Антон Корчевский
Партия на троих
Глава 28
Путь к Подземному Городу оказался спокойным. Бронетранспортер, шедший на полном ходу, быстро покинул пределы Шат Наара, и большую часть времени карабкался вверх по склону горы, по дороге, ведущей к Подземному Городу. Трасса эта являлась тупиковой в том смысле, что по ней нельзя выбраться в другие районы страны. Ниарское командование, потерпев неудачу при попытке её захвата десантом с махолетов, больше не повторяло подобных попыток, сочтя их нецелесообразными. Тем не менее, по дороге периодически курсировали патрули солдат гарнизона Подземного Города, а в ключевых точках, таких как пробитые в толще скалы тоннели, размещались блокпосты.
У центральных ворот бункера, разбитых попаданием «Низвергающего», теперь лежали тяжелые бетонные барьеры, которые приходилось объезжать, снижая скорость; по обеим сторонам тоннеля соорудили многочисленные ДОТы, ощетинившиеся стволами пулеметов и пушек. Трижды бронетранспортёр останавливали и устраивали проверки. Мршаа относился к этому терпеливо – в конце концов, он сам участвовал в разработке новых порядков. В итоге, когда машина наконец-то оказалась внутри обширного ангара подземного комплекса, Раэлена уже поджидал доктор Хаат’ин, заранее узнавший о приезде командующего гвардией. Познакомившись в подземной пещере во время бегства от мелькран и не встречаясь после начала Революции, они плохо знали друг друга – но Мршаа с первого взгляда понял, что врач чем-то встревожен.
– Мне надо поговорить с вами! – перекрикивая урчание мотора выкрикнул Хаат’ин, как только бывший легионер вылез из машины. Попросив подождать пару минут, Раэлен распорядился относительно новых пленников – Макарова и девчонки, – и вернулся к доктору.
– Я вас слушаю.
– Я хочу поговорить о Воалене Еланааре… Меня беспокоит его состояние.
Мршаа насторожился. В последнее время он не видел старика, полностью посвятив себя организации обороны столицы. Знал лишь, что Еланаар на последнем поезде отослал половину Революционного Совета на юг, на случай, если Шат Наар окажется захвачен. Сам же засел в недрах бункера, надеясь своим присутствием в городе поднять боевой дух защитников
– Что случилось? Он ранен?
– Нет, физически всё нормально. Но вот его рассудок… Боюсь, что тут всё сложнее.
– Что вы хотите сказать, доктор?
– В последние пару месяцев я уже не раз сталкивался с такими симптомами. Начинается всё с раздражительности, перепадов настроения. Человеку становится всё труднее контролировать свои эмоции. Ни отдых, ни привычные при нервных расстройствах лекарства не помогают. Начинаются истерики, поведение всё больше отличается от привычного. Раздражение выливается в резкие вспышки гнева… В итоге, у человека просто едет крыша. А наш общий знакомый к тому же усугубляет, если понимаете, о чём речь, – Хаат’ин сделал движение, хорошо известное в Ооласе и обозначавшее употребление алкоголя. – У членов Директората были ну очень хорошие запасы. Редчайшие экземпляры! Я сам не удержался от дегустации – что же говорить о людях, теплее относящихся к разного рода напиткам.
– Ни за что не поверю, что Воален ушел в запой в такой момент, добившись того, к чему шел всю жизнь. Революция это его детище, он относился слишком серьёзно к ней, чтобы позволять себе такое.
– Если бы революция была пациентом, то я, как врач, поместил её в реанимацию. Ниар спутал нам все карты, и неизвестно, чем всё закончится. В том нестабильном душевном состоянии, в котором находится Еланаар, ему уже кажется, что всё пошло прахом. Он отчаялся. Прошло три дня с тех пор, как он последний раз с кем-то контактировал. Революционный совет, насколько мне известно, уже рассматривает возможность его отстранения от власти. Но я боюсь, что от этого станет только хуже – всем нам. Воален успел стать лицом Республики, и если оно исчезнет, это станет тяжёлым ударом для людей, – доктор пристально посмотрел на Раэлена. – Вы должны вразумить его. Я знаю, что вас связывает многолетняя дружба. По крайней мере, раньше связывала.
Мршаа всё ещё было трудно поверить в услышанное. Еланаар, каким он его знал, был человеком со стальной волей, которую не могло сломить даже критичное положение на фронте – а вовсе не пьяницей, спрятавшимся в собственном кабинете. Впрочем, кое что из сказанного доктором ещё до этого дня беспокоило Раэлена – неуравновешенность, которую он стал замечать за стариком. Именно по этой причине, подумав, командующий гвардией в конце концов принял решение:
– Доктор, отведите меня, куда следует.
Вместе с Хаат’ином Мршаа спустился на несколько уровней вниз и сел в небольшой вагончик монорельсовой дороги, ведущей вглубь горы, в сторону от основной части Подземного Города, где находился Дворец – тайное убежище, приютившее Революционный совет Республики Оолас. Шикарные подземные палаты вырубали в недрах горы с расчетом на то, что тут могли спрятаться руководители Директории вместе с семьями в случае начала войны. Потому строили их в соответствии с запросами элиты общества, привыкшей жить, не стесняя себя в средствах. Монорельс останавливался в просторном холле с фонтанами, фресками и даже клумбами под лампами дневного света. По трем сторонам холла размещались фасады с резными колоннами, барельефами, статуями и множеством окон. За ними располагались многочисленные помещения, в которых должно было жить и работать правительство несмотря на бомбежки на поверхности планеты. Кроме жилых комнат и кабинетов, тут имелись спортзалы, бассейны, рестораны, кинотеатры. Все, чтобы власть имущие могли в комфорте пересидеть хоть ядерную войну. Грандиозное по своей роскоши и нецелесообразности строение, на которое потратили столько денег, что всему населению страны можно было год не работать.
Шагая вслед за врачом мимо отдавших честь гвардейцев-охранников, сидевших в хорошо укрепленных казематах, Мршаа миновал холл, взбежал по ступенькам, ведущим к парадому входу, и очутился в самом Дворце. Тут повсюду лежали ковровые дорожки, на стенах висели картины. Интерьеры, достойные королей. Пройдя по нескольким коридорам, блиставшим роскошью и чистотой, они уткнулись в массивную деревянную дверь с роскошной резьбой.
– Он здесь, – сказал Хаат’ин. – Дверь не заперта, но любой посетитель получает такую отповедь, что тут же торопится убраться подальше.
– Спасибо. Попробую разобраться, что к чему.
Врач отошел в сторону, как бы приглашая Раэлена войти внутрь. Тот сперва постучался. Ответа не последовало. Тогда Мршаа просто открыл двери.
Пройдя через зеркальную приёмную с пустующим столом секретаря и настежь распахнутым сейфом, он оказался в относительно небольшом помещении, чуть ли не треть которого занимал массивный деревянный стол. Стены оказались обиты деревянными панелями, с потолка свисала роскошная хрустальная люстра. На полу – удивительной красоты ковер из южных стран. Из мебели, кроме стола, имелись три старинных кресла – два спинкой к входной двери, одно – прямо напротив.
В нём сидел Еланаар, небритый и взъерошенный. Костюм, явно не снимаемый много дней, был весь помят и заляпан, а сам Воален – пьян. Перед председателем Революционного совета стояла батарея початых бутылок, ещё больше опорожнённых валялось в беспорядке, зачастую разбитыми, по полу комнаты. Судя по внешнему виду расставленной в беспорядке закуски, одинокое застолье продолжалось не первый день.
Мршаа прошел по полу, хрустя рассыпанными под ногами осколками бутылок, и сел в одно из кресел. Только тогда Еланаар соизволил поднять глаза, оторвавшись от чтения каких-то документов.
– А,-а-а, это ты, – совершенно безразличным голосом произнес он. – Где был?
– На улицах. Защищал столицу.
Его собеседник только неопределенно кивнул. Взяв одну из бутылок с дорогим спиртным, он налил его в заляпанный стакан, который, перегнувшись через стол, поставил перед Мршаа. При этом полы пиджака первого лица Республики Оолас попали в тарелку с остатками копченой рыбы.
– На вот, попробуй. Из личных запасов директора Аурвелорна. У мерзавца отличный вкус, хотя даже он не решался откупорить бутылку времен Арно Завоевателя. А я решился. Двести лет выдержки – это не шутка.
– Нет, спасибо, – прозвучал несколько оттененный сомнением отказ.
– Ну и дурак, – содержимое бутылки прямо из горлышка перекочевало в рот старика. – Тебе в жизни не попробовать такой напиток… Теперь-то уж точно. Ниарцы отправят тебя на гильотину. Как пить дать.
– Пусть сначала поймают.
– Ты еще не понял, что мы оказались в ловушке? – раздался истерический смешок. – Ки-шоот! Раас, эта старая сморщенная задница, оказался прав. Мы не удержим город.
– Ниарская армия тоже несет потери, и немалые. Ещё пара дней и, возможно, нам удастся предложить принцу Теи приемлемые условия мира. Например, вернуть отобранные в прошлую войну провинции и уплатить контрибуцию в обмен на неприкосновенность остальных земель Республики. Он выйдет из войны победителем, а мы останемся при своем.
Воален фыркнул, взял отложенную в сторону распечатку, и, пробежавшись по ней глазами, брезгливо швырнул её на другую сторону стола.
– Вот, полюбуйся. Донесения с фронта. На Левобережье опрокинут правый фланг опрокинут, войска бегут, всюду паника. Центр ещё держится, но это лишь вопрос времени, когда ему придет конец. Силы тают с каждым днем, а новым взяться неоткуда. Теи и разговаривать с нами не станет, просто возьмет свое безо всякого спроса. Мы проиграли… Проиграли!
Мршаа посмотрел на распечатки – они устарели. Старик не знал, что Раас отвёл войска за Тихую и закрепился на её правом берегу. Он хотел сказать об этом, но не успел. Еланаар в гневе швырнул бутылку с бесценным напитком времен великого ниарского императора в стену так, что полетели осколки стекла. Сложив пальцы на подобие пистолета, он «прицелился» из него а Раэлена и начал цедить слова.
– А знаешь, что самое мерзкое? То, что в глубине души, вот здесь, – палец застучал по седой голове, – я всегда знал, что так будет. Знал, что ниарцы набросятся на нас, как стервятники, стоит только начаться внутренней нестабильности и раздраю. Знал! И все равно рискнул. А теперь на моих глазах гибнет дело всей жизни! Но нет! Не-ет! – теперь палец был воздет в угрожающем жесте. – Этому щенку Теи не удастся воспользоваться плодами своей победы. Я сожгу все его ущербное королевство.
– Понадобится очень много дров.
– Нет, понадобится всего лишь атомное оружие. Которое прямо сейчас приделывают на наши баллистические ракеты.
Слова так и застряли в горле у Раэлена. Он вспомнил, как в день военного совета, когда они получили известно о нападении Ниара, он видел перед кабинетом Еланаара усатого офицера-ракетчика.
– Так значит, Директория создала ядерное оружие?
– Да, и достаточно давно. Только пришельцы держали его под замком, здесь, в бункере. Изучали образцы примитивной технологии, – вновь раздался смешок. – Или хотели приберечь для испытаний на нас самих. Я уверен, они спелись с Ниарцами! Не просто так твой дружок Олег представился подданным королевства! Надо было всех их перебить! Всех!
– Или хотели обезопасить нас самих, – гвардеец вдруг вспомнил недавний разговор с Макаровым и его уверения, что его народ не желает зла шатрэнианам. Тогда Мршаа разозлился, но сейчас находил, что резон в словах Олега был. Возжелай раса, пересекающие межзвёздные пространства, захватить его мир – что могли противопоставить его современники? Раэлен видел не так много технологий пришельцев. Но он их допрашивал, по крупицам собирал информацию – и этого вполне достаточно, чтобы оценить могущество сил, пришедших из дальнего космоса.
Внезапно всё встало на свои места. Причина, почему мелькране сдались, не пытаясь оказать сопротивления готовым к штурму Подземного Города частям. Причина, по которым от него не избавились, а просто заперли в бункере, ежедневно рискуя, что он сбежит – как потом и случилось. Причина, заставлявшая капитана Арааша, оказавшегося пришельцем, бежать сквозь минное поле, вместо того, чтобы разбомбить с безопасного расстояния логово за водопадом, где скрывались беглецы. Причина, по которой Макаров одного за другим вытаскивал из-под обломков вокзала людей и так обрадовался, завидев шатрэнианку. Обе инопланетные расы не являлись агрессорами по отношению к его миру. Какими бы ни были их цели, они не включали в себя захват или уничтожение шатрэнианской цивилизации.
– Они убрали от нас атомные бомбы как от малых детей прячут спички, – прошептал он. А затем, уже громче, добавил: – Не делай этого, Воален. Ты не такой, ты не в себе. Тот Воален Еланаар, которого я знал, не станет ради простой мести уничтожать миллионы жизней. Это не стоит того.
– Ещё как стоит!
– Где остальные члены совета? Неужели они согласятся на такое?
– О, те, кто остался со мной пытались сопротивляться… Жалкие предатели! Пришлось убрать их с дороги по законам военного времени.
Мршаа стало не по себе. Неужто Еланаар просто взял и убил своих соратников?
– Ты понятия не имеешь, с чем имеешь дело. А пришельцы знают.
– Знают, что это очищающее пламя!
– Ты сошел с ума, – Раэлен, всё ещё сидя на кресле, подался вперёд. Его кулаки сжались, брови сурово сошлись на переносице – Я не позволю тебе…
– Не позволишь что? – злорадно засмеялся старик. В его руке оказался тяжелый армейский пистолет. – Значит, ты снюхался с пришельцами? С ниарцами? Что они тебе пообещали? Деньги? Женщин? Власть? Дурак! Они ничего тебе не дадут! Им нужна только наша планета!
Мршаа медленно потянулся к кобуре пистолета, пристёгнутой к бедру.
– Ты ничего не понимаешь! – стараясь сохранить голос ровным, продолжал говорить гвардеец. Рука привычно обхватила рукоять оружия. – Будь им нужна Шат‘рэ, они давно бы нашли способ, как прибрали её к рукам. И никто не смог бы их остановить! Это все равно, что идти с копьем на танк.
Но старый революционер, которого покинули последние остатки здравомыслия, пуская слюни и истерически смеясь, повторял:
– Они ничего не получат! Я сожгу планету! Скоро ракеты отправятся в путь! Они ничего не получат! Я сожгу планету!
Заметив, что палец Еланаара на спусковой скобе напрягся, Мршаа понял, что иного выбора не осталось. Прыгнув прямо с кресла в сторону, он одновременно выхватил из кобуры пистолет.
Раздался выстрел
И словно в ответ на него, гора содрогнулась.
Эш Лоцис был сейчас не в духе. Ещё бы! Земляне всё-таки решились на высадку десанта и захват бункера, долгое время служившего базой пришельцам. Причём – прямо под носом у инопланетного флота, в четыре раза превосходящего по численности соединение земных кораблей. И «Келли Лоренс» предстояло быть в первых рядах этой сумасбродной операции. После того как с орбиты нанесут удар по вентиляционным шахтам Подземного Города, патрульный крейсер отстреляется десантными капсулами, в которых находится Эш Лоцис со своими пентадроидами. Он станет авангардом, первым проникнет в подземелье. Потом прибудут десантные группы с других кораблей, но именно от экипажа «Келли Лоренс» во многом зависит, смогут ли земляне использовать заложников в переговорах с инопланетянами, или нет.
Да, это был грязный трюк, но иного выхода для себя Анна Моррис не видела. А он, как присягнувший офицер, не мог не выполнить приказ.
Как только корабли выстроились в нужную позицию, «Грюнвальд» открыл огонь. Вырвавшись на свободу, тераватты энергии устремились к поверхности планеты, прорезая атмосферу. Ударив прямо в штольни воздуховодов, они превратили в пар стальные решетки, лопасти вентиляторов, автоматические турели и саму горную породу. Не успели остыть стволы, как заработали десантные револьверные аппараты. Сотни яйцевидных капсул, окруженные ложными целями, устремились к поверхности Шат’рэ.
Эш, сидевший в одной из капсул, чувствовал все происходящее на собственной шкуре. Его болид был тесным, не в пример «Призракам»; ремни безопасности плотно прижали его к креслу, всю кабину заполнил розоватый амортизационный гель, а единственным источником освещения служило стеклолитовое забрало летного шлема. Вот десантный аппарат пришел в движение. Глухо ухнул пусковой механизм, отправивший в полет первую капсулу. Лоцис почувствовал легкий толчок, с которым проворачивался барабан, затем донесся ещё один «у-ух». Так повторилось четыре раза – а на пятый софоклианина вдавило ускорением в кресло. Доля секунды – и он уже покинул «Келли Лоренс» через разгонную гаусс-установку. Изображение на забрале шлема тотчас изменилось: теперь половину его занимал вид стремительно приближавшейся земли, на фоне которой виднелись другие яйцевидные капсулы, объятые пламенем. Эш словно падал с небесной выси на грешную землю – собственно, примерно так оно и было.
Болид трясся, прорываясь сквозь слои атмосферы. С каждой секундой поверхность планеты становилась все ближе, уже были различимы знакомые по картам горные отроги, морской залив с искрящимися на солнце волнами, и городские кварталы Шат Наара. Лоцис с интересом начал разглядывать происходящее внизу. Он видел ниарский флот, стоявший у столицы Республики Оолас, всполохи взрывов на её улицах – бои велись не на жизнь, а на смерть.
Резкий толчок заставил ремни безопасности натянуться. Началось торможение. Город уже остался в стороне, вместо него поле обзора занимала гора, под которой разместился бункер. В самом центре изображения виднелся черный дымящийся провал – остатки вентиляционной шахты, выжженной орудиями «Грюнвальда». Видимо, к ней и падала капсула.
Три последовательных толчка, от первого из которых у Эша потемнело в глазах, сбросили скорость болида до приемлемого уровня. Благодаря этому столкновение с землей оказалось не чувствительней падения со стула. В ту же секунду, как движение прекратилось, ремни безопасности отстегнулись, амортизационный гель с причмокиванием всосался в оболочку болида. Люк отъехал в сторону, открывая внутренности капсулы солнечному свету.
– Спускаемся вниз. Двигаемся быстро. Использовать шокеры, – инструктировал своих роботов Эш, выбираясь из капсулы.
Пентадроиды, уже мчавшиеся мимо, включали систему маскировки, на глазах Лоциса словно тая в воздухе, превращаясь в едва различимый силуэт – как будто теплый воздух поднимается над костром. Две механические «гориллы» подхватили софоклианина и потащили вглубь бункера. Каким-то непостижимым образом цепляясь за спекшиеся в черное гладкое стекло стены воздуховодов Подземного Города, пентадроиды быстро спускались на нижние уровни, умудряясь при этом ещё и держать на руках Эша и офицеров-биоров. На нескольких этажах во время спуска попадались «приветственные комитеты» в лице республиканских солдат, но их быстро отключали с помощью шокеров.
Оказавшись на самом дне шахты, Эш скомандовал биорам начать поиски землян. При себе он оставил два боевых звена, и, взяв оружие на изготовку, двинулся по самому широкому тоннелю, надеясь, что он выведет его к цели. Оглушительно ревел сигнал тревоги, превративший Подземный город в растревоженный улей. Освещение было тусклым: орбитальным ударом повредило главный генератор. Для софоклианина в боевом костюме это не являлось помехой, зато давало преимущество перед шатрэнианскими солдатами, охранявшими бункер. Очень вскоре он убедился в этом, наткнувшись на патруль пехотинцев. Те, увидев пентадроидов, растерялись на несколько мгновений. Этого вполне хватило, чтобы точными выстрелами шокеров отправить всех в нокаут. Кроме одного – выбив оружие из рук молодого бойца, Лоцис решил допросит его.
– Где пришельцы? – софоклианин, как всегда, был краток.
Переводчик быстро справился со своей работой, и Эш услышал ответ парня, который весь трясся:
– Т-там… – солдат явно был напуган встречей с чужаками. Лоцис, будучи эмпатом, почувствовал, что тот не врёт. По возможности аккуратно оглушив шатрэнианина, он приказал пентадроидам собраться вместе, и отправился в указанном направлении
После того, как гора затряслась, Тадеуш понял, что происходит что-то необычное. Хотя он старался не окрылять себя надеждами, в голову невольно пробралась мысль, что к ним наконец-то пришли на помощь. Когда снаружи, из-за толстых стальных дверей, стали доноситься приглушенные звуки стрельбы, он встал с места.
– Что происходит? – спросила Инга, вслушиваясь в приглушенные звуки.
– Скоро узнаем… Слышишь? Всё смолкло.
Раздался характерный звук начавших работу механизмов, приводящих в движение массивные двери, запиравшие импровизированную общую камеру. Как только между разъезжающимися створками ворот образовалась небольшая щель, из неё ударил луч света, показавшийся ослепительным. Скользнув по бетонному полу, он осветил лицо Штура. Зажмурившись и прикрываясь рукой, он тщетно пытался разглядеть неясную фигуру, стоявшую по ту сторону ворот.
– Похоже, это один из ваших, – зазвучал щёлкающий голос управительницы Нэцке. За прошедшее время земляне и мелькране многое узнали друг о друге, в том числе и то, что у искусственно выращенных тел, в которые мелькране имплантировали собственную нервную систем и мозг, были определённые преимущества. Например, хорошее зрение, адаптирующееся к разным источника света.
– Проклятье, да уберите вы в сторону этот фонарик! – раздраженно произнес Тадеуш.
– Я Эш Лоцис. Крейсер «Келли Лоренс». Вы свободны.
Свет погас, и начальник научно-исследовательской экспедиции разглядел своего спасителя, одетого в боевой костюм. Маскировка сейчас была отключена, и казалось, что перед ним стоит металлическая статуя, переливающаяся серебром и хромом. Защитный шлем собрался бутоном за головой, и Штур разглядел лицо, покрытое тонкими голубыми линиями татуировки уроженца Софокла. Внезапно Тадеуш подумал, что выглядит не очень презентабельно – осунувшийся, с длинными путаными волосами и клочковатой бородой
Из-за спины Лоциса показались пентадроиды, буквально ворвавшиеся в помещение и тут же взявшие на прицел находившихся здесь мелькран.
– Стой! – Штур встал между ними и Нэцке, подошедшей посмотреть, что происходит. – Что ты делаешь?
Лоцис удивился, почувствовав неподдельную тревогу землянина за участь пришельца.
– Пришельцы будут пленниками. Подстраховка. На орбите сорок звездолетов, готовых к бою…
– К бою? – Тадеуш буквально закричал. Нэцке прощёлкала что-то раздраженное. – Мы должны срочно связаться со всеми кораблями! Срочно! Тут произошло колоссальное, чудовищное недоразумений! И если мы промедлим, то обернется оно катастрофой.
