Сергей Львович Григоров
Русская доля
Здрасьте! возмутится любой грамотный человек. Чтобы такая махина, как целая планета, да изменила ось вращения? Не может быть такого потому, что быть не может, и все!
Правильно, земной маховик крутится исправно, и не видно сил, способных ощутимо повлиять на него. Гравитационное воздействие иных небесных тел? Копейки. За счет, например, приливных сил, вызываемых Луной, если за ближайший миллион лет ничего кардинального не произойдет, то Земля замедлит суточное вращение всего на семнадцать секунд.
Ось вращения нашей планеты как астрономического тела не меняла своего пространственного положения. Сдвинулась земная кора – это тонкое твердое образование скользнуло по мантии как единое целое. Произошло сие событие, скорее всего, в одиннадцатом тысячелетии до нашей эры, но относительно меньшие сопутствующие перемещения полюсов были и раньше, и позже.
Удаленный внешний наблюдатель ничего и не заметил, однако на поверхности Земли случилась череда жутких катастроф. Начались необычайно сильные землетрясения. Повсеместно проснулись вулканы. Резко изменились климатические условия чуть ли не всех географических районов. Люди не могли не обратить внимания, что сместился прежний небесный свод, и решили, что пришло в движение все Мироздание. Им же невдомек было, что в масштабах Вселенной ровным счетом ничего не произошло. Каждый день мы видим, как солнце восходит и заходит. И приходится напрягать мозги, чтобы представить себе, что суточное движение светила обусловлено нашим собственным вращением, а не движением Космоса вокруг нас.
За счет чего могла сместиться земная кора? Согласно хэпгудовской гипотезе, при несимметричном формировании ледников относительно оси вращения Земли образуется момент сил, действие которых теоретически может явиться причиной сдвига. В наше время, например, ледники Гренландии нарастают «сбоку» от Северного полюса, да и Антарктида расположена не точно на юге земного шара. Вдруг они готовят нам очередной сдвиг литосферной плиты?
Как системный аналитик сможет учесть, что земная кора, возможно, смещалась в недалеком прошлом? Здесь он не отличается от обычных людей: просто к отдельным фактам, указывающим на процветание первобытных людей на азиатском севере, будет относиться с большим почтением. Есть археологические данные о существовании в Западной Сибири в шестом-четвертом тысячелетии до нашей эры поселений землепашцев – значит, сеять пшеницу начали не только в Палестине.
Происхождение русского народа
Первое письменное упоминание о жителях северо-востока Европы датируют седьмым веком до нашей эры и приписывают Гесиоду, пионеру европейской моралистики и предшественнику всей двадцатки особей, относимых к Семерке древнегреческих мудрецов. Он вроде бы определил название этих народов – «енеты» или «инды» – и поведал, что именно они добывают столь потребный в магии янтарь.
В пятом веке до нашей эры инды-енеты мелькали в трудах Геродота и Софокла. К сожалению, ученые мужи не могли сообщить о них ничего нового.
Певтингеровы таблицы, Плиний Старший, Птолемей и Тацит уже более информативны, рассказывая о венетах, оседлом народе, живущем севернее Карпат, по Висле, и соседствующем с фенами (финно-уграми) на севере, певкинами и сарматами – на юге. До сих пор славяне не могут полностью избавиться от данного им чужеземного названия: немцы зовут нас вендами, эстонцы и финны – вене, венейя.
Согласитесь, что границ обитания и приклеенного названия маловато для составления даже первичного представления о наших предках. Но тогда перед наукой стояли более актуальные задачи, чем описание окраинных земель. Большинство историков склоняется к мнению, что даже для Тацита славянские и германские племена были на одно лицо. Удивляться нечему: разницу между кельтами и теми же германцами древние римляне почувствовали незадолго до завоеваний Цезаря в Галлии.
Скудность дошедших до нас письменных источников не означает, что в устных сказках и преданиях жителей Средиземноморья славяне фигурировали редко. Говорили о нас много и с большой долей уважения и страха. Если покопаться как следует, подтверждений тому можно найти предостаточно. Правда что вода, всегда найдет щель. Требуется одно только – желание понять истину. Несмотря на старания многочисленных переписчиков и пересказчиков вымарать порочащие достоинство и честь их народов сведения, в западноевропейском фольклоре осталось довольно много страшилок о Востоке. Не с пустого места Лев Диакон, описывая трепет византийцев перед воинством Святослава Игоревича, процитировал Ветхий Завет: «божественный Иезекииль о сем упоминает в следующих словах: «се аз навожу на тя Гога и Магога, князя Росс».
Все научные школы в один голос утверждают, что теперешние западные европейцы не являются автохтонами мест своего обитания, а пришли с северо-востока или с востока.
Полагают, что переселенческих волн было много. Первые, самые древние, были относительно мирными – на юге крито-минойского мира бок о бок жили люди разных рас. Но приход в Европу пеласгов уже, видимо, сопровождался этническими зачистками: средиземноморские негроиды начали «естественным путем» выводиться. Последующие перемещения народов сопровождались еще более ожесточенными войнами и повальными грабежами. Отсюда – понятное и вполне разумное объяснение, почему так мало писали о нас солидные европейские мужи: они просто-напросто не хотели потакать народным фобиям по поводу неспособности Западной Европы отразить вторжения с Востока.
Обобщая известные научные данные и материалы наиболее древних преданий, нельзя не придти к однозначному выводу: Восточно-Европейская равнина близка к некоей географической точке, из которой шло заселение прилегающих земель. Неужели на нашей территории находился легендарный
Исток Ойкумены?
Много сказок сложено про благодатные южные земли. Там райские кущи, диковинные фрукты, невообразимые урожаи…
Чего греха таить, приятно слетать туда на отдых. Погреться на солнышке, а после приготовиться к подвигам… под приятными дуновениями кондиционера. Но каково постоянно жить там, работать на изматывающей жаре? Сражаться с тучами кусачих насекомых, с ядовитыми змеями? Если наш, русский комар максимум что может – это противно пожужжать да уколоть, то в тропиках такой же по виду комар может подарить целый букет тяжелых болезней. И всюду неисчислимые орды пауков, скорпионов, муравьев, тысяченожек, один укус которых может быть смертельным для человека. Но это еще не все. Стоит на мгновение расслабиться, утратить бдительность и, скажем, плохо помыть руки, так тут же получишь какую-нибудь желудочную или кишечную болезнь. Да не простую, почти безобидную для взрослого человека дизентерию, а что-нибудь покруче, помучительнее. Кроме того, пора напомнить о разнообразнейших паразитах, лишаях, воспалениях, аллергиях и прочих прелестях.
Короче говоря, тропики и прилегающие к ним районы, особенно влажные, – далеко не самое приятное место для проживания. Гораздо лучше человеку подходят умеренные широты. Еще лучше – края с более-менее суровым климатом. Где приличная зима, в течение которой вымерзают болезнетворные организмы и выдыхаются эпидемии, а летние температуры не возгоняют до небес сорняки и не лишают работоспособности. С холодом бороться значительно проще, чем с удушающей, обессиливающей жарой. В те времена, когда кондиционеров и холодильников еще не выдумали, антибиотики и сильные антисептики не открыли, но шкуры убитых животных выделывать научились, жизненные сложности создавало только излишнее тепло.
Пролистав учебники и справочники, можно удостовериться: все великие переселения народов происходили из мест с резко континентальным или откровенно холодным климатом. Что заставляло огромные массы людей срываться с насиженных мест? Высокоученые историки вопреки элементарной логике глаголют: варвары де рвались на благодатные земли. Но почему не наблюдалось обратного движения? Почему цивилизованные народы богатых южных стран никогда в старину не плодились так, чтобы в поисках свободных земель не двинуться куда-нибудь на север ли, на юг ли или вбок?
Действительно, вторжения кочевых народов центральной Азии в Китай и в западном направлении, а также германских и славянских племен в Средиземноморье были чрезвычайно многолюдными – сотни и сотни тысяч людей. В «бедных» холодных краях всю эту ораву надо было родить, вырастить, вооружить и хорошо кормить до тех пор, пока они не окажутся на «богатых» землях. Стало быть, именно на севере, поперек традиционному мнению науки, существовали условия, благоприятные для быстрого роста популяций здоровых людей. Этой незатейливой истиной системный аналитик пренебречь не в силах. Соответственно, он вынужден дать иной, чем у современной антропологии, сценарий доисторического периода человечества.
Пусть гоминиды разумные появились в Восточной Африке или на каких-то неведомых землях, ныне покрытых водами Индийского океана, – это обстоятельство не имеет особого значения для дальнейшего развития нашей цивилизации. Не актуально тратить ограниченные умственные силы на определение истинного местонахождения прародины людей. По-настоящему важно уразуметь, что сформировалось и размножилось человечество, скорее всего, на просторах сибирского Севера. Именно там образовался первичный центр расселения людей, готовых начать созидание цивилизации. Неандертальцы в ту эпоху скучились в южных районах и стремительно вымирали.
Рост народонаселения происходит при изобилии пищи. В последние годы появились теории, согласно которым изобретение земледелия случилось не в странах Плодородного полумесяца, а в Зауралье. Позже главной житницей человечества стали черноземы Восточно-Европейской равнины.
Такого не может быть? По традиционной исторической версии первые человеческие плантации ячменя были заложены в долине Нила в одиннадцатом тысячелетии до нашей эры. Потом пионеры земледелия забросили мотыги и вновь принялись заниматься одной охотой и собирательством. А затем вообще разбрелись кто куда, чтобы через три-четыре тысячелетия оказаться в Палестине и в Малой Азии. На обоснование этой теории, разрывающей во времени непрерывный процесс обработки земли, ушло много слов. Суть их в следующем: на севере ничего толком-то и не растет, к тому ж каменными орудиями выкорчевать вековые леса неимоверно трудно; а на юге стоит только подвести воду – сразу сказочные урожаи. Возражения на этот счет следующие.
Реликтовые человеческие общины, и поныне ведущие первобытное существование, умудряются каменными топорами отвоевывать делянки для посевов у джунглей – неужели высыхающие сосновые леса, стоящие в свое время на черноземах, требовали больших усилий по корчевке? Наоборот, чрезвычайно трудоемки как раз мелиоративные работы, и без уверенности в правильности своих действий никто б не взялся за рытье каналов от горизонта до горизонта. Если люди принимались за сей тяжкий труд, значит были уверены в полезности данного дела. Каким образом они могли получить такую уверенность? Да только подсмотрев, что можно получить от земли в других, более благоприятных для этих целей местах. Кроме того, в жарком климате много усилий требует борьба с сорняками, с засолением почв и так далее. Короче говоря, официальная точка зрения о месте зарождения земледелия ничуть не лучше альтернативной – той, по которой родина земледелия расположена на почти безлюдном ныне севере.
Верхние широты Сибири представляются не только очагом цивилизации, но и наиболее вероятным центром расогенеза, появления основных человеческих рас.
Неужели легендарную Вавилонскую башню, символическую причину разделения первобытных людей на различные народы, следует искать не в Месопотамии, а на Таймыре? Звучит непривычно. Парадоксально. Зато логично. И наиболее правдоподобно связывает в единое целое сотни и тысячи недоуменно болтающихся концов.
Вероятно, ватаги переселенцев с сибирского севера разбредались бы по планете неизвестно сколь долго, но вмешались высшие силы.
В начале одиннадцатого тысячелетия до нашей эры в альма-матер человечества резко похолодало. В связи с невозможностью физического выживания в северной Сибири, все обитатели ее от мала до велика были вынуждены уйти на юг. В изобилующий стихийными бедствиями период с одиннадцатого по восьмое тысячелетия до нашей эры возникли два вторичных центра расселения людей. Один, главный, располагался на Восточно-Европейской равнине – из него потянулись миграционные пути в Европу и Переднюю Азию, далее в Северную Африку и в Индостан. Второй центр образовался на северо-востоке Алтая, из него колонисты двинулись в Якутию и на Дальний Восток, а также в китайские и прилегающие к ним с юга земли.
Итак, Исток Ойкумены – это север Сибири? Кто-то в сомнении скажет, что археологических доказательств выдвинутой гипотезы не существует. Да, пока не существует: плохо искали и неправильно интерпретировали немногие добытые факты. Огромные рукотворные пирамиды даже Кольского полуострова до сих пор не увидели лопаты археолога – что говорить о правобережье Енисея!? Кроме того, мало внимания уделяли анализу древнейших легенд и сказаний.
Возможны и другие причины отсутствия у современной археологии данных о длительном проживании родоначальников человеческой цивилизации на бескрайних просторах азиатского севера. Одна из них следующая. В девятом тысячелетии до нашей эры климат тех мест вновь стал достаточно теплым и влажным. И продолжалось сия благодать довольно долго. Пращуры наши назад не вернулись. Старые же следы их обитания в тех краях к нашему времени успели исчезнуть: многочисленные останки и артефакты просто-напросто сгнили. Старинные предметы хорошо сохраняются только в случае, когда они засыпаются сухим песком, тонут в торфянике или в вечной мерзлоте. В иных условиях за пару тысячелетий истлевают даже золотые изделия.
Если не изначальным ядром всех обитаемых земель – то как поточнее назвать европейскую часть нынешней России? Есть подходящее слово: Хартленд, что означает сердцевина, сердце земли. Этот термин из арсенала лженауки геополитики, провозглашающей императив «кто владеет Хартлендом – тот владеет миром».
Даже если это так, все равно не совсем понятно, почему наши пращуры в массовом порядке покидали родные пенаты. Чтобы представить, что двигало ими, необходимо поразмыслить
О миропонимании древних людей
В настоящее время антропологи почти избавились от былого снобизма представлять первобытного человека тупой скотиной, способной разве что издавать нечленораздельные звуки да махать палкой. Во все времена среди людей попадались умные и глупые, а интеллект «в среднем» оставался примерно на одном и том же уровне. И потребности человека никогда не сводились к чисто материальным. Всегда находились особи, подобные Вам, уважаемый Читатель, которых размышления о вечном занимали не меньше, чем думы о хлебе насущном и о том, как бы утереть нос соседу.
Как же мыслили древние о мире и о самих себе?
Современная наука нажимает на два обстоятельства.
Первым делом выдвигается утверждение, что первобытным людям было очень трудно воспринимать и выражать абстрактные понятия. Не было нужных слов, не было необходимой практики. Поэтому приходилось прибегать к иносказаниям. Широко использовались метафоры, хотя самого этого слова еще не придумали.
Так, абстрактное понятие «небо» – то, что над головой, – поскольку по нему каждый день двигалось солнце, называли рекой: светило якобы плыло по нему. Обыгрывая же тот факт, что на небе появлялись солнце и луна – его называли женщиной, рождающей эти небесные объекты, а также звезды. Прямого отождествления неба с рекой или женщиной, конечно, не было, но жертвоприношение небесам как женщине-богине на всякий случай можно было и совершить. В наши дни, кстати, умный человек, высмеивающий веру в дурные народные приметы, все равно шуганет кошку, намеривающую перебежать ему дорогу.
Отмеченное косноязычие, естественно, не принижает наших пращуров. Ныне тоже, как правило, говорят одно, а подразумевают совершенно иное. Если произнесено слово «демократия» – значит, как об этом было написано в «Мифах», кто-то к кому-то собирается залезть в карман. По современным наблюдениям за нашей российской действительностью: если кто из членов правительства божится, что повышения цен, скажем, на бензин в ближайшем будущем не планируется – значит, завтра же на бензоколонках изменятся ценники.
В общем, слова у людей всегда расходились, расходятся и будут расходиться с делом. Подтверждающих это правило примеров множество. Наиболее впечатляющие из них относятся, вероятно, к эпохе Средних веков, когда по пустячным казалось бы причинам лились реки крови. Так, известна ересь монофизитства, последователи которой утверждали, что Иисус Христос был не Богочеловеком, а только Богом. Неужели этот теологический нюанс настолько важен, что ради него стоило рисковать жизнью? Конечно же нет. В действительности эти еретики зарились на монастырские богатства и искали разумное обоснование, по которому Церковь должна была добровольно отказаться от мирской собственности.
Но, конечно, пустяк пустяку рознь. В известном библейском эпизоде искушения Христа в пустыне первоисточник приписывает Иисусу слова «иди сам ко мне», а в канонических текстах утвердился неверный перевод: Спаситель якобы говорит «изыди, Сатана». Мелочь? Как посмотреть. В одном случае допустимо утверждать, что любой человек и даже иное разумное существо, встав на праведный путь, может загладить былые свои прегрешения. Надежда всегда должна умирать последней. Если ж следовать официальной версии, то приходится признать, что при некоей тяжести совершенных преступлений дорога открывается только в Ад, на вечные муки.
Вторая важная особенность мышления древних людей, по мнению науки, связана с тотальным одухотворением природы. Приводимое объяснение: человек некритично переносил опыт собственной деятельности вовне, и потому природные явления, имеющие несомненную причину, оценивались им как вызванные разумной волей.
К отмеченным двум особенностям мироощущения людей на заре цивилизации обязательно следует добавить еще одну. Ту, что касается прирожденной человеческой потребности познавать. В седую старину не было ни телевизора, ни Интернета. Даже книг не было. Поэтому у того, кого не удовлетворяло знание предков, сосредоточенное в устных преданиях, была одна дорога – выйти за порог отчего дома и отправиться куда глаза глядят. На мир посмотреть и себя показать. Путешествия были одним из главных источников новых знаний.
Иначе человек просто не мог жить. Этой и только этой особенностью мироощущения наших предков может быть объяснено то обстоятельство, что появившись на планете, люди практически тут же обошли всю ее целиком, проникли в последние медвежьи уголки. Возраст древнейших раскопанных человеческих стоянок одинаковый всюду – и в Азии, и в Африке, и даже в Южной Америке. Лишь затерянные в океанских просторах острова обживались позже.
На Руси калики перехожие везде и всегда были желанными гостями. Да и во всей срединной Азии с далекой древности существовал неукоснительно соблюдаемый обычай с радостью встречать любого гостя и ни в коем случае не наносить ему вреда. Признаком хорошего тона среди золотой молодежи считалось отправиться в далекое странствование для завершения образования. Жизненный опыт, необходимый для занятия той или иной руководящей должности в своей общине, человек приобретал, лично сравнивая свой уклад жизни с бытом далеких народов.
Так было, и подтверждений тому масса. Как атавизм прошлого в наши времена существует институт паломничества к святым местам, сохраняется традиция проводить отпуск вдали от дома. Никогда уважающие себя люди не сидели сиднем на месте. Бесконечная дорога – одна из главных тем всех художественных произведений. Купец-странник – необходимый элемент древнего хозяйства. Вот только один конкретный исторический пример.
Месторождения олова чрезвычайно редки. С четвертого по первое тысячелетия до нашей эры этот металл добывали фактически только в одном месте Ойкумены – в афганских горах. Из-за колебаний климата в некоторые столетия окрестности рудников превращались в выжженную солнцем пустыню, и рабочим приходилось издалека подвозить буквально все, в чем они нуждались, – воду, пищу, одежду, дрова. Тем не менее, из года в год там добывали тонны драгоценного металла. Если б не афганские месторождения, бронзовый век на Земле не наступил бы. Из одной точки олово растекалось по всей огромной Евразии, что требовало функционирующей как часы общематериковой транспортной системы. Организации взаимовыгодного обмена на расстояния в тысячи и тысячи километров. Правильно? Заметьте при этом, что многовековая эксплуатация афганских оловянных месторождений, конечно же, не причина, а следствие дальних путешествий. Человек мог прожить и без бронзовых орудий.
Кому-то, возможно, не понравится категоричность прозвучавшего утверждения о древнейшей потребности к перемене мест. Он вспомнит дикие порядки, царившие сравнительно недавно в отдельных местах Европы. В девятнадцатом веке, например, в Англии еще действовали законы, разрешающие шерифу без лишних проволочек повесить любого «бродягу», то есть человека, оказавшегося в его округе без рекомендательных писем или иных документов, а главное – без достаточной суммы денег. Но этот казус скорее исключение, подтверждающее общее правило. Введение подобных законов просто немыслимо было на Руси и во всей Азии. Да и в самой Англии во все времена находились люди, совершающие длительные путешествия.
Однако странствия – достаточный, но не необходимый повод для переселения в чужие края. Должны существовать еще какие-то причины для массовой
Миграции древних народов
Первым делом отметим, что под миграциями народов, происходивших в глубокой древности, следует понимать просто их перемещения из одного географического района в другой. Разве что в Европе, как говорилось выше, не все было благополучно, однако в иных местностях войн и массовых человекоубийств, как правило, не было. Моря крови и горы черепов, отмечающих путь переселенцев, – это выдумки европейцев, подправляющих действительность под свое мироощущение. Нечему здесь удивляться: даже в эпоху Возрождения библейские персонажи они изображали в той одежде, которую сами тогда носили. Символ созидания и мирного труда – мотыга, нарисованная занесенной над городской стеной в древнейших письменных источниках, – западноевропейским ученым показался изображением орудия уничтожения. И долгое время они зудели, что объединение Верхнего и Нижнего Египта сопровождалось разрушением старых городов. Только под гнетом неоспоримых фактов с превеликой неохотой согласились, что фараон-объединитель Менес не стирал, а основывал новые города. Аналогично – сейчас науке пришлось отказаться от прежней удобной теории, будто бы арии при движении в Индостан разрушили древние центры дравидийской цивилизации. Непредвзятая интерпретация археологических находок однозначна: и Мохенджо-Даро, и Хараппа действительно погибли, но арии здесь ни при чем.
Более-менее надежные письменные источники, сохранившиеся до сегодняшних дней и содержащие данные о переселении народов, датируются концом третьего тысячелетия до нашей эры. Как Евразия бурлила раньше, реконструируется по косвенным данным, ныне – главным образом на основе выводов исторической лингвистики. В предыдущем этюде, вспомните, говорилось, что язык каждой обособленности людей развивается по-своему, а когда разноязыкие народы начинают контактировать между собой, то в качестве средства общения создают нечто качественно новое. Именно таким путем образовалось мировое многоязычие.
К настоящему времени историческая лингвистика накопила приличное количество фактов, касающихся сходства и различий, динамики развития и результатов взаимодействия различных языков. Предполагается, что изначальный язык севера Сибири был единым для всех гомо сапиенсов и близким к так называемому ностратическому. Группы мигрантов одна за другой уходили в туманную даль и начинали коверкать прежний язык, говорить на каком-либо его диалекте. Постепенно различия накапливались. Если ж одну группу переселенцев через несколько веков, а то и тысячелетий, догоняла другая, потомки бывших земляков уже совсем не понимали друг друга. В результате их ассимиляции вырабатывался новый язык, мало или совсем никак не похожий на исходные.
Согласно выводам лингвистов, искажение изначального языка выходцев из Хартленда происходило в результате их контактов с группами людей, отправившими в странствия с Восточно-Европейской равнины либо раньше, либо двигающихся из района Алтая, либо с теми, кто ушел в стародавние времена еще из самой Сибири, из Истока Ойкумены.
Наиболее значительные миграции из Хартленда происходили в благодатном седьмом тысячелетии до нашей эры. Накопившееся избыточное население нестройными колоннами двинулось на юг осваивать удобные для обитания земли, рассеялось по всей Передней Азии и Северной Африке. Проходя мимо малочисленных поселений Междуречья и Малой Азии, мигранты не сумели сохранить язык предков и заложили основы афразийской, или семито-хамитской языковой семьи. Обмен хозяйственным опытом при бурной международной жизни способствовал также повсеместному одомашниванию мелкого рогатого скота и зарождению на юге маленьких очагов земледелия.
Засушливое шестое тысячелетие до нашей эры приостановило массовые перемещения людей на юг, что позволило высвободить время и силы для ускорения научно-технического прогресса в самом Хартленде. Были разработаны микролитические технологии изготовления различных приспособлений для хозяйствования и убийства себе подобных – появились так называемые составные орудия. Усовершенствованный лук со стрелами превратился в самое грозное человеческое оружие. Были изобретены плетение, прядение и ткачество, гончарное дело и керамика. Несказанно эволюционировало строительное искусство. Был одомашнен крупный рогатый скот и осуществлены первые робкие попытки использования плуга и сохи. Значительные изменения произошли в общественной жизни: начал доминировать парный, моногамный брак и окончательно восторжествовал родовой строй.
Тонкие народные ручейки в ту эпоху все же текли с Восточно-Европейской равнины на восток. В результате смешивания в районе Урала с племенами, которые жили там с незапамятных времен – возможно, они уходили еще из сибирской прародины человечества – языки пришельцев превратились в угро-финские.
Следующие волны переселенцев потянулись из Хартленда на запад и на юг в благоприятном по климатическим условиям четвертом тысячелетии до нашей эры.
Лингвисты полагают, что мигранты той генерации вначале разговаривали на одном языке – том, что условно называется пра-индоевропейским. Однако под влиянием ранее пришедших в Европу народов их языковая общность распадается.
В самом Хартленде, на всей огромной Восточно-Европейской равнине, прежний единый язык развился в общеславянский. Эволюционируя последующие два-три тысячелетия, он приобрел исключительное богатство и сложность: достаточно указать на обилие форм прошедшего времени (нес – несох, несях, несл есмь, несл бях), существование звательной формы существительного (отче, брате, сестро) и двойственного числа (две селе, обе сестре). На этом фоне все нынешние языки представляются как упрощенные и уплощенные сленги. Русский язык, конечно, велик и могуч, но… все равно не та песня.
Сохранились отдельные фольклорные предания, сложенные в четвертом тысячелетии до нашей эры. Изучение их позволяет с гораздо большей дифференциацией, чем для прежнего, доисторического периода, описать перемещения различных народов. Кельты принялись осваивать Центральную Европу, а также пробрались в Испанию и в Англию с Ирландией. Германские племена обжили главным образом северо-западные берега Балтийского моря. Арийские народы, к потомкам которых причисляют иранцев, пакистанцев, афганцев и подавляющую часть населения Индии и Бангладеш, локализовались преимущественно к востоку и югу от Каспия. Часть арийцев, называемых хеттами, а также родственные им предки армян обосновались на территории современных Турции, Сирии, севера Ирака и Армении. Пеласги заняли северо-восточные берега Средиземного моря.
К тому времени в отдельных районах Передней Азии и в закаспийских оазисах, в долинах Нила, Инда, нижнего Евфрата и некоторых более маленьких рек Ирана зародились довольно устойчивые земледельческие общины. Вследствие неимоверных трудностей по мелиорации южных земель и приобретения навыков борьбы с многочисленными сорняками и вредителями процветание этих товариществ землепашцев началось по крайней мере спустя тысячелетие.
Странствия, конечно, обогащают впечатлениями, но работать над собой лучше оставаясь на месте. Кельты и германцы растеряли навыки земледелия. Основными их занятиями стали скотоводство и лесные промыслы. Особенно отстали в общественном развитии германские народы, у которых родовой уклад процветал фактически до первого века до нашей эры.
Засуха второго тысячелетия до нашей эры вынудила арийцев двинуться в Индостан, оттесняя дравидов. На юге современной Западной Украины схлопнулась так называемая трипольская земледельческая цивилизация, и оттуда, а также с низовьев Дуная к берегам Средиземного моря потянулась конгломерация ахейских народов. На этом в окрестностях Европы все бы и закончилось, но неожиданно случилась катастрофа: извержение Санторина в северной части Критского моря.
Теперь Святая Ирина, как буквально переводится Санторин, – засыпающий вулканический микроархипелаг в составе Киклад, включающий остров Тира, называемый также Терой или Ферой, его форма напоминает дугу полуокружности, а также ряд мелких или совсем крошечных островов – Тирасия, Аспрониси и других. Взаиморасположение этих осколков суши рождает подозрение, что образованная ими лагуна есть кальдера, затопленное жерло прежнего огромного вулкана. Геологи подтверждают: так оно и есть. По их данным, стародавние встряски Санторина были значительно сильнее последнего землетрясения 1956 года. Наиболее сильное вулканическое извержение состоялось где-то двадцать пять тысяч лет назад, чуть слабее – за полторы тысячи лет до нашей эры.
Все в мире относительно. «Чуть слабее» не означает, что на произошедшие тогда вулканические взрывы можно было вообще не обращать внимания: масса выброшенных горных пород по крайней мере в четыре раза превысила ту, что попала в атмосферу в результате извержения Кракатау в августе 1883 года.
