Ана Эм
Очевидный выбор
15
Сердце все еще стучит в груди, когда Марсель ведет меня вверх по лестнице довольно старого здания. Остальные ребята следуют за нами. Я слышу шум голосов, смешанных с музыкой и смехом из-за двери, перед которой мы останавливаемся. Не стуча, Марсель распахивает её передо мной, и я попадаю в совершенно иной мир. Запах табака ударяет в легкие. Мы оказываемся в огромной просторной квартире, прямо по центру расположены несколько мягких диванов, люди сидят почти друг на друге, попивая что-то из бумажных стаканчиков, у кого-то в руке бутылка пива. Многие сидят прямо на полу. Девушки, парни, большинство моего возраста. Справа от меня тесный коридор, где толпятся парочки. Слева еще один.
– Идем. – говорит мне Марсель и ведет меня куда-то налево.
– Что это за место? – спрашиваю я.
– Оно принадлежит Рафу. Здесь собирается народ со всего мира.
И правда, я слышу речь на многих языках. Все люди настолько разные, что глаза разбегаются, хочется рассмотреть и познакомиться с каждым. Мне всегда хотелось посмотреть мир, а здесь те, кто является частью этого мира. Мое сердце все еще колотиться, но уже не от страха, а от предвкушения.
Марсель протискивается мимо пары девушек, которые мило ему улыбаются, и мы оказываемся на кухне. Черт, она больше всех, что мне довелось видеть в Париже. Молодые люди сидят за островком, поедая пиццу, кто-то за круглым столом рядом громко смеется. Я чувствую свежий воздух из открытого окна, он пробивается сквозь пелену дыма.
– Эй, чувак! – кричит Марсель парню, что стоит у окна с сигаретой в руках. Тот оборачивается, и что-то внутри меня опускается.
Рафаэль.
Раф-сокращение от Рафаэля.
Почему до меня раньше не дошло?
Марсель приветствует друга, Фабиано, Мишель, Данте и Лео делают тоже самое, закрывая меня от этих черных глаз. Может, сбежать прямо сейчас, пока он меня не заметил?
– Дана! – ищет меня Марсель. Все парни расступаются, как море перед Моисеем. И я понимаю, что теперь шансы остаться незамеченной сводятся к нулю. Рафаэль видит меня.
– Иди сюда. – зовет Марсель.
Я подхожу, прикованная взглядом к Рафаэлю, в чьих глазах сейчас намного больше интереса, чем прежде.
– Раф, это Дана, мы работаем вместе.
Кто-то из нас должен был сказать "Приятно познакомиться", но мы оба молчим и просто смотрим друг на друга. На его губах появляется тень улыбки, и я судорожно сглатываю. Молчание превращается в заметное напряжение между нами.
– Вы что, знакомы? – предполагает Фабиано.
Рафаэль продолжает молчать, выпуская дым из легких.
– Да, – отвечаю я. – мы уже познакомились сегодня.
Как так вышло, что я встречаю этого парня уже в третий раз за день? И ни один из разов не был нормальным.
– Вот же совпадение! – восклицает Мишель, Данте что-то ему говорит, и они с парнями отходят, оставляя нас с Марселем и Рафаэлем одних.
– Тебе принести что-нибудь выпить? – весело спрашивает Марсель.
Я наконец отрываю глаза от Рафаэля.
– Эммм, да. Что-нибудь на свой вкус. И знаешь, я пойду с тобой.
– Не надо, я справлюсь. – бросает он, и скрывается где-то за моей спиной.
Вот черт! Теперь я тут застряла с Рафаэлем наедине. Он тушит сигарету.
– А ты веришь в совпадения, Дана? – вдруг говорит он.
– Да, если это и правда совпадение, что ты работаешь и живешь в том же районе, что и моя подруга.
И что я работаю на твоего брата.
– Все еще думаешь, что это я тебя преследую? – усмехается он.
Нет, сейчас мне кажется, что Вселенная издевается надо мной.
– Честно, я уже не знаю, что думать.
Он делает пару шагов мне навстречу, внимательно изучая глазами.
– А я думаю, что не верю в совпадения.
Когда он не смотрит на меня, как на пустое место, его взгляд практически невозможно выдержать, поэтому я отвожу глаза, спускаясь ими ниже, на его предплечье, где красуется тату. Мне кажется, я уже где-то видела нечто похожее.
– А вот и я. – появляется Марсель, протягивая мне бутылку сидра.
– Когда ты уже притащишь свой зад к нам в ресторан? – интересуется Марсель, а я пытаюсь делать вид, что почти не слушаю, открывая бутылку.
– Никогда.
– Не будь таким засранцем, ребят то ты пригласил. Не знаю, как ты узнал, что нам нужны были люди, но спасибо. А то я уже начал подыскивать себе новую работу.
– Я просто порекомендовал им место, в этом нет ничего такого, Марсель.
– Знаю, но все равно спасибо. Ты надолго в городе?
На секунду повисает молчание, и я поднимаю глаза, чтобы узнать, чем оно вызвано. Ловлю на себе взгляд Рафаэля и снова замираю.
– Думаю, на этот раз задержусь подольше. – говорит он скорее мне, чем Марселю.
– Красавица! – рядом со мной возникает Фабиано. – Пойдем, я познакомлю тебя с ребятами.
Не дожидаясь моего разрешения, он тащит меня из кухни в гостиную и подходит к одному из диванов.
– Народ! – привлекает он внимание. – Это Дана, и она новенькая в Париже.
Брюнетка с короткими волосами тянет меня за руку в тесное место рядом с ней.
–Я Жасмин, из Рио. – говорит она.
– Приятно познакомится. – улыбаюсь я, делая глоток вишневого сидра.
– А я Катарина из Вены. – представляется еще одна девушка в ярко розовом топе. – А ты откуда?
– Из Нью-Йорка. – смущенная таким вниманием отвечаю я.
– Оооо, – протягивает Жасмин. – значит, Америка. Мы тут пытаемся доказать этим олухам, как работает мир. – она кивает на диван слева от нас, на котором сидят несколько парней.
– Вот скажи, – обращается ко мне высокий парень в очках. – если молодая пара хочет завести ребенка, разве это не должно быть их совместным решением?
– Ты переворачиваешь вопрос. – возражает Катарина. Он закатывает глаза.
– Ладно. Должна ли только женщина решать заводить им ребенка или нет?
– Снова переворачиваешь! – возмущается Жасмин.
– Черт! За кем последнее слово, заводить ребенка или нет?
Они выжидающе смотрят на меня, и я выдаю первое, что приходит мне в голову:
– А кто будет вынашивать ребенка?
– Женщина. – тут же отвечает парень.
– Хорошо, а кого будет тошнить всю беременность?
– Женщину.
– Чью промежность будут разрезать в случае, если ребенок окажется слишком крупным?
Жасмин начинает громко смеяться, а Катарина хлопать в ладоши. Парень, сдавшись, откидывается на спинку дивана.
– Вагины правят миром! – провозглашает Жасмин, и все присутствующие девушки поддерживают её соглашающимися возгласами.
Катарина встает и садится на колени к этому парню, целуя его в губы.
– Смерись, малыш. Биологию не изменить.
Он нежно треплет её за щеку.
– Хорошо, потому что мне очень нравится твоя вагина.
Жасмин усмехается, а я кажется, начинаю краснеть. Еще ни разу в жизни мне не доводилось находиться в кругу настолько свободных и раскрепощенных людей.
Разговоры кочуют от одной темы к другой, от Уорхола к Бэнкси, от стран третьего мира к проблеме перенаселения Китая. Мой сидр быстро опустошается, я оставляю бутылку среди прочих на столе и лезу в сумочку за сигаретами. Кладу одну ментоловую между губ и продолжаю рыться в сумочке в поисках зажигалки.
Черт, где она?
Кто-то подносит зажигалку к моей сигарете, и огонек вспыхивает.
Я тут же прикуриваю, затягиваюсь и поднимаю глаза, чтобы отблагодарить своего спасителя. Знакомый взгляд сталкивается с моим. За всеми этими разговорами я даже не заметила Рафаэля, который пристроился рядом со мной на подлокотнике дивана.
– Спасибо. – бормочу я.
Он наклоняется к моему уху и шепчет:
– Не знал, что принцессы курят.
Я закатываю глаза на него, а он ухмыляется.
– Поверь мне, принцессы и не такое умеют. – выпаливаю я и только потом осознаю насколько двусмысленны мои слова. В его глазах загорается веселье.
– Значит, – его губы касаются моего уха. – ты не отрицаешь того, что принцесса?
Только я открываю рот, чтобы ответить, как Марсель привлекает к себе всеобщее внимание.
– Юрист, с детства знающий, кто он и чем будет заниматься и парень, понятия не имеющий, что делать со своей жизнью. У кого свободы больше?
– У юриста! – кричит девушка у дальней стены. – Он уже решил одну проблему в своей жизни, и теперь может делать, что хочет.
– Но он вошел только в одну дверь, игнорируя все остальные. – отвечает ей парень, сидящий на полу, и подносит к губам пластиковый стаканчик. –Тем самым, он уже никогда не узнает, что когда-то мог стать художником, ну, или космонавтом.
Кто-то с ним соглашается, кивая, кто-то глубоко увяз в своих собственных мыслях.
– А что такое свобода? – раздается голос Рафаэля рядом со мной. – Если у меня есть жена и двое детей, я свободен? Или если я один, и понятия не имею, что будет со мной завтра, я боюсь сделать хоть что-то, потому что кто-то посмотрит на меня не так, потому что боюсь провалиться и начать заново. Я свободен?
– Мысли – та еще тюрьма. – тихо говорит Жасмин. – Я боюсь, что мой роман не опубликуют, что какой-нибудь бывалый редактор заявит, будто у меня нет таланта, и что потом?
– Ты попробуешь снова. – слышу свой голос, не обращая внимания на то, что остальные замолчали. – Ты попробуешь снова, потому что только когда твои мысли оживают на бумаге, а голоса в голове стихают, ты чувствуешь себя свободной.
Вдыхаю дым, поднимая глаза на Рафаэля. Его взгляд не отрывается от моего, когда его губы говорят следующее:
– Свобода не в том, чтобы знать, чем ты будешь заниматься всю оставшуюся жизнь.
– Как и не в том, что ты можешь идти, куда захочешь. – продолжаю я, выпуская дым. – Свобода в том, что у тебя есть выбор.
– Как и в том, что ты знаешь, чего хочешь и не боишься с этим столкнуться.
На мгновение, я чувствую с ним глубокую связь, будто бы он способен понять меня без слов. Осознание этого пугает, но и в то же время, мне интересно, откуда берется это чувство. Связь. Мне вдруг захотелось остаться с ним наедине, узнать, что там за этим глубоким черным взглядом.
Как так вышло, что из всех людей здесь, мне захотелось остаться наедине именно с ним?
Он вдруг встает и уходит на балкон за нами. А я продолжаю курить, что есть силы, потому что только это и могу. Мысли, все, кроме одной неожиданно затихли, и эта одна такая громкая – ты не свободна, Дана.
И дело даже не в Шоне или моих родителях. Дело во мне. Вот я сижу в самом прекрасном городе с удивительными умными людьми, но даже близко не понимаю, кто я. Во мне столько страхов и обиды, что я не слышу себя.
Именно поэтому я тушу сигарету и встаю. Сейчас меня тянет к нему, сейчас я хочу быть свободной, сейчас я впервые в жизни намереваюсь сделать что-то, не думая о последствиях.
Выхожу в прохладную ночь. Рафаэль стоит спиной ко мне. Капля с неба приземляется на мое лицо. Затем еще одна. И еще. Кажется, начинается дождь.
– Ты брат Тристана. – уверенно говорю я, приближаясь к нему, пока не становлюсь рядом.
– Долго же ты ждала, чтобы сказать это.
– Ни он, ни ты не говорите друг о друге, даже словом не упоминаете. Я решила, что и мне не стоит лезть.
– Но вот ты здесь. – он поворачивается ко мне. – Суешь свой прекрасный носик куда не следует. Ему то же самое скажешь?
– Сейчас я не с ним разговариваю.
Его глаза внимательно изучают меня.
– Зачем ты здесь?
– Марсель пригласил меня.
– Нет, – он качает головой, делая еще шаг ко мне. – Почему ты здесь?
– Потому что захотела.
– Нет, принцесса, ты не знаешь, чего хочешь.
– С чего ты это взял? С самого утра ты только и делаешь эти заявления, будто знаешь меня, но ты ни черта не знаешь.
– Я вижу это в тебе, Дана. В том, как ты настойчиво била, пытаясь доказать, что я не прав. В том, как смотришь на остальных, думая, что никто не замечает. Ты все еще маленькая девочка, которая ничего не знает, ни о себе, ни о жизни.
– Хм, – я складываю руки на груди. – и что же еще ты видишь?
– Что ты боишься. Боишься своих желаний, боишься принимать решения, боишься самого страха.
– Да ты философ!
– Нет, просто мы похожи. Разница только в том, что я знаю, чего хочу.
Дождь усиливается, и я начинаю дрожать. Внутри меня что-то трескается, выпуская на волю целую бурю эмоций.
– И чего же ты хочешь?
Его взгляд медленно спускается от моих глаз к губам, по телу проносится разряд. Вдалеке небо пронзает молнией, а за ней слышиться гром.
Его рука обхватывает меня за шею и притягивает к себе. Он крепко прижимается ко мне губами, так что я чувствую вкус алкоголя. От шока все тело парализует. Я чувствую воду на своих щеках, капли стекают по спине, а его вторая рука опускается на поясницу. Всего секунду я медлю, но как только разум возвращает мне способность мыслить, я всеми силами толкаю его в грудь и отстраняюсь.
Злость смешивается с головокружением, а рука рефлекторно дает ему пощечину с размаха. Его голова слегка поворачивается в сторону.
– А может, я ошибся. – хриплым голосом отзывается он. – Может, ты все-таки знаешь, чего хочешь.
Тяжело дыша я вылетаю обратно в помещение. Губы покалывает, сердце разрывается. На ватных ногах несусь к выходу, игнорируя толпу. Мне нужно убежать. Прямо. Сейчас.
16
СПИСОК ЖЕЛАНИЙ
Все, что написано на белоснежном клочке бумаге. Кружка на столе рядом пуста. Поэтому я снова плетусь на кухню за кофе, затем распахиваю окно в гостиной, впуская утренний теплый воздух вместе с шумным Парижем. Делаю глоток, поражаясь тому, как люди могут вставать в такую рань. Хотя сегодня утро понедельника, наверное, им нужно работать. К тому же, и я не сплю, но уже по другой причине. Моя голова до того забита, что единственной мыслью избавиться от всего стала та бумажка. Возвращаюсь на диван, ставлю кружку на прежнее место и снова беру ручку в руку. Я никогда не составляла себе никаких конкретных планов, не вела ежедневник, не записывала дела на день. Что уж говорить о том, о чем я мечтаю. Хотя это ведь список желаний, о мечтах не идет речь. Да и к тому же, мечты – это что-то слишком неопределенное, их практически невозможно осуществить. Ну, во всяком случае, я так думаю.
Итак, чего ты хочешь, Дана Эдвардс?
В голове тут же всплывает вчерашний поцелуй с Рафом, от чего мои внутренности сжимаются. Честно? Я понятия не имею, что это было. Да и анализировать – не мой лучший конек. Моя фишка – делать, не подумав, сказать, а потом пожалеть. А лучше все и сразу.
Список длиннее не становится. Почему мне так сложно найти хотя бы крошечный скромный пункт для этого списка?
Беру телефон со столика и печатаю сообщение сразу трем людям, Элиоту, Эмме и незнакомцу.
"Представь, что можешь пожелать чего угодно, что бы это было?"
Убираю смартфон и откидываюсь на спинку дивана. Нужно отвлечься.
Итак, сегодня у меня выходной, весь день я абсолютно свободна. Что мне делать? Может, пойти в парк? Или заняться спортом? Только не боксом. Хотя…Может, я – мазохистка, раз мне хочется снова встретится с Рафаэлем. Этот засранец пробуждает во мне интерес. Я злюсь на него, он меня бесит, но он не выходит из моей головы.
Идея сама посещает мой пустой разум и я хватаюсь за ручку.
1)Сделать тату
Неплохо, неплохо. Довольно дерзко, я бы сказала.
2)Сходить на концерт
Уже лучше.
3) Прочитать "Таинственный сад"
Нужен хотя бы один пункт, который я точно смогу выполнить.
Это все? Только три пункта? Мой телефон оживает. Сообщение от Эммы:
"Картошку фри из закусочной у меня в доме, я голодна))"
Я улыбаюсь этому милому желанию. Так, сегодня у меня еще один пункт. Съездить за картошкой фри и отвезти подруге, а заодно и проведать Марселя с Тристаном. Конечно же, от меня не ускользает тот факт, что Тристана я хочу видеть чуточку больше. Наверно, сейчас не стоит заострять на этом внимание. Следом прилетает сообщение от Элиота.
"Оказаться в кроватке. Моя дама блюет, а я, как истинный джентельмен, не могу её оставить. Твою мать, эти звуки наверное еще будут преследовать меня в кошмарах."
Только Элиот может в семь утра быть где-то в туалете с блюющей дамочкой. Хотя, если мы говорим об Элиоте, то он скорее должен сейчас её трахать. От мысли, что его утро подпорчено, на моих губах растягивается улыбка.
От незнакомца ничего.
К черту! Нужно взять себя в руки и уже встать наконец-то с этого дивана.
Через пару часов я уже на полпути к ресторану с картошкой фри, в коротких шортах и топе. Но даже минимум одежды не спасает от палящего солнца. От вчерашней прохлады даже следа не осталось. Мысли о дожде навевают воспоминания о поцелуе…Черт! Неужели я теперь не смогу нормально думать о дожде? Или гулять под ним? Отныне, мы с дождем в официальной ссоре.
На веранде ресторана пожилая пара пьет кофе, и мое сердце ликует. Да! Ресторан жив. Захожу во внутрь, ощущая приятную прохладу и радость от того, что являюсь частью, хоть и небольшой, этого места.
Незнакомая мне девушка с короткой стрижкой приветствует меня.
– Доброе утро!
Черт, а я и забыла, что сегодня на смене другие ребята. Значит, Марселя здесь нет.
– Доброе. – отзываюсь я. – Я тоже здесь работаю, заскочила ненадолго отдать кое-что подруге.
Девушка посылает мне понимающий взгляд и скрывается в зале, где, к слову человек десять. Обожаю понедельники!
– Дана? – удивляется Адалин при виде меня. – Что ты здесь делаешь?
– Пришла к Эмме.
– Ааа, – она включает кофемашину. – понятно.
– Тебе еще не нашли напарника? – интересуюсь я.
– Пока нет. – она вздыхает. – Тристан очень придирчив ко всему персоналу. Но я не жалуюсь, двойная зарплата мне не помешает.
Ко мне он, почему-то не был так придирчив.
– Кем ты себя больше считаешь, бариста или барменом?
Она удивляется моему вопросу и задумывается на пару секунд.
– Думаю, я больше бариста. Но благодаря опыту работы в клубе можно считать, что я еще и бармен.
– И тебе нравится работа баристы?
– В смысле, хочу ли я заниматься этим всю жизнь?
– Ну, да.
– Знаю, обычно люди думают, что бариста – это временная работа. Но я просто обожаю кофе. Пару лет назад я путешествовала в Турцию, кофе у них потрясный. С тех пор, я мечтаю открыть свое уютное кафе, где будет множество различных сортов зерен и техник приготовления.
– Вау! Это…так…
– Скучно? – усмехается она.
– Необычно.
– Что поделать, кофе – смысл моей жизни.
– А что говорит твоя семья об этом?
– У меня есть только бабушка. Но она не против, она поддержала меня, когда я уехала путешествовать по стране, когда я поняла, что мне нравятся девушки, даже когда я набила себе первое тату. – она демонстрирует запястья с разноцветной бабочкой на тыльной стороне. – В общем, она за все, если это сделает меня счастливой.
– Это здорово. – улыбаюсь я, искренне радуясь за неё. Надеюсь, и мне когда-нибудь удасться найти дело по душе. Почти все здесь, Эмма, Тристан, Адалин горят тем, что делают. Это вызывает во мне уважение и капельку зависти.
Она принимается за работу, смешивая сливки в стакане. Я достаю телефон из кармана и начинаю снимать. Затем выкладываю на страницу ресторана с подписью "кофе с любовью. серьезно, эта девушка с ума сходит от запаха кофе".
Убираю телефон и захожу на кухню. Эмма тут же поднимает на меня глаза.
– Дана! Какой замечательный сюрприз!
Ого, такой энтузиазм.
– Случилось что-то хорошее, а я не в курсе? – ставлю на стол перед ней пакет с эмблемой той закусочной, о которой она говорила, и ее глаза расширяются.
– Это то, о чем я думаю?
– Не знаю. – пожимаю плечами. – Проверь.
Она тут же судорожно раскрывает пакет и достает картонную коробочку. Затем оглядывается по сторонам, будто собирается сделать что-то запрещенное.
– Идем. – она хватает пакет, берет меня под руку и тянет куда-то в коридор.
Через черный вход мы выходим во внутренний дворик. Она размещается на лавочке под деревом, а я рядом с ней.
– К чему такая скрытность?
– Картошка фри в этом храме еды?
– Поняла. – киваю, подавляя улыбку. – Но правда, что-то хорошее случилось?
Она с жадностью поглощает картошку, издавая стоны наслаждения.
– У меня сегодня свидание.
– Что? – вырывается из меня громче, чем я планировала. – С кем?
– Один парень, с которым я уже какое-то время общаюсь в интернете.
– Кто он?
– Работает в галерее, искуствовед.
– Хм, искусствоведов у тебя еще не было.
– Я не строю никаких надежд. Но знаешь, секса у меня тоже давненько не было. Так что, думаю, сегодняшний вечер наконец пройдет не с вибратором.
Наверное, это дико, но я почему-то завидую ей. В смысле не тому, что у неё свидание с искусствоведом с намеком на секс. А тому, как она этому радуется. У меня давно не было таких эмоций перед встречей с парнем. Мысленно возвращаюсь к Шону. Я даже не помню, когда у нас в последний раз было свидание. С тех пор, как мы здесь, чаще всего, видимся только дома. Он погружен в работу, а я стараюсь отвлечься всем, что под руку попадется.
Дверь распахивается, и Эмма вздрагивает. Тристан выходит наружу с кружкой и его взгляд разумеется, падает на нас. От этого теплого взгляда, внутри меня что-то оживает. Он улыбается мне, а затем переводит свое внимание на Эмму, которая в панике уже запихивает пустую коробочку обратно в пакет и отдает мне.
– Чем это ты здесь занимаешься? – интересуется Тристан, подходя к нам, а я не могу сдержать веселье, от ее реакции и того, как она гордо стирает соль с губ.
– Если ты решил, что я только что съела порцию восхитительной картошки фри, то…
– То что?
– То ты прав. Именно это я и сделала. – она встает, выпрямляя спину. – Но чтобы ты знал, это Дана принесла. – бросает она, и исчезает за дверью.
У меня просто нет слов. С каких пор в наших отношениях она ведет себя, как ребенок, а не я?
Тристан усердно подавляет улыбку, скрывая ее за кружкой.
– Я буду все отрицать. – просто говорю и выбрасываю пакет в урну рядом.
Он начинает смеятся по-настоящему.
– Почему-то я не удивлен.
Пару секунд мы просто смотрим друг на друга, улыбаясь. Я чувствую, что он так много хочет мне сказать, но по какой-то причине сдерживается. Граница. Я буквально вижу её между нами. И то, как она с каждым таким моментом становится тоньше делу не помогает.
Пора признаваться, Дана Эдвардс. Ты втрескалась в своего начальника. В мужчину, который не сможет быть твоим, потому что ты, мать твою, уже занята. И тот самый парень сделал тебе чертово предложение руки и сердца.
– Кажется, я выхожу замуж. – вылетает из меня так легко, словно нам обоим нужно это услышать, словно это станет единственным, что нас сдержит.
Его хмурый взгляд падает на мою руку без кольца. Граница между нами становится жирнее.
– Поздравляю. – говорит он с улыбкой, в которой больше нет прежней легкости и искренности.
– Спасибо. – сухо отвечаю я, и поднимаюсь на ноги.
Обхожу его и направляюсь к выходу.
– Дана. – вдруг зовет он, и я оборачиваюсь.
В его глазах так много всего, отчего мне становится грустно.
– Ты счастлива? – снова задает этот вопрос.
На этот раз мне не хочется отвечать. Потому что на данный момент мой ответ ничего не изменит. И еще потому что, Рафаэль оказался прав. Я – трусиха. Я до ужаса боюсь принимать важные решения, боюсь столкнуться со своими желаниями. Я даже не могу спросить Тристана о брате, потому что боюсь переступить ту границу между нами, боюсь сблизится с ним. Сексуальное влечение одно, а узнать человека ближе, узнать о его прошлом, его желаниях, его страхах – это совсем другое.
– Увидимся. – просто отвечаю я, и скрываюсь внутри.
Из сумки раздается звук оповещения, и я достаю телефон. Прилетает ответ от незнакомца.
Он: Свободу
Забавно, но именно этого я сейчас хочу больше всего на свете. Хочу ни от кого не зависеть, хочу открыто признаться Тристану, что он мне нравится, хочу снова увидеть Рафаэля и высказать ему все, что я о нем думаю, хочу сказать Шону, что у нас проблемы.
Так много всего “хочу”, которые перекрываются всеми этими “не могу” и “боюсь”.
Печатаю ответ:
Я: Наверное, я тоже