Дмитрий Соколов
Гранатовый сок
Глава 40. В темноте ночи
Илона, открыв мне дверь, моментально сморщилась и зажала пальцами нос:
– Фу, Рыжик, ну и воняет же от тебя!
Я посмотрел в зеркало в прихожей и сам себя испугался: весь мокрый, всклокоченный, в крови, грязи и болотной тине. Практически восставший из ада.
– Вот, значит, чем СКОК платит за работу! – хохотнула она. – Ну, проходи, не стой на пороге! Сейчас приведём тебя в порядок!
Штефан, едва увидев меня, побледнел, отвернулся и прикрыл рот рукой. Кажется, его даже затошнило, но он сдержался.
Стелла, без слов подойдя ко мне, долго смотрела мне в глаза, будто пытаясь что-то в них прочесть. Потом сняла с моих волос веточку водоросли и опустила взгляд.
– Побегу-ка я в душ, – улыбнулся я, ненадолго коснувшись её локтей кончиками пальцев.
Я хотел уже юркнуть на лестницу и подняться на второй этаж, но не тут-то было – Константин строго перегородил мне дорогу. Расправил плечи, выпрямился весь и молча вытянул вперёд раскрытую ладонь. Мой кристалл заморгал и болезненно задёргался.
«Не отдавай! – крутилось в голове. – Скажи, что не успел ничего скопировать. Или что посеял флешку в лесу!..»
– Московские данные у тебя, – спокойно проговорил Константин в ответ на мои мысли. – И ты сейчас отдашь их мне.
«Нет, нет, нет! – стучало в висках. – Что будет, когда она узнает про Эмиля?!..»
– Всем уже давно пора знать правду, – едко процедил Цепеш, теряя терпение. По гостиной снова поплыл белёсый, разъедающий лёгкие туман. – Отдай. Немедленно.
Меня бросило в жар от боли в висках, уши и щёки загорелись, в глазах потемнело. На этот раз я готов был сопротивляться до последнего и даже не испугался за свою голову – да пусть хоть лопнет и расколется на части – но мои колени уже согнулись, а руки лезли в правый кроссовок в поисках карты памяти. Против своей воли, я извлёк её на свет, протёр от грязи и вручил Константину.
Хмыкнув, он потерял ко мне всякий интерес и освободил путь на второй этаж. Что ж, может он и прав. Если сам Цепеш решил, что пришло время для серьёзных разговоров и откровений, пусть будет так. Терять-то мне особо и нечего…
В ванной, раздевшись, я долго решал, куда положить одежду – в барабан стиральной машины или в мусорный бак. В итоге всё же решил дать ей шанс и запустил стирку. На широком дубовом стеллаже, к счастью, возвышалась стопка из чистых махровых полотенец и банных халатов. Сейчас мне будет, что надеть. Но вот завтра, в случае, если я решу выйти из дома, хорошо бы мне иметь хоть какой-то комплект одежды. Машина-то моя осталась в Москве, а в ней и сумка со всеми вещами.
Вздохнув, я принялся тщательно намываться. Времени у меня на это ушло много, мыла – тоже. Сначала я по-быстрому принял душ, потом решил как следует поотмокать в помпезной вампирской ванне – снаружи золотистой, на изогнутых ножках, а внутри покрытой блестящей красной эмалью. Потом снова долго тёрся мочалкой и стоял под душем. Наконец, часа через полтора, я успокоился. Выключил воду, наспех вытерся и, завязав махровый халат, вышел.
Когда я, на ходу суша волосы полотенцем, толкнул дверь в свою комнату, то так и застыл на пороге. Ну никак не ожидал увидеть тут Стеллу! Я-то думал, что, пока я мылся, она уже изучила базу шестого отдела и теперь молится на икону – ой, то есть, портрет – «воскресшего» Эмиля.
Потуже затянув пояс халата, я повесил полотенце на край стула и сел рядом с ней на кровать. Некоторое время мы оба молчали. Потом она вкрадчиво спросила:
– Ты… испугался?
– Что? – переспросил я, подумав, что неправильно расслышал.
– Сильно они тебя напугали?
– Ну, вообще да. На то они и охотники на вампиров. Но ты только не ревнуй! – поспешно добавил я, видя, как разочарованно вытягивается её лицо. – Твои кошмары пугали меня гораздо сильнее! Правда! Честное слово!
Мы оба осеклись, а потом рассмеялись. Но очень скоро она снова собралась и сказала строго:
– Гриша, прости, что я не принимала твои слова всерьёз.
Так, понятно. Значит, как я и предполагал, она уже успела покопаться вместе с Константином в базе, узнала, что Вернер жив, и зашла попросить прощения за то, что раньше мне не верила.
– Да ничего, – махнул рукой я. – Я уже привык.
– Знаешь, – тем временем продолжала она, – я себя так странно чувствую. Я такого никак не ожидала, для меня это настоящее потрясение. Ещё пару месяцев назад я и вообразить о таком не могла. У меня внутри сейчас бушует буря…
– Чем я могу тебе помочь? – уточнил я сухо.
– Может быть, просто выслушать.
Слушать про Эмиля мне не очень-то хотелось, но – раз она просит…
– Хорошо.
Она подсела ко мне ближе, едва ощутимо коснувшись своим бедром моей руки, лежавшей на покрывале. Нет, это мы уже проходили. Больше я на такие провокации не поведусь. Положив ладони на колени, я выжидающе посмотрел на неё.
– Понимаешь, с того рокового дня прошло с одной стороны так много времени, целых два года, а с другой… я помню все те свои чувства, будто бы это было вчера. Весь этот ужас. Шок, оцепенение, в следующую секунду – панику, чувство вины, злость, бессилие, а потом какую-то мёртвую тишину внутри… И сегодня… сегодня, кажется, я пережила всё это снова. Это так страшно…
– Ну, в итоге же всё хорошо закончилось?.. «Оказался он живой», – процитировал я вдобавок стишок про зайку и криво ухмыльнулся.
– К счастью да, но я сегодня осознала, что, кажется, ещё умею любить… и моя любовь сейчас даже сильнее, чем была тогда.
– Это же прекрасно, – выпалил я. Голос мой звучал натянуто. – Очень рад за тебя! А главное, Касперу ведь можно теперь не мстить, верно?
Она прервалась и покосилась на меня внимательно:
– Что с тобой? Ты злишься?
– Нет, конечно, ни капельки.
– Чем я тебя разозлила?
– Как всегда, ничем.
Она положила руку мне на плечо. Я попытался скинуть её, но Стелла, будто не обращая внимания, приобняла меня и продолжила немного смущённо:
– Я жутко, просто ужасно испугалась сегодня! Я подумала… я подумала, что если это сейчас случится снова, то тогда я точно такого не переживу!
– Что именно случится снова? – холодно уточнил я.
– Ты даже не представляешь… – шептала она. – Ох, что со мной сегодня творилось от одной только мысли, что я могла потерять тебя!..
Подождите-ка, так это она всё про меня?! Не может быть!
Прильнув ко мне, она приблизилась губами к моему лицу, но я аккуратно отстранился:
– Ты не смотрела базу данных?
– Да при чём тут база данных! – воскликнула она. – Я так переживала за тебя! Даже когда ты сказал, что всё в порядке… Места себе не находила!
Я потрясённо замер, а её губы коснулись моих.
«Так нельзя. Надо сказать ей про Вернера. Скажи ей, Гриша!»
Но Гриша меня не слушался, он как будто опьянел и весь обмяк. Какое странное чувство. Словно я – это не совсем я. Не иначе как охотники, прострелив мне череп в нескольких проекциях, напрочь вынесли мой мозг, и на место он до сих пор не вернулся. Я себя не узнавал. Моё тело налилось каким-то непривычным теплом и больше мне не подчинялось.
Стелла, тем временем, села на меня сверху и продолжила со мной целоваться.
Да, бесспорно, по-хорошему я должен был прямо сейчас прерваться и рассказать ей про алхимика. Должен был, но не мог. Язык не поворачивался. Да и вообще, мой рот был занят.
Слабость. Чудовищная. Возможно, я ещё не раз прокляну себя за неё, но не сейчас. Сейчас я сорвался с поводка и наплевал на все предрассудки. На здравый смысл, голос совести и, уж тем более, на письма Каспера. Я люблю её! Что может быть важнее?..
И знаете, что я вам скажу. Если бы меня спросили, готов ли я был ради такого погибнуть – зверски расстрелянный – я даже не задумался бы над ответом. Это точно стоит того, чтобы умереть!
Я стянул с неё сначала одну перчатку, потом вторую. Отбросил их на пол. Коснулся пальцами её пальцев, сжал наши руки в замок.
– Гриша… – с придыханием простонала она. – Ты… сумасшедший. Самоубийца…
– Ерунда, – прошептал я, склонившись к её уху, – к твоим пыткам я уже привык. Так что, к чему эти барьеры между нами…
Потом её руки меня обнимали. Крепко и жарко. Её ладони, с кожей нежной, как у ребёнка, скользили по моей спине. Я вдыхал её запах – едва уловимый аромат ладана, от которого кружилась голова. И целовал её, целовал, целовал…
Честно говоря, я думал, что на этом всё и закончится. Что сейчас она очнётся, я получу очередную щедрую оплеуху и вылечу из своей же спальни кубарем. Но нет – в какой-то момент она откинулась на спину и притянула меня к себе.
Свет померк. Мой кристалл вдруг тоже погас, и мы утонули в темноте ночи.
* * *
В этот раз мы оба спали так крепко, что не видели снов. Стелла мирно сопела на моём плече, и не похоже было, чтобы её мучили кошмары. Проснувшись утром, я аккуратно погладил её по голове и поцеловал в макушку, но она даже никак не среагировала. Полная отключка. Круче, чем те её снотворные таблетки.
А вот мне теперь совсем не спалось. Вчера ночью мне думалось, что это какой-то диковинный сон или моя нездоровая галлюцинация – каким-то слишком уж нереальным всё было. Но сейчас, на трезвую голову осознав происходящее, я растерял последние остатки смущения и нахально полез её будить, требуя добавки.
– Гриша, ты опять?! – хихикнула она сонно. – Который час?
– Не знаю. Какая разница!
– Давай поспим ещё…
– Что-то не спится. Может, споёшь мне колыбельную?
Поначалу она была вялая, зевала и скорее отмахивалась от меня, но потом я раздразнил и её. Да так, что в этот раз всё пошло даже жарче, чем ночью. И закончилось бы, наверное, в разы быстрее, но в самый разгар вдруг зазвонил и громко завибрировал на тумбочке мой мобильный. Чертыхнувшись, я оторвался от её губ, на ощупь схватил телефон и посмотрел на экран. Номер незнакомый. Вряд ли это что-то важное. Скорее всего, реклама какая-нибудь.
Сбросив вызов, я закинул телефон обратно на тумбочку и снова набросился на Стеллу с объятиями и поцелуями.
Ещё пару минут тишина нарушалась только нашим прерывистым дыханием и стонами, но потом идиллию опять прервал настойчивый звонок.
– Блин, – протянула Стелла разочаровано. – Гриша…
На этот раз я не просто поспешно нажал на отбой, но ещё и отключил звук.
– Всё, больше нас никто не потревожит, – выдохнул я у её уха.
Мои руки сильнее обхватили её и я удвоил старания. Стелла, впрочем, к этому моменту так сильно раззадорилась, что ей и надо-то было всего несколько секунд. Она начала стонать громче и задрожала всем телом, а я уже готовился получить звание лучшего героя-любовника, но как бы не так.
«Дррр-р-р!» – раздалось с тумбочки. Звук-то я отключил, а вот про вибрацию в спешке забыл. Некоторое время мы, замерев, оба смотрели, как ползает по столику мой телефон. Потом Стелла перевела недовольный взгляд уже на меня, а я запоздало выругался матом.
Рассерженный, я нажал на зелёную иконку и гаркнул в трубку грубо:
– Слушаю!
– Как хорошо, что вы подошли, – ответил мне спокойно вкрадчивый мужской голос. – А то мы уже испугались, что потеряли вас.
– Вы, собственно, кто? – строго спросил я. – И почему названиваете всё утро?!
– Григорий, это Смоленск на проводе. СКОК.
Я аж мигом потерял весь свой запал и поник. Стелла взволнованно всмотрелась в моё лицо и даже обняла покрепче, но мне было уже не до неё. Мысли вереницей закрутились в голове. В курсе ли они, что Каспер «разрешил» мне взломать базу? И если нет, то как они вычислили меня?! Где взяли мой номер телефона?! Откуда, в конце концов, знают, что я жив?!
– Для Москвы вы мертвы, – мужчина словно прочёл мои метания. – Так и должно быть. Им вы больше не нужны, а вот нам – да. Приезжайте как только сможете. Координаты скину сообщением. Вас встретит наш сотрудник, Олег. Скажите ему, что участвуете в операции «Гранатовый сок», и он отвезёт вас к нам в шестой отдел.
Проговорив всё это почти без пауз, мой собеседник незамедлительно отключился. А следом мне пришла геолокация адреса в центре Смоленска.
Ха! Не на того напали! Так я к ним и поехал! Вдруг это вообще не Смоленск, а Москва меня вызвонила вот так просто? А я, как дурак, повёлся и подошёл к незнакомому номеру.
– Решили добить меня, похоже… – пробормотал я растерянно.
– Надо рассказать Константину, – Стелла быстро оделась и обернулась на меня. – Ну, Гриша, ты что застыл?
– Да, ты права, – с задержкой отозвался я. Запахнул халат и пошёл в ванную – доставать одежду из сушки.
Через пару минут, когда я спустился в гостиную, вся честная компания уже собралась там, чтобы обсудить утренний звонок. Вернее, активно его обсуждали Илона и Штефан, а Константин только задумчиво смотрел в окно. Услышав на лестнице мои шаги, он, не оборачиваясь, поднял голову и принюхался.
– Кость, что это всё-таки за операция такая? – подала голос Стелла.
– Этот человек сказал, что они из смоленского шестого отдела, – проговорил я. – Правда ли это? И чего эти ребята от меня теперь хотят?
Цепеш повернулся к нам боком и по-прежнему молчал, потирая подбородок. Мелко-мелко дрожали его напряжённые ноздри.
– Это операция Каспера, – вдруг выпалил он, очнувшись. И, прежде, чем я смог переспросить, проговорил легко. – Съезди, узнаешь. Да, и жетон не забудь.
Глава 41. Что-то пошло не так
Навигатор привёл меня в самый центр города, к зданию администрации Смоленской области. Припарковавшись около площади Ленина, я пошёл дальше пешком. Координаты указывали прямо на памятник – кому бы вы думали? Само собой, ему, дорогому Ильичу. Площадь в самый разгар рабочего дня оказалась почти пустой, около памятника тоже никого не было. Постояв немного, я начал тревожно посматривать на часы. До назначенного времени оставалась ещё пара минут. И всё же, почему меня ещё не ждут? Вдруг это ловушка? Невольно я вспомнил свою первую встречу с троицей охотников из московского офиса. Будут ли мне и сегодня устраивать какую-то проверку?
За моей спиной зашуршали шины автомобиля. Я резко обернулся. Нисколько не смущаясь, прямо на площадь выехал огромный чёрный «гелендваген» с номерами «ООО» и остановился около меня. Все стёкла, включая передние, были наглухо затонированы. Раздалось хриплое кряканье, под капотом сверкнули голубые огоньки скрытых спецсигналов. Передняя дверь распахнулась, и навстречу мне вышел водитель. По всей видимости, он приехал за мной один, без сопровождения. Хотят показать, что доверяют мне?
– Григорий, рад, что вы приехали.
Водитель оказался высоким худощавым молодым человеком с тёмными волосами и живыми карими глазами. Одет очень аккуратно – особенно по сравнению со мной – в строгий чёрный костюм и белую рубашку. В манжетах рукавов серебряные запонки, на носу очки, в ухе – беспроводная гарнитура. Цепочки с жетоном я у него не увидел, но наверняка она есть – под строго застёгнутым на все пуговицы воротником рубашки. Подойдя ко мне, он протянул раскрытую ладонь:
– Приветствую!
Я кивнул в ответ. Руку ему жать не стал. Мало ли что. Долго не огорчаясь на этот счёт, он открыл передо мной заднюю дверь, приглашая внутрь.
В салоне было просторно и чисто – не сравнить с московскими грязными «уазиками». А главное, никаких заслонок или решёток. Меня на этот раз везли не как преступника, а будто «особо важную персону», со всеми почестями и комфортом. Только вот чесноком пахло очень сильно – как будто вместо ароматизатора тут использовали какой-то чесночный спрей. Я, наверное, после этой поездочки тоже весь им пропахну, но – что делать. Связался с охотниками – придётся терпеть чеснок.
Сзади оказалось много места, так что я без проблем вытянул ноги. Слева был минибар, а справа – небольшой откидной монитор. Я довольно нахально налил себе в бокал сока – правда, не гранатового, а яблочного – и, отхлебнув, тыкнул пальцем в планшет. Экран зажёгся, открылось приложение с шахматными задачами – видимо, последнее использованное. Поставив несколько шахов и матов компьютеру, я заскучал и спросил у долговязого:
– А вы вообще кто такой?
Парень покосился на меня в зеркало заднего вида:
– Простите, не представился, – после небольшой паузы откликнулся он. – Я Олег, секретарь Каспера.
– Ага, понятно. Надеюсь, он не рассердится, что я тут решил ему пару задачек.
– Вы ему за этим и нужны, – пожав плечами, спокойно проговорил Олег.
Я немного помолчал, потом снова обратился к нему:
– Значит, это вы рассылали мне те послания?
– Так точно, – молодой человек скромно улыбнулся.
– Какая честь для меня. Я польщён. А, если не секрет, сколько ещё планируется таких писем?
Олег посмотрел на меня внимательно. Немного помолчал, как будто что-то продумывая в уме. Потом всё же решил ответить:
– Ещё одно.
– Мне даже не по себе сейчас стало, – выпалил я. – Всего одно. А потом вы меня убьёте?
– Нет, – хмыкнул он. – Это в мою компетенцию не входит. Я же просто секретарь.
Вроде и ответил на мой вопрос, а вроде и нет. Всё равно понятнее не стало. Я слегка занервничал и отставил в сторону недопитый сок. Олег же совершенно невозмутимо позвонил кому-то и, поглубже вставив в ухо гарнитуру, сообщил собеседнику:
– Приедем через полчаса. Готовьте диагностический кабинет.
– Вы меня подключите к детектору лжи? – я попытался разрядить обстановку очередным дурацким вопросом.
– Нет. Вас нужно осмотреть нашим докторам и снять энцефалограмму.
– Зачем?! – удивился я. – Я же вампир, если вы не в курсе. Я не болею.
– В курсе, – снова хмыкнул долговязый и добавил, поправив очки. – Так положено по протоколу.
Покинув город, мы направились в сторону области, углубились в густые леса, а потом выехали на холмистую местность около реки, на которой и располагалась смоленская база. Она показалась мне поначалу чуть меньше московской, хотя во многом на неё похожа. Территория была огорожена металлическим забором с колючей проволокой, в нескольких местах я заметил на сетке знаки, предупреждающие о высоком напряжении. На прожекторных вышках по периметру дежурили автоматчики.
Мы проехали центральные ворота, и я с любопытством принялся глазеть по сторонам. Несколько серых одноэтажных зданий, вереница цилиндрических ангаров, вертолётная площадка, большая парковка, на которой стояли несколько белых «камазов», похожих на МЧС-овские, и парочка военных «уралов». С этими военными гигантами мирно соседствовали обычные гражданские легковушки, а также несколько чёрных «ауди», «бэх» и «мерседесов», принадлежавших, видимо, местному руководству. Мы припарковались там же и пошли пешком к центральному холму, вокруг которого располагалась база. На самом холме не было никаких построек, но, приблизившись, я увидел что-то вроде ангарных ворот, которые, видимо, открывали доступ к тоннелю внутри холма. Похоже, и здесь у них есть что-то вроде московского подземного бункера?
Около ворот нас никто не встречал, но непосредственно над стальными створками располагались несколько камер наблюдения. Олег помахал стеклянным глазам рукой, и через некоторое время ворота, лязгнув, открылись. Мы вошли в подземный коридор, напоминавший тоннель метрополитена – полукруглый металлический свод, скудное освещение, какие-то кабели на стенах. Мой провожатый быстро зашагал вперёд, я тоже старался не отставать. Наши шаги гулко разносились в полутьме.
В конце тоннеля располагался пост охраны. Суровые стражи были экипированы довольно серьёзно – защитные шлемы, щитки для предплечий и рук, бронежилеты. Я заметил, что, в отличие от московских коллег, в качестве вооружения эти парни предпочитают более современные «ПП-2000» и «кедры». За спинами у них возвышалась огромная круглая сейфовая дверь, метра три в диаметре. Коротко переговорив с Олегом, охранник подошёл к небольшому пульту и нажал на кнопку. Внутри двери что-то глухо заурчало, заскрипело и заскрежетало. Пришёл в движение располагавшийся снаружи круглый вентиль. Скрежет и скрипы продолжались несколько секунд, а затем наступила тишина. С лёгким шипением дверь распахнулась и впустила нас внутрь. Я шагнул вслед за Олегом, но тут же изумлённо остановился. Дальше идти было некуда!
Мы стояли на маленьком балконе, освещённом тусклым красным фонарём, а вокруг – ничего. Тьма и пустота. Как будто мы в огромной подземной пещере. Я подошёл к краю балкона и перегнулся через огораживавшую его стальную решётку, чтобы посмотреть вниз. Прямо под нами открывалась огромная пропасть, дна которой не было видно, как не было видно вокруг ни стен, ни потолка, ни света. Единственное, что я смог рассмотреть в мерцании тусклого фонаря – уходивший в мрачную глубину толстый стальной канат, протянутый над нашими головами.
Я уже собирался спросить у своего провожатого, а что мы, собственно, собираемся делать дальше, когда по другую сторону непроглядной тьмы вспыхнул небольшой огонёк. Приглядевшись, я понял, что к нам приближается кабина фуникулёра, а протянутый над нами трос служил основанием для её крепления. Качнувшись, кабина «припарковалась» у края балкона, и Олег жестом пригласил меня внутрь. Мы сели на жесткие металлические скамейки, и фуникулёр понёс нас обратно в бездну, из которой явился.
Некоторое время я совсем не мог ничего разглядеть. Балкон и освещавший его фонарик скрылись позади, и казалось, что мы едем в полной пустоте. Я даже не понимал, движемся ли мы по прямой или сворачиваем куда-то. Лишь однажды нам встретился по пути балкон, похожий на тот, откуда мы стартовали – с него на нас светил прожектор и настороженно вглядывались издалека двое охранников, направив в сторону фуникулёра ручной пулемёт Калашникова. Затем мы снова погрузились в темноту. Возможно, в какой-то момент открытое пространство закончилось, и мы заползли внутрь ограждённого тоннеля, но я мог только догадываться об этом. Свет внутри кабинки был очень тусклым, и даже мой кристалл не помогал ничего разглядеть.
Наконец, мы вынырнули. Прямо под нами неожиданно вспыхнул свет. Теперь мы ехали под потолком огромного подземного зала, разделённого на множество секций, в каждой из которых кипела жизнь. Суетились вокруг каких-то приборов инженеры в серо-голубых халатах, стучали по клавишам айтишники, офисные сотрудники говорили по телефону, секретари носили туда-сюда бумаги, собрались вокруг овального стола, что-то обсуждая, люди в военной форме, а по периметру прогуливались, то тут, то там, охранники в полном обмундировании и с автоматами.
Похоже, на базе вовсю шла подготовка к чему-то важному и срочному. Пока я таращил глаза на суетящийся человеческий муравейник, мы причалили к платформе. Она располагалась на высоте нескольких этажей над общим залом и вела куда-то ещё дальше вглубь. Тут нас встретил большой сканер – такой же, как в Москве – и трое молчаливых стражей. Но сканировать нас они не стали, только приставили руки к козырьку, отсалютовав.
Покрутив головой по сторонам, я с удивлением увидел справа, перед проходной, аж четыре современных грузовых лифта в прозрачных шахтах, причём возили они как вниз, так и вверх – видимо, на поверхность. Зачем же тогда секретарь повёз меня сюда на этом допотопном фуникулёре? Хотел произвести впечатление?..
Мы прошли на длинный балкон, возвышавшийся над открытой частью базы. Дальше можно было спуститься по лестнице в «муравейник» или пройти к закрытым помещениям. Здесь-то Олег внезапно и оставил меня одного, извинившись, потому что ему позвонили из первого отдела и вдруг срочно вызвали на какой-то, вероятно, секретный разговор. Он немного занервничал, но постарался не показать вида. Только настойчиво попросил меня подождать его тут и никуда не уходить. Наивный!
Разумеется, оставшись в одиночестве, я с любопытством отправился исследовать базу. Сначала просто шёл вдоль парапета, глядя вниз на вкалывающих в поте лица сотрудников. Но это быстро мне наскучило, и в голову пришла идея получше – отправиться вслед за Олегом в закрытые отделы. Приложив жетон охотника к магнитному замку, я, ничуть не сомневаясь, пошёл по длинному белому коридору, глазея по сторонам. Здесь, в отличие от московских лабиринтов, везде висели указатели, так что заблудиться я не боялся.
Я прошёл мимо очередного поста охраны, комнаты дежурных инженеров, офиса первого и шестого отделов, миновал проходы, ведущие в зелёный, жёлтый и красный сектора, диагностический и процедурный кабинеты, лабораторию, ординаторскую, операционную и, наконец, оказался в конце коридора у двери с надписью «Реанимация. Вход воспрещён». Вот это уже интересно. В Москве я ничего подобного не видел. Кого они, интересно, тут реанимируют? Или табличку повесили для отвода глаз, а на самом деле за этой дверью скрывается что-то другое?
Что ж, раз Каспер подарил мне свой пропуск, открывающий все пути, то грех им не воспользоваться. Снова достав жетон из кармана, я приложил его к магнитному окошку и вошёл внутрь таинственной зоны. Передо мной тянулся коридор, освещённый тусклыми лампами, с множеством отъезжающих вбок автоматических створок – на этот раз они все были без подписей и магнитных замков. Видимо, открывались только изнутри. В дальнем конце коридора, напротив прохода куда-то ещё, висел считыватель радужки. Ни на что особо не надеясь, я встал напротив него. Сканер, тихо щёлкнув, сфотографировал меня, призадумался на какое-то время, и потом дверь внезапно отворилась. Вот это да! Откуда же всевидящему оку Каспера известен рисунок моей радужки?
Я шагнул внутрь открывшегося тёмного помещения, и в следующую секунду всякая ерунда типа моих глаз вмиг перестала меня волновать. В центре комнаты стоял металлический саркофаг – похожий на те «гробы», которые мне уже посчастливилось видеть в Москве. Свет был выключен, но прозрачная верхняя крышка саркофага распространяла вокруг себя приглушённое жёлтое мерцание. Видимо, внутри, по контуру, проходили светодиоды. Всё остальное место в палате занимали различные мониторы, датчики, приборы, капельницы и другие, неизвестные мне медицинские установки. На одном из мониторов было что-то похожее на графики пульса, давления, насыщения крови кислородом. На другой панели мигала красным надпись «sync» и рядом с ней «99%». В изголовье «гроба» висели электронные часы. Бледно-голубые цифры выполняли обратный отсчёт времени: сейчас на таймере оставалось 6 дней, 11 часов, 53 минуты и 25… 24… 23 секунды. Интересно, а что будет потом? Мертвец внутри оживёт? Или капсулу, вместе с ним, уничтожат?..
Сглотнув страх, я подошёл ближе и заглянул через стекло внутрь. В желтоватой воде саркофага, с пластиковой маской и трубками у лица, с капельницами, подключёнными к обеим рукам и, пардон, с катетером в мочевом пузыре, лежало чьё-то тело. Его худоба и длинные светлые волосы, плавающие в воде, сперва натолкнули меня на мысль, что там, под всеми этими реанимационными аксессуарами, прячется девушка. Но нет. Я перевёл взгляд на обнажённую грудную клетку, усеянную датчиками-присосками, и стало очевидно, что тело всё-таки принадлежало мужчине.
Интересно, кто этот несчастный? Жутко тощий, прямо ссохшийся, аж рёбра торчат. Бледный, даже чуть зеленоватый оттенок кожи. Словно гигантский гомункулус, зависть для Кунсткамеры. Тоже искусственный вампир?.. Нет, вряд ли. Чересчур уж он хлипкий и нездорово выглядит.
Чем больше я смотрел на него, тем сильнее у меня кружилась голова. Должно быть, по цвету лица я сейчас сравнялся с этим заспиртованным чудиком – так мне стало тошно. Вдруг под потолком запищал какой-то прибор, заморгала мелкая оранжевая лампочка, поползли вверх кривые показателей на мониторах, подключённых к саркофагу.
Створка сбоку отъехала в сторону, и в помещение вбежала женщина лет пятидесяти в белом халате. Бросив быстрый взгляд на табло у входной двери, где отображались три последних захода, она увидела там номер Каспера, и ругать меня не стала, но воскликнула довольно укорительно:
– Что вы здесь делаете?.. – заметив, что я, белый как полотно, сползаю по стеночке на пол, она подхватила меня за локоть. – Сядьте сюда… Вот так. Принести вам воды?
– Нет, спасибо, – я отрицательно мотнул головой.
– Зачем вы вообще сюда пришли?! – продолжала причитать она.
– Не знаю, просто гулял, гулял и…
Достав из кармана халата мобильный, она позвонила кому-то. Впрочем, в следующую секунду стало понятно, кому:
– Олег, забери у меня своего подопечного. И глаз с него больше не спускай!
– Где он? – смутившись, спросил секретарь.
– Угадай.
– Марья, простите! Как неловко получилось! Я отлучился-то всего на пару минут. Кто же мог подумать… Скоро буду!
Вздохнув, врач поправила датчики, отрегулировала гомункулусу капельницу, и оранжевый светодиод погас. Ещё некоторое время пронаблюдав за показателями, она снова обратилась ко мне:
– Знаете, что. Гуляйте на свежем воздухе лучше. Тем более, такая хорошая погода сегодня! А в наших стенах гулять не надо, ничего полезного вы здесь не найдёте.
Точно. Кажется, с меня хватит шокирующих впечатлений. Теперь не буду шпионить. Больше никогда в жизни! Напоследок я зачем-то ещё раз глянул на заспиртованного и тут же, прикрыв рот рукой, выбежал в коридор.
* * *
Отдохнуть и оклематься мне толком не дали. Едва увидев установку, с помощью которой врачи хотели снимать энцефалограмму, я снова потрясённо замер в дверном проёме, а потом и вовсе отпрянул назад, но врезался в Олега и остановился.
– На этот электрический стул я не сяду! – уверенно воскликнул я.
– Гриша, заходите, не бойтесь, – позвала врач, ещё одна дама средних лет. – Вы нам нужны живым и невредимым. Садитесь.
Я с опаской взглянул на неё, потом на долговязого. Тот как всегда был спокоен и невозмутим. Наверное, только такой человек смог бы выжить на посту секретаря самого Каспера. Работка-то нервная, не каждый потянет.
В общем, на стул я всё-таки сел. И даже позволил нацепить на мою голову и лицо штук сто датчиков-присосок. Следующие минут десять шло исследование, и по ходу доктор прилежно фиксировала в своём планшете какие-то данные. Сначала её лицо ничего не выражало, потом она едва заметно нахмурилась. Поправила пару датчиков. Снова, хмурясь, изучала информацию, выданную машиной. В итоге, сняв с меня шапку с проводами, спросила:
– Вам стреляли в голову?
– Вы угадали. Аж дважды, и ещё пару раз ударили. Но всё уже зажило, – успокоил её я. Врач, правда, от этих слов ничуть не успокоилась.
– Плохо дело, – она повернулась к Олегу. – Зови остальных. Где они ходят?
Долговязый сделал короткий звонок, и через полминуты комната наполнилась людьми в белых и серых халатах. Сгруппировавшись у компьютера, доктора и инженеры некоторое время изучали мою энцефалограмму, врач что-то показывала им на графиках, а они кивали. Потом они облепили меня и начали тщательно исследовать – проверяли рефлексы на руках и ногах, просили открыть рот, высунуть язык, повернуть голову то туда, то сюда, светили в глаза. К счастью, не ультрафиолетом, а обычным фонариком – хотя, тоже приятного мало.
