Юрий Валерьевич Литвин
Психоделика. Книга для мертвых
Перетянув два, и подтянув как можно ближе к камере третий, мы решили перекусить. С дремотой.
– Опа, есть приход!
– Да ты что?
– Ага, а видал, как метростроевские обедают?
– Ну.
– По колено в воде, хоп-хоп, пять минут и весь обед, и опять работать.
– А что сделаешь? У них так. Обед не нормированный, успел поесть – поел, не успел – ходи голодный.
– Да…
– Ну че, разливай уже всю, та сами пойдем, поработаем.
– Ага.
Снова бульканье по пластику. Выпили, доели не спеша хлеб с сосисками. На душе стало немного легче, в смысле, веселее.
Серега сунул лом в редуктор, перевернул, чтобы я смог взяться с другой стороны.
– Эх, надо было еще человека брать. Хоть бы менялись!
– Двух.
– Согласен. Жаль, не было никого свободного.
– Как всегда, вечные большие гонки. По вертикали.
– По горизонтали, бля. Когда поднимать будем, тогда вертикаль начнется.
– Да уж. Хера будем поднимать. Завтра. Второй припрем и шабаш. Ну его на хуй.
– Всю жизнь на пупка…
– Отож.
За этой милой беседой мы доперли редуктор до камеры и с неимоверным облегчением перевалили через порожек.
– Тама, слышь, а у нас ничего не осталось?
– Ну ты, Серый, даешь!
– Шутка, а пригодилось бы!
– Не то слово… Покурим и за крайним пойдем.
– Ага.
Перекурили, поплелись за последним. Я возьми и ляпни:
– Пришли как-то к писателю Пелевину арлекины. Не просто так. Книгу заказать. Про кого? Понятное дело про Путина. Денег немеряно сулили, мол, материалом обеспечим, только до широких масс надо донести. Так как вы умеете, с изрядной долей сарказма, на тоненького. С юмором.
Мол Достоевского с графом Т пропесочили, так сказать, а чем ВВ хуже? Непорядок.
– Ну и хули? – Серега явно думал о своем, особо не вникая в мои бредни, привык. А я продолжил с присущим мне рабочим пафосом:
– Закручинился писатель Пелевин, но от аванса не отказался. И не видел никто с тех пор тех арлекинов.
Ничего мне товарищ не ответил, пожевал табачок и говорит:
– Завтра Захарович пусть как хочет, но еще пару человек пусть дает. Ну его на хер.
Пожелание повисло в воздухе. В молчании дошли до ящика с редуктором. Пелевина бы сюда да с Никоновым, чтоб не умничали до хуя.
– А ящик куда денем?
– Да ихний бригадир сказал: пусть тут валяется, они заберут потом.
– Тогда ладно, а досточки хорошие.
– Хорошие.
– А по завершении процесса рекомендую еще разок посетить местную точку, вы, сэр Гей, не возраже?
– Сам ты гей, сука-блядь. Но, в принципе, не возраже.
– Уважаю вашу принципиальность.
– Да. Я такой!
– Сякой, бля. Трындишь, как Троцкий.
– Сам ты это слово…
И чтобы вы думали? Доперли мы четвертый редуктор, на раз, и на точку зашли, и благополучно сей день завершили. И самое интересное – даже не простудились.
А на следующий день затащили редуктора на агрегаты, правда не вчетвером, а втроем, но это уже, как говорится, совсем другая история.
х х х
сон
Следующие несколько дней растянулись чередою унылою и однообразною. Под унылое мычание погонщиков и гарольдовы проклятия.
С Франциско мне удалось переговорить на следующий после нападения прокаженных день. Он меня серьезно озадачил.
Сначала я вывалил на него целый мешок моих сумасшедших, но не лишенных логики подозрений, отчасти желая проверить реакцию, отчасти решив расставить некоторые приоритеты, он выслушал меня молча. Я усилил эффект тем, что по прибытии в ближайший городок брошу все к чертям и уеду, лишь после этого он улыбнулся своей очаровательной улыбкой и стал говорить сам. И поведал мне следующее. Оказывается все то, о чем я ему рассказал ему прекрасно известно. Да, мы как на ладони, да противник знает о нашей миссии, и маршрут нашего передвижения. И да, Реликвию взять самостоятельно он не в состоянии. Тут же меня похвалили за грамотность моих предположений. Я спросил, что, в конце концов, мы ищем. Он не сказал, но заверил, что я все узнаю. Я сказал, что я так не работаю, он назвал дополнительную сумму гонорара, и у меня слегка закружилась голова. Но я справился со своим эмоциями и сказал, что мертвецу золото не к лицу, он снова улыбнулся и сказал, что у нас есть способ обмануть противника и совершенно сбить их со следа , причем именно тогда, когда они будут уверенны, что мы у них в руках.
И совершенно он меня добил ответом на мой прямой вопрос принадлежности этих людей к лагерю султана.
Знаете, что он ответил мне? Нет. И добавил, ну как нет, их используют, но они об этом даже не догадываются. Я попросил разъяснить, но Франциско сказал, что мы и так обращаем на себя не нужное внимание окружающих, и попросил потерпеть, мол, скоро все само собой разрешится. И как с ним разговаривать теперь? Вы что-то поняли? Я нет…
И потому, когда Ахмед стал рассказывать про Проклятую крепость, я даже обрадовался. Это меня отвлекло. А рассказал он вот что. Оказывается, в этих местах еще во времена Первого Крестового Похода была построена крепость. Точнее форт. Но видимо, из-за нехватки строительных материалов, строили его на месте старой мусульманской мечети, после чего началось.
Поначалу все было как всегда, да только вот одна незадача. Когда отступавшие из-под Иерусалима крестоносные войска решили дать себе отдых за стенами форта, то его просто напросто не оказалось в указанном месте.
Решили, что это обыкновенная ошибка картографа, однако, некоторые знатоки клялись и божились, что, несмотря на однообразность ландшафта, крепость должна находиться именно в этом месте.
Командор Леброньяк, из гасконских рыцарей, был человек горячий и нетерпеливый. Обругав, на чем свет стоит своих знатоков, он приказал двигаться дальше. Примерно после недели блужданий по пустыне, преследуемые конными сельджуками крестоносцы наконец-то увидели стены форта и несказанно этому обрадовались.
Однако добравшись до ворот, долго не могли докричаться до гарнизона. Его попросту не оказалось на месте.
Пропал бесследно. Причем было не понятно, по своей ли воле он его покинул, либо был обманом выманен из-за стен и потом уничтожен. Ни записей, ни пояснений ничего. Разбросанная как попало кухонная утварь и прочие предметы быта, кое-что из обоза, и все.
Леброньяк заявил, что раз нет оружия и людей, значит, по неведомым причинам гарнизону пришлось покинуть форт и видимо принять бой, а быть может враги обманом пробрались в крепость и вынудили гарнизон сдаться, после чего всех увели в плен.
А о нечистой силе заговорили, только тогда, когда вскрыли главный подвал, он же каземат. Там обнаружился пропавший гарнизон. Весь.
Пол каземата был усыпан человеческими костями. И оружие там пропавшее было, и доспехи, и флаги, но самое непонятное, что все это казалось настолько древним, словно пролежало несколько сотен лет. Флаги истлели, кости рассыпались в прах, оружие и доспехи – в труху.
Люди Леброньяка в панике бежали, и через некоторое время блуждания по пустыне оставшихся в живых подобрал дружественный отряд.
После этого Крепость, согласно легенде, частенько, подобно миражу, появляется в разных местах, но никто не пытается даже подобраться к ней.
В конце всего рассказа Ахмед неожиданно переменился в лице, оно из мечтательного стало озабоченным и сказал:
– Они называют эту крепость Тайной. Она есть, и ее как бы нет.
–Кто они? – я подключился к беседе.
– Местные…Жители пустыни.
– Как это может быть?
– Не знаю. Но так говорят. Крепость эта является частью горы, а быть может и наоборот, гора – частью крепости. Никто не знает когда и зачем она была построена. Говорят также… – он запнулся и сглотнул.
– Что говорят?
– Ее строили не люди.
– А кто?
– Либо демоны, либо ангелы.
«Час от часу не легче!»
– Как туда попасть?
– Неведомо, известно лишь то, что в последний раз ее видели там, – он махнул рукой прямо по ходу нашего движения, – Но захочет ли она открыться тебе? Как знать. Говорят, она сама выбирает, кому показаться.
– Опять местные так говорят?
Ахмед цокнул языком, сдвинул шапку на бритый затылок и ответил:
– Э… – и сразу стал самим собой, а не мечтательным рассказчиком- песенником. Эдакий, неверный менестрель. И хитрый.
– Что он там рассказывает? – высказался молчавший все это время германец, – бормочет и бормочет на своем наречии, ни черта не понятно…
– Он говорит, что тут завелась бегающая крепость.
Глаза Гарольда полезли из глазниц.
– Какая?
– Бегающая, как заяц, вернее как лисица. Сегодня стоит на одном месте, а завтра на другом…
– Так не бывает!
– Говорит, что бывает.
– Не может этого быть, он брешет, как поганая собака, неверные все такие.
Ахмед понял германца без перевода, по красноречивому выражению лица, расхохотался и потянувшись пошел к лошадям.
– Я должен туда попасть. – неожиданно сказал Гарольд когда Ахмед отошел подальше.
Я посмотрел на него странно, умеет удивить!
– И зачем позволь спросить?
– Если не брешет, там должно быть золото. Много.
Такая вот логика. Золото и неведомое всегда идут рядом, я тоже поднялся на ноги, похлопал северянина по плечу и негромко сказал:
– Ну-ну…
х х х
Глава XV
Rainbow “The Tempel Of The King”
явь
Есть у меня знакомый, Иван Данилович, фамилия у него интересная Паладинов, так он во дворе моего дома гуляет с котом, так вот он-то как раз в истории дока. Не кот, конечно, а дядя Ваня, хотя и кот, наверное, тоже, тьфу, на меня…Вечно всякая хрень в голову лезет, сам себя перебивать уже стал со своими шуточками дебильными, так и публики вроде нет, а все коты ученые в голову лезут, с когтями…
Ладно, ну, любит Данилыч это дело. Историю. Где-то он там работал когда-то, я сильно не выяснял, но точно в каком-то институте. Пенсионер уже, но не бухает сильно, а книжки больше почитывает. И я как-то разговорился с ним. Про крестоносцев, потом по рюмке приняли в близлежащем киоске, я ему и про сны свои рассказал, так он даже загорелся всем этим, говорит, что диссертация готовая, это я в смысле, только надо преподнести это все красиво, и оформить.
Тут же и оформили еще по одной. Замечательно получилось, а потом он рассказывать начал:
– Вот вы Саша разобраться хотите, а это не просто будет, сны ваши довольно сумбурные и отчасти фантастические. Крепость эта исчезающая опять же. Я больше с фактами привык. С конкретными фамилиями, а у вас, так скажем, там действуют в основном второстепенные персонажи. Вот, допустим, Четвертый крестовый поход тоже оказался странным. Благословил на него лично Папа Иннокентий ІІІ. И поначалу все шло чинно и благородно. Изначально главой был знаменитый Тибо Шампанский, но он вскоре умер, и тогда рыцарей и прочих возглавил Бонифаций Монферратский.
«Знакомые фамилии, ей Богу знакомые…» – снова пронеслось в моей несчастной контуженной голове.
– Собрали армию, в основном из французов и погнали ее на Венецию, где ушлые венецианцы обещали погрузить всех желающих на корабли и обеспечив всем необходимым доставить в Святую Землю.
« Италия, значит. Как у меня в начале. Кабрини, Бергоми, Барези, пас на Паоло Росси… Гоооооол!!!»
– Потом пошло наперекосяк.
«Ну, кто б сомневался, хоть и нерусские, а все туда же… католики, блин».
– Для начала из двадцати тысяч, на которые рассчитывали изначально, до Венеции добралось всего двенадцать. Местом сбора назначили остов Лидо, что как раз близ Венеции в цепочке песчаных островов, отделяющих Венецианскую лагуну от Адриатики. Да вот незадача, венецианцы потребовали с глав крестоносного войска такую плату за проезд, что заинтересованным лицам сразу стало не до смеха.
«Жиды».
– Сели торговаться, с серьезными лицами, естественно, и порешили в качестве платы за транспортные и прочие услуги разграбить в пользу Венеции венгерский город Задар. Хоть и не сарацинский, но и по мнению венецианцев не совсем христианский. Точнее совсем неправильный и в первую очередь оттого, что являлся Задар главным конкурентом Венеции на Адриатике. Ну как его не разграбить?
– Это как Штаты со своей демократией? – ввернул я для поддержки беседы.
– Примерно так, – Данилович нервно дернул рукой, но не на меня, это тик у него такой, хорошо поводок со своим Василием в другой руке держал, а то б кота помотало за прогулку. А так ходит себе важно, бродит. Красивый гад, жирный. Дымчатый.
– Решили – сделали. После трех дней пожаров город покинули последние защитники, во главе с императором Алексеем V Муруфлом и патриархом Иоанном Х Калитиром. Город стал добычей, притом, что жителей почти не трогали, все ж не сарацины. Долго же потом по Европе гуляли святыни местных монастырей!
«Ну да, ну да. Знакомая ситуация. Ни черта не меняется в этом мире!»
– И было это в 1202 году,– помолчал, потом продолжил, – Правда, прознавший про то Папа вошел в гнев и отлучил крестоносное войско от церкви.
«Мол, не на то я вас благословлял, сволочи, чтоб вы братьев венгров в угоду меркантильным итальяшкам мочили».
Кот пошел на второй круг, беседа продолжилась.
– Стали думать, как ошибку исправлять. Думали, думали, придумали. С подачи тех же венецианцев, кстати. А не замахнуться ли нам на Константинополь. Что-то давненько мы в Босфоре не омывали обувку свою. И двинули на Византию. Там как раз свергли императора Исаака Ангела, так вот и порешили историческую справедливость восстановить.
– Кого свергли?
– Исаака Ангела…
– Красиво. – сказал я вслух, а про себя подумал:
«Во чешет! Во память у человека!»
– Мда, – Данилович не уловил моей иронии и повел рассказ далее, – А ушлые итальяшки, чтобы вы подумали? Правильно. Снова денег не дали, только продукты и фураж, но при этом благородно разрешили в случае успеха предприятия пограбить город всласть, под процент, разумеется.
«А кто б сомневался? Бизнес, прежде всего!»
– Сказано, сделано, Константинополь был взят, а вместе с ним и богатая добыча. В результате сего действия была основательно перекроена геополитическая карта Европы, как принято сейчас выражаться, я сейчас Саша не буду особо вдаваться в подробности, но Иннокентий, который Папа был так доволен падением Константинополя, что снял отлучение с крестоносцев.
– Восстановил, так сказать историческую справедливость. Понятно Данилович, спасибо вам за беседу. Продолжим на днях, если не возражаете.
– Что вы Саша, вы прекрасный слушатель. Один из двух у меня оставшихся.
На этих словах первый и главный его слушатель с громким «мяу» вскочил на руки хозяину и требовательно попросился домой. Так уж у них в семье было принято.– Вообще-то, – продолжил Данилович, – Если король или принц принимал крест, большинство приближенных ко двору следовали его примеру, в частности, опасаясь немилости своего господина. Записанный Жаном де Жуанвилем разговор двух рыцарей Людовика IX накануне принятия им креста в 1267 году – яркий тому пример. Как же там… Ага. Один рыцарь заметил: «Если мы не примем крест, мы потеряем благосклонность короля; если же мы примем крест, мы потеряем благосклонность Господа Бога, поскольку сделано это будет не для Него, а только из-за боязни огорчить короля». Да и сам Жуанвиль признает, что принести обет его вынудили обстоятельства.
– А кстати, вы знаете почему цвет крестов был разный?
– Чтоб отличались?
– Ну не только, 1188 было решено, что участвующие в третьем крестовом походе подданные Филиппа II будут носить красные кресты, подданные Генриха II – белые, а подданные графа фландрского – зеленые. Кстати ваши сновидения мне кажется, очень близко к началу третьего похода происходят. Там ведь Ричард упоминается?
– Вроде того… и Саладин.
– Ну вот…
– А Реликвии какие-то были известные историкам, в тот период, ну за которой Клемента моего послали?
– Да там много чего было. Да только правду от вымысла отделять тяжело. Например, Матфей Эдесский описывает в своей «Хронографии» такое событие: «Ночью… одному благочестивому франку явился святой апостол Петр и сказал: «В левой части той церкви хранится оружие, которым безбожное племя иудеев пронзило Христа в ребро. Это копье находится перед алтарем. Выкопайте его и с ним идите в бой, им вы одолеете ваших врагов, как Христос сатану». Видение повторилось, оно явилось и в третий раз, о нем рассказали Готфриду и Боэмунду и всем князьям. Они стали молиться и, вскрыв указанное место, нашли там, в церкви, называемой храмом святого Петра, копье Христа».
Но потом его следы теряются. Или Плащаница туринская. Скажите, а Иерусалим там, в чьих руках, в мусульманских?
– Да я как-то не прислушивался особо, но вроде да.
– Тогда это явно тянет на Третий крестовый поход, не иначе…
«Ага, – подумалось тогда мне, – третий значит… Брр…»
х х х
сон
Сегодня был день, когда Готфрид Булонский, разбив войско египтян взял, наконец, Иерусалим. Почти трехсот тысячное войско, собравшееся в Константинополе, не считаясь с потерями, прошло сквозь Святую Землю и выполнило свою миссию. Тем самым было основано Иерусалимское Королевство, править которым выпало Болдуину. И включало оно в себя Галилею, Яффу, Аскалон, Трансиорданию, Сидон и чуть позднее графство Триполийское. Потом все неоднократно менялось, и границы двигались и замки из рук в руки переходили и города, но худо бедно королевство стояло. И Иерусалим теперь к Саладину перешел, а название прежним осталось. Иерусалимское королевство без Иерусалима. Беда…
А до сего дня кому только не принадлежал Великий Город. Сначала здесь было Израильское царство, затем Иудейское, после тут царил Вавилон, потом пришли персы, за ними, кажется, македонцы, потом египтяне, за ними селе… селвкиды, не знаю кто это, но название запомнил красивое, потом вновь иудеи, наконец Рим, и вслед за ним – Византия. Но явились мусульмане. Некий Умар-ибн-Хаттаб осадил Иерусалим с немалым войском и вынудил к сдаче, при условии, что приняв капитуляцию, запретит разрушать христианские церкви. Свое обещание он сдержал, но не сдержали его преемники. Начались гонения на христиан. Немало построек было разрушено и предано огню, и лишь потом, со временем, все отстраивалось, восстанавливалось и в целом дожило до наших дней.
А уж людей тут побито! Один Аль-Хаким би-Амруллах – разрушитель храмов чего стоит. А другие? Да и наши хороши, в случае успеха во Славу Господа так мусульман резали, что кровь в мечетях по щиколотку поднималась. И не всегда мусульманская. И не всегда в мечетях. Ну, скажите на милость, какой добрый католик отличит, допустим, копта от турка-сельджука, или будет в кровавом угаре разбираться яковит ты или не яковит? Правильно никто разбираться не будет. Просто зарежут и все, если не сможешь сам себя защитить. И вещают потом с самым серьезным видом: «Материя, из которой сделан крест недорого стоит, если ее продать, но если нашить ее на верное плечо, она стоит царства Божия». Ладно, отвлекся опять.
Крепость появилась подобно миражу на следующий после Ахмедова рассказа день. Естественно мы с Гарольдом вызвались Крепость осмотреть. Нет не из праздного любопытства, наш работодатель бы этого не понял, а исключительно на предмет нахождения в крепости, либо в ее непосредственной близости, очередной засады угрожающей нашему добрейшему купцу. Германец еще и золото искал, мечтатель. Тем более, что других желающих не нашлось. А те, кто не желал, провожали нас странными немного печальными глазами и о чем-то шептались между собой.
Более того убедившись в искренности нашей заботы, Зибанежад даже выделил нам четырех сопровождающих лучников-египтян, которые к затее с осмотром крепости отнеслись не слишком восторженно, но вынуждены были подчиниться приказу. Чтобы хоть как-то их приободрить я пообещал им, что в саму крепость они не пойдут, а будут ожидать, снаружи, прикрывая нас издалека. После этого они воодушевились и глядели уже не так грустно.
Итак, мы двинулись. Погодка стояла та еще, ни облачка на небе, жаркое солнышко немилосердно нагревает все, что можно нагреть, включая наши несчастные головы, ветер улетел к морю, туда, где прохладная зелень вод, и катятся, катятся неспешные волны… Я помотал головой, морской мираж исчез, крепость с горой нет. Она казалась совсем небольшой, аккуратной, почти не разрушенной. И действительно словно росла из самой обычной горы. Все выглядело абсолютно мирно, и было не похоже, что крепость самостоятельно может, перемещается по пустыне, как ей заблагорассудится. Больно уж запущенным выглядело это место. И, согласен, довольно древним. Но, не зная вчерашней истории, никогда бы не подумал, что вижу что-то особенное, таких брошенных построек немало разбросано по белу свету. Что с того?
Тихо было вокруг, очень тихо. Мы расставили своих лучников на четыре стороны света, приказав орать, если что во все горло и не важно, поймем мы их или нет, и медленно побрели в сторону головных ворот, которых вобщем-то и не было вовсе. Я прислушался к внутреннему голосу, но он молчал на счет возможной опасности. Я обменялся мнениями с Гарольдом и он подтвердил, что, похоже, местные суеверия настолько заморочили головы простым сарацинским обывателям, что они видят опасность всюду даже в старой никому не нужной наполовину разобранной крепости.
После этих слов я германца прямо зауважал, молодец, а то я переживал, что он такой же мистик, как и большинство его славных соотечественников.
Нет, ее конечно можно было бы восстановить, и при достаточном количестве копий тут даже можно было бы оставить гарнизон, но сейчас…
Мы вошли в ворота и остолбенели. Пустыня осталась сзади, лучники, караван, Зибанежад, тревожащийся о сохранности товара. Все осталось там. Пред нами бурлил город. Восточный, богатый, наполненный красками. Люди, люди, десятки, сотни нарядных и оборванных людей, воинов и купцов, ходили, торговались, спорили…
Мы невольно попятились и все исчезло. Когда мы пересекли невидимую линию, то вновь оказались там, откуда и пришли. Посреди унылого пейзажа, среди развалин, с четырьмя испуганными купеческими лучниками за спиной.
Быстро переглянувшись, и осенив себя крестом, не сговариваясь снова шагнули внутрь крепости. И все повторилось, жизнь заиграла красками, и навстречу нам двинулся стражник с длинным копьем, и протянул нам руку и прогудел на чистом французском:
– Господа, рыцари, вы уж определитесь, сюда вам, или обратно.
Мы переглянулись и я сказал:
– Сюда…
х х х
Глава XVI
The Velvet Underground “Pale Blue Eyes”
явь
Никогда бы не подумал, что тематика крестовых походов так близка моим современникам. Сговорились что ли?
Данилович это понятно – диагноз, но Вениамин-то каким боком? Не ожидал от старинного товарища по карточным играм, не ожидал. Вот сколько живу, все не перестаю удивляться загадкам. Которые кроются в обычных на первый взгляд людях.
Есть у меня другой знакомый, Руслан, тоже с виду самый обычный человек, машинки стиральные ремонтирует. Так про него рассказали по секрету, что в детстве он стал жертвой педофила, а потом вырос, разыскал врага своего и отомстил. Око за око, короче, в смысле… Ну вы поняли. Ага. И такое бывает.
А Вениамин у меня образованный. С высшим, стало быть, образованием. В университете учился на истфаке. Это после он уже по строительной части пошел, как многие из нас, деньги то надо зарабатывать.
А так оказывается, мечта у него была, отыскать в недрах истории Реликвию утраченную, и потом путем сопоставления фактов найти ее на самом деле. И передать человечеству, нате, мол, пользуйтесь неблагодарные потомки. Так он тогда смысл жизни своей видел. Да, видать, не судьба.
А тут я, ну, и слово за слово разговорились. Очень он удивлен моими сновидениями оказался. И много мне интересного поведал по интересующему нас вопросу.
И про Иерусалим, естественно.
Оказывается, крестоносцы вступили в Иерусалим в 1101 году. Однако, захватив Святой Город, жить, там остались единицы. Тем самым власть Папы в Святой Земле удерживалась очень слабо. Уже через девять лет мусульмане и евреи, изгнанные из Иерусалима, добились разрешения оставаться на своих землях в окрестностях города и посещать Город, пока без права там жить постоянно.
Иерархия общества по возрастающей выглядела так – неверные – восточные христиане – католики – франки.
Например, яковитам или армянам разрешалось сохранять свою религию, но при этом считали еретиками и не разрешали даже приближаться к Гробу Господню.
А вот Рено де Шатильона уважали, боялись и ненавидели одновременно. В свое время он прославился тем, что откровенно пиратствовал, нападая на торговые караваны из Египта, направляющиеся в Святую Землю.
Про цены мне рассказал на товары в Святой земле. Оказывается, они были в то время значительно выше, чем в той же Франции, и тому, кто собирался воевать Гроб Господень, приходилось, хочешь, не хочешь, все везти с собой. Во сне я видел, что в портах буквально громоздились горы пшеницы, ячменя, как грузчики вовсю катали бочки с вином, грузили на корабли оружие, арбалеты, луки, стрелы, подковы, наковальни, даже бревна грузили. С лесом-то напряженка была.
– Вполне возможно, что ты, Саня, там бывал в то время. Официальная наука сегодня подобная трактовка сновидений, не то чтобы признает, но и не отрицает, так, что все может быть, – говорил он, раскачиваясь в своем любимом кресле-качалке с пиалой водки в руках. Дома он водку пил исключительно из пиал, что выдавало его несомненное сарацинское происхождение.
Когда я намекнул ему об этом в первый раз по простоте душевной, назвав «чертом нерусским», он нисколько не обиделся, а покивав горбатым своим носом, принялся долго и пространно рассказывать свою генеалогию.
А там было что рассказать. Кого там только не было у него, и русские и евреи, и дагестанцы с лезгинами, даже загадочные ассирийцы поучаствовали. Везет же людям! Такое вот слияние народов. Ладно, засиделся, пойду. К народу пойду. На работу.
А наш народ что?
А веселится народ. Ликует народ. Наверное, оттого, что сны им не сняться никакие окромя эротических и на рельсы их никто не пихает до поры.
– А ты че, левша, Петрович?
– Но…
– Ух-ты, наверное, и дрочишь левой?
– Га-а, га-ага!
– Гаага, блядь. Заебали, придурки!
– Не расстраивайся, Петрович, пока есть, что дрочить, это хорошо!
– Идешь, ты пляшешь…
Люблю я эту бригаду, весело всегда и душой отдыхаешь.
А когда-то решили куклу резиновую купить, ну в смысле бабу для секса. Вскладчину, разумеется. Предложение было высказано настолько неожиданно, что я поперхнулся водкой и долго приходил в себя. Когда пришел, то увидел, что не только меня предложение застало врасплох. Многие мои верные товарищи отплевывались и дико вращали глазами.
Но самое интересное в том, что сам факт покупки ни у кого не вызвал неприятия, ключевым оказался вопрос производственной санитарии, в смысле гигиены труда. По деньгам прикинули, вроде нормально получается. Потом, Николай говорит:
– Проблема.
Все встрепенулись, типа «Чего там?»
– Мыть, кто ее будет? После употребления…
Тут консенсуса не оказалось вовсе. И близко. Тем самым дискуссия сошла на нет сама собой.
Действительно, проблема! Рядились, рядились, ни черта не придумали. Решили, что на хуй баба резиновая не нужна. Еще водки взяли и на том успокоились.
Есть еще Сеня у нас. Шахматист. Играет правда вообще оригинально. Ставил рядом с доской рюмку и открывал бутылку. Предлагал сопернику пить после каждой взятой фигуры и получив согласие начинал «играть». А играл Сеня виртуозно. Ни одной фигуры, да что там пешечки не уступал. И таким образом ухитрялся убивать все 16 фигурок противника. Вместе с королем. Короля уже совершенно пьяным убивал перочинным ножичком. Вытягивал ножичек из кармана, усмехался кривенько, раскрывал его и легонько королька – тык! И смеется, остатки водочки в рюмашечку вытряхивая. Такие вот Авербухи!
Или, допустим, засиделись ребята после работы. Все разошлись, кроме Крашеного, а тот, надо сказать такой злой в этом деле тип, что пока не нажрется в усмерть никогда не успокоится, один раз на пол упал и плыл, как по реке, потом руками по полу сыграл и утонул. Так вот ушел же вроде вместе со всеми, Крашеный наш. Нет, сделал круг по улице и вернулся в раздевалку. Да не один с другом каким-то бомжеватым, хотя рупь за сто дам, что с другом этим, он там же на улице и познакомился пять минут назад. Бутылку взял, у друга денег, конечно же, не было, ну или сказал, так. Стали пить ее, короче, переклинило мужика. Видимо решил, что как раз конец рабочего дня, снова, и надо душ принять, стал раздеваться догола. Короче, когда Петя-дежурный, это который у нас самый здоровый, пришел на ночную смену, а он обычно рано приходит всегда, потому как поездник, то обнаружил в раздевалке странную сцену. Сидит на лавочке незнакомый тип, и молча с испугом, смотрит на абсолютно голого Крашеного, который своим удавом на уровне лица незнакомца размахивает и распинается вовсю, крича при этом:
– Я таких ебал, что тебе и не снилось! Понял? Я кого хошь выебу в момент!
Ну дебил, что с него взять?
Петюня же парень простой, как гаркнет с порога:
– Ах, вы пидорасы ебаные, а ну вон, на хуй, с раздевалки!
Гостя, говорит, как ветром сдуло, правда, вместе с бутылкой, он ее сжимал судорожно, в испуге и смятении не выпустил, истинный ариец оказался.
А Крашеный повел себя странно, в ладоши захлопал и на освободившуюся лавочку упав, мгновенно отрубился.
И такое бывало.
х х х
сон
Мы медленно двинулись в город. Он ослеплял, он подавлял, а может быть, все это было у меня в голове. Я отчетливо понял вдруг, что это тот самый сон во сне. Что так не бывает, даже в сновидениях. Не бывает и все тут. Стражник даже не взял с нас денег за вход, а только загадочно улыбнулся в усы и пропал. Наверное, он куда-то отошел, но мы так были очарованы открывшейся картиной, что нам уже было не до него.
– Где мы? Ты что-нибудь понимаешь? – Гарольд привел меня в чувство этим простым, но вполне закономерным вопросом.
Отвечать не имело смысла. Одно я знал, это не было Францией и Испанией это не было. Я просто двинулся по довольно широкой улице вслед за какими-то пышно украшенными носилками. Германец последовал за мной.
Вдоль улицы тянулись аккуратнейшие домики европейской архитектуры, но что-то в них было не так все равно. Гарольд увидал симпатичный фонтан с маленьким бассейном и дико расхохотавшись бросился к нему и, упав на колени, принялся пить довольно отфыркиваясь. Пить хотелось и мне, но я не спешил. Кто-то дернул меня за рукав. Черноглазая и чернокожая девчушка в белоснежном фартуке тянула меня за рукав и что-то бормотала на непонятном для меня языке. Судя по жестам, которыми она указывала на Гарольда, я понял, что вода в фонтане явно не питьевая. Я пошел вытаскивать германца из фонтана, и когда мне это удалось, она уже поджидала нас с кувшином холодной родниковой воды.
Напившись, я протянул ей медную монетку, она поблагодарила и спрятала монетку в кармашек фартука, потом как-то чересчур внимательно поглядела на меня и, забрав кувшин, вернулась в дом. По-моему она выглядела расстроенной.
