Зинаида Шелестова
Выразительное чтение в вузе и школе
1.2. Логическая, техническая и эмоционально-образная выразительность
В жизни мы, не задумываясь, пользуемся законами живой речи, которые усваиваем с детства с необходимостью выражать свои мысли. Чтецу приходится иметь дело с чужими мыслями – мыслями автора, изложенными в определенной форме, которая отражает прежде всего намерения самого писателя.
Для успешного исполнения произведения чтец должен сделать текст автора как бы своим (т. е., поняв текст, разделить с автором его мысли, оценки, чувства и передать их слушателям от своего имени). Но для этого необходимо сначала правильно понять содержание каждой фразы текста и суметь произнести его так, чтобы слушатели ясно и отчетливо поняли авторскую мысль. Сделать это не так-то просто, поэтому в театральной педагогике принято выделять логическую, техническую и эмоционально-образную выразительность.
Правильность мыслей, глубина чувств и сила убежденности говорящего – основа истинной выразительности речи. Мысль, чувство и воля проявляются в речи в единстве, но в целях овладения некоторыми элементарными умениями и навыками искусства чтения мы можем рассматривать отдельно те речевые явления, которые связаны с передачей мысли. Поскольку наука о законах мышления именуется логикой, то и явления, связанные с мышлением, а также с теорией информации и учением об актуализации высказывания, принято называть логикой речи.
Логическое чтение – это чтение, которое ясно и четко передает заключенные в тексте мысли. Оно является основным фундаментом чтения художественного (выразительного), первым шагом в освоении и передаче текста. Поэтому вполне понятно, что при отсутствии логики речи невозможно добиться и высокой художественности исполнения.
Изучением логики речи и чтения занимались почти все авторы учебных пособий по художественному (выразительному) чтению. Назовем только тех из них, которые посвятили данной проблеме специальные исследования: Л. М. Анкудович, Т. И. Запорожец, Е. Н. Зарецкая, О. М. Итина, Б. И. Моргунов, В. В. Осокин, А. Н. Петрова, Н. Н. Шевелёв и др.
Выразительное чтение в школе является эффективным средством развития у школьников выразительности устной речи. Однако сложилось мнение, что на уроках русского языка учитель должен помочь школьникам овладеть логическим чтением, а на уроках литературы – эмоционально-образной выразительностью чтения. В связи с этим складывается впечатление, что речь идет о разном понимании выразительного чтения методистами русского языка и методистами литературы.
Все дело в том, что в речи необходимо различать мысль и смысл. Мысль определяется грамматически организованным сочетанием слов, смысл определяется намерением: «одна и та же мысль может в устах разных лиц и даже одного лица приобретать различный смысл в зависимости от того, зачем, с какой целенаправленностью, в какой обстановке, с каким внутренним состоянием (чувством, настроением) она произносится» [8, с. 66].
Таким образом, на уроках русского языка выразительное чтение используется на уровне «значения» слов как средство развития речевого слуха при изучении синтаксиса и пунктуации, как прием наблюдения над интонационной стороной речи; в курсе литературы оно понимается как искусство художественного чтения в условиях школы и используется как средство анализа изучаемого произведения на уровне «смысла», эстетической функции слова в контексте.
Традиционная методика гласила: учащиеся должны находить нужный тон и уметь воспроизводить его голосом. В основе современной методики обучения чтению лежат законы «системы» Станиславского: «Надо не повторять, не заучивать интонацию, подслушанную у кого-то, а вызвать само движение души, тогда и родится соответствующая интонация» [106а, с. 69]. Следовательно, современная методика исходит из содержания речи, тогда как традиционная – из ее формы. Последняя воспитывала чисто формальную, внешнюю технологию речи, целиком оторванную от живого процесса речевого общения. «Предметом изучения являлась модель предложения, модель чувства, модель интонации, факты речи на уровне "значения"» [90, с. 72]. Причину долгого существования такого формализованного подхода А. Н. Петрова видит в неверном представлении соотношения правил языка и правил речи, в механическом перенесении логико-грамматических интонационных правил письменного текста на живую речь. Однако в свое время это соответствовало уровню научных представлений конца XIX в. о творческом процессе.
Разумеется, в обучении школьников выразительному чтению на уроках русского языка и литературы должна быть своя специфика, но научно-методические основы обучения, его принципы и на том и на другом предмете должны быть едиными. Это единство вытекает из самой природы выразительности как одного из качеств устной речи. Выразительное чтение нельзя сводить к наблюдениям только над логической или эмоционально-образной стороной текста, ибо верная интонация является результатом взаимодействия всех компонентов, составляющих выразительность чтения: и его произносительной четкости, и ясности понимания мыслей автора, и выражения своего отношения к читаемому.
Перед чтецом (будь то мастер художественного слова, учитель или ученик, нас интересует принцип) стоит задача – озвучить текст автора, перевести его из письменной формы речи в устную, использовав при этом все средства интонационной выразительности. Пока текст не озвучен, с целью его освоения чтец должен провести работу по выявлению логико-грамматической его структуры. Эмоционально-образная выразительность чтения отрабатывается непосредственно в результате озвучивания текста. Здесь в силу вступают уже законы речевого общения, исходящие из интонационно-логической структуры построения фразы в устной речи, так как «речи вне подтекста, вне смыслового, т. е. действенного содержания, не существует» [90, с. 69]. Мы ставим исполнительские задачи и тут же реализуем их в чтении, закрепляя найденное в интонации.
Живая речь образованного человека предполагает наличие дикционной четкости, орфоэпической грамотности, логической ясности и эмоционально-образной выразительности. Сочетание этих компонентов звучащей речи определяется термином «интонация». По мнению Г. В. Артоболевского, интонационная выразительность складывается из: а) логической выразительности, направленной к убедительной передаче мысли; б) образной выразительности, направленной к передаче видений; в) эмоциональной выразительности и г) стилевой выразительности, соответствующей литературному стилю текста [8]. Логической выразительности принадлежит ведущая роль. Она имеет наиболее широкий «радиус действия», так как применяется при оглашении любого текста, как художественного, так и делового.
Иногда возникает вопрос: с чего начинать работу над текстом – с видений или с логики? Практика показывает, что правомерна и та, и другая последовательность: хорошо разработанные видения могут помочь найти вернуть логику, и наоборот – хорошо продуманная логика может подсказать нужные видения. Первоначальное логическое осмысление текста происходит уже при его прочтении. При последующем чтении произведения больше внимания обращаем на логику связного текста, чем на логику отдельных фраз. Изолированная фраза – это всего лишь пример, на котором можно изучать логико-грамматические правила речи в ее письменной форме с тем, чтобы эта работа помогла исполнителю перевести текст из читаемого про себя в звучащее, слышимое.
Активная позиция говорящего определяется обычно четырьмя категориями: цель – замысел – текст – реакция. Цель – это мотивация поступка, замысел – это информация, которую говорящий хочет передать слушающему. Замысел состоит из тезиса (идеи) и аргументов в защиту этого тезиса. Текст – это конкретная речь, устная или письменная, которая поступает на слуховой и зрительный анализаторы. Реакция – это поведение слушающего в речевой коммуникации. Последовательность Ц – З – Т – Р представляет собой системное образование, в котором изменение одного из ее элементов приводит к изменению всех остальных. Речь должна быть построена таким образом, чтобы в ней чувствовался высокий уровень компетентности, полное знание предмета.
В искусстве чтения последовательность речевого воздействия исполнителя будет несколько иной: Т – З – Ц – Р (текст, замысел, цель, реакция). Чтец имеет дело с уже готовым авторским текстом, который предстоит «оживить», перевести из письменной формы речи в устную. Создавая свой текст, писатель исходит из определенного замысла, выбирает слова, строит предложения таким образом, чтобы запечатлеть увиденное в окружающей действительности и убедить изображенным читателя, донести до него свои мысли, чувства и переживания.
Задача чтеца – разгадать замысел автора, логику его мыслей, чтобы став его союзником, «соавтором», суметь достичь той же цели – убедить слушателей в правильности мыслей, идей, убеждений «сценического образа рассказчика», в облике которого он выступает, оказать воздействие на их эстетическое сознание. Следовательно, логика речи исполнителя, как и всякого говорящего, – категория замысла. Для осуществления своей цели (сверхзадачи) чтец должен на самом высоком уровне владеть системой логических доказательств, изучением которых занимается риторика как дисциплина.
Традиционная методика обучения выразительному чтению учила только средствам логической выразительности, но не самой логике речи, которая использует эти средства для углубления в содержание авторской речи, является лишь производной от мыслительной деятельности писателя.
Логика устной речи основана на законах мышления и связана с теорией информации и с различными разделами языкознания, в частности с учением об актуализации высказывания. «Произнесение текста с интонацией, правильно и активно передающей не только логику мыслей автора, но и его намерение, называют актуализацией речи» [86, с. 93]. По мнению В. В. Осокина, актуализация включает в себя три действия: 1) актуальное членение; 2) ритмико-интонационное членение; 3) смысловое выделение соответствующих слов с помощью логических ударений: на базе одного и того же предложения могут возникать разные высказывания, соответствующие то одному, то другому намерению говорящего: «Я люблю твои сказки», «Я люблю твои сказки», «Я люблю твои сказки». И т. д.
При чтении текста нужно искать и находить такие варианты интонации, которые запрограммированы в нем автором. В качестве средств ритмико-интонационной организации звучащей речи выступают: логические паузы, логические ударения, логическая мелодия и логическая перспектива. Умение говорить и читать с учетом ритмико-интонационного членения текста делает речь стройной по форме, понятной по содержанию. Разметка текста по фразам и тактам помогает чтецу глубже вникнуть в смысл каждой фразы и выявить оттенки авторского эмоционального отношения. Основным средством актуализации устной речи является интонация. В трактовке понятия «интонация» (от лат. intono – громко, вслух произношу) нет единства. Наиболее распространенным является понимание интонации как сложного звукового средства, включающего в себя: 1) изменение тона голоса по высоте, т. е. его мелодическое повышение или понижение; 2) изменение темпа речи, т. е. его замедление или ускорение; 3) логические, психологические и межстиховые паузы; 4) тембральные изменения, происходящие с изменением эмоционального состояния говорящего [32].
Однако если звучащий текст представляет собой озвученный вариант письменного текста, отмечает Г. Н. Иванова-Лукьянова [52], то его ритмико-интонационные характеристики отражают не только лексико-грамматические, стилистические и экспрессивно-модальные знания, заложенные в письменной форме данного текста, но и дополнительные знания, привнесенные в звучащий текст говорящим. Автор, предлагая различать интонацию языка и интонацию речи, считает, что интонационные конструкции Е. А. Брызгуновой [22] помогают записать звучащий текст в интонационной транскрипции. «Однако живая речь дает такое разнообразие интонационных контуров, что семи ИК оказывается недостаточно, и исследователи звучащей речи пользуются различными переходными конструкциями, обозначая их: 2–3, 3–2, 4–1 и т. д. Но и этого оказывается недостаточно» [52, с. 10]. Г. Н. Иванова-Лукьянова советует применять два вида интонационных транскрипций: одну – для обозначения интонаций языка и другую – для обозначения интонации речи.
А. Н. Петрова считает проблему интонации узловым вопросом современного театра и театральной педагогики: «Интонация, как и логика, лежит на стыке двух функций языка. В интонации отражаются различные языковые явления, в том числе и нелингвистические, к которым относится "вся область экспрессивной интонации"» [90, с. 101]. По меткому выражению Н. И. Жинкина: «Интонация – это действительность» [45б]. Вне интонации нельзя произнести ни звука, ни слова, ни предложения, через интонацию выявляется смысл речи, ее подтекст.
К. С. Станиславский понимал интонацию как воплощение действия. Слова и интонация, говорил он актерам на репетиции, являются результатом ваших мыслей, ваших действий. Работа над интонацией, по его мнению, не в том, чтобы придумать ее: «Она является сама собой, если существует то, что она должна выражать, т. е. чувство, мысль, внутреннюю сущность, если есть чем ее можно передать, т. е. слово, речь… звук голоса, хорошая дикция» [108, с. 329]. Исходя из концепции К. С. Станиславского, А. Н. Петрова приходит к выводу, что интонационный рисунок предложения не совпадает с интонационным рисунком фразы: «Интонация изолированного предложения определяется его конструкцией, а интонация фразы в речи – ее подтекстом» [90, с. 105].
В своей речи мы свободно пользуемся интонацией, не думая о ней, так как говорим о том, что нас волнует, чего мы хотим добиться. «При чтении же вслух мы вынуждены сознательно работать над интонационной формой, воплощая авторское намерение в интонационную форму» [86, с. 106].
Раздельность речи – первое условие ее понятности. Логически грамотная речь членится на отдельные «отрезки», разделенные остановками, паузами, которые помогают воспринимать мысль по частям, улавливать ее строение. Такие части мысли во фразе или в предложении, состоящие из слов, тесно связанных по смыслу, называются речевыми звеньями, или речевыми тактами. Паузы, отделяющие фразу от фразы или звено от звена, называются логическими паузами.
Паузы расчленяют речь сообразно смыслу и грамматическим связям между словами, а также под влиянием «различных психологических моментов и психофизических состояний говорящего; в стихотворной речи – также и сообразно ее ритмическому строению» [8, с. 9]. Таким образом, различают паузы не только логические, но и психологические, мотивированные переживаниями говорящего; физиологические, вызываемые его физическим состоянием; межстиховые – цезурные и (в дольниках) ритмические, т. е. паузы, мотивированные строением стиха.
Логические паузы организуют речь, сообщают ей ясность и четкость, помогают глубже вникнуть в ее смысл. Они соединяют в одно целое объединенные смыслом группы слов и в то же время отделяют их друг от друга. К. С. Станиславский говорил, что от расстановки логических пауз может зависеть судьба и сама жизнь человека. Например: «Простить нельзя сослать в Сибирь». Как понять такой приказ, пока фраза не разделена логическими паузами? Расставьте их и только после этого станет ясен истинный смысл слов. «Простить/ – нельзя сослать в Сибирь!» или «Простить нельзя/ – сослать в Сибирь!» В первом случае – помилование, во втором – ссылка [108, с. 96].
Паузы мы различаем по их длительности. Длительность пауз находится в непосредственной связи со степенью завершенности мысли. Пока мысль развивается, еще не завершена, паузы требуются более короткие, так как части одной мысли тесно связаны между собой. Когда мысль закончена, пауза должна быть более длительной, чтобы отделить эту законченную мысль от другой мысли. Длительность пауз связана также с протяженностью, величиной речевого звена. Если оно состоит из одного слова, мы делаем более короткую остановку, чем после такого же по важности речевого звена, состоящего из нескольких слов. Например: «После чая/он, мрачный, сидел у окна/и смотрел на Волгу.///А Волга уже была без блеска,//тусклая,/матовая,/холодная на вид». (А. П. Чехов). Продолжительность пауз зависит и от темпа речи. Если мы говорим медленно, то все паузы несколько увеличиваются, если же быстро, то укорачиваются.
К. С. Станиславский советовал брать почаще книгу, карандаш, читать и размечать прочитанное по речевым тактам. Разметка речевых тактов и чтение по ним необходимы потому, что они заставляют анализировать фразы и вникать в их сущность. Не вникнув в нее, не скажешь правильно фразы. «Привычка говорить по тактам сделает вашу речь не только стройной по форме, понятной по передаче, но и глубокой по содержанию, так как заставит вас постоянно думать о сущности того, что вы говорите на сцене» [108, с. 125].
Попробуем разделить следующее предложение на речевые такты: «Марья Гавриловна закрыла книгу и потупила глаза в знак согласия» (А. Пушкин. «Метель»). В этом предложении отсутствуют знаки препинания, однако паузы в нем есть. Попробуем расставить их так: «Марья Гавриловна/кто?//закрыла книгу/что сделала?//и потупила глаза// что еще сделала?//в знак согласия/почему?/». Внутри предложения образовались группы слов, потому что прежде всего предложение делится на группу подлежащего и группу сказуемого; обстоятельственные слова тоже составляют отдельные группы. В этом предложении группу подлежащего составляют слова «Марья Гавриловна», группу сказуемого – «закрыла книгу»; есть группа второго сказуемого – «и потупила глаза»; обстоятельственные слова «в знак согласия» составляют тоже отдельную группу.
Но как узнать, где и какие паузы нужно ставить? На помощь приходят правила расстановки логических пауз, основанные на законах грамматики и наблюдениях за звучанием обычной разговорной речи. Грамматические знаки препинания лежат в основе логического членения речи, так как в той или иной мере они выражают смысловые связи, существующие между словами. Однако грамматика помогает нам наметить лишь речевые звенья, но точно определить их границы позволяет только анализ текста по мысли, который при наличии связного текста, а не одного изолированного предложения всегда предполагает учет контекста.
Кроме того, нетрудно заметить, что интонация и пунктуация не всегда соответствуют друг другу, «интонация членит речь гораздо детальнее, чем пунктуация… в художественном чтении нельзя механически "выполнять" знаки препинания» [8, с. 75], – считает Г. В. Артоболевский. Бывает, что по правилам пунктуации знак не нужен, однако смысл фразы, выведенный из контекста, требует этого знака, и, наоборот, грамматические знаки в некоторых случаях не требуют никакого интонационного выражения. Но чаще данное несоответствие происходит вследствие озвучивания текста. Например, в отрывке из повести Н. В. Гоголя «Шинель» исполнитель, говоря синтаксически в 3-м лице, имеет все основания интонационно вести речь как бы от 1-го лица, что изменит некоторые знаки препинания: «Акакий Акакиевич… изъяснил с прибавлением даже чаще, чем в другое время, частицы "того", что была-де шинель совершенно новая, и теперь ограблен бесчеловечным образом, и что он обращается к нему, чтобы он ходатайством своим как-нибудь того, списался бы с г. оберполицмейстером или другим кем и отыскал шинель».
Некоторые чтецы сокращают, подвергают обработке прозаический текст, переводя его в так называемую «драматургию чтеца». Например, тогда, когда действия говорящего можно передать в интонации, убираются авторские ремарки. Но обращаться с авторским текстом следует очень бережно, поэтому начинающему чтецу достаточно помнить об элементарных случаях несоответствия логических пауз и знаков препинания: 1) знак препинания есть (обычно запятая), а паузы не требуется: «Он остановил машину/для того, чтобы отдохнуть»; 2) знака препинания нет, а пауза нужна: «Один молодой лебедь/летел позади всех»; 3) длительность пауз не соответствует знакам препинания: «Поздняя осень.//Грачи улетели,/Лес обнажился,/ поля опустели».
Известно, что в русском языке обычный, прямой порядок расположения слов в предложении такой: подлежащее перед сказуемым, определение перед определяемым словом, дополнение после слова, к которому оно относится. Например: Наш попутчик/занял место у окна не случайно. Любая перестановка слов в предложении, изменяющая по мысли порядок слов, называется логической инверсией: Не случайно// наш попутчик/занял место у окна. Как видим, в инверсированном предложении может быть большее количество логических пауз, чем при прямом расположении слов, значит, и речевых звеньев в нем будет больше. Для того чтобы до конца понять мысль текста и ощутить ее звучание, можно построить фразу в прямом порядке слов, многократно повторить ее вслух, а затем произнести в том порядке, как она дана автором, сохраняя звучание каждого речевого такта, найденного при прямом порядке слов. Например, из «Дубровского» А. Пушкина: «В одну минуту пламя охватило весь дом»; «Весь дом//в одну минуту охватило пламя». Особенно часто инверсия используется в стихотворных произведениях: Белеет прус одинокий//В тумане моря голубом. Но определять прямой порядок слов в стихотворных произведениях следует лишь в крайних случаях, когда очень трудно понять текст.
Типичными ошибками в постановке логических пауз являются: 1) неуместные паузы, которые не могут быть оправданы ни содержанием фразы, ни ее построением. Они искажают мысль, делают ее непонятной; 2) чрезмерное количество пауз в тексте. В результате речь получается «рваной», «рубленой», невыразительной, трудно воспринимаемой; 3) неумение выдерживать нужную длительность логических пауз, которое приводит к неточности в передаче мысли [4].
Большую роль в искусстве чтеца (актера) играет знание языка молчания, его «азбуки», по выражению А. Я. Бродецкого [21]. Коммуникативный характер молчания связан не только с отсутствием речи. Во время молчания как определенного психологического состояния человека продолжается обмен информацией. К. С. Станиславский в своих трудах утверждал, что молчание (паузы) и взгляды несут информацию о принятии решения; о реакции на интенсивность эмоции, ее разнообразие; о выражении уважения, завершении мысли и т. д. По его мнению, актер (чтец) должен вступать в общение еще до того, как начал говорить. К. С. Станиславский разработал схему диалога, которая включает в себя следующие моменты: молчание, паузы, взгляд, потом слова и фразы. При этом надо иметь в виду всю передаваемую информацию в целом.
Логическое ударение – это выделение с помощью звуковых средств слова или группы слов среди других слов в предложении или в группе предложений. Его цель – выделить наиболее важные для донесения мысли слова, выражающие суть того, о чем говорится в предложении или в целом отрывке. К. С. Станиславский говорил: «Ударение – указательный палец, отмечающий самое главное слово во фразе или такте!» [108, с. 122].
М. Германова выделяет четыре способа выделения ударных слов: 1) более замедленным произнесением; 2) усилением голоса; 3) изменением высоты голоса (повышением или понижением); 4) паузой перед словом (а иногда и после него). По большей части мы используем в речи не один способ выделения слова, а одновременно несколько способов. Логическое ударение – это «тот ключ, с помощью которого выделяется и приводится в действие потенциально присущая слову сила, все то, что принято называть подтекстом, авторским намерением, целью речи» [33, с. 8]. А. Н. Петрова считает, что невозможно и бессмысленно разграничивать нахождение логических и психологических ударений в работе над текстом: «Нельзя сначала передать информацию, а уже потом свое отношение или свою задачу» [90, с. 89]. Одним из способов проверки правильности логического ударения служит постановка вопросов: Вы меня звали?/Вы?/Вы меня звали?/ Меня?/Вы меня звали?/Звали?/ Можно использовать также противопоставление подходящего по смыслу слова логическому центру: Дай мне воды/а не чаю/Дай мне воды/а не ему/.
Следует учитывать, что сила ударения различна. В большинстве случаев во фразе слово не столько ударяется, сколько именно выделяется. Станиславский избегал термина «ударение», который, говорил он, толкает на звуковой удар, напор, между тем как главное слово в предложении выделяется не столько усилением звука, сколько изменением его интонации, ритма и постановкой пауз. Оно не ударяется, а выделяется и любовно подается слушателю, «точно на подносе». «Вообще я не знаю, правильно ли говорить "ударение слов или на словах". Тут дело не в ударении, а в выделении слов, в их подчеркивании, подаче», – считает М. О. Кнебель [60б, с. 99].
Как-то летом/я зашел в садик,//я не знаю/,/как он называется, – //на Васильевском острове,/около белой церкви,///Была у меня с собой/интересная книга,//я засиделся,/зачитался//и не заметил,/как наступил вечер.
Как видим, ударение в этой фразе указывает на степень смысловой значимости слова: чем важнее слово, тем сильнее оно выделяется. В результате выделения наиболее важных слов во фразе, в куске текста и во всем произведении получается целый комплекс ударений – сильных, средних и слабых. Так же, как и в живописи, существуют тона, полутона, светотень, точно так в искусстве сценической речи «существуют целые гаммы разных степеней ударений, которые надо скоординировать так, чтобы малые ударения не ослабляли, а, напротив, сильнее выделяли главное слово, чтобы они не конкурировали с ним, а делали одно общее дело по строению и передаче трудной фразы» [108, с. 118]. Отдельный речевой такт редко содержит в себе законченную мысль. Ударения каждого речевого такта должны быть подчинены главному ударению целой фразы. К. С. Станиславский говорил, что «мысль наиболее ясно доходит, когда во фразе, как бы длинна она ни была, есть одно ударение» [108, с. 118].
Не до конца еще решен вопрос о классификации ударений. Но логическое ударение надо отличать от словесного, тактового и фразового. Например, фразовое ударение, в отличие от логического, обязательно наличествует в любом высказывании; логическое ударение может совпадать или не совпадать с фразовым, его может и не быть во фразе или речевом такте: Я медленно шагал вдоль кремлевских стен по набережной речки. Под бой курантов пересек Красную площадь. С рукой, поднятой к козырьку, остановился у Мавзолея… (Ю. Гагарин).
Логическое ударение – это всегда намеренное подчеркивание с целью выделить тот или иной смысл, логически ударные слова обозначают всегда какие-то опорные пункты мысли, тогда как ритмически выделенное слово обычно не дает никакого представления о смысловом содержании фразы или такта. По сравнению с другими типами ударений логическое ударение принимает участие в выявлении эмоциональной стороны высказывания, выделение логически важных слов всегда в какой-то мере сопровождается выражением авторского отношения, авторской оценки.
Неверное понимание сущности логического ударения ведет к тому, что логическое тонирование входит в привычку, связный текст начинает звучать, словно погремушка, с механическим припечатыванием слов, почему-либо принятых за важные. А ведь в живой речи, как и в звучащем художественном тексте, по выражению Станиславского, «слова ценны не сами по себе, а тем внутренним содержанием или подтекстом, который в них вложен» [108, с. 493].
Но как узнать, какие слова являются главными во фразе, какие из них нужно выделить? Точность определения ударных слов можно проверить «скелетированием», или схематизацией, и применением правил логического чтения. Иногда для того, чтобы найти самое главное слово, стоит изложить высказываемую мысль своими словами. Полезно попытаться отбросить слова, без которых можно обойтись, и оставить только те, в которых выражен смысл высказывания, – оставить как бы «скелет» фразы. Текст приобретает «телеграфный» стиль. Как из предельно лаконичной телеграммы мы можем понять, что нам сообщают, так и из схемы мы поймем главное, то, о чем хотел сказать автор.
Посмотрим, без каких слов мы не можем обойтись в следующем тексте:
Я свернул на боковую дорожку – там белел в темноте небольшой каменный домик, какие бывают во всех городских садах: какая-то будка или сторожка. А около ее стены стоял маленький мальчик лет семи или восьми и, опустив голову, громко и безутешно плакал [97]. Если мы оставим из всего этого текста только такие слова: свернул – /на/дорожку —/там/белел – домик —/около/стены – мальчик —/лет/ восьми – плакал, то основной смысл высказывания будет все же ясен.
Но, кроме того, нужно запомнить несколько правил, которые помогают находить ударные слова в тексте: 1) Мелодический строй русского языка требует выделения понижением тона последнего значимого слова фразы. 2) В связном тексте выделяются новые слова-понятия. 3) Выделяются сопоставляемые и противопоставляемые слова. 4) В вопросительном предложении выделяются повышением тона слова, несущие смысл вопроса. 5) Выделяются однородные члены предложения. 6) Логическим ударением выделяются определения-существительные в родительном падеже, если они стоят в непосредственном соседстве с определяемыми существительными в именительном падеже: сила звука, цвет розы. Но для этого правила возможны и исключения, когда того требует смысл.
В процессе речи уровни языково-информативный и речесмысловой тесно переплетаются, взаимопроникают друг в друга. «В таком же подвижном состоянии находятся законы речи и правила речи», – считает А. Н. Петрова [90, с. 95]. К законам логики речи, в отличие от перечисленных выше правил речи, она относит: закон словесного воздействия, закон сверхзадачи, закон контекста, или сквозного действия, закон перспективы, закон нового понятия, закон сравнения и противопоставления, закон раскрытия подтекста и закон создания в воображении четкой и последовательной линии видений.
По мнению В. В. Осокина, особенно велика роль логического ударения в актуальном членении предложения, в соотношении «данного» и «нового» в речевом высказывании. Между смысловым членением (логическим, акцентным, актуальным) и грамматическим существует глубокая внутренняя связь. Члены предложения представляют собой единство двух значений: синтаксического и значения коммуникативной нагрузки, смыслового веса, который распределяется отнюдь не по принципу: главным членам – главная роль [86, с. 95]. В коммуникативной нагрузке, определяющей актуальное членение, выделяются две взаимосвязанные части: исходный момент высказывания, т. е. нечто известное еще до того, как фраза произнесена (основа, «данное») и ядро высказывания, т. е. то, что составляет его непосредственную цель, «коммуникативное задание». Эта часть заключает в себе то «новое», ради которого произносится данная фраза.
