Дмитрий Соколов
Гранатовый сок
Глава 43. Священная охота
После обеда, в 15:00, колонна служебных «уралов» и «камазов» с прожекторами на крышах не спеша двинулась в сторону Москвы. Сколько их здесь было штук? Даже не знаю, стоя вдоль дороги, они уходили за горизонт, и сосчитать их мне не удалось. Однако масштабы операции впечатлили. Похоже, смоленские охотники настроились серьёзно и решительно.
Перед выездом меня экипировали: выдали военную форму, сапоги, ремень и кожаные перчатки без пальцев. Форма мне досталась чёрная. Видимо, так тут было заведено: обычные рядовые из седьмого отдела носили пятнистую камуфляжную одежду, а ребята из секретного шестого – однотонную чёрную.
По дороге мужчины, сидевшие со мной в «гелике», постоянно поддерживали связь со штабом – получали и передавали какую-то информацию. Один грозный дядька из шестого отдела не расставался с телефоном, поставленным на громкую связь, два других нервно втыкали в планшет и ноутбук. Только Олег за рулём был невозмутим и сконцентрирован на дороге. Тот, который переговаривался по телефону, держа его как рацию, время от времени спрашивал про некую синхронизацию, и чем ближе мы были к месту назначения, тем чаще его волновал этот вопрос. Я невольно вспомнил красную мигающую надпись над саркофагом. Интересно, с чем они все постоянно синхронизируются?.. Сотрудник на том конце провода постоянно называл разные цифры в процентах. Сначала чаще всего звучало то семьдесят, то восемьдесят с чем-то процентов, и это явно было предметом для волнения. Когда процент возрастал, ребята в машине успокаивались и некоторое время ничем больше не интересовались. Уже при подъезде к Москве, на хорошей дороге, когда нас, наконец, перестало трясти, синхронизация выросла аж до 98%, и мужчина с рацией, как мне показалось, даже облегчённо вытер пот со лба.
Потом они, наконец, вспомнили про меня.
– Гриша, – обратился ко мне один из них, отложив планшет, – вы стрелять умеете? Любите?
– Не то чтобы люблю, – расплывчато ответил я, – но в последний раз, когда я пробовал, у меня получилось очень даже неплохо.
– Сегодня пойдёте с нами?
– Да, конечно.
– Ну, тогда держите. Это ваше, – охотник достал откуда-то из-под сидения небольшой пластиковый контейнер. Сняв крышку, я увидел внутри пистолет Макарова. В разобранном виде.
Охотники поглядывали на меня с издёвкой, ожидая реакции. Понятно – думают, что перед ними простачок, который ни разу не держал оружие в руках, и решили меня испытать. Мне даже немного обидно стало. Сейчас я им покажу.
Я хрустнул пальцами, и вот уже мои руки ловко собирали по частям пистолет. Готов поспорить, эти ребята даже время засечь не успели! Быстро снарядив магазин патронами, я с характерным щелчком вставил его на место:
– Готово.
Мужчины переглянулись, и старший одобрительно кивнул:
– Уговорили.
– Только у меня будет одно условие. Я пойду со Стеллой.
– Женщина, да ещё и вамп, в наших рядах?..
– Нам нужно быть вместе, – уверенно выпалил я и, вконец обнаглев, добавил. – Иначе на мою помощь не рассчитывайте!
Мужики заржали. Потом один из них принялся снова тыкать в планшет. Может быть, смотрел расположение сил?.. Показал что-то остальным. Они почесали затылки, подвигали пальцами по экрану, снова переглянулись.
– Можно и так, – наконец, согласие между ними было достигнуто. – Однако, Гриша, мы с себя ответственность за это снимаем. Присматривайте за ней сами. Мало ли, чего она решит выкинуть… Вот, возьмите. Тут запасные магазины и серебряные пули. Обычные – для людей. Серебряные – для вампиров. Но это вы и сами знаете.
В вампиров я стрелять, конечно же, не собирался. Разве что, в искусственных – но они-то пока спят в своих гробах. Может, ещё обойдётся, и Арсений их не натравит на нас?..
Чуть позже я попросил у охотников протокол операции, а в частности мне хотелось узнать, как планируется проводить штурм, но они только коротко отрезали «Не положено». Тогда я стал выспрашивать, велено ли им ликвидировать вражеский лагерь, а особенно – Эмиля. Ответ был очень размытый:
– Людей убираем, но не всех. Только причастных к заговору. Вернера решено брать живым. Если окажет малейшее сопротивление при задержании, ликвидировать немедленно.
Но разве может быть такое, чтобы он не оказал никакого сопротивления? Мне с трудом в это верилось. Всё же у него дикий нрав, и не только во сне, но и наяву.
– А как вы на месте отличите причастных от всех остальных? – снова полюбопытствовал я. – Вот, например, мне там понравился один охранник. Он меня, можно сказать, прикрыл. Хорошо бы его это… помиловать.
– Не переживайте, Гриша, про охранника мы в курсе, – хмыкнул старший. – Всю базу за эту ночь изучили досконально, выследили всех плохих и заранее «помиловали» хороших. Отличать будем по магнитным жетонам. Все номера сотрудников, подлежащих устранению, уже отмечены. Их геолокация будет считываться и отображаться у нас на мониторах. Да, кстати, вам тоже придётся надеть свой жетон, чтобы наши не приняли вас за чужака. Но это ненадолго. По протоколу штурм займёт максимум полчаса.
– Понял, надену. Не привыкать.
В Московской области мы оказались значительно раньше положенного, и, остановившись посреди леса вдоль дороги, ещё несколько часов не трогались с места, ожидая сумерек. Охотники, выйдя из машин, собрались, чтобы ещё раз обсудить план действий, но меня с ними никто не позвал. Так мы и сидели с Олегом в «гелике». Мне за это время позвонила Стелла, чтобы подтвердиться и узнать, как прошла ночь, а ему – жена. Он, оказывается, женат! Интересно, как его супруга относится ко всем этим переработкам и таким командировкам, как сегодня?..
Подслушивать их разговор я не стал и вышел из машины. Погодка снаружи была не очень – ветрено, и небо тяжёлое-тяжёлое, затянутое хмурыми грозовыми тучами. Надеюсь, к ночи распогодится. Только дождя нам не хватало!
Чтобы отвлечься, я зашёл в мессенджер и полистал вампирский чат. За эти сутки они понаписали там уже миллион сообщений, даже лень читать. Но кое-что мои глаза всё-таки выловили. А именно: в Москву прилетел Ян – ну конечно, разве скинхэд может такое упустить! Они даже, кажется, почти помирились с Илоной, судя по тому, как эти голубки теперь воркуют в чате. Общее дело их снова сблизило – наверное, это хорошо. Константин пишет, что не приедет, но это я уже и так знаю. Он увозит Влада младшего в Румынию, считая, что ребёнку дальше находиться в России будет небезопасно. А вот и мать Эмиля – сообщает, что тоже прилетела в Москву. Ох, если это правда, то, чувствую, охотникам несдобровать! После её сообщения даже переписка в чате на некоторое время стихла. Видимо, остальные тоже в курсе её занудства и сварливых наклонностей. Дракула подключился – вот прямо сейчас – желает всем «ни кола, ни кинжала», советует быть предельно аккуратными и никому не верить. Спасибо, учтём.
Листая туда-сюда чат, я чувствовал, что чего-то не хватает. Штефан молчит. Где он вообще, интересно? Уехал вместе с Костей? Но тогда Цепеш написал бы что-то об этом. Кажется, в последнее время они меньше общались, и даже спать Константин теперь уходил на третий этаж, к себе в кабинет. Надеюсь, голубоглазого не оставили без присмотра, и он не решится теперь приехать сюда. При всём уважении к его дару, хилер нам сегодня не нужен. Слишком опасно. Решив удостовериться в том, что он не собирается в Москву, я ему позвонил.
Паренёк ответил сразу. Голос у него был, как обычно, позитивно-беззаботный:
– Привет, Гриша! А я тут гуляю по Красной площади и как раз вспомнил о тебе!..
– Штефан, даже не думай! – воскликнул я сквозь зубы. – Даже не думай, слышишь?! Уезжай!
– Ну не оставлю же я вас одних! Мало ли, как всё там обернётся. Дело-то серьёзное.
– Вот именно!
– Сейчас погуляю ещё чуть-чуть, выпью какао и возьму такси. Мы с остальными встречаемся на Донском кладбище… – он как будто меня не слушал.
– А Костя знает? – я вытащил из воображаемого кармана последнего козыря. – Он же тебя убьёт, если узнает!
– Пусть. Мне всё равно. Я вчера был у двери кабинета и подслушал ваш разговор. Про Эмиля. Обидно как-то за Стэна, вся эта история с кристаллом очень некрасивая. А ещё… Я хочу, чтобы вы со Стеллой были счастливы. Да-да, сам я счастливым стать не смог, но мне сделается легче, если я помогу вам.
Я ничего не смог ему ответить. Настроен он очень отважно и решительно, вряд ли я его переубежу.
– Гриша! – в этот момент Олег открыл дверь авто и пригласил меня внутрь. – Идите сюда! Кажется, собирается дождь!..
* * *
После заката мы отправились дальше, и вскоре я узнал «родные» места. Техника теперь двигалась медленно, не включая фар. Старший охотник, сидевший рядом со мной, похоже, собирался командовать операцией. Он постоянно переговаривался по рации, напоминая другим план дислокации: приблизившись к противнику со стороны открытой местности, автомобили должны были взять базу в полукольцо. С тыла территорию прикрывал лес, поэтому окружить её полностью было невозможно. Часть людей собиралась отделиться от основных сил, войти под прикрытием темноты в чащу и закрепиться там, чтобы перехватить возможных беглецов.
Выстроившись полумесяцем, наши машины остановились и заглушили двигатели. Фары и прожектора были направлены в сторону противника, но оставались выключенными. Охотники действовали тихо и слаженно, рации замолчали, команды отдавались с помощью жестов. Рядом с техникой установили несколько ручных пулемётов, на крышах автомобилей разместились снайперы. Здесь же, внутри фургона одного из «камазов» расположился наш небольшой штаб под охраной нескольких автоматчиков.
Днём было облачно, и ночь выдалась беззвёздной и безлунной. Спустя всего несколько минут после того, как отдали команду наступления, по крыше нашего фургона застучали капли дождя. Внезапно рация одного из моих спутников что-то забубнила, лицо его приняло сосредоточенное выражение:
– Всем отрядам остановиться и сохранять позиции, – распорядился он в ответ.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Похоже, твои друзья подтянулись. Вслед за нами движется ещё одна колонна автомобилей, около двадцати машин – разношёрстные, в основном легковушки дорогих моделей. Нас с тыла сопровождает вертолёт, с него ребята и заметили «хвост».
– А, это! – улыбнувшись, расслабился я. – Не волнуйтесь. Вы, главное, не вмешивайтесь, я сейчас сам с ними поговорю и всё улажу.
Мой собеседник молча кивнул. В очередной раз я с удивлением отметил, что все смоленские сотрудники относятся ко мне с уважением и предпочитают не спорить даже тогда, когда я говорю или делаю что-то странное или то, с чем они не согласны. Очень лестно. Надеюсь только, это не потому, что они со мной планируют в конце операции поступить так же, как их московские коллеги. Было бы неприятно: эти-то знают, что я вампир. Ну ничего, раз уж они вынуждены мне доверять, то и мне пока придётся. Если что, «свои» меня вытащат. А вот и они, кстати.
Колонна добралась до нас и хаотически припарковалась рядом. Двигатели автомобилей стихли, фары погасли, и их хозяева начали выгружаться. Вампиры решительно двинулись в нашу сторону, настороженно поглядывая на огромные машины охотников, сохраняя, однако, ледяное спокойствие. Я поспешно выскочил из машины и пошёл им навстречу. Из толпы выдвинулся Ян, вооруженный здоровенным двуручным мечом – настолько огромным, что он нёс его, положив себе на плечи. С этим оружием он выглядит не как благородный потомок древнего рода, а как вождь какого-то дикого варварского племени – усмехнулся я про себя. Но сказал только:
– Привет, Ян!
– Здаров!
Ян остановился. Снова оглядел охотников, передёрнулся и брезгливо сплюнул себе под ноги:
– Что это у тебя тут за цирк с конями?
– Не переживай, это союзники. Нам в помощь. Штурмовать базу одним рискованно и опасно. Помимо искусственных вампиров, там полным-полно обычных охотников-людей, особенно в последнее время, когда из-за суеты с Каспером сюда нагнали кучу бойцов и значительно усилили посты. Все они вооружены серебром и прекрасно знают, как обращаться с вампирами.
– Когда они заглядывали к нам на огонёк, это не сильно им помогало.
– Тут их база, они знают каждый угол и готовились к возможным нападениям вампиров. Так что просто не будет. Поверь, Ян, нам не помешает помощь этих ребят из Смоленска. У них свои счёты с местными, и они готовы взять на себя человеческую охрану. Нам останется только прикрыть их в случае, если они столкнутся с искусственными вампирами.
К нам присоединилась Стелла, а следом за ней подошло ещё несколько вампиров – видимо, наиболее авторитетных. Поигрывая оружием, они вопросительно смотрели на Яна, которому, по всему видно, не особо нравилось принимать решения.
– Хорошо, – сказал он, наконец, немного помедлив. – Тебе я верю. Договорились. Мы останемся тут и подождём, пока в бой вступят искусственные вампиры.
– Возможно, ничего и делать особо не придётся. Надеюсь, что местные не решатся выпустить нечистокровок, и те останутся в своих гробах. В этом случае смоленские охотники гарантируют вам их уничтожение. Медики запустят механизм, который введёт им всем смертельную дозу серебра, пока они спят.
Ян покачал головой:
– Не. Лучше давайте войдём туда и перестреляем их к чёртовой матери! Прям в гробах. Чтоб наверняка. А ещё нам надо обыскать базу и забрать Вернера.
– Я уже дал команду смоленским охотникам не вступать в бой, если встретят его, а сообщить нам.
На самом деле я, конечно, такой команды не давал, но ведь они и так, вроде бы, не собирались его убивать.
– Добро, – качок мрачно кивнул. – Только чур я буду с вами в штабе. Послушаю, о чём вы там секретничаете.
В этот момент командующий операцией махнул мне рукой, подзывая к себе.
– Ну, что я вам говорил, – подойдя, ответил на его немой вопрос я. – Всё в порядке. Можете продолжать.
Мы с Яном и Стеллой погрузились в «камаз», и всем отрядам незамедлительно был передан приказ возобновить операцию. Уже совсем стемнело, а дождь разошёлся вовсю, и когда штурмующие приблизились к базе под покровом ночи, первые выстрелы зазвучали почти одновременно с раскатами грома.
Смоленские бойцы действовали быстро и ловко. Расположение постов охраны теперь было им хорошо известно, и они атаковали все защитные точки периметра одновременно. Внедрённый троян заранее вывел из строя оборонительные системы: все ворота и двери остались на ночь открытыми, а прожектора и большая часть фонарей на базе погасли. Бойко защёлкали гранатометы, забрасывая противника дымовыми и светошумовыми гранатами, затем сразу же раздались трески автоматных очередей. Ослеплённые, оглушённые, потерявшиеся в дыму защитники поначалу не оказывали почти никакого сопротивления. Часть из них брали в плен и в наручниках отправляли в нашу сторону. Несколько отрядов обороны и вовсе побросало оружие и сдалось в полном составе. Вскоре около нашего штаба под охраной автоматчиков накопилось довольно много таких «военнопленных».
Однако по мере продвижения внутрь базы скорость наступления начала замедляться. Наземная территория была полностью под нашим контролем, но вот сдавать также легко свои «катакомбы» противник категорически отказывался. Судя по переговорам в рации, московские бойцы сооружали импровизированные баррикады из мебели, заваливали проходы, ловко отстреливались из-за возведённых укреплений, а также активно начали перенимать тактику наступающих и применять гранаты. Взрывы заваливали коридоры обломками стен и дополнительно затрудняли продвижение атакующих отрядов. Отрывистые голоса, докладывающие обстановку смоленским командирам, становились всё более раздражёнными и обеспокоенными.
Поскольку операция перешла в свою «открытую» часть, на автомобилях зажглись прожекторы и завелись моторы. Техника медленно продвигалась вплотную к базе, всё сильнее сжимая кольцо, чтобы никто не смог прорваться наружу. Прямо над базой кружил вертолёт, луч которого бил вниз, шаря по территории. К сожалению, всё это никак не могло помочь отрядам, проникавшим внутрь, в многочисленные тоннели и переходы. Похоже, штурм, начавшийся столь стремительно, всё более и более увязал в подземном лабиринте.
– Слушай, Гриш, – обратился ко мне Ян, задумчиво проводя пальцем по лезвию своего огромного меча, – ты может, ну, вздремнёшь немного? Тебе ж всё равно пока делать нечего, найди зверька какого-нибудь и глянь, чё там делается. А то нечистокровок этих увезут по-тихому через чёрный ход, пока ваши копаются. Чует мой кристалл, пора нам вмешаться.
Последовав его совету, я устроился поудобнее, расслабился и вышел в астрал. И вот уже маленький крысёнок бежал по коридорам базы, попискивая от ужаса и инстинктивно прижимаясь как можно ближе к стенам. Вокруг него разверзался настоящий ад. Выстрелы, дым, пыль, обломки штукатурки, запах гари, крики, приказы командиров и стоны раненых – всё это смешалось в какой-то дикий, невероятный хаос. Я едва-едва узнавал знакомые места. Столы и стулья в офисных помещениях были перевёрнуты, на полу валялись разбитые мониторы. Но самая жуткая картина предстала передо мной, когда я добрался до лаборатории.
Я проник туда почти одновременно с большим отрядом смоленских охотников. Лаборатория выглядела так, как будто штурм уже состоялся – приборы, многочисленные колбы и склянки были разбиты и опрокинуты, сейфы распахнуты, повсюду валялись бумаги и папки с документами, а на полу лежали в неестественных позах несколько тел в белых халатах, по которым расползались красные пятна.
Прямо в центре лаборатории стоял Борис. В правой руке он сжимал пистолет – не хотелось бы спешить с выводами, но, похоже, именно он избавился от своих подчинённых, не дожидаясь нас. Свет ярких лабораторных ламп отражался в его очках, скрывая глаза. Левую руку он завёл за спину, словно что-то пряча. В ноздри мне ударил резкий, неприятный запах, и я остановил крысёнка недалеко от входа, забеспокоившись. Охотники, тем временем, заполнили лабораторию, выстроившись полукругом вокруг Бориса и направив на него свои автоматы и пистолеты-пулемёты:
– Бросайте оружие! Вы окружены! Сдавайтесь, и мы не причиним вам вреда!
Борис ответил на их предложение молчанием и странной торжествующей улыбкой. Что-то полубезумное читалось в его взгляде. Лаборант бросил себе под ноги пистолет, а затем с грохотом упал на пол тот предмет, который он прятал за спиной. Увидев его, я почувствовал, как разом похолодели мои лапки. Чёрт возьми, это же канистра! И, похоже, не первая использованная! Вот чем здесь так жутко воняет – бензином! Крысёнок что есть прыти бросился прочь.
– Прикурить не желаете? – раздался за моей спиной голос Бориса.
Охотники сориентировались быстро, и несколько выстрелов раздалось практически одновременно. Но увы, они не успели. Что именно сделал главный лаборант, увидеть я не сумел, но вот пламя, практически тут же охватившее всё помещение, едва не опалило мне хвост, когда я выскакивал в коридор. Я стремительно помчался дальше вглубь базы, всё ещё не в силах до конца осознать произошедшее, а вслед мне неслись матерные крики.
Вот ведь сукин сын этот Борис! Уж замёл так замёл свои следы! Чем же он таким занимался там, что оказался готов на всё, лишь бы никто не узнал о его делишках? Какие опыты ставил, какие эксперименты проводил? Наверное, не только над вампирами измывался, но и над простыми людьми. Надеюсь, вместе с ним придёт конец и всей этой сомнительной деятельности.
Я бежал всё дальше и дальше – теперь мимо тюремного комплекса. Часть камер была открыта, несколько пленных вампиров оказались на свободе и сцепились с московскими охранниками, громя защитников подземелья с тыла. А те, ожидая нападения обычных людей, похоже, забыли про серебряные патроны и оказались не готовы к такому повороту. У меня на глазах двое охотников отчаянно палили из автоматов в какого-то незнакомого мне вампира в больничном халате. Тот, продырявленный насквозь, надвигался на них, расставив в стороны руки и заливаясь смехом.
В другом коридоре два более находчивых охотника успели достать пистолеты с серебряными пулями и застать врасплох парочку метавшихся по коридорам вампиров, совсем юных на вид парня и девушку. Парень, похоже, был уже не жилец – серебро на моих глазах пробило ему и голову, и кристалл. Девушка, отчаянно взвыв, с невероятной скоростью преодолела расстояние, отделявшее её от охотников, филигранно уворачиваясь от их выстрелов. Пробегая мимо, я успел заметить, как она разорвала горло одного из них и начала пить его кровь. Судьбу второго я отследить не успел, но, думаю, и ему не светило ничего хорошего.
Интересно, не попадётся ли мне Эмиль? Получилось ли сбежать и у него, или он ожидает своей участи, запертый в камере? Выяснять это мне было некогда. Терзаемый мрачными предчувствиями, я изо всех сил торопился дальше, боясь опоздать к центральному склепу. Но, похоже, мне повезло и на этот раз. Двигаясь по коридору, ведущему к усыпальнице с искусственными вампирами, я нагнал отца Арсения и Ларису, быстрым шагом двигавшихся в том же направлении. Арсений был при полном параде – в черной монашеской рясе и кресте, а Лариса – вооружена до зубов и готова стоять до последнего. За спиной у неё болталась снайперская винтовка, в руке охотница держала пистолет, а в нагрудной кобуре красовались два огромных серебряных ножа.
– Проклятье! – сквозь зубы выругался отец Арсений. – Этот Каспер, отродье сатаны, оказался ещё худшим сыном дьявола, чем сами вампиры! Так коварно напасть на нас – и это в тот самый час, когда мы были уже близки к успеху! Каков подлец!
Лариса молча сопела, ничего не отвечая. Тем временем, навстречу парочке выскочил Михаил. Сегодня он как никогда походил на Рэмбо – крест-накрест обвешанный патронными лентами, в руках он держал огромный пулемёт.
– Давайте скорее, Арсений! – крикнул он. – Проходите! Делайте всё, что сочтёте нужным, я останусь тут и прикрою! Смоленские наседают по всем фронтам, неизвестно, сколько у нас осталось времени! Связь с Борисом пропала, а тут ещё этот прорыв в тюремном секторе…
– Алхимика так и не нашли? По-прежнему никаких вестей от него?
– Никак нет, отче! Прямо сквозь землю провалился.
– Тьфу, – в сердцах притопнул ногой отец Арсений, – вот ведь бес! Так и знал, что он нас тоже предаст, чуть только запахнет жареным. Ладно, не до него сейчас. Поторапливайся, Лара! Тебе, Миша, удачи. Господь с тобой.
Рэмбо с мрачным видом перехватил пулемёт и остановился, блокируя коридор. Поп и его спутница поспешили к входу в склеп, я старался не отставать. Спустя пару минут мы оказались внутри, мягкий свет заливал ровные ряды стальных гробов, а отец Арсений колдовал около центрального компьютера.
– Ха! Думают, они победили! Думают, они могут вот так просто взять и прийти на всё готовое, и оно достанется им! Ему, проклятому Касперу! Не бывать этому. Сейчас они у меня попляшут… все попляшут. Узнают, узнают они, что такое кара небесная! Увидят, что значит спорить с провидением!
– Подождите, Арсений Павлович! – внезапно прервала его Лариса. – Нельзя этого делать сейчас. Там же… там же наши ребята!
– Что ты думаешь, я этого не понимаю, Лара? Но и ты пойми! Мы не можем позволить нашим врагам восторжествовать! Это конец – не только нам, но всему нашему делу, всей нашей работе, а то и всему человечеству!
– Нет… так нельзя! Как вы не понимаете! Они же там многие раненные! – к своему удивлению я увидел, что по щекам Ларисы потекли слёзы. – Они сражаются за нас! Мы не можем так просто взять и отдать их на растерзание этим хищникам!
– Можем. Можем, девочка моя, ещё как можем. Они все станут мучениками. Мучениками во славу великого, общего дела. Я уверен, каждый из них с радостью отдаст жизнь!
– Нет! – вскрикнула Лариса, и в её голосе зазвучали истерические нотки. – Я не позволю вам! Слышите, не позволю!
Она сняла пистолет с предохранителя и направила на отца Арсения:
– Отойдите оттуда! Уберите руки с клавиатуры! Немедленно, или я буду стрелять!
Козлобородый злобно посмотрел на девушку. Ноздри его раздувались, глаза метали молнии. Однако ему, похоже, удалось взять под контроль свои чувства и обратиться к своей помощнице мягким, успокаивающим голосом:
– Ларочка! Что ты! Тихо, тихо, дочь моя! Не надо так! Ты права, я погорячился. Конечно, так нельзя. Мы не можем…
Он отвернулся от компьютера и встал с кресла, будто намереваясь двинуться в её сторону. Внезапно лицо его исказила болезненная гримаса. С глухим стоном он согнулся, прижав правую руку к левой половине груди.
– Арсений Павлович, что с вами? – занервничала Лариса.
– Сердце, Ларочка, – прохрипел поп, – сердце. Сейчас… сейчас пройдёт…
Шмыгнув носом, Лариса убрала пистолет. Подбежала к старику, заглянула в глаза и положила руки ему на плечи:
– Болит? Сильно? Как вам помочь, у вас есть с собой лекарство?
– Всё хорошо… сейчас всё будет хорошо, – прошептал Арсений, – только помоги мне, моя хорошая, а то тяжело стоять…
Лариса обняла отца Арсения и помогла ему выпрямиться.
– Подожди немного… сейчас я отдышусь и… – шептал отец Арсений.
Он продолжал обнимать Лару. А потом всё случилось так быстро, что я едва смог понять, что произошло. Тело его как-то резко напряглось и распрямилось, от болезненной немощи в один миг не осталось и следа. В глазах старика снова зажёгся недобрый огонь, губы под встопорщенными усами расплылись в ухмылке. Продолжая удерживать девушку левой рукой, он резким, продуманным движением вырвал из её кобуры нож и воткнул ей в живот.
Широко раскрыв глаза от удивления, Лара как-то жалобно всхлипнула, руки её разжались, она отпустила Арсения и тихо осела на пол. Взгляд её застыл, изо рта вытекла тонкая струйка крови.
Поп отшвырнул в сторону окровавленный нож и отряхнул руки:
– Слабачка! Из-за таких, как ты, и погибает правое дело, – он вернулся к компьютеру и застучал по клавиатуре. – Что же, теперь нам никто не помешает. Никто! Посыпайтесь, дети мои.
Комната наполнилась тяжёлым гудением, над стальными ящиками беспокойно заплясали разноцветные индикаторы. Один за другим гробы начали отворяться, выпуская наполнявший их то ли газ, то ли дым с неприятным, резким запахом. Покидая место своего заточения, в комнату выходили пленники и пленницы. Они пошатывались, пытаясь устоять на ногах. Некоторые растерянно, непонимающе озирались, другие срывали с себя многочисленные трубки и провода. С каждой секундой их движения становились всё более уверенными, во взглядах появлялась ясность и осмысленность.
Отец Арсений ждал, скрестив руки на груди, и изредка торжествующе поглаживал бороду:
– Выходите скорее! – наконец, позвал он. – Просыпайтесь! Вас ждёт священная охота. Пора, мои хорошие, пора!
Один из пробудившихся, здоровенный, мускулистый мужчина, весь покрытый наколками, на две головы выше Арсения, первым избавился от облеплявших его проводов, вышел из тумана и подошел к священнику. Некоторое время вампир смотрел на старика мутными глазами, потом его взгляд сфокусировался, на лице появилось осознанное выражение. Растянув губы в ухмылке и продемонстрировав острые клыки, он рявкнул низким, хриплым басом:
– Веди нас, отец!
Ну всё. Приехали. Пора, похоже, и мне просыпаться.
