Геннадий Владимирович Ищенко
Неудачник. Книга первая
Глава 19
Никто не помешал им покинуть Брадбек и не попытался вернуть. Или новому графу не доложили, что его город проездом посетила дальняя родственница, или ему было не до Мануэлы. Крестьяне везли продукты на рынок с рассветом, поэтому сейчас их возов на тракте не было, а редкие встречные экипажи не мешали езде. Сплошные непролазные леса, окружавшие дорогу до Дежмана, после него начали понемногу мельчать. В дне пути от Брадбека в них стали появляться свободные от деревьев места, которые множились, сливаясь в луговины. Когда отдалились от города на два десятка лиг, сплошного леса уже не было, лишь отдельные рощи в степи.
Женщину заметил Эвальд. По всей видимости, она ползком добиралась из ближайшей рощи до дороги и умерла.
– Воительница, – сказал он, показывая Клоду рукой на её боевые браслеты. – А убили вот этим.
Он нагнулся и с усилием выдернул из спины арбалетный болт.
– Умерла недавно, – заметил Баум. – Смерть наступила от потери крови. Не та ли это Хельга, которая была капитаном у графини Альмы?
– Наверное, это она и есть, – сказала Мануэла. – Но я не видела её у Альмы. Девять лет назад капитаном был мужчина.
– Нападение произошло в трёх лигах отсюда, – прикинул Эвальд. – Я так думаю, потому что там до сих пор возятся люди графа. Но эта женщина не могла добраться оттуда с такой раной. Наверное, у неё был конь. Может, поискать?
– Только если недолго, – разрешила Мануэла. – Жаль, что она умерла! Эта Хельга должна была видеть нападавших, а теперь она уже ничего никому не скажет.
– Можно применить некромантию, – нерешительно предложил Баум. – Только вряд ли это что-то даст. Сохраняются только последние впечатления, а схватка была давно.
– А если оживить? – спросил Клод. – Она вроде не сильно попорчена. Жаль её – такая сильная и красивая женщина!
– Наверное, можно, – пожал плечами Баум. – Но с раной на оживление уйдёт прорва сил, мало у кого их хватит. Я не взялся бы, хотя соблазнительно получить такую в услужение.
– Почему в услужение? – не понял юноша.
– Мёртвых поднимают по-разному, – объяснил маг. – В таких случаях проще привязать чувством долга. Она и так будет привязана своим воскрешением, а это только усилит связь. Неужели хотите попробовать? Нам это может помешать в дороге.
– Попробуешь? – спросила Мануэла. – Если она что-то знает о похищении Хайди и самих похитителях, может, удастся выручить девочку. Нам тоже не лишне это знать. Скорее всего, её похитили для того же, для чего похищали твою сестру. Да и служба поднятой воительницы может принести немало пользы. Капитанами просто так не назначают, тем более женщин.
– Попробую! – решился Клод. – Только давайте отнесём её к роще, чтобы не было видно с дороги. Баум, покажите ваше заклинание, а то я его не знаю. На эту я не буду действовать любовью: хватит мне одной матери.
– Как же мы её повезём? – спросил Крис, который вместе с Робером поднял погибшую. – Она вся в крови и испачкает сидения. К тому же в карете девушки и мальчик.
– Скоро река, – ответила Мануэла. – У паромщиков её можно отмыть. А пока постелем на сидение шкуру из ящика, а всех из кареты пересадим на лошадей. Там останется только Клод. Несите к тем кустам. Я тоже схожу посмотреть. Интересно, как это выглядит со стороны.
– Пожалуй, я тоже схожу, – сказал Баум. – Сейчас такое редко увидишь. Я видел только два раза. Всё запомнили?
– Да, спасибо, – поблагодарил Клод. – Очень простая схема и только два потока. Думаю, что у меня получится. Что ей может понадобиться, кроме магии?
– Пока только вода, позже хорошо бы достать мёд. И нужно чем-нибудь перевязать рану. Пойду спрошу у наёмников, у них должна быть перевязка.
Через десять минут погибшую воительницу положили на траву неподалёку от края рощи. Эвальд всё ещё искал её коня, Леона осталась с мальчиком в карете под охраной наёмников, а остальные столпились возле убитой.
– Немного отойдите, а то будете мешать, – сказал Клод. – Не утерпела?
– Интересно же, – ответила сестра. – Может быть, и я когда-нибудь тоже кого-то оживлю!
Юноша опустился на колени, положил руки на плечи женщине и создал заклинание. Первые несколько минут ничего не менялось, а потом она открыла глаза. Дыхания пока не было, да и глаза напоминали две стекляшки и не мигали. Клод с час неподвижно сидел рядом с воскрешённой и питал её силой.
– Достаточно! – остановил его Баум, коснувшись рукой плеча. – Она уже дышит, а у вас почти не осталось сил. Робер, приподнимите ей голову и дайте воды. На первый раз хватит.
– Она выпила всю флягу, – сказал шевалье. – Пойду приготовлю карету и возьму что-нибудь её завернуть, чтобы было удобно нести и не извозиться в крови. Она сама сейчас вряд ли пойдёт.
– Раньше ночи не встанет, – подтвердил Баум. – А нести лучше на руках, а не так, как несли сюда.
Робер сбегал к карете и достал из ящика с вещами две уцелевшие волчьи шкуры. Была ещё шкура медведя, но её положили в самый низ, и он не стал из-за неё всё выкладывать.
– Быстро выходите из кареты, – сказал он Леоне и Кириллу. – Дальше поедете верхом, а здесь временно будет другая пассажирка.
– Я не умею верхом, – предупредил мальчик.
– Поедешь со мной, – успокоил его Робер. – Давайте вещи, которые на сидениях, я положу их в ящик.
Убрав всё с заднего сидения, шевалье постелил на него одну шкуру, а вторую взял с собой и опять бегом направился к оживлённой. Принесённую шкуру разослали на траве, а на неё Робер с помощью Криса положил женщину.
– У неё силы уходят на заживление раны и восстановление потерянной крови, – сказал Баум. – Я не смог сделать хорошую перевязку, поэтому несите осторожней.
Как ни старался Робер не запачкаться, но измарал рубашку в крови, когда вносил женщину в карету и укладывал на сидение. Но без шкуры он был бы в крови с ног до головы. Шкура же измаралась вся.
– Выбросьте вы её, – брезгливо сказала Мануэла. – И смойте пятна водой из фляги. Потом попробуете отстирать рубашку в реке, а в первом же городе купим другую. Смотрите, Эвальд всё-таки нашёл коня! Только почему он у него не в поводу?
– Потому что дурной конь! – зло сказал наёмник, когда ему задали этот вопрос. – Он не дался в руки, да ещё умудрился цапнуть, зараза! А когда мне это надоело и повернул назад, побежал следом. А как дела у вас?
– Барон её оживил, – сказал другу Крис, – но пока она только дышит и изредка мигает. Да брось ты этого коня! Раз прибежал сюда, дальше побежит с нами.
– Может и не побежать. Не могли бы вы повязать его магией, господин Баум?
– Не получится, – отказал маг. – Видите у него пластинку на уздечке? Это амулет от подчинения. Но вы зря беспокоитесь, Эвальд. Он не сводит глаз с кареты, значит, почуял хозяйку и побежит за ней как привязанный. Сейчас поедем, и сами увидите.
До реки ехали почти два часа.
– Жарко! – сказала Леона, которая почти сразу сняла жилет и осталась в рубашке и кожаных штанах. – Ещё только середина весны, а солнце греет сильнее, чем у нас летом! Верхом ехать приятнее, чем потеть в карете. И почему я раньше не пересела на лошадь?
– И интересней, – поддакнул сидевший впереди Робера Кирилл.
– А кто сразу заснул в карете? – поддела их Алина. – На лошади так не выйдет. Да и надоест жариться на солнце. Смотрите, это не река?
– Да, это Ревор, – подтвердила Мануэла. – Самая большая река империи. Через полчаса подъедем к парому. Неподалёку от дома паромщиков есть небольшая деревня. Надо не забыть купить у крестьян мёд.
К паромной переправе подъехали раньше, чем намечала графиня. Из стоявшего на возвышении дома выбежал мужик лет пятидесяти.
– Сейчас организуем переправу, господа! – низко поклонившись, пообещал он. – Надо только самую малость подождать. Сыновья ушли в деревню, а без них я вас не вытяну. Не желаете чего?
– Желаем, – ответила Мануэла. – Женщины в доме есть?
– Есть, – осторожно сказал он. – А зачем вам бабы?
– Не бойся, никто их не тронет, – сказала графиня. – Мне нужна услуга. У нас с собой раненая дворянка, которую нужно отмыть от крови. За это я хорошо заплачу. Если найдёте чистую рубаху, заплачу и за неё. Малец в доме есть?
– Внучек, – ответил он, – восемь годов. А от него что потребуется?
– Сядет на лошадь к одному из наших слуг и покажет, где у вас деревня. Нам нужно купить мёд, а заодно поторопить твоих сыновей, чтобы не слишком долго гуляли. Да, нашу девушку нужно мыть только тёплой водой, не то застудите. Всё ясно?
– Чего тут неясного? – почесал затылок мужик. – Внука сейчас покличу, и бабы всё сделают, я им только помогу с водой. А сыновей искать – это морока. Не беспокойтесь: пока выкупаем вашу госпожу, они сами подбегут. Уже идут караваны, поэтому сыновья надолго не отлучаются. Я сам продал бы мёд, но его весь съели за зиму. А в деревне точно достанете, внучек покажет, у кого лучше брать.
Мануэла отдала повод лошади одному из наёмников и заглянула в карету.
– Как Хельга? – спросила она у Клода. – Есть изменения?
– Выпила ещё одну флягу воды, – ответил он, – и дыхание стало глубже. Остальное по-прежнему. Рану я не смотрел.
– Сейчас её вымоют, а заодно перевяжут рану и заменят рубашку, – сказала Мануэла. – Потом накормим мёдом и будем переправляться. В двух часах езды от переправы стоит большой трактир. Я думаю там пообедать и больше никуда сегодня не ехать. Ей не пойдёт на пользу тряска, а для нас лишний день пути ничего не значит. Заодно и мы отдохнём, как собирались.
С купанием возникли сложности. Поняв, кого принесли к ним в дом, бабы перепугались до невменяемости.
– Прощения прошу, – встал на колени паромщик. – Смилуйтесь над дурами! Воду я нагрел, но вашу живую навью они мыть не смогут. Даже жена вот-вот пустит воду, а от дочери и невестки и подавно нет толка. Но в селе есть ведунья… Она у нас заместо лекарки.
– Теряем время! – сердилась Мануэла. – Вместо отдыха должны ждать деревенскую ведьму! Мёд хоть привезли? Ну так хоть кормите её, пока нет купания!
Крис взял ложку и привезённый из деревни мёд и стал кормить им Хельгу. Сначала она безразлично глотала, но потом сама начала тянуться за ложкой.
– Хватит! – сказал вошедший в комнату Баум. – Вы скормили ей уже половину кувшина. Приехала ведунья, так что сейчас будет помывка. Как я и думал, это самая настоящая ведьма.
После его слов Клод ожидал увидеть горбатую старуху с крючковатым носом, но в комнату вошла опрятная молодая женщина с приятным лицом.
– С неё нужно срезать одежду, – сказала она, осмотрев воскрешённую. – Кожа пропиталась кровью, а потом высохла.
– Делайте что хотите, но чтобы она была чистой! – сердито сказала Мануэла. – Хозяин, найди нам платье посвободнее! Робер, заплатите ему! Сыновья подошли?
– Уже подошли, госпожа! – ответил паромщик. – Не извольте беспокоиться, сейчас найдём платье! Пока будут купать… вашу спутницу, мы перевезём лошадей, а вы потом переедете вторым заходом вместе с каретой.
– Кто её поднял? – спросила ведунья.
– Я, – ответил Клод.
– Тогда вы, господин маг, останьтесь здесь помогать. Не бойтесь, я вымою сама, вот одеть одной трудно. Не могу я её валять, это не пойдёт на пользу.
Она достала откуда-то из одежды острый нож и принялась с его помощью срезать с Хельги одежду. Там, где кровь сильно присохла, ведунья её отмачивала.
– Убили в спину? Рана, можно сказать, затянулась. Когда отмоем, будет лучше видно. Подняли любовью?
– Служением, – ответил Клод. – А вы много знаете.
– Училась когда-то в школе, недолго, правда. Не поможете сменить воду? Всё, больше не лейте: мне этого хватит. Теперь я её вытру, и будем одевать. Красивая… Не скажете, кто её так?
– Не мы, – ответил он, – а большего вам знать не нужно. Что мне делать?
– Придержите за плечи. А сейчас просовываем руки в рукава. Ну вот и всё.
– Сколько мы вам должны? – спросил Клод, развязывая кошель.
– Ничего вы мне не должны, – ответила ведунья. – Если считаете по-другому, убедите толстого мага, чтобы не выдавал меня святошам. Он сразу окрестил ведьмой, а я хоть и слабый, но маг. Диплома и прав нет, но я такая не одна, а здесь не станет работать ни один маг с дипломом.
Ей всё-таки заплатили и начали готовиться к переправе. Верховые лошади вместе с двумя наёмниками были уже на том берегу, а карету подогнали к тому месту, куда должен был причалить паром. Эвальд взял Хельгу на руки и перенёс на заднее сидение.
– Паром возвращается, – сказал Робер стоявшей рядом с ним Леоне. – Я думаю, что в карете уже можно ехать. Или вы хотите продолжить путь верхом?
– Поеду с Клодом, – ответила девушка. – В городе куплю шапку, тогда можно хоть весь день не слезать с коня. И вы посадите сына в карету. Мало ли что ему интересно, напечёт голову, потом намаемся. Магия не творит чудес.
Переправа через Ревор прошла без происшествий. Лошадей успокоили маги, под колёса кареты положили упоры, а пассажиры остались стоять, хотя паромщик предлагал поставить скамью. Не поехавший первым рейсом жеребец Хельги сам зашёл на паром, как только на него заехала карета с хозяйкой.
– Холодная! – сказал Крис, подойдя к краю парома и попробовав воду рукой. – Жаль, можно было бы искупаться.
– Рано ещё для купания, – отозвался Баум. – Вот в Салее можно будет купаться. Она на двести лиг южнее и не такая глубокая. Когда до неё доберёмся, вода у берега должна быть тёплой. Заметили, что нам везёт с погодой? За время пути не пролилось ни одного дождя, да и сильного ветра, по-моему, не было. Нас уже столько, что не поместимся в карету.
– Если испортится погода, наймём ещё одну карету, – сказала ему Мануэла. – Но будем надеяться, что и дальше поедем без грязи. Нам осталось ехать дней десять.
На другом берегу расплатились с паромщиком, но сразу уехать не смогли из-за спускавшегося к воде купеческого обоза. Пришлось ждать, пока два десятка возов освободят тракт. Потом дорога была свободная, и с час ехали без помех.
– Что-то они сегодня разъездились! – посетовал Робер, когда опять пришлось съезжать с тракта и пропускать большой обоз. – А погода начала портиться! Не вы о ней говорили, господин маг? Смотрите, что творится.
Небо на глазах заволакивали тучи, и усилившийся ветер погнал поднятую обозом пыль прямо им в лицо.
– До трактира лиг пять, – сказала Мануэла. – Если никто не помешает, до дождя должны успеть. Сегодня больше никуда не ехать, а уже достаточно тепло, чтобы до завтра всё высохло. Они проехали, поедем и мы.
Они успели доехать до большого трактира, завести коней в крытый загон и вселиться в снятые комнаты, и только после этого пошёл дождь. Сначала в стёкла и по крыше барабанили отдельные крупные капли, а потом полило как из ведра.
– А конь Хельги мокнет, – сказал Кирилл, поднимаясь по лестнице следом за Робером. – Он не простудится?
– Такого зверя дождём не простудишь, – ответил тот. – Уже тепло и много травы. Оклемается хозяйка, она им займётся. Видишь же сам, что он никому, кроме неё, не доверяет.
– А когда она оклемается? – спросил мальчик. – Она правда была мёртвой? Я читал, что после смерти мозг быстро повреждается, особенно если тепло. Она будет нормальной?
– К завтрашнему утру уже должна, – сказал ему шедший сзади Баум. – А ненормальными от такого не становятся. Если повреждён мозг, могут быть проблемы с памятью. Магия полностью восстанавливает тело. Как поливает! Не зря говорят, что в пути лучше не говорить о погоде.
– Маг, а суеверный, – удивился Кирилл. – Погода не зависит от ваших слов, а этот дождь и так пошёл бы. Просто люди запоминают такие совпадения.
– Ты не надумал заниматься магией, грамотей? – спросил Баум. – А то я бы мог открыть твои силы. В девять уже можно. Да и научил бы кое-чему. В жизни могут пригодиться любые способности, тем более магические. Это у вас магия лишняя, а здесь она правит миром.
– Спасибо, – отозвался мальчик, – как-нибудь обойдусь.
Перед их прибытием из трактира съехали все постояльцы, кроме одного, поэтому второй этаж был свободен, и для Клода с Хельгой сняли отдельную комнату. Эвальд внёс её на руках, положил на кровать и прикрыл одеялом.
– Помоги сдвинуть кровати, – сказал юноша. – Мне нужно быть как можно ближе, а я не собираюсь спать с ней в обнимку на одной кровати.
– Я не отказался бы, – вздохнул Эвальд. – Она уже начала теплеть. Глядишь, к ночи станет совсем горячей. И рана уже затянулась, так что ничего не мешает…
Клод подождал, пока уйдёт наёмник, и лёг на свою кровать. Он уже второй раз полностью лишался магических сил и заметил, что оба раза тело сильно слабело и уставало даже от небольших нагрузок. До ужина проспал два часа и был разбужен Алиной.
– Вставай, соня, – она потрясла брата за плечо. – Уже накрыли столы. Ой, она приподняла голову! Смотри!
Хельга приподнялась и села на кровати. Встав, она, покачиваясь и рывками переставляя ноги, пошла к дверям. Клод попытался прочитать её мысли, но их пока не было, зато были желания.
– Помоги ей, – попросил он сестру. – Ей нужно в комнату с удобствами.
Они ушли, а когда вернулись, Алина потребовала мёд.
– Я хотела узнать, о чём она думает, но почувствовала только голод. У тебя ещё должен остаться мёд, давай его сюда. Я покормлю, и побежим ужинать.
Хельга быстро и с жадностью ела, а когда кувшин опустел, сама легла в кровать. Они спустились в трапезный зал, когда спутники закончили есть.
– Мы видели, что Хельга уже встала, – сказала Мануэла. – Она ничего не говорила?
– Связных мыслей пока нет, – ответил Клод, – только желания. Мелькает что-то, но что именно – трудно понять. Наверное, заговорит завтра. Когда поедем?
– Если уедем завтра, то не с утра, – ответила Мануэла. – А может, будем сидеть здесь весь день. Дождь хоть и не сильно, но идёт до сих пор. Не засиживайся с ужином, а то она прибежит сюда.
Клод быстро съел всё, что ему оставили, и собрался вернуться в свою комнату, но был остановлен высоким, худым мужчиной лет шестидесяти.
– С вами можно поговорить? – спросил он, садясь на свободный стул.
– Говорите, только быстро, – поторопил юноша. – Меня ждут.
– Я, видите ли, академик, – важно сказал худой. – Йонас Бадер из Вирены. Вы с этой девушкой говорили на моём родном языке, поэтому я и решил…
– Она моя сестра, – перебил его Клод. – Я действительно тороплюсь, поэтому говорите, что вам от меня нужно.
– Я, видите ли, здесь застрял, – отбросив важность, зачастил Йонас. – Нанял экипаж и ехал в столицу, но когда остановился на ночлег, возчик уехал, а у меня не хватит средств нанять другого. Несколько дней я ещё посижу в этом трактире, но потом закончатся деньги и меня отсюда выкинут. Тогда останется вернуться к Ревору и утопиться! Не могли бы вы забрать меня с собой хотя бы до ближайшего города? Может, в нём удастся заработать на дорогу…
– Пока ничего не могу ответить, – сказал Клод. – Нужно подумать и посоветоваться со спутниками, а на это сейчас нет времени. Подойдите завтра утром.
Он оставил сестру доедать десерт и пробежался до своей комнаты. Распахнув дверь, юноша вошёл в комнату и застыл. Возле кроватей стояла обнажённая Хельга с его шпагой в руке. Он уже видел её без одежды, но безвольно раскинувшееся окровавленное тело – это одно, а напряжённо застывшая сильная и прекрасная женщина – это совсем другое! Мужское достоинство Клода отреагировало первым.
– Его я отрублю! – низким голосом пообещала Хельга, взмахнув шпагой в опасной близости от его штанов. – Закрой дверь!
Он закрыл дверь и, не обращая внимания на шпагу, сел на свою кровать.
– Где я? – спросила она, тут же очутившись рядом. – Почему на мне не было рубашки, а вместо нормальной одежды эта крестьянская тряпка?
– Зря вы искромсали его шпагой, – с сожалением сказал Клод, посмотрев на лежавшие на полу остатки платья. – Ни у кого из моих спутниц нет одежды вашего размера.
– Лучше ехать голой, чем в этом! – непреклонно сказала она, отпихнув ногой испорченную одежду. – Хотя я вполне влезу в твой наряд. Тебе он уже не понадобится!
– Это ещё почему?
– Ты не задавай вопросы, а отвечай на мои! – рассердилась она. – Если ответишь, умрёшь сразу, будешь юлить – изрублю на куски! И начну с него!
– Эй, поосторожней! – крикнул Клод, отскочив от клинка. – Если он не нужен вам, это не значит, что можно рубить. Что вы хотите знать?
– Ты глухой или тупой? – спросила женщина. – Я уже сказала. Мне кажется, или ты действительно говоришь с акцентом? Кто ты и откуда?
– Барон Клод Шефер из Вирены, – представился юноша. – Вы Хельга?
– Я графиня Хельга Альтгард! Ты спрашивал, почему умрёшь? Неужели непонятно, что я не могу оставить жизнь щенку из северного королевства, который увидел меня без одежды?
– Странное дело, – удивился он. – У вас графини готовы выпрыгнуть из платья, чтобы воспользоваться тем, что вы хотели отсечь, а на вас и взглянуть нельзя? Учтите, что, когда я уходил, вы были в платье. Я вас не раздевал, вы это сделали сами.
– Не равняй меня с этими шлюхами!
– Что ты помнишь последним? – спросил Клод.
– Ещё раз скажешь мне «ты» и останешься без языка!
– Хорошее служение! – сам себе сказал юноша. – Значит, тебе можно тыкать, а мне нельзя? А какая разница, как я обращаюсь, если всё равно убьёшь? Ну отсечёшь язык, и кто тогда ответит на твои вопросы? Если хочешь, чтобы я что-нибудь сказал, отвечай сама.
– Ничего не помню! – сердито сказала Хельга. – Ехали по тракту, потом был удар в спину, и очнулась здесь!
– Плохо, – расстроился он. – Мы думали, что ты запомнила нападавших, поэтому я и морочил себе голову с твоим оживлением.
– Хочешь сказать, что я умерла? – недоверчиво сказала она. – Что-то ты не похож на мага! У меня почти нет способностей, но их хватает для того, чтобы увидеть, что в тебе нет сил!
– А откуда они во мне будут, если ты присосалась, как пиявка? – рассердился он. – Тебе под левую лопатку попал болт. До сердца не достал, поэтому тебя вынес из бойни конь. Альму и всю её охрану там же и порубили, а Хайди исчезла. Тебя мы нашли в нескольких лигах оттуда. Доползла до обочины дороги и умерла, потеряв почти всю кровь. Позже нашли твоего коня. Он нам не дался, но всю дорогу бежал за каретой и сейчас бегает вокруг трактира. Спрашивала, где мы? Это первый трактир после переправы через Ревор. Вся твоя одежда напиталась кровью и засохла, поэтому женщина, которая смывала с тебя кровь, срезала её ножом. Есть ещё вопросы?
– Откуда такая заинтересованность в судьбе Хайди?
– Она дальняя родственница оживлённой мной графини Мануэлы Ургель. Графиня едет вместе со мной в столицу. Но для меня главное не это. У моей сестры необычно большая для женщины магическая сила. Из-за этого её выкрал мой граф и хотел для чего-то продать на юг. Вот я и хотел разобраться, кому это нужно и для чего.
– У тебя такое занятие – оживлять графинь? – недоверчиво спросила Хельга.
– Зря не веришь, – сказал Клод. – Алина, можешь войти. Ну как, у неё тоже мало сил? Если хочешь, она для проверки тебя подчинит.
– Хорошо, что ты со мной связался, – сказала сестра. – Но как же так? Ты поднял её служением, а она угрожает тебе шпагой? Хорошее служение!
– Как ты посмел! – вспыхнула гневом Хельга. – Графы Альтгард никогда никому не служили, кроме императора! Я и Альме просто помогала по дружбе!
– А чем вас было поднимать, любовью? – рассердился Клод, которому надоела эта разборка. – Так у меня уже есть невеста и та, которая претендует на роль матери. Есть и сестра, поэтому мне больше не нужно никаких женщин! А по-другому я поднимать не умею! Дал один маг заклинание служения, я его и применил! Или он что-то не так показал, или я напортачил. Мне не нужно ваше служение! Будете рядом, пока не придёте в нужный вид, а потом можете проваливать! Так и быть, разрешу приезжать, когда без меня станет плохо! Алина, отбери у неё шпагу.
Шпага грохнулась на пол, и сестра отбросила ногой в сторону.
– Что Хельга сделала с платьем? – спросила она.
– Изрезала на тряпочки! Да отпусти ты её!
Сестра сняла подчинение, и голая графиня добрела до кровати. Рыдающая Хельга почему-то вызвала у Клода не сочувствие, а прилив желания.
– Её надо во что-то одеть, – сказала Алина, сочувственно посмотрев на его оттопыривающиеся штаны. – Вам нужно быть рядом, а ты не сможешь долго терпеть, если так реагируешь даже на попу. А у нас для неё все женщины мелкие…
– Возьми что-нибудь у мужчин, – предложил Клод, – только получше, а то опять изрежет. А когда оденем, я притащу сюда Баума, и буду вместе с ним разбираться в том, чем же я её повязал. Привязка-то точно была!
– Давай я на всякий случай заберу шпагу. Ведь она не задушит тебя руками?
– Она не дура и уже поняла, что я не врал, – ответил он. – Какой смысл меня душить, если она после этого не проживёт и дня? Иди быстрее за одеждой.
Одеждой поделился Крис. Алина принесла её Хельге, выгнала брата из комнаты и помогла женщине одеться.
– Теперь нужно что-то решать с обувью, – сказала она, глядя на босые ноги графини Альтгард. – Вся мужская велика, а женская, наоборот, мала. Подождите, я отправлю брата к трактирщику. Нам сейчас найти хоть что-то, а в городе купим нормальные сапожки.
К счастью, у трактирщика были в запасе сапоги на разные размеры. Самый меньший из них подошёл.
– Бегать вы в них не будете, поэтому и ноги не натрёте, – сказала Алина. – Я уже разрешила брату войти.
– Ты всегда им командуешь? – спросила немного успокоившаяся Хельга.
– Он мой единственный брат и самый любимый человек! – сказала девушка. – Как я могу им командовать? Просто не дело этим заниматься мужчине, а он вообще не привык к нашей наготе. У вас от рыданий тряслась попа, а у него…
– Понятно – девственник! – мрачно сказала Хельга. – Он хоть самостоятельный?
– Он не девственник! – запротестовала Алина. – Мануэла уже запускала к нему одну девицу. Брату нет пятнадцати, но отец перед смертью оформил самостоятельность. А что такой здоровый, так это от занятий со шпагой.
– Так у вас нет отца?
– Убили люди того графа, который потом выкрал меня. А Клод проник в его замок и забрал не только меня, но и дочь графа. Она сейчас путешествует с нами.
– Пёстрая у вас компания, – сказала Хельга. – А кто этот толстый маг?
– Не такой уж я толстый, – улыбнулся вошедший первым Баум. – Я имперский маг Джед Баум.
– Мне нужно представляться? – спросила Мануэла.
– Я помню вас, графиня, – ответила Хельга. – Это вы вряд ли меня запомнили.
– Я была одна, а вас собралось два десятка, – пожала плечами Мануэла. – А вы ещё были моложе на десять лет, немудрено, что я вас не запомнила. Давайте я быстро представлю остальных, а потом будем решать, что с вами делать.
Она коротко рассказала обо всех присутствующих, включая Эвальда и Криса. После этого маги начали разбираться, что у них вышло не так.
– Покажите схему потока! – потребовал Баум. – Странно, всё верно. Я могу поручиться за это заклинание, потому что оно описано во всех учебниках и я сам видел, как его применяли. Хотя…
– Что вы замолчали, Джед? – спросила Мануэла. – Что-то вспомнили?
– Нет, просто подумал, – ответил маг. – Виной всему может быть его сила. Графиня настолько быстро восстановилась, что не успела себя проявить привязка. У нормальных магов она образуется на второй или третий день, а здесь не прошло и одного. Наверное, графиня Альтгард уже завтра почувствует то, что положено.
– Ваше предложение уматывать остаётся в силе? – спросила Хельга.
– Делайте что хотите, – ответил Клод. – Я не буду требовать от вас службы.
– Вы сами не захотите уйти, графиня, – сказал Баум. – Я уже видел таких. В вас ничего не изменится, просто почувствуете благодарность и захотите отплатить добром за добро. Вам это непривычно?
– Не считайте меня неблагодарной сволочью, – сказала Хельга. – Да, я повела себя не лучшим образом, но к тому были причины! Я очутилась в диком положении и не верила ничему из того, что мне говорили. И отслужить я могу, только моя служба может выйти ему боком. Если хоть кто-нибудь из моей семьи узнает о том, кто и как меня поднял, они порежут Клода на куски! И моя вторая смерть никого не остановит – честь семьи дороже! Теперь понятно?
