, когда ей стало очень хорошо от того, что она вдруг оказалась совсем не одна? Это же важно. В самом деле, очень важно знать, что кто-то есть рядом.
Глава 2
Возложенная на Дайну задача по охране человека оказалась крайне тяжела, ибо помимо неё самой осуществляли её всего три Дагна. Увы, использовать большее количество сестёр оказалось невозможно.
Никому из них вообще нельзя было здесь находиться!
Как и всем рефаимам им дозволялось лишь три дня пребывания на Земле, а прошло уже девять. Это обстоятельство заставляло Кхалисси испытывать особенный стресс, так как она плохо верила, что кто-либо внезапно не аннулирует поправку, созданную Его превосходительством Ал’Беритом.
К несчастью (а это событие Дайна теперь могла расценивать только так), во время внедрения нового прототипа наместник Аджитанта посодействовал внесению сноски в разъяснения о применении соответствующего закона, взяв за основание более древний устав гильдии… И его аргументы были просты до безобразия.
Действительно, как можно заниматься охраной объекта, если перемещение на Землю за ним означает самоликвидацию? Или, другими словами, открытую халатность. Ведь это ни что иное, как самовольное уклонение от обязанностей!
Давление на главу гильдии, не желающего становиться препятствием в столь тонких юридических моментах, грозящим ему смещением, возымело действие. Так что демон подал заявление о необходимости корректирования методических разъяснений и в самые короткие сроки получил положительное решение вопроса. Результатом стало официальное разрешение рефаимам, состоящим в гильдии, пребывать на Земле любое по длительности время, если последнего требует соблюдение контракта. Однако предусмотрительность всё же надоумила писцов прописать и максимальное количество телохранителей, которых касалось исключение. И потому нынче Дайна вместе с Даной занималась открытым присмотром и, насколько это было возможно, корректировала вероятные события через решения госпожи. А Дорра и Дарина сопровождали ту в остальное время, применяя маскировку личинами.
… И всё.
График выходил откровенно жёстким!
Нет, Дайна изначально понимала сложность возложенной на неё миссии. Наместник Аджитанта за время своей бурной деятельности накопил с лихвой недоброжелателей, чтобы те возжелали воспользоваться таким удобным случаем для ответного шага. Любому низшему демону было понятно, что раз женщина отправилась на Землю, то повелитель желает сохранения своего чада. Отныне это становилось его слабым местом. И разбить замысел можно было двумя путями. Защиту первого Его превосходительство Ал’Берит взял на себя. Докопаться до неофициальности официального визита первого заместителя стало крайне проблематично. А затором на втором пути стали всего четыре Дагна. Им предстояло неусыпно следить за своей госпожой. Ведь устранить обычного человека не так уж сложно…
Её телефон зазвонил.
Ну да, предчувствие не обмануло. Экстренный вызов от Дорры.
***
Лея испуганно вскрикнула и, бойко сжимая кулаки, остановилась да обернулась.
«Вот тебе и желание перемен, – при этом кисло пронеслось у неё в голове. Додумалась же пойти в торговый центр на буднях? А то не знала, что тогда поздно домой возвращаться придётся!».
Деваться ей было некуда. Дверь в тамбур следующего вагона не открывалась, а электричка даже не думала замедлять ход… Угораздило же не пересесть заранее! Видела же по татуировкам и пирсингу, что эти малолетки неформалы, и что они тайком распивают что‑то крепкое. Видела же!
«Видела, конечно, – подтвердил мозг и тут же оправдал собственную легкомысленность. – А ещё видела, что людей на соседних скамьях сидит немерено. Кто мог предположить, что всего через две остановки ты останешься в вагоне одна?».
«Я тут совсем не причём», – обиженно заявила логика.
«Это просто тебе самой так везёт, лапушка!» – хихикнула коварная удача, и сердце Леи забилось в неровном ритме.
Молодая женщина прижала к себе сумку, словно щитом прикрывая ею живот. Колёса мерно гремели по рельсам. Раздался гудок, и за стеклянными вставками дверей она увидела мчащуюся в обратную сторону электричку.
Вот бы оказаться в ней!
– Я ведь сказал тебе не рыпаться, – когда стало потише, играя швейцарским ножом в руке, напомнил наглый тип. – Теперь за так не отпущу.
Его щёки оказались изуродованы готической татуировкой, и, когда он, хищно скалясь, издевательски усмехнулся, рисунок некрасиво исказился. Лея ощутила, как страх сдавил горло и только оттого не вскрикнула в очередной раз. Она вновь заозиралась по сторонам, но тупик ни во что иное не преобразился. Поэтому оставалось только сноваи снова пробовать нажимать на ручку, в надежде перебраться в другой (тоже пустой) вагон. Это она и сделала. Пальцы обеих рук судорожно сжали хромированный металл и задёргались в попытке осуществить непосильное нажатие. В механизме что-то заклинило.
– Ха-ха-ха! – громко засмеялась компания за спиной.
Молодая женщина всхлипнула и снова обернулась как затравленный зверёк. Ей до сих пор не верилось, что эти четверо мальчишек, лет шестнадцати отроду, убьют её. Не верила она в такое! Но вот в то, что им хватит совести отобрать деньги, порезать ради показухи друг перед другом, изнасиловать… Да, в этом она была убеждена.
– Отстаньте от меня! Как вам не стыдно на женщину нападать?
Ответа она не дождалась. Парень с ножом ухватил её свободной рукой за плечо, чтобы стало сподручнее нанести удар. Лея от страха и ожидаемой боли широко раскрыла глаза, и…
Где ей было знать, что такой поступок мальчишки позволял Дагна действовать? Дорра, искренне жалеющая, что она предпочла колпак невидимости, а не иллюзию какого‑либо громилы, наконец-то дала волю своей злости. Стоять и наблюдать хамство для неё было невыносимо! Но наглецы были людьми, не демонами, а нарушать Великие Законы следовало только в критической ситуации.
Всех нападающих окутал огненный контур. Подростки исчезли, как будто их никогда не существовало. На их месте осталась только серая пыль, да ещё кисть одного из них по-прежнему лежала на её плече. Лея тут же истошно заорала и, словно огромного паука, поспешно стряхнула с себя неприятный обрубок. После чего, скорее машинально нежели осознанно, перепрыгнула через кучки праха и, суетно выбежав из маленького тамбура в вагон, сразу крепко-накрепко соединила за собой створки двух дверей. Однако стоило им сомкнуться, как электричку сильно накренило. Пожалуй, если бы Лея не цеплялась так сильно за ручки в надежде отгородиться от невнятной опасности, а как и требовали инстинкты побежала бы в сторону головы состава, то уже рухнула бы. А так она кое-как удержалась на ногах.
Вагон на какое-то время затрясся на невероятной скорости. Видимо он сошёл с рельс, так как в окна полетели камни. Стекла бились, и их осколки швыряло в разные стороны. Чтобы защитить глаза, молодая женщина зажмурилась, и оттого отчётливо ощутила что-то похожее на эффект свободного падения. Но неприятная невесомость длилась недолго. Вскоре пол сотрясло от удара, и Лея ощутила, как если бы время замерло. А там за секунды две (может, максимум три) произошло столько, сколько, казалось, не происходит порой за минуты.
Первым делом она как-то поняла, что держаться за что-либо уже бесполезно. Вагон переворачивало. Вскоре он закружился бы как центрифуга, а потому пальцы сами собой обречённо отцепились от ручек дверей. Затем ей стало жаль себя, и на этом ход разумных мыслей закончился. Дальнейшее напоминало показ фильма. У Леи не было времени на раздумья, но её тело реагировало самостоятельно и быстро. Молодая женщина резко присела на корточки, сжимаясь в комочек, и прикрыла голову сумкой и руками. Затем она ощутила боль в левой ноге и… как если бы кто-то накрыл её своим телом. Ощущать на себе подобное вышло ещё страшнее, чем все предыдущие события. Эта некая внешняя оболочка для шарика, в который она превратилась, заставила её завизжать и начать царапаться. Глаза на миг открылись, но ничего толком не увидели. А дальше произошёл форменный ужас, унёсший её сознание в забытье…
***
Если говорить о самой горемычной персоне во всей этой истории, а именно о бароне Аворфисе, то за день до покушения на персону первого заместителя наместника Аджитанта по отношению к Кварзиотто из клана Къорро он испытывал самые что ни на есть взаимно неприятные чувства. Можно сказать, его антипатия достигла предела, так как, покуда главный смотритель старательно занимался составлением очередного стихотворного отчёта, его начальство скрупулёзно разбирало прежние поэмы и порой косо поглядывало на ряд безвкусных шкатулок. Дела Питомника раздражали второго заместителя. Причём не столько количеством сил, какие он затрачивал из-за своеволия, царящего там, сколько из‑за пренебрежения к установленному порядку.
Нет, это невозможно! Он тратит уйму времени на ерунду. Всенепременно следует менять ситуацию.
Аворфис отодвинул от себя лист и задумчиво сложил пальцы в замок на уровне лица. Согласно всем ожиданиям виконта Ал’Берита, он действительно углубился в возникший конфликт настолько, чтобы обратиться к своей бабушке. Но её отказ, как и коллекция аляповатых шкатулок, провоцировал Аворфиса на более решительные действия нежели обоим демонам виделись изначально. Однако второй заместитель никак не мог определиться, нужно ли начинать действовать прямо сейчас. Раз дядюшка не намеревался заменять госпожу Пелагею, то будут ли стоить его усилия полученной выгоды?
Барон глубоко втянул в себя воздух, искренне желая, чтобы да, стоили!
Пусть бы человек исчезла, сгинула, прекратила своё существование любым возможным способом, ибо… как бы приятно ни разрешала она его проблему касательно Кварзиотто, но создавала собой не менее «счастливое» обстоятельство. Ведь недавно Аворфис с ужасом для себя подтвердил собственное мнение о том, что дядя желает продлить жизнь женщине… в качестве вампира.
Мысленно демон восстановил перед внутренним взором воспоминания, чтобы изучить их детально.
Для посещения шахт он принял человеческий облик. Ему хотелось создать некий акцент доверительности. Всё-таки вампиры были весьма сходны с людьми, и подобное, скорее всего, сработало бы. Если же говорить о причине визита второго заместителя наместника Аджитанта в этот сектор, то суть его составляло не желание лично проинспектировать территорию, которая по отчётности совсем не требовала его присутствия, а нечто иное.
– Вы и есть Эйтон? – показывая свою осведомлённость и одновременно оказывая тем редкое внимание, осведомился барон.
Управляющий отложил рассматриваемый им инструмент и повернулся в его сторону, отряхивая от сора руки. От прочих трёх рабочих, вместе с ним принимающих снабжение, Эйтон мало чем отличался. Однако проницательностью обладал достаточной, чтобы распознать в обратившемся к нему демона и весьма конкретного. Вампир на миг широко раскрыл глаза от удивления, дающего понять, что Аворфис не остался неузнанным, но всё равно благоразумно уточнил.
– Да. Могу узнать, с кем имею честь разговаривать?
– Я второй заместитель наместника Аджитанта, господин Аворфис.
– Моё почтение!
Рьяно высказав своё приветствие, Эйтон суетливо поклонился и дал знак завершать приёмку без него.
– Насколько мне известно, у вас есть свой кабинет, – намекнул барон, что в его желании обойтись без лишних свидетелей.
– Да. Конечно. Прошу вас!
Дом находился в центре посёлка и всего в дюжине метров от места, где встреча состоялась. Однако управляющий заметно спешил, преодолевая это скромное расстояние быстрой, даже в чём-то смешной походкой. Определённо, ему не хотелось, чтобы визит руководства успел привлечь внимание прочих вампиров. Поэтому Аворфис мысленно усмехнулся и сделал про себя пометку на что именно стоит надавить при необходимости манипулирования Эйтоном. А затем они расположились в кабинете, где барон сел в кресло и, блюдя человеческие предпочтения, даже предложил вампиру поступить аналогично.
– Пока шахты находятся в моём подчинении… временном, – последнее слово Аворфис намеренно выделил и, поправив пенсне, продолжил. – Мне не хотелось бы нарушать установленный здесь порядок и создавать менее благоприятные условия. Я полностью поддерживаю точку зрения госпожи Пелагеи в том вопросе, что любой труд должен достойно оцениваться. Обязаны иметь место хотя бы небольшие поощрения.
Второй заместитель позволил себе приветливо улыбнуться и посмотрел на собеседника, стараясь понять, не перегнул ли он в своей добродетели палку. Эйтон был древним и мудрым существом, а потому, несмотря на нечастое общение с демонами, достаточно хорошо разбирался в их бескорыстии.
– Нет ли обстоятельств, выправление которых способствовало бы мотивации ваших подчинённых? Или, быть может, именно вам что-то требуется?
– Нет, мой господин.
Ушлый вампир с каменно-доброжелательным выражением на лице отказался от возможных выгод, дабы самому же и не иметь никаких обязательств за подобную благодать. Умно. Но Аворфис, не моргнув глазом, продолжил свои расспросы.
– А что по количеству рабочих?
– Мощных взрывов давно уже не было, а со времени последнего многие шахтёры восстановилось. Темпы добычи почти полностью пришли в норму.
– Вы не упомянули о новых сотрудниках, периодически поставляемых вам из Аджитанта, – подкрался на шаг ближе к нужному ему моменту демон. – Разве они не внесли свою пользу?
– Новообращённые всегда тяжело вписываются в новую для них жизнь. Но нареканий к ним у меня нет, – ответил Эйтон, не удержавшись от проявления блеска заинтересованности в глазах.
Будучи управляющим, этот вампир не мог не отметить факт, что все новички оказались женщинами, а высокий интеллект позволил ему даже сделать вполне правдоподобные догадки, идентично схожие с умозаключениями барона. Второй заместитель легко это понял. И всё же, с самым невинным выражением на лице, он продолжил вести разговор в нужное ему русло окольными путями.
– В вашем отчёте за прошлый период присутствовала фраза об окончательной гибели сразу трёх новообращённых. Насколько я могу судить, с обстановкой в самих шахтах это никак не связано, однако точная причина смертей так и не названа… Мне не стоит волноваться за вероятные беспорядки?
– Нынешнее настроение жителей очень лояльное. Все мы верно служим на благо Ада.
Как же! Судя по всему, Эйтон верно служил исключительно наместнику Аджитанта. Иначе с чего бы ему противиться в том, чтобы хоть немного поспособствовать Аворфису? Зачем отвечать такой тривиальной фразой? Однако сам барон не намеревался покидать район шахт, покуда не подтвердит или же, напротив, не опровергнет свою догадку. А потому он довольно воскликнул:
– Прекрасно! В таком случае, им будет приятно, если я осмотрю поселение.
Угроза сработала. Вампир ощутимо сник, ибо на самом деле своих создателей его подчинённые люто ненавидели, да и почти не боялись их в силу собственного практически абсолютного бессмертия. Если бы не зависимость от кристаллов душ, то все работы давным-давно бы прекратились. Однако вампиры работали, остервенело кляня демонов. И, другими словами, если второй заместитель начал бы по-хозяйски расхаживать по поселению, то кто-нибудь всенепременно высказал бы истинное мнение общественности. Кто-нибудь в согласии присоединился…
И тогда самой первой с плеч полетела бы голова самого лгуна-Эйтона!
– Как пожелает мой господин, – заметно бледнея, всё же произнёс управляющий, но его слова не имели особого значения.
Аворфис, не требуя желаемого напрямую, уже спровоцировал нужное развитие беседы. Заглядывать в дома, приступая к вежливым расспросам, стало бы для него бесполезной тратой сил, не приносящих никакого удовольствия. Будущее можно было сделать значительно проще одной единственной фразой.
– Полагаю, мне следует начать осмотр именно с новообращённых, раз они, как вы говорили, тяжело вписываются в обстановку. Возможно, с моим присутствием эту проблему станет возможно исключить.
Эйтон непроизвольно и вполне по-человечески поджал губы, а там, сделав на взгляд Аворфиса верный выбор, сказал:
– Возможно, исключительно в целях экономии вашего времени, мой господин, будет лучше, если сначала вы примете мой последний отчёт? Он как раз завершён, а моя жена пока соберёт всех интересующих вас лиц во дворе дома.
– Вы женаты? – искренне удивился барон. Он не заметил ничего подобного. Хотя, быть может специфика вампиров…
– Это человеческий брак, – перебил мысли демона Эйтон, и интерес второго заместителя тут же угас.
– Меня устраивает ваше предложение.
К счастью, сбор новообращённых не затянулся, и Аворфис несколько расслабился. Он, несмотря на передачу ему дел шахт, не имел особого права здесь находиться. Дядюшка, пусть не озвучивал этого вслух, явно не желал подобных визитов, исподволь им препятствуя. У барона не было даже нужных координат для телепортации! По сути, он воспользовался занятостью наместника да крошечной лазейкой в уставе, чтобы осуществить «проникновение». Но поведение Эйтона настолько согласовывалось с предположениями демона, что ему было ясно – посещение шахт стоило его стараний. Ну, а когда второй заместитель всё же увидел приведённых вампиров, то развеялись и его последние сомнения в необходимости совершения такого визита.
– Значит, те смерти были связаны именно с некоторыми нововведениями в обращение, – хмуро заключил он.
Эйтон согласно кивнул, ничего не произнося вслух.
«Зачем же ты это задумал, дядюшка? Зачем?!» – мысленно застонал Аворфис.
Больше делать ему здесь было нечего. Обдумать полученные сведения можно было в ином месте. Например, в собственном кабинете.
Второй заместитель обвёл взглядом окружающее его пространство и сцепил пальцы в замок ещё крепче.
«Обращение в вампира», – мрачно думал он при этом.
Нет, несомненно, подобное являлось рациональнее постоянного вливания сил в человеческий организм. Всё-таки подобную «заботу» клетки людей самостоятельно в некий момент отвергали. Женщина могла погибнуть (и неожиданно) и через час, и через несколько тысяч лет. Да и не обладал наместник Аджитанта должным могуществом для столь серьёзного оттока собственной энергии. Однако, несмотря на логику в этом моменте, благоразумия в создании нечисти или нежити Аворфис не видел вовсе.
И всё же, кто в Аду не ведал, как мало общественное порицание заботит виконта Ал’Берита?
Хранитель летописей уже смог умело использовать то обстоятельство, что официальные требования к заместителям наместников не предъявляются столь строго, как к самим наместникам. Большей частью на выбор кандидатуры влияли личные предпочтения да традиция. Поэтому насмешка над пробелом в законодательстве (являющимся всего лишь лазейкой для выбора в помощники низших талантливых демонов) вышла яркой. Несомненно, её углубление стало бы похоже на особо дерзкое издевательство. Ведь с точки зрения закона ушлый дядюшка сможет сохранить должность даже за нежитью!
Но нет. Такого испытания его честь выдержать не могла.
Глава 3
Мир был взбудоражен.
Но знали об этом лишь избранные.
Насмешки над виконтом, открыто звучащие во всех городах Ада, доказывали действенность метода, избранного для прекращения кровосмешения, однако возникшую проблему не разрешали. А покончить с ней раз и навсегда было необходимо.
Демоны – не люди. Для них истина, что предпочтение собственной выгоды за счёт ослабления позиций всего Ада – это ненависть к своему народу. Так поступают только выродки. Демоны уверены, нарушение единых интересов – это предательство. Они убеждены, что возвышение своего эго в такой степени требует искоренения. Тот, кто идёт против своей крови, обречён на изгнание, потому что разрушает свой мир. И потому ведающие, какого масштаба вероятная катастрофа может произойти, с первых слов приветствий перешли на обсуждение персоны ещё не рождённого первым заместителем наместника Аджитанта дитя. Ранее они не смели открыто проявлять своё беспокойство, дабы не дать тайне распространиться, но здесь, в Башне Совета, посторонних не было.
– Озвучит Рай свой протест или нет, мы сами не можем допустить появление такого рефаима!
Эмоциональный голос был неузнаваем. Башня скрывала за мрачными завесами облик говоривших и искажала звуки.
– Можем, – опроверг сухой равнодушный голос.
– Плод достаточно сформировался, чтобы сделать заключение – этот рефаим способен иметь потомков. И всем нам известно, чем это грозит!
– Это не причина, – повторил тот же самый голос с той же предельной уверенностью, однако оратор на этот раз не был столь краток. Он продолжил. – Нет ни единой правовой нормы, обеспечивающей законность ликвидации будущей матери на таком основании.
– Благодарю, что не дали мне озвучить это самостоятельно, – произнёс Ал’Берит, продолжая вписывать в свиток ход собрания.
– Ха, напомнить, что мы сейчас говорим о человечишке? – взъелся кто-то из присутствующих. – У нас нет права на уничтожение, но откуда… В бездну вас всех дери! Откуда взяться на то запрету?
– Именно во избежание подобных недопониманий, все мы здесь сейчас и присутствуем, – любуясь выводимыми им собственными словами, заметил Ал’Берит.
– Недопониманий? Это смешно!
– Требую соблюдать официальный тон, – грозно произнёс Агхторет.
Его неподвижная монументальная фигура, восседающая на высоком кресле, словно ожила на несколько секунд. Лик нахмурился. Но сидящий рядом с ним Заррахтаг проявил больше недовольства. Этот Адский советник так уставился на балкон одного из ярусов, что с минуту в Башне Совета царила полная тишина. И, нарушая её, он громко сказал:
– Пора перейти к делу.
– В известные всем нам место и время на госпожу Пелагею было совершено покушение. Однако прошло больше суток, а предписываемого законом разбирательства по свершившемуся преступлению на данный момент так и не ведётся, – приступил к речи Ал’Берит, сосредотачивая всеобщее внимание на себе. Голову от свитка он при этом не поднимал. – Это грубое правонарушение вынудило меня подать запрос на организацию нынешнего собрания. Раз ответственные за выявление преступников лица принимают подобную халатность как должное, я требую официального подтверждения статуса госпожи Пелагеи. Мне видится необходимость в этом, так как да, она человек. Но человек, который состоит на государственной службе и является моим первым заместителем. Для большей доступности могу пояснить, что это означает для меня. Она причислена к служащим третьего ранга, и покушение на неё нельзя расценивать иначе как противодействие власти Князя. Разбирательство по свершившемуся преступлению должно проходить соответствующим образом.
– Кандидатура была предварительно утверждена Его высокопревосходительством Дзэпаром, и присяга происходила соответственно всем требованиям, – сообщил Агхторет, единой фразой прерывая возможные возражения.
Вслед за этим на подиуме в центре башни возникла иллюзия одного из демонов, посчитавшим нужным открыть своё присутствие.
– Тогда я требую от наместника Аджитанта предоставить в мой отдел пояснения о необходимости столь длительного пребывания его заместителя на Земле. В данном регионе не происходит существенных катаклизмов вследствие вывода человечества из стазиса, чтобы ей и далее продолжать деятельность по урегулированию конфликтов.
– Всенепременно, – ответил Ал’Берит, поднимая на говорившего такой ледяной взгляд, что тот мог заморозить и лаву. Когда Хранитель летописей вернулся к своему занятию, иллюзорный облик демона уже рассеялся.
– Нет оснований полагать, что статус этой женщины неправомерен. Но раз убийство человека отныне рассматривается здесь как противодействие власти Князя, – послышался оскорбительно насмешливый голос, – то, может, стоит напомнить, что не менее актуально и соблюдение интересов Ада в целом? Не ощущаете ли вы нависший над вами свет? А, виконт?
– Соблюдение интересов Ада и спровоцировало меня напомнить о важности принципов законности в любых действиях.
Титул в вопросе прозвучал откровенным глумлением, но Ал’Берит отреагировал на насмешку равнодушием. За тысячи лет своей жизни он привык не поддаваться на провокации такого рода.
– Или я должен, – всё также ровно продолжил он, – показать низшим насколько мы не соблюдаем собственные законы? Мне выставить дополнительную охрану для своего заместителя?
Пространство башни тут же наполнил собой ещё один разъярённый голос.
– Даже если ты сохранишь жизнь этой женщине, то за рефаима тебе…
– Прозвучало требование сохранять официальный тон!
Агхторет поднялся со своего кресла единым рывком и, одновременно ударил мощным кулаком по подлокотнику. Драгоценный камень, из которого было изготовлено кресло, треснул. На пол посыпались мерцающие осколки, и звон их смешался с громогласным заключением великого герцога.
– Дальнейшее обсуждение считаю тратой времени. Притязания Хранителя летописей имеют под собой основу.
– И что? Мы теперь должны дать человеку спокойно вынашивать чьи-то предательские планы по изменению мироздания?! – всё-таки посмел возмутиться кто-то.
– А вот об этом законы как раз-таки умалчивают, – усмехнулся Заррахтаг, а затем в компании остальных советников вышел размашистым шагом прочь из башни.
Уход этих демонов делал дальнейшее обсуждение бессмысленным и давал Ал’Бериту понять, что, несмотря на публичное признание великими герцогами его правоты, официальная резолюция не будет составлена. Однако ему было достаточно и этого. Он закончил делать записи, пребывая в приподнятом настроении, а затем довольно посмотрел на опустевшие ложи и, неторопливо убрав все канцелярские принадлежности, прошёл через камень стены.
В лицо ему тут же ударил морозный воздух Ледяного Замка. Коридор замело снегом. Изморозь незамедлительно начала покрывать открытые участки кожи. Виконт привычно расслабился, вбирая в себя холод, а затем вернул себе привычную температуру тела. Иней тут же растаял, но капельки влаги мгновенно обратились в лёд и красивыми кристаллами скатились с него. В свете тусклых магических светильников они напомнили ему россыпь бриллиантов… или же глаза Ашенат. Ассоциация заставила Ал’Берита улыбнуться и дойти до печати для телепортации, мысленно напевая весёлый мотив.
– Ты выглядишь очень довольным, – хмуро заметил герцог Дзэпар, который, видимо, возжелал личного разговора со своим подчинённым, раз оказался именно здесь и сейчас.
– Так и есть.
– Зато твоя речь в Башне Совета оставила разъярёнными очень многих.
Прежде чем ответить на это замечание, наместник Аджитанта позволил недовольству промелькнуть в своих глазах.
– Да, но она существенно облегчит осуществление моих дальнейших намерений.
– Ал’Берит, может быть я открою тебе тайну, – с неприкрытым ехидством в голосе произнёс герцог, – но присутствующие в Башне Совета не посчитали, что были неправы.
– Его высочайшее всевластие Агхторет признал назначение на должность госпожи Пелагеи соответствующим всем требованиям. Соответственно, намеренное убийство служащего третьего ранга не может не рассматриваться как тяжёлое преступление. Законы должны соблюдаться независимо от личного отношения к ним.
– Я умею делать выводы. И думаю, ты тоже способен на это. Тебе прекрасно известно, что ты заставляешь весь Ад рассуждать об истинной причине твоего безрассудства. И если этот рефаим не умрёт сразу после рождения тебе будет суждено вкусить все последствия своих нынешних забот.
– Если окружающим то угодно, то пусть размышляют и судачат обо мне, – беззаботно произнёс Ал’Берит. – В конце концов, пока они переживают как нарушить мои планы, у них не остаётся времени на свои собственные.
Позиция подчинённого была ясна Его высокопревосходительству, а положение стороннего наблюдателя, которое он предпочёл занять, не предполагало углубления хода беседы. Поэтому он попрощался с Ал’Беритом, хотя Ледяной Замок так и не покинул. Он быстрым шагом пошёл по заснеженным пустынным коридорам, не желая останавливаться, пока не достиг бы своей цели. Но на этом пути его поджидала встреча с герцогом Иариэлем. И он не стал её избегать.
Львиноголовый демон находился в обществе Шанфеш. И стоило прекрасной, хотя очень недалёкой, маркизе завидеть Дзэпара, как она тут же поспешила скрыться из виду. Подобная торопливость нарушала этикет, но Её могущество всегда слабо придерживалась светских правил, предпочитая потакать собственным капризам.
– Моё почтение, – первым поприветствовал его Иариэль, и Дзэпару стало понятно, что встретившийся ему демон не прочь побеседовать. И так как он сам был намерен в будущем перемолвиться с этим собеседником о некоторых делах, то доброжелательно ответил:
– Взаимно. Мне приятна встреча с вами.
– Сегодня в Замке все спешат, но вы, вроде как, не торопитесь?
– Нет. Конечно, нынешние времена полны не самых желанных событий, но не в моих стремлениях заботиться о них. А вы? По вашему спокойствию не скажешь, что их длань коснулась вас.
– Благодарю за проявленный интерес, – ответил Иариэль, начиная хмуриться. – Однако остаться в стороне на этот раз для меня неприемлемо. Увы, когда мудрость используется не по назначению, то деяния мудрецов приходится разрешать всем миром. Так что было бы странно, если бы я не пожелал оказать влияние на происходящее.
– Ваши слова делают моё скромное намерение не принимать участия в нынешнем безобразии самым настоящим безумством! – усмехнулся Дзэпар, но Иариэль лишь свёл брови на лбу ещё ближе.
– Безумство то, что все мы вынужденно потакаем прихотям Хранителя летописей. Вместо открытого удара нам предопределено действовать исподтишка, – тихо и скорбно произнёс он, прежде чем пристально поглядел в глаза своему собеседнику. – Когда умирала Её всевластие Ашенат, я очень верно заметил при вас, что на наше счастье её любовь не была взаимной.
