Анатолий Васильевич Молчанов
Население Земли как растущая иерархическая сеть
На русский язык она не переводилась, но перевод самой важной, заключительной 14-й главы можно легко найти в Интернете[114]. Существует фильм по этой книге: «Чудо в клетке», который также доступен в Интернете[115].
Концепция разумного замысла, не отрицая эволюции в процессе зарождения и развития жизни во Вселенной, предполагает участие в этой эволюции (эволюции не по Дарвину) – разума. При этом вопрос о природе этого разума не поднимается.
Ее появление позволило отгородиться от младоземельного креационизма. Приверженцы идеи разумного замысла утверждают, что он может быть обнаружен в законах природы и устройстве космоса. Его также можно проследить в некоторых чертах живых организмов.
Один из основателей концепции – профессор факультета молекулярной и клеточной биологии университета в Сан-Франциско, Дин Кеньон, автор не устаревшей до настоящего времени монографии «Биохимическое предопределение», написанной совместно с Гэри Стейнманом. (Переведена на русский язык, с предисловием А.И. Опарина, доступна в Интернете.)
Когда Дин Кеньон писал эту монографию, он стоял строго на материалистических позициях и полагал, что, если они со Стейнманом соберут и систематизируют имеющиеся результаты опытов, моделирующих условия возникновения жизни, то все вопросы и проблемы самопроизвольного ее возникновения и химической эволюции снимутся сами собой.
Но чем более углубленное исследование ими проводилось, тем больше возникало новых, неразрешимых с позиции логики и законов природы, проблем. В конце концов, убедившись в несостоятельности теории абиогенеза и «опаринского бульона», невозможности «самосборки» протеинов при отсутствии генетический информации, Дин Кеньон пересмотрел свои взгляды на происхождение жизни и с конца 1980-х годов стал активным сторонником концепции «разумного замысла».
На данный момент в науке сложилась любопытная ситуация: хотя большинство ученых официально не поддерживают эту концепцию и не считают ее научной, постоянно растет число ее приверженцев и она приобретает все большее распространение.
«Если вы занимаетесь исследованием научной литературы по эволюции и при этом сосредоточиваетесь на вопросе о том как развились молекулярные механизмы – основа жизни – вы обнаружите жуткое и полное безмолвие. Сложность основ бытия парализовала попытки что-либо объяснить научным путем; молекулярные механизмы воздвигли непреодолимый барьер на пути ко всеобщему одобрению дарвинизма.
Поднимается ряд вопросов, над которыми могут поразмыслить честные ученые: как развился центр фотосинтеза? Как возникло внутримолекулярное перемещение? Как начался биосинтез холестерина? Как ретиналь стал играть важную роль в механизме зрения? Как развились фосфопротеиновые сигнальные проводящие пути?
То, что ни на одном из этих вопросов даже не сосредоточились, не говоря уже об их разрешении, является самым ярким признаком того, что дарвинизм – не подходящая основа для понимания происхождения сложных биохимических систем» М. Бихи, «Дарвинизм как догма».
* * *
В своей работе «Черный ящик Дарвина» (1996) биохимик Майкл Бихи из университета Lehigh (США) представил мощный аргумент в пользу разумного замысла устройства клетки: понятие неснижаемой сложности.
Система считается неснижаемо сложной, если состоит из нескольких взаимосвязанных частей, удаление любой из которых полностью уничтожает ее функционирование. Как пример неснижаемой сложности Бихи рассматривает стандартную мышеловку. Мышеловка состоит из платформы, молотка, пружины, защёлки и удерживающего бруска. Удалите любой из этих пяти компонентов – и мышь уйдет.
В мире живого имеется множество систем неснижаемой сложности. Замечательным примером такой системы является двигатель бактериального жгутика. Этот двигатель устроен так же, как и обычный электромотор.
В нём есть две основные части: движущаяся часть (ротор) и стационарная часть (статор). Этот электрический двигатель представляет собой наномашину, которая включает около сорока (!) разнообразных молекулярных субъедениц (в мышеловке их только пять). В создании жгутика принимают участие 240 типов белка.
Каждая белковая молекула занимает определённое место. Сложной структуры бактериального жгутика самой по себе уже достаточно, чтобы опровергнуть дарвиновскую теорию эволюции, предполагающую градуальное, ступенчатое развитие, поскольку жгутик имеет неснижаемо-сложную структуру.
Даже если одна-единственная молекула этой структуры исчезнет или повредится, жгутик не будет работать и представлять какую-либо пользу для его обладателя. Следовательно, сам жгутик, механизм его сборки должны были возникнуть у бактерии без жгутика в результате единичного акта приобретения.
Неснижаемую сложность необходимо отличать от накопленной сложности. Система считается накоплено сложной, если ее компоненты могут быть установлены последовательно и их последовательное удаление никогда не приведёт к полной потере функциональности системы:
«Примером накоплено сложной системы может служить город. Можно последовательно удалять людей и различные службы из города пока он не станет размером с крошечную деревню, сохраняя при этом сам смысл сообщества, то есть «функцию» города. Из этой характеристики накопленной сложности ясно, что дарвиновский механизм естественного отбора и случайной мутации может легко объяснить накопленную сложность.
Объяснение Дарвином того, как организмы постепенно усложняются по мере того, как накапливается благоприятная адаптация – это рост города в нашем примере, в котором добавляются люди и услуги. Уменьшение накопленной сложности (людей и услуг) не может полностью уничтожить выполняемую функцию (функцию города), как в случае неснижаемой сложности, а влияет лишь на ее эффективность» Уильям Дембски, «Выявление Дизайна».
В 1993 году в США, Калифорния, состоялся форум ведущих молекулярных биологов, биохимиков и генетиков, посвященный проблемам дарвиновской теории эволюции, о котором рассказывает американский фильм 2002 г.: «Unlocking the Mystery of Life»[116].
Профессор Бостонского университета Михаил Шерман (иммигрант из России, окончил МГУ) предложил новую модель эволюции, которая является конкретизированной версией идеи «разумного замысла».
В опубликованной в 2007 году статье «Universal Genome in the Origin of Metazoa» в «Cell Cycle», ведущем научном журнале по клеточной биологии, им была предложена идея «универсального генома». В 2008 году «Faculty Of 1000 Biology», ведущий мировой эксперт по важнейшим открытиям в биологии, включил статью Шермана в список самых важных статей года.
Суть гипотезы Шермана заключается в том, что в Кембрии был «сконструирован и вброшен» в первобытный океан Земли единый геном, вызвавший Кембрийский взрыв, в результате которого были сформированы все основные типы живых организмов.
За последующие 500 млн лет эволюции (в том числе и по Дарвину) прогресс заключался в своевременном подключении предзаданной генетической информации в авангардных ее системах (финализм), а регресс − в утере за ненадобностью части этой информации у низших животных.
Так, например, один и тот же ген отвечает за включение развития глаза у хордовых и членистоногих, одним и тем же геном включается способность к обучению пению у птиц и речи у человека. Существует вид медуз с такими же сложными, как у человека глазами (с хрусталиком и сетчаткой), но глаза эти «ни к чему не подключены», за отсутствием мозга, и способны различать только свет и тень.
Гипотеза Шермана является подлинно научной и поддается проверке. Так как самыми примитивными многоклеточными являются кишечнополостные, то искать универсальный геном, по его мнению, нужно именно у них[117].
Долгое время считалось, что переход от обезьяны к человеку, в соответствии с теорией Дарвина, происходил под воздействием окружающей среды. Но сегодня многочисленные находки палеоантропологов входят в противоречие с таким представлением.
Специалисты, занимающиеся вопросами эволюции человека, приходят к заключению о том, что движущая сила эволюции находится не вовне, а внутри нас. (Вероятно в геноме.) Рождается новая теория − теория, основанная на внутренней силе. (Теория, полностью отвечающая гипотезе Шермана.)
Новые исследования французских ученых явились настоящей революцией в теории эволюции человека. Они говорят о том, что эта внутренняя сила каким-то непонятным образом связана с небольшой костью черепа, называемой сфеноидом.
Именно видом сфеноида и его расположением внутри черепной коробки и определялась вся эволюция человека. Более того, становится понятным, что вид Homo sapiens, несмотря на прекращение действия естественного отбора, не перестал эволюционировать и изменения продолжаются[120].
Краткий обзор финалистических теорий девятнадцатого, первой половины двадцатого столетия был сделан нами по книге В.И. Назарова «Финализм в современном эволюционном учении», вышедшей еще в советское время. В ней автор подверг финализм критике с позиции СТЭ. Спустя годы в книге «Эволюция не по Дарвину: Смена эволюционной модели», он меняет свою оценку на прямо противоположную:
«Рассмотрев в свое время финалистические концепции в эволюционной теории (Назаров, 1984) мы были вынуждены писать о них в резко критическом ключе. Возвращаясь сейчас к ним снова, мы с удовлетворением меняем оценки на прямо противоположные.
Мы не испытываем больше стеснения и не прибегаем к эзоповому языку, говоря, что миром живого управляют непознанные нематериальные силы или что даже есть вещи, которые в принципе не могут быть познаны.
С возвращением совести и религии, с осознанием неисчерпаемости и безграничности всего сущего, ученые, не сговариваясь, приходят дедуктивным путем к пониманию о существовании над собой и всем сущим власти Верховного Разума, точно так же как высшие животные совершенно интуитивно ощущают превосходство над собой человека» [19].
Наука переживает кризис основных концепций. Дарвиновская теория не в состоянии объяснить происхождение жизни и ее эволюцию. Иерархическая системность, эквифинальность и глобальная финальность – вот те понятия, без которых не обойтись будущей теории биологической и универсальной эволюции.
Финальность в устройстве Солнечной системы
Правило Тициуса–Боде
Правило Тициуса–Боде представляет собой эмпирическую формулу, приблизительно описывающую расстояния между планетами Солнечной системы и Солнцем (средние радиусы орбит). Эта формула говорит о том, что расстояния между орбитами планет и орбитой ближайшего к Солнцу Меркурия – возрастают по закону геометрической прогрессии со знаменателем примерно равным двойке (Нептун выпадает).
Рис 1. Формула Тициуса–Боде.
Таблица 1. Средние расстояния планет Солнечной системы до Солнца по формуле Тициуса–Боде и фактически.
Т. е. расстояние каждой следующей по дальности планетарной орбиты до орбиты Меркурия примерно в два раза больше, чем предыдущей: расстояние от орбиты Земли до орбиты Меркурия (0,61 а.е.) примерно в два раза больше, чем от орбиты Венеры до орбиты Меркурия (0,33 а.е.), расстояние от орбиты Марса до орбиты Меркурия (1,13 а.е.) примерно в два раза больше, чем от орбиты Земли до орбиты Меркурия (0,61 а.е.) и т. д.
Существует множество различных теорий, претендующих на объяснение зависимости Тициуса – Боде: гравитационная, электромагнитная, небулярная, резонансная. Детальный анализ этих теорий был проведен американским астрономом М. Ньето в книге «Закон Тициуса – Боде. История и теория» [30].
Вывод оказался неутешительным: по мнению Ньето, ни одна из них «не может объяснить происхождение геометрической прогрессии для планетных расстояний и в то же время устоять перед всей критикой».
Прямое численное моделирование образования и перемещения планет под действием гравитационных сил затруднено огромным объёмом вычислений. Скорее всего, такое расположение орбит вообще невозможно объяснить на основании только естественных причин.
Здесь еще нужно учесть то, что новая теория переноса планетных орбит Хэла Левисона и других ученых ставит крест на всех прежних теориях. Американский планетолог Харольд Левисон, работая в 2004 году в международной команде исследователей, предложил новую модель формирования Солнечной системы, которая получила название модель Ниццы.
Модель Ниццы получила свое развитие в гипотезе о существовании пятого газового гиганта, которая позволила объяснить нынешнее положение орбиты Юпитера. (Отказ от этой гипотезы, как показывают расчеты, приводит к одному из двух вариантов: столкновению Земли с Марсом или Венерой, или удалению за пределы системы Урана или Нептуна.) В этой модели предполагается, что планеты-гиганты родились совсем на других орбитах, а затем перемещались в результате их взаимодействия с планетезималями, пока внутренние планеты-гиганты не вошли 3,9 млрд лет тому назад в орбитальный резонанс, который дестабилизировал всю систему.
Гравитационные силы газовых гигантов сработали тогда в одном направлении. Гипотетический пятый газовый гигант, который тоже принимал участие в этом катаклизме, был вытеснен Юпитером так, что либо перешёл на очень удалённую орбиту, либо оказался за пределами Солнечной системы.
Нептун и Уран оказались при этом на орбитах с больши́м эксцентриситетом и вторглись во внешний диск протопланентного вещества, сталкивая десятки тысяч планетезималей с прежде устойчивых орбит. Эти возмущения почти полностью рассеяли исходный диск из каменных и ледяных планетезималей: из него удалилось 99 % его массы.
Так началась катастрофа; астероиды поменяли свои траектории и направились к Солнцу; тысячи из них врезались в планеты внутренней Солнечной системы.
Наконец, большие полуоси орбит планет-гигантов достигли своих современных значений, динамическое трение с остатками диска планетезималей уменьшило их эксцентриситет и вновь сделало орбиты Урана и Нептуна круговыми, т. е. такими, какими мы их наблюдаем в наше время.
Теория Ниццы объясняет позднюю тяжёлую бомбардировку и отвечает на вопрос, почему все лунные кратеры образовались практически одновременно (3,9 млрд лет тому назад). Если бы масса Сатурна была несколько большей, порядка массы Юпитера, то, как показывают расчеты, планеты земной группы были бы поглощены газовыми гигантами[121].
* * *
Здесь возникает следующий вопрос: если после такой катастрофической встряски, случайной, казалось бы, по своей природе планеты выстроились на своих орбитах по закону Тициуса–Боде, то, как тут мог поработать «Высший Разум»? Ответ может быть таким:
Силы, продвигавшие эволюцию: звездную, планетарную, эволюцию биосферы, антропогенез, социогенез – всегда представляли собой серию слабых (на уровне шумов) возмущений, действовавших на протяжении всех этих эволюций и непрерывно изменявших развитие текущей авангардной системы в направлении, предопределенном управляющей системой. Для стороннего наблюдателя такие возмущения могут показаться случайными. Для управляющей системы и объекта управления они всегда носят целевой, информационный характер.
* * *
Но вернемся к закону Тициуса–Боде. Могло ли возникнуть такое расположение планетных орбит лишь по воле случая? Это представляется чрезвычайно маловероятным. Действительно, радиусы орбит планет от Венеры до Плутона (Нептун выпадает), если их отсчитывать не от центра масс системы, а от орбиты Меркурия образуют числовой ряд из восьми чисел: 0.33, 0.61, 1.13, 2.51, 4.81, 9.15, 18.83, 39.11, который мало отличается от геометрической прогрессии со знаменателем q = 2, табл. 1.
Отношение каждого последующего члена к предыдущему в этой последовательности образует, соответственно, ряд: 1.8, 1.9, 2.2, 1.9, 1.9, 2.1, 2.1, причем среднее значение знаменателя q = 1.98, а среднеквадратическое отклонение равно 0.05 (q = 1.98 ± 0.05). т. е. q = 2.0 с точностью до сотых. Трудно поверить в то, что восемь случайных величин выстраиваются в последовательность, столь мало отличающуюся от наипростейшей геометрической прогрессии с целочисленным знаменателем[122].
Кроме того, оказалось, что это правило применимо и к другим планетным системам. Такое заявление сделали мексиканские ученые, изучая звездную систему 55 Рака. По мнению мексиканских астрономов, тот факт, что правило Тициуса–Боде выполняется в 55 Рака, показывает, что эта закономерность не является случайным свойством, присущим только Солнечной системе. Согласно последним данным, это правило в большинстве других планетарных систем выполняется даже лучше, чем в Солнечной[123].
* * *
Поскольку непонятно как может быть объяснено правило Тициуса–Боде естественными причинами, вполне можно предположить, что здесь поработали какие-то неведомые силы. Действительно, в чем суть правила Тициуса–Боде, в чем его смысл? В том, что существует выделенная орбита, орбита Меркурия, которая обозначает начало отсчета, нижнюю границу планетарной системы, начало координат с отметкой в точке нуль.
Орбита, расстояния от которой до каждой из орбит, по которым вращаются планеты Солнечной системы (движущиеся в первом приближении по окружностям), есть члены геометрической прогрессии со знаменателем равным двойке. Исключение составляет Нептун, однако вычисленная по этому же закону восьмая орбита тоже не пустует и занята карликовой планетой Плутон.
Рис 2. Планеты Солнечной системы. Изображены шариками одинаковой плотности. Диаметр Солнца на этой диаграмме должен быть в 10 раз больше диаметра Юпитера.
Здесь важно понимать следующее: правило Тициуса–Боде выполняется с очень хорошей точностью, несмотря на огромный – в четыре порядка – разброс планет по массе.
При этом планеты выстраиваются на своих орбитах по закону геометрической прогрессии, ориентируясь не на Солнце и не на Юпитер, а на Меркурий – самую маленькую планету в системе, масса которой ничтожно мала в сравнении с Юпитером (в шесть тысяч раз меньше). Что говорит о финальности в устройстве Солнечной системы в соответствии с определением финальности, которое мы приводили ранее.
Цели, которые при этом преследовал неведомый «проектировщик и строитель»[124], остаются неизвестными. Их диапазон может быть достаточно широк: от побочного проявления используемого масштаба до искусственной организации структуры планетной системы в целях «выращивания» разумной жизни на одной из планет и дальнейшей ее экспансии в космическое пространство.
Можно дать следующее правдоподобное объяснение, ни на что, впрочем, не претендующее: орбиты Меркурия и Плутона есть, по сути, маркеры, отмечающие нижнюю и верхнюю границу планетной системы, где должна быть сосредоточена основная масса объектов, связанных с Солнцем гравитацией.
Планеты сформировались и переместились на их нынешние почти круговые орбиты в пределах почти плоского диска, плоскости эклиптики. Эти восемь планет образуют две группы: земную группу – Меркурий, Венера, Земля, Марс и группу планет-гигантов (четыре внешние планеты) – Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун, резко отличающуюся по своему химическому составу от планет земной группы.
Формирование планетарной системы, разбиение ее на две группы, размещение планет на предустановленных расстояниях – можно считать реализацией первой части Проекта. Вторая часть – это запуск на одной из четырех наиболее подходящих планет, в каждой из этих групп, программы зарождения и эволюции водно-углеродной и аммиачной жизни.
Лидер всегда один, и оставшимися планетами в каждой из этих групп неведомый «проектировщик и строитель» больше уже не занимается. Что касается Земли, то кроме «удачного» положения ее орбиты существует еще множество других, никак не связанных с этим положением особенностей Земли как планеты. Эти особенности, вероятность случайного возникновения которых ничтожно мала, были созданы в процессе дальнейшей планетарной и геологической эволюции все тем же неведомым «проектировщиком и строителем». (См. п.: «Принцип Коперника или гипотеза уникальной Земли?».)
При такой интерпретации правила Тициуса–Боде можно предвидеть следующие вопросы:
1. Почему в состав прогрессии включена орбита Плутона: самой легкой планеты (планетоида), которому в 2006 году международный астрономический союз даже отказал в статусе планеты? Кроме того, его орбита, в отличие от других, имеет значительный эксцентриситет 0,25 и наклон к плоскости эклиптики 17°.
Ответ такой: орбита Плутона задает верхнюю границу планетной системы; у Меркурия, орбита которого определяет ее нижнюю границу, также большой эксцентриситет (0,2), угол наклона орбиты к плоскости эклиптики (7°) и масса на четыре порядка меньше массы Юпитера. Однако присутствие его в формуле Тициуса–Боде никто не оспаривает. Кроме того, возможно, что карликовая планета Плутон занимает место, предназначенное для Нептуна: четвертой планеты в группе газовых гигантов; место, которое Нептун не смог занять по причине какого-то сбоя в процессе формирования Солнечной системы.
Если отвлечься от «материальной» составляющей и считать, что положения планетных орбит всего лишь маркеры, то сразу же получает объяснение отсутствие какой-либо корреляции средних радиусов орбит с массой планет[125].
В этом как раз и выражается финальность в устройстве Солнечной системы, а также и в том, что отсчет расстояний ведется не от центра масс системы (практически от центра Солнца), а от орбиты ничтожного по своей массе Меркурия. (А Меркурий в своем орбитальном движении и вращении ориентируется на Землю, воздействие которой на него столь мало, что им точно можно пренебречь. То же можно сказать и о Венере, см. далее. Иначе говоря, правило Тициуса–Боде – это лишь один из целого ряда подобных фактов, говорящих о финальности в устройстве Солнечной системы.)
И построение этой простейшей прогрессии завершается ничтожным же (сравнительно с другими планетами) по своей массе Плутоном. Иначе говоря, положение орбит определяется не реальными каузальными связями, а подчинено примату целевых нематериальных отношений, природа которых пока неясна, что соответствует первому пункту определения финальности и финализма.
2. Почему в прогрессию включен радиус пояса астероидов?
Согласно современным представлениям главный пояс астероидов ассоциируется с планетой, которая так и не смогла сформироваться ввиду гравитационного влияния Юпитера и других планет-гигантов. Причем средний радиус этого пояса астероидов в точности соответствует тому значению, которое дает формула Тициуса–Боде. Кроме того, возможно, что его положение – это своего рода маркер, отделяющий планеты земной группы от группы планет-гигантов и никакой планеты здесь вообще не «предусматривалось».
3. Чем объяснить выпадение Нептуна?
Это самый неудобный вопрос. Можно предложить такую аналогию. В метрологии есть понятие промаха измерений. Промах – это такое измерение, результат которого выходит далеко за пределы области других измерений. Проводя параллель, имеем девять корректных «измерений» и один «промах». Промахи, как известно, из результатов исключаются и во внимание не принимаются.
4. Почему расстояния от орбит планет до отметки, маркирующей начало планетной системы, образуют ряд, столь мало отличающийся от прогрессии?
Однозначного ответа нет. Но, похоже, что прогрессия со знаменателем 2 (или ½) – это визитная карточка «Высшего разума»[126]. Действительно, прогрессия эволюции в нашей телеологической гипотезе – это прогрессия с тем же знаменателем, содержащая в два раза большее число членов.
А алгоритм разбиения исторического времени от начала неолита до второй половины ХХ века на восемь периодов, каждый последующий из которых в два раза короче предыдущего, – в точности соответствует правилу, по которому размечена планетарная зона Солнечной системы на восемь частей от Венеры до Плутона.
Иначе говоря, если шагать от расстояния в 77,2 а.е. к Меркурию по правилу восьми шагов, согласно которому первый шаг отмечает середину пути, а каждый последующий в два раза короче предыдущего, то мы отметим восемь планетных орбит от Плутона до Венеры и восемь кольцевых зон Солнечной системы. Если же шагать по оси времени от начала неолита к точке сингулярности гиперболы Фёрстера по тому же самому правилу, мы разметим историческое время на восемь сокращающихся по закону прогрессии периодов мировой истории. Удивительное совпадение!
