Дмитрий Соколов
Гранатовый сок
Прижимаю рыжие ушки. Нет, пить нельзя – услышит мышь. Поэтому я просто смотрю на своё отражение и тихо дивлюсь. Ещё минут пять назад я, кажется, был человеком и куда-то направлялся, а теперь я лисёнок с маленькими чёрными глазками-бусинками, и мне никуда не надо. Вот, разве что, интересно было бы поймать ту мышь…
Ослепительный свет перебивает мои спутанные мысли. Откуда ни возьмись из-под горки появляется огромная огненная сфера и с рёвом несётся прямо на меня. Пахнет горячей резиной. Теперь уже совсем сильно. Становится так ярко и громко, что моё тело от страха деревенеет и замирает. Все четыре лапки словно прирастают к асфальту. Я знаю, что нужно бежать, но испуганное тельце меня не слушается, оно всё парализовано ужасом.
Грохочет рёв, тревожно сотрясается воздух. Гигантское солнце разрастается лучами во все стороны и проглатывает меня. Я окончательно теряюсь. Похоже, это конец.
Что-то словно обрывается у меня внутри, и душа падает в пятки. Моя нога резко давит на тормоз. До упора. Визг покрышек больно бьёт по ушам, я дёргаюсь и поднимаю голову, до этого лежавшую на руле…
Машина замерла посреди тёмной, пустой трассы. Отчётливо пахло – нет, даже воняло – стёртыми шинами. Над ярко-горящими фарами плыл молочно-белый туман. Дальше капота ничего не было видно.
По моему позвоночнику змейкой прополз холодок. Я дёрнул ручник, отстегнулся и вышел на дорогу. Совсем маленький лисёнок, месяца три, не больше, сжавшись в комок, сидел на асфальте в метре от моих колёс. Он щурил глазки от слепящего света и дрожал. Видимо, товарищ был очень сильно испуган, потому что даже не попытался меня укусить или вырваться, когда я взял его под лапы и перенёс на другую сторону дороги.
– Прости, но мышь мы, похоже, всё-таки спугнули, – хмыкнул я, поддавая ему ладонью под зад. От моего прикосновения лисёнок ожил и резво шмыгнул в густую траву. Только белые пятки сверкнули – и был таков.
По пути к машине я, задержавшись, бросил взгляд на своё отражение в той самой луже. Гриша как Гриша. Ничего сверхъестественного. Разве что, чуть более бледный, чем обычно.
«Ровно три недели прошло, – промелькнуло у меня в голове, когда я снова сел за руль. – Сегодня двадцать один день».
Глава 15. Братья по несчастью
Линкольн, видя меня, уже не махал хвостом, как обычно. Просто с подозрением прожигал своими чёрными глазами.
– Понимаю тебя, дружище. Я и сам себя в последнее время не узнаю.
Вывалив в миску консервы, я потянулся, чтобы погладить пса по голове, но тот отстранился. Хорошо, что хотя бы не зарычал.
– В любом случае, ты для меня всегда будешь другом, – сказал я, когда он расправился с тушёнкой. – Как тебе жилось тут без меня? А?
Я снова просунул руку к нему сквозь забор, и на этот раз он позволил мне до него дотронуться. Мои пальцы скользнули по его блестящему боку, пересчитали выпирающие рёбра.
Бедняга, совсем отощал.
– Послушай, Линкольн. Что бы со мной ни произошло, я тебя не брошу. Обещаю. Я о тебе позабочусь. Мы что-нибудь придумаем.
Я взглянул на часы. Полтретьего. Довольно поздно, чтобы заводить разговоры с его престарелой хозяйкой. Она наверняка сейчас видит десятый сон. И, в то же время, уже слишком рано, чтобы ехать к вампирам, потому что на востоке успел наметиться рассвет. Даже если они и бодрствуют по ночам, то надо иметь совесть и учитывать, что летние ночи до неприличия короткие, а рассветное время не подходят для дружеских визитов.
Пожалуй, я и сам не прочь всё-таки поспать хотя бы пару-тройку часов.
Поднявшись на крыльцо дома, я вставил ключ в замочную скважину и с удивлением заметил, что дверь не заперта. Но ведь я точно помнил, что закрывал её перед отъездом!..
Вот это да! Похоже, на даче в моё отсутствие кто-то побывал – дом буквально перевёрнут вверх дном, все вещи раскиданы. Кто бы это мог быть, а главное – что он искал? Ещё и здесь, в богом позабытой деревушке…
Нет, явно это был не вор. Во-первых, воровать тут нечего, а во-вторых, ничего хоть сколько-нибудь ценного не пропало. Например, можно было бы украсть относительно новую газонокосилку, которая стоит в сенях – не очень много, но тысяч пять с её продажи получилось бы выгадать. Старенький ноутбук, который я держал на даче в качестве запасного, тоже не пострадал. Хотя его всё же вытащили из секретера и бесцеремонно швырнули на пол вместе со всем остальным содержимым полок. Бабушкин сервиз из ГДР тоже незваных гостей не заинтересовал, а мог бы, при желании, тоже уйти с молотка за небольшую, но всё же не совсем уж несущественную сумму. Посуда была сдвинута с места, а все возможные крышки открыты. Но ни один предмет не исчез. Даже потемневшая серебряная ложка так и торчала в запылившейся сахарнице нетронутой.
Пройдясь по кухонке, я в растерянности вздохнул. Потребуется пара часов, чтобы привести тут всё в порядок. Но ещё больше времени, безусловно, понадобится на то, чтобы понять, кто столь бесцеремонно наведывался ко мне, пока меня тут не было.
Охотники?.. Нет, не думаю. С чего бы им заниматься этой ерундой, когда я и так работаю у них под постоянным присмотром. В конце концов, если бы они захотели копнуть под меня, то залезли бы в мою московскую квартиру. Там, по крайней мере, они могли бы найти хоть что-то интересное. Дневники Светы, например. А здесь ничего интересного не было и нет…
Заварив себе чай, я прошёл с кружкой к мусорке, чтобы выкинуть пакетик. Открыл дверцу, уже занёс руку над ведром и вдруг застыл как вкопанный. Ведро было пустым, хотя я точно помнил, что, уезжая, забыл забрать с собой мешок с мусором.
Сейчас же в ведре не было ровным счётом ничего, даже самого полиэтиленового пакета. Что же это получается… Таинственный вор залез ко мне, чтобы вынести мусор?!
Задумчиво сев за стол, я попытался вспомнить, что там было – в этом исчезнувшем кульке. Пара банок из-под собачьей тушёнки. Картонная коробка, где раньше лежал сахар-рафинад. Упаковка от инсулина и… шприц, которым я делал себе уколы.
Я выдохнул и, согнувшись над столом, запустил пальцы в волосы. Стало как-то не по себе. Уж не знаю, кто этот человек, но он, в отличие от меня, похоже, что-то обо мне знает…
* * *
Ночью мне снова снилось, что я лисица, только на этот раз уже взрослая – с большим влажным носом и пышным белым хвостом. Я бегал по нашим дачным лесам, и мне было так хорошо. Так легко-легко – где-то вдали от человеческих обязанностей, печалей и забот.
Короче, можно сказать, что я проспал несколько часов без задних лап, но ровно в девять утра меня, как по будильнику, подкинуло на кровати. Я вскочил, наспех умылся и спустился во двор.
– Надежда Петровна! – мне понадобилось не меньше минуты, чтобы вспомнить имя бабки-соседки. Взяв пустую жестянку из-под собачьих консервов, я постучал ей по забору. – Не спите уже?
Старуха отозвалась почти сразу – вышла откуда-то с другой стороны дома, может, копала что-то в маленьком огороде.
– Привет, Гоша! – проблеяла она мне в ответ.
– Я Гриша, – поправил я. – Впрочем, неважно. Как ваше здоровье?
– Не жалуюсь, внучок, – потуже завязав платок, цыкнула она и добавила. – В моём возрасте жаловаться грех.
– Знаете, я хотел с вами поговорить насчёт Линкольна.
– Кого-кого?
– Пса вашего. Линкольна, – я буквально перегнулся через забор и старался говорить как можно громче, практически кричал. – Вижу, вам тяжело с ним.
– Ох, тяжело, милок!.. Спасу нет никакого!
– Не слушается?
– Не слушается. Совсем… Как жалко, что Стёпки нашего нет больше. Только Стёпочку этот чёрт окаянный признавал!.. Ох, Стёпочка, Стёпочка…
– Примите мои соболезнования ещё раз.
– Плохо-то как всё вышло, – запричитала бабка. – Ни псу, ни нам, ни ему самому покоя нету теперь…
– Кому ему? – уточнил я.
– Кому-кому, Стёпочке нашему. Никак не успокоится он там, – старуха вытерла слёзы кончиком платка. – Всё ходит тут, ходит… к псу своему приходит.
– Стёпа умер, – осторожно напомнил я ей. – Разбился, на мотоцикле.
– Да помню я, Гошенька, помню. Не совсем же ещё я, старая, из ума выжила. Разбился. Но по псу своему скучает. Всё ходит, ходит он тут ночами… Дух нашего Стёпочки… Пса своего навещает…
Я озадаченно вздохнул. Трудно старшему поколению пережить и принять смерть детей и внуков. Больно и до отчаяния невыносимо – настолько, что хочется верить в загробную жизнь.
Покачав головой, я промолчал – а что тут скажешь – извинился и пошёл обратно в дом.
– Неупокоенный он, – всё причитала мне вслед бабушка. – Мается там… И ведь девка эта, как её, Лена что ли… могла бы пса-то своего забрать.
Услышав эти слова, я остановился на ступенях. Потом сбежал обратно:
– Что вы сказали?
– Да подружка его, которая этого чёрта ему подарила… Лена… или Лина… не помню уже, старая стала…
– А что подружка? – переспросил я почему-то охрипшим голосом.
– Ну, просили мы её пса-то забрать. Тем паче, она это… как её… дрессировщица.
– И что? – нетерпеливо поторопил я.
– Да!.. – бабка только раздосадовано махнула рукой. – Звонили мы ей с дочкой моей, звонили. А она ни в какую. Не могу, говорит, и всё. Как переехала в Москву – так совсем зазналась…
– А телефон её у вас не сохранился?
– Может и сохранился, милок, это в мобильном смотреть надо…
– Посмотрите, пожалуйста, Надежда Петровна.
– А тебе зачем?
– Отвезу ей Линкольна.
Старуха всплеснула руками:
– Ой, не возьмёт!
– Я попробую ей ещё раз всё объяснить…
Соседка, кивнув, ушла в дом, и её не было довольно долго. Я уже успел скормить доберману ещё одну банку тушёнки, полистать рабочую почту и заскучать. Наконец, она снова вышла ко мне, протирая подолом экранчик маленького сотового:
– На, милок, посмотри сам, какие там цифры. Не вижу уже ничего.
Я послушно взял трубку из её рук и переписал номер телефона. Номер и правда был московский, а его владелицу звали всё же Лина, а не Лена. Во всяком случае, так она была записана.
– Спасибо, Надежда Петровна! Я позвоню ей. На днях попробуем всё уладить.
– Ох, это тебе спасибо, Гошенька…
Мне даже не захотелось в который раз её поправлять. Я вернулся в дом и некоторое время тупил, глядя на собственный мобильный, где теперь горел номер телефона Лины. По-хорошему, надо было бы ей позвонить прямо сейчас, но почему-то я не решался. Кристалл ныл в груди, кидая блики на стены дачной кухонки, но его намёков я не понимал. В итоге, проколебавшись минут десять, а может и больше, я сдался. Заблокировал телефон и убрал его в карман.
Позвоню позже. В конце концов, к чему такая спешка. С этим можно разобраться на следующей неделе, когда я вернусь в Москву. А сейчас пора выдвигаться…
* * *
Ехать к месту назначения было одно удовольствие. Асфальт положили словно вчера – ровный и гладкий. Я раньше никогда не был в этой части Смоленской области и даже не знал, что у нас на Руси бывают такие хорошие дороги. Что удивительно, мне не встретилось ни одной камеры и, похоже, их тут не водилось, судя по безмятежному молчанию навигатора. Я разогнал машину до 160 и, расслабившись, глядел на пролетавшие мимо живописные пейзажи. Лиственный лес сменился сосновым бором, раскидистые ветки скрыли за собой солнце, благодаря чему дорога погрузилась в приятную тень.
Приблизившись к нужному коттеджному посёлку, я сбавил газ. Высоченный кирпичный забор появился совершенно неожиданно, прямо посреди леса, не отгораживаясь от него, а словно объединяясь с живой изгородью. Сосны казались чем-то вроде второй стены: выстроившись вдоль забора, они словно защищали территорию от случайного наблюдателя, не давая проезжающему мимо зеваке рассмотреть, что там, внутри.
В нескольких местах забор был украшен крупным, во всю высоту, замысловатым рисунком, стилизованным под средневековый герб. Чего только не напридумывают современные строители, чтобы привлечь внимание покупателя!
На гербе я разглядел высокие каменные башни-ладьи, наполненную вином чашу, красную розу и, кажется, широко раскинувшиеся кожистые крылья – но насчет последних я не уверен. Вполне возможно, что они всё-таки принадлежали птице, а не летучей мыши. Герб был оформлен такими замысловатыми вензелями, что точно определить, что хотел изобразить художник, сходу не удавалось.
Наконец показались ворота. Высокая, вдвое выше самого забора изогнутая полукругом арка была украшена сверху декоративными остроконечными пиками с бордовыми флажками, а по бокам укреплена толстыми сторожевыми башнями из темного кирпича. Башни тоже смахивали на средневековые, с зубцами по верхнему периметру – правда, ни лучники, ни арбалетчики оттуда не выглядывали, а окна выглядели вполне себе современно. Как, впрочем, и автомат на груди у охранника в камуфляже, который вышел ко мне навстречу.
Страж внимательно рассмотрел мою машину и её номер, поравнялся с водительской дверью, вежливо поздоровался и осведомился, к кому я еду. Попросил предъявить паспорт. Пристально всмотрелся в моё лицо. Потом отошёл от машины, достал мобильный телефон, что-то долго выяснял у собеседника. В конце концов, озадаченно кивнул мне, и протянул назад документ:
– Седьмой поворот направо, там до конца, а дальше не перепутаете, – и вернулся в свою башню.
Через несколько секунд лязгнули и не спеша раздвинулись мощные стальные ворота.
Дорога повела меня дальше вглубь леса. Я невольно поразился, какую огромную территорию занимал посёлок. Коттеджи располагались на значительном расстоянии друг от друга, и до каждого от центральной дороги было предусмотрено своё ответвление. Рассмотреть коттеджи, не подъезжая ближе, было практически невозможно – все они прятались за деревьями, оставаясь лишь неясными тёмными силуэтами.
Добравшись до седьмого поворота, я поехал по боковой дороге. В воздухе стало как-то неожиданно сыро, невесть откуда взялся туман и окутал всё вокруг. Пришлось сильно снизить скорость и смотреть во все глаза. Спустя пару минут из дымки несмело показался ещё один забор, на этот раз из чёрных металлических прутьев, богато украшенных разнообразными, причудливо изогнутыми вензелями. На автомобильных воротах, ведущих на участок, я разглядел тот же самый герб, что и на внешнем заборе – только там он был нарисован краской на камне, а тут отлит из стали.
Ворота оказались закрыты и, судя по всему, никто не собирался пропускать меня на территорию на машине. Пришлось припарковаться у забора, выйти и позвонить в домофон. Из динамика, вместо привычного пиликанья, раздался низкий, протяжный звон колокола.
Что ж, встречайте меня, братья по несчастью. Ау, есть тут кто живой?..
Глава 16. Без путей к отступлению
В ожидании ответа, я взялся за чёрные прутья и заглянул сквозь них внутрь, на участок. Глаза постепенно привыкали к туману, и первое, что я смог различить – два больших, агрессивно раскрытых в мою сторону хищных клюва.
Грифоны! Воинственно растопырили крылья и выпучили на меня чёрные бусины-глаза. Вздрогнув, я отпрянул назад.
К счастью, мифические хищники оказались всего лишь каменными статуями, но всё же я успел от неожиданности испугаться.
Вверх от входа, охраняемого жуткими птицами, поднималось высоченное, широко раскинувшееся здание. Сначала я смог разглядеть только очертания, но и этого было достаточно, чтобы сложить впечатление о масштабах постройки. Тут даже не коттедж, а прямо замок какой-то! Огромное и мрачное нагромождение башенок, шпилей, минаретов и соединяющих их мостиков. Словно гигантский каменный дикобраз, разозлившись, встопорщил иглы и замер, устремив к небу бесчисленные остроконечные крыши. Серые стены были обвиты густым тёмно-зелёным плющом, как будто кто-то пытался привязать это чудовище к земле и не дать ему сбежать. Строение, замершее в объятиях плюща, грозно смотрело на меня множеством разноцветных очей – большие круглые окна были украшены мозаичными витражами мрачных оттенков – бордовыми, серыми, синими и зелёными. Дверь главного входа, напоминала раскрытую пасть, из которой протянулись вниз, словно языком, высоченные каменные ступени с красной ковровой дорожкой. Внизу ступени переходили в мост, перекинутый через небольшой прямоугольный пруд, разлившийся перед домом. Мост, тонущий в тумане, вёл к калитке, чуть левее от автомобильных ворот.
Пока я как зачарованный разглядывал помпезное творение архитектора, домофон уже перестал трезвонить. Не похоже, что меня здесь ждали с нетерпением – подметил я, ещё раз нажимая на звонок. Снова раздался колокольный звон, но на этот раз он довольно быстро прекратился.
– Одну минуту! – донёсся из динамика уже знакомый мне высокий голос.
Вскоре входная дверь открылась, и на пороге появился худенький кудрявый парнишка, на вид лет восемнадцать, а то и меньше. Задержавшись на площадке перед лестницей, он расставил руки в стороны и потянулся. Несколько секунд смотрел вверх, любуясь крыльями грифонов, потом картинным жестом смахнул от лица локон шоколадно-каштановых волос и вприпрыжку поскакал вниз по ступеням. Так же легко и беззаботно он пробежался по мосту и вскоре оказался напротив меня, по ту сторону высокого забора. Улыбнулся, прищурив ярко-голубые, василькового цвета глаза:
– Доброе утро, Гриша! – воскликнул он весело. – Как прошла ночь?
– Доброе. Ночь выдалась насыщенной, – я едва сдержался, чтобы не зевнуть. – Вы ведь Штефан?
Вопрос, впрочем, был излишним, я сразу узнал его – по тембру голоса и по этой странной манере говорить чересчур бодро и позитивно. Достав из своего рюкзака маленький рюкзачок Влада, я помахал им в воздухе.
Кивнув, шатен коснулся кнопки, отпирающей калитку. Приоткрыл ровно такую узкую щель, чтобы в неё пролез рюкзачок и забрал его у меня:
– Спасибо, Гриша! Всего хорошего! – он готов был снова закрыть дверь, но я её придержал.
– Подождите. Мне надо с вами поговорить.
– Я не общаюсь с незнакомыми мужчинами, – с каким-то странным жеманством проговорил Штефан и снова потянул калитку на себя, но силы, чтобы закрыть её, ему не хватило.
– Это крайне серьёзный разговор!
– Извини, Гриша.
Некоторое время мы провоевали с дверью – вернее, друг с другом – упрямо тягая её туда-сюда. Потом моё терпение лопнуло, я вдохнул поглубже, стиснул зубы и сделал резкий рывок. Прутья, за которые держался паренёк, выскользнули из его рук. Створка широко распахнулась и, описав дугу в 180 градусов, громко стукнулась о кованый забор.
– Что вы себе позволяете?! – Штефан попытался перегородить мне дорогу. И впрямь, без приглашения врываться в чужой дом было бы не очень красиво, но мои хорошие манеры куда-то испарились. Припомнив всё, через что мне пришлось пройти за эти три недели из-за Влада, я разозлился на всю их семейку сразу. У меня теперь большие проблемы, и я приехал сюда за пятьсот километров, ехал всю ночь, между прочим, а он, видите ли, не хочет даже меня слушать!
– Вы меня выслушаете, – бесцеремонно толкнув Штефана плечом, я прошёл на участок.
– Нахал! – взвизгнул тот. Отскочив, он принялся растирать второй рукой ушибленное предплечье. – Ты… ты!..
Так и не найдя нужных слов, он покраснел, отвернулся и вдруг убежал от меня через мост, взлетел вверх по ступеням и скрылся в доме.
Я же в растерянности остался стоять у ворот. Вот это да! А как же легенды о свирепых и беспощадных вампирах?! Что это за трус?!
Интересно, кем он вообще приходится Владу-младшему?..
– Штефан, подождите! – крикнул я с опозданием и зашагал по направлению к замку-коттеджу. Разумеется, мне никто не ответил.
Участок перед домом был на удивление ухожен. Идеальный, ровно подстриженный газон и выровненные кусты шиповника, которые, несмотря на конец июня, всё ещё цвели.
По обе стороны, вдоль забора – длинные одноэтажные постройки из стекла и чёрного металла с круглой крышей. Сквозь слегка запотевшие стёкла мне удалось различить много зелени и насыщенные красные всполохи справа, а слева – ярко-белые. Оранжереи. С розами, наверное.
Засмотревшись по сторонам, я даже оступился, сойдя с вымощенной камнем дороги в траву. Похоже, садовник у них старается на славу. Интересно, сколько отваги у этого человека должно быть, чтобы работать на вампиров?..
По мере приближения к дому мой боевой настрой куда-то растерялся. Быстрые и уверенные шаги теперь замедлились. По высоким каменным ступеням я поднимался уже не торопясь, а перед массивной дубовой дверью, охраняемой грифонами, и вовсе задержался в нерешительности.
Аура дома – плотная, тяжёлая и какая-то угрожающая, ощутимо на меня давила и словно выталкивала отсюда куда подальше. Мне потребовалось дополнительное усилие над собой, чтобы решиться войти.
– Штефан! – я дотронулся до увесистой бронзовой ручки, опустил её – незаперто. – Штефан, не бойтесь, я…
Пасть замка с едва слышным шумом отворилась и проглотила меня.
Я попал во мрак прихожей. Тут было прохладно и отчётливо пахло деревом – стены внутри были отделаны тёмным дубом. Похоже, что дубовым был и пол, и перекрытия на высоких потолках, а ещё лестница, ведущая с противоположного конца коридора на второй этаж.
До моего уха донёсся низкий бас с недвусмысленным говорком:
– Чё значит ворвался? Слыш, ты успокойся сначала. Где этот тип?
– Там, – задыхаясь, частил голос Штефана, – в саду! Ян, ну что ты сидишь?! Умоляю, иди разберись с ним!
– Я что, буду по всему саду за ним бегать? – лениво ответил бас. – Если он правда сюда каким-то образом попал, то это его проблемы.
Я хмыкнул. Кажется, момент как нельзя кстати подходил, чтобы о себе заявить. Прошагав по коридору на звук разговора, я оказался на пороге просторной гостиной и выпалил сходу:
– Не надо бегать, я сам пришёл.
– Опа-а… – протянул тот самый бас.
Собеседник Штефана, по-свойски развалившийся на высоком стуле за длинным дубовым столом, оказался широкоплечим бритоголовым качком, похожим на нашего тренера из рабочей качалки. Рельефный торс упакован в обтягивающую чёрную майку. Накаченные руки с выпирающими венами, которые, казалось, вот-вот лопнут, заколоты, от запястья до самых плеч, татуировками в стиле «трайбл». На шее висит кулон-свастика.
– Рыжик, ты принёс нам завтрак? – с издёвкой муркнул мелодичный женский голос.
Я перевёл взгляд на соседний стул. Рядом с качком-скинхедом сидела, похоже, его подружка, хотя по виду – полная противоположность ему. Длинноволосая загорелая блондинка с заметно перекаченными пухлыми губами. Стройная, но с большой, явно ненатуральной грудью. Ресницы были тоже под стать губам и бюсту – чересчур большие и ненатуральные.
В отличие от своего товарища, блондинка, надменно выплюнув эту фразу, даже не подняла на меня глаза. Она оказалась занята другим, более важным делом – красила лаком свои длиннющие ногти-лопаты. Лак был кислотно-розовым, как и её короткий топик.
Ненадолго зажмурившись, я снова окинул качка и Барби оценивающим взглядом. Честно говоря, от их вида я настолько опешил, что даже ненадолго усомнился что попал к вампирам.
Может быть, я адресом ошибся?..
Но сразу же понял – какие тут ошибки. Ян, как и Штефан были записаны в телефонную книжку Влада. А куклу, наверное, зовут Илоной. В этот момент, подтверждая мою теорию, в гостиной, сбежав по ступенькам со второго этажа, нарисовался Влад. Увидев меня, мальчик сначала замер как вкопанный, потом бросился к Штефану и вцепился в его штанины, прячась.
– Ты чего припёрся? – грубый голос качка вернул меня к разговору. – Чего надо?
– Вы должны мне помочь, – выпалил я.
– Да ты чё? С чего это?
– Потому что вы виноваты в том, что со мной случилось!
– Я?! – возмутился Ян, расправляя плечи. – А ну повтори. Я? Виноват?!
– Ну, может и не лично вы. Но меня укусил ваш ребёнок!
– Чей это «наш»? – раздражённо спросила блондинка, по-прежнему не поднимая взгляда.
– Откуда я знаю, чей он. Вот этот вот ребёнок, – я указал рукой на Влада.
– Если бы он тебя укусил, дружочек, то ты бы сюда на своих ногах уже не пришёл, – перекатывая во рту леденец, промурчала Барби.
– А я не уверен, что эти ноги – и вообще, всё это тело – теперь моё. В последнее время, понимаете ли, оно меня совсем не слушается… И вообще, хватит притворяться! Вы что, не понимаете?!
Штефан отрицательно мотнул кудрями. Блондинка проигнорировала мой вопрос и, как ни в чём не бывало, продолжила красить ногти.
– Не понимаем, – пробасил Ян с вызовом. – Объясни.
– Я стал таким же, как вы! – воскликнул я.
– Чё за пургу ты несёшь?! – взревел вдруг тот, вскочив с места. – Ты с кем сейчас себя сравнил, а?! Да ты хоть знаешь, к кому обращаешься, ты, человеческое быдло?! А ну-ка повтори!
Я вжал голову в плечи и притих. Ума не приложу, чем бы это закончилась, если бы откуда-то сверху, видимо, тоже со второго этажа, не раздался подозрительно знакомый женский голос:
– Илона, почему Ян так раскричался?
Раздался стук длинных каблуков, и по винтовой лестнице к нам спустилась, на ходу накидывая пиджак, доктор Вернер собственной персоной.
Вот так встреча! Впрочем, если бы вчера я был чуть более внимательным к её словам, эта встреча не показалась бы мне чудесным совпадением. Как минимум, мне следовало выслушать её тогда, а не отшивать сразу, не разобравшись, что к чему.
Наткнувшись на меня, Стелла на несколько секунд застыла прямо на ступенях – так же, как минутой ранее Влад. Потом пробормотала:
– Так… Понятно, – и показательно закатила глаза.
В её взгляде явно читались немые ругательства в мой адрес. Что-то вроде: «Идиот, я бы привезла тебя сюда сама, если бы ты вчера не отказался, а теперь не знаю, как ты будешь расхлёбывать эту кашу».
– Да вот, – рыкнул тем временем Ян, – ворвался какой-то отморозок. Ударил Штефана. Теперь несёт какую-то чушь…
– Ударил?! – Стелла с удивлением взглянула сначала на Штефана, потом на меня.
– Наглая ложь! – буркнул я в своё оправдание. – Он у вас просто слишком… изнеженный.
– Ты слова-то выбирай! – прогрохотал качок.
– Послушайте, я устал препираться. Мне правда нужна помощь. Три недели назад Влад обратил меня в вампира. Вот, она может это подтвердить, – я указал рукой в сторону Стеллы.
– Я не могу этого подтвердить, – отрезала та в ответ.
После этой её фразы дело запахло жареным.
– Вампир, говоришь… – многообещающе протянул Ян. – Ну, окей. Сейчас проверим, как ты регенерируешь.
Он дёрнул шеей до хруста и с таким же хрустом вправил костяшки на правой руке, ударив кулаком о левую.
Я попятился назад, по направлению к выходу. Получить увесистым кулаком по лицу, даже будучи вампиром, не хотелось бы.
– Давайте как-то иначе решим этот вопрос, – поспешно проговорил я на полпути к входной двери. – Мирно.
– За базар отвечать надо, – рявкнул лысый, приближаясь. – И ваще, с непрошенными гостями у нас разговор короткий.
Я бросил взгляд на Стеллу, но она только безразлично развела руками за спиной у Яна, мол, сам напросился – и всем своим видом дала понять, что вмешиваться в «мужской разговор» не станет.
– Послушайте, имейте хоть каплю сострадания к себе подобному. И потом, вы же понимаете, что бить меня бесполезно, потому что я правда вампир!
– Да хоть оборотень! Мне фиолетово. Нехрен было лезть туда, куда тебя не звали!
– С мужем спорить бесполезно, – фыркнула Илона, разглядывая готовый маникюр на левой руке. – Только сильнее огребёшь.
– Вообще, если быть честным… – промямлил неуверенно Штефан. – Не то чтобы его совсем не звали…
– В смысле? – Ян ненадолго потерял ко мне интерес и повернулся к пареньку.
– Просто… вчера он мне позвонил и сказал, что нашёл мобильный Владика…
– И?
– И я… назвал ему наш адрес.
– Штефан, ты в своём уме?! – прогрохотал лысый. – Назвал? Ему? Адрес?! Ты серьёзно?! Константин нас прибьёт!..
Парень что-то забубнил в ответ, а я, пользуясь тем, что про меня на минуточку забыли, снова попятился назад. Но сделать ноги мне так и не удалось – входная дверь за моей спиной вдруг хлопнула, и я оказался без путей к отступлению.
В дом уверенным шагом вошел человек, одетый в нечто похожее на конную форму: фрак чёрного цвета – спереди короткий, но с длинными фалдами сзади, белая рубашка с пышным воротом и манжетами и обтягивающие чёрные брюки, заправленные в высокие сапоги.
Подтверждая мои догадки о его причастности к конному спорту, мужчина повесил на крючок у двери кожаный хлыст.
– А вот, кстати, и он, – мрачно пробасил Ян. – Ну, держитесь.
– Бра-атик! – радостно взвизгнул в этот момент Влад. Отлепившись от Штефана, мальчик бросился в коридор. – Ура, братик пришёл! Наконец-то! Братик, можно я его съем?!
Только «братика» здесь не хватало…
Его длинные блестяще-чёрные волосы были собраны назад в хвост. Он оказался довольно высоким, метра под два ростом, с атлетичной фигурой. Мысленно поставив нас с ним рядом, я ощутил себя маленьким мальчиком, и в моём животе что-то непроизвольно сжалось. Больше всего трепета наводили, наверное, его глаза, которыми он стрельнул в мою сторону – чёрно-карие, с едва заметным зрачком. Кожа век под ресницами была тёмной, будто их подвели карандашом, что наделяло взгляд хищнической выразительностью. У людей я такого никогда раньше не видел, разве что у кошек или зверей посерьёзнее.
Сняв перчатки, он бросил с порога будто бы между прочим:
– Угомонитесь. Это я пригласил нечистокровку.
