Дмитрий Соколов
Гранатовый сок
Глава 44. Переходим к части «Б»
Я открыл глаза и выпалил глухим голосом:
– Их оживили.
Командир, сидящий рядом, тут же отрапортовал в рацию:
– Искусственных выпустили. Немедленно отступайте!
– Ну, чё я говорил! – одновременно с ним махнул рукой Ян. Закинув меч на плечи, он выскочил из «камаза» и заорал во всю глотку. – Ребята, наш выход! Пошли! Зададим трёпку этим франкенштейнам!
Выходя следом за ним, я, видимо, не проснувшись до конца, крепко приложился виском о бок дверного проёма, аж голова закружилась. Перед глазами поплыли чёрные звёздочки, ноги словно онемели, а дальше всё было как во сне или в кино. Вроде бы это и я – участвую в штурме вместе со всеми, а вроде бы и смотрю на это откуда-то со стороны, до конца не веря в происходящее. До чего же неприятное ощущение.
Ожидая, пока к нам подтянутся остальные чистокровные вампиры, я с отстранённым любопытством осматривал их арсенал. Многие предпочли старое-доброе холодное оружие, в основном мечи и сабли: и огромные двуручные, как у Яна, и японские катаны, и обычные европейские клиники, и изогнутые ятаганы. Лезвия, разумеется, выполнены из серебра – вампиры заранее готовились к тому, чтобы сражаться с себе подобными, некоторые к тому же были покрыты замысловатыми узорами или знаками. Может быть, что-то оккультное?.. Захотелось спросить об этом у Яна, но я так и не решился – впрочем, его чистый, сверкающий зеркальным блеском клинок ничем таким не отличался.
Другая часть вампиров вооружилась пистолетами. У кого-то были раритетные стволы, похожие на оружие позднего средневековья, у кого-то современные «магнумы», «вальтеры» и даже «дезерт иглы». Большинство пистолетов были причудливо декорированы: позолочены, украшены вензелями и драгоценными камнями. Рисоваться они сюда пришли или сражаться? Надеюсь, со времени предыдущей заварушки, в которой участвовали эти ребята, прошло не слишком много времени, и они не забыли, как пользоваться своими игрушками.
У Стеллы в руках был уже знакомый мне «кольт», а за спиной, зачем-то, рюкзак – причём, довольно внушительных размеров, особенно если сравнивать с её привычной маленькой дамской сумочкой. Судя по всему, рюкзак был не только большой, но и увесистый. Из вежливости я предложил ей его понести, но она только мотнула головой, отказываясь.
Двое охотников, с которыми я сюда приехал, неожиданно собрались идти вместе с нами, да ещё и прихватив с собой десяток солдат из седьмого отдела. А вот командующий операцией предпочёл остаться в штабе. Нам выдали рации, чтобы держать с ним связь и получать указания, вампиры закусили чеснок, и мы двинулись в наступление.
Когда штурм на время прекратился и смоленские охотники начали отступать, московские ненадолго воодушевились и попытались даже перейти в контратаку. Но тут же нарвались на нас. Глядя, как лихо их расстреливают смоленские ребята и чистокровные вампиры, я даже забылся и опустил собственный ствол. Наверное, они и без меня справятся. Тем более, что с моим пистолетом, похоже, что-то было не так. Он не работал.
– Гриша, ты чего стоишь как истукан? – в какой-то момент Стелла посмотрела на меня. – Сейчас не время медлить. Почему не стреляешь?
Надо сказать, что сама она довольно активно отстреливалась, помогая смоленским бойцам.
– Не знаю. Мне кажется, я не умею.
– Что не умеешь?!
– Стрелять.
Она посмотрела на меня взволнованно:
– Шутишь?
– Нет, правда, – я снова поднял пистолет, и он предательски задрожал. – Видишь?
– Я бы тебе поверила, если бы не та сцена у замка Кости…
– Стелла, я сам в шоке. Но придираться некогда. Может, научишь по-быстрому?
Она напряжённо выдохнула:
– Ужас какой, – потом всё-таки взяла себя в руки. – Ладно. Давай попробуем. Сначала сними пистолет с предохранителя.
– А, точно! Предохранитель! А я-то думаю, почему он не стреляет…
– Передёрни затвор.
Покосившись на то, как это делают другие – а некоторые уже успели отстрелять и сменить по магазину или даже по два – я последовал их примеру. Получилось не очень эффектно – я поднял дуло к лицу и чудом сам себя не пристрелил. Стелла поспешно положила руку на мой пистолет и опустила ствол вперёд. Потом она ещё тихо выругалась и хлопнула себя по лбу.
Я тем временем, закусив язык, прицелился в голову одному из московских повстанцев. Зажмурился. Выстрелил. Мимо, конечно, даже не задел! Может, со второго раза получится?..
Я снова передёрнул затвор. В этот раз, как мне показалось, он шёл уже легче, а сбоку из пистолета при этом, почему-то, выпал неотстрелянный патрон. С металлическим звуком он упал на кафель и покатился по полу. Мне показалось, что даже баталия между охотниками в этот момент приостановилась.
– Гриша! – воскликнула Стелла в образовавшейся тишине. – Ну что с тобой! Если ты решил приколоться надо мной, то сейчас явно не время.
– Что я сделал не так? – к этому моменту я уже и сам заволновался, поняв, что происходит что-то неладное.
– Не надо передёргивать затвор после каждого выстрела!
– Ты же сказала передёргивать перед выстрелом!
– Только перед первым, потом патрон автоматически досылается, – дрогнувшим от негодования голосом объяснила она. Кажется, нервы у неё уже сдавали. – Ты так весь магазин растеряешь…
– Срочно выводите Волкова оттуда! – прозвучало в рации у наших.
– Как вы себе теперь это представляете? – ответил им наш охотник. – У нас тут перестрелка в полном разгаре.
– Его положат сейчас!
– А так всех нас положат! Нет, мы идём вперёд!
– Соберись же ты! – Стелла в сердцах отвесила мне подзатыльник, да такой ощутимый, что я чуть не упал.
И, знаете, сработало мгновенно. Нет ничего более отрезвляющего, чем удар любимой женщины! Мои руки вдруг налились какой-то хладнокровной уверенностью. А следом и всё тело. Я мигом вспомнил, зачем я здесь. Увернулся от летящей в меня пули, одновременно подхватил с пола и за секунду вставил патрон обратно в магазин, а магазин – в пистолет. Выстрелил. На этот раз в «яблочко».
Перекатился через дверной проём к переговаривающемуся охотнику и выпалил в его рацию:
– Простите, исправлюсь.
После этого странного эпизода в моей голове всё, казалось бы, встало на место, и приступы амнезии меня больше не посещали. Но мне всё равно было как-то не по себе. Что там смоленские врачи говорили про мою голову? Чего боялись? Уж не этого ли?..
Задуматься долго я не успел, потому что дальше ситуация развивалась стремительно. Неожиданно с тыла, откуда-то из глубин подземелья появились искусственные вампиры, которые, как и ожидалось, не смогли сдержать себя, почуяв свежую кровь своих раненных коллег. Их глаза хищно зажглись, и вот уже с нечеловеческой скоростью нечистокровки набросились со спины на ничего не подозревавших охранников. Они безжалостно разрывали им артерии, погружая клыки в горло, и за считанные секунды осушали несчастных жертв до дна. Отбрасывали труп в сторону и переключались на следующего.
Как только с раненными людьми в области их досягаемости было покончено, они исцелились от своего временного безумия, вполне осмыслено забрали себе оружие своих жертв и, восстановив боевой порядок, продолжили двигаться в нашу сторону.
Поначалу столкновения истинных вампиров с искусственными оказались сокрушительными для последних. Когда Арсений спускал своих питомцев с цепи, он ожидал, что они будут иметь дело со смоленскими бойцами – обычными людьми, и вооружил их соответственно – обычными пистолетами, да и то не самого лучшего качества. Рассчитывал, видимо, что те и клыками перегрызут своих жертв, а оружие нападающих из Смоленска, экипированных против обычных охранников, окажется бесполезным против вампиров. В итоге вышло всё ровно наоборот.
Первых искусственных мы с чистокровными за пару минут покосили серебряными пулями и порубили в капусту серебряными же клинками. Оказывается, моё беспокойство относительно их навыков владения оружием было напрасным. Выглядели они, конечно, дико пижонски, но дело своё знали крепко. Противники, правда, быстро смекнули, что имеют дело с вампирами и принялись резво отступать назад по коридорам, вяло отстреливаясь – не столько чтобы причинить вред, сколько чтобы задержать нас.
Тут-то им на помощь и пришёл мой давний знакомый – Михаил. Выскочив со своим пулемётом, чтобы прикрыть их, он оперативно отдал команду разделиться на две группы. Первую послал направо, в тюремный комплекс, где они могли позаимствовать серебряное оружие у погибших охранников, а вторую – налево, в один из местных арсеналов.
– Ложись! – крикнул кто-то из смоленских. И очень вовремя, потому что Рэмбо уже вскинул свою пушку, готовясь открыть огонь. Все, включая чистокровок, попадали на пол, закрывая голову, и только я один остался стоять.
Увидев меня, Михаил дёрнулся и застыл от неожиданности.
Я улыбнулся ему во всю ширину своего клыкастого рта и подмигнул. Думал ли этот тип, когда вгонял пулю в мой затылок, что ему придётся когда-нибудь ещё раз посмотреть мне в глаза?..
И действительно, ненадолго он отвёл взгляд вниз, куда-то в сторону. Всё произошло очень быстро, задержка составляла всего пару секунд, но и этого хватило, чтобы один из смоленских успел выстрелить на опережение. Правда, рука бойца явно дрогнула, и пуля, которая должна была бы попасть в голову, прошила Михаилу всего лишь правое предплечье.
Поначалу Рэмбо как будто бы не обратил внимания на рану и, стиснув зубы, всё же открыл огонь. Но продолжалось это недолго и к существенным потерям не привело. Очень скоро он выронил пулемёт, упал на колени и прижал руку к месту ранения. Даже издалека я видел, что у него почему-то открылось очень сильное кровотечение, явно не сопоставимое с травмой. Кровь фонтанировала быстрой струёй и текла по его рукам и одежде, собираясь в алую лужу на полу.
Вспомнив про их недавние прививки, блокирующие адренохром, я цыкнул. Наверняка, это какой-то побочный эффект. А может быть, недоработка генных инженеров. Видимо, что-то нарушилось в выработке адреналина, который должен повышать давление и сужать сосуды. Да уж, далеко им всё же до вождей непобедимой армии. Какие из них теперь вожди – умрут от первого же плёвого ранения.
Прошло не больше минуты, а мужчина, потеряв много крови, уже опустился на корточки и стал задыхаться. Я поднял руку, призывая остальных не стрелять, и в полной тишине подошёл к нему. Наклонившись сверху, покачал головой и приставил пистолет к его виску:
– Ты всё равно теперь умрёшь. Я тебе помогу. Так сказать, услуга за услугу, – и, хладнокровно опуская курок, добавил. – Поторопились вы с этой вакциной. Бежите раньше поезда. Зря не послушались Каспера…
На последней фразе из-под моей куртки выбился жетон охотника и повис перед носом Михаила. Увидев выгравированный номер, он округлил глаза и перевёл взгляд на меня. Так его зрачки навсегда и остались в ужасе расширенными.
– Жёстко ты с ним, – догнав меня, Стелла положила руку мне на плечо. Да я и, честно говоря, сам от себя такого не ожидал. Снова убрав кулон под куртку, я положил свою ладонь на руку Стеллы, но ничего не ответил. А что тут скажешь? Он-то тоже со мной не церемонился в лесу. Вот ему и прилетел «бумеранг».
– Начальник четвёртого отдела ликвидирован, – тем временем доложил наш охотник в рацию. – Идём дальше.
И тут же его отодвинул в сторону один из вампиров, потому что в противоположном конце коридора замаячили первые перевооружённые нечистокровки. Теперь у них были не только автоматы с обоймами серебряных патронов, но и ультрафиолетовые фонари, гранаты, тяжелый пулемёт и пару снайперских винтовок.
Чистокровные вышли вперёд, продолжая следовать делу чести. Они по-прежнему сражались мастерски, однако теперь и среди наших появились первые жертвы. Здоровенный вампир в клетчатой рубахе с пышными чёрными бакенбардами принял на себя шквальный огонь тяжёлого пулемёта, закрыв остальных, пока они добирались до огневой точки. Ещё двоих мы потеряли, когда нас впервые ослепили лучи прожекторов, ударившие из глубины коридоров. Нам довольно скоро удалось разбить их выстрелами, но секундное замешательство стоило отряду пары изрешечённых вражескими автоматчиками товарищей.
Несколько наших полегли от рук снайперов – они били откуда-то из темноты и снова отступали, скрываясь в лабиринтах катакомб. Не помогли даже феноменальные ловкость и меткость истинных вампиров: пока снайперов удалось настигнуть и обезвредить, наши бойцы потеряли под их прицельным огнём двоих убитыми и стольких же раненными. Юная на вид девушка-вампирша тяжело кашляла, надышавшись паров какого-то смешанного с серебром газа, многих чистокровок здорово поцарапали осколки начинённых серебром гранат. Их щегольские наряды потрепались, порвались и обгорели, руки в изящных перчатках нервно зажимали кровоточащие раны, не желающие заживляться. Искусственным тоже было несладко. К тому времени они потеряли ещё дюжину: казалось бы, это успех – по моим подсчётам, чистокровные уничтожили уже более половины противников, однако по-прежнему не давали им отступать.
– Никого не оставлять в живых! – орал во всю глотку Ян. – Пусть ответят за наши жертвы!
Следом за ним взбесились и остальные – судя по всему, эти аристократы настолько не привыкли нести потери, что их вывела из себя даже временная гибель товарищей. Временная – потому что в тылу шли Штефан со Стеллой и занимались павшими в бою. Юноша, склоняясь по очереди над каждым из убитых вампиров, желал им «доброго утра», а врач подносила раненным пакеты с донорской кровью. Теперь понятно, что она прятала в своём рюкзаке!
Оживая и восстанавливаясь, вампиры снова вставали в строй, усиливая натиск. Вскоре мы загнали отступающих «в угол» и заставили принять решающее сражение.
Чувствуя, что дело дрянь, искусственные сгруппировались и попытались забаррикадироваться в актовом зале, рассчитывая не пускать нас внутрь и сосредоточить огонь всего своего вооружения на входе. Расчёт их, впрочем, пошёл прахом: не на шутку разозлённые чистокровки начали применять суперспособности, и одной из первых не выдержала Илона. Парой-тройкой взмахов руки она безжалостно расшвыряла баррикаду и выломала двери, обрушив на защитников дождь из груды острых обломков. Наши ворвались внутрь и вступили в рукопашную, а уж тут-то они имели неоспоримое преимущество. Веками отточенное мастерство фехтования древних кровососов не шло ни в какое сравнение с тем, что пытались им противопоставить искусственные. Вампирские клинки вздымались и опускались, легко находя себе жертву за жертвой. Особенно отличился Ян: его огромный, тяжёлый клинок вращался, словно мельничный жёрнов, неотвратимо перемалывая плоть и ломая кости. Более-менее прилично сопротивлялся только здоровяк, который назвал Арсения отцом – он где-то раздобыл себе топор с серебряным лезвием и ухитрился разрубить им изящного длинноволосого юношу, шпага которого на секунду застряла в другом противнике. Это был последний успех громилы – почти сразу же Ян «перемолол» и его, ловким ударом отделив голову от тела.
Потеряв вожака, остальные противники совсем растерялись, и вскоре всё закончилось. Большая часть нечистокровок осталась лежать в актовом зале, порубленная на куски, лишь нескольким удалось в суматохе вырваться и убежать дальше в подземный лабиринт.
Тем не менее, Ян, неудовлетворённый исходом битвы, приказал нашим разойтись по коридорам и «зачистить» их от беглецов. Чистокровные, повинуясь его команде, разделились на несколько групп и направились в разные стороны. Отряд охотников последовал их примеру, один только я не торопился уходить и остался в актовом зале.
– Стелла, не жди меня, я тебя догоню.
Она посмотрела мне в глаза с сомнением, но спорить не стала. Облегчённо вздохнув, я пропустил её вперед, а сам, сжав в руке пистолет, решил в одиночестве отправиться на поиски Эмиля. Хотелось бы, знаете ли, поговорить с ним с глазу на глаз. Без свидетелей.
Внезапно краем глаза я заметил, что в одном из углов актового зала мелькнула какая-то тёмная тень. Интересно, кто это. Вряд ли наши – с чего бы им прятаться. Может быть, кого-то из искусственных не добили? Или сам Эмиль по-хитрому спрятался тут?..
Прогуливаясь по центральному проходу между креслами, я осматривался по сторонам и прислушивался. Потом вспрыгнул на сцену, прошёл на середину, с высоты оглядывая зал. Тихо и, будто бы, пусто. Только повсюду – на креслах, между рядами и у стен – лежали безжизненные тела уничтоженных вампиров.
– Эй! – крикнул я в тишину. – Кто бы ты ни был, выходи!
Ответа не последовало. Подождав несколько секунд, я опустил пистолет и сделал пару шагов к краю сцены. Может быть, здесь на самом деле никого нет, и мне это просто показалось?..
И вдруг моё левое бедро пронзила жуткая, ошеломительная боль. Вскрикнув, я рухнул на правое колено. В ноге торчал длинный метательный нож, а вокруг раны расползалось, с каждой секундой увеличиваясь, влажное красное пятно. Это до чего острым он должен быть, чтобы так легко проходить сквозь тело? Наверняка какой-то хитрый сплав серебра для придания феноменальной твердости и остроты режущей кромке… От боли и шока мысли неслись в голове как бешеные, растягивая время и превращая секунды в минуты. Опираясь на здоровое колено, я вскинул оружие и провёл стволом слева направо, пытаясь обнаружить метателя. В тот же момент новый нож вонзился в моё правое плечо. Резкая боль разлилась по руке, я снова вскрикнул и выронил пистолет. Да что же это такое! Инстинктивно я попытался остановить кровь, прижав к плечу левую руку, и тут увидел, что рукоятки-то у ножей не обычные, а явно ручной работы, и все покрыты странными письменами, похожими на старославянский… постойте! Старославянский?
Заставив себя оторвать взгляд от своих ран, я поднял голову, и увидел, что мой мучитель почти преодолел разделявшее нас расстояние. Довольно шустро он пробежал от противоположного конца зала до сцены и поднялся на неё, чтобы оказаться рядом со мной.
Что же, довольно неплохой спринт для вашего возраста, отец Арсений. Да и с ножичками вы управляетесь на удивление ловко для научного сотрудника.
Всё это я, конечно, только подумал, а сказать ничего не успел – или не сумел. Только таращился на возвышавшуюся надо мной фигуру в чёрной сутане. Первый раз я увидел старика в боевом облачении. Его тело перехватывали крест-накрест несколько кожаных ремней, украшенных надписями на старославянском, на которых висели здоровенные, отливающие серебром ножи.
– Давно не виделись, Арсений Павлович, – выдавил я из себя, пытаясь справиться с болью.
Вместо ответа он со всей силы пнул меня ногой в грудь – так, что я со стоном опрокинулся на спину. Кажется, он сейчас совсем не в адеквате. Надо что-то делать. Я схватился левой рукой за рукоятку ножа, попытавшись вырвать его из своего плеча и использовать как оружие. Разгадав мой манёвр, Арсений быстро склонился надо мной, упершись коленом в мою грудь, схватил за запястье и прижал мою руку к полу, не давая выполнить задуманное. Потом он выхватил ещё один нож и, шумно выдохнув, со всего размаху проткнул мою ладонь, пришпиливая её к деревянному полу. Теперь я уже не просто застонал, а заорал в голос.
С тех пор как я стал вампиром, мне довольно регулярно приходилось иметь дело с болью, и казалось, что, сотню раз умерев за последние пару месяцев, я привык ко всему. Теперь же, пронзённый в трёх местах серебряными лезвиями, и глядя на то, как Арсений прижимает к полу мою вторую руку, намереваясь «распять» и её тоже, я почувствовал, как меня охватывает ужас. Я ведь впервые столкнулся с таким количеством серебра, а что если кристалл на этот раз не сможет отогнать боль и заживить столько ран? С глухим хрустом нож проткнул насквозь мою вторую кисть.
Отец Арсений встал и, нисколько не смущаясь, пинком отбросил в сторону мой пистолет. Вытер пот со лба и только тогда заговорил:
– Вот так, Гришенька, вот так. Лежи теперь смирно. Как же это ты так, а? Как же это мы так? – он сокрушённо причмокнул губами, усиленно поглаживая бороду. – Я ведь с самого начала, Гриша, подозревал, что что-то с тобой не в порядке. И недоглядел… а оно вот ведь как обернулось. И Миша, Миша-то тоже хорош… пожалел серебряной пули. А ты, Гриша… зачем?.. Ведь я же видел, парень-то ты неплохой, добрый. Зачем же ты им продался? Что они тебе пообещали? Здоровье, богатство, вечную жизнь? Я угадал? Ты повёлся на сказки о бессмертии?..
Я чувствовал, как струится кровь по ладоням, как намокает одежда вокруг ноги и плеча. Боль пульсировала, наполняя моё тело. Опьянённый ею, я не мог ничего ответить. Да и нужны ли ему были мои ответы? Кажется, отче говорил сам с собой.
– Ты не понимаешь, Гриша. Тебе только кажется, что ты ещё жив. Это не так… Живо теперь только твоё тело! Твоё тело, движимое нечистой вампирской энергией. А душа твоя, душа твоя, Гришенька давно уже в аду! – кажется, поп снова впал в раж. Борода его тряслась, глаза сверкали бешенством. – Она заливается слезами, корчится в адских муках, пока тело твоё служит тёмным делам их проклятого племени!
Да-да. По-моему, корчусь в муках я сейчас как раз благодаря вам, батюшка. Жаль только, что я по-прежнему не в силах обратить на это ваше внимание.
– Но ничего, Гриша, ничего. Я помогу тебе. Ты ведь нам тоже помог. Как бы то ни было, ты многое для нас сделал, старался. Жаль, что ничего у тебя в итоге не вышло, а мы избавились от тебя раньше времени. Тут и наша вина… поторопились. А парень ты хороший. Я вытащу тебя из ада. Спасу твою душу. Нужно только… разрушить это мерзкое тело, вместилище порочной вампирской силы! Сейчас, сейчас я помолюсь о тебе, и всё будет хорошо.
Он извлёк из-под полы какую-то книжку в кожаном переплёте, окованном серебром, преклонил колени перед моим телом, открыл её и затянул длинную, непонятную молитву.
По моему лбу тёк пот, мне становилось холодно, тело начало бить мелкой дрожью. Чёртово серебро! Молитва длилась и длилась, вереница непонятных фраз пульсировала, гудела у меня в голове. Слов я различить не мог, только последнее предложение запомнил чётко. Повысив голос, он выкрикнул: «Всё почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения».
Выпалив это, он замолчал, выпрямился, достал ещё один огромный нож и, взявшись за рукоятку обеими руками, занёс его над своей головой, целя мне в сердце:
– Покойся с миром, Гришенька. Сейчас я разрушу трижды проклятый кристалл, и душа твоя освободится!
Он улыбнулся мне, как-то неожиданно тепло, почти по-доброму. Морщинки заиграли в уголках его старческих глаз. А затем прозвучал выстрел, и во лбу у него появилась аккуратная дырочка. Сдавленно крякнув, он выпустил из рук нож и завалился на пол.
– Не благодари, – услышал я откуда-то издалека голос Стеллы.
Впрочем, подойдя ближе, врач утратила весь свой сарказм, увидев, в насколько плачевном положении я нахожусь. Она подскочила ко мне, опустилась рядом, с беспокойством оглядывая мои повреждения. А потом сильными, уверенными движениями поочерёдно вытащила из меня все четыре лезвия.
В глазах у меня потемнело, я не в силах уже был даже кричать.
– Это было больно, – проговорил я одними губами.
– Сейчас-сейчас. Потерпи немного. Вот, у меня тут есть кровь, – Стелла раскрыла рюкзак и поднесла спасительный пакет к моим губам.
– Кажется, медицинской сестричке Свете Васильковой сегодня удалось вытянуть с того света ещё одного бойца, – прошептал я в ответ. – Хоть ты и говоришь, что она мертва, но дело её живёт…
Приподнявшись, я снял с шеи серебряный кулон и отложил его в сторону на время, чтобы поскорее восстановиться. Но скорее не получалось, раны заживали очень медленно.
– Этой крови мало, – дошло до меня, наконец. – Нужно ещё…
– Больше нет, – сказала Стелла со вздохом. – Это был последний пакет.
– Тогда придётся прибегнуть к крайним мерам. Отвернись, не смотри!
Покосившись сначала на труп, а потом на меня, Стелла всё же с опозданием послушалась, а я у неё за спиной склонился над ещё тёплым телом Арсения и, брезгливо сморщившись, вонзил клыки ему в шею. Надо сказать, что ни тайные письмена, ни прочитанные недавно молитвы мне не помешали, и кровь у него по вкусу была обычная – не превратилась в какой-нибудь священный яд. Первая положительная, кажется.
– Что же это получается, – проговорил я задумчиво, поднимаясь, – зря он молился, что ли? Бог не помог ни мне, ни ему?
Глядя на мои перепачканные губы, Стелла отвела взгляд в сторону:
– Кто знает. Может быть, наоборот, он его удержал. Помог ему не совершить то, чего не следовало. Или даже наказал за прошлые грешки…
Уж не знаю насчёт Арсения, а вот меня боги точно наказали. Плохо это я задумал – расквитаться с Эмилем втайне от Стеллы. Пошёл его искать, чтобы по-тихому убить, и, пожалуйста, сам чуть не умер. Нехорошо я решил поступить. По сути, я тогда ничем не отличаюсь от Каспера, которого она так ненавидит…
– Послушай, – аккуратно начал я. – А что будет дальше?
– Дальше?
– Ну, после того, как мы найдём твоего мужа.
– Вытащим его отсюда.
– Это понятно. А потом? Мы расстанемся?
– Какой сложный вопрос.
Да уж, и мне нелегко.
– Понимаешь, – заговорила она, тщательно подбирая слова. – Он всё же мой муж. Мы через многое прошли вместе. Он столько для меня сделал. Если бы не он, то мы бы сейчас с тобой не говорили… Теперь это мой долг – спасти его. Помочь ему. Но вот дальше… Не знаю, я запуталась. Всё-таки за эти два года многое изменилось. А за последние два месяца и того больше. И сейчас я – с тобой…
Стелла не договорила, но я, посчитав, что понял, к чему она клонит, радостно прижал её к себе и поцеловал.
То ли помогла кровь, то ли сработало отсутствие серебра в близости от меня, то ли её поцелуй обладал живительной силой, но через минуту, когда я оторвался от её губ, моё тело уже полностью исцелилось. Только рваные дырки и бурые пятна на униформе напоминали о том, как крепко мне недавно досталось.
Снова надев кулон, я взял Стеллу за руку, и мы пошли на поиски остальных. Каким же было моё удивление, когда в коридорах я увидел огромное количество смоленских и московских бойцов, в том числе и тех, кого ещё недавно брали в плен. И даже командующий операцией подтянулся. Сейчас, когда всё уже закончилось, что они собрались тут делать, интересно?..
Такой же вопрос читался на лицах вампиров. Увидев меня, Ян открыл рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент командир заговорил в рацию, и его голос с эхом разнёсся по всем коридорам:
– Отлично, ребята, все молодцы! А теперь переходим к части «Б». Вампиров первого и второго типа – за решётку, остальных убираем!
