Антон Корчевский
Партия на троих
– Адмирал, поступило сообщение от Четвёртой воздушной армии, – доложил молодой офицер. – Они добились успеха.
– Хорошая новость, держите меня в курсе.
Четвёртая воздушная армия не подчинялась Тилли, но, по плану, разработанному Генеральным Штабом во главе с герцогом Эвранианским, должна была взаимодействовать с Пятым флотом. Прямо сейчас лётчики, прорвавшись через наземную систему противовоздушной обороны, нанесли массированный удар по аэродромам противника, сжигая истребительную авиацию. Машины и их пилоты гибли, не успевая даже оторваться от земли. В считанные минуты военные аэродромы приморских провинций Ооласа оказались уничтожены. Чудом уцелевшие республиканские пилоты из-за малочисленности уже не могли оказать серьезного сопротивления.
Заложив руку за спину, граф подошел к тактической карте и принялся рисовать маркером стрелки от флажков судов. Хорошо вышколенные офицеры внимательно смотрели на него.
– Если республиканцами командует не полный болван, то он скоро поймёт, что без прикрытия авиации представляет лёгкую мишень для наших махолётов. Я бы на его месте попытался отойти и перегруппироваться. Вот здесь и здесь, – Тилли очертил маркером два круга, – самые удобные условия для этого. Значит, мы должны действовать на упреждение. Отправьте на перехват ракетные катера. Не давайте противнику объединиться, но на рожон лезть не надо.
Корабли директории снимались с якоря, и, маневрируя, пытались уйти из-под воздушных атак. Некоторым быстроходным корветам и эсминцам это удавалось: авиационные звенья ниарского флота предпочитали сосредоточить свои усилия на более важных и грозных целях, таких как крейсеры и линкоры. Им везло куда меньше. Несмотря на то, что корабли отчаянно огрызались, сбивая зазевавшиеся крылатые машины, ни один из них не обошелся без торпеды в борт, ракеты в надстройку или же бомбы на палубу.
Те немногие ооласцы, что смогли сбежать, оказались основательно потрепаны. Даже с мостика, на котором находился Тилли, можно было различить на горизонте немало столбов дыма от горевших кораблей. Адмирал знал, что по этому маяку не менее верно, чем по показаниям радара, их находили королевские скоростные катера, довершая разгром. С вступлением в дело маломерных судов ниарского флота сражение окончательно превратилась в бойню.
Поражение республиканских военно-морских сил было полным. Фактически, за несколько часов с начала атаки они перестали существовать как организованная структура.
Когда костяк Пятого флота проходил мимо побережья Лазурного полуострова, Тилли взял бинокль и посмотрел на береговые батареи. К своему удовольствию, граф различил знамёна Шестого легиона и ликующих солдат, высыпавших приветствовать своих новых союзников. В воздух летели шлемы и фуражки. Из стволов нескольких береговых орудий вырвалось пламя – легионеры салютовали ниарскому флоту.
Война началась победоносно.
Прежде чем крылья махолёта закончили трепетать, Мршаа выскочил из машины и торопливо направился ко входу в здание Правительства. Он вылетел из Подземного Города сразу же, как узнал о нападении Ниарского королевства. Воален Еланаар непременно соберёт экстренное совещание Революционного совета, и ему, как начальнику создаваемых с нуля спецслужб, надо быть там.
Едва не переходя на бег, Мршаа мерил ногами коридоры здания, в котором ещё не полностью убрали следы происходившего в день захвата власти боя. На ходу расстегивал форменное двубортное с фиолетовыми лацканами пальто, стягивал с рук перчатки. Порой достаточно грубо отталкивал с пути зазевавшегося чиновника. К своему неудовольствию, отставной легионер видел, что в здании Правительства царит паника.
Всего час назад Шат Наара достигла весть о катастрофическом поражении, да что там – о полном разгроме флота. За один день половина всех военно-морских сил оказалась либо пущена на дно, либо повреждена настолько, что ни о каком участии в дальнейших боевых действиях речи идти не могло. Остальные корабли, остававшиеся на плаву, были слишком рассредоточены, чтобы являть серьезную угрозу ниарскому флоту. К тому моменту, как их удастся собрать в один кулак, флот графа Тилли сравняет с землёй половину столицы, оставшейся без защиты с моря.
Масла в огонь подливала новость о союзе между принцем Теи и командованием Шестого Легиона. Получив подкрепление в виде ниарских морпехов, сторонники Директории теперь готовились к прорыву блокады Лазурного полуострова и переходу в наступление. Мршаа видел в этом признак того, что принц Теи не удовлетворится простой территориальной экспансией, а станет добиваться раздела страны или свержения революционного правительства. Республика оказалась под угрозой, и люди, совсем недавно взявшие власть в руки, чувствовали это. Страх витал в воздухе, сквозил в коридорах здания Правительства, засел глубоко в глазах тех, кто с дрожью в голосе обсуждал происходящее.
Сплюнув в мусорное ведро жвачку гар-гара, Мршаа вошел в приемную.
– Простите, совещание уже началось, приказано никого не принимать, – попытался встать на его пути молодой секретарь, не узнавший посетителя.
– Как командующий спецслужбами Ооласа, думаю, мне полагается быть внутри.
– Простите, у меня чёткое распоряжение – никого не пускать. Подождите вон там, – секретарь кивнул в сторону ряда стоящих вдоль стены стульев. На одном из них с безучастным видом сидел усатый офицер. Судя по шевронам – ракетчик.
Мршаа не хотел тратить время на препирательства, поэтому распахнул пальто так чтобы стал виден пистолет в кобуре у него за пазухой.
– Если ты меня не пустишь, я прострелю тебе ногу и все равно войду внутрь. И мне ничего не будет.
Пока секретарь, открыв рот, пытался придумать достойный ответ, командующий спецслужбами отодвинул его в сторону и вошел в кабинет Воалена.
Круглое помещение, ранее служившее залом для закрытых совещаний директоров, было достаточно просторным. Не имея окон, оно, тем не менее, оказалось хорошо освещено многочисленными лампами, утопленными в деревянных настенных панелях. В центре стоял большой стол, обтянутый зеленым сукном, на котором валялись хаотично разбросанные карты. Во главе, подперев голову руками, сидел сам Еланаар, напряженно вглядываясь в одну из карт перед ним. Он мало походил на того неопрятного длинноволосого старика, что прятался в старом убежище контрабандистов за водопадом. Аккуратная стрижка-«ёжик», идеально выбритый, в строгом деловом костюме с лакированными туфлями и галстуком – лицо Республики. И сейчас это лицо было мрачнее тучи.
Кроме Еланаара в комнате присутствовало ещё пять человек – руководители крупных ячеек революционной организации, ставшие членами Совета после прихода к власти. Все – примерно одного возраста с Воаленом, старые подпольщики, прошедшие за свою жизнь тюрьмы, побывавшие в эмиграции. На фоне этих людей, настолько привыкших опасливо смотреть по сторонам, что делали это неосознанно, резко выделялся генерал Раас. Это был сухой старик с непослушными пепельными волосами, несмотря на свой возраст сохранивший армейскую выправку. Воротничок песочного цвета полевой формы был несколько небрежно расстёгнут, на мундире не было и следа от многочисленных наград, которые Раас получил от правительства Директории за долгие годы службы. Он не убрал их после падения старого режима – просто никогда не носил. Все, кому нужно, и так знали, кто такой генерал и чем он достиг своего положения. Вряд ли найдётся хоть одна военная компания за последние сорок лет, в которой он не принял участия. Старый вояка мог давно стать начальником генштаба или возглавить министерство обороны, кабы не его неуживчивый характер и привычка высказывать людям в глаза всё, что он о них думает. Сейчас на его выдубленном лице застыло странное выражение, словно предвещавшее кому-то выволочку.
– Ты опоздал, – сказал Еланаар, увидев Мршаа.
– Прибыл так быстро, как смог. Все вопросы к тем, кто ответственен за связь. Меня известили с опозданием. Но пока летел сюда, ознакомился с ситуацией.
– Это катастрофа, – неожиданно для себя Мршаа понял, что Еланаар совершенно подавлен. Из голоса исчез даже намек на былую уверенность в себе. – Флота нет, твои проклятые бывшие сослуживцы пошли на прорыв, с границы приходят сведения о массированной атаке ниарских войск, а в тылу наших частей, на бывших королевских землях, вспыхнули восстания…
– Еще не все потеряно, – проскрипел Раас. Его голос скрипел как старые мельничные жернова.
– Я просчитался, жестоко просчитался, – Воален поднял глаза. К крайнему удивлению Мршаа, они выражали чувство, близкое к отчаянью. Куда делся тот несгибаемый боец, каким всегда был его старый наставник? Откуда такая перемена? – Я не думал, что они решатся напасть на нас так скоро. Понимаешь? Даже не предполагал. Все данные, все сведения, добытые мной, говорили против. Старый король, окруженный реакционерами… Его свержение должно было обернуться кучей проблем для принца Теи… Вот кого я недооценил! Думал, что свита делает короля, полагал, что щенок может только гавкать, а, оказывается, у того стальная хватка. Теперь, из-за этой ошибки, дело всей моей жизни под угрозой краха.
Мршаа молчал, глядя на то, как убивается Еланаар. Вряд ли сейчас были уместны слова утешения, ибо тот прав в одном: возможность иностранной интервенции почти никем из революционеров не рассматривалась как реальная угроза. Сняв пальто, он подошел к столу, и взглянул на карты. На них шариковой ручкой наспех были нарисованы направления ударов королевских войск, глубина их проникновения на территорию Ооласа, ориентировочные цифры потерь, а также очаги восстаний на захваченных в конце прошлой войны территориях. Тщательно все изучив, он составил для себя не самую радужную картину происходящего.
– По-моему, нам не удастся удержать приграничные города, – констатировал он.
– Быстро соображаешь, – прохрипел Раас. – Я буду рад, если нам удастся закрепиться хотя бы на правом берегу Тихой, ки-шоот. Я предлагаю немедленно начать готовить оборонительные рубежи на правобережье и отвести войска за реку.
– Далековато, – покачал головой Мршаа. – Но, думаю, вы правы.
– Ки-шоот, конечно я прав! Пока это единственный шанс остановить наступление. Если мы сдержим натиск ниарцев, если подавим восстания в тылу, то, может быть, проведя мобилизацию и увеличив численность войск на фронте, удастся перейти в контрнаступление.
– Может быть, – хмуро бросил Воален.
– Меня больше беспокоит море, – Мршаа, стараясь не придавать значения состоянию Еланаара, постукивал забытой кем-то на столе ручкой по карте.
– А что море? – скривился Раас. – Море для нас потеряно. Теперь в нем хозяйничают легионеры и ниарцы.
– Вот именно. Они вполне могут подойти к Шат Наару.
Голос подал один из членов революционного комитета, в прошлом глава подпольной ячейки в столице.
– Да, наш адмирал-без-флота говорил о такой возможности. И что? Шат Наар достаточно хорошо защищен со стороны моря береговыми батареями и морской авиацией, оставшиеся в нашем распоряжении корабли устанавливают заграждения, чтобы перекрыть вход в залив. На случай бомбежек у нас есть достаточно надежное укрытие в виде Подземного Города. И даже в самом худшем случае потеря столицы ещё не означает поражения в войне. В нашей истории уже имели место подобные случаи, и ничего страшного не произошло.
– Всё это болтовня, – заскрипел Раас. – Те случаи, ки-шоот, не подобны нашему. Республика еще слишком слаба, мы только-только закрепляемся в стране, у нас нет ещё четкой системы управления. Если, ки-шоот, Шат Наар оккупируют, а правительство будет захвачено, то страну парализует, армия развалиться, и мы потерпим сокрушительное поражение.
– И что вы предлагаете, генерал?
– Объявить эвакуацию. Немедленно. Вывезти правительство куда-нибудь подальше, вглубь континента. Например, ки-шоот, в Олаандир.
– Это похоже на пораженчество, – высказался ещё один член Революционного совета. – То есть, вы думаете, что мы не сможем остановить врага прежде, чем он достигнет столицы?
– Я полагаю, что он может оказаться тут раньше, чем мы организуем оборону.
– Плевать! Мы сможем не дать ему войти в город. Для этого тут достаточно солдат, чтобы. Это будет даже хорошо, если ниарцы действительно сунутся сюда: после того, как по войскам разнеслась весть о бесславной гибели флота, боевой дух упал ниже некуда. Отдай мы сейчас приказ об эвакуации, это окончательно подорвет волю к сопротивлению. Подумай только: правительство бежит из столицы в первый же день войны! Как это скажется на людях? Что они подумают? Они решат, что если те, кто руководит ими, бегут от противника, то шансов на победу нет никаких, и нет смысла гибнуть просто так. А это – тысячи, сотни тысяч дезертиров и добровольно сдающихся в плен солдат. Зато, если тут удастся одержать победу, если удастся пустить на дно их корабли, люди воспрянут духом, и это очень поможет в предстоящих боях на Тихой,
Несколько человек одобрительно закивали. Оживился и Воален Еланаар. В глазах появилась свойственная ему искорка, и затем он встал, распрямился и, жестикулируя, как на трибуне перед толпой, подхватил речь:
– Да, никакой эвакуации – пусть бегут те гражданские, что трясутся от страха! Здесь же останутся лишь настоящие революционеры, те, кто не задрожит перед лицом врага и с готовностью встанет на защиту родины! Если противник по глупости своей посмеет сунуться сюда, то здесь, в Шат Нааре, Неспящем Городе, решится судьба войны! И удача, я верю, нет, я знаю это, будет на нашей стороне! Вот увидите, мы погоним прочь ненавистных прихвостней Теи, они пожалеют, что связались с нами. Победа будет за нами! – Еланаар уселся на место, явно воодушевленный своим же монологом, но уже куда менее импульсивный, – Примерно с такой речью мне надо срочно выступить по телевидению и по радио.
– И все же, я считаю, что надо ещё раз всё взвесить и обдумать предложение генерала Рааса, – вмешался Мршаа. Он не мнил себя гениальным стратегом, но немного разбирался в военном искусстве и знал, какова репутация генерала в армии и даже в Легионе.
– И все же, Мршаа, мое решение непреклонно. Я не собирался раньше уходить из города, не собираюсь и теперь. Моя решимость в этом вопросе сильнее прежнего. Кто считает так же? Ставлю вопрос об обороне Шат Наара на голосование совета, – присутствующие подняли руки. Трое высказались за, Раас и Мршаа против. Один человек воздержался. – Значит, решено. Утопим ниарцев в море.
Генерал с шумом встал из-за стола.
– Ки-шоот, скорее уж они утопят нас в крови.
Увидев, что военный в раздражении собирается покинуть комнату, Еланаар нахмурился:
– Собрание ещё не окончилось, генерал.
Раас на секунду остановился. Повернувшись в полоборота, он и невесело усмехнулся и проскрипел:
– Я не политик, а солдат. Если вы игнорируете мои советы в вопросах, где я компетентен, то, ки-шоот, не вижу смысла оставаться здесь. Мне надо готовить город к нападению и постараться сделать так, чтобы ваша глупость стоила жизни как можно меньшему числу моих парней.
– Кажется, генерал забывается, – недовольно проворчал один из членов совета, когда за Раасом захлопнулись двери.
– Главное нам не забывать, что благодаря его поддержке власть удалось захватить быстро и сравнительно малой кровью, – вступился за военного Раэлен.
– Мы все знали скверный характер генерала, когда привлекали его на сторону Революции, – Еланаар решил выступить модератором назревающего конфликта. – И его поддержка действительно важна. Простим же Раасу некоторую резкость и не будем тратить время на склоки. Пусть лучше Раэлен расскажет, как там дела у наших инопланетных пленников.
Мршаа достал из кармана гар-гар высшего сорта и закинул его за щеку. Он был раздосадован решением старика, но, зная его достаточно давно, понимал, что переубедить теперь упрямца невозможно. К тому же не исключено, что Воален окажется прав и им удастся отбить нападение на столицу. Так что лучшее, что теперь можно было сделать – это постараться успокоиться, не давать выхода чувствам и выполнять свою работу.
– В камеры пришлось посадить по несколько человек, чтобы расселить Пленников и Тюремщиков по разным блокам. Они явно друг друга не жалуют, хотя первопричину конфликта уловить пока не могу. И те и другие сыплют взаимными обвинениями, а заодно несут какую-то околесицу по то, как жаждут добра жителям Шат’рэ, обвиняя друг друга в нападении, желании причинить нам вред и в прочих грехах. Пленники возмущаются тем, что Тюремщики якобы манипулируют ходом нашей истории, а Тюремщики говорят, что Пленники одержимы машинным демоном и представляют страшную угрозу. Я не доверяю ни тем, ни другим. Но особенно Тюремщикам. Слишком быстро они капитулировали. Абсолютно не оказывали сопротивления. Мне кажется, сейчас они нас попросту используют в какой-то своей игре.
– Тюремщики и Пленники, – задумчиво протянул Еланаар. За это время он успел достать из ящичка стола бутылку дорогого коньяка из коллекции одного из Директоров, раздать всем присутствующим по бокалу. Пил он теперь куда меньше прежнего, и все больше дорогие напитки. – Не слишком оригинально, зато понятно и удобно… И что же ты предлагаешь?
– Перестрелять бы негодяев. Или посадить их в одну клетку и посмотреть на то, как они перегрызут друг другу глотки… Но это так, шутки, конечно. Я не сторонник резни, да и живыми, если все образуется, они могут оказаться куда полезней, чем мертвыми. Если управительница Нэцке не соврала, к нам летит целый космический флот, и я хотел бы иметь предмет для торга при разговоре с его адмиралом. Что может быть лучше, чем жизнь его людей?
– А если она не так ему интересна?
– Тогда пришельцы не пошлют сюда флот, и проблема отпадет сама собой. Но это дело будущего, а сейчас я бы советовал временно прекратить отлавливать агентов Пленников. Во-первых, нам сейчас не до этого. Раз уж решили браться за оборону Шат Наар, то следует привлечь все имеющиеся для этого силы, не разбазаривая их на прочесывание кварталов. Во-вторых, сдается мне, что планета до сих пор наводнена не только Пленниками, но и Тюремщиками. Если мое предположение верно, то между этими двумя расами существует определенный паритет, равновесие сил, иначе зачем Тюремщикам могла понадобиться наша помощь? И сильно нарушать его не в наших интересах. Что одна, что другая цивилизация намного опередила нас в техническом развитии. Оказавшись с любой из них один на один, мы не сможем ничего противопоставить превосходящей силе, так же, как в колониальную эпоху на Шат’рэ туземные племена оказались бессильны перед лицом иноземных завоевателей. Пусть же пришельцы играют друг с другом в свои игры. Наша задача – выступая по мере сил то за одну, то за другую сторону, сделать так, чтобы их партия затянулась. Это единственный шанс добиться для себя каких-либо выгод, а то и просто сохранить право на свободное существование шатрэнианской цивилизации.
Еланаар кивнул.
– Согласен. Останемся пока в стороне, посмотрим, как будет развиваться конфликт между пришельцами. А пленников поместим в одно помещение, и понаблюдаем, кто сильней.
Мршаа удивленно посмотрел на Воалена.
– Я ведь сказал, что это была шутка. Крайне неудачная шутка. Я военный, и, по долгу службы, мне приходилось не раз убивать. Но всегда в этом был какой-то смысл. В твоем предложении я его не вижу, и потому не могу одобрить. Стравить пришельцев друг с другом… Это что, забава такая? Может быть, мы еще тотализатор откроем?
– А это мысль, – совершенно серьезным тоном добавил Еланаар.
– Ты сошел с ума.
Остальные члены совета посмотрели на Раэлена так, что он понял: перешел черту. В отличие от Рааса, его поддержка не была столь важна, чтобы терпеть выпады в сторону любого из присутствующих.
– Пусть так, но в условиях продолжающегося чрезвычайного положения я правлю Ооласом. Совет окончен. Все свободны. У меня запланирована ещё одна встреча.
Раэлен встал и, не сводя глаз с Еланаара, попятился к двери. Ему не понравилось ни начало, ни окончание собрания, ни Воален с его перепадами настроения. Вкупе с наступлением ниарцев и перспективой появления на орбите флота пришельцев казалось, что мир летит в бездну.
На выходе из кабинета Мршаа чуть не столкнулся лбами с усатым ракетчиком, наконец дождавшимся своей аудиенции. Тот, увидев озлобленное лицо командующего спецподразделений Республики, торопливо извинился, отдав честь. Отмахнувшись от офицера, Раэлен двинулся дальше.
– Мршаа! – уже в коридоре его окликнул узнаваемый скрипучий голос. Обернувшись, Раэлен увидел Рааса, стоявшего в окружении своих офицеров. Среди них были как покрытые сединой ветераны, так и молодые лица, в которых их начальник разглядел перспективных командиров, – Можно вас на пару слов?
Мршаа приблизился к группе песочных мундиров
– Генерал? – лёгкий кивок головы показал, что глава спецслужб готов к диалогу.
– Я слышал, что вы давно знаете Еланааара. Скажите, он всегда был таким мешком дерьма, как сейчас?
На лице Мршаа застыло недоумённое выражение. Военные все как один уставились на него, выжидая, что он скажет.
– Не думаю, что это подходящий эпитет для человека, полжизни отдавшего борьбе за лучшее будущее для нашей страны.
– У меня за спиной стоят жители этой самой страны, которые поклялись отдать за неё жизни, – Раас кивнул в сторону своих офицеров. – Но не все из них в силу возраста до конца понимают серьёзность этих слов и что за ними стоит. Ещё больше таких людей в армии, состоящей большей частью из призывников, о войне знающих из пропаганды и кинобоевиков. Я уж не говорю о гражданских. Вы внимательно осмотрели карту? Видели диспозицию?
– Да.
– Что скажете о перспективах обороны столицы?
– Нас могут блокировать со всех сторон.
– Верно, ки-шоот. В древней Ллиурийской олигархии существовало такое наказание: человека зашивали в мешок и потом лупили по нему палками до тех пор, пока несчастный не испустит дух. Шат Наар окажется в точно таком же мешке, и ниарцы примутся избивать нас, пока мы не захлебнёмся в собственной крови и дерьме.
– Что вы предлагаете? – в голове Раэлена возникла мысль, что его попытаются склонить к военному перевороту с целью смещения Совета. Но Раас хотел вовсе не этого:
– А что нам остаётся, кроме исполнения долга, ки-шоот? Солдаты испокон веков проливали свою кровь по прихоти политиков. Я лишь хочу, чтобы город не превратился в братскую могилу для его жителей. Надо организовать эвакуацию, вывезти как можно больше людей до того, как на нас обрушится сущая кара Демиургова. Вы сможете помочь мне в этом?
Раэлен по-новому посмотрел на старого генерала. Этот человек готов был подчиниться приказу, который считал самоубийственным, готов был повести на смерть своих подчинённых – и заботился о жизнях простых людей.
Мршаа протянул старому вояке свою руку.
– Можете не сомневаться. Я с вами до конца.
