Элтэнно. Хранимая Звездой
Адские хроники. Каинова печать
Глава 11
В последнее время Ал’Берит часто находился возле своего первого заместителя. Женщина лежала на постели в его личных покоях сродни некой сказочной красавице, усыплённой злым волшебником. Её длинные волосы были аккуратно уложены, а лицо выражало сосредоточенность. Казалось, она прилегла ненадолго, чтобы отдохнуть от тяжёлых и неприятных забот.
Но это было не так. И виконт лучше чем кто-либо иной знал это. Однако он по‑прежнему предпочитал перемещаться сюда, чтобы, сидя в кресле и молчаливо созерцая обездвиженное тело, продолжать свои размышления.
Почему он делал именно так?
Пожалуй, такой поступок демона несложно объяснить. Он не требует особого понимания, если вы хоть раз наблюдали за своим вниманием. А если нет, то попробуйте. Прямо сейчас. Ваши мысли даже во время чтения этой книги стремятся разбежаться, переключиться на то или иное событие. Вы не способны сосредоточиться на обдумывании чего-либо одного. Не верите? Начните. Глядя на стрелки часов, выстройте в голове логическую цепочку так, чтобы ни разу не переключиться не только на постороннюю тематику, но и на воображаемые картины перспектив вашего прекрасного решения. Всего дюжину минут, сможете? Попробуйте не мечтать, а действительно думать и при этом не терять связи с реальностью. Не приводите ощущения своего тела к чему-то машинальному. Ощущайте его. Ни на миг не забывайте, что вы в комнате, в транспорте, на природе, что вокруг вас полно опасностей, что крайне важно воспринимать сигналы органов восприятия: вы должны видеть, слышать, обонять, осязать и чувствовать вкус. Вы способны совместить это в себе? Вы способны быть внимательными?
Подобное состояние сосредоточенности несёт в себе уйму выгоды. Вы не пропустите открытый люк, вы своевременно услышите вернувшееся начальство или сигнал машины, вы не проигнорируете запах газа, вы больше не порежетесь нечаянно и вот уж точно будете понимать, что съели. Да-да, вы наконец-то ощутите вкус того, что вы едите, когда чем-то заняты. Представляете, как здорово? И при этом ваши размышления никогда не станут пустыми мечтами. Всё, что вам нужно, так это способность удерживать своё внимание. И если вы действительно постараетесь, отследите свои ощущения и мысли, то можете возмущённо сказать: «Автор, о чём вы? Это очень сложно».
Да, сложно. Вы интуитивно противитесь такому полезному состоянию, но… это не значит, что оно невозможно. Двенадцать минут это далеко не двенадцать часов, месяцев или столетий. Поэтому, даже если вас, как и Ал’Берита, терзают эмоции, вы способны справиться. Вам нужна всего лишь стоящая мотивация.
И созерцание женщины для Высшего демона было именно тем самым стимулом двигаться вперёд. Он смотрел на неё и понимал ради чего идёт вопреки своему естеству.
Однако всему есть свой предел. Зная, что ему необходимо заниматься не только личным, Ал’Берит наконец-то переместился в свой кабинет и первым делом отдал распоряжение не тревожить его. Ему хотелось побыть в одиночестве. Заодно и работа так шла в разы быстрее. Он делал записи в документах одну за другой и по итогу остался настолько доволен сделанным, что позволил себе вольность. Время от времени он начал поглядывать на зувемдиго сестры.
Конечно, будь Ашенат ещё жива, то Ад, скорее всего, представлял бы из себя мёртвый мир, но… порой ему не хватало её общества и их совместного веселья. Ему очень хотелось вновь ощутить поддержку сестры, почувствовать её близость. Вот только это было одно из тех желаний, что не имеют никакого значения. И потому, закончив с записями, Ал’Берит подошёл к окну, за которым медленно подал на землю белёсый пепел.
Созерцая свои владения, Ал’Берит хотел обдумать раскрытые им обстоятельства, так как они позволяли начать вносить корректировки в ожидаемые воплощения его намерений. Но думы, увы, вышли не особо приятными. Несомненно, ему ещё предстояло обнаружить иные значимые факты, но… как ни печально, уже сейчас итогом размышлений становился вывод о том, что любое действие станет сопряжено с риском. И не в его власти было хоть как-либо уменьшить неудачу, если не сделать выбор. Он должен был решить, чего он желает больше: сохранить женщину, её плод… или всё же никого из них?
Мысли Ал’Берита выходили тягостными даже для такого демона как он, ибо значительная роль в них отводилась чувствам, которые ему никак не хотелось терять. Он обладал способностью в любой момент скорректировать выброс в свой организм химических соединений, влияющих на его нынешнее эмоциональное состояние, так, чтобы забыть о собственных терзаниях раз и навсегда. Но упрямство в собственном притворстве и желании испытать ранее закрытую для себя часть ощущений определённо говорило о том, что оно зашло настолько далеко, что никаким притворством уже не являлось.
– Ты была бы мной недовольна, – наконец сказал он, садясь на ступень ради того, чтобы было удобнее положить ладонь на голову нежити. – Однако в появлении такого кривого узора в семейной карте я заинтересован. Знаешь почему?
В ответ на его взгляд, в котором отчётливо виднелась хитрая насмешка, зувемдиго, как и обычно, застонала.
– Дело в том, моя дорогая, что мне невероятно соблазнительно расширить древний род великого герцога Ши’Алуэла ничтожным полукровкой. И, кроме того, даже если события пойдут по более простому пути, то у меня всё равно выйдет всколыхнуть весь Ад так, как тебе не удавалось при всём твоём могуществе.
В новом стоне зувемдиго отчётливо различалась ярость, и Ал’Берит, крепко сжав пальцы на черепе, приподнял изувеченное тело сестры из вязкой массы пола до уровня своих, горящих лиловым пламенем, глаз.
– Да, мы оба с тобой снискали славу безумцев, но моё безумие иное. Мне не менее приятно иметь власть над тобой после смерти, нежели при жизни, потому что ты кровь от крови своего отца. И это я, сын Дхаргона, растоптал тебя в прах, не дав даже ступить на тропу твоего величия!
Он зло рассмеялся в голос и резко вернул зувемдиго на место. Затем встал и грациозно взошёл на свой пьедестал. Однако, прежде чем сесть на трон, обернулся и холодно сказал:
– Помнишь нашу первую встречу после того, как я отправился в Дис? Ту самую, в Крудэллисе. Ты многое потеряла, следуя моим словам, а не велениям нашей матери.
Ал’Берит продолжал мужественно стоять, хотя кость на его ступне уже треснула, и, если бы неторопливый нажим и дальше продолжал увеличиваться (а он, судя по всему, уменьшаться и не собирался!), то восстановление конечности стало бы совсем трудоёмким делом.
– Сбросил ливрею вестника? Не могу поверить, что ты добился чего-то значимого в столице! За какие ниточки тебе пришлось потянуть?
– Поверьте, было достаточно моих талантов и способностей.
– Свежо предание, а верится с трудом, – скептически хмыкнула демонесса, а после воцарилась тишина.
– Хм, – наконец сказал он. – Не могли бы вы сойти с моей ноги, Ваше всевластие?
– Ха! Если ты на службе, то, может, мне и обращаться к тебе надо как-то по‑особенному, да братик?
Он не видел Ашенат уже несколько дюжин лет. Ши’Алуэл легко признал зрелость пасынка в юном даже для низших демонов возрасте и отправил его в столицу, настойчиво рекомендуя начать службу в канцелярии Ада. Его высочайшее всевластие искренне считал, что при том ничтожном могуществе, которым обладает первый отпрыск супруги, Ал’Бериту нечего больше постигать под крышей его дома. И совсем другого отношения удостоилась родная дочь герцога. Ей были предоставлены наилучшие учителя. Ашенат до сих пор постигала разные науки, не смея использовать без родительского разрешения даже такую малость как телепортацию (ослушание могло привести к крайне неприятным последствиям). Результатом запретов стала крайняя ограниченность демонессы в перемещениях и выборе общества. Ал’Берит же не бывал в родных местах с тех пор, как переехал в Дис. Он не получал на то приглашений, да и сам не стремился возвращаться в родовое гнездо. Кроме того, после своей недавней поддержки задумки герцога Дзэпара, открыто пошедшего против его отчима, это и вовсе стало нежелательно.
Другими словами, если бы Ашенат случайно не столкнулась со своим братом на одной из улиц Крудэллиса, то их встреча без предварительной договорённости имела все шансы произойти даже через несколько веков.
– Должность асессора канцелярии не требует такого… Но не могла бы ты всё же сойти с моей ноги, сестра?!
– Ужасно, ты ведёшь себя всё также жалко!
Фраза задела его честолюбие – по своему собственному разумению Ал’Берит считал, что достиг многого.
– А, может, всё наоборот? Ведь причина недовольства твоего отца, кажется, именно в этом.
– Ты всего лишь помог Его всевластию Дзэпару идти против… Да-да, и своего отца тоже! А затем тут же спрятался за его спиной. Слабак!
– Я сын Дхаргона! И это мне принадлежит задумка использовать Его всевластие Дзэпара против великого Ши’Алуэла, а не наоборот!
– Свежо предание, а верится с трудом!
Она с насмешкой уставилась на него своими бриллиантовыми глазами, однако в её взгляде не было никакой злости или ненависти. Ей доставляло удовольствие, что у неё получилось вывести старшего брата из его показного спокойствия, и ничего более. Понимание этого тут же заставило его расслабиться. Ал’Берит всегда прекрасно ладил с Ашенат. Их разницу в возрасте посчитали бы незначительной даже люди. Они с детства великолепно действовали сообща в своих совместных проказах. И несмотря на то, что на каверзные затеи чаще всего подбивал её он, сестра всегда прикрывала истинного зачинщика, беря вину на себя. Она всегда его защищала и…
Воспоминания заставили виконта взглянуть на демонессу иначе.
– Чем Крудэллис обязан твоему визиту, Ашенат? – уже миролюбиво поинтересовался он.
– Меня повелитель От’Ианхар позвал. И после нашей первой встречи я сомневаюсь, что у меня получится покинуть это место в ближайшие дни. Его могущество определённо настроен, чтобы я начала заниматься государственной службой под его началом.
– Его высочайшее всевластие Ши’Алуэл настаивает на этом?
– Нет, ты же его знаешь. Он пророчит великую судьбу нашему младшему брату, а не мне, – безо всяких стеснений произнесла она и подмигнула.
Ал’Берит внутренне похолодел и едва удержался, чтобы не осмотреться по сторонам, выискивая возможных свидетелей их разговора. Даже такой провинциальный городок имел свои «уши».
– Так что дело в матери, – продолжила демонесса. – Было бы невежливо ответить ей «нет» на такую простую просьбу, как посещение Крудэллиса.
– Значит, ты уже решила отказаться от такого будущего? – решил прояснить для себя он.
Сам Ал’Берит с удовольствием бы принял подобное назначение. Он даже несколько по-хозяйски обвёл глазами местность, но…
– Пожалуй, да. Это же невероятно скучно, братик. Совсем не вижу в этом смысла, когда открывается интересная возможность поиграть с людьми на Земле.
– Я слышал, что её пространство только намереваются открыть для пространственных перемещений, – осторожно сказал он, и Ашенат рассмеялась.
– Новое человечество не оправдало ожиданий, и вскоре об этом публично объявят. А там, как только численность прежней популяции достигнет соответствующего значения, Рай откроет Аду прямой доступ на половину дюжины тысячелетий… хм, и ты говоришь, что твоя должность значима, хотя не знаешь то, что мне уже давно известно наверняка?
– В таком случае, я просто обязан пригласить тебя на ужин и узнать все подробности.
– Не возражаю, если не боишься обанкротиться.
Она шаловливо показала кончик языка, и Ал’Берит рассмеялся. Искренне. И впервые столь свободно за всё время с начала своей службы.
– Тогда я поведу тебя на охоту за кем-нибудь, – выкрутился он. – Вдруг без меня ты подрастеряла навыки?
Почти все его свободные финансы уходили на закупку артефактов, апотропеев, талисманов и, конечно же, кристаллов душ. Ему приходилось немало вкладываться в развитие собственных сил.
– Кошелёк, как и могущество, по-прежнему с коготок чортанка? – поддела Ашенат, и её бриллиантовые глаза засверкали мечтательными радужными огоньками. – Можешь быть уверен в моих навыках. Мы говорим всего лишь о ловле блюда, а ведь однажды я бы с удовольствием обратила в пыль какой-нибудь из миров.
– Если ты и дальше будешь потакать власти родителей, то любые твои намерения станут реальностью только с их разрешения. Разве твой отец дозволит тебе такое безумство? Узнав о нашей встрече, он…
– Когда он признает мою зрелость, – упрямо и недовольно перебила демонесса, – то в моём праве станет делать то, что хочется только мне.
Мысленно Ал’Берит улыбнулся и решил, что сестра продолжит общение с ним, несмотря на всенепременные возражения отчима. Её надо лишь подтолкнуть к этому.
– Неужели именно так будет? – шутливо поинтересовался он и с сарказмом заметил. – Тогда тебе не понадобилось бы тратить время на изучение нюансов государственной службы, которой ты, на самом деле, предпочитаешь свободу. Так что ведёшь себя всё так же жалко именно ты. Трусишка!
– Я?!
– Ваше влияние, позвольте, – обратил на себя внимание какой-то сторонний демон, решивший воспользоваться возможностью беседы с асессором канцелярии, отдалённо ему известному. Ши’Алуэл правил этими землями, а потому местные были прекрасно осведомлены обо всех его детях.
– Да? – повернул голову в сторону демона Ал’Берит и тут же отшатнулся. Ашенат прищёлкнула пальцами, и рот просителя наполнил огонь, разбрасывающий искры и выжигающий язык.
– Ты в самом деле думаешь, что я позволю тебе болтать с кем-то, когда с тобой разговариваю я сама?! – взвилась Ашенат. – А, братик?!
– Вот это уже моя дорогая сестричка! – довольно заключил он, наконец-то заканчивая сращивать кости на ступне.
Демонесса тут же с задором рассмеялась. Резкие перемены настроения были ей более чем свойственны.
***
– Её надо убить, – удерживая на руках младенца, сурово сказала Дуонна, и Дайна тяжело вздохнула.
Служа госпоже Пелагее, она с самых первых дней сделала вывод, что это время прекрасно подходит для восполнения погибших сестёр. По её приказу клан начал активно увеличивать свою численность. Почти всех Дагна Дайна, как Кхалисси, определила исполнять долг продолжения рода и, как результат, первые младенцы уже учились ходить, а новые должны были появиться со дня на день. Однако родившаяся несколько минут назад девочка оказалась дефектной. У неё не имелось крыльев, и в целом она была больше похожа на демона.
– Нет. Воспитаем так же, как других, – подумав для виду, сказала Дайна и при этом испытала крайне неприятные чувства к собеседнице.
Ей было известно, что так бывало. Да, в клане иногда рождались дети, не повторяющие облик праматери. И да, они всегда оказывались нежизнеспособны. Но если это дитя оказалось достаточно крепким, то… ну не бросить же её на корм дэзултам?
– Вы не поняли меня, Кхалисси, – прохрипела древняя Дагна, раздражая тем её ещё больше.
– Чего я там не поняла?
– Пришло время. Оно всё же пришло. Возьмите.
Дуонна нехотя протянула тубус. Внимательный осмотр даже не содержимого, а только футляра, в который оно оказалось вложено, вызывал неподдельное удивление. Его материал и узор говорили, что некогда направлен он был из канцелярии Ада с пометками наивысшей срочности и важности. Печать вскрывала Кхалисси Дагна в соответствии с ритуалом и снова запечатала она же, но уже без восстановления предыдущей серьёзной защиты. Крови любой из Дагна теперь было достаточно для отпирания замка. И Дайна свою пролила. А затем вытащила свиток, подписанный не только герцогом Иариэлем и виконтом Ал’Беритом, но даже двумя Адскими советниками. Во всяком случае, подписи последних являлись тем первым, на что она обратила внимание. Держать такой документ мгновенно стало боязно, но она дочитала текст до конца, от строки к строке всё больше хмурясь.
– Приказано убивать в течении дюжины дней с момента выявления? Всех, кто хоть немного отличен?
– Да, моя Кхалисси.
– Но почему? – искренне удивилась Дайна, однако Дуонна ничего не ответила ей.
Скорее всего, старая демонесса сама не ведала истинной причины. Документу было столько же лет, сколько всему клану Дагна. И кто мог знать, быть может требование являлось всего лишь насмешкой, каверзным условием Его высокопревосходительства Иариэля, когда он даровал светловолосым воительницам право на жизнь? Быть может так он желал отыграться на потомках рефаима, вдруг сумевшего одолеть чистокровного демона?
Увы, свиток с летописями о тех временах давно отсутствовал в клановой библиотеке. Он считался утерянным, новый Кхалисси Дагна не собралась написать, а, значит, истина нынче была недосягаема.
Но кое-что выяснить ещё было можно.
– Откуда у тебя этот приказ? – задала другой вопрос Дайна, так как желала разобраться в ситуации больше.
– Ранее я помогала с такими новорождёнными Кхалиссе Дагне. И перед тем, как избрать меня в свои помощницы, она показала мне этот свиток. Я видела, где он хранится, и забрала его себе сразу после её смерти.
– Предпочитая до сих пор молчать?! – практически сорвалась на крик Дайна.
– У вас было предостаточно забот, чтобы брать на себя тягость пока ещё не нужного знания.
– В клане при мне родилось пятеро инаковых. Значит, они были не слабыми, а просто‑напросто умерщвлены тобой?
– Да. И мне до сих пор снятся их глаза.
Искреннее сожаление в голосе древней Дагна заставило воительницу успокоиться, но она уже не могла не спросить ледяным тоном.
– Есть ли ещё, что мне нужно знать? Вдруг ты ещё что-то скрываешь?
– Я прожила много лет, Кхалисси, и потому храню в себе много знаний, а вместе с ними и понимание, что не всё стоит делать явным, – задумчиво потупив взгляд на хныкающего младенца, ответила Дуонна. Определённо, старуха умалчивала о чём-то ещё, но Дайна не стала требовать ответа, решив оставить все расспросы на потом. Сперва надо было завершить самое важное дело. И для этого она силой взяла ребёнка себе на руки, а после холодно приказала.
– Давай уже, иди отсюда прочь! Я сама убью её.
– Это могу сделать я сама.
– Ты забыла про кожи в зале? – глаза воительницы засверкали яростью. – Это я убийца своих сестёр. Я убийца и я ваша Кхалисси. Подчиняйся мне!
«Это я убийца своих сестёр», – вновь прозвучало у неё в голове.
При этом Дайна на ходу посмотрела на свои руки. На них не осталось ни единого пятнышка крови нескладного ребёнка, хотя она почему-то всё равно ощущала грязь на них. Ей хотелось в очередной раз омыть ладони водой, даже зная сколь это бесполезно. А потому она на несколько мгновений остановилась и подняла голову к небу. Пепел почти перестал сыпаться с него. Осадки стали совсем слабыми, но дышать по-прежнему было пока ещё тяжело. Однако, несмотря на горящие лёгкие, Кхалисси не просто заставила себя идти дальше, она прибавила шаг.
Сказать при этом, что она была зла, было ничего не сказать. Казалось, даже тени старались держаться подальше от разъярённой воительницы. Её глаза метали такие громы и молнии, что демоны на улице, которые в другое время могли бы напасть на одинокую Дагна, шарахались в разные стороны, покорно уступая дорогу. Торговцы и зазывалы благоразумно умолкали. Падающий с неба пепел и тот предпочёл угомониться.
– О, и куда же это вы так спешите, уважаемая Кхалисси?
Дайна смерила хмурым взглядом довольную морду Кхоттажа, как раз вышедшего из лавки торговца оружием, но всё-таки остановилась, а не демонстративно прошла мимо.
– Я выполняю личное распоряжение повелителя, – уточнять, что оное вытекало из требований наместника, оставшегося крайне недовольным личной проверкой помещений обители её клана, она не стала, а продолжила говорить свысока и надменно. – А вы-то, смотрю, абсолютно ничем не заняты, достопочтимый Кхал.
– Вы серьёзно ошибаетесь, несравненная Кхалисси. Однако я профессионально не акцентирую внимание на этом, помыслы моего нанимателя завсегда остаются сокрыты должным образом.
– Ха, с каких это пор? – язвительно усмехнулась Дайна. – Ни один Рохжа не обладает даже малейшими способностями к скрытности. А где вы, дорогой Кхал, там и помыслы вашего нанимателя. Тут и слепцом можно быть, а всё равно догадаешься.
– Да будет вам известно, милейшая Кхалисси, что сила города берёт. А ваше умение играть в прятки? Неудивительно, что оно вам свойственно, когда Дагна даже от чортанков в силу своей слабости скрываться вынуждены.
– Ничего, что наш слабенький клан так легко Рохжа-то уничтожает? – гордо приподняла она подбородок. – Или вы, почтенный Кхал, скажете, что нет? Не так это? Тогда могу напомнить о том, как Дагна за один день убили двадцать ваших воинов, мстя за смерть Далилы. Или ваша память на такие далёкие события не откликается? Может, те пятнадцать смертей, когда я покидала гостеприимство вашей обители, посвежее будут?
Гребни Кхоттажа встопорщились, выдавая охватившее его бешенство. Проходящие мимо демоны, ставшие невольными свидетелями беседы, заторопись уйти по своим делам подальше со ставшей вдруг опасной улицы, но сама Дайна… Да, понимание, сколь сильно она вывела из себя главу враждебного клана, теплом благоденствия разлилось по её телу. Она посчитала, что хоть что-то хорошее произошло с ней за последние дни.
– Что же вы замолкли, драгоценный Кхал?
Свой вопрос Дайна задала с хорошо прозвучавшей издёвкой. Воительница была более чем уверена, что Рохжа не нарушит субординацию. Ал’Берит являлся непосредственным начальством человека. Соответственно, нападая друг на друга, Дагна или Рохжа могли спровоцировать ситуацию, ущемляющую интересы нанимателя, а подобное устав гильдии телохранителей жёстко запрещал. Покуда госпожа Пелагея занимала свою должность, никакая драка между ними не была возможна без последующего сурового наказания.
Так что не было ничего удивительного, что воительница впала в ступор, когда Кхал Кхоттаж сделал то, чего она от него вообще никак не ожидала!
Демон ухватил языкастую собеседницу профессиональным захватом и с помощью телепортации перенёс в весьма неприятную комнату. Во всяком случае, пусть помещение не было тюрьмой, но очень таковую напоминало по внутреннему убранству.
– Что я замолк? Так приходил к выводу, что вы, очаровательная Кхалисси, как-то маловато у нас погостили.
– О-о-о, любезный Кхал, – протянула Дайна, даже не думая рыпаться, чтобы не дать повода себя уничтожить. – За это вы огребёте от повелителя по полной.
– Никак нет, дражайшая Кхалисси, – злорадно рассмеялся он. – Я вас просто погостить пригласил. Вот сейчас мы с вами прогуляемся по дому моего клана, я вас со своим ближайшим окружением познакомлю, а там, так и быть, даже помашу вослед ручкой.
– Да никуда я не пойду с тобой!
– Придётся, дорогуша!
Да. Порой сила действительно могла противопоставить ловкости куда как больше. Дайна быстро лишилась своего оружия и, удерживаемая Кхоттажем за шею и руки так, что любое сопротивление и можно было бы переломать себе кости, действительно вынужденно отправилась на «познавательную экскурсию».
…Давно так боевой дух Рохжа не поднимался.
…А Дагна падал.
