Майкл Лекс
Альтернатива
8
Острый, как лезвие, грифель карандаша нежно касался бумаги, выводя аккуратные линии. Со временем грифель чуть потупился, а кривые, волнообразные линии создавались все более расторопными движениями. И вот, уже исписанный кончик карандаша выводил толстые, ярко выделяющиеся на листе черточки, а рука уже неумолимо давила на инструмент.
В конце концов, Женя с разочарованием отбросил свою совершенно негодную таблицу. Карандаш юрко скользнул под древний шкаф чулана, который имел неосторожность находиться рядом с Женей. Поток мыслей закончился.
“Времени все меньше и меньше, как же быть… За что вообще здесь можно зацепиться? Ладно, прогоним еще раз. Все по порядку.”
Пальцы скрестились в закрытом замке и их кончики беззвучно стали стучать по основаниям.
“Лев умер в первый же день, значит он не убийца…
Дальше умер брат, потом Костя. Но кому, кому все это нужно? Найти бы хоть какой-то мотив. Ладно… осталось восемь человек. Уж сам себя Герман убивать не стал бы, ему записка не приходила.”
Искорка сомнения блеснула мимолетной вспышкой. Но Женя отбросил ее и продолжил дальше:
“Я тоже выпадаю из списка. Осталось шестеро, кто из них? Настю сразу вычеркну, она ведь на такое не способна.”
Вдруг в воспоминаниях всплыли мертвые глаза, бесчувственное на тот момент лицо и абсолютное спокойствие. Живой призрак.
“Но даже если бы она это сделала, то зачем нужно приходить и пытаться мне помочь? Из-за чувства собственной вины… Да чтоб вас! Кто там дальше?!”
Ледяная рука подобрала таблицу с не менее холодного пола.
“Данил. Хах, еще лучше. Слишком он подозрительный в последнее время, да еще и оружие при нем. Спать всем в столовой предложил именно он. Чтобы проверить безопасность… Ну а что, можно не переживать, если право на ошибку уже оформлено. Если он вообще не убийца собственной персоной.
Никита! Как не крути, слишком уж подозрительный тип. Все скрывает, держит в себе, мысли его не понять, эмоции его не прочувствовать, язвит, пренебрежителен, черств. Слабый шок после всех смертей, его это никак не задевает. Даже ситуация с Костей его не сильно расстроила. Именно он убирал брата в этот… мешок.”
Кулак с силой ударил о пол. Резкая боль пронзила кисть, еще долго отдавая в нижнюю часть ладони.
“Зачем Никита на это согласился? Работенка явно не самая приятная. По натуре зверь, но он ли убил Германа… Зачем надо было идти за Данилом в тот вечер, ночью, в темноте, одному, и притом абсолютно спокойно. Нормальный человек же так не сделает. Или сделает, если будет знать, что опасности для него нет…
Марго. Та еще стерва! Такая же бесчувственная, как и Никита. Идеальная парочка. Но на нее, в отличие от Никиты, совсем ничего нет. Пустота, да и только. Хотя, обычно кого подозреваешь меньше всего, по итогу и оказывается убийцей…
Костя. Тот еще сумасшедший, просто натуральный псих. Что в голову взбредет только одному Богу известно. В прошлом у них с Германом произошел какой-то конфликт, но ведь там дело несерьезное. И все же в таком деле нужно хвататься за каждую мелочь.
Вера. Девчонка холодная, словно айсберг. Девушка приличная и все в этом роде, но… очень странная. После убийства Германа она закрылась в своей комнате и не выходила практически весь день, с чего бы это? Да, потрясение тяжелое, даже очень. Но если бы мне сказали, что Вера после убийства чужого для нее человека так потеряется, я бы не поверил. Да и с Данилом у них отношения накалились, а было то все хорошо. И тут загвоздка.
Как быть?”
Женя в очередной раз пробежался глазами по наброску, потянув руку за карандашом для пятого исправления. Только сейчас он вспомнил, что карандаш еще минуту назад закатился под грязный шкаф. Несколько раз подумав, Женя все же решился – ладонь, собирая все возможные виды грязи на Земле, осторожно зашла под шкаф, и вскоре грязный до неузнаваемости инструмент оказался в руке. Правда, помимо карандаша Женя нащупал громоздкий предмет. Любопытство быстро взяло вверх над брезгливостью, и уже две руки послушно ползли в неизвестность. Легкий, но быстрый рывок, и лампа осветила пыльное полотно.
Женя перевернул картину и внимательно всмотрелся в замысловатые узоры. Ему стало противно, он не хотел больше смотреть на находку. Глаза опустились вниз, едва заметив тусклую подпись. Личную подпись Вероники.
Все, кого бы он ни спрашивал, в один голос говорили ему о прекрасных, глубоких и жизненных картинах в исполнении этой девушки. Про подобное искусство речи не заходило… Но факт оставался фактом. Видимо это и вправду ее творение. Еще один больной человек. Женя пристально вгляделся в темнеющий лик загадочного котика.
Он пугал, неведомым образом внушал страх и словно показывал существование зла. Настоящего, истинного зла.
Женя посодействовал тому, чтобы картина осторожно отправилась восвояси. В таблице же, над блоком с именем Вероника, возникла жирная блестящая галочка.
9
-Тук-тук-тук. – Отозвалось эхом в коридоре.
Ответа не последовало.
–Тук–тук-тук. – Повторился мелодичный стук.
–Да? – Послышался из комнаты недовольный мужской голос.
–Данил, ты живой? Открой дверь, это я.
Наступила тишина, но совсем скоро звяканье ключа нарушило безмолвие. Данил открыл дверь.
–Зачем ты опять пришла?
–Потому что тебе плохо. – Не раздумывая, сказала Марго.
–И чем мне поможешь ты? Просто объясни, чем именно?..
Ответ напрашивался сам собой. Додумавший его поэт смущенно отвернулся.
–Извини, тогда я пойду. Думала, что все, что я делаю, особенно для тебя имеет хоть какой-то вес. Но это просто очередной мусор. Мусор в красивой обертке. – Марго кротко кивнула и уже собралась уходить, однако Данил остановил ее, взяв за руку.
–Подожди. Я просто не так выразился, я совершенно не то имел в виду. А ты… молодец. Я даже не подозревал, что ты можешь быть такой чуткой. Просто мне сейчас ничего не нужно, вот и все. В этом вся причина.
–Опять поссорились? – Без малейшей нотки удивления сказала очаровательная, даже в таких условиях, девушка.
Данил не ответил.
–Помиритесь как-нибудь. Не переживай так.
Данил вновь промолчал.
–Я ничего не хочу, кроме недолгого разговора. Марго, ты меня услышала? – как только девушка кивнула, Данил продолжил. – Тогда заходи, чего здесь стоять. Хотя подожди, лучше к тебе. А то если Вера придет…
–Боишься ее? Да, молодец девка, поработала на славу.
–Это на что это ты намекаешь? – После сцены в библиотеке Данила начинала раздражать любая мелочь.
–Да так. Лишь на то, что ты самую малость… прогибаешься.
–Подкаблучник значит… Тебе просто кажется, поверь.
–Согласна. Все это лишь мое воображение, – сарказм, сказанный устами Марго, играл самыми яркими красками.
–Перестань! Ты явно утрируешь.
Марго усмехнулась.
–Утри… что? Да ладно, я же шучу, не обращай внимание. Но если на чистоту, неужели ты ни разу не чувствовал себя одиноким. Рядом с ней.
Данил прикрыл дверь своей комнаты, и они с Марго направились по пустому коридору. Девушка старалась говорить тише, но от этого ее голос не терял уверенности и некой властности.
–Нет, – отмахнулся простым ответом Данил. Парень не умел врать и Марго это прекрасно знала.
–И никогда не хотел уйти от нее?
–Нет! – прокричал Данил. – И не говори больше такого!
Поднявшись на третий этаж и подождав, пока спутник немного остынет, Марго оттолкнула Данила к стене. Щекочущий, но вместе с тем понимающий взгляд впился в парня.
–А теперь представь на мгновение, что Веры не станет. Что она исчезнет. Неужели ты совсем не будешь этому рад? Не вырывайся, ответь. Иначе я додумаю ответ сама.
–Хорошо, – сдался Данил, – Предположим. И что с этого? Зачем тебе это знать?
Теперь вопросительный тяжелый взгляд уставился уже на Марго. Та, без колебаний, спокойно качнула головой на бок.
–Да просто. Интересно. Нам девушкам все интересно, – дьявольская улыбка озарила ее лицо. – Тем более, в жизни всякое бывает. Особенно в этом доме. Сегодня человек жив, а завтра…
–Заткнись! Ты хотя бы слышишь, что говоришь?! – чуть было не взорвался парень.
–Ладно, ладно, молчу.
Злая, даже уверенная улыбка не могла выйти у Данила из головы. Он запомнил ее. Запомнил на всю жизнь.
–Проходи, – врата рая распахнулись перед парнем. А может быть, врата ада.
Сомнения одно за другим сменяли друг друга. Желания же неумолимым и всесокрушающим потоком крутились в мыслях. Данил уже не знал, чего хочет. Он даже не знал, чего желает его природное Я.
Парень с девушкой зашли в уютную комнату, после чего дверь захлопнулась, и ключ провернулся на два оборота.
10
Мысли так и путались, переплетаясь и соединяясь во всевозможных комбинациях. Время продолжает тикать и готово взорваться смертью в любой момент, а ответ все еще далеко. Остался последний, очевидный, но самый сложный вариант – поговорить с каждым наедине. Вдруг получится заметить замешательство, раскаяние, страх. Да, помимо Германа есть еще и другие жертвы, но так хотя бы будет понятно, кто убийцы.
Женя решил начать с Насти. Ему тяжело давались шаги, приближавшие парня к ее двери. Как он сможет увидеть страх в глазах человека, если он сам его боится? Ему до сих пор было неловко перед этой девушкой, но Женя понимал, что других вариантов найти убийцу больше не осталось. А Настя казалось ему беспричастнее, чем многие другие. Вот с нее и следовало начать. Быстро убедиться в своей правоте и продолжить допросы с остальными.
Размеренный, чуть слышный стук в дверь. Ни единого намека на жизнь с обратной стороны. Ноги радостным маршем понесли их владельца подальше от страшной двери, но переборов себя, Женя вернулся и повторил попытку достучаться. Но ответа так и не последовало.
Что если ей сейчас требуется помощь? Уже слишком сложно предугадать, какая сцена может скрываться за дверью. За любой дверью.
От губительных мыслей парня спас еле различимый звук шагов в коридоре. Женя оглянулся и увидел торопливо взбирающуюся наверх, в столовую, Веронику.
–Ты Настю не видела? – спросил Женя таким тоном, словно пришел на аудиенцию к королеве.
–Видела. Она пошла гулять, – безынициативно бросила та, с радостью взяв на себе роль властительницы в этом диалоге. – В ближайшее время можешь ее не ждать.
Пока слова слабым эхом рикошетили от стен, Вера скрылась за лестницей, ведущей на второй этаж. Евгений проводил ее внимательным взглядом.
“В ближайшее время не ждать… И что же теперь? Придется начинать с других. Но тогда с кого именно?”
Женя облокотился о дверь, пытаясь придумать новый путь к своей цели. Послышался щелчок, и дверь под тяжестью девяноста килограммов провалилась вовнутрь; Женя чуть было не упал на пол. Он мигом огляделся: комната оказалась пуста. Видно, Настя с Верой сильно торопились в подвал и не позаботились о том, чтобы закрыть комнату. А потом Настя сюда не возвращалась. Или же возвращалась, но все равно забыла закрыться…
Женя выглянул в коридор и, убедившись, что никого в коридоре не осталось, тихонько закрыл дверь. Раз Насти не будет в ближайшее время, почему бы ни поискать что-нибудь интересное в ее комнате? Все равно ему больше нечего терять, а любая информация сейчас – на вес золота. В глаза сразу бросилась с виду обычная тетрадка, покоящаяся на самом углу стола. С нее все началось, да собственно ею пускай все и закончится.
11
Ускоренная неприступной уверенностью кровь подгоняла Веронику вперед. Мозоли, натертые маловатыми босоножками, капли пота, стекавшие с висков и чуть слышный огонек в животе, наоборот, останавливали ее. Настал момент встречи с самым страшным человеком, живущим сейчас в этом доме. С девушкой по имени Вероника. Встреча со своим полным отражением. Но ведь можно и не смотреть в пропасть, а просто сделать грязную работенку. Но получится ли?..
Девушка вошла в отдающее забвением и прошлым, мрачное логово и приблизилась к зеркалу. К тому самому зеркалу, в отражении которого она любовалась собой, как только попала в это место. Но с того дня многое изменилось. Вера просто напросто боялась столкнуться с собой и увидеть то, во что превратилась в стенах странного могильника. Страх не оставил девушку и сейчас: желания всматриваться вглубь совсем не оставалось. Однако, можно ли поступить иначе?
Нет, а это значит, что глаза с милосердной мольбой коснулись идеально гладкого контура своего лица.
Изогнутый лоб, темнеющие злом и мраком брови, глаза оттенка бушующего моря и холодный, как скала носик. А что же в глазах?.. В них глубокое разочарование в жизни, в людях, в себе. Что ж, Вере доставит истинное удовольствие покончить с этим: лежащий в руке кирпич резко врезался в иллюзию действительности. От удара ее осколки разлетелись в разные стороны. Вера прикрыла лицо рукой, пытаясь защитить то, что осталось от давнего отражения. Дело сделано, и на этот раз все додумки оказались верными.
В сияющей дыре виднелся укромный проем, в котором пылился медный ключик, ожидавший свою хозяйку. Вера взвизгнула от радости. Вход в неизвестность почти открыт. Так может там найдутся так нужные сейчас ответы.
Дневник Насти
День №4
С каждым часом положение становится все хуже и хуже. Я не знаю, как это описать, а главное – как с этим бороться…
Вера оказалась права. Теперь ни о каком сплочении речи не идет – все видят друг в друге врагов и убийц. А ведь добрая половина оставшихся гостей уже действительно не безгрешна.
На нас обрушилось цунами, идущее с моря наших же проблем, и, скорее всего, мы в них утонем. Но меня до сих пор не отпускает Вера. Насколько же она изменилась…
Разумеется, все изменились. Многие стали совсем другими людьми. Но в Вере произошла просто глобальная перемена. Она будто стала еще более закрытой, даже злобной. В ней пропала, может и маленькая, но частица ее души. Этот факт меня очень пугает, ведь все это не может произойти из ничего. Особенно с Вероникой, которая всегда была сдержанной, спокойной и рассудительной. Чувства имели над ней определенную власть, но… держать и подавлять их она умеет лучше любого мужчины.
Почему же здесь, из-за смерти Германа, с которым Вера почти не общалась, она вдруг так сильно сбавила? К смерти, она относилась как к данному. Особенно, к смерти неродных ей людей.
Да провалиться мне под землю, но я не могу более, мне нужно делать какие-то выводы. Мне кажется, конечно, все это неправда и глупые доводы, высосанные из пальца, написанные девушкой, которая сошла с ума и сама же озверела от пережитых потрясений, но все же… Вера убила человека.
Я боюсь думать, что это она убила Льва и, скорее всего, это не так. Но Герман ведь тоже человек, у него остался здесь брат. Я просто не понимаю, как можно…
С другой стороны, Альтернатива оставляет желать лучшего: собой готов пожертвовать далеко не каждый, и здесь вины Вероники нет. Но. Мне кажется, я даже в глаза ей не смогу смотреть, все это ведь так ужасно.
Нам стоит поговорить хотя бы еще один раз, но тут уже как Бог рассудит. Или убийца.
Еще и эта неприятность с Данилом. Неужели он может быть убийцей? Я лично в это ни за что не поверю, но если говорить о записке… Какой кошмар, я о себе еще многого не знаю, еще и других сужу. Хватит с меня. А сейчас следует собрать все силы и просто попытаться дожить до завтрашнего утра.
Стр. 25-27
Женя перечитывал эту страницу снова и снова, пока, наконец, не присел с ручным тормозом в мыслях на стул. Он не заметил, как провел в комнате Насти больше часа – за все это время он прочитал весь ее дневник. Но как ни крути, а пара предложений с последних страниц дали ему больше, чем вся остальная тетрадь. Конечно, Настя могла ошибаться, но ведь она лучшая подруга Вероники, да и просто чертовски проницательный человек…
А с аргументами поспорить и вовсе нельзя.
–Вот сучка какая! – Вырвалось у парня, не позволявшего себе оскорбительных выражений. – Значит, вот так мы поступаем. Хах. Таким шлюхам явно не место среди живых. А почему бы не избавиться от этой стервы прямо сейчас, своими собственными руками?!
Кулаки с яростью сжались, хрустнули костяшки, надулись вены. Злоба с каждой минутой лишь возрастала, перерастая в неуправляемый ураган, помещенный внутрь одного человека. Нет, он не мог остановить этот зов – всесокрушающие порывы яростно били в больное сердце и истощенную душу.
Оставив дневник открытым, Женя чуть ли не вылетел из комнаты, громко захлопнув дверь и, словно одержимый, направился наверх.
“Она поднималась по лестнице. Наверняка до сих пор сидит в своей комнатушке и трясется от страха и отчаяния. Сейчас мы ей добавим боли!”
Второй этаж быстро остался позади, после чего парень резво перескочил ступеньки на третий. Но только сгорающий от ненависти Женя вышел в коридор, как дверная ручка ближайшей комнаты начала потихоньку проворачиваться. Ручка комнаты Марго.
Нельзя допустить, чтобы его здесь увидели. Лучше переждать, а после быстро закончить со всем. Женя геройски подавил в себе очередной взрыв, спустился обратно на второй и стал нетерпеливо ждать. Прошедшие секунды показались вечностью, он больше не чувствовал истинного веса времени. Но так долго возиться с дверью просто невозможно – видно оттуда так никто и не вышел.
Тяжелыми, но резкими шагами парень начал повторно взбираться наверх, как вдруг путь ему перегородил Данил. Оба остановились и уставились друг на друга.
–Куда путь держишь? – Начал растерянный поэт.
–Я то? В уборную… давненько туда не заходил. А ты откуда? – После этих слов Женя уставился на Данила, ожидая его ответ.
–Оттуда же.
Не горя желанием продолжать бессмысленный диалог, оба замолчали и стали вглядывались друг в друга. И Женя, и Данил казались не похожими на самих себя, а встрече друг с другом, не раздумывая, предпочли бы недельку отпуска в аду. Женя без особых сложностей вырубил бы Данила, не носи тот с собой пистолет. Разделяла парней на лестничной площадке дистанция в пару метров.
Вскоре Данилу надоело глупо стоять и таращиться на своего визави, и он начал спускаться.
–Только без лишних движений, – как можно спокойнее сказал Данил и для верности отвел руку назад, за оружием.
Женя не тронул поэта, и тот осторожно спустился вниз. Озверевший буйвол продолжал провожать льва полыхающим взглядом. Идея напасть выглядела уж слишком заманчивой: опасности извне для Жени стало бы в разы меньше, пистолет оказался бы у него, а Веронику никто не смог бы спасти. Но останавливало только одно: если он ошибется и получит пулю, то Веру могут не наказать. А этого допустить никак нельзя!
Женя с горестью распрощался со столь навязчивой мыслью и продолжил подниматься. Ступеньки мелькали перед глазами; восемь метров лестничного коридора пролетели как один.
Четкий и как можно более спокойный стук в дверь Веры. Ответа нет. Последовали еще удары, но никто даже не собирался открывать и отзываться. Женя с силой дернул за ручку, может это поможет? Но дверь оказалась запертой.
Сегодня Жене определенно не везло с гостевыми визитами… Видно, в комнате девушки нет, значит нужно искать где-то внизу. А там обязательно возникнет куча разных проблем. Теперь избавиться от Веры так просто не получится.
“Как же мне не везет! Еще и этот чертов Данил! Почему его девушка Вера, а не какая-нибудь Марго!”
Женя на секунду замер. Было сложно в состоянии дикости погрузиться в размышления, но Жене все-таки удался подобный трюк. Данил должен был откуда-то выйти. И выйти, по всей видимости, он мог только из комнаты Марго… Данил, который выходит из комнаты Марго. Какая сильная, а главное, правдивая фраза.
“Помнится, Настя писала, что Данил не умеет врать. Особенно Вере… А что если мне не лезть раньше паровоза и просто насладиться сценой морального уничтожения этой суки. Стоит лишь правильно преподнести информацию, а дальше Данил сделает все за меня. Точнее, уже сделал.”
Женя пошел вниз искать Веронику. Но на этот раз, его целью был простой, совершенно обычный разговор…
12
Вероника в нетерпении стояла у неприступной двери. Девушка убедилась, что в соседних комнатах никого нет, и закрыла за собой люк в подвал. Если кто и решит спуститься, Вера услышит о вторжении. Ждать больше нечего – пара движений и всего один поворот…
Ключ от комнаты плавно вошел в темное отверстие и повернулся. Тяжким эхом отозвался щелчок, дверь же с противным скрипом распахнулась, готовясь показывать страннице свои тайны.
В комнате стоял абсолютный мрак, из-за чего Вероника сильно пожалела, что не взяла с собой фонарь. Но теперь некогда за ним тащиться. Ведомая неподкупным страхом и бескомпромиссным любопытством девушка шагнула в комнату. Дурной запах ударил в нос, напоминая чуланных кротов. Около самого входа приглушенным огоньком подсвечивался рубильник. Один щелчок – и все тайны, сокрытые здесь окажутся известны. Вера рискнула закрыть за собой дверь, после чего охватила ручку огненной ладонью и подняла ее вверх. Рычаг сработал и свет зажегся.
Огромных усилий стоило Веронике подавить в себе питаемый ненасытным ужасом крик. Обоими ладонями она зажала рот и облокотилась о дверь. Ей захотелось убежать отсюда и не заходить более. Никогда. Но она не могла. Если дается шанс докопаться до истины, то нужно им пользоваться. Несмотря ни на что.
В метре от девушки неподвижно сидел человек, так и сверлящий ее пустым взглядом. Определенно труп. Причем труп хорошо знакомого ей человека…
Слезы выступили на глазах молодой девушки, продолжая бессердечно обезвоживать и так слабый организм. Но отступать нельзя, только не сейчас. Неожиданно быстро Вера преодолела дистанцию, разделяющую эти тела. Радовало пока только одно: к этому телу столько усилий, как к Герману, не прилагали. На трупе виднелась единственная рана, оставленная пулей в околосердечной области. Вера едва заметным касанием дотронулись до лица мертвеца, после чего с отвращением и страхом отдернула руку. Она будто коснулась самой смерти…
Лев все же мертв – хоть это стало понятно. Вера продолжала изучать знакомое ей лицо, борясь внутри себя с неуправляемым ужасом и отвращением. Изучать тело на наличие ран и других следов насилия Вера не решилась. Вместо этого она прошла дальше, с каждым шагом все ближе подходя к столу. Комната эта не отличалась простором и по обстановке напоминала обычное жилое помещение в этом доме..
Девушка торопилась: она старалась как можно быстрее закончить и убежать отсюда. Схватив бумажонки, которые беспорядочно валялись на столе, она трясущимися руками поднесла их ближе к глазам.
“Медицинское свидетельство о смерти” – прочла Вера и, прикрыв рот ладонью, отвернулась. Ей вновь стало противно, стало тошно. Сколько еще будет все это продолжаться? Наконец, собравшись с мыслями, она продолжила перескакивать взглядом с фразы на фразу:
“Гранина Наталья Алексеевна;
пол: женский;
дата рождения:11.03.1974;
дата смерти:15.10. 2016;
окончательное;
причина смерти установлена лечащим врачом: инфаркт”
Вера во второй раз изучила странную страницу: она впервые слышала об этом человеке и, скорее всего, даже не видела его вживую. Отложив до поры этот вопрос вместе с листом, девушка стала читать следующий:
“Гранина Алиса Георгиевна;
пол: женский;
дата рождения: 01.02.1995;
дата смерти: 30.09.2016;
окончательное;
причина смерти установлена лечащим врачом: сепсис”
В памяти всплыла маленькая розовая шапочка, до сих пор лежащая где-то в чулане. И фотография. Наверняка, это та самая девушка. Дочь хозяина дома.
А Наталья тогда мать. И жена.
С этим вроде все понятно. С другой стороны, зачем все это знать Вере? Зачем эти бумаги положили в комнате, ключи от которой есть у каждого из гостей?
На столе лежал еще один лист. С виду простой список, написанный хорошо различимыми, аккуратными буквами. В нем значились ФИО восьми человек:
Красинский Валентин Александрович;
2. Воронов Юрий Петрович;
3. Ермолов Тимофей Александрович;
4. Уваров Андрей Алексеевич;
5. Барсов Иван Юрьевич;
6. Андреев Иван Николаевич;
7. Березин Александр Александрович;
8. Гранин Георгий Тимофеевич.
Уварова Вероника Андреевна не смогла сдержать эмоции – горечь памятных дней нахлынула ей в душу. Недлинный список ей пришлось видеть не впервой. Все эти люди – погибшие в “Злотокаменской” горняки, и среди них – ее отец, также навсегда оставшийся в шахте два года назад. Там есть и отец Данила: Ермолов Тимофей Александрович.
Вере вдруг вспомнился их разговор с Данилом, когда они узнали, что связаны общим горем и невосполнимой потерей. После такой новости Вере вдруг стало хорошо на душе. В тот день она посмотрела на Данила по-другому: она полюбила его не только как девушка, но и как сестра, некой спокойной родной любовью. Хотя страсть продолжала кипеть в жилах обоих.
Бессознательно, погрузившись в свои мысли, Вера продолжала читать седьмую строчку списка.
Эта же фамилия Насти! Как ни странно, но двум с давних пор лучшим подругам никогда не доводилось хорошо развить эту тему. Вера лишь знала, что отец у Насти тоже погиб. Но неужели и она связана с этой историей?..
Наконец, завершающая мысль клином врезалась во всю получившуюся картину, и Вера в ней уже не сомневалась. Все гости в этом доме носят фамилии погибших из этого списка. Сыновья и дочери. Как назло, ни одной из фамилий остальных гостей девушка не знала. Но разве узнать их станет такой уж непосильной задачей?
А Гранин… Вера удивилась, как до сих пор не вспомнила эту фамилию. Ведь ее носил ни кто иной, как единственный выживший, тот счастливчик. Вера ненадолго вернулась к свидетельствам о смерти.
“Значит, его дочь и жена умерли совсем скоро после его спасения. Вот везение… Видимо, вся эта афера – его рук дело. Однако нас девять, двое братьев. Среди нас ведь должен быть и его ребенок. Но зачем?! И неужели он хочет убить и его? Или уже убил…”
Вера повернулась и краем глаза покосилась на Льва.
А вдруг это он?..
Но пока девушка могла только предположить. Сейчас важно узнать фамилии остальных, ведь это не так сложно. Наверно…
Последнее, что сделала Вероника, прежде чем выйти – взяла со стола небольшую черную коробочку. Но стоило только открыть ее, как в тишине раздался визг отвращения и ненависти. Вера бросила косметический прибор на пол и несколько раз ударила по нему ногой. Пожалуй, два разбитых зеркала за день – это чересчур.