Роман Сергеевич Цуканов
Дух некроманта
– А он откуда всё это знает? – Не отступалась Сандра.
– Глава гильдии обязан знать опасность в лицо, мы не настолько могущественны, чтобы своевольничать. Если гильдия вовремя не подстроиться под новые центры силы, то её сметут и даже не заметят.
– Это всё как-то… – неуверенно начала настоятельница, но её перебили.
– Всё как-то ненормально? Жестоко? Ненормально это то, что люди верят всему что говорят и даже не пытаются разобраться. Мир всегда был жесток, и сейчас почти ничего не изменилось.
– А что будет с Аделиной? Неужели её тоже убьют!?
– Королевство без короля или королевы трудно представить, но если она будет мешаться и совать свой нос, куда не следует, то повластвует недолго. К несчастью для твоей сестры, она уже достигла совершеннолетия и сегодня у неё коронация.
– Как же так… её нужно спасти. Она не должна это пережить, – всерьёз заговорила Сандра с испугом в глазах.
– И думать забудь! Ты погубишь свою жизнь, а в худшем случае и её. Если она любит тебя так же, как ты её, то постарается любыми способами помочь. Ты вынудишь поставить её власть в противовес братству и королевским заступникам, итог для неё будет предрешен. Лучшее, что ты можешь сделать для Аделины, это жить и не попадаться ей на глаза.
– Как я могу просто убежать, она все, что осталось от моей семьи…
– Ты гордишься своей верой в людей, верь и в неё тоже. Как я уже сказал, без королевы будет намного трудней удержать власть. Если она не будет идти наперекор, то проживёт долго и богато.
– Аделина… сестра, – в мыслях произнесла Сандра, смотря прямо на кулон, который носила несмотря ни на что.
Аделина и Сандра, девять лет назад.
– Вчера Аделина сказала, что очень боится потерять дружбу, когда я взойду на престол. Видимо, сказалась история Веленгельма, которую она не так давно прочитала. В те времена братья и сёстры воевали и убивали друг друга, пытаясь захватить власть, – думала Сандра, поднимаясь по каменным коридорам в покои сестры. – Неудивительно, что в её возрасте это так впечатлило, я тоже сочла это ужасным, но к счастью те времена остались в прошлом.
Поднявшись на второй этаж королевского замка, Сандра оказалась у двери в покои принцессы. День и ночь покои охраняли два стражника, которые без разрешения Аделины, пропустят только короля и никого больше. Даже принцессе Сандре в случае отказа вход запрещён.
– Мне нужно к Аделине, она ещё не спит? – обратилась Сандра к стражам.
– Не знаю Ваше Величество, сейчас проверим, – ответил стражник, а затем проговорил чуть более громким тоном. – Ваше Величество Аделина, к вам принцесса Сандра.
– Пусть заходит, – спустя несколько секунд послышался ответ за дверью.
– Проходите Ваше Величество, – учтиво произнёс стражник, открывая дверь.
Покои Аделины представляли собой большую комнату с несколькими шкафами для одежды, огромной кроватью посередине и столом с множеством всяких вещей, причём на столе, как и всегда, был опять беспорядок. Обычно в одиннадцать лет дети уже приучены к порядку, но Аделина до сих пор напрочь о нём забывает, такой уж она человек, вечно, то рисует, то вышивает, то вообще днями пропадает в конюшне, собственноручно ухаживая за лошадьми. Сандра уже давно беспокоится по этому поводу, Аделина проводит с животными намного больше времени, чем с людьми. В будущем это может плохо сказаться на манерах и поведении, особенно для принцессы.
– И всё же для одиннадцатилетней девочки эта комната слишком огромна, – подумала Сандра, заходя внутрь. – Аделина всем своим видом показывает, насколько ей необходимо внимание и поддержка, а её поселили в комнату, от одного вида которой уже чувствуется тоска.
– Привет сестрёнка, – радостно проговорила Аделина, кропотливо что-то вышивая перед камином. – Как прошел день?
– Да ничего интересного, книги, книги, и ещё раз книги. А ты чем занималась? – спросила Сандра, присаживаясь на соседний стул.
– Представь, мне сегодня разрешили покататься галопом на лошади, это, конечно, очень страшно, но зато так захватывает, – увлечённо начала Аделина. – Хочешь завтра посмотреть?
– А не рановато тебе? – забеспокоилась Сандра.
– Только не начинай опять, даже отец говорит, что я уверенно держусь в седле. Он мне и дал разрешение.
– Ну хорошо, завтра я обязательно приду посмотреть, только будь аккуратней. Падение с лошади на большой скорости никогда не заканчивается добром.
– Да, да, да… я это слышала уже тысячу раз…
– Вот что я опять не так сказала? Почему ты вечно меня передразниваешь?
– Да потому что ты вечно нудишь!
– Это невыносимо… – тяжело вздохнула Сандра. – Ведёшь себя как разбалованный ребёнок.
– А сама-то? Всего семнадцать, а нудишь больше, чем все взрослые.
– Я просто о тебе волнуюсь…
– Обо мне все волнуются, меня от этого уже тошнит.
– Эх, ладно… я не ссориться с тобой пришла, а принесла кое-какой подарок.
– Честно? – тут же Аделина отвлеклась от шитья и повернулась со «сверкающими» глазами. – Какой подарок?
– Вот, – достала Сандра кулон из кармана. – Кулон без изысков, но всё равно очень красивый. Помнишь, ты позавчера говорила о том, что очень переживаешь. Вдруг, когда отец передаст мне корону, я сильно изменюсь и начну с тобой враждовать. Так вот, я сделала по срочному заказу себе такой же кулон, – показала Сандра кулон на шее. – Обещаю, пока он на мне я никогда не причиню тебе зла, а также обещаю, что всегда буду носить этот кулон. Теперь твоя очередь. Бери кулон и пообещай то же самое.
– Так… – взяла Аделина кулон и надела его на шею. – Обещаю никогда его не снимать и… не причинять зла… и… чёрт! У тебя получалось лучше!
– Опять эти словечки! – едва не вышла из себя Сандра. – Где ты их понабралась!?
– А сама-то!
– Что ты вечно на меня ссылаешься!? У тебя своей головы нет!?
– Есть у меня голова! И получше, чем у тебя!
– Эх… – ещё тяжелее вздохнула Сандра и взяла Аделину за руку. – Давай возьмёмся за руки и ещё раз всё скажем, повторяй за мной. Пока на мне этот кулон обещаю, несмотря ни на что любить свою сестру, а также обещаю никогда его не снимать.
– Пока на мне этот кулон обещаю несмотря ни на что любить свою нудную сестру, – добавила Аделина от себя, но не успела она продолжить, как её рука сильно сжалась Сандрой. – Ай! Ты что делаешь!
– Не отвлекайся, продолжай, – со странной улыбкой произнесла Сандра.
– А также я обещаю никогда не снимать этот кулон. Теперь отпусти мою руку! Больно!
– Ну вот и хорошо, коротыга упрямая, – в шутку произнесла Сандра и небрежно погладила Аделину по голове.
– Сама ты коротыга!!! – возмутилась Аделина и убрала руку Сандры с головы. – Почему ты меня обзываешь?!!!
– Ладно, извини, больше так не буду, – уже уходя, говорила Сандра. – Странно что ты до сих пор так себя ведёшь со мной, я одна из немногих кто знает тебя настоящую… В твоём возрасте я тоже испытывала одиночество и пыталась всячески привлечь к себе внимание, особенно после смерти мамы.
– Ты хотя бы её помнишь… – опустила голову Аделина.
– Обязательно об этом ещё поговорим, а пока, спокойной ночи, – доброжелательно произнесла Сандра и вышла из комнаты.
Аделина, королевский замок Веленгельма.
Трудно уже вспомнить, когда в последний раз в тронном зале скапливалось столько народу. Сегодня сюда съехалась вся знать от юга до севера Веленгельма. Как и всегда, большинство из присутствующих не поскупились специально для этого случая обвесить себя золотом и надеть свои лучшие наряды, лишь бы только не упустить возможности очередной раз показать своё богатство и статус. Помимо знати в этот день поменялся и сам зал, повсюду весели знамёна Веленгельма, на столах красовалась позолоченная посуда с дорогими блюдами, а вместо привычной для стен замка тишины, слышался шум и гам. Кто-то из феодалов и знати впервые присутствовал на подобных торжествах, а кто-то ещё помнил прежний Веленгельм, от которого уже почти ничего не осталось. Сейчас даже знамя другое, вместо герба королевской семьи был изображен меч и щит в «святом» огне, некая смесь из герба братства святого слова и герба королевских заступников. Особо сообразительным сразу стало понятно, что такое количество знамён повесили не случайно, это чтобы без слов каждый осознавал «кто тут главный». Весь спектакль разыграли в основном для простого люда, нежели для знати. Народ в большинстве своём глуп, погрузившись в рутину, они не видят ничего дальше своего носа, им скажешь, что власть теперь у королевы они и поверят без лишних вопросов, это же так «очевидно». Лишь высшее сословие понимает правду: кому выгодно, чтобы народ считал королеву всевластной? Только тому, кто действительно стоит у власти, теперь, в случае чего, есть на кого показать пальцем и обвинить во всех бедах.
– Вот и настал этот день, но я почему-то совсем не рада… – думала Аделина, пока ей делали прическу. – Мне все говорят, что лучше оставить власть регенту и по-моему они правы, не готовили меня стать королевой. Люди возлагают такие надежды на мою коронацию, но я, это всего лишь я… Если даже Эдмонд и Вольдемар не смогли искоренить голод и беды, то что я смогу?
– Готово Ваше Величество, вы сегодня блистаете, как никогда, – попыталась «подбодрить» прислуга.
– Спасибо Илина… – в раздумьях ответила принцесса и поднялась со стула.
– Волнуетесь из-за речи? – поинтересовалась служанка.
– Нет, просто волнуюсь. Не нужно беспокойства, это мелочи.
– Я буду рядом, если что-то потребуется.
– Ну, не будем заставлять гостей ждать, – поняла принцесса, что показывать своё беспокойство будет излишним и уверенно зашагала вперёд.
Как только Аделина зашла в королевский зал, феодалы и знать тут же утихли, сосредоточив всё своё внимание на принцессе. В этот день, нарядившись в своё пышное белое платье с золотыми вышивками, она без преувеличения была самой красивой в зале, но что более интересно, несмотря на все потрясения в её жизни, у Аделины остался такой же добродушный взгляд. В свои восемнадцать ей удалось уберечь то, чего не уберёг ни один человек находящиеся в зале: не тронутую «чистую» доброту в душе, можно даже сказать наивную доброту. Она верила главе братства и регенту не из-за глупости, ей попросту хотелось верить людям и верить в людей, поэтому все сомнения она тут же отгоняла прочь.
– Поприветствуем её Величество принцессу Аделину из рода Вилгред, – говорил регент, не дожидаясь ответной реакции, так попросту не принято. – Во время церемонии прошу соблюдать тишину. После коронации у вас будет возможность сделать подношения. – Обратился он к залу, а затем повернулся к будущей королеве, – Садитесь, Ваше Величество, давайте начнём.
На публике Аделина чувствовала себя неловко, хоть и пыталась этого не показывать. Большинство присутствующих она либо не знала, либо не помнила, что, в общем-то, не мудрено, учитывая, насколько редко они приезжают в столицу. С самого начала дня, принцесса чувствовала себя не в «своей тарелке», вокруг было всё новым: вид королевского зала, неудобное и чрезмерно пышное платье, отношение к ней, а теперь даже старик Эдмонд, который ходит годами в одинаковых белых рясах, поменял свой вид, и добавил вышивку святого огня на рукава и низ одежды. Сказывалось и то, что когда Аделина села на трон, все как один начали смотреть прямо в лицо, причём так пристально, словно пытались что-то разглядеть. Впрочем, возможно принцессе так только казалось, её ладони вспотели от волнения, а сердце было готово выскочить наружу. В такой ситуации каждый бы начал надумывать.
Как и полагалось, место королевы находилось на возвышенности, но помимо королевского трона там стояло ещё два стула, для регента и главы братства. В истории Веленгельма подобное происходило впервые; когда кто-то посмел ставить себя вровень с королевой, Аделина это знала, но упорно не придавала значения. Если так будет лучше для народа, то она готова сесть хоть со всеми остальными, формальности не стоят ничего, по сравнению с жизнями людей Веленгельма.
– Весь народ Веленгельма и все собравшиеся здесь с нетерпением ждали этого момента, когда королевство обретёт законного лидера, – приблизившись к Аделине, но обращаясь к залу, начал глава братства. – Я не соизмеримо рад этому событию и для меня честь быть тем, кто коронует её величество, а теперь принесите корону.
– Ты в последний раз так уверенно смотришь Вольдемар, – мысленно произнёс глава братства. – В своё время я недооценил тебя, но второй такой ошибки не допущу. Орден королевских заступников держится только за счёт королевской печати, как только её не станет, твой орден рассыплется, а братство станет единственной властью в Веленгельме.
– Не соизмеримо рад, и где ты только выкопал это слово? – мысленно говорил Вольдемар, он же регент. – Конечно рад, думаешь она заберёт королевскую печать и аннулирует мою власть, но ты просчитался Эдмонд. Подкупные служанки Аделины сделали своё дело, теперь она убеждена, что лучше оставить печать мне, впрочем, так и вправду для неё будет лучше. В противном случае ей придётся стать очередной марионеткой в твоих руках.
Служанка с короной стояла недалеко, едва Вольдемар и Эдмонд закончили со своими мыслями, как тут же пришло время начать главную часть церемонии. По традиции королева сама должна дать обещания народу, поэтому Эдмонд был немногословен.
– Волей бессмертных и волей народа Веленгельма, я признаю Аделину из рода Вилгред королевой Веленгельма, – всё ещё не притрагиваясь к короне, говорил Эдмонд.
Далее каждый из присутствующих произнёс свою речь, Феодалы признали Аделину королевой от имени своих земель, Вольдемар признал Аделину королевой от имени своего ордена, знать признала Аделину королевой от имени своего рода. Всё это заняло не так много времени, ведь речь обязаны произносить только главы орденов, земель, и семей, остальные же молчали и старались лишний раз не двигаться. Считалось, что если кто-то заговорит или просто зашумит во время чужой речи, то тем самым проявит немалую дерзость к говорящему.
– Как видно, несогласных с правом власти не нашлось, – взял Эдмонд корону и церемониально надел её на голову Сандры. – Посему объявляю Аделину из рода Вилгред королевой Веленгельма, прошу всех поклониться её величеству.
На этих словах весь зал почтительно поклонился королеве, включая даже Эдмонда и Вольдемара. В кругах знати лицемерие было обычным делом, понимая, что клятвы и обещания уже давно ничего не значат, любой из зала мог поклясться сотню раз, а затем вонзить нож в спину. С тех пор, как король Гаспар утерял свою власть, здесь каждый сам за себя, нет ни правил, ни законов, есть только одна истина: если твоя власть пошатнулась – жди удара от бывших союзников.
– Ваше Величество, у вас есть обещания, которые вы хотите сказать перед народом? – обратился Эдмонд к Аделине.
– Конечно, – поднялась королева с трона и, собравшись с мыслями, обратилась к залу. – Веленгельм переживает не самые светлые времена. Мне прискорбно видеть, сколько людей голодают на улицах. В тот момент, когда народ больше всего нуждался в королевской поддержке, король развязал череду кровопролитных войн, тем самым ещё больше усугубив смертоносный голод. Народ разочаровался, и вместе со своими надеждами потерял последнее доверие к власти. Нет повода их винить… я тоже разочаровалась в своём отце. Поэтому моя цель, это прежде всего вернуть утраченное доверие жителей Веленгельма. Показать, что королевская семья вновь, как и в давние времена, живёт и правит только ради народа и для народа. Обещаю следовать этим словам, уверена Эдмонд и Вольдемар, да и вы все тоже, разделяете мои взгляды. Надеюсь на вашу помощь и поддержку.
Удивительно, но несмотря на волнение и слабое дрожание в голосе, речь оказалась вполне неплохой, во всяком случае, так казалось Аделине. Она не ждала аплодисментов, опять же так было не принято, королева лишь надеялась, что её слова нашли отклик в чьей-то душе, пусть не у всех, но хотя бы у нескольких добрых людей. Ей свято хотелось верить, что в зале найдутся такие люди, но к несчастью, все присутствующие восприняли это как очередную красивую и бессмысленную речь: нападение на Аренхолд начиналось с красивых речей, нападение на Мэнгорн также началось с красивой речи, для знати это не более, чем инструмент. Впрочем, кое-кто из присутствующих всё же «оценил» по достоинству искренность Аделины, таким человеком оказался Теодор, сын регента. В свои двадцать два он видел интриги, убийства, и всю изнанку власти. Он давно понял, что по сравнению со знатью, даже волки покажутся милостивей.
– Забавно, и как она до сих пор не увидела правду… Из всех людей, что тут говорили, только она одна произнесла речь искренне, – мысленно проговорил Теодор. – Даже и не знаю что это, глупость или наивность.
– Теперь самое время закончить коронацию, вручением самого главного символа королевской власти, – лицемерно, как и всегда, говорил Эдмонд. – Регент, мы все благодарим вас за достойное исполнение обязанностей регента, но пришло время передать печать законному владельцу.
– Спасибо Эдмонд, я крайне рад, что такой выдающийся человек как вы, признали моё правление достойным, – уверенно поднялся Вольдемар со стула. – Однако у меня есть ещё одна новость для всех здесь присутствующих. Буквально несколько дней назад я подал прошение её величеству о назначении меня главным королевским помощником, – достал он из кармана утверждённое прошение. – Как видите, на нём стоит королевская подпись. Передай его всем желающим для ознакомления, – отдал он прошение прислуге, а затем, показательно встав на колено, обратился к Аделине. – Ваше Величество я рад, что вы заметили мои заслуги перед королевством и приняли это мудрое решение, большое спасибо.
– Это правда, Ваше Величество!? – едва удержал себя в руках Эдмонд.
– Я подумала… так будет лучше, – неуверенно ответила Аделина.
– Ну что ж, теперь самое время делать подношения её величеству, – подошел Вольдемар к сыну и взял лежащий рядом с ним небольшой сундук. – Ваше Величество, я знаю, что вы не любите носить золото, поэтому специально для вас ювелир сделал украшения с лучшими драгоценными камнями со всего света, – вернулся он уже с сыном обратно к трону и вручил подарок Аделине. – Взгляните.
– Звучит интересно, – почтительно улыбнулась Аделина и начала рассматривать содержимое сундука.
– Выше величество позвольте спросить: почему вы никогда не снимаете этот кулон в виде солнца? – подметил Вольдемар.
– Прошу не подумайте, что ваши кулоны мне не понравились, просто это очень важный для меня подарок.
– В таком случае я рад, что в моём подарке только серьги и кольца. Кстати, именно Теодор подсказал, что не нужно дарить ожерелье, похоже вы в центре его внимания, раз уж он замечает такие мелкие детали.
– Да нет, что ты отец, – вступил в разговор Теодор. – Думаю, каждый бы заметил, что её величество не снимала этот кулон уже долгие годы.
– Спасибо вам Теодор и Вольдемар за ваш чудесный подарок, мне действительно очень нравится.
– Достаточно Вольдемар, – проговорил Эдмонд. – Дай и другим воздать почести королеве.
– И действительно, извиняюсь за задержку, – поклонился вместе с сыном Вольдемар и направился к Эдмонду. – Вернись пока в зал Теодор и забери документ, я бы хотел побеседовать с Эдмондом наедине.
– Понял, – однозначно ответил Теодор.
Когда никто не слышит, регент и глава братства разговаривали совсем на другом языке, который давно знаком двум заклятым врагам, сейчас, когда все заняты вручением подарков было самое время поговорить без лишнего лицемерия. Противостояние ордена королевских заступников и братства святого слова длилось уже девятый год, причём и Вольдемар и Эдмонд достаточно умны чтобы понимать: не мешай они друг другу всё это время, то удалось бы не только заново завоевать Мэнгорн, но и решить множество серьёзных проблем, включая и народные волнения тоже. В своё время даже делались попытки договориться, но рано или поздно всё заканчивалось интригами из-за полного недоверия и желания урвать кусок побольше. Очевидно, что для Эдмонда последняя надежда решить эту проблему тихо и без крови ушла вместе с подписью королевы на том прошении, теперь оба понимали: единственный выход, это «устранить соперника с корнями».
– Похоже, у тебя испортилось настроение Эдмонд, – убедившись, что никто не слышит начал говорить Вольдемар.
– Так вот значит, до чего ты опустился: когда крысу прижимают к углу, отчаявшись, она бросается. Опасную ты игру затеял Вольдемар, если бы отступил сейчас, то жил бы спокойно и в достатке.
– Мы оба знаем, что ты бы не упустил возможности упразднить мой орден, а затем на всякий случай избавиться и от меня. Как, в общем-то, это получилось с прошлым королём.
– С королём получилось не совсем так, впрочем, на твоём месте я бы сейчас не о Гаспаре думал, а беспокоился о себе и своём сыне. Смотрю, Теодор решил залезть в кровать к Аделине и даже интересно, кто его на это надоумил? Неужели внезапно нахлынула любовь? Сразу после того, как Аделина получила корону.
– Да… похоже, мы уже перестали понимать эту молодёжь. Нам-то уже по пятому десятку, а вот у них любовь с первого взгляда и всё такое. А насчёт беспокойства, меня трудно испугать пустыми угрозами, гражданская война убьёт не только меня, но и разрушит весь Веленгельм. Даже если тебе каким-то чудом удастся выжить в этой резне, чем будешь править-то? Грудой развалин и голодными остатками народа?
– Смотри не пожалей, самоуверенность губит людей, как и гордыня, – закончил на этом Эдмонд. – Приятного тебе торжества.
– И тебе мой друг, – напоследок произнес Вольдемар.