Майкл Лекс
Альтернатива
17
Секундная стрелка кухонных часов казалась всем гостям таймером от самодельной бомбы. Спать никто не лег – каждый из гостей этого приветливого дома ждал чуда. А точнее, живого возвращения двух неплохих пареньков.
Марго и Вера выглядели особенно взволнованными. Многие стали готовиться к худшему исходу. Уж слишком глупым решением было разделяться и, тем более, оставлять двух человек по отдельности наедине с собой. Если эти двое не вернутся, то на поиски придется идти всем. Каждая секунда, каждое мгновение оставляло Никите и Дане все меньше шансов выжить.
Марго продолжала раскидывать карты, и, как бы ни ложились на пол чудные картинки, каждый раз они говорили о живых людях. Но ведь это всего лишь карты, не более …
Безмолвие пленяющим грузом висело во всем доме, везде стояла тишина: не слышно ни звуков извне, ни шагов, ни даже криков диких птиц. Боялись в комнате все до единого, но вместе с этим каждый почувствовал некую расслабленность. Возможно, немного вина на вечерней трапезе не помешало.
Наконец, напряженную неопределенность развеял тихий звук шагов на деревянных ступнях лестницы. Постепенно, он становился все громче. Каждый опомнился и взбодрился, кто-то даже встал с постели. Однако совсем скоро шаги затихли, и этот скромный мирок наполнился сплошным тиканьем часов.
Девушки, подумавшие о возвращении своих спутников, поникли. Проходила одна, две, даже три минуты, а в столовую так никто и не вошел. Женя насторожился и уже сжимал в руках кочергу. Вполне вероятно, что по лестнице прошел не Данил с Никитой, а кто-то совсем другой.
Костя нервно ерзал на простыне – ему ожидание пришлось явно не по вкусу.
Спустя долгие пять минут по лестнице снова кто-то зашагал. Один шаг, второй. Тихий, но отчетливый скрип половицы. Женя встал со стула, Герман и Костя также последовали его примеру. И снова затишье и более ни единого звука. Правда, после затишья в проеме наконец появился Данил.
–Господи, ты где так долго… Где так долго… – чуть ли не плача, бросилась к нему на руки Вера. Так крепко своего любимого она еще никогда не обнимала.
–Кто додумался свет выключить, я еле дошел! Хорошо, хотя бы зажигалка есть. К десяти я спустился покурить да наведаться в гараж, на улице еще не так темно. Ну а как вернулся… света и нет.
–Ты не видел Никиту? Он пошел за тобой, у него еще фонарь был. Ты должен был увидеть свет, – протараторил Костя.
Данил поджал губы, а его глаза расширились.
–Нет, никакого света я вообще нигде не видел. Только из вашего проема. Я надеюсь, он поднялся на третий этаж.
Все внимание оказалось приковано к Данилу, и никто не заметил, как из проема начало отскакивать слабое свечение. Наконец оно стало уж слишком ярким, и из-за стены показался Никита. Не успел он войти в столовую, как уже начал говорить:
–О, нашелся, голубчик! А я уж все углы просмотрел, все тебя искал.
–Да мне уже об этом поведали. Мне… льстит, что обо мне кто-то волнуется. Спасибо.
Никита только осторожно кивнул.
–Не знаю как вы, а я, пожалуй, спать, – заключил Никита и бросил взгляд на обрадованных Костю и Марго. Внутренности его будто прожгло алкоголем – так тепло ему стало.
–Подождите-ка, кто из вас поднимался по лестнице на третий этаж минут пять назад? Мы слышали осторожные шаги, но в комнату после этого никто не вошел. – Спросил Женя, отбросив кочергу на соседний стул.
–Я не знаю, – первым отозвался Никита – Но со мной всегда был фонарь. Думаю, свет вы бы точно увидели.
–Даниииил. – Прошептал Герман. – Это был ты?
Данил огорчил Германа, удрученно помотав головой:
–Нет. Как только я поднялся, так сразу вошел к вам. На месте я не топтался, делать мне, что ли, нечего…
И вот очередное замешательство. Или Данил с Никитой лукавят, или же снаружи действительно есть посторонний. Все задумались. Но Вере уже надоело это вечное напряжение, и тогда она тихо сказала:
–Кстати, шаги даже в тишине расслышать нелегко. Я боюсь, это может быть большой проблемой.
–Да ладно, какой проблемой, ты посмотри: два человека по отдельности ходили по темному дому фактически пятнадцать минут и остались живы. А здесь мы все в сборе, да еще и дозор стоит. Поэтому спи спокойно.
Сказав эти не сильно успокаивающие слова, Никита подошел к своей постели и, закутавшись, повернулся на бок.
Остальные потихоньку начали следовать примеру Никиты. За столом остался только Евгений, не сводивший глаз с проема. Напротив него, на маленьком пуховике, расположился второй дозорный – Данил.
–Как же спать хочется, – пробормотал Женя. – Если вдруг увидишь, что я уснул – пихай что есть мочи. Услышал?
–Хорошо, так и сделаю. Чай не помогает?
–Не так, как хотелось бы. Но кофе здесь нет. Его никто не привез.
–Ладно, разберемся. Уж вдвоем-то не уснем.
–Тоже верно, – Женя бесшумно поставил пустую кружку чая на стол и в очередной раз сладко зевнул.
Часы показывали: 22.40
18
Сердце знатно исполняло ритм танца “танго”. Оно так и молило об одном: не делай этого…
Костя сидел на своей кровати в тесной комнатушке, в пыльном, бескрасочном и таком чуждом городе. Как многие говорили, пути назад попросту не будет. С другой стороны, другие говорили по-другому… Одно движение – и изменить что-либо больше не получится. Книга жизни, которую не спеша листаешь по страничке, будет продырявлена длинной иглой. От начала и до самого конца.
Но ведь все листы и так измазаны в чернилах. Будет на них дырка, или нет – это не имеет большого значения. Так почему бы не попробовать?
Шприц, содержащий в себе самое великое наслаждение на Земле, то лежал на столе, подергиваясь от нервного стука искушенного, то согревал руку, в которую попадал для очередного мини-финта.
Однако, под каким углом не поворачивал бы Костя свою жизнь, этот вариант казался ему слишком привлекательным. Во всех смыслах. Теперь осталось только заставить глупое тело повиноваться.
Одурманенный печалью и ненавистью ко всему, горящий калечащим огнем жизни, паренек тихо ступал по комнате. На этот раз он больше ничего не обдумывал, он лишь вспоминал. То, что казалось самым важным, болезненным или же, наоборот, светлым, быстрыми образами прокрутилось в феноменальной памяти. За пятнадцать минут не нашлось ничего действительно стоящего и обнадеживающего, а это значит, что больше нет смысла ждать. Просто все решить за одну секунду, без промедления и сомнения.
Длинные посиневшие пальцы обхватили шприц, и его судьбоносная игла застыла в тяжелом молчании прямо над веной. Костя остановился. Прошла минута, потом еще одна, а игла все нависала над доро’гой жизни в том же положении.
Не смог. Он не смог. Слишком страшно.
И вдруг резкое движение, укол в плоть, и полностью свободная голова. Трясущийся палец жал на поршень все сильнее и сильнее, пока, в конечном итоге, все содержимое не вошло в организм.
Теперь наслаждение – дело времени. Только стоит подождать и помолиться за то, чтобы выжить…
19
Данил, устало зевнув, открыл глаза. С каждой пройденной минутой веки становились все тяжелее. Данилу казалось, что он вот-вот поймет старину Вия. Но, как ни крути, терпеть нужно, особенно ему.
Данил в очередной раз потер глаза, и заплясавшие от тяжелых нажатий звездочки вдруг ослабили хватку сна. С невольной улыбкой Данил взглянул на второго дозорного – тот, упав головой на стол и обернув ее рукой, беззаботно спал.
“Эх, Женя, Женя, вот даешь. Я не спал и прошлую ночь, а сна ни в одном глазу.”
Он осторожно встал, и, чтобы не разбудить спящих друзей, аккуратно подошел к столу.
–Евгений, просыпайся, – прошептал Данил, толкая товарища в бок.
Но Женя не просыпался.
Вдруг послышались шаги с лестничной площадки. Шаги тихие, но торопливые.
Данил, обомлев, обернулся посмотреть на друзей – все они находились здесь. А шаги все продолжали торопиться.
–Евгений, мать твою, проснись наконец!!! – Данил со всей силы тряс друга из стороны в сторону, под конец влепив ему жесткую пощечину.
Но Женя продолжал мирно спать. И вот стало совсем тихо, шаги прекратились. Данил тяжело сглотнул. Может, ему просто все показалось? Может, это просто мыши?
“Да какие мыши, нужно срочно будить этого…” – чуть ли не орал внутренний голос.
Но взгляд не отрывался от проема. Данил просто застыл на месте, не в силах отвести голову. Но только рука нащупала заряженный пистолет, как Данил ощутил прилив уверенности.
“Он не посмеет. В противном случае, он чистой воды труп.”
Прошло невесть сколько времени, а в проеме так никто и не появлялся.
Данил отвернулся и продолжил что есть мочи трясти боксера.
“Да он сдох что ли?..”
Эта мысль в мгновение из простой шутки превратилась в возможную правду. Ну не может человек так крепко спать. Во всяком случае, живой человек.
Данил, уже готовясь к худшему, медленно протянул руку, нащупывая пульс товарища. И парень действительно не смог его найти. Он брал руку и так, и сяк, но заветные удары так и не появились. Так неужели это правда…
В следующую секунду Данил почувствовал самые успокаивающие колебания в своей жизни. Большой палец нащупал ритмичные постукивания в выпирающей вене.
–Ух… ну ты и пугаешь.
Только Данил произнес эти пять слов, как чья-то рука повернула его за плечо. Перед лицом Данила возникла потресканая хоккейная маска, в которой черные точки смотрели в испуганные, карие глаза поэта. В мгновенье Данил направил на монстра пистолет, но мощная рука мертвым хватом сжала запястье. Чуть большее давление – и пистолет выпал, глухо стукнувшись о пол. Устранив угрозу, незнакомец вонзил холодное лезвие в мягкий живот. Алая кровь потекла по его поверхности, весомыми каплями барабаня о пол. А перед лицом поэта стояли все те же белые очертания с красными узорами и эти черные-черные точки вместо глаз. Из-за трещин в маске были видны некоторые черты лица монстра, и лицо это оказалось хорошо знакомо Данилу.
Поэт закрыл глаза и напрягся что было мочи.
“Это неправда! Это все сон, это все сон, это все сон.”
А после обомлел от своей мысли.
“Нет, нет, нет.”
Он открыл глаза, и лишь пустота своей изящностью сияла перед ним. Ножа нет, крови нет. Данил сел на стол, обхватив голову руками. Сейчас он был бы бесконечно рад, если все эти сцены оказались реальностью. Ведь единственный человек с надежным оружием и хоть какой-то возможностью защитить своих друзей, беззаботно спит на холодном пуфике. Но лицо своего убийцы Данил запомнил хорошо. Им оказался Костя.
День №5
1
К тому моменту, как на горизонте показалось роковое утро, все крепко спали. Игривые лучики света проходили сквозь окна, будто сквозь распростертые двери. Они осветили столовую, и от того мрачного и, малость, пугающего места не осталось и следа. Утренний туман постепенно рассеялся, и теперь солнце преподнесло в дар важнейший подарок – уверенность. Уверенность в безопасности своих шагов, уверенность в отсутствии чужих душ, уверенность в увиденном, а главное, настоящем мире.
Первой приоткрыла глаза Вера, сразу зевнув, как молодая бойкая кошечка. Взгляд ее был направлен в сторону светлого выхода, поэтому девушка сразу заметила мирно спавшего за столом Женю, ну а чуть правее Вера обнаружила съежившегося в уголке и тихонько похрапывающего Данила.
“Вот охранники…” – улыбнулась про себя Вероника.
“Может притвориться мертвой? Ну а что, пусть мой горе-избранник наконец научится думать о других. Будет он караулить.. Как же.”
Нежные ручки протерли глаза, а потом спрятали свисающие волосы за остренькими ушками. День обещал быть чудесным, тем более, что не видно ни одного облачка на небе. Однако всегда найдутся какие-нибудь тараканы в голове: в радостной девушке вдруг проснулись воспоминания прошлых дней, отчего ей сразу стало не по себе. В голове хлопком отозвался один предельно важный вопрос. До сих пор Вера видела лишь двух человек, а за спиной должны были спать еще пятеро. Должны спать.
По телу пробежали мурашки. Глаза ненароком поднялись на часы – большая стрелка указывала на девятку. Почему ни один из восьми человек не проснулся раньше? Разве они поздно легли…
Вере вдруг захотелось закрыть глаза и просто продолжить спать, но повернуть голову было все-таки необходимо. Девушка неторопливо поднялась с простыни и присела. Как же она боится. Но нужно, просто нужно это сделать. И вот последовал медленный поворот.
Так, Костя, Настя, Ник… Часы пробили о наступлении 09.00. Вера издала протяжный, девчачий вопль, а глаза ее расширились от неимоверного ужаса.
2
Гости вскочили со своих мест, словно солдаты во время нападения – истошный крик напугал всех до единого. Но после испуга от обычного визга резко приходит осознание, что самое страшное еще впереди. Что-то ведь должно было так напугать… И интуиция не подвела – каждый, встав со своего места, видел одну и ту же картину: посередине зала лежал единственный не проснувшийся человек. Точнее, не человек, а полностью безжизненная туша, изрядно промокшая в крови. Возле одной из рук трупа лежала голова Германа с застывшим выражением ужаса на лице. В другой руке лежало самое настоящее сердце, аккуратно вырезанное из большой груди, которое казалось, еще жило…
Кровью были запачканы все, кто лежал рядом с Германом, но пока на это никто не обратил внимания. Обезумевшие лица оказались прикованы к бездыханному трупу товарища.
Вера не выдержала и первой покинула столовую. За ней быстрым шагом поковылял Костя, побледневший от испытанного ужаса. Никита и Марго выглядели слегка растерянными, но все же продолжали смотреть на эту мерзость. Данил, скорчив гримасу отвращения, отвернулся и прикрыл лицо рукой. Настя спряталась в подушку и, что есть силы, прижала ткань к лицу. А Евгений, продолжая сидеть за столом, смотрел на эту картину минуту другую, а после встал, но пройдя несколько шагов, упал на колени и обреченно зарыдал.
Время для присутствующих остановилось. Они не смогли бы сказать, насколько мало и много стояли практически неподвижно. И только все отчасти смирились со страхом, как на замену ему сразу пришло беспокойство.
3
Мотаясь из стороны в сторону, еле сдерживая рвотные позывы и, время от времени, сильно вздрагивая, Костя дополз до своей комнаты и закрылся на замок. Почему же ему так плохо? Отчего? Кем ему приходился Герман?
Близким человеком? Нет…
Другом? Тоже нет…
Знакомым? Разве что с натяжкой.
Но как же Косте тяжело на душе… и в желудке.
Ничего, нужно всего лишь успокоиться, поспать, проветриться. Нет! Это не поможет. Сколько еще всего этого будет? Всей этой мерзости и зла, несправедливости и жестокости! Кто додумался создать такой мир?!
Костя дрожал, усевшись на стуле, и поглядывал по сторонам будто псих. Его сломало. Окончательно. Как же он боится умирать, но… как же он этого хочет.
Воды. Ему вдруг сильно захотелось воды. Горло обдавало сухостью, словно степным безжизненным ветром. Костя всегда носил с собой бутылку, но сейчас спасением оказался стакан, наполненный почти до краев еще с прошлого вечера. Слабая, но хоть какая-то радость возникла на лице полумертвого человека. Он протянул руку за стаканом, резким движением подтянул сосуд к себе, из-за чего вода намочила бумагу и часть стола.
Холодная вода помогла ненадолго придти в себя, но что делать дальше не ясно…
4
Данил стоял в коридоре, но совсем скоро он сполз по стене вниз и закрыл лицо руками, изредка мотая головой из стороны в сторону. Парень совсем недавно вышел из комнаты-бойни, и теперь все его эмоции свелись к простому волнению и облегчению.
Да, погиб человек, которого Данил знал и с которым провел крошечную часть жизни. Однако, при всем при этом, Вера еще жива. Данил еще жив. Да даже Настя и Костя – люди, представляющие для поэта определенную ценность, все еще живы. И это просто не может не радовать. Хотя бы это.
–Здравие дозору! Живой? – поинтересовался возникший из неоткуда Никита.
–Пока что… а если серьезно, то все нормально. – Данил встал, пытаясь доказать свои слова, но в конце подъема покачнулся и чуть не свалился. Почесав макушку, он все же присел обратно.
–Это видно, – сказал спокойный поставленный голос.
–Там еще кто-нибудь остался?
–Нет, да и странным решением было бы оставаться там надолго, не находишь? Стоит отдать должное, план оказался хорошим. Ой, пардон, почти хорошим…
И так красное лицо Данила приобрело еще более темный оттенок.
–Что ты от меня хочешь?! Все пошло не так, как предполагалось… Я и Женя заснули, а остальные даже… не проснулись, когда у Германа вырезали… – Данил выдохнул, проглотив слово, и только после этого продолжил. – Я не смог… не смог бы заснуть случайно. Это все, что могу сказать. Да и Женя столько чая выпил… ему мочевой пузырь уж точно не позволил бы так просто отключиться. Видимо нас изрядно напичкали успокоительным или снотворным – это единственное объяснение.
Никита неподвижно стоял на месте и смотрел в сторону лестницы.
–Ладно, с этим согласен. Я тоже решил не спать прошлой ночью, глазком наблюдая за проемом до тех пор, пока не отрубился. И как ни странно, когда мы ложились, сна ни в одном глазу не было. Фокус довольно недурной.
–Скотина это, а не фокусник! А вариант этот с ночевкой в столовой выкидываем, толку от него не много.
–Выкидываем, то выкидываем, но результаты прошлой такой ночевки стоит прибрать.
Даня поднял голову и взглянул на Никиту.
–Хм, если ты хочешь убраться – пожалуйста, мы все будем тебе только очень благодарны. Я лично, туда соваться больше не желаю, в ближайшее время так точно. – Данил вновь спрятал голову за рукой.
–Не вопрос. Единственное – один вытащить оттуда это я не смогу.
От этого рука Данила дернулась.
–Ты серьезно хочешь с этим возиться? Спасибочки, хоть что-то хорошее за сегодня. А с этим поможем, ты, главное, заверни во что-нибудь…
–Хорошо. Хоть что-то хорошее? Будто ты не рад, что выжил.
Данил поднялся, после чего оказался прямо напротив Никиты. Этот, до сих пор таинственный взгляд стеклянных зрачков встретился с тяжелыми глазами, тянущими вниз в свою непроглядную бездну. Впервые Данил увидел, что Никита первый отворачивается от другого человека. Закончив игру в гляделки, поэт ответил:
–Да рад, конечно, что за вопрос. Просто, просто….
Никита кивнул, на этом диалог закончился. Но практически выйдя за пределы видимости поэта, тот неожиданно развернулся и бросил небрежную фразу:
–Данил, скажи-ка, а Лев когда-нибудь вживую наблюдал за пересадкой сердца? Или, может быть, сам исполнял?..
После этого вопроса Никита в мгновение исчез за углом.
Но Данил уже думал об этом, ведь Лев разбирался в подобных вещах исключительно хорошо. С другой стороны, неужели так сложно просто вырезать из человека сердце?
Так или иначе, сейчас все мысли в голове внезапно перекрыл образ Веры. Как он вообще мог забыть о ней! Тем более, девушка выбежала из комнаты самая первая. Она ведь не на шутку переживает.
“Нужно срочно с ней поговорить.” – Сказал сам себе поэт и незамедлительно направился к комнате своей любимой, по ходу пытаясь смыть с лица грязь переживания и похоронить страх в своих глазах.
5
-Вера, солнце мое, как ты?
Данил стоял напротив двери Вероники, и теперь их отделяла друг от друга лишь пара метров. Раздался очередной стук о деревянную дверь.
–Ника, открой дверь, прошу. Я волнуюсь за тебя. Мы поговорим и вместе постараемся успокоиться, ведь…
“Ничего страшного не случилось” – хотел было продолжить Данил, но вовремя удержался от столь странных слов.
В ответ тишина. Только лишь эхо от стука, поющее в отголосках светлых коридоров, вторило Данилу.
–Ника! Это уже не смешно! Мне нужно тебя увидеть. Узнать, что ты нормально себя чувствуешь и помочь, чем сумею.
Очередные три сильных стука о дверь, и только после этого из комнаты послышался голос:
–Я… Мне нужно побыть одной, Данил. Со мной все нормально, не беспокойся. Просто так нужно. – голос срывался и девушка проглатывала окончания большинства слов.
–Да почему? Что с тобой происходит?! Ты совсем не своя из-за всего этого. Не стоит так… беспокоиться.
На этот раз ответа не последовало. Впервые в их отношениях происходило подобное. И как с этим бороться да еще в таких условиях, Данил, увы, даже не представлял.
–Что-то не так? – прорезал тишину уже другой женский голос.
Данил от неожиданности отпрянул от двери и обернулся в сторону. Перед его глазами всплыл образ Марго.
–Веронике плохо? – С осторожностью попыталась осведомиться она.
–Нет. Да. Не знаю, но это не твое дело. Я пойду. – Данил уже обернулся и сделал первый шаг, как следующая фраза, заставила его остановиться и развернуться.
–Ты сам-то как себя чувствуешь? Лично меня до сих пор в дрожь бросает. Жуть! Насколько же страшен этот мир.
А может быть стоит сказать о своих ощущениях, о том, что ему тоже тяжело и вместе с Марго пойти выпить чаю или, быть может, чего покрепче и поговорить? Поэт глубоко задумался, но уже совсем скоро нерешительно ответил:
–Нормально, жить можно. Пойду, проветрюсь немного, не помешает. И ты держись, скоро все наладится. Не сомневайся.
В ответ Марго нежно кивнула.
–Конечно, все будет хорошо, – улыбка украсила и без того прекрасное лицо.
Данил, постояв и посмотрев на эту очаровательную девушку секунду другую, наконец, направился к лестнице тяжелыми, но спокойными шагами.
Марго проводила своего собеседника взглядом до конца коридора, а после прижалась к двери комнаты Вероники, пытаясь различить хоть какой-то звук. Но, так ничего и не услышав, она удалилась восвояси.
Вера, в свою очередь, слышала их разговор, точно также прижавшись ухом к двери. Как только голоса утихли, она упала на кровать и горько заплакала. Бесшумно, осторожно, не демонстративно. Плакала так, что даже Марго не слышала и даже не подозревала о проявлении эмоций у этой холодной и бездушной Веры.