Сергей Хабаров-Триль
Слабые люди

"В чем же твоя проблема?"

–Вот. – обведя рукой скромные апартаменты, она сложила ладони в замок.

Опустила на миг взгляд, изучая свои тапочки, словно не замечая царивший хаос в квартире. Дожидаясь его, Первая устроила настоящий погром в своем коттедже– видимо, начав паковать вещи, в которых больше не испытывала нужды, по коробкам, пришла в истерику и просто разбросала все по углам: книги, бесформенные цветастые одежды, бесчисленные комплекты постельного и нижнего белья, грязные полотенца, чехлы на диванные подушки и прочее. Часть из вещей собралась в наиболее крупную кучу прямиком под окнами с обзором на озеро, возле которого и расположился домик. Не обошлось и без битого стекла– посуда, снесенный с ножки абажурный светильник, расколоченные рамки из-под фотографии, тут же и их обрывки посреди осколков возле каркаса металлического столика. Часть комнатных растений так же не избежала горячей руки, но, судя по всему, были спасены случайной мыслью о нецелесообразности их уничтожения. Во всяком случае, об этом свидетельствовали земляные разводы на гладком линолеуме в окружении осколков. Сами же цветы, выкорчеванные из привычных горшков, ныне переколоченных, были пересажены в оставшиеся целыми вазы, а те, что поменьше, в сахарницы. Из всех предметов обихода нетронутым остался только громоздкий телевизор на полстены да сам диван, на котором удобно устроилась банка с растаявшим мороженым. Шкафчики, стеллажи и некогда привинченные к стенам полки в разваленном виде так же лежали на полу.

"И правильно– зачем поддерживать чистоту в такой день?"

–Когда вы хотите это сделать?– вместо этого спросил Проводник, не встретив от нее ответа, так и остановившись в гнетущей тишине, пока Мисс Один чуть обескураженным взглядом окинула свой домашний бедлам,– Я хочу знать, когда?– чуть тверже заявил Он, заставив ее содрогнуться от своего громкого голоса.

Ее лицо розовое лицо побелело, стало белее самого чистого мела. Губы задрожали в попытке что-то прошептать. Подойдя поближе, Проводник уже понял, как ему нужно действовать, потому более тихим голосом продолжил:

–Не обязательно отвечать с полной конкретикой. Мне просто нужно знать примерный ориентир, чтобы знать, что я могу сделать.

Первая быстро закивала головой:

–С… сегодня вечером… нет, ближе к ночи… можно?

–Все, как вы пожелаете. – чуть улыбнулся он, приобняв за плечи.

–Зовите меня!.. – она не переставала шептать еле слышным голоском.

Он не обратил внимания ни на единое слово, прослушав и ее имя, и прочие не относящиеся к делу обрывчатые объяснения, не зная, что она видит, как пустеют его глаза. Только когда слезы унижения хлынули из глаз, стекая по круглым загорелым щекам, поспешно сменил отсутствующее выражение лица на более приемлемую добрую улыбку.

–Ну, ну, тише, мисс Один, не плачьте! – человек чуть сильнее сжал ее плечи и усадил на диван, – Хотите, может, чашечку чая?

Она вновь закивала, утирая свое бледное, стучащее зубами от нахлынувшего страха лицо.

–Все, не плачьте, мисс, не плачьте… Видите? Я рядом, никуда не ухожу! Я понимаю, что вы испытываете, потому и пришел к вам. Позвольте мне помочь вам хотя бы немного… хотя бы чуть-чуть! – приподняв брови и пустив влагу в глаза, улыбнулся одними уголками рта, – Глубоко вздохните и выдохните– увидите, вы вернете контроль над собой… Умница! А теперь, не будете ли вы так добры подсказать мне, пожалуйста, где мне взять чайные принадлежности? Просто не хочу копаться зря и слишком надолго оставлять вас одну.

–Верхний слева! – слезы еще текли, но ее дыхание наконец выровнялось.

Он послушно прошел на кухню, где, судя по всему, недавно был ремонт– свежие, еще не потускневшие от времени и испарений с плиты обои, новая мебель без малейших признаков повреждений. Вся кухонная утварь на месте, все разложено по принципу "от мала до велика", будь то ложки, вилки или посуда. Все как с обложки. И ни единого признака царившей всего лишь за одной стеной разрухи. Вероятно, это помещение она не смогла решиться разнести. Или просто не успела.

Раскрыв левый шкафчик, висевший на стене, Проводник достал упаковку чая, сахарницу, затем подцепил пальцами пару ложек и расставил все на кухонном столе. Поискав глазами чайник для заварки, тут же снял его с плиты и поставил перед собой. Электрический же нашелся у окна, стоя на подоконнике под денежным деревом, чьи хрупкие сегментированные ветви с маленькими, но от этого не менее толстыми листьями были сплошь увешаны красными лентами с прицепленными сквозь квадратные отверстия медными монетами. Задержав взгляд на иероглифах, он вернулся к столу, где снова замешкался, разглядывая чайные листья.

–Извините, мисс! – сдавленное "Что?", – У вас нет зеленого чая? – "Простите, нет! Я… я не знала…" – Чтоб тебя.

Быстро управившись с заваркой, человек налил наполнил чаши, поставил их на поднос с разнообразнейшей ретроспективой этнических танцев и отнес в комнату. Мисс Один сидела все там же, на диване, но теперь уже вовсю зажимала в тисках рыжего толстого кота, при виде которого он сразу остановился, как вскопанный.

–А животное? – там, где должно быть негодование, не было ничего.

Сухой, как треск угля, голос.

–Кот? О!.. о… о…– отрывисто выдыхая воздух, она переводила взгляд с питомца на гостя.

–Что будет с котом?

–Он не мой! На передержке! – ну, наконец-то человеческая речь, – Я взяла его месяц назад, сегодня хозяйка должна забрать его.

–Вы же не хотите сказать мне, что этим займусь я?

–О, нет, что вы! – замахала она руками, выпустив кота.

Животное, задрав пушистый хвост трубой, невозмутимо засеменило прочь, изящно обходя осколки и оставив после себя еле уловимый запах тепла и шерсти.

–Вы решите это перед нашим с вами делом?

–Да, да, потому я и просила перенести… на ночь. – неловко улыбнувшись, Первая подвинулась, освободив для него место и придвинув то, что осталось от журнального столика.

–Что ж… – сев рядом с ней и установив поднос на уголок остова, на котором недавно располагалась столешница, он отстегнул с ремня сумку и достал папку,– Тогда давайте сначала решим самую банальность– подпишите этот договор.

На самом деле это была обычная распечатка бланков, содержимое которого едва ли умещалось в таблицу о десяти строках. Текст он сам и набросал, не заботясь о расписывании полного перечня услуг, предложений и расценок. Для Проводника как и услуга, так и оплата должны были быть неизменными– получить приличную цену и помочь уйти. Никаких прав на свою деятельность он не заявлял, а если бы и заявил, то неизбежно получил отказ за ее незаконностью по всем существующим конституциям и сводам законов, прекрасно сознавая, что ему просто могли сказать: "Ты не в лиге." Но его это не волновало, как и отсутствие юридической обоснованности тому, на что он решил поставить.

Почему был выбран именно этот путь, Проводник не спрашивал даже у самого себя.

Тем временем мисс Один уже подписала бумажку, не задав ни единого вопроса, не потратив и секунды на раздумья, даже не читая содержимое. Наверное, ее тоже не интересовал его путь– лишь свой собственный.

–Итак…– улыбнулся ей Проводник, убирая заветный документ обратно в сумку, – Нам вовсе не к чему спешить. Вечер– время долгое и полное разными событиями, так почему бы нам не устроить променад вдвоем? Прихватим с собой вашего питомца, вернем хозяйке, а потом так же не спеша двинемся обратно?

Удивленная его заведомо спланированным предложением, она улыбнулась и кивнула.

–Вы поможете мне определиться с нарядом? Все-таки… последний вечер, как-никак…

–Уверяю вас– для вас это не должно иметь былого значения. Вам стоит провести этот вечер так, как вам этого хочется, не задумываясь о том, как вы при этом выглядите. Подумайте не о ком-то, но о себе в первую очередь. Посмотрите на меня. – окинул себя взглядом, – Я одет просто, можно сказать, неказисто, но мне удобно. Пусть же будет удобно и вам.

Уже менее робко улыбаясь, она кивнула и удалилась наверх. Вернувшись через пять минут, предстала в закрытом спортивном костюме.

–Когда-то я купила его, чтобы заниматься, но так ни разу и не одела. Почему-то не хочется рядиться во все эти платья или что-то другое– мне все равно ничего не идет.

Но выглядела она до жути нелепо.

–Костюм вам к лицу. – солгал он, – Идемте?

* * *

–Ой, Мусипусик ты мой сладенький, ой, как я по тебе соскучилась, мой жирдяйчик! – пищала грудным голосом хозяйка, не успев открыть им дверь и уже тиская переноску с котом, – Дорогая, вы так прекрасно откормили моего карапузика, аж наглядеться не могу! Ну как, манюник? – дородная старуха за пятьдесят снова обратилась к питомцу, – Хорошо тебе было у тети? Ну, конечно ж хорошо– вон какой пузатенький стал, прелесть!

Пушистый был явно не рад этой встрече– из сумки донеслось шипение.

Едва они собрались уйти, как бабулька протянула свою пятерню с двумя смятыми купюрами. "Внушительные цифры!"– отметил Проводник.

–Вот! Это вам за то, что составили компанию моему сладенькому! – жеманно проворковала тем временем бабка и с грохотом захлопнула дверь.

По ту сторону было слышно, как старая гортань начала издавать звуки, отчаянно претендующие на сходство с оперной певицей. Бедный кот! Покрутив в руке чаевые, мисс Один тут же сунула их в руку Проводника.

–Берите. Мне они ни к чему. – купюры тут же шмыгнули в карман.

–Обратно пешком или на машине? – ее деланно равнодушный голос не обманул человека– он дребезжал, как расстроенная струна.

–Пешком. Не лишайте себя прогулки! Как следует осмотритесь вокруг, вдохните побольше воздуха! Возможно, вы услышите новые оттенки, узрите много интересных деталей, которые не замечали ранее. Вам понравится, обещаю вам!

Она посмотрела на него искоса, будто ожидая подвоха:

–Возможно, ты и прав. Можно, я возьму тебя за руку?

Их пальцы сплелись, и они двинулись по тротуару. Солнце давно было проглочено горизонтом, освободившим небо для ночных звезд, и потому пустынная дорога освещалась лишь белым свечением уличных фонарей, стоявших у самой линии поребриков неподалеку от изредка попадающихся на пути канализационных люков. Проводник был удивлен подобной тишиной– в месте, где он жил, было в разы шумнее. Даже ночью.

–Как ты пришел к такой идее? – внезапно спросила мисс Один, оторвавшись от созерцания скучной непроглядности ночного пейзажа.

–Мать умерла. – простой ответ на простой вопрос.

–Ох, прости… Сочувствую твоей потере. – но она лгала, пусть даже и сжала свои пальцы.

Он не отдернул ее. "Контракт важнее." Пожал своими большими пальцами пухлую ручку в ответ.

–Думаю, самое время спросить вас, что привело уже вас к поискам меня. – "Важно, чтобы ты выговорилась до конца, не пытаясь сказать мне что-то напоследок, когда будет уже слишком поздно."

–Эта нудная история? Ее вовсе не обязательно выслушивать.

–У нас еще есть время, поверь.

Долго глядя ему в глаза, мисс Один решилась:

–Дело во мне. Ты и сами все видишь, не правда ли? Моя жизнь никогда не была какой-то особой, чем-то отличной от других. Из-за своего веса и внешности я стала объектом насмешек в начальной школе. Это было ужасно– десятки и сотни визжащих детских глоток, скандирующих: "Жирная, жирная, жирная!" Сначала я пыталась бороться с ними, но все вокруг меня будто сговорились– в итоге всегда был виноват не кто-то другой, а всегда я. Привести себя в форму никак не получалось– полученный стресс я заедала чипсами и жирной пищей, в очередной раз плюя на себя, отказываясь от тех немногих улучшений, которых мне удавалось добиться. Став постарше, я пыталась понравиться людям, показать себя как человека веселого и интересного, но все впустую. Дети жестокие существа, они отказывались видеть во мне что-то кроме необъятного куска сала. Тогда я попыталась отвлечься от их мнения, убедить себя в том, что я такая, какая есть, и мне вовсе не нужно себя менять. Долгое время делала вид, что люблю себя и свое тело, что считаю себя по-настоящему красивой. У меня за всю жизнь не было ни одного друга, но в процессе самолюбования я нашла других союзниц, которые активно меня поддерживали.

–Значит, друзья у тебя все же были, разве нет?

–Нет. – хлюпнув носом, Первая качнула головой, продолжая глядеть себе под ноги,– Поначалу и я думала, что они мои подруги, раз поддерживают меня, но все чаще и чаще стала замечать, что их доброжелательность по отношению ко мне… ненастоящая. Будто бы поддержка меня была для них не актом доброты, а социальным экспериментом как бы в поддержку их собственного о себе мнения, не говоря уже о том, что это в целом поддерживалось в обществе. И они были не единственные– мне говорили, что я красива, с экранов телевизора, с модных журналов, со всяких частных блогах, в интернете. Но, как я и сказала, настоящего в этом было лишь чуть– стоило мне сделать что-то не так– например, рассказать о том, что мне нравится мальчик, как на меня накидывались всем скопом, вменяя вину за то, что я, по их мнению, неправильно мыслю. "Ты должна быть выше этого!" – говорили мне. "Он– никто, а ты стелешься перед ним, как покорная псина!" – но я даже не подходила к тому мальчику, не говоря уже о том, чтобы показать ему, что он мне нравится.

–И что же случилось?

–Они все отвергли меня. Мальчик убежал сразу же, как только я заикнулась о том, что хочу с ним погулять, а девушки… обозвали так, как меня еще никогда в жизни не обзывали! Просто представь, что ты– изгой, которого наконец-то приняли… и тут же вытерли об тебя ноги! Они не называли меня жирной, как остальные, потому что это было неполиткорректно и ставило под сомнение их движение, но эпитеты, которыми одарили взамен…– вздохнув, Первая сжала зубы и зло посмотрела в глаза Проводнику,– За такое мне следовало сделать с ними что-то действительно плохое. Но я была слабой, ей же и осталась. Розовые очки не разбились стеклами внутрь, но были содраны с меня не менее грубо, а ненависть к себе и своему телу возросла до тех вершин, с которых ее уже нельзя было скинуть. Упорно пытаясь верить в то, что я все равно красивая, я не предпринимала попыток изменить себя, думая, что это кому-то важно. А вышло так, что никому до этого не было дела– если ты не вписываешься в их картину мира, то вся их мнимая благосклонность неизбежно выйдет боком. Понимаешь?

–Понимаю. Это не то, как должна была начаться твоя жизнь.

–Да! Но, несмотря на то, как жестоко со мной обошлись, я все еще смела надеяться, что после окончании школы жизнь поменяется и я найду хоть кого-нибудь, кто сумеет принять меня. Оказалось, что мои ожидания не стоили того– все было абсолютно так же! Вне зависимости от места. Школа, университет, работа…– на секунду женщина замолкла, – У меня не было ничего, ради чего стоило бы продолжить жить, но я продолжала. Уставала от постоянного одиночества, но продолжала жить. Вновь пыталась выйти на одну волну с теми, кто предал меня из-за детской глупости, но уже не смогла остаться с ними, потому что знала, что взгляды, пропагандируемые ими, не сделают меня счастливыми.

Делая вид, что обдумывает ее слова, Проводник увлек мисс Один вслед за поворотом, ведущий вместо ее дома к самому озеру, вокруг которого так и не было установлено ночное освещение. Только на противоположном берегу возвышались пятиэтажные жилые дома, чьи горящие окна отражались в черной глади, еле заметно покачиваясь по волнующимся дюнам. Различив в темноте расположившуюся у самой кромки воды скамью, оба уселись и принялись смотреть в небо. Наконец, Проводник тихим голосом ответил:

–Ты могла пустить свою жажду внимания на что-либо другое. Могла бы заработать себе на путешествие куда-нибудь за границу. Возможно, на восток, где полные женщины ценятся выше. Или пойти в модели.

–Если бы. – горько засмеялась Первая, – К сожалению, я позволила себе забросить все начинания еще в самом начале и просто попытаться смириться. Неужели ты думаешь, что я не рассматривала твои варианты? Они же в самом деле банальны– вот проблема, надо от нее сбежать! Гениально!.. Нет. – ее сил не хватило даже на то, чтобы разозлиться, – Понимаешь ли– для меня поезд ушел не впритык, а давно. Я была бы актуальна лет тридцать назад, но никак не сейчас. Мужчины, ценившие женщин в теле, уже давно вымерли, как мне кажется, а на женщин я не падка, как бы сама не отчаялась. Тем более что сами общепринятые модели отношений сами по себе неустойчивы– куда ветер подует, туда и общественное мнение склонится. В итоге, чему или кому не отдай предпочтение, всегда найдутся толпы готовых осудить и высмеять.

–И их мнение для тебя было так важно?

–Да. Я уже проиграла битву за любовь к себе и мне не хотелось бы проигрывать еще и остальным. Все, о чем я могла теперь просить– чтобы меня хотя бы не ненавидели за мой уродский вид, за то, что я не вписалась в их ряды, не поддержала взглядов, которые они придерживались, требуя меня любить и ненавидеть каждого, на кого сами указывали, а я не могла!.. Я не могла просто взять и следовать их велению, потому что сама хотела чего-то… своего.– Первая вновь схватила его за руку и он не противился; даже когда она приблизила свое лицо к нему,– Все, чего я хотела, это простой человеческой любви, ничего больше! Для меня было бы чудом, если кто-то, как ты, просто сидел рядом и не выдирал своей руки. Знаешь, как это приятно– сидеть с человеком, который не испытывает к тебе отвращения, который слушает и говорит с тобой?

–Да.

–Да…– эхом повторила она и прижалась щекой к его плечу, – Конечно, я не питаю иллюзий на твой счет, но все равно рада тому, что даже такая мелочь наконец-то привнесла себя в мою жизнь. Наверное, ради этого стоило назначить себе крайний срок! – и тихо засмеялась, трясясь всем телом.

–Ради этого я и здесь. – и он прислонился щекой к ее волосам, – Дать то, чего не смог дать остальной мир, чтобы хотя бы последний день не был прожит напрасно. Ты чувствуешь это? Так выглядит и ощущается минута, когда мы и в самом деле живем. Не несемся сквозь ветер как умалишенные, стирая мозоли на пятах, не карабкаемся по скалам без страховки и не колотим друг друга в стремлении почувствовать то, чего не можем достичь этим абсурдным делом… но просто сидим здесь, смотрим на ночной город и чувствуем тепло друг друга. Чего ж еще желать, правда?

–Ну… если только мороженого? – пошутила Первая и вновь глупо захихикала, прижав ладонь ко рту.

–У твоей истории есть еще хотя бы одна глава или ты решила сразу перейти к эпилогу?

–Да как тебе сказать… На какое-то время я смогла приостановить все на паузу и задуматься о том, что мне довелось пережить… Пусть в личной жизни я совсем не удалась, но в профессиональной чего-то у меня да получилось достичь. Я заработала денег и их бы хватило спустить на все развлечения мира– путешествия, развлечения, алкоголь, наркотики.– Проводник усмехнулся ей, предлагая продолжить,– Или, допустим, ездить на разные фестивали и концерты, которые всем так нравятся, посещать самые знаменитые выставки и богатые историей места и так далее. На крайняк спустить все в казино и на бедных жиголо, которым бы просто пришлось лечь со мной в одну постель. Я признаю, что для меня это не было бы чем-то, чего делать не стоило, но желания делать то, что делают остальные, вовсе не возникало. Была мысль поехать в один город, но я как раз наткнулась на твой сайт и подумала: "А чего ради я верчусь, как рыба на сковородке, раз уж собралась умереть? Разве мне нужен весь мир на поминках, чтобы уйти с достоинством?" Так что вместо того, чтобы растратить все деньги…

–Ты решила часть отдать мне. – закончил за нее Проводник.

–Да.

–И ты готова мне платить за это?

–Да.

–Странно.

–Что?

–У тебя есть деньги, которые, как ты и сказала, можно было бы пустить на все развлечения мира. Другой человек предпочел бы мир мне одному, потому что я всего лишь человек и не способен исполнять желания по щелчку пальцев.– перехватив ее руку, он поднес ее к своим глазам,– Я не знаю, каким ты меня представляла и представляла ли вообще, за что готова заплатить из того, что я могу предложить. Например…

–Хочешь, могу отдать все? – "О эти большие наивные глаза!"

–Нельзя. Только сумма, указанная в договоре. Остальное– грабеж. Завещание составлять поздно, так что оставь все как есть.

–Но почему? – "Потому что следующий кандидат не дождется."

–Потому что не считаю, что большая сумма, отданная лишь мне, сможет принести какую-то пользу. Если ты решила избавиться от денег, то стоит написать записку с последним волеизъявлением. Например, перечислить их в фонд бездомных животных.

–Ты забыл, что с ними сделали?

–Да, точно. – на самом деле забыл, – Тогда просто забудь и оставь, как есть. Кто-то да приберет к рукам, а тебе они больше не нужны. Но ты так и не ответила на мой последний вопрос о них.

Чуть помолчав, вспоминая его вопрос, она кивнула.

–Я в детстве посетила полмира с родителями. И я не впечатлена. Так что вариант с бонусом за десять миллионов миль идет мимо.

–Что ж, резонно.

Не став нарушать возникшее молчание, Проводник и мисс Один вернулись к ее дому, чуть задержавшись на лестнице, разглядывая светлячков. Усадив его на диван, так и стоявший посреди погрома в мрачном одиночестве, она удалилась на кухню, вернувшись с двумя полными чашками чая.

–Можно мне положить голову тебе на колени? – попросила она, едва они его допили.

"Контракт важнее."

–Да.

Первая с удовольствием примостилась своей большой головой.

–Можешь провести своими пальцами по моей щеке? Нежно?

"Контракт важнее."

–Да, мисс. – и он стал нежно поглаживать ее по щеке, по волосам, по подбородку, глядя, как опухшие веки смаргивают молчаливые слезы. Она прикоснулась своими ладонями к его, обхватила их, сжала. Так они и сидели, долго и тихо, не шевелясь, лишь его пальцы все так же скользили по ее щекам, огибая редкие прыщики, да пальцы другой руки сжимали ее потную ладонь.

Часы пробили одиннадцать.

–Ты когда-нибудь любил? – шепотом спросила Первая, подняв свои глаза.

–Да, любил. – вновь солгал Проводник, – Я любил бесчинствующее число раз и каждый раз оказывался у разбитого корыта с вдребезги разбитым сердцем. Они всегда находили кого-то лучше, богаче, красивее меня и тут же уходили, не оставив и записки. Возможно, такова моя судьба– быть в роли использованного презерватива.

Женщина тихо рассмеялась.

–Не против, если все случится в спальне? Я бы хотела… умереть в своей постели.

–Твое желание для меня– закон.

Ее спальня не отличалась от его представления. Скромно обставленная, совсем без излишков: просторная двуспальная кровать с мягким матрасом на резной раме, два прикроватных столика– один ее, доверху уставленных стопкой книг под абажуром, второй пустой, вероятно заготовленный для того, кто никогда не разделит с ней ложе. В углу стоял массивный платяной шкаф, возле него– белые решетчатые дверцы гардероба, почти что сливающиеся с скучными серыми обоями. У окна– рабочий стол без единой царапины, с парой тетрадей по его центру и пустым органайзером. Вторая дверь вела в душевую.

–Полежи со мной.

И он подчинился, лег поверх одеяла рядом с ней, сразу же приобняв за плечи. Так они и лежали в молчании, пока Первая вновь не спросила:

–Можешь мне ответить еще на несколько вопросов? – он кивнул, – Все твои отношения… они стоили затраченного времени?

–Не знаю. Знаю лишь, что, в каком-то плане, они заполнили мою жизнь. Без каждой из этих женщин я бы не пережил какие-то события, которые не смогли прийти в мою жизнь иным способом.

–Хорошие, надеюсь?

–Когда как. Например, я родился в одном маленьком городишке, жители которого до сих пор умудряются делать глупости, которые неприемлемы во всем остальном мире. Например, они все еще празднуют разные праздники, связанные с религией, но при этом умудряются перегнуть палку каждый раз, потому что в них царит неуемная тяга к развлечениям. Как-то раз они чуть было не подорвали целую улицу, по глупости или из собственных каверзных соображений устроив возле автомобилей прицепы с салютом, толком не закрепив их как следует. В итоге они покосились и все огни полетели то в людей, то на стены домов, ожидаемо отрикошетив от стен. Бились стекла, люди горели, а подростки, прыгающие по крышам, лишь смеялись.

–Жуткое, должно быть, зрелище. – поежившись, прошептала мисс Один.

–Да. Но я не о том рассказываю, верно? – скосив на нее взгляд, Проводник улыбнулся, – Я родился в этом городе и встретил молодую девушку, которая позвала с собой в небольшое путешествие. Автостоп. Мы шли по дорогам, иногда доезжали до заправок на попутках, лопали те же чипсы и снова ловили попутки. Остановились в одном городе, где все было максимально непохожим на то, к чему я привык за годы своей жизни. Мы сняли квартирку, закупились с аукционов мебелью и жили вместе несколько лет, проводя их, думаю, достаточно насыщенно. Потом просто разошлись в разные стороны– ее влекло к вершинам, а я всегда довольствовался тем, что имею.

–Вы поругались?

–Нет. Просто в один день поняли, что нам не по пути, и разошлись, пожелав друг другу удачи. Я еще какое-то время задержался в том городе, после вернулся домой и стал помогать матери, чем мог.

–А какая она была?

–Прекрасная женщина. Лучших я и не встречал.

–Она страдала?

–Нет.

Каждое слово, что он выговорил своими губами, было ложью, но Первая даже не подозревала, что человек, пришедший к ней с благой целью, мог врать даже в последние часы ее жизни. Немного поразмыслив, она потянулась к пряжке его ремня, тут же остановленная крепкой рукой.

–Тебе это совсем не нужно.

–Ты так думаешь? – он даже немного удивился тому, что она не обиделась, ожидая другой реакции, – Я просто хотела довершить этот день еще одной приятной деталью… но не буду заставлять тебя делать это.– рука вновь вернулась в его,– Ты ведь и так уже достаточно сделал для меня, правда! Было бы грешно просить тебя о большем. Как я и сказала, когда мы были у озера, мои прежние дни никогда не были такими же. За эти несколько часов ты ни разу не сделал того, что делали остальные, напротив– был обходителен, даже галантен. Настоящий джентльмен! – хохотнула, – Я сейчас немного витаю в облаках, представляя такого же человека, как ты, который встретился бы мне лет пять назад. Тогда моя судьба могла бы повернуться иначе. Я даже бы ушла с ним в отрыв, растратив все свои деньги, лишь бы только утонуть с ним в вихре одних лишь развлечений! Напоила бы, как следует, и заманила в брачное агенство. На следующее утро мы бы проснулись мужем и женой, вовсе не огорченные этим фактом, скорее насмешенные невероятностью произошедшего. Мы бы не поссорились из-за этого, о нет! Скорее бы выбежали на улицу и стали трясти каждого встречного, не переставая кричать и смеяться, суя без конца под нос свои руки с кольцами и тут же убегать к следующему. Скорее всего нас бы упекли в полицию за нарушение общественного спокойствия, но, черт возьми, этот перформанс бы того стоил. Я бы тогда предложила развестись, перед этим наняв фотографа, чтобы заснял удивленное лицо агента, что оформил нас. Только представь– двое, что никак друг другу не подходят, спьяну женятся и почти сразу же возвращаются, со смехом прося расторгнуть брак, который был всего лишь шуткой! Да, его лицо мы бы точно повесили вместо свадебной фотографии, собираясь вдвоем по вечерам за бокалом вина. Потом он бы женился по-настоящему, влюбившись в какую-нибудь девушку, а я бы стала подружкой невесты, не выпуская из рук ее шею, сразу же предупредив ее, что не дай черт она наставит ему рога или как-то иначе обидит, и тогда я приду и сяду ей на лицо…– вновь захихикав, Первая прижалась к нему еще плотнее,– Да, такая жизнь могла бы быть, если бы такой, как ты, появился раньше.

"Глупая женщина."

–Пора, мисс…– и ее улыбка тут же испарилась, – Пора умирать, мисс Один.

Она медленно села, будто не веря внезапной новости, но справилась с собой. Открыв ящик на своей тумбочке, тут же и достала пузырек таблеток. Глядя на выход в своих руках, она не могла отвести глаз.

–Ты будешь держать меня за руку? – почти взмолившись.

Вместо ответа человек лишь протянул руку.

–Вторая половина, мисс Один. – он должен был напомнить.

–Она тут. – с этими словами она достала пакет, что лежал между подушками, – Теперь это все твое. У меня здесь еще сейф, код…

–Спасибо, мне этого хватит.

–Нет, это тебе спасибо! – лицо ее преисполнилось благодарностью, – Спасибо, что ты нашелся, пусть даже и под конец моего последнего дня, молодой человек! Спасибо, что приехал именно сегодня, когда я закончила все свои несущественные дела! Спасибо, что подарил мне немножко человеческой ласки! Спасибо, что сделал этот день лучшим днем в моей жизни! Пусть это безмерно мало, пусть для тебя он ничего не значит, но я прожила всю свою жизнь в одиночестве, лишь в этот вечер получив крупицу того, о чем мечтала всю свою жизнь. Теперь я знаю, что нет в этом мире ничего ценнее, чем человеческое внимание… во всяком случае, для меня. Ты, наверно, и представить себе не можешь, как действительно много это для меня значит! Спасибо тебе, спасибо! – с этими словами она залпом выпила содержимое флакона, запив приготовленным заранее стаканом воды, тут же отшвырнутом прочь. Прикрыв глаза и перевернувшись на бок, попросила:

–Полежи со мной еще немножко…

–До самого конца. – и в этот раз Проводник не лгал.

Невольно он испытал трепет в своей груди, предвкушение чего-то с чем доселе не был знаком. Ему было интересен процесс, само протекание наступающей смерти. Будет ли она плакать, когда внезапно поймет, что совершила ошибку? Будет ли она пытаться уговорить ее спасти, когда почувствует разливающуюся по всему телу гудящим сплавом слабость, или предпримет попытку сама? Или, может быть, ее уверенность выстоит до самого конца, даже когда сам организм зайдется в конвульсивных попытках исторгнуть из себя отраву?

–Я заметила, что вы ни разу не назвали меня по имени, предпочитая "мисс один"? Это для того, чтобы вам не было так тяжело смотреть, как человек, которого вы только что узнали, уходит в мир иной?

Он не ответил, просто мягко улыбнулся.

Первые минуты мисс Первая просто плакала и улыбалась, не отводя от него свой лучащийся радостью взгляд. Затем улыбку сменила расслабленность и фокус поплыл. Подбородок медленно отъезжал в сторону, как оползень, пока голова наконец не повернулась полностью к подушке, напоследок тряхнув щеками. Значит, она и не собиралась отступать. Хорошо. Перевернув обмякшее тело на спину, почти утопая руками в ее жировых складках, Проводник расположился так, чтоб она видела Его лицо. Ее глаза еще долго пытались сфокусироваться на нем, но с каждым разом тяжелеющие веки медленно надвигались на радужку, лишь усилием воли удерживаемые от того, чтоб не закрыться навсегда. Губы разлепились и в левом уголке начала собираться жидкость. Время шло, она погружалась все глубже и глубже, вздымаясь грудью все медленнее. Еще полчаса спустя ее тело зашевелилось, рот задергался– запал язык. Она задыхалась. Тело пробирали слабые судороги и пальцы чуть заметно сгибались, словно в попытке вцепиться в одеяла. Раскрыв ее веко, Проводник смотрел, не реагирует ли зрачок на свет, но черная точка застыла, не заняв и половины пространства радужки. Спустя еще две минуты тело перестало подавать признаки жизни.