Ана Эм
Очевидный выбор
27
Я надеваю тонкое коричневое платье длиной до колена, наношу немного блеска для губ и тушь на ресницы, волосы в полнейшем беспорядке, но внутри рацветает трепет. Чем больше секунд уходит в прошлое, тем сильнее бьется сердце. Я ловлю себя на мысли, что жду встречи с ним. В голове прокручиваю заготовленную речь и спускаюсь вниз. Теплое закатное солнце встречает меня, и я невольно жмурюсь. Тристан в бежевых брюках и темно-синей льняной рубашке. Небрежно, стильно и так ему идет, словно он только вернулся из отпуска. Он ходит из стороны в сторону, и пока не замечает меня. Между нами несколько метров, и компания незнакомцев, проходящих мимо. Даю себе пару секунд, чтобы насладиться видом. Его темные волосы в легком беспорядке, на лице трехдневная щетина. Взгляд беспорядочно устремлен по сторонам, словно он немного нервничает. Я не могу не улыбаться, потому что…Да черт его знает, почему. Делаю глубокий вдох, набираюсь смелости и подхожу к нему. Он почти сразу замечает меня.
– Привет. – говорит он, когда я встаю перед ним.
– Прежде чем ты что-либо скажешь, – выпаливаю я на одном дыхании. – Ты должен знать, что я правда старалась, пробовала, пыталась придумать что-то новое, но до сих пор придерживаюсь своего мнения. Понимаю, у меня нет опыта. Пока. Но все равно прошу довериться мне. Ты – начальник, да, и то, что между нами…в смысле…я хотела сказать, что это не важно… – он хмурится, и я понимаю, что совсем не это имела ввиду. – Нет. Это важно. Безусловно. Я хотела сказать, что не стану использовать это против тебя…
Не успеваю договорить, как его руки обхватывают мое лицо, и он целует меня. Крепко, нежно, так, будто скучал. Все мои мысли и слова разом покидают голову, и я прижимаюсь к нему, разместив руки у него на груди. Этот поцелуй сейчас кажется мне самым правильным за всю мою жизнь.
– Прости меня за сегодня. – шепчет он, оставляя легкий поцелуй в уголке моих губ. – Я был немного не в себе эти пару дней.
– Что-то случилось?
Он выпускает меня из объятий и берет за руку. Мы начинаем медленно идти по улице.
– Вчера была годовщина маминой смерти.
Я сжимаю его руку крепче, но не знаю, что ответить.
– И так вышло, что я кое-кого встретил. – он смотрит вперед, словно боится взглянуть мне в глаза, и сжимает мою руку сильнее, будто я могу сбежать в любой момент. – Этот человек напомнил мне о прошлых ошибках, которые уже никак не исправить.
– Не верю, что есть что-то, чего бы ты не мог исправить.
Он улыбается.
– Какой я человек по-твоему?
– Уверенный в себе, сильный, надежный, тот, на кого можно положиться. Разве нет?
– Может, и да, но так было не всегда.
– И каким же ты был раньше?
– Ммм, я был вспыльчивым. Не знал, что делать со своей жизнью.
– Я думала, ты всегда знал, чем будешь заниматься.
Он кивает.
– Готовка была тем, что мне нравилось, но все вокруг утверждали, что это несерьезно. – его осторожный взгляд опускается на меня. – Все, кроме Рафаэля.
Это впервые, когда он говорит о брате, поэтому я даже не пытаюсь прерывать его.
– Он всегда толкал меня туда, куда я сам боялся ступать. Даже мама не до конца одобряла мое стремление стать поваром. После того, как она заболела, ей было важно только одно – знать, что мы сможем позаботиться о себе сами. – в его голосе слышится печаль. – Тогда я и решил, что докажу ей это, во что бы то ни стало.
Поэтому он так много учился.
– Но Раф был не таким. Он упрямо не хотел делать то, что ему говорили. Даже ради мамы. Может, он и не знал, чего хочет от жизни, но твердо был уверен в том, что не станет делать того, что ему претит, особенно – оправдывать чьи-либо ожидания. Из нас двоих он был тем камнем, что не сдвинешь, но и в тоже время, ему всегда было легко уходить. Если ему что-то не нравилось, он это бросал, если кто-то причинял ему боль – у этого человека больше не было шансов стать частью его жизни. Так было всегда. Он просто наблюдал, делал, но никогда не оглядывался назад. Я же наоборот, если это была ссора – часто доходило до драк, если нужно было принять решение – действовал необдуманно, творил всякое, спотыкался, падал, но учился, становился лучше. Ну, по крайней мере, так мне казалось. Я нашел силу в стабильности, в своих целях. Стоило определиться, как все встало на свои места. Мама всегда говорила, что если бы мы с братом были одним целым, то получился бы идеальный уравновешенный человек. Но а так, его недостатки были моими достоинствами и наоборот.
Что-то мне подсказывало, что та ошибка, о которой он говорит, как-то связана с его братом. Но я не могла найти в себе смелости спросить напрямую.
– Вы были близки? С Рафаэлем?
Мы вошли в сквер перед Эйфелевой башней, и теперь, как будто идем ей на встречу.
– Настолько, насколько могут быть близки братья, да.
– И что изменилось?
Он снова сжимает мою руку, и я гадаю, осознает ли он это.
– Мы оба влюбились. – тихо говорит он. – Вот, что изменилось.
Тристан замолчал. И я остро почувствовала, что приблизилась к слишком личной для него теме. Не уверена, что хочу знать конец этой истории, точнее конец я уже знаю, а вот саму историю…Будет лучше, если он сам мне расскажет, когда будет готов. Сейчас мне просто хочется быть рядом, если ему нужна поддержка. Хочется, стать той, кому он доверится.
– Никогда не была так близко к башне. – спустя какое-то время признаюсь я.
– Правда? – удивляется он. – Тогда давай это исправим.
Не успеваю я даже слово сказать, как он уже тянет меня через толпу туристов. Кто-то наслаждается закатом сидя на траве, кто-то фотографируется, пьет кофе, смеется, все эти образы проносятся мимо меня, пока он ведет меня прямо к башне. Чем ближе мы подходим, тем огромнее она становится. Мы пересекаем улицу, и оказываемся прямо под ней. Я запрокидываю голову наверх, и дыхание перехватывает от масштабов. Ты вдруг кажешься себе таким крошечным. Чувствую на себе взгляд, и вижу, как Тристан наблюдает за мной с улыбкой на лице.
– Я доверяю тебе, – вдруг говорит он. – мы сделаем, как скажешь.
– Правда? – визжу я, и бросаюсь к нему на шею. – Спасибо!
Он обнимает меня за талию, и эти объятия кажутся такими естественными. Я утыкаюсь носом в его шею, вдыхая такой знакомый запах. Затем отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Одна его рука тут же опускается мне на шею, но вторая по-прежнему крепко прижимает к себе за талию. На этот раз я – та, кто тянется к нему. Поддаюсь немного вперед и оставляю легкий поцелуй на его губах. Хочу отпустить его, но он не позволяет и снова соединяет наши губы. От этого поцелуя, все внутри оживает. Со всех сторон доносятся голоса, смех, шум города, но в нашем маленьком мире тишина, только он и я под лучами уходящего солнца.
– Как бы ты назвала этот момент? – спрашивает он, прерывая поцелуй.
– Сначала ты.
Его синие глаза проникают глубоко в меня, оставляя след. Пару секунд он думает, поглаживая мою щеку костяшками пальцев, изучая мое лицо своим теплым взглядом.
– Я бы назвал такое блюдо – "Когда ты заново влюбляешься".
У меня не находится слов для ответа, поэтому я просто улыбаюсь, позволяя этому теплу распространится по всему телу.
– Мне бы хотелось кое-что попробовать. – предлагает он. И я буквально вижу, как идея загорается в его глазах.
– Что?
– Идем. – он снова берет мою руку в свою и ведет меня той же дорогой, по которой мы шли сюда.
Я не совсем понимаю, что он задумал, но его рука не отпускает мою, когда мы едем к его машине, и мне уже не важно, куда он собирается меня отвезти.
В салоне машины играет медленная красивая музыка, окна полностью открыты, и я позволяю себе насладиться теплым ветром, закрыв глаза.
– Знаешь, когда я понял, что хочу узнать тебя поближе?
– Когда Эмма рассказала тебе о моих постыдных моментах?
Он начинает смеяться и подносит мою руку к своим губам для поцелуя.
– Нет. Когда ты впервые оказалась в этой машине.
Тот дождливый вечер, когда я сбежала с ужина с родителями. Тот день сейчас кажется таким далеким, будто из прошлой жизни. Хотя прошло не так много времени.
– Ты немного вылезла из машины и точно так же, как и сейчас прикрыла глаза. Ты казалась разбитой до этого, но в тот момент просто отпустила себя. Будто позволила себе забыть обо всем плохом.
– Да. У меня есть такая способность.
– Надеюсь, и я когда-нибудь научусь этому.
– Просто не позволяй неудачам определять твое будущее. Не давай всему плохому забрать то хорошее, что есть у тебя сейчас. Иногда это бывает трудно, но определенно стоит того.
– У тебя получается.
– Годы тренировок. – смеюсь я.
Когда мы приближаемся к его ресторану, я думаю, что именно туда мы и направлялись, но он проезжает мимо и паркует машину с другой стороны. Затем быстро выходит и открывает для меня дверь. Я выхожу, и он ведет меня во внутрь двора через узкую арку. Это место мне знакомо, мы прям за рестораном. Помню, как Эмма ела картошку фри на лавочке под деревом. Не понимаю, что мы здесь делаем. Но не задаю никаких вопросов, просто молча следую за ним. Он подходит к широкой деревянной двери и толкает её, пропуская меня вперед. Я попадаю в своего рода холл. Справа от нас лестница, и он снова берет меня за руку. Мы поднимаемся наверх. Здесь прохладней, чем снаружи. Кажется, сейчас мы прямо над рестораном. Тристан останавливается у еще одной двери, достает ключи из кармана и открывает её передо мной. И только сейчас до меня доходит.
– Ты живешь над рестораном. – удивляюсь я.
Он кивает, и я вхожу в темное помещение. Он щелкает переключателем. Первое, что бросается в глаза – картины на стенах в гостинной. Квартира небольшая, но уютная. Светлые стены, мягкий диван в центре. Под потолком большая люстра, старая лепнина с узорами. Создается впечатление, будто этому месту уже много лет.
– Это место принадлежало семье моего отца. – поясняет Тристан. – Я почти ничего не стал менять.
– Здесь очень красиво.
– Пошли. – он снова берет меня за руку и ведет направо по коридору.
Мой рот широко открывается, когда мы попадаем на кухню. Кладу сумочку на кухонный островок больших размеров. Это место, словно из прошлого. Все из темного дерева, старая плита, много разной посуды. Тристан закатывает рукава и обходит островок с другой стороны.
– Итак, Дана Эдвардс, – он поворачивается ко мне. – давай попробуем, скажи, какое у тебя сейчас настроение?
– Ты приготовишь что-то по моему настроению?
– Это ведь была твоя идея.
– Ну, хорошо, Тристан Ревиаль. – на секунду я задумываюсь. – Приготовь мне блюдо под названием "Если ты хочешь, чтобы этот день не заканчивался".
На его губах появляется улыбка, и мне снова хочется его поцеловать.
– Хорошо, тогда ты приготовь нам десерт.
– Я?
– Да, –кивает. – а что?
– Позволишь мне издеваться над твоей кухней?
– Тебе, да.
Так, ну ладно. Чтобы я могла приготовить? Что-нибудь несложное. Тристан достает продукты из холодильника. Я бреду туда же, пытаясь придумать что-то. Вижу яйца. Достаю их и открываю другой шкафчик. Сахарная пудра. Класс. Достаю её. Тристан внимательно наблюдает за мной.
– Что решила? – спрашивает он.
– Буду делать безе, оно у меня никогда не получалось. А я так его люблю.
– То есть, из всех десертов, ты решила приготовить именно то, что у тебя не получается.
Пожимаю плечами.
– Ну, у меня ведь не было раньше шеф-повара под боком.
– Тогда, дай сначала яйцам немного отдохнуть.
– Что?
– Будет лучше, если они немного постоят в тепле.
Вау, что ж, хорошо. Тогда подождем. Я прислоняюсь к столешнице, наблюдая за этим мужчиной. Есть ли что-то более сексуальное, чем Тристан у плиты? Думаю, нет. Он профессионально нарезает мясо, смешивает специи. Мне хочется достать телефон и запечатлеть этот момент, но не могу оторваться от него, его рук, его губ.
– Уже можешь начинать. – вдруг говорит он, ухмыляясь.
Я прочищаю горло и отворачиваюсь. Тристан вручает мне емкости и миксер. Начинаю отделять белки от желтков, осторожно, знаю, что белки должны быть чистыми.
Мы с Тристаном стоим бок о бок, продолжая готовить каждый свой шедевр, иногда касаясь друг друга, иногда встречаясь взглядами. И я больше не помню, что там дальше по рецепту, потому что он так близко ко мне, что я чувствую его запах, тепло его тела. Он вдруг встает прямо за мной, его руки опускаются мне на талию, и я выключаю миксер. Он берет его в руки и пробует белую массу на вкус. Затем подносит её к моим губам, но я качаю головой, отодвигая ее от себя. Может, я потом пожалею об этом, может, все закончится быстро, даже не начавшись, но мне хочется попробовать. Потому что это он. Потому что я нравлюсь ему такая, какая есть. И то как он сейчас смотрит на меня, заставляет полностью поддаться этому приятному искушению. Поэтому я встаю на носочки и тянусь к нему, провожу языком по его нижней губе и чувствую сладость. Его рука сильнее сжимается на моей талии.
– Идеально. – шепчу я у его губ, чувствуя, как его дыхание становится тяжелым.
Он медленно разворачивает меня к себе, и наши губы снова оказываются в опасном расстоянии друг от друга, но он не торопится. Его руки медленно скользят по моим бедрам, я пробираюсь руками ему под рубашку, ощущая, как сокращаются его мышцы под моим прикосновением.
– Ты говорила, что не готова…
Я не даю ему договорить, накрывая его губы своими.
– Знаю, но сейчас я хочу этого, – рукой обнимаю его за шею и смотрю прямо в глаза. – я хочу тебя, Тристан.
Не произнося больше ни слова, он страстно целует меня, прижимая к себе. Его губы спускаются ниже к шее, а руки поднимаются выше. Он обхватывает меня за бёдра и сажает на стол. Слышу, как опрокидывается чашка за мной, но игнорирую. Мое дыхание сбивается, пока его губы исследуют каждый сантиметр моего тела. Руки нежно поглаживают бедра, задевая трусики. Он дергает меня на себя, и теперь я полностью прижимаюсь к нему, чувствуя его возбуждение. Я целую его в шею, слышу одобрительный стон и тянусь к пуговицам рубашки. Дрожащими руками расстегиваю каждую, Тристан снова находит мои губы, его язык скользит внутрь, и мне хочется большего, мне нужен весь Тристан. Его пальцы поглаживают меня между ног, посылая волны наслаждения по всему телу. Я распахиваю его рубашку и медленно стягиваю с плеч, наслаждаясь видом подтянутых мышц и оливковой кожи. Оставляю поцелуй чуть ниже ключицы и снова притягиваю его к себе. Он стягивает бретельки с моих плеч, и платье соскальзывает до пояса. Всего на секунду чувствую дискомфорт от того, что почти полностью обнажена перед ним. Кроме Шона у меня ещё никого не было. И это ново для меня. Другой мужчина, другие руки, совершенно другие поцелуи.
– Ты прекрасна. – шепчет Тристан, спускаясь ниже.
Я чувствую его губы на своей груди, и из меня вырываются стоны. Поддаюсь ему на встречу, зарываясь пальцами в его волосы. Он оставляет поцелуй на моем животе и спускается ещё ниже передо мной. Лёгкая паника подкрадывается к горлу. Потому что Шон никогда этого не делал. Мне хочется остановить его, но я не успеваю ничего сделать. Тристан стягивает с меня белье, и я втягиваю ртом воздух, когда его язык оказывается у моего клитора. Хватаюсь руками за стол, выгибая спину. Желание нарастает, как воздушный шар, и я готова вот-вот взорваться.
– Все хорошо? – бормочет он, поднимая на меня глаза.
– Да, черт возьми, не останавливайся.
Он ухмыляется и возвращается к этим круговым движениям. Я начинаю задыхаться. Бедра непроизвольно сжимаются, но он снова раздвигает их, крепко обхватывая меня. Напряжение усиливается, давление между ног становится невыносимым, и меня накрывает оргазм. Искры пляшут перед глазами. А воздуха не хватает.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
Могу только кивнуть.
– Я сейчас. Не двигайся.
Как будто бы я сейчас в состоянии вообще пошевелиться. Тристан возвращается спустя мгновение с презервативом.
– Готова ко второму раунду? – ухмыляется он.
Я молча тяну его за пояс брюк, снова притягивая к себе. Он расценивает это как приглашение и снова целует меня. Дрожащими руками я расстегиваю его брюки и высвобождаю член. Наши движения становятся беспорядочными, хаотичными. Мы цепляемся друг за друга, целуем, кусаем. Чувствую его член между ног, и поддаюсь вперед. Он входит в меня медленно сантиметр за сантиметром. Наши дыхания переплетаются. Его руки удерживают меня на месте, а я цепляюсь своими за его ягодицы, толкая к себе.
– Быстрее. – прошу я.
И он увеличивает темп, проникая глубже с каждым толчком. Я чувствую, как давление внизу живота нарастает. Его пальцы снова находят клитор, и дыхание перехватывает. Наши стоны заполняют все пространство между нами, и этот момент кажется чертовски идеальным. Тристан, его губы, его язык, его стоны, его взгляд. Все это идеально. Давление усиливается, кончики пальцев начинает покалывать, а сердце бешено пульсирует в висках. Я кончаю, громко выкрикивая его имя. Он следует за мной, утыкаясь мне в шею.
– Идеально. – хрипит он, тяжело дыша. –Ты просто чертовски идеальна.
28
Я сбежала. Как последняя трусиха. Черт. Да, мне было неловко. И даже вода под душем не в состоянии облегчить мои страдания. Очевидно, я окончательно свихнулась, помешалась. От воспоминаний о прошлой ночи, щеки краснеют, и дело даже не в душе, потому что я уже минуты две стою под холодной водой. Четыре раза. Мы занимались сексом четыре раза. Я занималась сексом четыре раза со своим начальником. И мне понравилось, настолько, что я все утро не могу выкинуть его из головы. А хуже всего мне от того, что даже после этой ночи, мне все равно не хочется отношений. Во всяком случае пока.
Выхожу из душа, потому что начинаю дрожать от холода. Но так я по крайней мере не думаю о его поцелуях, языке на своей коже…Черт. Что со мной не так? Неужели я всегда была такой помешанной? Нужно как-то отвлечься. Сегодня у меня выходной. И завтра тоже. Было бы разумней поехать в ресторан и начать снимать контент, но там будет Тристан. А я без понятия, как вести себя с ним. Кто мы вообще друг для друга? Любовники?
Выпиваю кружку кофе, затем еще одну, плюс две сигареты подряд. Решаю пока просто наметить план съемок. Размещаюсь на диване и начинаю просматривать фото, выстраивать ленту. Телефон начинает вибрировать в руках.
Мама.
Я не говорила с ней с самого дня рождения. Кладу телефон на столик аккуратно, будто если швырну его в стену, она узнает и отчитает меня. Жду, пока вызов сам не оборвется. Так и происходит, я с шумом выдыхаю, понимая, что все это время не дышала. Только протягиваю за ним руку, как он снова оживает. Но это уже не она. Это Тристан.
Черт! Хватаю телефон и подрываюсь на ноги. Сердце колотится в груди. Прочищаю горло и зачем-то приглаживаю волосы, а затем отвечаю.
– Привет.
– Доброе утро.
– Доброе. – я же уже поздоровалась. Вот идиотка.
– У тебя все хорошо?
– Да, просто супер, лучше всех. А у тебя?
– Тоже. – слышу улыбку в его голосе. – Хочу тебя увидеть. Приезжай в ресторан.
– Да. Эммм, я вообще-то как раз и собиралась, хочу снять контент для аккаунта.
Секундная пауза.
– Ты же меня не избегаешь?
– Нет. С чего ты это взял?– – слишком быстро ответила и вообще не правдоподобно.
– Дана, перестань.
– Что перестать?
– Думать. Я уже говорил тебе, что не стану требовать больше, чем ты можешь мне дать. Ты мне нравишься. Очень. И я хочу тебя видеть. Прямо сейчас. И если это желание взаимно, просто приезжай.
На моем лице непроизвольно растягивается улыбка.
– Хорошо.
– До встречи.
– Увидимся.
Я сбрасываю вызов и выдыхаю с облегчением. Мне так не хочется, чтобы наши отношения заканчивались, но и начинать что-то серьезное я пока не готова. Мне нравится моя свобода.
Через час приезжаю в ресторан, на веранде пара человек еще несколько столов заняты внутри. Неплохо для утра. Здороваюсь с официантами, Адалин и прохожу сразу на кухню.
– Ты же понимаешь, что он придурок? – слышу голос Тристана, а через мгновение вижу его самого, у сервировочного стола.
– Да, но он классно целуется. – отвечает Эмма у плиты. Остальных поваров нет.
– Кто классно целуется? – спрашиваю я, и они оба наконец замечают меня.
– Александр. – говорит Эмма так, будто я с ним лично знакома.
– Её новый парень. – поясняет Тристан, когда я подхожу к нему. Всего секунду он смотрит на меня, улыбается, а после сразу наклоняется, приобнимая за талию, и целует в щеку. Этот жест кажется таким легким, успокаивающим, и если раньше я все еще сомневалась, то сейчас уверена полностью – у нас все хорошо. Не смотря на то, что никаких нас нет. Лучше сказать, между нами все хорошо.
– У тебя новый парень? – спрашиваю Эмму, опуская свой шопер на пол.
– Он не мой. Мы просто сходили на одно свидание. А ты что, утром с ним не пересеклась?
– Нет.
– Подожди, – она выпрямляется. – ты не ночевала дома. Где ты была?
В голову не приходит ничего разумного. Что я скажу?
– Она была со мной. – спокойно отвечает Тристан.
Эмму этот ответ устроил, ни удивления, ни дополнительных вопросов. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к полному отсутствию осуждения со стороны своих друзей?
– Стой, – вдруг до меня доходит. – ты даже не поняла, что я домой ночью не пришла?
Она просто пожимает плечами.
– Ты взрослая девочка.
– Да, у которой черный пояс по неприятностям. Что же это за Александр такой, раз ты даже забыла обо мне. Я ведь могла быть дома, когда вы…
– Но тебя ведь там не было.
– Он все равно придурок. – вмешивается Тристан, убирая руку с моей талии. – Ты заслуживаешь лучшего.
– Знаю. И в сотый раз тебе повторяю. Это был просто секс на одну ночь.
– Про Лукаса ты так же говорила.
– Про кого? – она делает вид, что не понимает, но я хорошо помню Лукаса, очевидно и Тристан тоже. Я и забыла, что они уже давно знакомы. Тогда Эмма жила в Италии, и мы могли общаться только через интернет.
– Да брось, – отвечает Тристан и подходит к ней ближе. – мы оба знаем, что в душе ты неисправимый романтик.
Дверь на кухню открывается, и Эмма не успевает ответить.
– Ризотто "Форстьер". – сообщает девушка, не помню её имени.
Тристан кивает.
– Кто бы говорил. – бурчит Эмма и начинает доставать продукты.
А я думаю о том, что возможно для поваров будет не совсем удобно новое меню. Значит, придется еще придумать понятную систему блюд для кухни.
– А я и не отрицаю, что романтик. – говорит Тристан. –А вот ты утверждаешь, что не веришь в любовь.
– Такого я точно никогда не говорила. – достает нож.
– Говорила. Сразу после того, как Лукас тебе изменил. Я помню. Я был там.
– А я помню, как ты разбил ему лицо об асфальт.
– Ты плакала из-за него. Что мне нужно было делать?
– Утешить, идиот, – тычет в него ножом. – всего-то нужно было утешить.
– Именно это я и сделал. Разве не помогло?
– Ну, – она на секунду задумывается. – мне стало легче, это уж точно.
Так странно, Эмма рассказывала про своего друга Тристана, но я никогда раньше не думала о нем по-настоящему. До этого момента.
– Вот видишь. Поэтому предупреждаю. Если хочешь, чтобы твой Александр был жив и здоров, забудь, что он существует. Или хотя бы не дай ему причинить себе боль.
– Да ты прям алфасамец!
Двое поваров, Изабелла и Люк заходят на кухню через черный вход.
– Режь тоньше. – приказывает Тристан, подходя ближе к столу. А я достаю телефон и начинаю их снимать.
– Я знаю, что делаю. – фыркает Эмма, а Тристан подавляет улыбку.
– Напоминаю.Шеф. – пальцем показывает сначала на себя, потом на Эмму. – Су-шеф. Из нас двоих, я здесь главный.
– Даааа, мой господин. – кивает подруга, и Тристан закатывает глаза.
– Ты подрываешь мой авторитет. – смотрит на ребят, которым, кажется, вообще нет дела до нас.
Эмма усмехается, продолжая нарезать грибы.
– Напомни, – он склоняется над ней, одной рукой опираясь на стол. – почему я взял тебя на работу?
– Потому что я талантливый повар. – не думая, отвечает она.
– Ах да, точно.
Пару секунд они смотрят друг на друга, посылая взгляды, понятные только им двоим. А я невольно улыбаюсь. Раньше я не осознавала, насколько они близки.
– Так, – громко объявляет Тристан, выпрямляясь. – я отлучусь ненадолго. Кухня на тебе, Эмма.
– Да, шеф! – откликаются все.
Тристан разворачивается ко мне, берет за руку и выводит из кухни, так быстро, что я не успеваю захватить сумку. Он ведет меня в свой кабинет, закрывает за нами дверь, а затем садится на край стола, притягивая к себе так, что я оказываюсь между его ног. Мои руки автоматически ложатся на его плечи, а его руки на моих бедрах.
– Итак, Дана, рассказывай. – весело спрашивает он.
– Что рассказывать?
Он улыбается, толкая меня к себе ближе, между нашими губами не остается никакого расстояния и он целует, едва я успеваю сделать вдох. Этот поцелуй нежный, медленный. Он кусает мою нижнюю губу, немного оттягивая. По телу проносятся мурашки.
– Ты сбежала от меня. – смотрит мне в глаза.
– Кажется, да. – тихо признаюсь я.
– Почему? – он слегка склоняет голову набок.
– Наверное, я просто испугалась.
– Чего? Меня?
Качаю головой.
– Того, что между нами.
– А что между нами?
– В том то и дело, я не знаю.
– Малышка, – он убирает прядь волос назад, и кладет руку мне на шею. – нам не обязательно решать что-то. Если тебе хорошо со мной, этого достаточно. Ты свободна делать то, что хочешь. Разумеется, мне бы хотелось, чтобы ты была только моей. Но я не стану давить на тебя. Только не убегай. Хорошо?
Короткий кивок, и я снова тянусь к его губам, обнимая его за шею. Его руки слегка сжимают мой зад, и я улыбаюсь ему в губы.
– Так, – резко отстраняюсь. – я сюда вообще-то по делу приехала.
– Ага, – он снова притягивает меня к себе. – знаю.
Тристан опять целует меня, но уже иначе. Голова начинает кружиться. Однако я нахожу в себе силы отстраниться.
– Мне нужно работать. – шепчу я. – Моя мама сегодня звонила.
Он хмурится.
– И где здесь связь?
– Помнишь, она приходила с подругами сюда?
– Да.
– Она сделала это взамен на услугу, которую мне придется выполнить.
– Какую услугу?
– Неделя с ней и отцом в Ницце.
Его глаза внимательно изучают меня.
– И ты не хочешь ехать.
– Мои родители… – выдыхаю в смятении. – у нас все сложно. Для них я полнейшее разочарование. Но мама не оставляет попыток направить меня на путь истинный.
– Значит, тебе нужно уехать?
– Да.
– Когда?
– Думаю, на этой неделе. Раз она звонит, значит, сегодня, завтра будет в городе. Я поговорю с Марселем насчет смен и возьму работу по аккаунту с собой, придумаю оканчательный вариант меню и сегодня сделаю все фотографии. На неделю должно хватить. А, и еще, помнишь про интервью для журнала? Оно ведь на следующей неделе? Думаю, тебе стоит упомянуть про новую концепцию…
Он снова быстро целует меня и отстраняется, улыбаясь.
– Я буду искать тебе замену.
– Что?
– Когда вернешься, будешь заниматься только продвижением.
– Но я не уверена…
– Я уверен. Ты справишься, Дана. Это неправильно, что тебе приходится работать в свой выходной. Да и к тому же, зарплата будет выше. Тебе пора двигаться дальше.
– Да, но…
– Никаких но. Послушай, я доверяю тебе, верю в тебя. Но чтобы я не сказал, это будет бесполезно, пока ты не поверишь в себя сама. Прислушайся к себе, откинь все страхи, сомнения. А к работе официантки ты всегда сможешь вернуться.
Всегда страшно начинать что-то. Ты не знаешь, получится ли. Но я уже чувствую, как все меняется. Тристан прав. Мне нужно двигаться дальше. Именно к этому я и стремилась все это время.
– Ты прав, – соглашаюсь я. – хорошо.
Он широко улыбается и целует меня в нос.
– Тогда пошли. – берет меня за руку и мы вместе возвращаемся на кухню.
Я беру небольшое интервью у каждого на французском, делаю фотографии. Затем перемещаюсь в зал. Снимаю Адалин, атмосферу и спустя пару часов готова возвращаться домой. Перед тем, как я ухожу, Тристан просит меня позвонить ему, как только я узнаю точную дату своего отъезда. Мне хочется позвать его с собой, но сейчас он точно не сможет оставить ресторан. Так что звоню Элиоту и назначаю встречу на вечер.
***
– Нет. – даже не подумав, отвечает Элиот.
Мы сидим за баром в его любимом месте.
– Ну, почему сразу нет?
– Не хочу проводить отпуск с твоей мамой. – морщится. – Вот если бы ты предложила сгонять вдвоем в Италию, я бы с радостью принял твое приглашение.
– Семь гребанных дней. – стону я. – Целых семь дней мне придется притворяться хорошей девочкой, которая просто запуталась, но как только все решится, она станет кем-то важным.
– А кто сказал, что ты должна притворяться, дьяволенок?
– Если буду собой, родители от меня отрекутся.
– Как будто бы может быть еще хуже, чем есть сейчас.
– Может.
– И что ты потеряешь?
Я смотрю на него с непониманием.
– Правильно, – продолжает он. – ничего. Сейчас ты от них не зависишь. Максимум, что они могут сделать – это говорить. Но даже здесь тебе не обязательно слушать.
– Они все равно остаются моими родителями, Элиот.
– Да, родителями, которые не понимают и не принимают тебя.
– Я уже давно не проводила время с ними двумя. Все последние разы со мной был Шон. И он помогал мне.
– Он помогал не тебе, а себе. Они втроем очень здорово научились манипулировать тобой.
– Думаешь?
– Уверен. – он отпивает из своего стакана.
– Почему ты мне раньше этого не говорил?
– Была ведь причина, почему ты была с ним. Это твой выбор, твои отношения. Не мне туда лезть.
Не знаю почему, но мне захотелось обнять его. Именно это я и делаю, тянусь к нему и прижимаю к себе. Элиот знает меня со школы. Но наши родители никогда не общались, потому что его мама всего лишь актриса в театре. Таких, как она, никогда не принимали. А его отца я даже ни разу не видела. Элиот не поднимает эту тему. Совсем.
– Пожалуйста, всегда говори, что думаешь. И спасибо тебе, за то, что ты есть. – бормочу я.
– Эй, – зовет он, и я отстраняюсь. – тебе никто не нужен, ты сама справишься.
Он убирает прядь волос мне за ухо, и я улыбаюсь, чувствуя себя невероятно сильной. Может, я еще не до конца в себе разобралась, может вообще никогда не разберусь, но пока со мной есть мои друзья, я знаю, что смогу найти дорогу домой.
29
Как я и предполагала, моя мать в городе с отцом, ждут меня. Они дали мне вечер на сборы, и завтра утром я уже буду на пути в Ниццу. Просто класс.
Разумеется, чемодан я решила собрать утром. Во-первых, потому что так больше шансов взять только самое необходимое, а во-вторых, мне просто лень было делать это вечером. Эмма наблюдает за мной со своего места на диване, пока я устраиваю хаос на полу, вывалив все вещи из одного чемодана.
– Ты ведь понимаешь, что я не стану убирать твои вещи. – говорит она.
– Понимаю. – бурчу я, складывая свои короткие топы в маленький чемодан.
– Может, вы присядете? – обращается она к парню, водителю, который должен был забрать меня еще пятнадцать минут назад.
– Нет, спасибо. – отвечает он, продолжая стоять столбом, наблюдая, как я складываю свои розовые стринги.