Марина Васильевна Ледовская
Я тебе посылаю любовь. Книга первая.
Виктория от всей души желала, чтобы Вадим первым вышел из воды. Так и произошло. Он нехотя покинул теплый водоем, смешно поскакал на одной ноге, пытаясь избавиться от воды в ушах. Его черные плавки в виде шортиков довольно соблазнительно обтягивали упругие ягодицы. Торс был великолепен! Рельефные мускулы на груди, руках. Вика поняла, что сходит с ума. С Вадима можно было лепить греческого бога. Хотелось, нестерпимо хотелось к нему прикоснуться, провести пальцами по его загорелой коже.
Вадим посмотрел на Викторию и, сам того не осознавая, провел глазами по её фигуре. Ничем не выдал своей реакции, лишь на долю секунды глаза его расширились. Взмах густых ресниц, и Вадим отвернулся.
– Вода теплая? – девушка подошла сзади.
– Да, теплее, чем воздух, – через плечо ответил Вадим. Он чувствовал досаду на то, что едва не выдал себя. Нельзя давать этой девице ни единого шанса. С другой стороны, это же так естественно, когда мужчина с любопытством смотрит на женщину, впервые видя её без одежды, ну, или почти без одежды. Хотя Николя, например, считает, что в обнаженной женщине нет загадочности, а платье должно быть таким, чтобы оно позволяло лишь догадываться о том, каково её тело.
Виктория проскользнула мимо Вадима и грациозно вошла в воду. Она проплыла несколько метров, легла на спину. Все это время Вадим смотрел на неё. Корецкая его не видела, но чувствовала, интуитивно чувствовала, что он наблюдает. Там, еще на берегу, между ними прошел легкий разряд, он был мимолетным, подобен ветерку, который, на секунду задержавшись, передал эмоции от одного к другому, а потом исчез.
Антон тихонько подплыл к Виктории, вынырнул прямо из-под нее.
– Дурачок! Ты же меня утопишь, – она засмеялась. Настроение было чудесным. Виктория еще сама до конца не понимала причину своей радости. Неужели из-за Вадима?! Неужели мужчина смог пробудить в ней богатейшую палитру чувств, нового восприятия мира?!
Облака совсем спрятали солнце, они набухли и сгустились прямо над рекой. Цветом напоминали талый снег в самый разгар весны. Дождь! Первые капли застали Викторию и Антона еще в воде. Громыхнуло. Ветер стал порывистым.
– Скорее на берег! – крикнул Вадим. Он уже надел джинсы, рубашку держал в руках. Вика и Антон выскочили одновременно, едва успели одеться. Опять раздался раскат грома. Где-то даже сверкнуло.
– Бежим домой! – Вадим поднял свою рубашку над головой. Крупные капли падали на траву и песок, веселыми кругами расходились по водной глади реки.
Антон надел свою футболку, она стала быстро намокать. Вика почувствовала, как прохладные капли дождя попадают на её оголенные плечи и руки, это не вызывало приятных ощущений. В следующую минуту она увидела над головой рубашку Вадима. Рубашка была плотной, из джинсовой ткани и еще не промокла насквозь. Получилось что-то вроде зонта. Они все втроем спрятались под рубашку: Антон с одного края, Виктория в середине. Бежали и смеялись, а дождь хлестал немилосердно, земля стала жидкой, грязь летела во все стороны. Виктория чувствовала близкое дыхание Вадима, слышала его смех, несколько раз он случайно касался её плеча, задевал бедром. Корецкая искренне благодарила силы небесные за дождь, который дал ей неожиданную возможность побыть рядом с Вадимом, почувствовать его прикосновение.
Глава 23
Надя вышла на крыльцо. Ну и ливень! Он обрушился быстро, словно небо внезапно прохудилось. На нем, еще недавно таком лазоревом, совсем недолго собирались облака, затем ветер принес тучи. Было интересно наблюдать, как сначала вдали косые потоки дождя падали на землю, именно в тех местах собрались самые тяжелые и набрякшие тучи. Затем ветер погнал их дальше, заволакивая небо и здесь, в Беляниново.
Надя начала волноваться за друзей. Они ведь ушли на речку. Идеи Вики иногда ничем хорошим не заканчивались. С другой стороны, это ведь именно она придумала сюда приехать. Теперь Надя нисколько не жалела, что приехала сюда. Мало того, она поймала себя на мысли, что за все это время больше не вспоминала о Мише. Ну, может, раз или два, и то в самом начале. То, что с ней происходило раньше, сейчас казалось таким далеким, даже нереальным. Словно это было и не с ней. Миша, и все, что связано с ним, представлялось другой, чуждой ей жизнью. Неужели можно было думать, что без него нет ничего, что мир замкнулся только на нем, земля вертится из-за него?! Смешно и абсурдно! Да, у любви тоже есть свои издержки.
Надежда, наконец, увидела троицу, бегущую и накрытую рубашкой, которая так намокла, что уже не имело значения под ней прятаться. Но они все равно прятались, бежали, смеялись, толкая друг друга.
– Скорее, скорее! – Надежда открыла им дверь. Вика вбежала первой, веселая, шумная, сарафан интимно облепил её тело, босые ноги грязные почти до колен, локоны волос от воды стали темно-каштановыми.
– Надюша, это здорово! Мы такие мокрые! – Виктория махнула босоножками и побежала по лестнице наверх принимать душ.
– Мы искупались два раза! Один раз в реке, второй – под дождем, – Антон, счастливый, побежал вслед за Корецкой.
– Все было прекрасно, за исключением одного, – Вадим хитро улыбался. Стоял у дверного косяка, сложив руки на груди, такой влажный, мужественно привлекательный, – там не было тебя.
Надя покраснела, подняла с пола его мокрую рубашку.
– Я заварю всем чай, горячий, крепкий, с медом.
– Это замечательная идея, – Вадим не сводил с неё глаз, будто гипнотизировал, – я приму душ, – он, наконец, отвел взгляд, спрятал улыбку и направился в свою комнату. – Спасибо, Наденька! – на пороге все-таки обернулся.
– За что?
– За то, что ты такая чудесная, заботливая и очень, – Вадим сделал паузу, – очень красивая…
Виктория включила душ. Теплый поток воды коснулся прохладной кожи. Он трепетно омывал тело, скатывался, образуя неровные дорожки. Вода чувственно ласкала грудь, дотрагиваясь до сосков. Она доставляла удовольствие подобно опытному мужчине. Виктория помассировала свою грудь, провела ладонью по плоскому животу, погладила бедра. Она вдруг представила себе сильные руки Вадима, его выразительные глаза с густыми ресницами, его губы, которые, наверняка, умели целовать так, что захватывало дух. Представила так отчетливо, что заныло внизу живота. Это становилось каким-то наваждением, непроходимым безумием! Из-за чего? Вадим был не умнее и не красивее поклонников Виктории. Кое-кто из них обладал даже более солидным капиталом, умел зарабатывать и тратить в одночасье внушительные суммы. Что же Вику цепляло в Вадиме? Какова причина того, что в ней просыпались чувства, о которых она и не подозревала? Казалось, они спали вечным и непробудным сном. Виктория никогда так глубоко и всесторонне не анализировала того, что с ней происходит. Это больше свойственно Надежде. Она всегда обожала копаться в себе и в обстоятельствах, вечно что-то анализировала, порой залезая в такие дебри, что голова шла кругом. Суть в том, что происходящее от этого не менялось, порой, чем больше понимаешь, тем больше запутываешься, горе от ума…
Легкий взгляд на жизнь значительно её облегчает, Виктория так всегда считала. Но все до поры до времени. И очень хотелось верить, что она вернется к той, прежней Виктории. Мужчина ни в коем случае не должен занимать все жизненное пространство, в противном случае, это может плохо кончиться.
– М-м-м, какая ты соблазнительная! – Антон, устав ждать, шагнул к Корецкой прямо под душ, обвил руками её тело, прильнул к губам…
Вадим вышел из душа, натянул джинсы, рубашку, подошел к зеркалу. На него смотрел молодой мужчина, на лице – легкая щетина, брови густые, широкие. Мокрые волосы ежиком торчат в разные стороны. Близко посажены зеленые глаза, в них исчезла тоска и безысходность, порождаемые неудачами и разочарованиями. Теперь можно было безболезненно вспоминать и о Насте. Именно с неё началось излечение. И совсем неважно, что отношения закончились. Вадим был уверен, что Настя испытывала к нему искренние чувства. В этот момент они были необходимы друг другу. Настя исчезла, уступив место другой девушке, и Вадиму вдруг захотелось, чтобы она ответила взаимностью…
– Антон, я хотела всего лишь принять душ, – Виктория ответила на его поцелуй, но в следующий момент оттолкнула. Это ужасно, но он стал раздражать её, ласки, нежность, внимание – все стало казаться навязчивым, почему-то неприятным. Еще недавно этого не было, Антон – очень славный мальчик, заботливый, предупредительный, готовый на все ради Виктории, но почему теперь ей этого не надо?
– Мы примем душ вместе, – он все еще улыбался, даже не подозревая о том, что творилось в голове у Корецкой, в голове и в сердце. Опять протянул руки, – ты же это всегда любила.
– А теперь не люблю, – она прятала глаза, словно по ним Антон мог догадаться о её мыслях и о Вадиме, – со временем вкус меняется. Нас ждут к чаю, Тошенька, неудобно задерживаться.
Антон убрал руки, стал серьезным, брызги воды попадали на лицо и стекали словно слезы.
На миг сердце Виктории сжалось от накатившей жалости. Что же происходило? Ловушка, в которую попали трое? И каждый из них невиноват в том, что так складываются обстоятельства. А может, бросить все и уехать? Убежать, пока не случилось того, что может разрушить их жизнь. Ведь Корецкая понимала, что Вадим может и не ответить на её чувства. А вдруг ответит? Надежда умирает последней. Надежда! Виктория совсем забыла о ней. Вполне возможно, что происходящие события могут сделать их соперницами. Только этого не хватало! Нельзя допустить подобное.
Антон взял мочалку и отвернулся, скорее всего, обиделся. Да, для мужчины он слишком чувствителен, не то, что Вадим. Вика поняла, что начала их сравнивать, плохой признак.
– Я буду ждать тебя внизу, на кухне, – сказала она, испытывая неловкость. От этого даже как-то неуклюже выбралась из душевой.
Корецкая спустилась в кухню, увидела Вадима и поняла: никуда она не убежит. Слишком хорош был этот мужчина, слишком притягателен. И чем крепче казались его бастионы, тем сильнее хотелось их покорить.
Виктория села напротив Вадима, он поднял на неё глаза и тут же отвел их, всем своим видом опять показывая безразличие. Словно и не было тех нескольких незабываемых минут под дождем, когда Вадим проявлял заботу и внимание.
– Наденька, чем ты занималась без меня? – Вадим отпил глоток чаю, в то время как Андреева раскладывала по розеткам янтарный пахучий мед. Фраза Вадима прозвучала настолько интимно, что Виктория вздрогнула. Кажется, опасения небеспочвенны. Вадим готов ухаживать за её подругой. В его взгляде столько нежности, когда он смотрит на Надю. Нежности и еще чего-то. Интерес! Неподдельный интерес и восхищение. Виктория хорошо знала взгляд влюбленного мужчины. А что же Надежда? Она улыбается, перестала смущаться, подшучивает над Вадимом. Кажется, забыла о своем Мише. Его вытесняет из сердца другой?
Виктория сидела за столом и смотрела в свою чашку, из которой не сделала ни глотка. Антон все еще не спускался. Корецкая не слышала, как её окликнула Надя, в следующую секунду её лицо изменилось, на нем был страх. Вадим вскочил со своего места. Дальше Виктория ничего не помнила.
Очнулась в гостиной на диване, рядом склонившийся над ней Вадим, на лице тревога. Тут же был замотанный в полотенце Антон.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Вадим. Оказывается, когда Вика упала в обморок прямо за столом, молодой человек подхватил её на руки, отнес в гостиную. Надя вызвала скорую, нашла нашатырь, сейчас выглядывала в окно.
– Врач приехал, – Надя посмотрела на подругу, которая была такой бледной, что становилось страшно, – я встречу.
– Антон, оденься, – приказал Вадим, тот спохватился, убежал. – Не переживай, я останусь с Викой, – заверил его Вадим.
«Он здесь! Он рядом!» – пронеслось у нее в мозгу. Стоило хлопнуться в обморок, чтобы Вадим был рядом. Виктория слабо улыбнулась, краем глаза увидела руку Вадима, дотронулась до нее. Он удивленно приподнял брови, посмотрел на руку, но не убрал ее. Почувствовал ледяные пальцы, которые утонули в его большой ладони.
Глава 24
Елизавета шла по участку контрольной станции и радовалась. С самого утра было хорошее настроение. Иногда так происходит: просыпаешься утром и понимаешь, как чудесен окружающий мир, как вдохновляет то, что у тебя есть возможность радоваться, жить, работать, наслаждаться всем этим. Вчерашние проблемы теряют свою остроту и в какой-то момент перестают так волновать, как прежде, слабеет их хватка. Новый день приносит новые возможности и дает новые шансы…
И сегодня её вчерашние сомнения и некоторая неловкость, связанные с Иваном, рассеивались в этом замечательном утре. Лиза похвалила себя, что осталась и остается такой разумной.
– Елизавета Васильевна! – её встретил Федорович, он вытирал руки о тряпку. Лиза невольно перевела взгляд, у Павла Федоровича на правой руке у четырех пальцев были ампутированы фаланги – несчастный случай. Произошло это давно, горюй – не горюй, Федорович приспособился и стал левшой. Несмотря на этот недостаток, всегда слыл специалистом высокого уровня, был способен грамотно и толково доказать свою точку зрения любому технологу, конструктору. Можно и не делать за всю жизнь карьеру, поднимаясь по иерархической лестнице и не заняв высокий пост. Можно просто стать лучшим в том, что делаешь, вкладывая душу, познавая все глубины и тайны своей профессии.
– Доброе утро, Павел Федорович! – Лиза остановилась. Сегодня на станции было особенно суетливо и многолюдно. – Ермаков подписал документы?
– Да, пришел еще до начала рабочего дня, похвалил нас, – Федорович довольно улыбнулся. Казалось, его лицо, испещренное глубокими морщинами, даже чуть-чуть помолодело. Это из-за глаз – голубых и лукавых. Наверное, много лет назад эти глаза были по-настоящему голубыми, а волосы совсем не седыми, как сейчас. Павел Федорович никогда не ссутулился, поэтому назвать его дедом не поворачивался язык.
– Старт послезавтра? – спросила Лиза.
– Так точно, и будем надеяться, что все пройдет благополучно.
Лиза кивнула и пошла по направлению к столу мастеров.
– Доброе утро, Елизавета Васильевна! – услышала сзади, еще не успела обернуться, как Иван Сергеевич предстал пред взором. Вкусно пахнущий, энергичный. Лицо словно озарено светом.
– Доброе утро!
– У меня сегодня будет удачный день.
– Почему? – удивилась Лиза.
– Я встретил Вас! – и все, он пошел дальше, то и дело здороваясь со встречными и пожимая им руку.
Лиза пожала плечами. Слова, слова… слова и комплименты. Что они значат?! Армия из миллиарда слов, разве она способна сокрушить монолит и неизбежность событий, судеб, эпох?
Слова стали мало значить, когда в твоей душе поселилась тихая и немного печальная осень. В ней слова похожи на листья, которые сиротливо летят под ноги. И хотя внутри тебя еще тепло, отголоски ушедшего сезона жизни напоминают о себе, ты понимаешь, что лето юности уже никогда не вернется. Хотя, конечно же, везде живет своя прелесть, и в прозрачной капели прожитых вёсен, и в серебре исчезающих в морозной дымке зим. А осень наполнена золотыми нитями накопленной мудрости, потихоньку, но неизбежно увядающим очарованием.
Елизавета вздохнула, мысли о возрасте для женщины – самые коварные и удручающие. Особенно, когда, оглядываясь на прошлое, о многом сожалеешь. Наверное, многое надо было делать не так, не о том думать, ценить и любить иначе. Хотя, с другой стороны, сетуя на прошлое и сожалея об упущенных возможностях, мы не знаем, каково будущее. И выпало бы на нашу долю хорошего, светлого, поменяй хотя бы один поворот.
Лиза увидела начальника конструкторского отдела Ермакова и приветливо улыбнулась. Через полчаса она так увлеклась работой, что напрочь забыла о своих грустных мыслях относительно возраста.
Время до обеда пролетело незаметно, Лизавета и дольше стояла бы над чертежами, если бы не появился Павел Федорович. Он, постучав пальцем по часам, напомнил Лизе об обеде.
Она спустилась в столовую. Ох, сколько народу! Придется стоять долго, попала в самый час пик. Почти в начале очереди стоял Иван Сергеевич.
– Елизавета Васильевна, ну наконец-то! – крикнул он и махнул рукой. – Я уже думал, что не дождусь Вас. Опять задержал Александр Иванович?
Лиза спрятала улыбку и пробралась к Ивану через толпу.
– Ой, я не взяла поднос, – поздно вспомнила она.
– У меня их два, – Иван Сергеевич продемонстрировал Лизе подносы.
– Вы всегда берете два? Или это исключительный случай? – в её словах прозвучала насмешка.
– Исключительный, конечно! – он сделал вид, что не заметил насмешки, говорил серьезно и искренне. Так захотелось поверить. – Где-то в глубине души я надеялся, что Вы появитесь. Считайте, что я пригласил Вас, Елизавета Васильевна, на обед. И не думайте возражать, я плачу̀.
Они устроились возле окна, Иван Сергеевич помог Лизе сесть, отодвинул стул. Да, галантность этого мужчины подкупала.
– Приятного аппетита! – он взял в руку вилку и нож. Ел медленно, аккуратно, поглядывал на Лизу с явным удовольствием. В какой-то момент она опять почувствовала, что перестает контролировать ситуацию. В горло не лез ни один кусок. Это плохо, это значит, что она начала волноваться.
– Вы долго разговаривали с Ермаковым, – вдруг сказал Иван Сергеевич. Тем самым обнаружил, что видел их и не один раз. Лиза поймала себя на мысли, что ей приятно это слышать. Хотя, лучше бы безразлично.
– Он прекрасный и остроумный рассказчик, – ей захотелось немного поинтриговать. Интересно, Иван ревнив?
– И о чем же Вы говорили?
– Ну, мало ли любопытного мужчина может поведать женщине, тем более, такой, как Александр Иванович.
– Такой, как Александр Иванович? – переспросил Иван, в его глазах что-то промелькнуло. Лиза не успела заметить, но вывод сделала верный. – Возле Вас все время крутятся мужчины, Елизавета Васильевна, Вы остроумны, коммуникабельны и очень независимы.
Лиза усмехнулась, слышала бы дочь. Между ними в последнее время установилось что-то вроде соперничества. Яна всем и каждому пыталась доказать, что она лучше матери. Пыталась скинуть её с пьедестала. Об этом иронично как-то сказала младшая сестра Лизы – Надежда. Надя была в том возрасте, когда девушка уже в силу жизненного опыта поумнела, стала рассудительной, избавилась от максимализма. Но еще не успела забыть глупостей своей юности. Одним словом, Надя понимала и сестру, и племянницу.
Надюшка… Лиза вспомнила о сестре, и на душе стало хорошо. Так иногда с ней бывало. Хотя нельзя утверждать, что отношения между ними отличались безоблачностью. Восприятие мира было слишком разным. Надя эмоционально и открыто выплескивала чувства, Лиза предпочитала все держать в себе. Она скупилась на похвалу, на ласку, полагая, что выказывать такого рода эмоции бессмысленно и безосновательно. Нет никакой необходимости подтверждать другим, что ты их любишь. Они и так об этом знают. Кроме того, сокрытие эмоций и чувств делают тебя неуязвимой и независимой. Да, Иван в этом прав. Лиза гордилась своей независимостью, она делала её сильной. Слабой быть нельзя…
– Вы что-то вспомнили? – догадался Иван Сергеевич. Он внимательно наблюдал за Лизой. Эта женщина все больше и больше волновала его. И дело было не только в том, что она внешне очень привлекательна, она умная, это главное. Это придаст борьбе остроту и азарт. Иван был азартен.
– Подумала о дочери.
– У Вас есть дочь? У меня тоже! – радостно сообщил он, и глаза загорелись. – Она – самая моя большая удача в жизни.
Лизе стало интересно, мужчины не часто с таким воодушевлением рассказывают о своих детях, особенно, о дочерях. Но Иван в ней души не чаял. Оказывается, эта чудесная девочка блестяще окончила университет, работала в солидной компании, водила машину, ездила отдыхать на горнолыжный курорт. И при всем этом она нежно любила отца и боготворила бабушку, с которой они все вместе жили.
– Елизавета Васильевна, – Иван первым поднялся из-за стола, – предлагаю послезавтра посмотреть старт с одной из площадок. Вы ведь никогда не наблюдали, как космический корабль взмывает в небо?
Глава 25
– Виктория! – Надя уже в третий раз окликала подругу, та никак не реагировала, неподвижно сидела над остывшим чаем. Ушла в себя настолько, что даже напугала Надежду. Она тронула Вику за плечо. Корецкая встрепенулась, вскинула голубые глаза, секунду смотрела на Надю непонимающе, потом покраснела. Хорошо, что о её глупых грезах никто не догадался. Надо же, размечталась, как она на глазах у Вадима упадет в обморок, заставит его волноваться, переживать. А потом Вадим будет сидеть рядом, держать Викторию за руку. В его глазах она увидит…
Корецкая перевела взгляд на того, о ком еще минуту назад страстно мечтала. Нет, пока не о нем самом, а лишь о его внимании. Вадим обдавал таким равнодушием и холодом, что неминуемо нападала хандра. Сейчас, отвернувшись, он стоял возле мойки. Широкие плечи и спину обтягивала белая рубашка, заправленная в узкие джинсы. Виктория переглянулась с Надеждой. Она тоже рассматривала торс Вадима и даже, кажется, ниже. В другой ситуации Корецкая пошутила бы на эту тему, отпустила бы пару солененьких шуточек. В другой ситуации, в той, когда её не интересовал мужчина. Не интересовал так, как сейчас. Но хуже всего, что он не был безразличен и Надежде. Интересно, о чем она думала в тот момент? Виктория поняла, что за время пребывания в доме Надя ни разу не высказала своего отношения к Вадиму. Обычно она делилась подобным. Например, ясно высказал свои впечатления о Фертовском. Фертовский! Виктория чуть не хлопнула себя по лбу. Если он действительно неравнодушен к подруге, то…
Зазвонил телефон, и Вадим, извинившись, ушел в гостиную.
– Что с тобой? – Надя села поближе к подруге. – В последнее время у тебя очень часто меняется настроение. У вас с Антоном все нормально?
Виктория внимательно посмотрела на Надю. Что-то между ними стало меняться, исчезала душевная близость, обсуждение проблем и трудностей.
– С Антоном – да! – Виктория поднесла чашку к губам. Почему-то именно в этот момент Надя поняла, что разговора не получится. Вика замкнулась в себе и не желала что-либо обсуждать, хотя явно мучилась.
Вошел Вадим, сияющий, счастливый. У него была такая замечательная улыбка! Надя улыбнулась в ответ.
– У меня хорошие новости! – он потер руки, смотрела то на Надю, то на Вику, – я заключил договор с очень выгодным заказчиком – это раз. Я получу солидный кредит – это два. О, у меня грандиозные планы! – неожиданно Вадим взял чашку прямо из рук опешившей Виктории. – Как ты можешь пить остывший чай? Это неправильно.
Вадим включил чайник, почти протанцевал по кухне. Виктория вытаращила на него и без того большие глаза, Надя засмеялась.
– Милые леди, очень хочется чего-нибудь вкусненького на ужин, – признался Вадим, почесал подбородок, – я бы вовсе не желал вас эксплуатировать, можно, конечно, куда-нибудь съездить поужинать, но это долго. А мне бы хотелось еще кое-что просчитать на компьютере. Приготовите ужин?
Виктория чуть с ума не сошла от счастья, Вадим впервые к ней обратился на «ты» и просил, да, просил приготовить ужин. Вика посмотрела на подругу, Надя улыбалась. В дверях появился Антон.
– Тоша, мне необходимо с тобой кое-что обсудить, – Вадим взял его за плечо, – я пока посвящу тебя в свои планы, а девчонки приготовят ужин.
– Эксплуататор, – проворчал Антон, – всеми распорядился, тебе бы руководить огромным холдингом, а не магазинчиком.
– Все впереди, – уверенно заявил Вадим, – идем, финансовый гений.
Ужин прошел в атмосфере бурного обсуждения планов Вадима. Он был воодушевлен как никогда, теребил Антона, заражая его своим энтузиазмом. Сначала Антон, пребывая в плохом настроении из-за Виктории, ворчал, спорил, перечислял риски, а затем загорелся. В конце концов, оба выскочили из-за стола и понеслись в гостиную делать предварительные расчеты.
– Ужин был просто великолепен! – через секунду в дверном проеме появилась голова Вадима, – да, кстати, забыл сказать: завтра вечером у нас будут гости – Николай и Никита. Я обещал им предоставить дом. Эти чудаки хотят снять в нем несколько эпизодов для своего «оскароносного» фильма. Надеюсь, вы обе не против? Вот и чудесно! Составите компанию на вечер четырем замечательным парням, – Вадим скрылся за дверью.
– Знаешь самый беспроигрышный критерий привлекательности мужчины? – Надя принялась мыть посуду. – Нет, не кошелек.
– А что же? – Виктория чувствовала, что они с подругой опять могут стать ближе. Неужели лишь из-за того, что за последний час Вадим был одинаково любезен с обеими?
– Когда он по-настоящему увлечен делом. Здесь проявляется и работоспособность, и ум, и ответственность, и даже страсть. Мужчина себя реализует как личность практически во всех аспектах. Для них главное – самореализация.
Надя вытерла стол, помыла руки.
– Поэтому тебе нравится Вадим? – спросила Корецкая в лоб. Это вырвалось само, необдуманно. Но Андреева отреагировала так, словно этот вопрос был самым заурядным и естественным в данной ситуации.
– Да, по-моему, он – замечательный, – она пожала плечами, – деловой, умный, самостоятельный.
– Я не об этом, – Виктория вскочила со стула, подошла к окну, обернулась. Надя подошла к ней, положила голову на плечо.
– Я знаю, ты переживаешь, что у меня не клеится личная жизнь. Поэтому мы и здесь. Поэтому меня и познакомили с Вадимом. И я чувствую, что моя жизнь меняется. Я по-другому стала смотреть на свои прошлые неудачи и ошибки. Благодаря Вадиму, я увидела себя иной, ощутила, что могу вызывать симпатию и интерес. Кто знает, может быть именно здесь, в Беляниново, я обрету то, что долго искала.
– В лице Вадима? – Вика поняла, что от её ответа зависит очень многое.
– Мне бы не хотелось строить прогнозов, – неопределенно отозвалась Андреева, – я все время пыталась выкраивать жизнь по своему сценарию, форсировала события, гналась за иллюзиями и бесплодными мечтами. Все напрасно, ошибки, просчеты, неверные ходы. Теперь я хочу довериться течению жизни и буду просто плыть, искренне веря в удачу.
«Кажется, у меня есть шанс!» – подумала Корецкая, ей вдруг в голову неожиданно пришла одна очень важная мысль, Вика вслух сказала:
– Мне хочется, чтобы завтра вечером ты была неотразима.
– Завтра вечером? Почему именно завтра? – удивилась Надя.
– Потому что, меняясь внутренне, ты должна измениться и внешне. А завтра самый подходящий момент.
Стемнело. Ливень закончился, перестав орошать почву. Еще немного покапал мелкий дождик, но вскоре огромные тучи уплыли вдаль. Воздух был наполнен испаряющейся теплой влагой. К самой ночи небо совсем расчистилось, выкатилась половинчатая луна, и заиграли ночным светом звезды. Они любовались своим отражением в озерцах луж, которые оставил после себя трудолюбивый ливень. Дорога исчезала во тьме, а лужи вдалеке казались кусочками разбитых зеркал.
Вадиму не спалось, он сидел на крыльце и смотрел на ночное небо. Еще долго после обсуждений и споров с Антоном Вадим прокручивал в голове свои замыслы. Это так здорово, когда ты занят делом, которое тебя вдохновляет, и, самое главное, получается. Ты чувствуешь свою силу, независимость. Ты получаешь настоящее удовлетворение, сравнимое разве что с сексуальным. Сексуальным? Вадим усмехнулся. Бывшая супруга неоднократно упрекала его в холодности и абсолютно ненужном пуританстве. Почему-то многие женщины полагают, что мужчины думают исключительно об одном, и они готовы наброситься на женщину при каждом удобном случае, да и неудобном тоже. Сдержанность и элементарная порядочность сегодня воспринимаются чуть ли ни как проблемы со здоровьем. Юлия всегда хотела острых ощущений, Вадиму это было чуждо. Он только теперь понял, почему испытывал неприязнь к девушке Антона. Виктория напоминала бывшую жену. Та же капризность, вседозволенность, страстность, тесно граничащая с похотливостью. Она откровенно и недвусмысленно выставляла себя. Свои желания. В ней не было ни единой тайны. Не было того, что хотелось бы разгадать, медленно приподнимая завесу и, наслаждаясь, шаг за шагом, превращая каждое мгновение познания в сладкую вечность…
– Ой, и ты не спишь? – на пороге появилась Надежда, Вадим искренне обрадовался.
– Иди сюда, Наденька, – позвал он.
Глава 26
– Ночь-то какая! – вздохнула Надя, села на крыльцо рядом с Вадимом. Он посмотрел на небо, усеянное миллионами искрящихся точек. Понятно, почему поэтов всех времен так вдохновляли ночи. В эти часы действительно хочется петь серенады, читать стихи, восхищаясь той, кому принадлежит твое сердце. «Она украла твое сердце под покровом ночи…»
– Вадим, – Надежда прервала сонную тишину. Местечко под названием Беляниново погружалось в сон, только два человека сидели на крыльце, и ничто не мешало их уединению. Лишь шаловливый ветер слегка прикоснулся к волосам девушки, ласково провел крылом по ее щеке, исчез, не шелохнув ни один листочек. Ветер был безнаказанно свободен. Вадиму захотелось стать ветром. Он повернул голову, посмотрел на Надежду: глаза! Дна не достать!
– Вадим, я так рада за тебя, – Андреева поерзала, прикрывая ноги юбкой до самых мысков босоножек. От Вадима не ускользнуло это движение. Надя стеснялась себя, своей внешности, фигуры. Она одевалась так, словно пыталась спрятаться от всех, быть незамеченной. Напрасно! Надюша очень красива и женственна. Вадим отвел глаза, поняв, что его мысли вполне могли отразиться на лице. – Мне кажется, что у тебя все получится, – продолжила она и принялась рассуждать о его деловитости, самостоятельности, уме. Вдруг замолчала, заметив, что собеседник ее не слушает.
Тишина стала какой-то особенной, мягкой, она будто обволакивала, разливалась теплыми струями, каждая из которых приносила свои оттенки и запахи. И лишь несказанные слова кружились в вихре крыльев ночных бабочек и мотыльков.
Вадим, как завороженный, повернул голову к Наде. Ее глаза удивленно смотрели на него, рот был чуть приоткрыт, губы влажные. Вадим стал медленно приближаться к этим губам. Время будто остановилось. Казалось, именно в этот момент вся Вселенная принадлежала двоим. Только стук сердец и ход времени нарушали тишину. Такое новое и такое вечное – стремление познать любовь.
Вадим почти приник к губам Надежды. Она уже чувствовала близко его теплое дыхание…
Безмолвие нарушил странный звук, сначала гудение, затем трели «Тореадора». Вадим и Надя вздрогнули одновременно. В кармане Вадима шевелился телефон. Это невероятно, что кому-то потребовалось звонить в час ночи да еще в такой неподходящий момент! Телефон требовательно разрывался, Вадим все-таки вытащил его из кармана и чуть не взвыл. Он уже успел отвыкнуть от подобного рода выходок, казалось, Юлия осталась навсегда в прошлом. Тем более что недавно он поменял номер телефона. Неужели кошмар никогда не кончится?
