Майкл Лекс
Альтернатива
11
Никита и сам находился в шоке – как же все так получилось… Последний раз он терял самообладание лет пять назад. Упорная работа над собой и регулярные занятия медитацией дали свои плоды: Никита полностью забыл о таких чувствах как гнев, зависть и ненависть. Да, может, появлялись в его жизни небольшая злость, легкое раздражение и уныние. Но все эти эмоции – уже совсем другое, нежели то, что было раньше.
Марго ведь тоже пережила все недавние события, но при этом тотальное спокойствие, скорее даже безразличие кипело в ее жилах. Как так?
Ноги тащили Никиту по коридору второго этажа. Сейчас он хотел лишь одного – поговорить с Костей. Да и к тому же, Костя немного смыслил в психологии. Ужасная нервозность и эмоциональность заставляли его все больше и больше изучать подобные вещи. Хотя, в его случае не помогало абсолютно ничего, даже врачи и таблетки.
Никита обрадовался, когда, наконец, подошел к той самой двери. Поворот дверной ручки окончился простым проворотом.
“Дааа, после такого утра уж грех не закрываться. Как же я забыл про Костю… Нужно было зайти к нему намного раньше, отложив “более важные дела” на потом.”
–Костя, это я. Как ты там? Я пришел поговорить, открой дверь! – Легкий стук в дверь. В голосе до сих пор звучали повелительные нотки. – Тебе тоже не помешает выговориться, открой. Я ненадолго.
В ответ пропела так полюбившаяся всем тишина. В этом доме все как обычно, безмолвие – главный принцип. Никита постоял у комнаты еще минуту.
–Вот наркоман недоделанный! – тихо вырвалось из его уст.
Оглядевшись по сторонам, Никита быстрым движением достал из кармана заветную связку ключей и вставил в скважину пятый номер. Два тяжелых щелчка и дверь открылась. Парень торопливо вошел внутрь. Он даже не удивился, когда увидел на кровати скорчившегося и согнувшегося в три погибели друга. У нижней ножки кровати валялся медицинский шприц.
Два шага показались Никите невероятно долгими. Он прекрасно понимал, что уже может не услышать дыхание этого совершенно не приспособленного к жизни человека. Человека, который не нужен этому миру.
Рука схватила свободное запястье и нервно сжала его. Прошло секунды три, прежде чем испуганный Никита нащупал удары. Факт наличия пульса слегка успокоил парня, но потом он заметил, что удары слишком частые. Никита приоткрыл веки Костиного глаза – зрачок сильно сузился.
Никита лишь присел на край кровати, попутно подобрав шприц и кинув его под матрас. Он понимал, что, скорее всего, это наркотическая кома и хоть как-то помочь Косте в условиях изоляции от мира они не в силах. Костя должен сам выбраться. Шанс не такой уж и маленький, хотя кто знает, сколько той дряни он себе вколол.
–Что с ним? – Осторожно поинтересовалась вошедшая в комнату, но не подходящая совсем близко, Марго.
–Кома, – последовал однозначный ответ.
Марго продолжала стоять и просто смотреть. Видимо, эта ситуация тоже тронула Марго больше, чем смерть Германа. Хотя человек вроде еще не умер.
–Расскажи об этом всем, кого встретишь. Знать все равно нужно, – осторожно продолжил Никита, опустив голову. Его голос звучал как всегда – непоколебимо и монотонно, но… то ли тише, то ли неувереннее.
Марго бросила последний взгляд на обоих парней, после чего скрылась из виду. А Никита вновь остался наедине с лишенным движения и явных признаков жизни телом. Что ж, разговор с собой получится длинным и не менее интересным, чем утром, правда на этот раз, на очереди стоит трагедия.
Дневник Насти
День №3
Какое же порой возникает чувство, когда ты разочаровываешься совершенно во всем: начиная с того, что неимоверно тебе дорого, и заканчивая тем, к чему ты совсем безразлична. Сейчас я пишу эти строки и плачу. От чего именно, я уже не в силах сказать – столько всего ужасного обрушилось на нас за последние дни. Мне кажется, за всю жизнь я столько не плакала, сколько за эти 72 часа.
Я до сих пор не могу забыть Льва… Раньше все интересные случайности в жизни я старалась не замечать вовсе и ни в коем случае не уповать на несправедливость. Но сейчас думаю, как же судьба разыграла этот момент, насколько зла получилась ее шутка.
Я молюсь за него каждый день, каждый вечер, каждый час. Теперь мне просто пришлось прийти к выводу, что я умерла вместе с ним, я отдала ему свое сердце в ту ночь. Куда же он мог пропасть, куда…
Эх. Рано или поздно, мы все равно встретимся. Не в этом мире, так в другом. Да и есть ли разница, где именно? Однако сейчас я убита горем, я мертва.
Стало быть, мне остается только одно – делать то, что у меня получалось делать всю жизнь. Помогать другим и скрашивать их горе более светлыми оттенками, каким бы тяжелым делом все это не оказалось. Я должна дарить другим свет, хоть тусклый, хоть отчасти холодный, но должна, несмотря ни на что. Но, оказывается, не все так просто…
Условия, в которые нас поместили, просто невообразимо влияют на реалии психики и нашей человечности. Все меняется, абсолютно все. Днем, буквально часов 6 назад, после того, как я выдавила из себя все силы, приготовив завтрак и раздав его ребятам, я спустилась к Женечке и попыталась помочь. Даже чувствуя себя полностью убитой и бессильной, я пошла туда, ведь ему сейчас приходится тяжело.
Утром мы потеряли очередного товарища и просто хорошего человека…
А он потерял друга, соратника, брата, часть своей души…
Я понимала, что стоит опасаться определенных вещей, но чтобы таких… Все уже заходит слишком далеко, а ведь это, как бы мне не хотелось признавать, только начало. Он почти меня изнасиловал…
Не буду говорить о совершенно ненужных и плохих вещах, и сама же стараюсь о них не думать. Скажу лишь, что Бог все равно уберег нас – меня отпустили. Однако, что бы получилось, если бы все произошло иначе? Об этом я даже думать боюсь.
Да, я прекрасно понимаю его состояние, но и мне, особенно после этого инцидента, стало еще неприятнее, еще больнее, еще страшнее. Человеческие ценности постепенно начали растворяться, распадаясь на все более простые вещи. Вещи первобытные и опасные. Но даже несмотря на все это, я должна быть сильной, я должна помогать людям. Хотя бы тем, кто для меня был и всегда будут так важны: Верочка, Даниил, Костя. И всем остальным тоже. Женя же, уверена, скоро придет в себя хоть чуть-чуть и окончательно осознает свою ошибку, чтобы больше такого не повторять. А я прощу, я все прощу…
В прощении и заключается суть жизни, все совершают ошибки, а мы должны прощать людей, и помогать им не совершать новых ошибок.
Я надеюсь, что все это скоро закончится и все устроится лучшим образом. Все обязательно встанет на свои места, и мы никого больше не потеряем. В этом нет сомнений. Завтра наступит уже совсем скоро, а через 2 часа, ровно в 22.00, вновь отключится свет во всем доме.
Сейчас остается только надеяться и уповать на то, что все мы сегодня останемся живы. В таком случае, помолимся за это! Пока что, это единственное, что можно предпринять…
стр. 19-21
12
Тук-тук-тук
Сердце еще слабо, но стучало. Никита убрал руку с пульса худого паренька. Он до сих пор сидел на постели и будто охранял Костю от всех внешних опасностей. Быть может, даже от смерти.
Сомнений больше не было – это наркотическая кома, и дело совсем плохо.
“Как же вовремя пропал Лев.” – Вдруг всплыло в голове Никиты. И действительно, единственный человек, который мог оказать правильную медицинскую помощь, пропал первый. Красота.
Костя впервые попробовал еще пару лет назад, и факт этот Никита знал.
Но разве можно было винить Костю? – вот о чем думал Никита. Особенно сейчас. При таком напряжении легко сорваться, тем более, если желаемое практически гарантирует тебе рай…
Это морфий, причем, по следам в пустом шприце, там находилась огромная доза. Морфий был единственным препаратом, который можно было найти для такой цели. А найти его можно было только в аптечке Льва…
Никита пристально посмотрел на стол. На нем мертвым грузом лежала вещь, которой Костя пользовался также часто, как и расческой – синяя шариковая ручка с надетым на конце колпачком.
Кажется, все окончательно встало на свои места. Никита в мгновение оказался у тумбочки. Открылась первая полка: обычные вещи, ничего интересного.
Вторая полка: различный хлам. Не знал бы Никита Костю, удивился бы, зачем человеку все это нужно.
Третья полка: куча бумаг и пара книг.
Слегка трясущиеся руки стали перебирать все, что было внутри – каждая бумажка, каждый листочек рассматривались с особой тщательностью. Но ничего. Абсолютно ничего, чем можно было объяснить загадочную синюю ручку.
13
Хороший виски мигом обдал горло долгожданным теплом. Бокал в пятый раз упал на стол, отозвавшись в тишине пустым звоном. Двенадцать часов ночи давали о себе знать – за окном стояла непроглядная тьма, а в комнате лишь слабый огонек, тускневший в чертогах фонаря, спасал от смертельной неизвестности. Никогда до этого момента Данил не пил один, да и всегда считал, что такое никогда не случится. Однако жизнь расставляет все на свои места. Этим вечером лишь виски мог стать ему лучшим собеседником: Вера так и не пустила парня к себе, идти к Марго не позволяла совесть, а из оставшейся части мужчин Данил мало с кем общался. Правда, есть еще Настя.
Как он мог забыть про нее? Ей ведь сейчас так тяжело.
Лицо расплылось в сочувствующей, грустной гримасе. Ему стало стыдно. Но ничего, завтра Данил обязательно с ней поговорит!
Кулак ударил по столу, и бокал, будто испугавшись, юрко подпрыгнул лягушонком. А если или он или она, не проснутся после сегодняшней ночи… Не думать об этом, просто не думать. К счастью, пьяным не думать намного легче. Как бы то ни было, главным для Данила всегда оставалось его возлюбленная.
Послышался слабый треск со стороны входа. Поэт лениво обернулся, не увидев ничего странного.
Вера… Теперь образ этой земной богини крутился в его сознании. Волшебные и такие дорогие воспоминания пленили поэта. В последнее время она стала для него всем. Даже наблюдая за этой парой со стороны, несложно было заметить, как Данил с головой предается любым ее образам, будь она любовницей, другом, учителем, музой или кем-нибудь другим. Ну и, разумеется – она стала для него семьей. Настоящей и хорошей семьей.
Почему она замкнулась? На что она могла обидеться? Или ей просто очень тяжело, вот и все. Или же…
–Тук. – Послышалось со стороны выхода.
Данил в очередной раз недоумевающе, но так же лениво повернул свою голову к двери. Явно послышалось. Пьяным чего только не чудится.
Не отпуская из рук бутылку виски, Данил встал и попытался пройти к двери. Хватило трех шагов, чтобы приблизиться к выходу. А если там действительно кто-то стоит? Ухом Данил осторожно приник к мощной деревянной двери и замер. Тишина.
Еще пара громких глотков, а после желанная кровать и долгожданное расслабление.
“Вот бред. Ну, пить здесь, так с ума точно сойдешь. Сон час. Да какой час?..”
Парень слегка усмехнулся, параллельно с этим икнув.
Не успел Данил и глаза сомкнуть, как услышал очередной неприятный звук. Звук, напоминающий плескание жидкости, будто в нее кто-то аккуратно наступил.
“О, теперь водичка журчит, замечательно! Зато под это и уснуть можно.”
–Продолжайте! – Восторженно продекламировал поэт и спокойно подложил под голову обе руки.
Небеса, видно, услышали его просьбу, и плеск повторился. Только на этот раз чуть ближе.
На этом моменте ирония покинула Данила, и тот вяло поднял голову.
Перед ним, практически у самой двери, неподвижно сидел кот. Черный кот с высоким джентльменским цилиндром на макушке и мокрыми от красной жидкости лапами. Улыбка странным оскалом мелькала на морде животного.
Первое, что сделал растерянный Даниил – потер глаза холодными до дрожи руками и с верой на очень странную галлюцинацию, открыл их. Не помогло. Кот так и остался на своем месте.
И вот тут уже парню стало совсем плохо: алкоголь еще сглаживал страх, но сам разум мгновенно начал возвращаться в трезвое состояние. Поэт отказывался верить в то, что видит. Это ведь это просто картина! А если это картина, то как она может ожить?
Данил пулей слетел с кровати, достал свое оружие и приготовился прострелить черепушку своему визави. Парень дернул затвор, зарядив пистолет. Теперь он ждал малейшее, хотя бы еле заметное движение, чтобы нажать на заветную кнопку. Но кот сидел абсолютно неподвижно. Он ничего не делал. Он просто сидел и улыбался.
Прошла долгая минута, а эти двое все продолжали пялиться друг на друга, не выказывая при этом ни малейшей агрессии. За это время Данил успел осознать, что выстрел – самый крайний вариант. Звук от него не услышит только глухой, а лишние разборки тут ни к чему. И так все напуганы и стоит быть аккуратным; про пистолет же никто ничего знать не должен. Но кот так и стоял перед глазами…
Может, просто галлюцинация? Единственный способ узнать – как-то это проверить. Со стола медленно был взят скомканный лист, после чего тот снежком полетел в кота. Комок достиг своей цели, но на деле он просто пролетел сквозь черную фигуру и со слабым шуршанием ударился о стену.
Явно галлюцинация. Или голограмма. Как бы то ни было, этот эксперимент добавил Данилу уверенности. Теперь, чтобы окончательно успокоиться, следует только подойти и провести рукой сквозь несуществующую материю. Хм, не самая лучшая идея, но уставшему и нетрезвому Данилу она пришлась по душе – ему вполне хватило этой пары минут свидания со страхом.
Неуверенный подъем, осторожные шаги и тяжело бьющееся сердце. Пистолет все время угрожающе смотрел своим дулом на сказочное животное, но котику было все равно. Хотя улыбаться он перестал…
Теперь только пустой, но такой пугающий и неизведанный взгляд падал на, подходящего все ближе и ближе, Данила.
Чем ближе к цели – тем медленнее тянулись шаги. Но вот, Данил, наконец, стоял перед котом в пределах метра. Тот не шевелился.
Вблизи этот чертов зверь выглядел еще более пугающим: многочисленные порезы виднелись сквозь шерсть, изогнутые усы торчали во все стороны, а помятый цилиндр свисал на бок.
Одно движение, всего лишь одно движение, что в этом страшного…
И вот, рука в одно резкое движение прошла через темную фигуру и вернулась обратно к ее владельцу. Кот – просто иллюзия, не более. Для достоверности, другая рука повторила прошлый путь, но медленнее, чем предыдущая. Прикосновение к нереальному, ощущение полного отсутствия живой материи.
Теперь, улыбка появилась уже на лице Данила, ему вдруг стало так смешно за свой глупый и неоправданный страх. Но лишь Данил расслабился, как вдруг кот замахнулся лапой и оставил на руке парня глубокий порез. Устрашающее шипение раздалось на всю комнату. Ошарашенный парень чуть ли не покатился назад, после чего плюхнулся в дальнем угле комнаты. Тяжелых усилий стоило ему в эти мгновения не нажимать на заветный курок – выстрел так и не разрезал атмосферу бесшумия. Кот же преспокойно остался на том же месте. Взгляд поэта упал на правую руку. Она истекала кровью, три продолговатых отметины тянулись вдоль запястья.
–Вот черт! – Вырвалось у пораженного Данила.
Взгляд мигом переместился обратно к двери, но кот пропал из виду.
Поэт живо соскочил с места, вытянулся во весь рост и нервно стал осматривать небольшую комнатенку. Однако, как бы он ни старался, найти зверя так и не удалось. Он просто растворился в пустоте.
Данил еще пару минут обыскивал комнату, заглядывая во все углы, открывая шкаф и тумбочку, и так ничего и не обнаружив, обессилено плюхнулся на стул. Губы приникли к бутылке, и поэт жадными глотками выпил чуть больше полстакана успокаивающего напитка. Как ни странно, но ум будто прояснел, страх и вовсе полностью затих. Пистолет упал в полуоткрытую полку тумбочки.
–Хех, нужно срочно сказать Вере, чтобы заканчивала с этим бредом. А то так и этак до шизофрении недалеко уйдем.
Тело вмиг похолодело, страх суровой поступью вошел обратно в обрадованного парня. На уме продолжало вертеться одно слово – “Вера, Вера, Вера”…
Ведь этот кот – прямая отсылка к ней. Данил остался жив, но в порядке ли девушка?
Если уж парню со стволом под рукой сделать больно оказалось не так-то и сложно, то что говорить про безоружную девушку?
В одну руку был взят фонарь, а в другую ключи. Дверь распахнулась, и Данил быстрыми шагами стал пробираться по темному коридору. Но его верный “меч” так и остался лежать без дела в пустой полуоткрытой полочке.
14
Солнечный свет озарял просторные, переливающиеся приятным зеленым оттенком склоны. Мягкая трава ласкала и щекотала кожу даже при малейшем прикосновении, покачиваясь и шелестя при каждом, даже совсем слабом дуновении ветерка. Чистейшее голубое небо накрывало всю эту прелесть величественным куполом, словно закрывая идеальный мирок от невзгод извне.
Костя, расслабив каждую мышцу в своем теле, лежал на шелковом ковре из дикой, но такой дружелюбной растительности. Его душа отражала сейчас лишь блаженное умиротворение – все волнения и даже навязчивые воспоминания растворились в бесконечном спокойствии. Сейчас хотелось просто лежать, купаясь в океане безбрежной зелени и тонуть в наслаждении от этих лучей, настолько теплых, словно руки самых близких и дорогих тебе людей. Даже физические контакты тело стало воспринимать по-другому: прикосновения становились чувствительными на другом, пока что непонятном и неопознанном уровне. Боль и вовсе не ощущалась. Все здесь существовало в гармонии и было настолько связанно друг с другом, что ни о какой боли речи и не шло.
“Что же это за место?”
Только эта мысль слегка мучила полный безбрежности разум, но неизвестность не доставляла и капельки беспокойства.
–Хорошо, не правда ли? – Послышался мягкий голос за головой. – У нас так всегда.
Костя привстал и обернулся. Перед ним стояла девушка примерно одного с ним роста.
–Да, здесь просто божественно, – не лукавя, ответил он. – Но, что это за место? И кто вы такая?
Странные одежды девушки подходили ей как нельзя кстати: все прикрытие состояло из полупрозрачных, свисающих полос, края которых развивались на ветру, качаясь из стороны в сторону. Волосы свободно спускались желтеющими тропами аж до самой талии и обладали неким завораживающим, неестественным блеском.
Девушка добро и так легко улыбнулась:
–Разве это так важно? Скоро ты догадаешься об этом сам. А я – твой спутник, попутчик, друг, родная душа. Можешь называть, как будет удобней.
–Родная душа?! Но мы ведь только что познакомились, как ты можешь быть мне настолько близкой? – Легкое, но приятное непонимание так и продолжало жить в Костиной душе.
Девушка звонко рассмеялась.
–Глупенький, – очень добро, сказала она. – Здесь все родные, все мы единое целое. Даже это травинка, или же вот это песчинка – это все ты!
Костя внимательно вгляделся в протянутую ему нежной рукой, малюсенькую песчинку, поднятую с земли.
–Это… сложно. – Только и смог выдавить из себя парень.
Только сейчас Костя смог хорошо рассмотреть лицо девушки: в первую очередь обращали на себя внимание выразительные, изогнутые причудливой формой, брови, широкие и такие глубокие голубые глаза, а губы, постоянно изображающие улыбку, казались просто неким чудом.
Ни смущения, ни стеснения, ни даже страха Костя не испытывал. Девушка внушала лишь радость и полное, совершенное доверие. Костя взял протянутую руку и удивился тому, насколько ладонь оказалась тепла и нежна. Ничего подобного ему еще трогать не приходилось.
Девушка помогла парню подняться, а после, так и не отпустив его руку, повела за собой.
Они шли, и Костя был счастлив. На самом деле счастлив – пребывание в этом месте и так доставляло райское удовольствие, а встреча с этой девушкой и вовсе заставила почувствовать себя особенным, кому-то нужным… Девушка казалась ему чем-то идеальным, он влюбился в нее с первого взгляда. Но самое странное – желания и влечения, как такового, не было. Держась за руки, они уже находились на таком уровне близости, на котором не пребывают люди во время земного секса.
“Как же такое возможно, откуда все это?” – Только и вертелось в голове у Кости.
Однако, вот оно: перед его глазами, в его теле, в его душе. И это не иллюзия, все это – самая настоящая реальность. Или же…
–Скажи, – начал Костя и опустил глаза в состоянии радостной грусти. – Я до сих пор в коме и все это из-за морфия, или я все-таки умер? Можешь, конечно, не отвечать, но мне хотелось бы знать.
Девушка повернула к нему свое ангельское личико.
–Пока что не думай об этом. Придет время и узнаешь. А сейчас – живи вместе со всем этим. Попробуй почувствовать эту гармонию и запомни, здесь связь между всеми настолько тонка, что порой, и вовсе неразличима.
–То есть… я это ты, а ты это я?
–Именно так. Почти так. Но не ломай голову, просто чувствуй это. Скоро ты познакомишься с остальными, ведь в этом мире существую не только я. Нас много.
Костя кивнул. Пожалуй, в первый раз он не боялся встретиться с людьми и познакомиться с каждым из них. Все волнения, дрожь, паранойя и все подобное исчезли с концом. Между тем, пара прекрасных людей дошла до реки. Девушка быстро, но вместе с этим грациозно добежала до лазурной, местами даже белеющей глади и жестом руки подозвала Костю. Долго ждать не пришлось, и через пару секунд он оказался рядом с ней.
–Взгляни, взгляни на себя! – Сказала девушка и указала парню на его отражение.
Костя недоверчиво, даже немного побаиваясь, посмотрел на мелькающую копию своего лица. Невероятно! На водной глади улыбался счастливый и вполне красивый юноша. Но почему сейчас все выглядело иначе?
Костя пригляделся внимательнее: прыщи исчезли восвояси, кудри легли так аккуратно и красиво, что можно было ими только любоваться. Взгляд глаз отражал в своей глубине не то горькое, ненавистное и совершенно мрачное состояние, а нечто другое. Уверенность, радость и легкость!
–Ну как тебе?
–Это… поразительно! Но разве это я?!
–Это ты, – без сомнения ответила девушка. – А теперь идем дальше, совсем скоро у нас важная встреча.
Костя счастливо улыбнулся, после чего они продолжили свой путь по берегу бесконечной, задорно поющей своим журчанием, реки.