Елена Черкашина
Жизнь на гранях миров
– Мартини будет, а вот насчёт компании – не обещаю. Трудно вырваться, а Свете вообще скоро нельзя будет пить…
«Что? Что это я сейчас сказал? – остановился Игорь. – Осторожнее со словами!»
– Неполадки со здоровьем? – участливо посмотрел друг. – Или…
Он выразительно улыбнулся.
– Надеюсь на «или»…
Игорь не стал задерживаться, попрощался и вышел.
«Опять меня заносит, – думал он, стоя перед дверями лифта. – Мозг в этом не участвует. Тогда – что? Какие-то духовные струны? Неосознанная часть моего существа? Та, которая является приёмником? А если я ошибаюсь, и это – всего лишь работа моего подсознания, желание, чтобы «или» пришло как можно скорее?»
На работе подошёл к Светлане:
– Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, какое-то недомогание, и поэтому тебя не пропускают?
Она повертела головой:
– Лучше и быть не может! Сплю отлично, аппетит – всем бы такой!
– Что-то не похоже, – он смерил взглядом фигурку, тоненькую даже в белом халате. Опустил взгляд: стройные ножки на каблучках.
– Прекрати меня разглядывать, люди вокруг, – тихо засмеялась жена. – Скажут, что я за мужем плохо смотрю. Или что по ночам неизвестно где бываю.
Он улыбнулся:
– И где же ты бываешь?
– Ах, ты…
– Игорь Анатольевич! – позвали его.
– Всё, иду! Вечером расскажи, где ты бываешь, пока меня дома нет.
Она засмеялась. Проводила глазами статную фигуру: «самый красивый…» И вдруг – резкий приступ дурноты. Пошатнулась, опёрлась о стену. Но не справилась, потому что слабость уже подхлестнула колени, выступил мгновенный пот, и всё уплыло далеко-далеко…
Игорь не понял, что случилось, но внезапно обернулся – и первым увидел, как падает Света, и успел подхватить раньше, чем голова коснулась пола. Поднял. «Вот оно, «или!»
– Воды, нашатырь!
В палате отёр салфеткой её влажное лицо, измерил пульс. Обморок быстро кончился, она была бледна, но улыбалась.
– Напугала тебя, родной.
– Так говоришь, аппетит хороший?
– Ты думаешь…
– Пока не знаю.
Она тихонько наклонила его голову, что-то прошептала.
– Так что же ты молчала? Почти неделя!
– Неделя ничего не значит.
– Значит. Давай сделаем так: полежи, отдышись, а потом я отведу тебя в гинекологию.
Света смотрела на мужа, затем взяла его руку и легонечко сжала…
Врач, обследовавший Светлану, повернул экран монитора к Игорю. Тот всмотрелся.
– Я всё правильно вижу? – спросил осторожно. – Их два?
– Да, никаких сомнений: два плода, – подтвердил врач и повёл глазами в сторону Светы: мол, сам обрадуй жену.
Она легонько пошевелилась:
– Что там?
– Тихо, тихо, не крутись! Дай полюбоваться! – улыбнулся муж и покачал головой: невероятно!
– Игорь!!!
– Света, у нас – двойняшки!
Светлана расширила глаза. Перевела взгляд на врача:
– Это шутка?!
Мужчины засмеялись.
– Ну, кто же шутит такими вещами… Смотри сама! – и врач слегка сдвинул экран.
Она смотрела так долго и сосредоточенно, что Игорь заволновался. «Сейчас опять потеряет сознание, но теперь – от шока!» Он знал, что обычно чувствуют женщины, узнав, что носят двойню: страх. И как правило, он предшествует радости.
– Девочка, мы справимся, – прошептал, склонившись над ней.
Она перевела взгляд на мужа, затем, ни слова не говоря, указала на графин с водой. Пила воду, стуча зубами, а из глаз градом катились слёзы. Игорь растерялся: такой реакции он не ожидал!
Врач поднялся:
– Выйду на пару минут. А вы тут поговорите…
– Света, что случилось? – обнял её Игорь, едва дверь за ним закрылась.
Она качала головой, не в силах произнести ни звука.
– Не надо бояться, мы же вместе! – повторял он.
– Я не б-б-боюсь. Я радуюсь!
«Это – радость?! Женщины непредсказуемы! – он подал ей салфетку. Впрочем, неудивительно: я был готов, но ведь она – нет!»
– Игорь! – Света подняла мокрое лицо. – Это что, сон такой? Не буди меня!
Муж засмеялся: вот теперь узнал свою Светлану!
– Кого хочешь? – спросил он.
– Мальчиков! И девочек!
– Так не пойдёт. В один раз – только по одному!
Игорь подумал. Наверное, теперь можно и не молчать.
– На одном из рисунков Ласоро…
– Что? – настороженно взглянула она.
– Я видел наших детей: мальчика и девочку. Он объяснил, что это – близнецы.
– И ты мне не сказал!!!
– Не мог. Иначе ты начала бы плакать уже тогда.
Вернувшись, врач застал обоих улыбающимися.
– Через две недели можно посмотреть ещё раз. Света, а ты – на учёт, и наблюдаться пристально до самого последнего дня!
– Напомни мне, сколько созревает двойня? – спросил Игорь, едва они вышли из кабинета.
– Обычно быстрее, чем один ребёнок. Как правило, к концу тридцать седьмой недели наступают роды.
– Отлично. Значит, нам мучиться немного меньше.
– Нам? – засмеялась она. – Мне!!! И не мучиться.
Он остановился:
– Но ты же понимаешь, что и токсикоз, и всё остальное будет умножено на два.
– Не пугай меня, я знаю. Главное, чтобы ты был рядом…
Она не договорила, но по особому взгляду Игорь понял, что жена хотела сказать.
– Девочка, – ответил негромко, – я буду рядом. И прекращу подниматься, когда это станет необходимым. А в дневное время пригласим помощницу по дому.
Света вздохнула:
– Чувствуется, что ты обо всём подумал.
– Разумеется. Нам даже маму беспокоить не придётся.
– Она сама побеспокоится! Думаешь, удержится, чтобы не понянчить внуков?
И вдруг опять задрожала губами, глаза повлажнели. Он обнял её, завёл в тихий уголок, заставленный кадками с цветами, усадил. Мимо проходила знакомая медсестра и удивлённо приостановилась.
– Всё в порядке, – заверил её хирург, – просто у нас сюрприз в двойном размере.
Девушка улыбнулась и пошла дальше. Игорь легонько поглаживал жену, помогал вытирать слёзы, а сам думал о том, что при всей его невозмутимости и профессиональном подходе к тому, что происходит в теле человека, сейчас и он чувствует нечто особенное: взволнованность, трепет. «Всё просто: раньше это касалось других, а сейчас – моя собственная история. И эти крохотные шарики – не просто оплодотворённые яйцеклетки, а мои будущие дети».
Вернулась медсестра, подала стакан с водой:
– Поздравляю, Игорь Анатольевич. Светлана Владимировна!
Света улыбалась: поняла, что ровно через десять минут вся больница будет знать, что происходит.
– Спасибо, спасибо…
Наконец, успокоилась.
– Отвезти тебя домой? – предложил муж.
– Нет, поработаю.
– Хорошо себя чувствуешь?
Она посмотрела просветлевшими глазами, затем наклонила его голову и что-то тихо шепнула. Игорь улыбнулся:
– Да, природа сосредоточилась. И попала в самую точку!
Рабочий день продолжался. Игорь видел, как улыбчиво смотрят коллеги, и был благодарен за то, что многие не очень-то спешили с поздравлениями. Кому как не медикам знать, сколько опасностей при беременности двойней! Но сам ощущал спокойствие: с ним случилось то, чего он бессознательно ждал, – он начал верить Ласоро.
Издалека он наблюдал, как Свету трепали подруги, что-то советовали, шутили. Она светилась, и он читал в её лице отголоски эмоций: лёгкого изумления, как бы неверия: «неужели?», гордости оттого, что смогла по-настоящему порадовать мужа, затаённое счастье. Возможно, страх и был вначале, но теперь он ушёл. «Не бойся, девочка, – сказал он ей там, в коридоре, – ты ни на минуту не останешься одна». Конечно, тяжесть ляжет на её плечи невероятная, и хрупкой фигурке придётся хорошо окрепнуть, прежде чем выносить близнецов, но и это – тоже на время. И потом, мы не на обитаемом острове, – думал он, – взгляни, сколько врачей вокруг, сколько возможностей помочь. Всё будет хорошо. И опять вспоминал малышей на рисунке Ласоро.
Но на этом сюрпризы дня не кончились. Ближе к вечеру позвонил Андрей.
– Ты хотел знать, не является ли один из препаратов ядом. Так вот, я нашёл его. Это сульфат цинка: маленькие бесцветные кристаллы.
– Да, помню такие.
– Сульфат – высокотоксичное соединение, хотя, в принципе, цинк организму нужен. Какая норма, скажешь?
– Десять-пятнадцать миллиграммов, – отозвался Игорь, задумавшись лишь на короткое мгновение.
– Правильно. Если дефицит, то – нарушение обменных процессов, замедление роста, ослабление иммунитета. А если переизбыток?
– Перечисли симптомы, – сухо ответил Игорь: он хотел, чтобы друг подтвердил его догадку.
– При переизбытке – прогрессирующая слабость, снижение аппетита, лихорадка, выпадение волос, почечная недостаточность, возможны аллергические реакции.
– Всё верно, верно, – повторил хирург. – Андрей, помощь твоя неоценима! Кстати, – сказал он после паузы, – Света ждёт двойню.
– Ух, ты! Так сразу и двойню?! Ну молодцы, хорошо старались.
Игорь засмеялся:
– Завтра привезу мартини.
«Так значит, сульфат цинка. Опасное соединение. Если предположить, что Роста давал Гастану незначительные порции, но постоянно, не понимая, что вредит ему, то многое становится ясным…» Хирург даже мысли не допускал, что доктор мог отравлять принца сознательно. «Скорее всего, он делал это по неведению. Хотя, конечно, как врач должен был насторожиться сразу…»
Вечер прошёл весело. Света порхала по дому и каждые пять минут приговаривала:
– Машенька и Пашенька. Машенька и Пашенька.
– О нет! – стонал Игорь. – Только не Пашенька. Не хочу героя коммунистических легенд в доме. Лучше уж Сашенька.
– Хорошо. А ты сегодня никуда не пойдешь: наказан! За то, что сразу не сказал.
– А ты нашла средство манипулировать мной! Как раз сегодня подняться необходимо, – и он рассказал о сульфате цинка.
Света расширила глаза:
– Невероятно! Как он мог давать ему непроверенное лекарство?!
– Вот это я и должен выяснить: как? – воспользовавшись заминкой, он поймал её и усадил на колени. – А ты тоже мне не всё сказала.
– Чего я не сказала?
– Что твоя бабушка – из двойняшек!
– Да, важные подробности выясняются только сейчас. Это что-то бы изменило?
– Конечно! Я больше доверял бы рисунку Ласоро. Ты ведь знаешь: склонность к зачатию двойней передается генетически.
Света стала серьёзной:
– Хочу познакомиться с твоим принцем. Какой он?
– Симпатичный, синеглазый, открытое лицо.
– А волосы?
– А ушки? А глазки?
Она смеялась: напряжение дня должно было вылиться. Потом отпустила его со словами:
– Иди, спасай принца.
– Пойду, – Игорь встал. – Ты со мной?
Жена схватила диванную подушку и метнула в него. Он засмеялся, положил подушку на место.
– Теперь, по крайней мере, мы знаем, почему тебя не пускали.
– Как ты думаешь, а потом пропустят?
– Думаю, да.
Она покачала головой:
– Надеюсь. Принеси кусочек запеканки!
– О-о-о!!!
Когда через час Света вошла в спальню, то увидела опустевшую кровать. Тихо присела на край и погладила рукой место, где лежал Игорь. Лёгкая грусть сжала сердце, но она понимала: её маленьким клеточкам нужен покой. Завернулась в одеяло – и сладко уснула.
Проснувшись, Игорь немедленно направился к комнате Гастана. Уже подходя, увидел доктора Росту: тот приближался к покоям принца с другой стороны.
– Доктор Роста, у меня для вас неприятное известие. Я сделал тщательный анализ ваших препаратов и в одном из них обнаружил яд. Нам необходимо поговорить.
Врач изменился в лице, но не произнёс ни слова и указал на кресла, стоящие неподалеку в нише.
– Что вы нашли? – спросил он сурово, когда они сели.
– Сульфат цинка.
– Наша наука не знает такого названия.
– У вашей науки всё впереди, – и Игорь, стараясь сделать свою речь как можно более доступной, рассказал о соединении.
Несколько минут спустя перед ним сидел осунувшийся, резко постаревший человек.
– Я не знал, не знал, – шептал Роста трясущимися губами. – Я давал ему это средство для укрепления, а когда увидел, что это не помогает, начал понемногу увеличивать дозу. И сам, своими руками, отравил принца! Но как же? Откуда вы знаете? – внезапно спросил он.
– Мой друг, – ответил Игорь, – заведует клинико–диагностической лабораторией.
– Чем?!
– Специальным центром, в котором изучаются кровь, ткани и клетки. А так же действие препаратов на организм человека. Там, где я жил до того, как попасть во дворец, наука продвинулась намного дальше.
– Мы это заметили, – проговорил Роста и опять согнулся: – Для меня ваше открытие – катастрофа! Что мне делать?!
– Вам нужно собрать узкий совет и честно всё рассказать, – ответил Игорь. – Так вы, по крайней мере, спасёте свою репутацию.
– Меня больше не допустят к практике! Нигде, никогда!
«И такое возможно», – подумал Игорь.
Он встал: роль утешителя для врача, загубившего жизнь больного, ему не подходила. Это скорбная ошибка, и всё же ошибаться можно раз, другой, но не ежедневно в течение многих месяцев. «А что сделал бы ты? – спросил он себя. – Ни в коем случае не увеличивал бы дозу! Даже самый неопытный медик знает: нет ничего страшнее, чем передозировка. Недостаток можно восполнить, но излишек способен убить».
Когда он уходил, Роста сидел в кресле, крепко сцепив руки и глядя в пол…
Всё утро Игорь провёл в своей комнате: он делал наброски к лекции о внутренних болезнях, которую его новый друг, доктор Ливьен, попросил прочитать для врачей. Работа подходила к концу, когда в дверь деликатно постучали. Он открыл. На пороге стоял слуга и с поклоном протянул записку:
– От моей госпожи, Юсан-Аминах.
Игорь развернул листок: иероглифы! Санскрит, китайская грамота! «И как же мне быть?!»
– А что мать императора просила передать на словах? – наконец, нашёлся он.
Слуга удивлённо вскинул глаза:
– Чтобы я не отрывал вас от ваших занятий, но, если вы свободны, то она ждет вас как можно быстрее!
«Так бы и сказал! – улыбнулся Игорь. – А то – письмена…» И вышел из комнаты. По дороге к Юсан-Аминах решил, что сегодня же начнёт учиться: это не дело, что он не в состоянии прочитать даже маленькую записку!
Первое, что увидел, зайдя в покои матери императора, – её взволнованное лицо. Она почти бросилась навстречу Игорю и протянула обе руки.
– Доктор Роста оставил нас! – сказала сдавленным голосом.
– Неудивительно! – ответил Игорь.
– Неудивительно? Вы что-то знаете?
– Я говорил с ним утром.
Юсан-Аминах смотрела ему в глаза:
– Не понимаю… Он не появился у Гастана, я несколько раз посылала за ним, но слуги сказали, что в комнате страшный беспорядок, а его самого нет!
Игорь нахмурился: «Сбежал, никому не признавшись, не объяснив. Малодушие…»
– Вы что-то знаете! – догадалась Юсан-Аминах. – Не молчите!
– Присядьте, – Игорь усадил её в кресло. – Да, мы говорили утром. И видимо, поэтому он так поспешно уехал. Помните, мы предполагали возможность отравления?
– Да, конечно.
– Мне удалось найти источник. Это один из препаратов, которые Роста давал вашему сыну.
Она слушала, бледнея всё больше, а потом поднялась и отошла к окну.
– Чудовищная ошибка! – шептали её губы. – Гастан, Гастан… Но что же делать? Что теперь? – повернулась к Игорю.
– Не отчаиваться, прежде всего. Второе – выбрать из ваших врачей того, кто хорошо разбирается во внутренних болезнях, и поручить ему очищение организма вашего сына. Это должен быть человек, которому вы доверяете, на кого можете положиться, и кто не побоится сказать вам правду.
– Я выбираю вас! – тихо, твёрдо, ни минуты не думая, произнесла Юсан-Аминах.
«С какой изумительной решимостью она произнесла это!» – невольно подумал Игорь и встал.
– Благодарю. Признаться, не ожидал. Но в таком случае я должен немедленно идти.
– Идите. И если вам будет что-то нужно, скажите.
– Время! – ответил врач спокойно и уже у двери повторил: – Мне нужно время.
Зайдя в медицинскую часть, Игорь тут же нашёл Ливьена и попросил подобрать лекарственный набор для очищения организма. Вместе они перевернули все шкафы, но препаратов оказалось ничтожно мало. «Нужно мощное противоядие, нужен стимулятор для работы почек, нужно, нужно, нужно…»
Вернувшись в комнату Гастана, он попросил открыть окна и хорошо проветрить комнату, впустил свет, чистые запахи дня.
– Я дам ему мощное средство, от которого он начнёт сильно потеть, – объяснял слугам. – Ваша задача – всё время менять ему бельё, ванну два раза в сутки. Понятно?
Слуги согласно кивали головами: новый врач нравился им куда больше, чем доктор Роста.
– Воздух в комнате должен быть свежим, но с наступлением вечера закройте окно, а если принцу будет холодно, то обогрейте комнату. А теперь позовите парикмахера.
Когда парикмахер явился, Игорь приказал:
– Побрейте голову принца. Снимите все волосы с тела.
– Зачем? – слабо запротестовал больной.
– Гастан, – врач сел рядом, – твой организм отравлен, и волосы – тоже. В них накопилось огромное количество яда, поэтому их лучше удалить. Кожа должна быть чистой, пропускать воздух и свет. Не волнуйся, через полгода ты обрастёшь великолепной шевелюрой!
Юноша улыбнулся: ему понравилась мысль, что через полгода он ещё будет!
Пока принца мыли, Игорь послал за мастером, а сам набросал на бумаге рисунок передвижного кресла.
– Тебе нужно гулять, и как можно больше, но ты очень слаб, а потому мы посадим тебя в специальное кресло. Ты должен видеть облака, небо, землю, чтобы захотеть жить. Хватит! Время затворничества кончилось.
– Я смогу ездить? – подал голос принц.
– Сначала ездить, потом – ходить.
Гастан недоверчиво улыбнулся. Игорь подождал, пока юношу уложили в постель, и присел напротив.
– Гастан, – сказал он, – природа наделила человека способностью восстанавливать утраченные силы. Например, очень уставший человек, когда ложится спать, о чём думает?
– Не трогайте меня, я не смогу подняться! – вздохнул принц.
– Правильно! А утром встаёт свежим и бодрым. Так и любой больной: в момент слабости ему трудно поверить, что он может чувствовать себя по-другому. Но внутри каждого из нас – тебя, меня, любого! – скрыт мощный потенциал, – Игорь остановился: – Тебе знакомо слово «потенциал»?
– Это – как запас? – догадался Гастан.
– Умница! Запас, резервуар сил. Нужно его только разбудить.
Принц оживился.
– Тебе всего двадцать два, – продолжал Игорь. – Это значит, что внутри тебя живёт сильный, здоровый парень с шикарной гривой волос, с широкими плечами, такой, который очень нравится девушкам.
Гастан отвёл взгляд, рука сжала одеяло.
– Напрасно не веришь, у меня много лет опыта за спиной.
«Вижу, вижу, что зацепило, но давай, шевелись!» – думал Игорь.
– Наша задача – помочь природе проявить этого красавца, вывести его наружу!
Но человека, измученного долгой болезнью, не так легко убедить. Гастан молчал, затем в упор взглянул на врача:
– Я не верю. Я уже почти умер, – и поднял свою руку: большую, костлявую.
Игорь проследил за его жестом и вдруг спросил:
– Ты держал меч? У тебя крупная рука.
– Да, – ответил принц.
– Значит, ты – воин.
– Мне не пришлось воевать, но северные границы нашего государства охраняет часть армии, это – мои солдаты.
– И они помнят тебя?
Принц зарделся:
– Думаю, да.
– Ты вернёшься к ним, – сказал Игорь, вставая. – Можешь не верить мне, но ты вернёшься.
Он подошёл к двери, когда сзади раздался голос:
– Верю! – и это был не голос умирающего.
Врач улыбнулся: «Вот это – другое дело!»
Света тихо встаёт. Ночь, Игоря нет, он сейчас где-то там, в далёком мире, куда ей доступа нет. Она включает лампу и вдруг видит, что сумка с лекарствами, которые она собрала ему, осталась лежать на постели. И это – третий раз! Его пропускают, а препараты, которые нужны больному Гастану, – нет!
Света держит в руках эту сумку, а затем начинает молиться: горячо, искренне, как делала это не раз в самые серьёзные моменты их жизни. «Вы можете всё, для вас нет недоступного или невыполнимого. Человек, пересекающий миры: разве это не чудо? И оно совершено вашими руками! Помогите сейчас! Пропустите меня, а если нельзя, сделайте что-то другое. Я верю вам! Помогите…»
И опять засыпает, но теперь уже спокойно, как ребёнок, который знает: родители рядом и ему ничто не грозит…
– Эта пара…
– Слишком требовательны?
– Я надеялся, что на этот раз обойдётся без переноса лекарств.
– Одних процедур недостаточно, чтобы вылечить принца. Врачу нужны мощные средства, иначе больной погибнет. Подумайте, как это отразится на будущей жизни врача в новом мире.
– И – наоборот.
– Верно, и наоборот: его авторитет как медика окрепнет, и тогда он сможет проявить себя в том, в чём, действительно, очень силён: в хирургии.
– И цепочка потянется дальше…
– Совершенно верно. События пойдут одно за другим, и простая сумка, которую вы позволите пронести сегодня, ляжет в основу очень хорошего результата.
– Как всегда и во всём: малая деталь меняет большие события.
– Да. Несите её бережно!
– Сумку?
– Нет, девушку!
Первое, что она увидела, – лепной потолок. Повела глазами и ахнула: какая роскошь! Не зря Игорь называл это спальней царицы. Мирная тишина разливалась в воздухе, свет солнца просачивался сквозь шторы, а на столе в идеальном порядке стояли принадлежности для письма. Света улыбнулась: как всегда, ничего лишнего. И тут же вспомнила о главном. К невероятному облегчению и радости, сумка прошла! Теперь – найти мужа и отдать ему лекарства.
Она выглянула в коридор: ни души! Ну что ж, придётся идти до тех пор, пока не встретится хоть кто-то! Но сначала – одеться. О, к этому приятному моменту она готовилась давно! Специально бегала по магазинам в поиске подходящего платья: не появляться же во дворце в джинсах! Света развернула его и с удовольствием увидела, что ткань почти не измялась. Оделась, расправила складки, глазами поискала зеркало, нашла совсем маленькое у двери. Ничего, она знала, что наряд сидит на ней изумительно. И вышла…
Идти по незнакомому месту всегда страшновато, и как найти мужа в этом огромном незнакомом здании? Мимо пробежал слуга, так быстро, что она ничего не успела спросить. Прошли повара, с видом столь торжественным и важным, что Света просто постеснялась к ним обратиться. Наконец, какая-то женщина, гулявшая по светлой террасе, остановилась и внимательно посмотрела на неё.
– Мне кажется, вы заблудились, милая, – сказала она низким приятным голосом.
Света вздохнула: человек! Разговаривает!
– Я и вправду не знаю, куда идти.
– А кто вам нужен?
– Мой муж, он врач. Новый врач, – пояснила.
Секунду женщина смотрела на гостью с загадочным выражением лица, а затем легонько качнула головой:
– Я знаю его. Наверное, он сейчас у своего пациента, Гастана.
– Это далеко? Я смогу найти?
В ответ прозвучал нежный смех:
– Уверена, что нет: у нас так много коридоров и переходов! Я отведу вас сама.
Света приободрилась. Она сразу поняла, что женщина нравится ей: несмотря на изысканную внешность, та держалась с удивительной простотой. Они миновали несколько залов, два или три поворота, и гостья признательно улыбнулась:
– Действительно, без вас…
В эту минуту идущий навстречу слуга застыл у стены. Голова его низко склонилась. Света посмотрела на слугу, затем на женщину, и вдруг охнула!
– Вас зовут Юсан-Аминах? – остановилась она.
– Да.
– И вы – мать императора?
– Вы, кажется, удивлены?
Гостья смутилась. Затем ответила тихо и просто:
– Я не знаю, как себя вести.
– Так же, как и до этого.
Только теперь Света поняла, что имел в виду Игорь, когда говорил о красоте Юсан-Аминах. Он называл её «безупречностью совершенства» и оказался абсолютно прав. Ни одной злой или надменной черты не отражалось в облике этой женщины, и лицо, хотя и было утончённым лицом королевы, светилось добротой, и тем особым душевным теплом, что носят в себе лишь по-настоящему хорошие люди.
– Вы можете не смущаться, а постараться отнестись ко мне как к другу, – тем временем с мягкими интонациями продолжала Юсан-Аминах, – если я, конечно, смогу заслужить вашу дружбу…
Света улыбнулась:
– Муж так много рассказывал о вас!
– Надеюсь, не о моём плохом характере?
– Нет, нет! – горячо заверила гостья. – Он говорил, что у вас чудесный характер и вы очень помогаете ему.
– Благодарю, – Юсан-Аминах опустила голову, – мне приятно слышать это, но ещё более приятно, что вы приехали и теперь он не будет один.
Дверь в комнату Гастана оказалась приоткрыта, принц как раз собирался гулять, слуги обкладывали подушками жестковатое кресло, а Игорь помогал ему встать. Завидев женщин, врач едва не уронил больного.
– Света, нельзя же так пугать! – он осторожно посадил Гастана. – Знакомьтесь: моя жена. Она, наконец, смогла… добраться до нас.
Светлана незаметно показала на сумочку.
– Умница! – искренне обрадовался муж. – Гастан, моя жена привезла новые лекарства, это очень сильные препараты, они быстро очистят твой организм.
Больной благодарно улыбнулся и учтиво представился:
– Принц Гастан.
Игорь засмеялся: «Ну, милый, если ты отреагировал на хорошенькую женщину, жить будешь». Света тем временем доставала коробочки с препаратами.
– Ты права, пеницилламин можно дать прямо сейчас. А сразу после прогулки – капельницу.
Юсан-Аминах постояла немного, а затем незаметно исчезла: ей хотелось побыть одной. Нашла свою любимую нишу, присела и, устремив глаза на пруды, улыбнулась: не ожидала, что жена врача окажется такой юной, такой прелестной. Склонила голову: небо милостиво к хорошим людям. Он – особенный, а потому и жену выбрал особенную. Разве могло быть иначе?
И тут она вспомнила о сумке, которую Света несла в руках. Да, лекарства! Он говорил, что она должна привезти новые, гораздо более сильные препараты! Сердце забилось. Юсан-Аминах приложила руку к груди и вдруг тихо-тихо заплакала, от всего: от вспыхнувшей надежды, от счастья и немножко – от горя…
Принц поправлялся. Уже к концу третьей недели все заметили: он окреп, повеселел, а ежедневные выходы на воздух перестали утомлять его так, как раньше. Врач проводил с ним час-полтора утром и тихо исчезал в направлении больницы, оставляя рядом с Гастаном свою милую жену. Она следила за этим странным сооружением из трубок и растворов, которое они называли «капельницей», развлекала принца лёгкой беседой, а когда тот засыпал, сдавала вахту слугам и шла на помощь мужу.
Юсан-Аминах стала чаще появляться в медицинской части дворца: её интересовали перемены, которые там происходили. Она видела, как Игорь каждый день находил время, чтобы прочитать одну-две короткие лекции врачам, и как они расходились с удивлёнными лицами. Наблюдала за тем, как опытные хирурги едва ли не в очередь становились, чтобы ассистировать ему, а те, кто поначалу относился с недоверием, быстро меняли своё мнение. По рекомендации врача в больнице начали появляться новые инструменты, лёгкие, изящные, а дворцовые ювелиры всерьёз задумались над подходящими сплавами.
Вместе с тем, он ничуть не был горд, самонадеян и ко всем относился с доброжелательностью и простотой. Ближе к вечеру он уходил к Ласоро, и последние часы до наступления ночи они проводили в каких-то тайных занятиях, о которых не говорили никому.
На самом деле Игорь учился читать. Письменность народа этой страны – они называли себя «эрны» – значительно отличалась от их разговорного языка. Она основывалась на системе иероглифов, которая, в свою очередь, опиралась на простейшее предметное письмо. К примеру, солнце обозначалось кругом, а вода – лёгкой волнистой линией. Но, чтобы не перепутать простую плошку с дневным светилом, прибавлялись всякие окончания. И вот это и было иероглифом. Когда Игорь узнал, сколько подобных знаков и их вариаций ему следует выучить, то взялся за голову: не менее двух тысяч!
– Мне и половины не одолеть! – смеялся он.
– Тебе не обязательно заниматься этим самому, – отвечал Ласоро. – Мы можем нанять специального человека, который тебе поможет.
– И станет ходить за мной по пятам? Прекрасно! А тем временем все будут потешаться: новый хирург не умеет читать!
– Игорь, ты приехал издалека, а значит, можешь и не знать нашей письменности.
– А никого не удивляет, что я при всём том хорошо знаю язык?
Принц слегка покачал головой:
– Никого. Тем более, что говоришь ты всё равно как иностранец.
– Неужели? – изумился Игорь. – И как я говорю?
– В твоей речи много слов и выражений, которые нам трудно понять.
– Умничаю…
– Нет, не умничаешь. Но твоя речь богаче, потому что богаче твой мир.
Игорь внимательно слушал.
– Твои знания простираются так далеко, – продолжал Ласоро, – что порою кажется, будто ты прожил сотню жизней!
– Послушай, дружок, в нашем мире все знают столько, сколько я. Не считая медицины, конечно, для этого люди учатся по многу лет. Но уже в школе человек узнает основы биологии, физики, химии.
– В школе? Невероятно! Ну и счастливцы!
– Могу тебя обучать! Основам. Хочешь?
– Конечно! – у принца засверкали глаза. – Думаю, это будет намного интереснее тех уроков, на которых я изучал стилистику и риторику.
– Это будут принципиально новые дисциплины. Но я потребую двух условий: нам нужна лаборатория и полная секретность.
– Лаборатория – это…
– Место, где мы будем заниматься, ставить опыты, препарировать животных.
– Отдельная комната – это нетрудно, а вот секретность… Мы же у всех на виду!
– Как в аквариуме, – засмеялся Игорь.
– Да, как в большом аквариуме.
– Придётся постараться. Не хочу, чтобы нас заподозрили в чёрной магии, а потом сожгли на костре, как во времена инквизиции.
Принц заинтересовался:
– Расскажи, расскажи!
– О, это одна из самых мрачных страниц истории человечества! Слушай…
Рассказ занял почти час. У принца глаза округлились, когда он узнал, каким гонениям подвергались средневековые врачи на Земле, а для того чтобы изучать строение человеческого тела, медики были вынуждены препарировать тела умерших в обстановке глубочайшей тайны, под страхом жестокого наказания. «Зачем я тебе всё это рассказываю? – спрашивал себя Игорь и тут же отвечал: – Ты будешь императором, а значит, должен постараться, чтобы в твоём мире такое не повторилось. Наука, медицина должны свободно идти вперёд, а не прятаться на задворках». Подумал – и улыбнулся: мысль о Ласоро как о будущем императоре уже перестала удивлять его.
Закончив экскурс во времена глубокой истории, Игорь взглянул на стопку чистой бумаги. Ох уж эти иероглифы! Непросто в сорок девять опять оказаться за партой!
– Ты будешь учить меня, Ласоро? А то я так и останусь безграмотным!
Принц засмеялся и взял карандаш.
День праздника пришёл неожиданно. Ещё вечером город выглядел как обычно, а наутро запестрел соцветиями флагов, затрепетал полотнищами ярких тканей, заалел нежно-дымчатой волной розовых покрывал. Всё преобразилось. Казалось, неземной художник раскрасил землю в светлые тона.
«Стремление души к свету, – сказал себе Игорь, проснувшись и выйдя на балкон. – И кто же придумал такое?!»
На самом деле, он знал, кто придумал: праздник, как рассказывал Ласоро, был основан некими таинственными мудрецами, которые в давние времена руководили духовным продвижением людей. История стёрла их имена, но сохранила некоторые аспекты учения, например, как этот: душа должна быть светлой и стремиться к чистоте. Или другой, часто повторяемый матерью Ласоро: «В нас так много мира и света! Делитесь щедрее!» Есть и тот, который усвоил стоявший на краю гибели Гастан: «Иногда нужно мужество, чтобы жить, а иногда – чтобы достойно умереть. По каким бы тёмным местам вы ни шли, храните мужество».
