Сергей Львович Григоров
Русская доля
Пока на самом верху пирамиды власти в России стоял волевой и умный человек, наблюдалась относительная стабильность. Каждый из власть предержащих был уверен, что если он будет лоялен непосредственному начальству и вышестоящим функционерам, не нарушит гласные и негласные «правила игры», то его самого и его близких не выкинут на помойку, сохранят приемлемый достаток его семье. Чиновничество монолитно и дисциплинированно, когда имеет настоящего вождя. Но в восьмидесятые годы властную верхушку стало лихорадить. Генеральные секретари один за другим отправлялись в мир иной. А потом на трон залез комбайнер, умеющий только красиво говорить. Партийно-государственным функционерам пришлось задуматься о себе родименьких, о личном будущем.
Чем можно заменить шикарные государственные квартиры и дачи, спецпаек, закрытые санатории и больницы, именные пенсии, почет и трепет просителей? На ум приходит только один универсальный заменитель: деньги. Вот чиновничество и решило перевести свое положение в пирамиде власти, держащееся в основном на насилии и традиции, в капитал. Для этого пришлось пересмотреть действующие идеологические установки, отказаться от большевистского запрета частной собственности на средства производства. Иными словами, совершить революцию сверху.
Только с этой точки зрения следует рассматривать казалось бы необдуманное развертывание так называемой перестройки, чтобы логически безупречно свести концы с концами. А то, что самые главные коммунисты не получили больше государственной собственности, чем отдельные комсомольские активисты, говорит скорее не о наличии у них зачатков совести и чувства долга, а об их деловых качествах.
Для дискредитации прежнего государственного правления были искусственно организованы перебои в снабжении населения буквально во всем. Пропадали то сигареты, то соль или сахар, возникли проблемы с покупкой алкогольной продукции, проводились непонятные денежные реформы, возникали скачки цен на продукты первой необходимости и так далее. Для большей убедительности пришлось пожертвовать некоторыми второстепенными партийными бонзами – разыграли фарс с ГКЧП. А для создания хаоса в умах спустили с цепи многочисленных ципок-пияшевых, послушно выдающих черное за белое и оправдывающих творящиеся безобразия. Начали они с лозунга «больше социализма!», а через год с небольшим принялись восклицать «долой социализм!». Уровень и логика их мышления настолько специфичны, что не поддаются оценке. Скажите, например, можно ли их знаменитый лозунг «обогащайтесь любой ценой!» вписать в систему общечеловеческих моральных принципов и, тем более, связать с русскими ценностными ориентирами?
Конечно, развал Советского Союза отвечал сиюминутным интересам Запада и произошел при огромной помощи иностранных спецслужб. Можно было бы долго говорить по этому поводу, приводить неоспоримые факты, оскорбляющие наше достоинство и патриотические чувства. Но тема эта лежит вне основной линии нашего повествования, и потому промолчим. Скажем лишь, что ничего б не получилось у засланцев и воспитанцев, если б на защиту своего государства встали народные массы. Почему же народ безучастно взирал на катастрофу?
Деление людей на обычных и номенклатурных, продолжающее многолетнюю политику Романовых, и страх перед большевистским репрессивным аппаратом окончательно прервали обратную связь от народа к власть предержащим, что является совершенно необходимой предпосылкой для юридического закрепления постоянно происходящих изменений общественной жизни – во все времена внутреннее законодательство России было, как говорилось выше, не идеальным. Количество перешло в качество и случилось непоправимое: полное отторжение, отчуждение простых тружеников от родного государства.
Нам было абсолютно безразлично, чем живет и дышит наше государство – лишь бы оно нас не трогало. Пусть там, наверху делают что хотят – мы постоим в сторонке да подумаем, что бы себе урвать. Мы не удосуживались изучать действующие законы и предписания. Финансовые отчеты из года в год и всевозможные анкеты всегда составляли как в первый раз – немудреные правила заполнения граф тут же улетучивались из головы. Было?
Во времена Брежнева каждому было прекрасно известно, что «наверху» давно все решили, и что бы ты ни делал – будет так, как уже решено. На все собрания ходили, чтобы поговорить с соседом да вовремя поднять руку, – за что? а не все ли равно? Периодически разыгрывался фарс, величаемый праздником единения партии и народа: приходили на избирательные участки, чтобы бросить в урну нечитанные бюллетени. По телевизору показывают очередной съезд и заставляют смотреть? Прекрасно: распишем пульку. Вспоминаете?
Кое-кто назвал советское чиновничество коллективным заводчиком и помещиком, которые эксплуатировали трудящиеся массы не менее жестоко, чем «настоящие». Мол, на самом деле в Советском Союзе был построен не социализм, а государственный капитализм. Можно согласиться с таким сравнением. В нашем представлении государство хоть и называлось рабоче-крестьянским, но требовало излишне много, а взамен давало мало. Мы возмущались низким уровнем жизни и неумелостью, а то и полнейшей неспособностью властей организовать многие стороны быта. Едко высмеивали качество и тотальный недостаток товаров широкого потребления, глупые запреты на мелкую торговлю и кооперативную деятельность, гонения на «валютчиков», бесчисленные проволочки при получении садовых участков и запрещения строить на них многоэтажные домики, препоны при выезде за границу и многое-многое другое. С мазохистским злорадством обсуждали промахи и неудачи власти.
Неудовлетворение низов своим положением вполне естественно – любой человек может быть чем-то или кем-то недоволен. Представляется, что произошло нечто более страшное. Постепенно нарастающий после Соборного Уложения царя Алексея Михайловича конфликт между государством и народом вступил в завершающую фазу. Свою страну большинство наших сограждан стало воспринимать как личного врага, с которым нужно бороться. Которого можно и нужно обманывать, обворовывать, не исполнять данные ему обещания и так далее и тому подобное.
Прошу понять меня правильно: нашим врагом стали не наши близкие и просто знакомые, не наша малая родина, не город или село, не школа, институт, завод и так далее, не Русский мир вообще, а лишь государственная машина власти.
Косвенное подтверждение сказанного хотя бы следующее. При Суворове сама мысль о переходе на вражескую сторону казалась невозможной. В Отечественную войну 1812 года военных перебежчиков из наполеоновского стана – неисчислимое количество, с русской стороны – ни одного. В архивных материалах о ходе русско-японской войны встречаются единичные упоминания о предателях и дезертирах в русской армии. Но в Первую мировую уже возникали братания с вражескими солдатами. В Великую же отечественную предателей оказалось тьмы и тьмы и тьмы. Как вы думаете, кстати, в наше время с каким желанием деревенский паренек, ставший солдатом-срочником, будет защищать немцово-хакамад и молодых банкиров-деток членов правительства? Неспроста армию делают профессиональной.
Убедительное доказательство полнейшего отрыва государства от народа – толпы зевак, наблюдающих за расстрелом Верховного Совета в октябре 1993 года. Скажите, в какой еще стране народ с холодным интересом наблюдал бы за процессом танкового обстрела своего парламента? Только у нас, в России, сие оказалось возможным.
Конечно, в то время страсти бурлили, сбитые с толку люди беспорядочно сновали по улицам. Среди защитников нашего Белого Дома, легших под пули, находились и искренние патриоты. Однако весь народ не обманешь. Нашлись люди, в глубине души понимающие, что противостояние между обозначившимися политическими группировками есть не что иное, как обыкновеннейшая бандитская разборка за право распоряжаться кормушкой. Никакого социального конфликта не было, дальнейшие события и судьбы побежденных продемонстрировали этот факт с убийственной ясностью.
За мирное разрешение противоречий между Верховным Советом и президентской ратью просто потому, что применение военной силы представлялось в данном случае абсолютно недопустимым, выступили буквально единицы. Среди них В. Белов, Ю. Бондарев, С. Бондарчук, С. Говорухин, Т. Доронина, Г. Свиридов, А. Шилов. Поддержали их церковные иерархи – честь им и хвала! Однако слово слабое оружие против пушек.
Большинство парламентариев переметнулось на президентскую сторону. Перебежчиков ждало щедрое вознаграждение. Кто-то получил министерский портфель. Другой, начинающий адвокат, – вначале место председателя правительственной комиссии по раздаче материальных благ своим сотоварищам, а затем дорос до ключевого поста в администрации президента. Третий, никчемный научный сотрудник, стал директором института стратегических исследований. До последнего не сдавались главари, подкупить которых жаба душила, да горстка обманутых людей. А также те, кто боролся с насильственным роспуском Верховного Совета как с таковым, безотносительно персоналий: свершалось вопиющее беззаконие, которое не могло не потянуть за собой еще большие преступления. Ельцинская камарилья лишалась последних сдержек. Страна опускалась в пьяную диктатуру.
Любые драки в стане врага следует приветствовать, и народ в основной своей массе отстраненно наблюдал, как танки палят по парламенту. А что же делала любимая наша интеллигенция?
Пятого октября 1993 года, на следующий день после расстрела парламента страны, в газете «Известия» была напечатана статья в поддержку Ельцина. Вроде бы народ должен знать своих героев, но подписантов так много, что я приведу только те фамилии, увидев которые испытал настоящую душевную боль. Среди них следующие: Б. Ахмадулина, В. Быков, Б. Васильев, Д. Гранин, А. Дементьев, Б. Окуджава, А. Приставкин, Р. Рождественский.
Вот так-то. Сомневаюсь, что на подписантов оказывалось какое-либо сильное давление. Что они получили нечто существенное за свою подлость. Скорее всего, действовали они искренне, по зову души и велению сердца. Бог им судья.
Я не злопамятный, но, повторюсь, память у меня хорошая. И сейчас вместо «виноградную косточку в теплую землю зарою» или «возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке», мне слышится: «Хватит говорить. Пора научиться и действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу…»
В наши дни плебейские замашки образованных слоев в России уже не вызывают шок. Писали некоторые самопровозглашенные вожди русской интеллигенции в 2007 году многочисленные письма с нижайшей просьбой Путину согласиться идти на третий президентский срок – и ничего, это воспринимается как само собой разумеющееся.
Когда же начался надлом, разведший нас по разные стороны баррикад со своим государством?
Шкодливый, насквозь прогнивший режим Романовых не мог не пасть, и отречение Николая Второго от престола – закономерная, но малая народная победа. Тем более что дальше все пошло наперекосяк. Достойной замены царской власти не нашлось. Временное правительство опустило страну в такой либеральный хаос, что уже через полгода население мечтало об элементарном порядке. Октябрьский переворот в этой связи допустимо классифицировать как контрреволюцию. Причем бескровную и успешную – власть перешла к Советам по всей стране в считанные дни. Однако в течение нескольких недель на местах разобрались, что к чему. Терпеть диктат пришедшего к управлению убожества не было никаких сил – и Советы посыпались повсюду как карточные домики. Началась Гражданская война.
Троцкистско-ленинская группировка с самого начала сделала предельно высокую ставку: либо все, либо ничего. Никакой дележки властью. Об этом свидетельствует разгон Учредительного собрания по издевательской причине усталости караула и установление тотального, жесточайшего террора. Уничтожали всех, кто вызывал малейшее подозрение в лояльности к новой власти, провели бессмысленный расстрел царской семьи. Даже ближайших сподвижников, единоутробных братьев своих, эсеров, записали в злейшие враги.
Белые не сразу капитулировали перед большевиками. Драгоценное время было упущено. Пролитая кровь взывала к отмщению, всплыли в народной памяти лихие годы противодействия монголо-татарской силе. После этого никакие переговоры с попыткой взаимопонимания стали невозможны. Вернулись казалось бы прочно забытые идеологические установки на безусловную победу.
Говорят, что в Гражданской войне победили красные. Их агитация была доходчивей и проще. У них оказалось больше цинизма и ловкости. Они использовали все предоставлявшиеся шансы. Одних гулящих людей, не претендующих на звание народного вождя, провозгласили героями, и мы с замиранием сердца в детстве читали о Котовском и ему подобных. Других, к которым тянулся простой люд, вначале использовали на полную катушку, а затем объявили врагом революции – имя Махно стало нарицательным для разбойника.
В наше время стало модным утверждать, что белые проиграли якобы потому, что обладали какими-то идеалами, преступить которые они не могли. Но не может быть идеалом стремление сидеть на шее других. На самом деле все много проще: порожденцы длительной политики Романовых по пестованию благородного сословия, они имели мало общего с людьми, живущими своим трудом. Вспоминая есенинские строчки, можно сказать, что в белом стане царила родовая ненависть к простому народу.
Проиграли не только белые. По-настоящему побежденным оказался народ, который с садистским ожесточением душили со всех сторон. Искоренялись малейшие проявления недоумения и недовольства – вспомните хотя бы расправы над моряками Кронштадта и тамбовскими мужиками, а также повсеместные продразверстки и прочие, по сути военные мероприятия.
Белые подались в эмиграцию, а народу некуда деться, он остался на месте. Побежденным. Задавленным. Падшим духом. Внешне безропотным. Безмолвным. Не верящим ни в бога, ни в черта. При Сталине его еще долго запугивали усилением классовой борьбы и массовыми репрессиями. Затем удавка на народной шее стала ослабевать. Однако даже в момент распада Советского Союза самыми важными подразделениями Комитета государственной безопасности – прежнего ЧК, НКВД и так далее – продолжали считаться те, в чьи функциональные обязанности входила слежка за говорунами из народа.
Современное состояние
О теперешнем положении России пишут много. Кое-что сказано и выше. Поэтому здесь остановимся только на тех моментах, на которых по той или иной причине не принято заострять внимание.
Приостановка дальнейшего распада страны и стабилизация общественной жизни не сняли главной проблемы: как воспринималось государство врагом, так и осталось.
В приличном гражданском обществе все его члены стремятся в меру собственных сил поддерживать общественный порядок, с готовностью обращаются в полицию, в иные государственные структуры. А у нас? Ну разве что при стихийных бедствиях, а в иных случаях… да ни за что! Сообщить компетентным органам о беспорядках? Нет, лучше отвернуться и пройти мимо. «Стукачество» на Руси при царях и большевиках оценивалось как самое дно нравственного падения человека, предел аморальности, не имеющий оправданий ни при каких обстоятельствах. В наши дни ничего не изменилось. Согласны?
Скажите, с чем вообще у вас ассоциируется слово «государство»? С изредка транслирующимися по телевизору заседаниями правительства, показывающими крайнюю интеллектуальную убогость министров и их помощников? С работниками местных органов власти, одни из которых похожи на спившегося борова, вымогающего у кого миллион, у кого бутылку водки, а другие – холеные дамы бальзаковского возраста, сохранившие манеры девчоночек в коротких юбчоночках? С разгулом дедовщины в армии? С бесконечными оправданиями на бесовские наскоки из-за рубежа? С шумным провалом всякой новой кампании по реформированию народной жизни, будь то оплата проезда общественным транспортом или снабжение лекарствами по льготным ценам? С чем еще?
Лично я неоднократно являлся свидетелем разговоров по душам людей разных социальных групп на политические темы. В провинции, в русской глубинке концовка его, как правило, одинакова: эх, сбросил бы кто-нибудь на Кремль и на Думу атомную бомбу, кто-нибудь подытожит, чтоб сдуло мразь с нашей земли, – вот тогда мы зажили бы нормально, как обычные люди-человеки. Слышали ли вы что-нибудь похожее? Не вдаваясь в существо сказанного, радует уже то, что люди не боятся открыто высказываться. Начались, следовательно, некие подвижки общественного сознания.
И, тем не менее, до разрешения системного кризиса нашего общества еще ой как далеко. Кто бы что ни говорил, победно-убаюкивающие реляции отбиваются лишь одним напоминанием о том, что численность населения современной России продолжает убывать. Причем исчезает титульный народ страны, опустыниваются исконно русские территории.
Поскольку стратегическое мышление общества напрочь отсутствует, качество федерального управления в целом вызывает негодование. В страну течет поток нефтедолларов, а правительство не знает, что с ними делать, и потому тупо складывает в кубышку. Не в состоянии спрогнозировать непосредственные следствия ни одного своего шага. Даже в шахматах хороший игрок обычно просчитывает положение на доске на пять-шесть, а начиная комбинацию, бывает, и на пятнадцать ходов вперед. В современной же политике расчет должен быть гораздо более скрупулезным и дальновидным.
Чтобы понять, насколько опасно сложившееся положение, достаточно привести всего один пример недалекого прошлого.
Южные штаты Бразилии, примыкающие к Уругваю и Аргентине, исключительно благоприятны для выращивания пшеницы. Однако хлеб – один из традиционных продуктов бразильского импорта. Почему? После Второй мировой войны США, избавляясь от излишних запасов военного времени, под благовидным предлогом заботы о бедняках отдали несколько миллионов тонн пшеницы правительству Бразилии. Внутренние цены на хлеб там резко упали, и бразильские фермеры, успешно выращивающие пшеницу, разорились, покинули свои дома и наделы, подались в города. Логичный итог: сейчас Бразилия ввозит то, что с большим успехом могла бы вывозить и кормить тем самым полмира.
Почему подобный эффект не наблюдается в российских условиях несмотря на массированные вторжения «ножек Буша», залежалой муки и прочей сельскохозяйственной продукции, не пользующейся спросом на Западе? По прогнозам иностранных экспертов, русское село должно было сгинуть несколько лет назад, но почему-то еще живет. Что не учтено мудрыми дядюшками с Запада? Элементарно, Ватсон: хлебопашество на Руси давно держится не на экономической необходимости, а на самом образе жизни крестьян. Сельские мужички воруют солярку, чтобы вспахать, а затем убрать поле. Не для того, чтобы получить барыш – все равно перекупщик даст мизерную цену, а потому, что так принято, работа на земле завещана отцами и дедами. Понимает ли сие простое обстоятельство хоть кто-нибудь из членов нашего правительства?
Одной из главных угроз социального мира в современной России принято называть возрастающий дисбаланс между доходами богатейших и беднейших общественных слоев. Правильно, зреет вулкан народного гнева. Однако ситуация не столь проста, как представляется на первый взгляд.
Социологи любят рисовать следующий график: на одной оси откладывают годовой доход, на другой – количество граждан, получающих его. Для всех нормальных стран построенная кривая строго унимодальна, имеет один характерный максимум. Очень мало сверхбогачей, немного нищих, а основная часть населения живет более-менее нормально. Преимущественно из психологических соображений где-то вблизи начала графика рисуется область бедности, около максимума – область так называемого среднего класса, а далее – область богатых граждан. Почему нет «объективных» критериев, и ранжировка людей проводится субъективно, из чисто психологических оценок, бытующих в обществе? Да потому, что отражает исторически обусловленные представления каждого народа о достойной и недостойной жизни. «Средний» швейцарец по индийским, например, меркам является чуть ли не крезом.
Если ж вы попробуете нарисовать подобный график для современной России, то получите прелюбопытную картину. У вас выйдет один явно выраженный «горб», как и для населения прочих стран, а затем, намного дальше по показателю годового дохода – следующий горбик. Оказывается, богатейшие люди у нас по доходу на многие порядки отделены от основной массы граждан. Два максимума соединяются тоненькой пуповиной, состоящей из высокопоставленных чиновников, киллеров, элитных проституток, набивших оскомину деятелей поп-культуры, знаменитых адвокатов и иже им.
Невольно возникает вопрос: второй максимум – это полноценный горб или обыкновенный фурункул на теле государства? Если затрудняетесь с ответом – ничего страшного. Гораздо важнее то обстоятельство, что психологическая черта бедности у нас проходит совсем недалеко от первого максимума. Чуть ли не половина всего населения России относит себя к беднякам, а средний класс существует разве что в умах тех, кому это очень хочется.
Присвоенная обманным путем собственность на средства производства работает из рук вон плохо. Иначе и быть не может: бешеные деньги только руки жгут, любой человек эффективно распоряжается собственностью тогда, когда лично участвовал в сотворении ее. Итоги разбойничьей приватизации необходимо пересмотреть – но разве способны решиться на этот шаг существующее правительство и драгоценная наша Дума?
Вызывает тревогу и нарастание горизонтальной по доходам гетерогенности нашего общества, когда различные социальные группы почти не перемешиваются, и дети артистов становятся артистами, ученых – учеными, политиков – политиками или банкирами. В общем-то понятно, откуда проистекает данное явление. Проявляются объективные причины – влияние родителей, среды воспитания и обучения. К чему это ведет?
Старый анекдот: может ли сын майора стать генералом? – может, если женится на дочке генерала!
И двадцать лет назад, и ныне в органы государственной безопасности набирают в основном людей, чьи старшие родственники ранее служили там: таких проще проверить на лояльность, за такими надежнее контроль. А сейчас охватите картинку целиком. Не становятся ли современные чекисты типичным родственным кланом? Не окажемся ли мы со временем в ситуации, когда одна семья контролирует суды, другая – таможню, а третья обеспечивает государственную безопасность так, как она ее понимает?
Чтобы избежать сей незавидной перспективы, рано или поздно придется принимать неприятные для властных кругов меры, противоборствовать объективным тенденциям. Против естества не попрешь? Трудно, но можно. Оказавшись в воде, вы же не опускаете руки, а пытаетесь выплыть.
Все вышеперечисленное – всего лишь цветочки. Настала пора поговорить о ягодках.
Поскольку ныне народонаселение много выше существовавшего в древности, современное государство, упорядочивая взаимоотношения между гражданами, все в большей степени заботится о самом их существовании. Создает и эксплуатирует сложную систему жизнеобеспечения, необходимую для более-менее комфортного проживания населения, – транспорт и связь, энергетику, медицинское обслуживание, образовательные учреждения и так далее и тому подобное. Жилищно-коммунальное хозяйство, в том числе зимнее отопление жилых домов, подача в них электричества, горячей и холодной воды, вывод бытовых стоков, здесь лишь маленький, но, согласитесь, важный элементик.
Ничто так не вызывает возмущения народных масс, как малейшие сбои в упомянутой системе жизнеобеспечения. Это понятно: прекрати подачу даже холодной воды в городской дом – жизнь в нем станет невыносимой. Случись авария на региональной линии электропередач – и несколько городов окажутся в хаосе с беснующимся от праведного гнева населением. Не убери зимой снег с проезжей части – жители мегаполиса не смогут выйти на работу, возникнет множество проблем в снабжении их продуктами первой необходимости.
Вы задумывались над вопросом, как сейчас в России поддерживается система жизнеобеспечения?
Мы видим собственными глазами, что дороги почти не ремонтируются. Знаем, что за последние десять лет не построено ни одной новой электростанции. Нас возмущает непомерно высокая, по нашему мнению, квартплата при постоянных перебоях в водоснабжении, протечках крыш и отключениях электроэнергии, из-за чего портятся продукты в холодильнике. Нас пугают участившиеся случаи взрывов бытового газа. Мы волнуемся за людей, проживающих в домах, оказавшихся в лютые морозы без отопления… В общем, поводов попереживать с каждым годом у нас становится все больше.
Мы чувствуем неявную угрозу существованию, когда с голубого экрана нам рассказывают о катастрофическом износе основных производственных фондов заводов и фабрик, устаревании станочного парка и разрушении промышленных зданий. Почему? Потому что здесь речь идет об объектах, из эксплуатации которых прибыль может извлекаться непосредственно – что тогда говорить о системах, из которых напрямую не выжмешь ни копейки?
И наши недобрые ожидания вполне обоснованы: после развала Советского Союза, то есть на протяжении более пятнадцати лет, амортизационные отчисления для поддержки системы жизнеобеспечения по крайней мере на порядок ниже предельно допустимых. На реальные ремонтные работы, следовательно, направляется еще меньше средств. Что в результате? Система жизнеобеспечения в масштабах всего государства неуклонно деградирует. Социальный покой сохраняется только потому, что в свое время коммунисты явно перестарались, заложив непомерно высокие коэффициенты прочности.
Ничто не вечно под луной. В квартирах с потолка сыпется штукатурка, подвалы домов затопляются канализационными водами, нефте- и газопроводы дырявы, теплоцентрали и линии электропередач дышат на ладан… Как Романовы не сподобились за три века накопить продовольствия на семьдесят лет советской власти, так большевики за годы правления не сумели создать систему жизнеобеспечения, способную просуществовать без них… сколько лет? Двадцать? Двадцать пять? Тридцать? Дальше не продолжаю: сроки службы технических изделий на больший срок рассчитываются в исключительных – не в массовых! – случаях.
Так когда нам ждать катастрофы? Когда без отопления и света окажутся крупные города и начнут замерзать миллионы наших сограждан? Не знаю, но, вероятно, сие произойдет довольно скоро. Что будет? В нашем климате городской житель не проживет без централизованной подачи тепла и электроэнергии. Пишут некоторые умные люди, что Россия – не Америка, да мало кто их желает слышать.
Но как бы то ни было, не переживайте. Выкрутится Русский мир из любой передряги. Жизнестойкость его удивительна.
«Разложили» нас по науке: развалили страну, ограбили, оговорили, затуманили сознание, высмеяли моральные ориентиры – а все равно копнули недостаточно глубоко! Наше главное достояние – национальный характер, тысячелетиями выковывающийся в Хартленде, остался непонятым западоидами и потому еще существует надежда на возрождение Руси. Зря потрачены ими деньги на научные исследования русской души. В этом меня, например, убеждают вездесущие рекламные ролики: до сих пор в них засилье теряющих голову от необычных вкусов, красочных оберток или от запахов. На настоящего русского действие этих клипов прямо противоположно: желание попробовать рекламируемый продукт не появляется, зато возникает опаска «заразиться» чем-то вредным.
Еще один повод для оптимизма – постоянные антироссийские кампании западных средств массовой информации. До сих пор, значит, боятся нас. Видать, есть с чего.
А не возникало ли у Вас впечатления, что неизбывный страх со стороны Запада чем-то неуловимым схож с… трепетом нерадивого ученика перед строгим, но справедливым учителем?
